Текст книги "Сказка Шварцвальда"
Автор книги: Елена Граменицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)
Испуганный не на шутку мужчина метнулся к пульту у двери и нажал особую комбинацию цифр.
Лавандовая медсестра, прибежавшая через пару минут, сделала рыдающей в голос женщине укол успокоительного, строго и требовательно взглянула на нежелательных гостей, приглашая их на выход.
Вальтер стоявший у изголовья кровати, гладил пухленькую кисть Урсулы, пока лекарство не подействовало. Наконец, ее веки потяжелели, женщина успокоилась и уже сквозь сон тихо произнесла
– В следующий раз обязательно принеси Люси….
Весь обратный путь от корпуса до парковки Вальтер подавленно молчал. Он открыл дверь Опеля и жестом пригласил молодых людей садиться, любезно предложив подбросить их до вокзала.
Маша тихо тронула его плечо
– Вальтер, кто такая Люси? Почему просьба принести ее так Вас расстроила?
– О Бог мой!! – Вальтер в буквальном смысле схватился за голову, на его глаза навернулись слезы
– я не знаю, что делать. Понятия не имею, где мне искать эту чертову Люси!! Сумасшествие Урсулы началось неожиданно именно с этой куклы… У нее возникла маниакальная идея, что несчастная керамическая игрушка, старинная, потрепанная, принадлежащая ранее ее матери, перешедшая к той еще раньше… Так вот – ей взбрело в голову, что глиняный истукан, следит за ней. Что глаза куклы двигаются и даже меняют цвет…. А потом она заговорила с Урсулой… Урсула утверждала, что в игрушку вселился неспокойный дух Анны и приказала сжечь ее. Я избавился от Люси самым простым способом – отправил ее в музей Ульрике в Дизентис… Но и там она пробыла не долго… Ульрике подарила ее заехавшему проведать дом Анны одному нашему известному художнику, прославившемуся на весь мир декорациями и созданием образов пришельцев в знаменитом голливудском триллере… Следы Люси затерялись окончательно… Ума не приложу, что мне сейчас делать… Как найти этого художника, я не имею понятия, где он живет… И жив ли вообще…
– Вы сказали, что глаза куклы… были разные? Один голубой, а другой темный? – неожиданно спросила Мария
Глаза Вальтера округлились
– Да, именно так, так Вы ее видели?? Где?? Ради Бога – скажите…
– Нет, сожалею – это лишь фантазия… ассоциация возникла случайно… Просто Вы упомянули, что они меняли цвет…
– Скажите, как зовут этого художника? – сменил тему Макс
– Не уверен, что помню его имя, надо спросить Ульрике… Подождите – я позвоню ей
Он набрал номер мобильного
Через пару минут разговора Вальтер обернулся к молодым людям, сидящим на заднем сидении его Опеля.
– Говорит, что тоже плохо помнит – скорее всего герр Зиггер. Но можно найти информацию в сети… Только вряд ли там мы найдем адрес его обитания… Я пропал…Бедная Урсула… Я только начал надеяться…
Прощаясь с окончательно расстроенным Вальтером у вокзала, Макс взял номер его мобильного и обещал держать в курсе поисков, которые он собирался предпринять в Интернете уже сегодня… Возможно художник немного наследил и оставил путеводные ниточки, ссылки на свои фан сайты или упоминания в средствах массовой информации.
А пока пришло время найти очередной ночлег. Заглянув в туристический офис, расположенный в зале вокзала и сделав запрос молодому щупленькому служащему с внушительным кристаллом Сваровски в левом ухе, молодые люди, предварительно посовещавшись, решили проблему за пару минут.
– Ты не будешь против, если я на этот раз сразу возьму один номер? – заглянув в глаза девушки, спросил Макс
Маша порозовела от смущения и согласилась. В душе вновь запорхали радостные бабочки, суля запретное наслаждение.
Ее спутник с облегчением рассмеялся и продолжил
– А то решишь вдруг поговорить на ретороманском… в одиночестве… Не могу лишать себя удовольствия послушать.
Румянец исчез без следа. Расшалившихся мотыльков сдуло ветром. Маша почувствовала, как волна холода пробежалась по ее спине.
– Макс, ты все видел, расскажи – что там произошло, умоляю. Не дай мне сойти с ума.
Парень глубоко вздохнул и грустно взглянул на свою спутницу.
– Знаешь, вынужден признать, что моя сугубо материалистическая картина мира трещит по швам.
Когда ты взяла ее за руки, я не удивился, полагая, что это один из ваших профессиональных трюков, добиться лучшего контакта, но в следующее мгновение… Вначале подумал – ты разыгрываешь нас, да только такой жуткий птичий голос, шипящий, утробный подделать человек не может…это был словно голос существа с другой стороны, которое…
– Которое на несколько мгновений воспользовалось моим телом… – тихо закончила Маша.
– А сейчас? – с тревогой спросил Макс.
– Сейчас Анна ушла. Думаю, это была она. Урсула отпустила ее – несколько мгновений девушка молчала – я полагала, что призраки блуждают из-за чувства собственной вины, нереализованности предначертанного, но Анну наоборот задержали на земле мучения невинных… Умение прощать – дар Богов…
– Фройляйн Фогель, боюсь, что скоро окончательно свихнусь рядом с Вами…, ну что же испить безумья чашу я готов до дна… – неожиданно закончил молодой человек, приложив руку к сердцу и низко поклонившись
Мария не могла сдержать улыбки. Мальчишка!
Уже засыпая, она услышала мелодию мобильного телефона Макса. Тот быстро поднялся с постели и, вытащив его из кармана джинсов, ушел в ванную комнату, чтобы будить девушку. Сквозь поступающую дрему послышался его тихий голос
– Привет, да я оставлял сообщение, чтобы ты перезвонил… У нас небольшие проблемы…
За завтраком, накрытом в скромном трехзвездочном отеле, приютившим их на прошлую ночь, Маша молчала, в задумчивости кроша в руках круасан. Что делать дальше? Ее виза действительна еще несколько месяцев, а билеты забронированы на послезавтра. Два дня рядом с ним. Еще одну ночь. И все. Пора возвращаться к исполнению профессиональных обязанностей, к покинутым больным, к дочке, которая уже соскучилась и ждет подарков. К своим родным скелетам в шкафу. Что грустить, цель ее поездки достигнута, душа Анны обрела покой, и не будет возвращаться в кошмарах. К Урсуле Пруст, ее последней невольной жертве возвращается разум. Будем надеяться, что жизнь несчастной вскоре наладится… Маше вдруг привиделся ребенок, которого счастливая Урсула укачивала на руках, и девушка, поверив на миг в чудо, загадала желание как в детстве, проглотив хлебный мякиш… Все будет хорошо.
Вот только пропавшая кукла… Странно, как подробно Клайв описал ее внешний вид в истории про Кристину, будто сам присутствовал на лесной опушке, когда Регина дарила ее своей преемнице. Маша не могла избавиться от странного ощущения перекрещения реальностей, от приторно– вязкого присутствия тайны, возвращающей ее в детство, когда она в запой читала волшебные сказки вприкуску с плиткой шоколада Аленка. Тогда она была счастлива… Маша невольно оглянулась по сторонам, разыскивая в маленьком ресторане притаившегося за спинками стульев пересмешника в зеленом кафтане или мудрого старика, следящего за ней из – за мисок с попкорном и кувшинов с молоком.
" Приветствуем тебя, Маленькая Птичка! Давно не виделись", послышался легкий шепот в ее голове… Мария вздрогнула, наваждение исчезло.
Напротив нее сидел улыбающийся Макс, и показывал рукой на часы – Пора!
Пора, но только куда? Макс с самого утра затаился, всем видом показывая, что подготовил сюрприз для нее. Все попытки выведать их дальнейший маршрут наталкивались на неприступную стену таинственного молчания и заканчивались шаловливым поцелуем в нос – Терпение!
Разгадка ждала их перед входом в отель – лимонно желтый Мерседес полностью перегородил своим изящным корпусом узкую мостовую. На его капоте в неизменной позе хладнокровного шерифа, небрежно закинув ногу на ногу восседал великолепный Клайв Мортон
– Хай Макс! Привет воробышек! – англичанин ослепительно блеснул белоснежными зубами.
Замерев у входа от удивления и восторга, Маша чувствовала как ее губы невольно растягиваются в ответную улыбку. Он как всегда потрясающ! Но что он тут делает?
Макс радостно рассмеялся – Это и есть мой сюрприз! Приключения продолжаются!
Все стало ясно, когда после восторженных объятий и поцелуев друзья расселись по привычным местам и Макс, обращаясь к Маше сказал
– Малыш, я пытался порадовать тебя. Все дело в том, что мои попытки отследить пути герра Зиггера, а точнее Джорджа Зиггера в сети не увенчались успехом. Друзей, кто бы интересовался биографиями современных мастеров у меня нет, я сам лишь фотохудожник – дилетант, позволю себя так назвать, не особо углубляющийся в теорию искусства… В контактах мобильного оставался лишь Клайв и… неожиданно сработало!
– Короче, поясню более доступно – вмешался Клайв – по счастливой случайности ДжиЗет мой приятель! Все просто и ясно – с Джо Зиггером я знаком без малого лет десять, задолго до того, как огромные инопланетные тараканы утащили с собой его ясный разум. У парня несколько домов, один здесь, в маленькой горной деревушке, пропахшей сыром, другой на Пхукете, еще пара в Калифорнии и Майорке… Но, я знаю, что он, как уроженец Швейцарии имеет единственное в мире место, хранящее его шедевры, эскизы и коллекцию особых вещей, это музей, находящийся на родине, а именно в шато Мерсье в городке Сьерре…
Макс бросил на Машу взгляд победителя – Сюрприз стоил того???
Маша ошеломленно молчала… Действительно, она рано закончила мечтать. Сказка пока не готова ее отпустить.
– Итак, уважаемые господа, позвольте доставить вас в очередное Шато. На этот раз замок действительно оправдывает свое название. Если вы в детстве рисовали себе прибежище людоеда в сказке о Коте в сапогах, то добро пожаловать! К нему ведет пешеходная дорожка серпантин, для отважных, не боящихся переломать ноги и фуникулер для осторожных и немощных. Но тех, кто рискнет спуститься из замка в близлежащую деревушку на своих двоих ждет необыкновенных подарок, на одном повороте открывается вид на потаенный водопад, бьющий из подножья замка, катящий далее свои воды среди волшебного леса и вновь уходящий под землю, чтобы появиться на свет в виде неприметной реки в долине.
– Клайв, ты сказал, что он твой приятель, но где ты с ним познакомился? – спросила Маша.
– Знаешь, придурков друг к другу притягивает! Богатых чудаков в особенности. Я пересекся с ним впервые в Каннах на кинофестивале в лохматом году, славно пощипав курочек в Мажестик мы заснули в одном номере, в одной кровати, навеки став молочными братьями… Наверное, не надо пояснять, что это означает? – он криво усмехнулся, вскинув по-мефистофельски бровь и искоса посмотрел на недоумевающую Машу. Не дождавшись от нее согласного кивка, Клайв продолжал, как ни в чем не бывало
– Потом наши пути разошлись. Начинающий, безумно талантливый художник был арранжирован под долгосрочный проект и улетел на Голливудские холмы, а я продолжил наслаждаться жизнью, в данное время путешествую по старушке Европе, собирая идеи для будущих романов.
Отрывками доходили до меня сведения, что Джо, создав мир пришельцев, не захотел его покидать, его последующие работы все глубже и глубже погружали подсознание автора во тьму. Его произведения становились все более откровенными, выворачивая наизнанку низменные человеческие потребности в боли, в извращенном сексе под аккомпанемент самого Сатаны. Он стал его апологетом, единственным ныне живущим личным портретистом, которому Темный явился воочию. Так что предвкушаю удовольствие от знакомства с его творениями. А вы?
Маша невольно поежилась. Сидящий на заднем сидении Макс тяжело дышал.
– Почему ты решил, что кукла может быть в его музее? – раздался его тихий голос.
– ДжиЗет всегда тяготел к потустороннему, к тайнам и загадкам, к вещам, сохранившим слепок, отпечаток зла, изделиям, которые создавались умалишенными, самоубийцами, предметами, прошлое которых было связанно с болезнью и проклятиями. Разумеется, что в Дизентис он поехал с определенной целью, но зная железную леди Ульрику, от нее он вряд ли добился продажи музейного экспоната, как например дыба, на которой пытали несчастную Анну, но ему удалось купить не менее интересный предмет, куклу, которой по меньшей мере четыреста лет…
– Клайв, извини, что перебиваю – вмешалась Маша – но ты описал ее внешний вид в романе практически с натуры. Как тебе это удалось?
Англичанин снисходительно улыбнулся.
– Помилуй, Мари! Каждое свое приобретение он выкладывает в галерее на фейсбуке. Мало того историю Анны я вместе с ним собирал по кирпичикам, дополняя художественными флешбеками. Скажи лучше, Мари, понравился тебе мой роман?
Восхищенный взгляд девушки было ему ответом.
– Я прочла пока одну треть, заснув на сцене расставания Кристины с художником. Какую страшную судьбу ты придумал для Птички. Родить ребенка от лучшего друга, а любимого оставить навеки с разбитым сердцем…
Клайв повернулся к ней с улыбкой
– Ты в праве все изменить. Отдайся фантазии, скажи, что случится с ней дальше? Останется она с Михаэлем или вернется к Якову?
Макс, сидящий на заднем сидении недоуменно хмыкнул. Он совершенно не понимал, о чем шла речь.
Маша ненадолго задумалась и вздохнула.
– На мой взгляд, она должна быть с Михаэлем, отцом своего будущего ребенка.
Клайв нахмурился, его губы сжались в тонкую линию
– Допустим так… Но позже, спустя несколько лет, не чувствуя ее любви, Михаэль оставит Кристину с ребенком и подчиняясь требованию общества, найдет себе богатую партию. Наша несчастная героиня, сойдя с ума от горя, озлобится, превратится в мерзкую ведьму, утопив боль в вине. Вспомнив уроки Регины, она попытается приворожить чужого мужа и потерпит фиаско, вымещая злость и неудачи на родной дочери… Реальное развитие сюжета, только где то я уже об этом слышал…
– Я тоже, – мертвым голосом отозвалась Маша. (Вернусь домой – убью Ленку!)
– Но у нашей незадачливой героини всегда остается выбор. И если она его не сделает, то вмешается судьба.
Маша молчала. Ей нечего было добавить. Отклонившись на спинку сидения, отвернувшись к окну, она делала вид, что разглядывает проносившийся за стеклом горный пейзаж. На самом деле она боролась со слезами и злостью на болтливую подругу. Машина Клайва медленно поднималась по серпантину на вершину перевала Фурка.
Руки Макса обняли ее сзади за плечи, словно защищая от грядущих бед. Не понимая, что сейчас твориться на ее душе, он интуитивно почувствовал потребность дорогой ему женщины в тепле. Не поворачиваясь к Клайву Маша украдкой слизнула предательски сползшую по щеке соленую каплю и закрыла глаза.
– А где сейчас господин Зиггер? – раздался с заднего сидения голос Макса. Он постарался вернуть разговор к прежней теме.
Клайв усмехнулся.
– Понятия не имею, куда повела его патологическая страсть. Последнее время он увлекся каталоголизацией пыточных механизмов. Если следовать тексту блоггов, которые он вел, то месяц назад парень путешествовал по бескрайним рисовым полям Лимы. Возможно, в скорости я увижу обновления на его странице.
Несколько минут в машине царило молчание.
Клайв заговорил, резко сменив тему.
– А что касается тебя, Макс? Ты же родом из Баварии. Почти по соседству началась моя история про последнюю ведьму Шварцвальда. Знаешь, то, что мы сейчас все вместе, я нахожу символическим. Я – человек, пишущий историю о ведовских процессах в средневековой Швабии, точнее в городках, притаившихся в Черном Лесу, а это почти рукой подать до твоего родного Мюнхена. Экспрессивная девушка из России, начитавшаяся ссылок в Интернете и пожелавшая продолжить детство. И ты… что может привязать тебя к нашей компании?
Макс задумался.
– Если только тема экскурсии, которую я проводил с большим удовольствием, работая в Мюнхене. По следам Сказок Гауфа и братьев Гримм– так она значилась в рекламном каталоге.
– Неплохо, продолжай! Ты почти в нашей команде!
– Экскурсии имели немалый успех для семейных пар с малыми детьми, среди пенсионеров, вернувшихся в детство, порой для бизнесменов, уставших от железобетонной логики рыночных отношений, желающих отвлечься наивными воспоминаниями о временах, когда весь мир был заключен в стеклянный шар со снежинками… Но еще больший успех, они имели у меня лично… Я каждый раз с трепетом встречался с затаившимся среди корней деревьев, откапывающим клады хитрым Стеклянным Человечком, с коварным Голландцем Михелем, торгующимся за человеческую душу, вел детей по тропинке, усеянной хлебными крошками в поисках пряничного домика Ганса и Гретель, и пытался с ними разглядеть в башне замка несчастную Рапунцель, в надежде распустившую золотые косы…
– Совсем горячо! Ты принят, парень! Добро пожаловать в команду Таинственных человечков.
Нам с тобой по пути. Ты не против, Мари, если мы захватим с собой сказочника?
Маша, так и не включившись в игру, нечаянно покраснела. Клайв от души расхохотался
– Так у вас все отлично, ребята! Кто бы сомневался…
Сьерре или Сидерс, маленький город, имеющий два названия, на французском и немецком, являлся форпостом на границе двуязычного кантона. Замок Мерсье, сказочное пристанище древнего Людоеда показался из-за поворота, вонзив три башни в пасмурное осеннее небо. Накрапывал мелкий дождь, порывы ветра предвещали дальнейшее ухудшение погоды.
Следуя указателям, Клайв вел машину в направлении шато. За деревьями замелькали покатые черепичные крыши домиков как один украшенных навесными шпалерами с цветущей геранью. Красный большой плакат недвусмысленно намекал, что все желающие прогуляться по аутентичной деревне и подняться в замок должны оставить транспортное средство на специально предназначенной стоянке. Припарковавшись в небольшом ангаре, молодые люди не желая осматривать альпийские шале и небольшую сыроварню сразу отправились к зубчатому фуникулеру, поднимающих туристов в замок. Дорога наверх заняла около пятнадцати минут, с одной непродолжительной остановкой среди густого леса. Маша с удивлением отметила несколько пожилых пар, зашедших в вагон фуникулера, одетых по спортивному, держащих в руках фотоаппараты и альпенштоки. Они говорили на немецком и из обрывков разговора девушка поняла, что туристы не могут прийти в себя от восторга от увиденного сказочного водопада, бьющего из стен крепости. Через пять минут поезд остановился на верхнем ярусе, за стеклом вагона проплыла каменная стена замка. Добро пожаловать в Логово!
Пройдя через ворота с закрепленным над ним гербом, изображающим летящего золотого грифона на голубом с красным поле, посетители проследовали в небольшой внутренний двор. Справа темнела вывеска "Галерея существ Зиггера", указывающая на небольшую двухэтажную пристройку, ко входу в которую вели несколько крутых ступенек с перилами, выкованных из переплетающихся змей. Маша невольно улыбнулась. Антураж достойный комнат ужаса в Луна – парке. Между пристройкой галереи и входом в замковые помещения был разбит живописный сад. Вычерченные как по линейке дорожки между клумбами с цветущих поздними растениями засыпаны меткой белоснежной галькой. Низкорослые пирамидальные и шаровидные туи, составляли вершины многоугольников, коротко стриженный самшитовый куст соединял их по периметру в замысловатый геометрический узор, состоящий из комбинации перекрещивающихся фигур с центром в виде замысловатой шпалерной композиции, сооруженной из кочанов конусообразной декоративной капусты ярко бордового цвета.
Решив не терять времени и не осматривать основную экспозицию замка, молодые люди повернули вправо и поднялись по змеиным ступенькам к стеклянной двери галереи, которая при помощи фотоэлемента моментально открылась, пропуская их во внутрь. В холле, за стойкой с рекламными флаерами, плакатами, иллюстрированными каталогами и небольшой витриной с сувенирами сидел молодой человек, бритый на лысо, в черной безразмерной футболке с изображением козлиной головы. Продырявленные крупными шайбами уши, губы и нос украшенные пирсингом делали его похожим на первобытного аборигена острова Пасхи. Густо подведенные черными тенями глаза равнодушно взглянули на нас. Взяв с новых посетителей по двенадцать франков, он монотонным уставшим голосом пробубнил, что съемка на видео в галерее строго запрещена, любое появление вспышки фотоаппарата фиксируется камерами наблюдения и выставляется штраф. И снова спрятался за рецепцию, уткнувшись в экран монитора. Кроме них в музее почти никого не было, лишь из дальних залов слышался женский смех. Странно, что могло насмешить незнакомую женщину в столь мрачном месте. Общее освящение в залах отсутствовало, висящие на стенах огромные в пол картины и инсталляции были подсвечены отдельными сфокусированными на них прожекторами. Попав в первый зал галереи, Маша от неожиданности вздрогнула, потому что на входящих, плотоядно раскрыв усеянную острыми клыками пасть гигантского богомола нападал закрепленный под потолком точный прототип голливудского Чужого. Справившись с волнением Маша обошла инсталляцию со всех сторон, разглядывая анатомические подробности существа, выполненные с потрясающей точностью. Картины на стенах демонстрировали эволюцию чудовища от зародыша во чреве до взрослой особи. По середине зала, стоял аллегорический стол, в окружении четырех огромных кресел, ножки стола и спинки кресел представляли собой оголенные позвоночники и распахнувшиеся в приветствии ребра грудных клеток. Маша не верила своим глазам, полагая, что попала в паноптикум ужаса, в кошмарный иллюзион. Клайв, видя ее расширившиеся от страха и удивления глаза, потащил в следующий зал, шепча на ухо
– Вот здесь представлено его творчество уже после нашумевшего фильма.
Приготовившуюся встряхнуться после увиденного девушку ждал еще больший сюрприз. Следующий зал был посвящен исследованию приисподни, изображенные на огромных панно существа могли обитать в бреду больного шизофрении в стадии обострения или в аду, куда он получил бесплатный членский абонемент. Маленькие горбатые уродцы, в фашистских касках и глубоководных очках, сидящие по росту на первом плане картины, рисующий Апокалипсис. Бородавчатые, изъеденные чумными язвами лысые карлики, выворачивающие наружу гниющие внутренности в компании с обнаженными женскими псевдо телами, плавно перетекающими в индустриальный пейзаж. Кроме картин в стеклянных витринах посреди зала, освященные сверху узконаправленным лучом, и казавшиеся от того еще более омерзительными, стояли препарированные тушки изображенных на стенах существ, выполненные из тончайшего металла, переливающиеся мрачным блеском под изменением угла зрения. Катастрофически красиво. Машу затошнило… Стараясь более не разглядывать уродов, она проскользнула в следующий зал и остолбенела. Потому что попала во владения самого Сатаны. Третий зал был огромен, в центре его было пусто, никаких скульптур и инсталляций не наблюдалось. Середина помещения предназначалась для зрителей. Все внимание посетителей должно было быть сфокусировано на трех огромных картинах, занимающих стены. На самом крупном центральном полотне, выполненном в серо зеленных сумрачных тонах изображался сам Темный господин в виде лохматого черного козла с сидящими на его коленях бородавчатыми карликами, держащих свернувшихся восьмерками змей. Огромные угрожающие рога и дьяволица над головой, проткнутая насквозь эрегированным членом, выступающим из его макушки, раскинувшая руки представляли собой стилизованный пентакль.
Маша опустив глаза, с трудом перевела дух.
На следующем панно была изображено растянутое в четыре стороны за привязанные к рукам и ногам колючую проволоку женское существо с головой насекомого, пронзенное насквозь мужским половым органом, вышедшим из ее горла наружу. Третий заключительный шедевр извращенца представлял собой стилизованную плетенку, лесенку, узлами которой являлись разверзнутые ягодицы, с торчащими из них неизменными членами. Икона торжествующего гомосексуализма.
Мужской детородный орган, распятая женщина и торжествующий Сатана были лейтмотивом всех трех полотен. Сначала от их количества во всевозможных интерпретациях становилось откровенно душно. Но не надолго.
Маша была потрясена. Она не понимала, что с ней происходит. Поступившая к горлу тошнота прошла, вместо нее все тело охватил адский жар, она не могла отвести глаз от изучения деталей картин… Она открывала один за другим незамеченный ранее ракурс или сюжет. Казалось, что картины оживали, детали меняли расположение, существа позы. Ее рациональный разум был изгнан, она готова была вечно стоять в центре зала и без конца разглядывать каждое из трех панно по очереди. А потом в полном изнеможении подойти к первому с изображением козла и прильнуть к нему обнаженным телом. Ее глаза безумно блуждали от картины в картине, если бы не Клайв, подкравшийся сзади и закрывшей ей лицо руками, она бы окончательно сошла с ума.
– Власть его неоспорима…. таким как ты сюда вход строго воспрещен. Впрочем, как и твоему другу. Пошли его спасать.
Макс замер перед картиной с женщиной – насекомым и с наслаждением, с вожделенной страшной улыбкой исследовал подробности ее экзекуции. Крепко держа за руку приходящую в себя Машу, Клайв толкнул немца в бок и произнес – Партайгеноссе Геринг, пора освежиться! Цум Айсганг!
Макс вздрогнул, пришел в себя, его обезумевший взгляд скользнул по спутникам, не узнавая их, потом он стремглав рванул к выходу из зала, где виднелся небольшой открытый балкон.
Молодые люди несколько минут стояли на нем, положив уставшие от кошмара глаза на идиллические клумбы замкового парка. Маша с Максом прерывисто дышали, будто провели продолжительное время в помещении без кислорода, наслаждаясь свежим, пропитанным дождем воздухом. Клайв, отступивший в сторону, с иронией разглядывал бледную парочку.
– Нормальная реакция душевно благополучного человека… Мы с вами еще не зашли в комнаты, где стоит предупреждающая табличка – Только для взрослых!
Маша в недоумении обернулась к нему
– Я не понимаю, как в эти залы ходят семьи с детьми, они же потом не смогут заснуть…
– Ты ошибаешься, детям от увиденного не тепло ни холодно. Они рассматривают страшные картинки подобно комиксам с инопланетными уродами, не проецируя их на себя, на собственные ощущения. А вот подростки в пубертатном возрасте, те получают от просмотра истинное наслаждение. Их половые инстинкты обретают неимоверный импульс, картины возбуждают их фантазию, приближая к опасной грани перехода. Тьма затягивает. Вы сами это почувствовали, лишь внутренний стержень, защитная духовная оболочка спасает нормальных людей от искушения продлить сношение с демоном. Молодежь чаще соглашается познакомиться с ним поближе. Война, что никогда не заканчивается… И вы тому стали свидетелями.
– Почему церковь не может запретить существование галереи. Это же…словно филиал приисподнии, портретная студия ее вечного врага? – удивлению Марии не был предела.
Клайв хитро улыбнулся
– Помилуй, Мари, мы живем в свободной стране. Каждый из нас имеет право выбора. Вот ты – какой бы сделала? Сознайся, что ты ощущала до того момента, как я закрыл тебе глаза?
Маша покраснела до ушей, но решила сказать правду.
– Не знаю почему, но я чувствовала страшное сексуальное возбуждение, какой-то нечеловеческой силы, оно полностью затмило разум…
– Я тоже, и это ужасно – понуро сознался Макс.
– Он испытывал вас самым простым способом, иллюзией страдания, видом боли. Боль – чертовски сексуальна.
Маша побледнела как полотно
– Клайв, только не говори, что ты веришь тому, что говоришь. Кто Он? О ком ты?
– Брось кривить душой, Мари! Нас всех привлекают человеческие страдания, да, мы содрогаемся, но глаза отвести порой не в силах. Человечество с молодых ногтей взросло на боли, на пытках, на казнях, на морями пролитой крови в бесчисленных войнах, на гари костров, дурманящим сладким запахом горящих тел невинных. Современный человек научился подавлять демона, мало на земле осталось мест, где он базируется и чувствует себя вольготно. Мы сейчас в одном из них.
А в прошлом – он властвовал безраздельно, его сила была тем извращеннее, чем ближе к богу находились его адепты. Он смеялся над Создателем, извратив само понятие веры. Самые громкие инквизиторские процессы проходили в удаленных монастырях, где существовали целые секты идолопоклонников, развратников и сатанистов. Одни пыточные механизмы чего стоили, недаром их стилизованные подобия находят повышенный спрос у современных извращенцев.
Дыба, колесо, знаменитая охрана колыбели, Нюрнбргская дева, обнаженные плачущие женщины, возбуждали не только своих палачей, но и неистовых следователей, инквизиторов, лишенных наслаждения плотью. Извращенцы самоудовлетворялись, отрывая несчастным соски и сажая их на кол…
– Клайв!!!Умоляю!! Замолчи… Меня снова тошнит.
– Мари! У тебя – здоровая реакция…
– Уверена, со временем люди стали милосерднее, добрее…, – с надеждой вставила девушка.
– Отнюдь! Они вынуждены были поумнеть в плане образования. Технический прогресс расставил точки над И, дав объяснения прежним тайнам, лишил фанатиков от веры манипулировать сознанием толпы. Но темная сторона позиций не сдала, она стала более изощренной и циничной. Еще более изобретательной в плане камуфляжа.
Клайв, поймав потухший взгляд Марии, спохватился:
– Простите, господа, я увлекся… А мы забыли – зачем мы здесь. На втором этаже представлена личная коллекция Джи Зет, надеюсь, что знаменитая кукла еще там.
Молодые люди с сожалением покинули балкон и стараясь более не углубляться в осмотр оставшихся экспонатов направились к узкой витой лестнице, ведущей наверх. У первой ее ступени, их остановил голос Клайва
– Одну минуту. Мимо этого экспоната пройти грех, посмотрите налево.
Маша и Макс как по команде повернули головы и увидели странный портрет написанный на зеркале. Коренастый человек, с наметившимися пролысинами над шикарными пушистыми бакенбардами, среднего возраста, с жесткими чертами лица, плотно сжатыми губами и прищуренными, темными глазами, сканирующими душу, держал на уровне паха маленькое зеркало в виде разверзшейся пасти.
– Разрешите представить– Джордж Зиггер – собственной персоной в компании с личным демоном, притаившемся в зеркале. Если опуститься на колени перед картиной… да да именно в недвусмысленную позу, и заглянуть в зеркало, то, говорят, можно увидеть собственного темного ангела. Но для взрослых такая коленно локтевая позиция в общественном месте не удобна, а для детей этот рискованный эксперимент не опасен – за их спинами стоит лишь хранитель. А вот мы могли бы увидеть много интересного. Не желаешь присесть, Мари, пока никто не видит?
– О Боже!! В голове твоего знакомого не просто тараканы, а инопланетные мутанты, сожравшие его мозг без остатка… – тихо сказал Макс и крепко взяв Машу за руку повел ее к лестнице.
Клайв усмехнулся, глядя им вслед.
