Текст книги "Магнат"
Автор книги: Элейн Ричардс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)
На некоторое время Бурк оцепенел в своем кресле, что крайне испугало Сэнди. Несомненно, его поразили ее слова. Но он быстро пришел в себя и сказал:
– Благодарю вас. Несмотря на сильные боли, у нее хорошее настроение. Мы уверяем ее, что она выздоровеет.
Сэнди казалось, что сердце у нее колотится где-то в горле. Бурк побелел как полотно. Господи, ведь до нее доходили сплетни о том, что, кажется, Хейги… но такая жестокость просто невозможна. Или все же возможна?
– Это, конечно, страшное несчастье, Джон, – обратилась она к нему с ослепительной профессиональной улыбкой. – Но, к сожалению, наше время подходит к концу. Добро пожаловать вновь на нашу передачу и обещайте рассказать нам побольше об объединении вашей корпорации с одной из крупнейших нефтяных монополий. Вы так доходчиво рассказали о столь сложных проблемах, что это заставит наших телезрителей серьезно призадуматься.
Бурк молча кивнул. Он был смущен и явно недоволен своим выступлением на телевидении.
Сэнди повернулась к камерам:
– Через несколько минут мы вернемся в эфир, чтобы познакомить вас со Стеном Ричем, мастером на все руки, и дать несколько советов, как уберечь ваше горло от простуды в морозную погоду.
Она улыбнулась, и красная лампочка погасла. Повернувшись к Бурку, крупное тело которого казалось еще больше в маленьком студийном кресле, Сэнди воскликнула:
– Это было великолепное интервью!
Подошла ассистентка режиссера, чтобы проводить Бурка к выходу из студии.
– Обо мне нельзя сказать, что я выглядел великолепно, – заметил он.
Он встал и позволил проводить себя. Сэнди понимала что ей не избежать головомойки от Дена за то, что она занималась не пустословием, как он ей советовал а задавала серьезные, а иногда и щекотливые вопросы, но она готова была отстаивать свое мнение. Она это сделала, и сделала хорошо. Но это был только первый шаг, и не известно, будет ли следующий.
Глава 13
Сенсационная новость, ускользнувшая от внимания прессы, похожа на вора, прокравшегося мимо хозяйского пса. И в том и в другом случае винить нужно потерю бдительности. Поэтому когда «Сессна», самолет Мэри Коннери, приземлился на маленьком аэродроме Гулль-Айленда, журналистская братия насторожилась.
День был пасмурным, промозглым, природа заждалась Рождества. В такое унылое время при появлении столь блистательной леди, как Мэри, у всех журналистов потекли слюни. Предвкушая сенсацию, они, как стая воронов перед битвой, собрались в отеле «Шунер», чтобы за выпивкой дождаться своего часа.
Выйдя из самолета, Мэри не взглянула ни направо, ни налево, а сразу пошла к машине. Те, кто был в аэропорту, лишь мельком увидели высокую, стройную женщину под пятьдесят с открытым аристократическим лицом и темными, зачесанными назад волосами. Забрызганное грязью такси тут же с рычанием умчало ее прочь от аэропорта.
Возбуждение нарастало. Все на Гулль-Айленде знали, что здесь живет бывший сенатор Джефф Коннери, и большинство людей нисколько им не интересовались. Но внезапное появление Мэри означало, что назревает что-то серьезное. Такси промчалось по продуваемому всеми ветрами, пустынному в это время прибрежному шоссе, мимо отеля «Клипер» с закрытыми жалюзи окнами и «Старой мельницы», мимо гниющих остовов вытащенных на берег лодок. Глаза Мэри то загорались, то темнели при взгляде на достопримечательности острова. Скоро такси, ревя мотором, перевалило через деревянный мост, и вдали показался коттедж Джеффа.
Джефф стоял на веранде и смотрел на приближающуюся машину. Мэри позвонила ему еще вчера и сообщила, что приедет, поэтому он тщательно побрился, принял душ и надел чистую рубашку и брюки. К ее приезду он успел привести в порядок дом и сходить в ближайший магазин за сандвичами.
В его крови не было привычной дозы алкоголя, и голова Джеффа раскалывалась от боли. Такси доставило Мэри к узкой дорожке примерно в сотне ярдов от коттеджа и, развернувшись, остановилось. Джефф поспешил встретить сестру.
Мэри уверенно спустилась вниз по склону и, подойдя к Джеффу, довольно холодно поцеловала его в щеку. Она была такого же роста, как и он, но ее окружал ореол богатства и благополучия. Джефф вглядывался в тонкие линии аристократического лица, унаследованного сестрой от матери, в то время как ему передались черты лица и весь физический облик предков отца – франко-ирландских крестьян.
Мэри ответила ему таким же пристальным взглядом.
– Проходи в дом, – пригласил он.
Они вошли в комнату, где было тепло от камина, в котором весело потрескивали принесенные Джеффом поленья.
– Я приготовил кофе и сандвичи, – сказал он. – Но если хочешь, можно сходить куда-нибудь позавтракать.
– Чашка кофе была бы очень кстати.
Она расстегнула молнию на куртке и сняла ее, свитер от Сен-Лорана подчеркивал элегантные линии ее фигуры. Она осторожно присела на плетеную кушетку, дожидаясь, пока Джефф сходит на кухню и принесет кофе.
Джефф передал ей чашку, и она с наслаждением сделала несколько глотков. Джефф поставил кофейник на журнальный столик у камина и устроился с чашкой кофе в кресле-качалке.
– М-м-м, у тебя приличный кофе, – с признательностью произнесла Мэри. – Я до костей промерзла.
Как бы в подтверждение своих слов, она протянула ему пустую чашку и тихо сказала:
– Ну хорошо. Ты прислал мне невразумительную записку о том, что тебе звонила Сэнди Меррит. Ты хотел подогреть мой интерес к этому делу. Что же, ты добился своего.
Джефф помнил, что он написал Мэри, и повторил слово в слово:
– Любопытный звонок был от Сэнди Меррит. Она хочет, чтобы я разобрался со смертью ее мужа, и жаждет мести. Я слишком сильно мучился с похмелья, чтобы разговаривать с ней. Но заноза осталась. Может быть, ты знаешь что-нибудь об этом деле, ведь ты живешь не здесь, а в реальном мире?
– Мне ничего не известно. Я обратилась кое к кому за советом, меня прежде всего интересовало, почему она позвонила именно тебе. Я подняла целую свору гончих из газет и с телевидения, но все напрасно. Так почему же она тебе позвонила?
Джефф встал, взял чашку Мэри, налил в нее кофе и снова сел.
– Она вспомнила, что в прошлом я занимался расследованием нераскрытых убийств. Смерть ее мужа произошла при подобных же странных обстоятельствах. Это можно сказать и о смерти Ли, Мэри.
На ее лице появилось выражение крайнего удивления.
– Почему ты заговорил об этом?
Джефф пристально смотрел на огонь. Ему предстояло решить, что стоит рассказать Мэри, а о чем следует умолчать.
– Я поражаюсь твоей слепоте, Мэри. В течение трех лет я занимался этим в сенатской комиссии по расследованию, выслушивая показания о том, что Ли был болен раком, что он впал в отчаяние и в конце концов покончил с собой. Но и тогда я всем своим нутром чувствовал, а теперь просто уверен, что он был убит. Я подозревал тогда и подозреваю теперь, что каким-то образом Хейги или другие нефтяные магнаты замешаны в его смерти. И вот еще один несчастный придурок погибает из-за того, что осмелился сунуть нос в дела Хейгов. – Он взглянул на Мэри. – Можешь побиться об заклад на любую сумму, Мэри, здесь прослеживается связь.
– Что ты собираешься делать?
Джефф встал со стула и подошел к камину.
– Я собираюсь прикончить остатки виски, а затем брошу пить. После чего вернусь в вашу жизнь, и если у меня крыша не поедет, то пробьюсь в сенат и вытряхну из них все дерьмо.
Мэри отставила чашку с кофе и встала. Быстро и решительно она подошла к брату и заговорила категоричным тоном:
– Теперь послушай меня. Ты всегда во что-то впутывался, но это меня не пугало, потому что ты все равно ничего не можешь довести до конца, даже если соберешься с силами, проявишь на этот раз характер и уедешь с этого острова. Но меня беспокоит сама возможность того, что ты разрушишь то немногое, что осталось от нашей жизни. Я умоляю тебя, Джефф, я умоляю тебя – не впутывайся опять в это дело. Успокойся.
– Не понимаю, что, черт побери, опасного в том, чтобы убедиться, что твой брат был убит?
– Ты – идиот. Будто ты когда-нибудь понимал, что опасно, а что нет! – Она заставила себя замолчать, догадавшись, что зашла слишком далеко. – Мы должны смотреть вперед, Джефф, и стремиться сохранить репутацию нашей семьи. Все, что у нас осталось, – это место, которое наши предки и родители занимали в истории Америки, и я хочу, чтобы оно было и впредь почетным и достойным.
– Разумеется, ведь ты всегда занималась только созданием имиджа.
– Ну а у тебя вообще ничего не осталось, кроме имиджа!
Джефф вышел на веранду. С неба серо-стального цвета обрушился на землю проливной дождь.
– Нет, Мэри, сам я все еще жив.
Мэри отлично знала, что он умеет восстанавливать свои умственные способности. Хотя его сегодняшние высказывания были несколько сумбурными, но вполне трезвыми и осмысленными.
– Я не слишком удивился, когда они угробили Люка Эвери и даже Сьюзан Риган. Но поднять руку на маленькую девочку, Боже правый, неужели это ради денег?
– Прошу тебя, Джефф. Ты уже не сенатор. И нет никаких доказательств, что кто-то организовал эти убийства и покушения.
– Не будь такой дурой. Я был примерным маленьким мальчиком, когда погиб Ли. И я согласился участвовать в этом спектакле и пережевывать слова заранее написанной роли. Я даже заставил себя поверить этой лжи. Но у меня есть причины – и достаточно серьезные, – чтобы вновь вернуться к этому делу. Пересмотреть его. Убили не только Ли, но и меня убили. Все это время я был мертвым. Но сейчас мертв Люк Эвери, который занимался расследованием убийства моего брата, а я воскрес.
Мэри тяжело вздохнула:
– Как благородно. И ни капли тщеславия, а, брат? Ни слова о возродившейся жажде власти? Хорошо, я тебя предупреждала, я тебя отговаривала, все напрасно! Осталось только попросить: будь осторожнее. А теперь мы должны придумать легенду для прессы. Они уже ждут моего возвращения в аэропорт.
– А зачем ты прилетела, да еще на частном самолете? – резко спросил Джефф. – Ты вполне могла переехать через мост на старой машине, и тебя никто бы не заметил.
На ее лице мелькнула улыбка.
– Мне нужно было, чтобы они насторожились, чтобы задумались. Мне нужно было заставить их понять, что клан Коннери еще кое-что значит и представляет интерес для прессы.
Джефф рассмеялся:
– Как же так, Мэри? Ведь ты не хочешь, чтобы я возвращался в политику.
Лицо Мэри оставалось серьезным и строгим.
– Профессиональная привычка и фамильная гордость. Так какая же у нас легенда, брат?
– Ты приезжала одолжить мне денег, – подсказал он. – Я был близок к тому, чтобы попросить кредит в банке, где мне наверняка отказали бы. А это несмываемое позорное пятно. Вот ты и прилетела спасать мою шкуру и нашу репутацию.
– Неплохо, я лишь слегка подредактирую. Они, наверное, уже поджидают меня.
– Уж в этом-то я уверен.
За окнами, под холодным дождем, свора журналистов с нетерпением ожидала окончания их беседы. Один из клана Коннери вошел в дом; журналисты горели желанием узнать, сколько их оттуда выйдет.
Глава 14
После встречи с сестрой Джефф Коннери покинул Гулль-Айленд. Первым пунктом назначения стал для него Вашингтон, столица США, где он намеревался возобновить прежние связи, чтобы, вернувшись домой, организовать избирательную кампанию по выдвижению его кандидатуры в сенат. После этого он направился в Вестчестер-Каунти.
Дом Сэнди в Вестчестере стоял на холме, возвышаясь примерно на тридцать ярдов над извилистым шоссе, поэтому из выходящих на фасад окон видны были все подъезжающие автомобили. В сумерках не по сезону теплого январского дня Сэнди сидела в гостиной и перебирала газетные вырезки с материалами о смерти Гейба, пытаясь решить, с чего начать. Услышав шум приближающегося автомобиля, необычайно громкий в зимнем оцепенении, она встала, чтобы взглянуть, не приехал ли кто-нибудь из друзей или знакомых.
Жидкий закат выплескивал малиновые языки пламени на широкую лужайку. Преодолевая попороты, по шоссе катился «форд» последней модели с зажженными габаритными огнями, которые янтарно поблескивали в подступающих сумерках.
Когда машина притормозила и резко свернула на подъездную дорогу к ее дому, Сэнди почувствовала, как ее горло сжалось в тревожном предчувствии. Она в страхе перебирала пластинки жалюзи и даже подумывала о том, чтобы вызвать полицию. Но смысла в этом не было: полиция все равно бы не успела. Она решила вооружиться кухонным ножом и ждать.
Но и этого она не сделала: отказали и руки, и ноги, что случается при внезапном испуге, и ей оставалось только наблюдать, как машина останавливается возле ее дома и из нее выходит крупный, хорошо сложенный и элегантно одетый мужчина и направляется к входной двери. Но на полоумного убийцу-маньяка он никак не был похож.
Она выждала, когда отзвучат два звонка во входную дверь, а затем вышла в коридор. Тяжело привалившись к двери, она вдруг забеспокоилась, что на ней только халат и домашние тапочки. Ее охватило неуместное волнение из-за того, что под халатом она совершенно голая.
– Кто это? – с тревогой спросила она.
– Миссис Меррит?
– Кто это?
– Джефф Коннери. Вы посылали мне телеграмму.
– Откуда я знаю, что вы Джефф Коннери, – продолжала сомневаться Сэнди. – Вы мне не звонили.
За дверью на несколько мгновений повисла полная тишина. Сэнди слышала только стук собственного сердца.
Наконец он заговорил:
– Простите ради Бога. Я иногда поступаю чересчур импульсивно. В вашей телеграмме говорилось о последней записке Люка Эвери. Он написал: «Доказательства неопровержимы… Я убежден… убийство…»
Сэнди облегченно вздохнула и открыла дверь.
Она все еще была напряжена в ожидании нападения, но почувствовала, что опасения излишни, когда увидела на пороге своего дома усталого, но симпатичного и внушающего доверие мужчину.
– Я не совершаю ошибку, впуская вас? – спросила она.
Он улыбнулся:
– Нет. Я хотел бы предложить вам ту помощь, о которой вы просили. Можно войти?
– Да, – кивнула Сэнди.
На столе между ними стояли кружки с только что сваренным кофе. Сэнди отыскала несколько листков бумаги и две ручки и положила их на стол и теперь сидела в большом плетеном кресле у окна. Как ни странно, она не ощущала каких-то неудобств из-за того, что халат был надет на голое тело, а ведь о Джеффе Коннери ходила слава отъявленного ловеласа.
От него пахло дождем и слегка отдавало спиртным. Он сидел на диване и время от времени наклонялся вперед, чтобы сделать записи в блокноте. Казалось, что он готовится к важной официальной речи. Она припомнила, что у Гейба был закрытый свитер, похожий на тот, в который сейчас был одет Коннери. И от этого Джефф сразу же стал для нее незваным гостем.
– О'кей, – сказал он, оторвавшись от записей. – Давайте проверим, правильно ли я понял. Ваш муж отправился в Пэрриш для журналистского расследования. Через три недели туда явились вы для того, чтобы снять фильм о Силвертон-Каунти, и Рубен Хейг напросился к вам на интервью. Затем вам сообщили, что Гейб вовремя не вернулся в редакцию, а через четыре дня было обнаружено его тело.
– Все правильно.
– Вы разговаривали с кем-нибудь из Хейгов после этого?
– Нет. Ни с кем в Пэррише после этого я не встречалась, а сразу улетела домой. Я не слишком хорошо себя чувствовала.
Он задумчиво потер переносицу указательным и большим пальцами.
– Но впоследствии вы разговаривали с Маршаллом Либманом из «Таймс» и с Ирвом Джейкобсоном из «Ньюс уорлд»?
– Да.
– И ничего не добились.
Сэнди вспомнила ощущение унылой безнадежности от встречи с Либманом за ленчем и с Ирвом в его офисе на одном из верхних этажей небоскреба. Либман, похоже, впадал в паранойю, а Ирв доводил ее до бешенства своим назидательным тоном.
Она маленькими глотками пила кофе, и ароматный пар щекотал ее щеки. Ночь опустилась над домом, а вместе с ней подступали холод и мрак.
– Либман пишет книгу, – объяснила она, – и не намерен ни с кем делиться информацией. А Ирв был в высшей степени оскорблен, когда я подвергла сомнению его компетентность.
– Очень жаль, – улыбнулся Джефф.
– Боюсь, я не очень разбираюсь в этой проблеме.
Он закрыл блокнот.
– Миссис Меррит, вы собираетесь насолить одному из самых могущественных людей в Америке. Без всякого опыта и необходимой информации. Мне представляется это трудным делом. Слишком много надо вам узнать за слишком короткое время. Вы уверены, что справитесь?
Чтобы подольше сохранить тепло, Сэнди обхватила кружку ладонями. На какое-то мгновение ей захотелось навсегда остаться в этой комнате и послать к черту весь мир.
– С меня словно живьем содрали кожу, мистер Коннери. Возможно, я и не понимаю, во что впутываюсь, но ни колебаний, ни сомнений у меня нет. Я намереваюсь передать записку Люка Эвери Дену Арлену. Я никому ее не показывала, хотя еще не знала, что Гейб погиб. А теперь эта записка, в сущности, единственная подсказка, которая может мне помочь разобраться в причинах смерти Тейба. Это звучит довольно странно, но, кажется, мне повезло, что я сделала себе имя в таких трагических обстоятельствах.
Джефф смотрел на нее и, похоже, ничего не понимал.
– Я не улавливаю связи. Поясните, пожалуйста.
Несколько мгновений Сэнди казалось, что она стоит перед зияющей пропастью, в которую вот-вот свалится. У нее еще был выбор: остаться в привычном, сравнительно безопасном мире или сжечь за собой все мосты. Должна ли она отправляться в эту одиссею вместе с человеком, для которого, как выяснилось, это рискованное предприятие значит не меньше, чем для нее. Она вздрогнула, почувствовав реальную опасность для своей жизни. Раньше ей никогда не приходилось играть на такие высокие ставки – ни ради карьеры, ни ради любви, ни ради чего бы то ни было. Понимание этого ошеломляло и пугало.
– Эта записка что-нибудь говорит вам?
Он откинулся назад, чувствуя себя довольно непринужденно в ее доме.
– Она говорит мне слишком о многом. Две смерти, а за ними последовал целый список жертв, который я намереваюсь закрыть. – Он начал перечислять, отгибая палец за пальцем. – Люк Эвери. Гейб Меррит. Сью Риган. Петти Ройтер. Люк, Сью и Гейб сунули свой нос в дела некоего могущественного человека. Ну а девочка – она просто племянница Джона Бурка.
– И Бурк чуть было не вызвал полицию прямо на программу, когда я только упомянула о его племяннице.
Он отпил кофе.
– Но у нас нет никаких доказательств, что Рубен Хейг имеет какое-то отношение к этой расправе или даже к угрозе насилием. Да и почему бы ему быть в этом замешанным? Каким бы ни было его могущество, убийство и насилие слишком рискованны и могут привести к разрушительным для бизнеса последствиям. Такой ли уж большой приз Юго-Западная? Я не уверен, что Хейги будут набирать очки, сшибая, как кегли, своих соперников или вербуя так нагло и прямолинейно сторонников.
– Вы считаете, такого никогда не случалось?
Джефф улыбнулся и поставил кружку с кофе.
– Да, такое случалось. Но мы не знаем, происходило ли это при подобных обстоятельствах.
– Хорошо, и что вы собираетесь предпринять?
– Я считаю, что мне необходимо собрать побольше фактов. Когда я возглавлял сенатскую комиссию по расследованию убийств, я понял, что с выявлением новых обстоятельств дела значение и смысл улик меняются. Необходимо как можно дольше воздержаться от окончательных выводов. У нас несколько смертей, изнасилование, тяжелая травма – и все это выглядит как несчастные случаи или нападения маньяка. Но, возможно, они слишком уж похожи на несчастные случаи. Скажем, трагическое происшествие с маленькой девочкой, племянницей Джона Бурка…
– На предумышленное убийство это не похоже?
– Вы на верном пути. Бог мой, обдуманно пойти на такое мог только супермен с уникальной реакцией и почти невероятным мастерством вождения автомобиля, ведь ему необходимо было сбить именно ее на переполненном людьми тротуаре и ударить достаточно сильно, чтобы сломать несколько костей, убив при этом для правдоподобия несчастного прохожего. И такой парень позволяет себя арестовывать и оказывается пьяным?! Немыслимо!
– У Хейгов могут быть такие люди.
Он кивнул:
– Допустим. Далее. Джон Бурк после трагического случая с его племянницей идет на соглашение с «Хейг энтерпрайзиз», но они ведь и денег предлагают ему больше, чем другие претенденты. Кроме того, даже такие беспринципные люди, как Хейги, не могли бы решиться искалечить ребенка.
– А если они все же решились?
– Тогда я до смерти напуган, леди.
Он встал, и самой атмосфере комнаты передались его спокойствие и уверенность, несмотря на свойственную ему манеру противоречить собственным же словам. Подойдя к камину, он взглянул на портрет, висящий над каминной полкой:
– Ваша родственница?
– Бабушка Гейба в детстве, – объяснила Сэнди. – Портрет написан другом их семьи. А выше – мой детский портрет работы одного профессионального художника.
На секунду его взгляд задержался на полотне, висящем над креслом Сэнди.
– Мне нравятся фамильные портреты. Ощущение преемственности. – Он взглянул на Сэнди. – Вы знаете, что кроется за этими лагерями боевиков?
Застигнутая врасплох его вопросом, она, помолчав, ответила:
– Нет. Гейб так и не написал об этом.
– Не знаю, что ему удалось установить, но я изучал лагеря ку-клукс-клана и подобных ему организаций. Идеологическая подоплека создания лагерей в том, что в ближайшее время разразится ограниченная ядерная война или произойдет грандиозное стихийное бедствие, в результате чего погибнут миллионы американцев и будут уничтожены многие города. Страна перейдет на военное положение. И эти ребята возьмутся насаждать законы военного времени, захватывая уцелевшие города, преследуя евреев и негров и сметая с лица земли все, что, по их мнению, мешает их выживанию.
Сэнди показалось, что какая-то мягкая лапа сжимает ее горло.
– Несомненно, именно они и убили Гейба, – прошептала она.
Джефф вернулся к дивану и присел на край.
– Но это не был лагерь Клана. Мы предполагаем, что лагерь находился под покровительством Хейгов. Конечно, политические взгляды и мораль Хейгов соответствуют тому, что я только что сказал, но каков их сценарий? Они что, собираются развязать ограниченную ядерную войну? Или устроить вселенскую катастрофу? Зачем им целая армия обученных боевиков?
– Чтобы защищать их нефтяные месторождения.
– Возможно, вы не слишком далеки от истины, миссис Меррит, – буркнул Джефф. – Однако именно в этом мы должны хорошенько разобраться, на что уйдет довольно много времени. Даже если мы будем спрашивать, нам никто не скажет правду. И в отличие от того, что происходило на телевидении, никто не собирается нервничать или болтать лишнее. Чтобы разгрызть этот орешек, потребуется год, а может быть, и два. Придется потерпеть.
– Вы хотите сказать, что это слишком трудная задача?
– Я хочу, чтобы вы поняли, на что идете. Я через это прошел. Я знаю.
Сэнди понимала, что Джефф проверяет ее решимость и мужество. Он не мог начинать расследование, пока не будет совершенно уверен в том, что она не отступит в решающий момент.
– Я пойду до конца, мистер Коннери. Это мой долг.
– Хорошо, – сказал он и встал.
Подойдя к окну и оттянув пальцем планки жалюзи, он увидел неправильной формы каменный забор и силуэты деревьев, едва проступающие в сгустившихся сумерках. Внезапно он поднял руку в приветственном жесте и улыбнулся.
– Кому вы улыбаетесь? – спросила Сэнди.
– Человеку, сделавшему мой снимок.
– Что?!
Сэнди вскочила и с бешено заколотившимся сердцем бросилась к окну, но темнота за окном была почти полной. Джефф, которого ситуация явно развеселила, отступил назад, чтобы дать ей место.
– Мне показалось, что за мной кто-то следит, – объяснил он. – И вот только что я заметил вспышку, вон там. Парень в роще через дорогу, с телеобъективом. Он, наверное, сквозь землю провалился, когда я помахал ему рукой.
Сэнди посмотрела на Джеффа. Разные мысли об этом фотографе закопошились у нее в голове.
– Я чувствую себя так, будто надо мной надругались, – испуганно прошептала она. – Мне страшно.
– Привыкайте. Мы теперь связаны друг с другом. Бесполезно было бы пытаться сохранить в тайне наши отношения…
– Какие отношения?
– Какими они захотят их представить. А для них выгодно, чтобы они были грязными. Они знают, что я возвращаюсь в политику, а вы увольняться не собираетесь, поэтому врагов у нас предостаточно. Кроме этого, они знают, что мы сейчас вдвоем в пустом доме, поздно вечером.
Она вздрогнула, но скорее от гнева, чем от страха.
– Я хочу остановить их, мистер Коннери.
– Джефф, – мягко сказал он.
– А я – Сэнди.
Они улыбнулись друг другу.
– О'кей, – сказал он. – Давайте проясним некоторые детали нашего ближайшего будущего. Я собираюсь побороться за мое старое место в сенате. Джек Джефферс уходит в отставку, и республиканцы выдвигают Марка Ленарда, политика умного и принципиального, но не популярного. Мне кажется, я сумею объединить деловых людей и побить Марка. Поддержка Джека мне обеспечена – он любит повторять, что в нем живет дух Ли. – Джефф улыбнулся.
– Какие у вас шансы, Джефф?
– Точно я еще не могу сказать. Но я должен победить. Только став сенатором, я смогу получить доступ к информации и привлечь людей, которые мне необходимы для возобновления расследования обстоятельств смерти моего брата.
– А мне что делать?
– Заниматься своим расследованием. Пытаться расшифровать записку Люка Эвери. То же самое буду делать я. Используйте «Американский дневник»; если они выкинут вас, идите в «Ньюс уорлд». Поговорите с репортерами, обратитесь к коллегам Гейба. Используйте любой шанс. Из деталей постепенно сложится мозаика.
Он помолчал, затем произнес:
– Я собираюсь перестроить свою жизнь, что будет нелегким делом. В течение трех лет я бездельничал и пьянствовал, и теперь трудно заставить кого-нибудь относиться ко мне серьезно.
Он положил руки ей на плечи. Она не делала попыток освободиться, так как в его намерениях явно не было ничего предосудительного. Сэнди почувствовала, как ей передается его сила. От него слегка пахло спиртным, но больше кофе и потом.
– Представим ситуацию следующим образом, – объяснил он ей. – Вы делали все возможное, чтобы до меня добраться. Это было нелегко, но вы упорствовали. Поэтому мы и встретились. Теперь я публично объявлю, что вы помогаете мне в работе над книгой. И чтобы соблюсти все формальности, внесу ваше имя в договор.
Она глубоко вздохнула:
– Именно за это и убили Сью Риган.
Они засмеялись, но смех был невеселый.
– Вы идете на попятную? Я не хочу возиться с хныкающей девчонкой.
Она скрестила руки на груди и твердо посмотрела ему в глаза.
– Я никогда не хнычу, сенатор. Только что я сильно испугалась, и вообще у меня нет уверенности в успехе этого предприятия, но я пойду до конца и не отступлю.
Он убрал руки с ее плеч и сказал, сунув большие пальцы в карманы брюк:
– Хорошо. Я думаю, вы справитесь. Вы привлекательны и умны. Им, мне кажется, стоило бы опасаться вас.
Снаружи начал моросить дождь, забрызгав мелкими каплями оконное стекло. Он собрал все записи, которые сделал во время их беседы, аккуратно сложил листки и сунул их в задний карман.
– Когда у меня будет штаб-квартира моей избирательной кампании, я сообщу вам номера телефонов. Счастливо.
Он протянул ей руку, она пожала ее.
– Будьте осторожнее на наших дорогах. Они опасны и коварны.
– Вы тоже берегите себя.
Сэнди прошла вслед за гостем в прихожую, подала ему пальто и не закрыла дверь, когда он уже шагнул через порог в темноту январской ночи. Она так и стояла у открытой двери, вздрагивая от холода и волнения, пока он не завел машину и не зажег фары.
