Текст книги "Сказка Шварцвальда"
Автор книги: Елена Граменицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)
Маша слушала Макса, облокотившегося рядом на перила и смотрящего в неведомую даль с нескрываемым удивлением
– Ты следишь за мной? Зачем?
Не сводя глаз с далекого берега, молодой человек широко и радостно улыбнулся.
– Да. Представь себе. И это доставляет мне удовольствие…
Маша смущенно вспыхнула
– Ты художник?
– Нет. Я всего лишь профессиональный фотограф. Это мой второй хлеб, и порой именно это увлечение обеспечивает меня куда лучше, чем такая работа как сейчас.
– Я все время хотела спросить – где ты учил русский? Ты его знаешь практически в совершенстве, я порой забываю, что ты уроженец Баварии…
Макс вновь улыбнулся.
– Питерский политех сделал из меня человека. Потом, чтобы не забыть язык, я часто возвращался в город на Неве, сопровождал группы из Германии. Теперь подрабатываю в фирме твоей подруги. Я тоскую по Питеру, он отчасти напоминает мне самый прекрасный город на земле, Святлейшую хозяйку морей, Венецию. Я боготворю ее, восхищаюсь ей.
Ты была в Венеции. Маша?
" Ты была в Венеции Маша?
– Не беда… Вы там обязательно побываете, поверьте. Любовь приводит каждого человека в свой город и распоряжается им потом по собственному усмотрению. Мне кажется, что ваш будущий избранник боготворит этот город…"
Сердце девушки легким крылом коснулась бабочка и испуганно упорхнула…
– Вечером самое мое любимое место – ступени, спускающиеся вниз от собора Санта Марии делла Салюте к плещущейся воде канала. Сидя на них я наслаждаюсь закатом солнца, погружающегося в потемневшие воды лагуны, окрашивающего в нежный розовый цвет Кампаниллу Святого Марка и узорчатый Дворец. Я заворожено слушаю тихо плещущуюся воду Гранд канале и думаю о том, что буду приезжать в этот мистический город до тех пор, пока жив, или пока Венеция не уйдет под воду… а пока этого не произошло —
ты обязательно должна побывать в самом романтическом городе на земле. Считай, что уже приглашена мною на следующий карнавал, я каждый год делаю о нем фоторепортаж в своем блоге.
– Макс, а у тебя есть девушка? – неожиданно спросила Мария и сразу испугалась. Вопрос родился сам собой. Наступившее молчание еще более усугубило ситуацию. Маша, зардевшая от стыда, осторожно скосила глаза на застывшего в той же позе, облокотившегося на перила и смотрящего на воду молодого человека. На лице, которого медленно расплывалась широкая улыбка.
– Что я такого спросила? Ладно, можешь не отвечать.
– Да нет, ты не поняла. – Макс повернулся к ней, его темно карие глаза смеялись.
– Просто сегодня третий день программы, а на этот вопрос я отвечаю по крайний мере раз пятый… Вы женщины, народ любопытный…
Маша совсем растерялась и если была бы возможность вежливо отойти, то она не преминула бы ей воспользоваться.
Молодой человек понял, что допустил бестактность.
– Не обижайся. У меня была девушка, сейчас нет, наши пути разошлись по банальной причине – она предпочитала бразильский карнавал, а я любил венецианский. Разлетелись в разные стороны. Утрирую! Все намного проще, она нашла парня поздоровее и побогаче… Извини, мы подходим к пристани, пойду поговорю с капитаном о времени отплытия назад. Не скучай!
Группа готовилась к сходу на берег, самые нетерпеливые уже спустились на нижнюю палубу, Маша продолжала стоять неподвижно на том же месте, надеясь сойти с корабля последней и прогуляться по маленькой деревушке в одиночестве. Ей было необходимо разобраться со своими внезапно взбунтовавшими чувствами и мыслями, аккуратно разложить их по полочками и успокоиться.
– Маша, извините, это конечно не мое дело, но Вы ему определенно нравитесь. Уж доверьтесь моему проверенному опыту. – на ходу прошептала ей на ухо обычно надменная Нина и неожиданно тепло по дружески улыбнулась, позволив впервые заглянуть под неприветливую высокомерную маску.
Маша с благодарностью взглянула на нее, но женщина уже повернулась к ней спиной и направилась к трапу.
"Да, возможно…но только он не задал мне тот же вопрос…"
Ложку дегтя неожиданно добавил разговор с подругой. Лена, улучив свободный момент, набрала на мобильный, интересуясь ее настроением и впечатлением от программы. Выслушав вежливые слова благодарности, она неожиданно спросила
– Ну и как тебе мой протеже, хорошенький?
Маша оторопела (это она о Максе?), не зная, что сказать. Лена продолжала
– Зная твою слабость к малость ущербным, полагаю, что ты им уже увлеклась, не так ли?
Молчание
– Понятно, молчание – знак согласия, ну – ну дерзай, подруга! – и, не попрощавшись – отключилась.
Маша, ошеломленная странным разговором, некоторое время продолжала держать у уха пикающую трубку, ничего не понимая. Она застыла на верхней палубе, безучастно наблюдая, как весело щебечущая группа постепенно исчезла под аркой пристани. Желание сходить на берег пропало, в горле образовался колючий ком, в глазах предательски скапливались слезы. Мечтая найти укромный уголок на нижней палубе и отсидеться в одиночестве, она стала спускаться вниз и вдруг заметила Макса, который, проводив всех участников группы, терпеливо ждал ее у трапа.
– Ну, наконец, я уже хотел идти тебя искать…
– Лена звонила…
Маша вымученно улыбнулась.
Некоторое время они шли молча, Маша безуспешно пыталась разобраться в причинах, заставившей подругу невежливо положить трубку, и боролась с жестоким чувством вины не понятно за что, которое усугублялось невысказанной благодарностью за оказанную помощь в поездке. На душе безжалостно скребли кошки.
Макс, делая по пути снимки старинных фасадов, на несколько минут остановился у святого лика Божьей Матери на старинной фреске, выложенной прямо на стене одного из домов. Молодые люди некоторое время молча разглядывали облупившийся от времени рисунок склонившейся над младенцем молодой женщины. Странное чувство потерянности во времени настигло Марию, святой образ напоминал ей о забытом эпизоде из жизни, который навсегда исчез из памяти, оставив лишь мимолетный след, слабый отпечаток. Она опустила голову и закрыла глаза, безуспешно пытаясь вспомнить. Скорее всего, это был сон… Макс осторожно дотронулся рукой до лица Мадонны и в тот же момент испуганно отдернул руку, словно обжегся. Нахмурившись, отошел на пару шагов назад, сделал несколько снимков фрески, потом повернулся к стоящей рядом Маше.
– Как настроение? Хандра прошла? Знаешь, я довольно долго варюсь в туризме. Так правильно сказать по-русски? Большинство женщин пришли в этот бизнес с целью самореализации, что при желании происходит в этой области достаточно быстро и успешно. Они поднялись на руководящие должности, имеют постоянных богатых и влиятельных клиентов, невольно становясь их репликами, отражениями, имитаторами поведения. Можешь мне поверить – Нина, например, в кругу своих – мягкий, внимательный и отзывчивый человек. Но на публике, она намеренно натягивает маску, обеспечивающую ей иллюзию принадлежности к другой, весомой касте сильных мира сего, ее клиентов.
Молодые девочки, которые не могут оторваться от волшебного мальчика или от самовлюбленного мачо, на самом деле просто весело проводят время, не делая ставки ни на первого, ни на второго. И обе стороны приняли правила игры.
Большинство женщин, проработавших в сфере туризма более пяти лет, устают и жалуются на неблагодарный труд, на нервотрепку и бессонные ночи, но ни одна не уходит, или всегда возвращается, потому что, давно сидят на игле! Несколько раз в год прожить жизнь, которую никогда себе не позволишь. Многие одиноки или не имеют достаточно средств, чтобы за свой счет оценить отдых, который продают. Жить в великолепных отелях, ночь, в которой сравнима с их месячной зарплатой, обедать и ужинать в самых лучших ресторанах, ощущать себя избранными, на краткий миг уподобиться небожителям.
Это коварный наркотик, на него подсаживаешься с первого раза, и отказаться от которого практически невозможно. Близость к чужой роскоши развращает, восприятие мира перестает быть адекватным. Большинство теряют старых друзей, а новых приобрести среди сестер по несчастью не получается… Если у тебя нет семьи, которая уравновешивает завышенную самооценку, то итогом становится тоскливые воспоминания и одиночество в старости…
Что касается нас, мужчин, то разброс не особо велик, подавляющая часть – рефлектирующие мамины сыночки, постоянно нуждающиеся в женском внимании, часть которых составляют веселые невинные существа со слегка измененным набором хромосом, и лишь малая толика – это увлеченные с детства жаждой к странствиям романтики, привнесших мечту в жизнь и способные извлекать из нее выгоду.
Маша не скрывая удивления, смотрела на Макса, он оказался не плохим психологом.
Предвосхитив ее вопрос, он продолжил
– Ты хочешь спросить – к какой категории я отношу себя? Я мамин сынок и романтик, всю жизнь мечтающий о путешествиях, осуществивший желаемое, но так и не сколотивший на нем состояния…
Так что смотри на мир проще, дорогая Маша, и не суди людей! Они не ведают, что творят…
И прекрати грустить! Хочешь, я научу тебя правильно кормить чаек, как умеют все дети в Гандрии? – неожиданно сменил тему Макс и подарил ей одну из своих обезоруживающих улыбок.
– Что? – не поняла Маша.
– Давай вернемся на пристань. В городе кроме пары сувенирных лавочек больше ничего интересного не осталось. До отплытия назад у нас около получаса. Я успею продемонстрировать смертельный трюк.
Не слушая возражений Макс, схватил девушку за руку и потянул вниз по крутым ступенькам. Забежав на набережной в кафе, он вернулся с хлебным багетом. Они спустились к самой воде, где на заросших тиной валунах сидела птичья стая. Испугавшись людей чайки с пронзительными хриплыми стонами, нехотя взмыли вверх.
Макс, хитро подмигнув, раскрошил багет и протянул, лежащие на ладони крупные хлебные куски в сторону кружащихся в воздухе птиц. Маша улыбнулась и затаила дыхание. Не прошло и нескольких минут, как вечно голодные чайки набрались смелости и налету начали склевывать угощение с вытянутой руки.
– Видишь как просто!! – Макс смеялся словно ребенок. – Попробуй сама!
Маша отрицательно мотнула головой. Она опасалась их острых коготков и клювов.
– Маленькая трусиха! А теперь смертельный аттракцион… – Макс, отломив кусок покрупнее, зажал его зубами и приподнял лицо навстречу птицам.
– Осторожнее! Не делай этого, пожалуйста, – взмолилась Маша.
Не поворачивая к ней головы, он сделал успокаивающий жест рукой
– Стой на месте…просто смотри.
Стонущие чайки некоторое время кружили над его головой, то ли боясь приближаться, то ли примериваясь. Внезапно сверху на лицо Макса спикировала самая отважная и голодная птица и молниеносно вырвала их его губ хлеб.
– Видела? – его мальчишескому ликованию не было предела.
– Сумасшедший… – восхищенно прошептала Мария и, шагнув ближе, смахнула с его губ оставшиеся крошки. Кончики ее пальцев окрасились кровью.
– Макс, она все-таки ранила тебя!
Молодой человек, нахмурившись, быстро слизнул маленькую красную каплю и спрятал смущенный взгляд под длинными ресницами.
– Вот так и передается птичий грипп… – его голос трагически дрогнул, а на лице застыла мученическая гримаска.
Маша рассмеялась от души. Следом за ней согнулся от хохота Макс.
– Ты стал добровольной жертвой птичьего произвола. Сам виноват.
– Мари, это детские, невинные шалости, видела бы ты произвол венецианских голубей… Одно дело…
Перед глазами у Маши в тот же миг вспыхнуло красками буйство карнавала. Она смотрела на одинокую женскую фигуру в алом платье, сидящую на мокрой от дождя мостовой, старающуюся избавиться от облепившей ее голубиной стаи. Вдруг бамбуковая трость касается руки, зажавшей камень, и…..
Оглушительный гудок приближающегося теплохода, прогнал наваждение, Мария вздрогнула и улыбнулась стоящему рядом Максу.
– Пора?
Сегодня ей впервые предстоял перелет на джете, маленьком четырнадцати местном элегантном самолете, ожидающем в аэропорту Лугано – Агно, зафрахтованным только под их группу.
Целью был Дижон, а точнее город Вонна во французской Бургундии, еще два отеля для осмотра и долгожданный прощальный ужин в старинном замке – шато, ради которого несколько последних дней перед вылетом были посвящены поиску вечернего платья. Утомительная поездка завершалась и начиналась основная программа, ради которой она здесь. Неизвестная, долгожданная, и возможно опасная…
– Ну что, Золушка, готова к балу? – бодро спросил Макс, разместив аппаратуру в секции над ее креслом, привычно плюхнувшись рядом.
– Перестань издеваться. Я после выпускного бала в школе еще ни разу не одевала платья в пол… Вот возьму и упаду всем на радость…
– Я буду рядом, если позволишь, так что если упадем вместе – веселья будет в два раза больше.
В салон вышла стройная стюардесса и произнеся приветственную на двух языках речь, скрылась в кабине пилотов.
Маленький самолет взлетел молниеносно, свечой, вдавив притихших от неожиданности пассажиров в кресла. Маша от страха затаила дыхание и побледнела. В этот момент ее правая рука оказалась в теплых руках Макса, а сердце со страху выскочило из груди и покатилось под кожаное сидение. Он нежно гладил ее пальцы, не произнеся ни слова. Она же боялась взглянуть на него, просто закрыла глаза и ждала, затаив дыхание. Время остановилось. Единственным звуком, напоминающим о реальности – был непрекращающийся рев турбин за бортом.
В голове бедняги метались взаимоисключающие мысли – Что он делает? А как же Денис? Другая, по детски наивная – вот бы сейчас он меня увидел! А потом на смену молниеносно пришла третья – как долго он будет держать мою руку? Хорошо, что никто не занял кресла напротив…Что я почувствую, когда он ее отпустит? Разочарование или облегчение?
Она почувствовала разочарование… После набора высоты, Макс, не смотря ей в лицо, ни говоря ни слова, внезапно встал и неловко подтащив больную ногу, занял свободное кресло через проход. Продолжая прятать глаза, молодой человек невозмутимо уткнулся в иллюминатор.
Всю дорогу от аэропорта до отеля фотограф продолжал хмуриться и молчать. Маша же находясь под впечатлением от его неожиданного поступка, боялась подать голос.
Они словно стали абсолютно незнакомыми людьми. Маша перестала понимать, что происходит. Она терялась в догадках. В сердце вновь безжалостно вонзились острые кошачьи коготки.
Приближался вечер, небо за окном ее номера окрасилось в нежные розовые тона, спустившиеся сумерки размыли краски, сгладили очертания, окутали маленький бургундский город таинственной дымкой, предвкушением чуда.
К выходу она начала готовиться без малого за два часа. Приняла наполненную ароматной пеной ванну, пролежав в ней не менее получаса, вспоминая, анализируя шаг за шагом свои поступки и слова, а также странное поведения господина Краузе, в итоге так и не придя к определенному выводу, с тяжелым вздохом поднялась из воды и чуть не поскользнулась на мраморном полу ванной.
" Ты малость падка на ущербных" – молнией промелькнула мысль.
Да, это так… только ты забыла добавить, что еще я падка на обаятельных, веселых и интересных собеседников…, в особенности на симпатичных художников, умеющих так отважно кормить чаек…
Бал. Сказка стучится в дверь…
Купленное впопыхах платье представляло собой плавный прямой силуэт из плотного сатина, украшенное поверху струящимся черным шифоном. Скромное, элегантное с приподнятым лифом, на тонких бретелях. К нему полагалось черное атласное болеро. Единственным украшением туалета стала темно серая перламутровая брошь, закрепленная на груди.
Маша, надев платье, некоторое время колдовала перед зеркалом, экспериментируя с прической. Короткая ассиметричная стрижка не предполагая многообразия вариантов. Хотелось привычно растрепать затылок и уложить длинную светлую челку на один бок, но подобный вызывающий экзерсис противоречил бы идее романтического вечера. Девушка со вздохом достала из косметички набор заколок, украшенных стразами, и аккуратно уложила волосы в классическую гладкую прическу, полностью открыв лоб и ушки. И впервые за день, радостно улыбнулась отражению, незнакомой симпатичной молодой женщине с распахнутыми в ожидании чуда серыми глазами, нежной и трепетной. Пора на бал, Золушка!
Осталось всего ничего – подобрав длинное платье, без потерь спуститься из номера отеля по узкой крутой лестнице в лобби и предстать на суд зрителя.
Отель в Вонна, куда заехала сегодня их группа, представлял собой трехэтажное здание с мансардой и несколькими миниатюрными колоритными эркерами, постройки восемнадцатого века, демонстрирующий стиль фахверк с неизменным французским шармом. Отель, украшенный разноцветными расписными ставнями и горшками с пышно цветущей геранью под каждым окном, напомнил Маше кукольный пряничный домик из сказок братьев Гримм. Перед входом в немом приветствии замерла каменная фигура огромного петуха, символа не только отеля, но и всего города. Дух сказочного теремка, готовящийся бал, необычный наряд, невольно перенесли сознание Маши в мир тайн. Ее душа взволнованно трепетала в предвкушении появлении феи крестной.
Время пришло, она осторожно открыла дверь и подхватив подол платья, стала спускаться, с тонким умыслом, что окажется первой, сядет в укромный уголок в холле и будет оттуда наблюдать за сбором остальных. Ее надежде почти удалось оправдаться, внизу, уютно расположившись на мягком диване, не волнуясь за складки роскошного темно вишневого платья ожидала Нина. Женщина удивила Машу необычайно, поприветствовав ее радостной отрытой улыбкой и предложив занять место рядом.
– Мари, вы выглядите сегодня потрясающе! Чаще открывайте лицо, это украшает. Готовитесь к чудесам?
Маша слегка покраснела от неожиданного искреннего комплимента преобразившейся высокомерной гордячки
Невнятно прошептав в ответ благодарность, она осторожно опустилась рядом, стараясь не примять красивое платье коллеги.
– Волнуетесь? Не стоит, все будет хорошо… Я специально пришла пораньше, чтобы понаблюдать за нашей разношерстной компанией. Как и ожидала, Вы будете первой. Весьма недурное начало. Посмотрим…
Ее прервал тихий смех наверху и через мгновение к ним присоединился выводок пестрых щебечущих птичек, закутанных в облака шифона и струящегося шелка.
Маша не успевала удивляться, как вечерние платья смогли в одно мгновение обычных девчонок в потертых джинсах, безразмерных куртках превратить в принцесс, привлекательных, томных, загадочных… Ее сердце сжалось в ожидании. Неужели и в его рюкзаке нашлось место для выходного костюма?
Торжественно, степенно спустилась пара представителей противоположного пола, вызвав у сбившихся в разноцветную стаю болтушек возгласы удивления и восхищения.
Элегантные, подобранные строго по фигуре смокинги, шелковые кушаки, подчеркивающие талию, до блеска начищенные ботинки. Маша не могла прийти в себя от потрясения. Молодые люди, нацепившие маски гордых и хладнокровных снобов, обойдя вниманием затаивших дыхание девушек, невозмутимо прошли вглубь холла и расположились в противоположных креслах, продолжая вести светскую беседу. Обособившись лишь на время, пока восхищенные возгласы и взгляды сполна не удовлетворят потребность в "поглаживаниях", вскоре они вновь присоединятся к призывно глядящим на них дамам и продолжат прерванную игру. Один рокового соблазнителя, другой задушевной подружки.
Пока Маша наблюдала за их манерным передвижением и восторженной реакцией девушек, она не заметила, как держась за перила, на первый этаж осторожно спустился Макс и незаметно встал у стены, под черно– белыми фотографиями знаменитых гостей отеля.
Когда их глаза встретились, слабый электрический разряд пробежал по телу. Она была не в силах отвести взгляда от высокого, стройного мужчины в темно сером элегантном костюме, небрежно прислонившегося к стене. Неожиданная бабочка вместо галстука, делала его похожим на музыканта джаз-банда прошлого века, а гладко зачесанные назад волнистые чуть влажные от геля волосы, огромные карие глаза, зацепившие ее, рисовали образ американского Жигало времен Великой Депрессии, безжалостного искусителя женских сердец.
Макс, не отпуская ее взгляда, прихрамывая, безнадежно разрушая облик коварного соблазнителя, медленно подошел и предложил руку.
– Пора на бал, Золушка!
Маша, задохнувшись от волнения, краем глаза заметила довольную улыбку сидевшей рядом Нины.
– Все будет хорошо!
– " Спасибо, крестная!"
Вместо волшебной кареты их ожидал маленький микроавтобус, буквально через пять минут доставивший празднично разодетую компанию в небольшой особняк на окраине Вонна. Шато Эпейссоль, сказочный замок, пригласивший новоиспеченных принцев и принцесс на ужин, представлял собой трехэтажное здание постройки семнадцатого века с небольшой башней с левой стороны фасада. От главного входа с дорическими колонами к кованым воротам ограды шла галечная дорожка, с обеих сторон украшенная спрятанной в газоне подсветкой, которая в наступившей темноте выглядела загадочно и торжественно. Гостей встречали в лучших традициях высоких приемов. Тоскующий блюз в исполнении чернокожего саксофониста, прищурившего от вдохновения глаза, меланхоличный проигрыш притаившегося внутри дома рояля, привносили атмосферу легкомысленно-загадочного Серебряного века. Вытянувшиеся по струнке официанты замерли с подносами, наполненным искрящимся шампанским. Маша не могла прийти в себя от удивления. Вечно хихикающая компания молодых людей затихла на задних рядах микроавтобуса, наслаждаясь необыкновенным зрелищем.
Торжественный прием стал сюрпризом даже для искушенных и видавших виды работников туризма. Маша, не заметила, как спутник осторожно дотронулся до ее руки и неуверенно сжал пальцы. Само сбой разумеющееся присутствие Принца завершило в сознании композицию о чуде, о сбывшейся мечте. Ей пришлось несколько раз щипнуть себя, чтобы удостовериться в реальности происходящего, понять, что не грезит на Яву.
В невольном молчании, ошеломленная публика, предусмотрительно подобрав вечерние платья, вышла из аллегорической кареты и столпилась в кружок, неуверенно замерев у входа. Официанты не дрогнули, оставаясь на своих местах, они ждали, подчинялись негласному распоряжению неизвестного распорядителя торжества.
В этот момент двери главного входа распахнулась, и небольшая компания людей, четверо мужчин и две женщины, держащих полупустые высокие бокалы, вышли из шато, сияя улыбками и радостно приветствовали вновь прибывших.
Удивлению Маши не был предела, когда в одной из незнакомок она узнала Елену, свою лучшую подругу, организовавшую ей чудесное путешествие. Высокая, идеально сложенная, царственная женщина с улыбкой направилась к ней. Ее длинное ярко красное платье, с глубоким вырезом, демонстрировало безупречную грудь, искусно убранные наверх темно русые волосы открывали тонкую шею и оттеняли нежный овал лица. Подруга всегда была помешанной на внешности, и теперь Маша поняла, что ее усилия приносят потрясающие плоды. Лена хитро улыбнулась, приподняв бокал в приветствии
– Сюрприз удался??
Безусловно, подруга умела удивлять. Всегда.
Она подошла к ним вместе с предупредительным официантом, явно утомившимся держать полный поднос с напитками, и по очереди поцеловала обоих. Сначала Машу, нежно, по дружески, потом Макса, иронично улыбнувшись и прищурив глаза. Макс в ответ расплылся в открытой девственной улыбке. Маша со стороны с интересом наблюдала за происходящим.
Потом, подхватив Машу под руку, Лена с трудом оторвала ее от спутника и повела знакомить с остальными.
– Так начну по порядку, Мартин и Урс, мои коллеги, как и я присоединившиеся к завершающему галла – ужину, это рабочие лошадки, можешь им по-улыбаться, но не более. Прояви максимальное уважение вот к этим господам…
В этот момент Елена заговорила на немецком, зная, что он не является проблемой для подруги.
– Месье Боккар, Мадам Вивьен, позвольте представить вам мою подругу детства, Марию Фогель. Примите искреннюю благодарность за Ваше гостеприимство и прекрасно организованный вечер.
Седовласый пожилой мужчина, небольшого роста, в черном смокинге, вежливо поклонился, и протянул руку для приветствия. Маша неуверенно ответила на рукопожатие, как вдруг господин еле уловимым движением поднес ее кисть к губам и запечатлел на ней легкий поцелуй. Хитрый прищур пронзительных глаз стареющего ловеласа завершил манипуляцию. Маша еле перевела дыхание от восхищения. О, Франция…
Его спутница, сухонькая молодящаяся женщина, явно проигрывающая безжалостному времени, подруга или жена, натянуто и вежливо улыбнулась Маше, потом ее взгляд равнодушно заскользил по остальным гостям, позволяя без труда читать мысли… Сколько еще восхищенных молодых особ, старающихся очаровать моего спутника мне предстоит вынести?.. Быстрее бы закончилось это утомительное мероприятие…
– И, наконец, особый гость господина Боккара, его молодой друг, уроженец Уэльса, господин Клайв Мортон.
В голосе Елены зазвучали особые, теплые, почти трепещущие нотки, когда она представляла стоящего рядом с хозяином дома молодого мужчину, лет тридцати– тридцати пяти, чуть выше среднего роста, статного блондина, заключенного в плотно, до горла застегнутый короткого кроя темно синий сюртук с жемчужным переливом аксельбантов, открывающий изысканно декорированный пояс на стройных бедрах. Смысловая нагрузка необычного костюма, более соответствующего эпохе британских колониальных войн заключалась в демонстрации именно этого роскошного аксессуара.
Переведя глаза с изучения замысловатой золотой вышивки на лицо Клайва, Маша, утонула в его широко распахнутых глазах необыкновенного цвета расплавленного сапфира. Первая ее мысль была о линзах, но приглядевшись внимательно, она поняла, что цвет глаз естественный, редкий оттенок небесной синевы, глубокий, насыщенный, оттененный по кругу темным ободком. Она восхищенно вздохнула тонкий аромат греха, исходивший от его гладкой кожи, на долю секунды представив, сколько сердец, успел за свою жизнь разбить симпатичный англичанин. Загорелое лицо, светлые волнистые волосы, стянутые в хвост, правильной формы нос, красиво очерченные губы завершали портрет идеального убийцы. Клайв, словно успев прочесть ее мысли – улыбнулся, легонько вздернув уголки губ.
– Привет! Ты говоришь на английском?
Маша немного смутилась, она понимала язык неплохо, но он не был приоритетным.
Заметив ее замешательство, британец, не моргнув глазом, заговорил на – немецком, старательно подбирая фразы.
– Язык Шиллера и Гете Вам более понятен? Я очень рад познакомится с лучшей подругой моей прекрасной Елены, – и в тот же момент он недвусмысленно кончиками пальцев дотронулся до открытой спины стоящей рядом женщины. Лена вздрогнула от их прикосновения как от электрического разряда и невольно приблизилась к Клайву, почти коснувшись его бедром. Ее глаза слегка затуманились томной влагой, а потом недвусмысленно остро взглянули на подругу, давая понять – не тронь – это моя территория.
Маша на миг стало неуютно, она поискала глазами потерявшегося Макса, но, увы, ее ждало разочарование, верного спутника не было поблизости. Надо как-то продолжить разговор…поговорить о разной ерунде, о погоде, о новостях экономики, о…
– Знаете, Клайв, Вы тезка моего любимого английского актера – Клайва Оуена…
Мужчина удивленно вскинул бровь и скорчил двусмысленную гримасу, сделавшую его лицо похожим на античную трагикомичную маску. Одна половинка рта вздернулась вверх, другая саркастически скривилась.
– Ну…, я не нахожу это удивительным. Британия – родина большинства пожирателей женских сердец, начиная с сэра Коннери и заканчивая новоиспеченным мистером Паттинсоном. Разница в том, то Шону удалось выжить в мире, полном искушений, а вот Роб… увы, может пасть смертью храбрых. Если уж мы заговорили о звездах…, Мари, Вам никогда не говорили, что Вы очень похожи на кумира девяностых – Патрицию Аркетт? Те же глаза, форма губ…
Маша смутилась, она не знала своего двойника. Далекой от звездных сплетен девушке разговор казался отчасти странным, она вновь потерянно оглянулась по сторонам, ища глазами поддержку. Сама виновата, могла завести разговор о финансовом кризисе вместо зыбкой темы шоубизнеса… Где же Макс?
Лена, правильно поняв ее взгляд, тихо сказала, перейдя на русский
– Никуда он не денется, просто готовит аппаратуру для панорамного финального снимка. Ты можешь не вертеться, а то мне неудобно перед хозяевами?
А потом громко добавила, вернувшись к немецкому
– Забыла добавить, что Клайв – писатель, он сейчас заканчивает очередной роман и планирует уже завтра отправиться к своему редактору в Базель. Так что вам по пути, если повезет, можете воспользоваться его услугами. Он довезет вас, допустим до Туна, дальше доберетесь сами. Макс прекрасно знает транспортную систему. Хочешь, я похлопочу? – закончила она практически просьбой. Маша удивленно взглянула на подругу, какой смысл привлекать к их авантюрной затее совершенно незнакомого человека, но, поймав ее почти умоляющий взгляд, вежливо согласилась, полагая, что просьба Лены имеет большое значение для нее самой. Не важно какое. Маша до конца жизни будет благодарна Лене за это путешествие…
Клайв расплылся, хитро прищурившись, всем видом показывая, что ему заранее приятно услужить подруге. Он повернулся к Елене, и, взяв ее за руки, наклонился к уху. Сказанное им вызвало радостную смущенную улыбку покрасневшей женщины и виновато скользнувший в сторону взгляд. Словно оправдываясь, она шепнула Маше
– Извини, мне придется тебя оставить, надо распорядиться по поводу ужина. Клайв, не будешь так любезен, проводить меня?
Англичанин понимающе кивнул головой и вежливо извинившись, неторопливо направился вслед за мелькнувшим в коридоре алым платьем.
Вопрос вырвался сам собой и остановил Клава уже в дверях
– Если не секрет – о чем Ваш роман?
Мужчина на миг замер, обернулся, гуттаперчевая по детская открытая улыбка до ушей совершенно не соответствовала прозвучавшему следом ответу
– Совершенно точно – не секрет – он о последней казненной ведьме из Шварцвальда…
И исчез, оставив ошеломленную Машу наедине с бешено застучавшим сердцем. Несколько мгновений она стояла неподвижно, чутко прислушиваясь к глухим ударам, словно это был стук в запретную дверь, которая не замедлила со скрипом открыться. На смену удивлению неожиданно пришел страх, Перед глазами возник и быстро исчез образ Виктории, вспомнились недавние кошмары…Бедная Анна… Ледяная рука на мгновение сжала сердце. Маша беспомощно огляделась по сторонам.
Никому не было до нее интереса. Веселые, расслабившиеся аперитивом гости окружили стайками хозяев дома и распорядителей торжества, то и дело раздавались радостные возгласы и комплименты, преимущественно на английском и слышался заискивающий смех. Нина, ее подруга по одиночеству, фея-крестная и та бесследно исчезла. В тот момент, когда Маша решила уже отправиться на поиски Макса, ее талию осторожно тронула рука, горячий вздох скользнул сзади по волосам, и легкие как крылья бабочки губы коснулись шеи, оставив на ней пылающий след.
