Текст книги "Не оставляющий следов: Обретение (СИ)"

Автор книги: Елена Воробьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

– Пьяный ищет не там, где потерял, а там, где светлее, – на плечо легла тяжелая ладонь Умина. – Не придавай значения придиркам. Иизакки не добился справедливости у властей, и теперь обвиняет в своих несчастьях того, кто оказался рядом. Сейчас ему подвернулся ты. Я не завидую бедняжке Ло Лите, она следующая, кто станет во всем виноват: ведь именно из-за того, что воры ограбили ее дом, стражи вытоптали сад у соседа.

Я поежился, вспомнив решительную жену гончара. Такие дамы обычно ничего никому не прощают. Они способны на месть и по менее значительному поводу. Впрочем, так Ло Лите и надо, она ничуть не лучше остальных мерзких доносчиков.

Несмотря на требование десятника Гёро держаться подальше от управы, мне все же пришлось ее посетить. На следующий день, ближе к обеду, прибежал курьер и передал приглашение от секретаря начальника Дзиннагона заглянуть в любое удобное для нас с Учителем время. Учитель Доо было нахмурился, но решил продемонстрировать лояльность к распоряжениям официальной власти, и через пару часов мы миновали пост стражи на входе. Секретарь вышел нам навстречу, почтительно поклонился и провел в свой кабинет, чем несколько сгладил не совсем уважительную форму вызова:

– Прошу простить за беспокойство, но сегодня прибыло строжайшее повеление срочно вручить молодому господину, – он отдал поклон персонально мне, – послание.

На стол лег запечатанный свиток. Я с трудом удержался от порыва сразу схватить его – на шелковом шнурке синим кристаллом висел оттиск личной печати отца, главы семьи Иса.

– Прошу немного подождать, – легкая улыбка чуть смягчила желчное выражение лица секретаря, – я вызову стражу, чтобы помочь вам донести присланное.

Он жестом указал на увесистый металлический сундучок и покинул кабинет, а мы остались сидеть в любезно предложенных креслах. Через открытое окно послышался лязг железа, топот печатающих шаг ног и команда: «Стой! Раз-два». Десятник Гёро четко отрапортовал:

– Господин начальник управы, десяток квартальной стражи построен!

Незнакомый властный голос лениво обронил:

– Докладывайте.

– На сегодняшний день в квартале произошло четыре случая ограбления зажиточных горожан. Улики указывают, что они совершены одним лицом или группой лиц. Преступники неизвестны. Всего похищено имущества на сумму...

– Я знаю, сколько всего похищено, каждый день читаю списки убытков и жалобы на вас! – в голосе явно проскальзывало недовольство. – Я разочарован. Плохо! Очень плохо работаете. Вам будет урезано денежное содержание за этот месяц.

– Так точно! – голос десятника Гёро не дрогнул.

– А ты вместо того, чтобы беспокоить своими расспросами уважаемых жителей, должен искать преступников.

– Так точно, господин начальник!

– И чтобы до конца недели злоумышленник сидел в камере.

– Будет сделано, господин начальник!

Я был удивлен, что господин Дзиннагон отчитывает десятника Гёро в присутствии его подчиненных. Отец говорил о таком небрежении субординацией, как о недопустимой ошибке руководителя. Но особого сочувствия к служаке не испытал. Со мной он разговаривал так же безапелляционно, как с собственным солдатом, и я этого не забыл и не простил. Наверное, именно лавина жалоб испуганных горожан заставила начальника управы столь сурово обойтись с патрульными. Дурацкое повеление искать преступника без опроса возможных свидетелей поразило своей нелепостью: как возможно достичь результата без соблюдения необходимых процедур? Ха! Пусть десятник выкручивается из этой ситуации, как умеет. Есть еще одна странность, в дополнение к остальным. Почему расследование краж поручено именно ему? Разве мечники Тулипало могут быть профессионалами в сыске? Это совсем не их специализация. Вот если бы господин Дзиннагон приказал взять штурмом дом злоумышленника – тут десятнику не было равных... Эх, снова все веселье будет происходить без моего участия. Хотя...

Если мне нельзя прийти на место преступления – пусть преступление придет ко мне!

Вернулся секретарь в сопровождении рослых стражей из внутренней охраны, нарушив восторг озарения. Заверили акт передачи посылки всеми положенными подписями и печатями, отметились в книге посетителей. Один из стражей легко, как игрушку, подхватил увесистый сундучок, другой взял наизготовку алебарду. Раскланявшись с секретарем, небольшой, но торжественной процессией мы покинули управу.

Улица была практически пуста, жара не давала жителями высунуть нос из тени домов. Время от времени украдкой бросал взгляды на каменные лица стражей, усеянные мелкими бисеринками пота, и гадал, как скоро их настигнет тепловой удар – стальные шлемы и кирасы не располагали к прогулкам под палящим солнцем. Сам с радостью прижался бы к заборам, надеясь на чисто умозрительную прохладу их тени, но Учитель Доо степенно шествовал точно по центру улицы.

Осоловевшую от солнца тишину дворов нарушило звонкое хихиканье. У дома Суфьяна ад-Фатыха смеялась смуглянка в простом длинном платье. Ни один волосок не выбивался из-под туго повязанного платка, рукава легкого одеяния скрывали руки, а широкий покрой – фигуру служанки. Торговец водой во всеуслышанье гордился добродетелью женщин, которые на него работают, но вопреки поговорке, скромность совсем не украсила девушку. Это не мешало отчаянно кокетничать с приземистым мужчиной, укутанным по самые уши в тяжелый черный плащ. Одной рукой она загораживала полуоткрытую створку ворот, а другую пыталась отнять у кавалера. Он настойчиво удерживал ее, наклонялся к ушку, что-то интимно шептал. И этого тоже скоро должен хватить тепловой удар...

О Судьба! Это же наш таинственный незнакомец! Наконец-то рассмотрю того, кто кружит головы прислуге... Но поля шляпы скрывали лицо, лишь борода и густые брови чернели в густой тени. Что-то знакомое почудилось, когда боком он отшагнул от кокетки. Что именно?.. Нет, не могу разобрать.

Мой взгляд наткнулся на встречный пристальный взгляд галантного кавалера. Камушек на шее, так кстати надетый утром, вдруг больно кольнул кожу и, неожиданно для себя самого, я громко спросил:

– Наставник, как думаешь, сколько денег поместилось в этом сундуке?

Учитель Доо чуть изогнул бровь в немом вопросе, но не менее громко ответил:

– Обычно семья присылает тебе золото. Думаю, много. Придем домой, посчитаем...

Спиной ощущал пристальное внимание человека в плаще, камушек Дэйю нестерпимо жег грудь. Улыбку держал на губах столь же сияющую, сколь и глуповатую.

До «Дома в камышах» дошли без происшествий. Отпустили охрану, занесли сундук в кабинет.

– Приманиваешь воров? – строго спросил Учитель Доо.

Я смущенно кивнул.

– Ну-ну... – наставник провел пальцем по пыльной полке с книгами. – Хорошо, что у нас нет слуг. Слугам известно много больше, чем нужно хозяевам... и, порой, больше, чем знают сами хозяева, – он философски пожал плечами и ушел, оставив меня наедине с посланием и посылкой.

Я выбросил из головы встречу с незнакомцем и, сгорая от любопытства, распечатал свиток. Тон письма был характерен для отца, но содержание ввергло в легкое недоумение.

«Гангараджсардарнапал Иса, сын.

Твое обучение продлевается на год, считая с сегодняшнего дня. Не пытайся связаться с семьей, они уезжают из столицы. Я переселяюсь во Дворец, ближе к службе.

Надеюсь на твое благоразумие и строгость твоего учителя.

Годовое содержание, включая оплату обучения, я приказал выдать в полном объеме.

Отец».

Замок был настроен на печать рода, весь последний год я хранил при себе соответствующий перстень-печатку. С легким щелчком сундук открылся и явил солнечному свету встречный блеск золотых монет. Вот так обманка, которой намеревался лишь приманить грабителя, оказалась самой что ни на есть правдой. Тяжело вздохнул и сел пересчитывать капитал. Придется подумать об обеспечении его безопасности.

Впрочем, не только о безопасности думал я, вынимая золотые кругляши из сундучка и раскладывая их на столе. Посылку явно собирали банковские клерки. Не ласкала руки шелковая вышивка Гаури на кошельках, не благоухали пряностями гостинцы от наложниц отца, не радовали глаз изящные буквы писем от сестер. Даже Нила, которая всегда как-то умудрялась узнать больше всех о семейных планах, не черкнула ни строчки. Послание отца было каким-то необычным: он часто на месяц и более переселялся во Дворец, но специально предупреждать об этом?.. Да и семья в полном составе редко покидала имение, тем более – на год. Получается, я целый год ни с кем не смогу связаться? При чем здесь мое благоразумие? Они сами ведут себя очень странно!..

Надо хорошенько подумать, куда спрятать деньги… Да, в последние дни патрули квартальной стражи как с цепи сорвались. Сегодня мне стала понятна причина их излишней активности, а после разноса, который учинил начальник управы, они обязательно удвоят рвение. От обычных домушников это обезопасит, но едва ли спасет от таинственного вора. Конечно, в сундучке нужно оставить лишь малую часть присланного, остальное стоит припрятать в какой-нибудь тайник... И я отправился исследовать комнаты в поисках подходящего места, а старый дом полностью оправдал мои ожидания.

К Умину поспешил в приподнятом настроении, чтобы подтвердить свою догадку о том, что «таинственный незнакомец» не чужой для жителей квартала. Посетителей сегодня было немного, но тот, кто мог прояснить ситуацию, на мое счастье, присутствовал. Владелец оранжереи, знаток перспективных холостяков не раз намекал на то, что загадочный субъект не столь загадочен, как считают многие.

– Прекрасный вечер, господин Ананте, – я широко улыбнулся и подсел к смакующему вино садовнику. – Здорова ли супруга? Как поживают Ваши прелестные дочери?

Мулиле Ананте ответил на приветствие, высоко подняв бокал:

– Радость и счастье посетили мой дом. Вчера была заключена помолвка старшей... Ах, отрада отцовского сердца! – садовник был благодушен и весел.

– И кто этот счастливец? – проявил неподдельный интерес. – Неужто таинственный незнакомец?

– Таинственный кто? Ха-ха! – искренне расхохотался он. – Моя дочь не какая-то там работница или служанка. Пусть этот прощелыга с прислугой шашни крутит, а меня не проведешь. Мы солидные люди, романтические бредни у нас не в чести. Жених, – он доверительно наклонился, обдав запахом винных паров, – сам двоюродный племянник жены Селадона Цунига. Достойная семья, я и не чаял... Эх, не было бы счастья, да несчастье помогло. Цуниг так горевал по монетам, которые уплыли вместе с Бубнежником... очень, очень был удручен. Дай Судьба благополучия Бубнежнику! – залпом выпил бокал весьма приличного вина. Не смакуя и не заедая... варвар. – Цуниг – скупердяй. А у моей Тиночки приданое досто-о-ойное. И Селадону выгодно, и мы породнимся с солидной семьей.

– Как я рад за Вас! Поздравляю! – с энтузиазмом помахал рукой Умину. – Разрешите угостить Вас еще одним бокалом вина?

– Разрешаю, – важно качнул головой захмелевший Ананте. – Ты воспитанный малец, хоть и дурачок.

Его слова ударили неожиданно больно. Так, что на глазах чуть не выступили слезы. А садовник продолжил разглагольствования:

– Все, у кого есть глаза и капелька мозгов, давно узнали этого «таинственного незнакомца»...

– И кто же он? – трудом проталкивал слова по сведенному судорогой горлу.

– Кто надо, – Ананте покрутил ладонью в воздухе. – Человек устраивает свои дела, как умеет... Нас он не трогает.

С кривой улыбкой принял от Умина кувшин вина, поставил перед садовником и поднялся из-за стола.

– Эй, малец, ты что, обиделся? – закричал вслед Ананте, но я уже выходил из кабачка, заплатив за его вино. Иса всегда держат слово.

На улицы мягко опускались сумерки. Настроение было отвратительное. В последнее время я то и дело получал моральные оплеухи от тех, кого считал достойными людьми, и мне это совершенно не нравилось. На мой взгляд, я вел себя вполне пристойно и рассуждал вполне логично, но почему-то некоторые позволяли себе называть меня глупцом. Даже Учитель Доо, казалось, порой смотрел как на скудоумного неумеху... Ноги сами привели меня на окраину квартала, туда, где начинался Западный лес. Деревья шелестели листвой, ночная тьма таилась в глубине чащи, ожидая, как пес, приказа хозяина, чтобы кинуться на город. Тишина окутала мир, вставший на грань между «было» и «будет», и я растворился в безмолвии его перехода от мгновения к вечности.

В настоящее вторглись хнычущие звуки... где-то я такое уже слышал. Не далее как месяца четыре назад поддался чувству жалости к избиваемому ребенку, и это внесло серьезные изменения в мою жизнь. С тех пор события сплелись в столь тугой клубок, что хотелось взять паузу и передохнуть. Слишком много всего случилось. Больше я не побегу на звуки плача, сломя голову.

Осторожно оглянулся и увидел, что по дороге вслед за мной бредет девушка, укрыв лицо в ладонях. По балахонистому платью узнал в ней служанку поставщика воды, любезничавшую с «таинственным незнакомцем». А вот это было уже интересно. Как сказал Учитель Доо? «Слугам известно много больше, чем нужно хозяевам».

– Милая девушка! – окликнул ее. – Кто тебя обидел?

Она остановилась, не дойдя до меня лишь пару шагов, и сиплым от рыданий голосом пробормотала:

– А-а-а... маленький господин из «Дома в камышах»...

– Ну вот, – спокойно, чтобы не спугнуть, – ты меня знаешь, а я тебя – нет. Как зовут тебя?

– Жилан, – шмыгнув носом послушно отозвалась служанка.

– Ты работаешь у Суфьяна ад-Фатыха? Мы с ним знакомы. Часто видимся в кабачке Умина.

– Я знаю, – девушка немного успокоилась и попыталась улыбнуться. – Господин рассказывал о Вас своей супруге, госпоже Кёкко. Очень хвалил, – вежливо добавила она после недолгой паузы.

– Ну вот, теперь ты знаешь, что я не злодей и не причиню тебе вреда. Может быть, побродим вдоль дороги вместе? Мне, знаешь ли, – нарочито вздохнул, – так тоскливо и одиноко...

Она доверчиво кивнула, и мы сошли на обочину. Прохаживались вдоль кустов годжи, время от времени срывали листики и еще не созревшие ягоды. Кстати, и те, и другие радовали рот терпкой кислинкой. Неуемное любопытство подзуживало немедленно приступить к расспросам, но знание того, как вели себя сестры в расстроенных чувствах, заставляло не торопиться. Простые действия очень эффективны для самоуспокоения. Если сейчас начну наседать – замкнется и убежит, но если отвлечь ее прогулкой и праздным разговором, то все расскажет сама.

Так и случилось.

Через пару проходов вдоль кустов Жилан взахлеб стала делиться своим горем. Горе было вполне традиционным – бросил любовник.

– Неужели он был настолько хорош, что такая милая девушка потеряла голову? – задал провокационный вопрос, надеясь получить описание внешности.

Служанка задумалась, но ненадолго:

– Конечно! Такие густые усы, шелковая бородка, широкие брови... а запах! – странно, не встречал в квартале мужчин, подходящих под это описание. – Все подружки от него без ума! Я помню, как он появился... – она мечтательно закатила глаза. – Да, месяц назад он появился из ниоткуда. Так романтично! Помог Ромале нести для госпожи воду из колодца. Госпожа Канола любит купаться в прохладной воде, а то, что ведра тяжелые, – хозяева о том и не думают.

Я вспомнил, что колодец с самой чистой водой для купания расположен недалеко от квартальной площади.

– Конечно, эта дурочка втрескалась по уши! – Жилан уже было не остановить. – Он даже пару раз заходил к ней, пока хозяйка отдыхала. Потому что вежливый и очень любезный. Она ведь некрасивая совсем, просто очень навязчивая. Поэтому у них ничего-ничего не было, я знаю, он так сказал.

Сделал отметку на мысленной карте. Первый случай. Имя служанки – Ромала. Имя госпожи, которая любит купаться... как обмолвилась Жилан: Канола? Хм-м-м, совпадает.

– А потом к нему привязалась Данияра, бегала по пятам...

– У кого она служит?

– Да у Замагра! – отмахнулась нетерпеливо, без всякого почтения к господину ювелиру. – Ну, и пришлось ему, бедненькому, к ней в гости сходить...

Как выяснилось, служанки всех ограбленных домов пали жертвами роковой страсти. Каждая приглашала своего пылкого поклонника в дом, и у того была возможность как ознакомиться с внутренней планировкой, распорядком дня хозяев, так и узнать, где хранятся деньги для повседневных расходов.

– Но меня-то он любил!!! – разрыдалась Жилан. – Любил по-настоящему... А сегодня вдруг взял и сказал, что я глупая, некрасивая и грош мне цена. Нет уж! – взъярилась вдруг, – я узнаю, кто заставил моего пусечку порвать со мной отношения, – последнее слово она произнесла с придыханием, – и выдеру ее космы!

Кажется, знаю, чьи космы собралась выдрать Жилан. Мой маленький миленький сундучок мгновенно покорил любвеобильное сердце нашего повесы, стоило только пронести его мимо. Пылающей праведным гневом служанке об этой догадке рассказывать не стоит. Не поймет. Ой, не поймет!.. Но как приятно, что не ошибся в своих рассуждениях! И тут же обожгла мысль: а сколько времени есть у меня до ставшего неминуемым визита вора-невидимки? Слуг в доме нет, а сундучок в руках стражника на самом деле выглядел соблазнительно.

Целеустремленно миновал пустой двор и погруженного в неизменную книгу Учителя Доо. Поднялся к себе и застыл на пороге, будто впервые увидев рассыпанные краски, кисти, свитки шелка... Кажется, зря смеялся над отцом и остальными Иса за их трепетное отношение к бумагам и писчим принадлежностям. Скоро и у меня ими будет забит кабинет. Видимо, стоит ввести в обиход канцелярский педантизм, присущий семье, иначе в этом бардаке не разберется никто, в том числе я сам. Словно воочию узрел строгого отца: «Разруха в голове начинается с разрухи на рабочем месте», – тяжело вздохнул и пошел за тряпкой. И мешками для мусора.

Монотонный процесс уборки привел в порядок мысли, план был составлен в общих чертах. Необходимо все подготовить до следующего вечера, а ночью ждать невидимого гостя.

После весьма небрежной утренней тренировки я засел в песочнице, пытаясь зарядить символы энергией так, чтобы они взрывались в определенное время. Получалось плохо: знак либо сразу детонировал, либо не отзывался вообще. Наставник, внимательно наблюдавший за моими мучениями, принес кувшин с крышкой, через которую была продета тонкая веревка. Здесь его почему-то называли «канопа». Посоветовал закачать немного энергии внутрь и выпускать, приподнимая крышку. Я поместил сосуд возле знака, потянул за веревку... и получил необходимый результат. Символ вобрал освобожденную энергию и, наконец-то, взорвался тогда, когда нужно.

Чисто техническая проблема была решена. Менее выполнимой казалась задача заманить злоумышленника в нужное место в нужное время. Мне необходимо заманить его в дом, а он должен узнать о расположении сундука с деньгами и распорядке дня хозяев. Служанок у нас нет, поэтому придется сообщить ему обо всем напрямую.

Пришедшая в голову идея не отличалась оригинальностью. На центральную площадь выходили ворота представительства торгового дома Туркисов. Торговые дома имеют дело с оптовыми поставщиками товара и покупателями, и обладают необходимым оборудованием для хранения и защиты значительных сумм. Нужно только заманить ворюгу к их воротам.

Не думаю, что он оставит наш дом без пригляда. Скорее всего постарается сам выяснить наши привычки и перемещения. Интуиция не обманула. Я уже прошел половину пути к площади, когда заметил мелькнувший в переулке знакомый черный плащ. Есть! Рыбка клюнула. Главное – довести его до нужного места...

Настойчиво постучал привязанным молоточком по бронзовой накладке в виде свернувшегося клубком песца. Ворота торгового дома мягко распахнулись, даже не скрипнув хорошо смазанными петлями.

– Мне срочно нужно поместить к вам на хранение большую сумму денег! – прямо с порога как можно громче завопил я в лицо охраннику.

На этот заполошный крик во внутренний двор вышел дежурный клерк и жестом пригласил меня в помещение, но это не отвечало моей задумке. Лишь чуть-чуть заступил за ворота и продолжил выкрикивать заранее продуманную речь:

– Срочно! Прямо сейчас! Дайте мне крепких носильщиков, я сам сундук не дотащу! Он и так стоит посреди зала для приема гостей, с места не сдвинуть! Срочно! А вдруг меня ограбят? У меня даже собаки нет! Я ни минуты не спал прошлой ночью!

– Какие деньги? – не понял меня работник торгового дома. – Успокойтесь, юноша.

– Мои деньги! Мне отец прислал годовое содержание!

– А мы тут при чем? Пусть Ваш почтенный отец обеспечит охрану...

– Что он обеспечит? Он во Дворце живет! Мы здесь вдвоем с учителем! – громко настаивал я. – У вас есть хранилища, я знаю! У вас есть охранники, я знаю! Я оплачу все услуги!

Клерк порывался угомонить меня, но я не давал ему этой возможности, пока не раззвонил по всей округе нужную информацию. Больше всего боялся, что и вправду дадут людей и оформят хранение, хотя знал, что это не делается так быстро. Поэтому изо всех своих сил изображал капризного ребенка, истерично требующего предоставить все и сразу.

– Уважаемый, – терпеливо увещевал меня клерк. – Давайте пройдем в кабинет управляющего и все подробно обговорим...

– Срочно! – надрывался я. – Пойдемте сейчас! Ко мне!

– Не раньше, чем завтра, – ворковал клерк. – Мы сможем принять ваши деньги лишь завтра...

– Завтра?!! – завопил оглушающе, чтобы злоумышленник наверняка услышал о сроках. – Да я поседею до завтра! Я не спал всю ночь. А учитель сегодня идет в гости... я буду совсем один! Даже собаки нет!!!

Клерк с трудом удерживался от того, чтобы не морщиться, а я каким-то шестым чувством уловил знакомый шорох тяжелых шагов, проходящих мимо открытых ворот... Камень на шее чуть не прожег в груди дыру.

В кабинет управляющего Туркисов меня все же затащили. Пришлось договариваться об условиях и сроках хранения капиталов. Вышел взмокшим, голова гудела от цифр и попыток в них разобраться. Пришлось отдать управление своими финансами в чужие руки, что никогда не позволяли себе истинные Иса. Было обидно. Но больше всего угнетало осознание краха моей репутации: в глазах обывателей квартала Ворон повел себя как полный идиот. Иной тактики ловли преступника на живца, к сожалению, не придумал. Тут уж либо завоевывать уважение окружающих, либо гнусный вор и губитель кошек будет гулять на свободе.

Ужин снова прошел в задумчивом молчании, в последнее время такое часто случалось. Собрал грязную посуду и приступил к выполнению следующего пункта моего плана.

– Учитель Доо, – льстиво заглядывая в глаза, пропел сладким голосом, – может быть, Вы посетите сегодня Вашу глубокоуважаемую подругу, госпожу Дэйю?

– Может быть, – кинув на меня непроницаемый взгляд, согласился он.

– Может быть, Вы соблаговолите остаться у нее на всю ночь? – поднажал я. – Ночи нонче такие морочные...

– Эт ты верно подметил, мой юный друг! – Учитель Доо знакомо ткнул пальцем в левыйглаз. – Сам-то справишься?

Я невольно потупился:

– Постараюсь... – и твердо встретил испытующий взор. – Да. Справлюсь.

– Добро, – он удалился собирать припасы для долгой пирушки аксакалов.

После ухода наставника я, как быстроногий олень, помчался в зал для приема долгожданного гостя. Надо все подготовить к его приходу.

На середину вытащил массивный стол, куда и водрузил сундук с жалкими остатками монет. Вокруг нарисовал знаки храмового наречия «стоять», «бояться», «на вопросы отвечать», а внутрь поместил до краев наполненную энергией канопу. Тот, кто откроет сундук, заодно снимет и крышку с сосуда – вот веревочка, протянута и закреплена.

На самом деле, как мы с Учителем Доо выяснили опытным путем, значение нарисованных символов не играло никакой роли в характере их воздействия на объект. С таким же успехом мог начертать первые строки храмовой молитвы Судьбе, но показалось забавным использовать именно такое сочетание знаков. Полюбовавшись на дело рук своих, удовлетворенно кивнул. Сию, важно взирающий на всю эту суету из глубин пыльного кресла, скептически чихнул.

– Что бы ты понимал, глупый кот! – возмутился я. – Можешь сделать лучше? Сделай!

Сию оскорбленно дернул хвостом и отвернулся.

– Развелось критиков, – ворчал, как сварливый старик, прикручивая к ручке двери зала длинную веревку, – плюнуть некуда. Как помочь – так в кусты, как ругать – так в очередь выстраиваются... Никто не посоветует проверенный практикой способ ловли невидимок, а я откуда должен все знать?

Справиться со взрослым человеком, даже оглушенным взрывами, будет нелегко. Рановато еще с голыми руками идти на крепкого мужчину – я помнил, как легко был отброшен с дороги невидимкой. Поэтому следующий рейд совершил в заброшенный кабинет какого-то забытого воинственного предка. Там на стенах висели несколько длинных ножей и причудливо изогнутая сабля, правда, тупые и ржавые. Сабля выглядела очень убедительно, я решил прихватить ее с собой: не ранить, так напугать.

Рядом с залом для приема располагался гардероб. Гости былых времен и прекратившихся визитов оставляли здесь верхнюю одежду и с комфортом приводили себя в порядок. В нем я решил провести ночь, чтобы не бежать слишком долго на звуки взрывов. Сел в удобное, хотя и старое кресло, обложился подушками. Саблю пристроил рядом с собой, под правую руку. Протянул от двери зала веревку и долго думал, куда привязать второй ее конец, но потом просто обмотал вокруг ладони левой руки, как рыболов, чтобы уровень натяжения подсказал, открывается ли закрытая дверь. Подстраховался.

Хранитель Сию остался возле сундука контролировать ситуацию изнутри. Луна пряталась в облаках. Возможно, окна впускали ее мягкий свет в пространство зала для приема гостей, но глухие стены гардеробной надежно скрыли меня во тьме.

Я ждал. Ждал. Ждал...

Что-то прохладное и сухое скользнуло по коже. Встрепенулся и открыл глаза. Прямо напротив лица покачивала в вертикальной стойке приплюснутую голову призрачная змея, раздувая капюшон. Потустороннее шипение наполнило пространство гардеробной. Я смотрел в немигающие глаза, пока они не исчезли. Просто растворились во тьме. Что за ерунда? Окончательно проснулся и пробрался на ощупь к полуоткрытой двери гардероба. Стены галереи утопали в тенях, тишина сгущалась, давила. Ни скрипа половицы, ни дуновения сквозняка... К залу для приема гостей медленно плыл одинокий фонарь, с трудом разгоняя мрак коридора.

Вернулся за своим ржавым колюще-режущим монстром, с трудом вспомнив, с какой стороны кресла его припрятал, и затаил дыхание. Скрипнула дверь. Свет фонаря скрылся в глубине зала. Вскоре раздались три очень громких хлопка, слившиеся в единый оглушающий взрыв и, с саблей наперевес, я ринулся внутрь. Фонарь валялся у стола, освещая опрокинутый раскрытый сундучок. Из левого угла зала раздавались кряхтения и проклятья, но кто именно изрыгал их, оставалось тайной. Сию вспрыгнул на спинку кресла и тоже изучал источник звуков, но, не мог обнаружить злоумышленника. Я опустил саблю. План не сработал. Невозможно поймать того, кого не видно!.. Вдруг пол под ногами зашевелился – сотни змей, холодных и скользких, вползали в зал морским приливом. Они накатывали шуршащей волной на нечто, затаившееся в углу, и вскоре мы с Сию услышали истошный вопль.

Шевелящаяся масса выпрыгнула на середину зала, змеи полетели в разные стороны, вместе с плащом, шляпой, бородой и бровями... и тут я с облегчением услышал топот подкованных сталью сапог. Змеи мгновенно исчезли.

Гремя амуницией, в зал ворвался патруль. Затравленно сверкал глазами обезумевший от ужаса Бубнежник Бу. Я топтался возле массивного шкафа для парадной посуды, пытаясь незаметно запихнуть ногой под него саблю. Сабля упиралась. Десятник Гёро заметил мои манипуляции и мученически закатил глаза... на его суровом лице гримаса, более присущая манерным дамам, смотрелась нелепо.

– Спаси меня Судьба... – еле слышно пробормотал он и тут же радостно завопил. – Ба-а-а, кого я вижу!!! Беглый жених вернулся. А что это мы делаем в пустом доме, наедине с несовершеннолетним?

– Десятник! – покраснев, пискнул я. Ф-ф-фу, какой позор: почему именно сейчас голос звучит так тонко, как у ребенка? – Без намеков. У меня частичная дееспособность... Это попытка ограбления. Вон, на столе – мой сундук с годовым содержанием.

– Щедро!.. – загоготал кто-то из стражей, заглянув в недра практически пустого сундучка.

– А что это у нас в карманах? – Айсин Гёро поднял плащ и начал старательно его трясти. – Дорогой ты мой человече, – задушевно вещал он потерявшему дар речи Бубнежнику, пока того обыскивали патрульные. Ерничает! – Как мы тебя ждали, ты не представляешь... мы тебя так искали... ты был нам так нужен!

После каждой произнесенной фразы из карманов плаща сыпались отмычки, монеты...

– Что тут у нас? «Изделие из белого металла с камнями синего и зеленого цветов, изготовленное в виде птицы, похожей на трясогузку»... – старый служака цитировал им же составленную ориентировку, извлекая завалившуюся за подкладку серебряную заколку. – Зачем тебе птичка, чучело? На лысину цеплять?

Бубнежник было дернулся, чтобы провести рукой по густой шевелюре, но пара крепких ребят с гоготом заломила ему руки.

– Сопротивление при аресте. Плюс еще пара лет каторги, – удовлетворенно заметил десятник. – Уводите, ребята, этого закоренелого злодея в кутузку. И охранять как зеницу ока! Если что...

– Так точно! Знаем! – загомонили счастливцы из десятка, – Не пугай, старшой! Понимаем, не маленькие...

Подхватив под руки сникшего ворюгу и изъятые улики патруль удалился. Топоча и грохоча. Айсин Гёро аккуратно свернул черный плащ Бубнежника Бу.

– Таинственный незнакомец, гроза служанок... Да, наворотил ты делов, парень, – он усмехнулся, оценивая мой смущенный вид. – Нарочно, что ли, кричал у Туркисов про деньги?

Я сокрушенно кивнул.

– Знаешь, мне показалось, что ты совсем умом двинулся... – он потер переносицу. – А у тебя, типа, был план. На живца, типа, решил брать... Никогда больше так не делай! – заорал в лицо. – Тебе даже та железяка не поможет. Если с разъяренным мужиком столкнешься – этой же железякой и прирежут! Отнимут и прирежут... Она хоть наточена?

Я пожал плечами. Голова начинала побаливать.

– Ты думаешь, что умелый, крутой, лучшие фехтовальщики наставляют... – не унимался страж. – Я таких хоронил кучами... курганы насыпал из тел самоуверенных идиотов! Лучше и не знать...

Помолчал, махнул рукой и присел на угол стола, продолжив уже спокойнее:

– Почему не подошел и не рассказал о своей дурацкой затее?

– Ну да! Чтобы все насмарку? Он следил за мной весь день, – запальчиво принялся объясняться, – увидел бы нас вместе – не рискнул бы обокрасть...

– Я специально сегодня в ночной патруль пошел. Возле твоего дома дежурили, взрыв услышали, – Айсин Гёро помолчал немного, а потом устало спросил. – Ты ведь и дальше будешь влипать в передряги? Знаю я таких, как ты, к вам неприятности липнут сами... Не ведаю, чем вы с наставником занимаетесь, но учись-ка, парень, сыскному делу. Серьезно учись, у Иса есть хорошие учителя. Выучишься – я буду спать спокойней, зная, что ты не вслепую со Смертью играешь.