Текст книги "Сказка Шварцвальда"
Автор книги: Елена Граменицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)
Борис Михайлович тяжело вздохнув, с видимым усилием сменил тему разговора.
– Ирочка, деточка, помнишь наш уже давнишний разговор про одну твою клиентку, пришедшую приворожить мужа. Ты упомянула тогда о Скользящих… Увы, я замотался, забегался, было не до твоей просьбы пощупать фото, но если сейчас оно по счастливой случайности с тобой, то милости прошу – выкладывай!
Ира встряхнулась, в свете происходящих странных событий в ее семье, она совершенно забыла о влюбленных голубках, которых ей удалось разлучить, не приложив особых усилий. Самовлюбленная клиентка, впечатленная дешевой атрибутикой, специально подготовленной для нее декорацией и разыгранной сценой с благовониями и свечами ушла в полной уверенности о сотворенном ею страшном колдовстве, не догадываясь о том, что ее безжалостно развели на довольно крупную сумму денег, вместо взмаха волшебной палочки продав обычную лекцию по семейной терапии… Дураки всегда платят – такое кредо вполне устраивало Ирину и успокаивало ее совесть. А к ней последнее время они зачастили… Вроде двадцать первый век на дворе, а с суевериями даже нано технологии не справляются, люди рождаются, имея их в загашнике, намертво записанными в генетический код, сохранившем первобытную память предков…
Недалеким быть удобнее…и спокойнее. Прочел заклинание, нашел уверенного в себе шарлатана, заплатил энную сумму и живи дальше счастливо.
Все проблемы лишь от ума, от стремления сомневаться и думать…
Фотография бывших влюбленных действительно нашлась во внутреннем кармане вместительной сумки и была немедленно выложена на стол перед сосредоточившимся Борисом Михайловичем, взявших под свою опеку обоих сестер после смерти Натальи, человеком, известного в особых посвященных кругах под именем Деметр.
Он накрыл снимок обеими руками и закрыл на мгновение глаза, прислушиваясь. Через несколько секунд он удивленно взглянул на Ирину
– Странно… Ты говорила, что тактильная отдача весьма заметна… но сейчас я ощущаю лишь слепок, почти стершийся след. Да, согласен – образы еще теплые, но скорее ее, он же просто аккумулирует любовь… Однако, факт бесспорен – они Скользящие, но идущие параллельно, линиям их жизней не суждено пересечься ни в прошлом ни в будущем, они словно сателлиты, уравновешивающие друг друга, одновременно отталкивающиеся и притягивающиеся… Задачу, которая возложена на них, им пока не удалось выполнить… ошибки прошлого не были учтены и переместились в настоящее, всего лишь поменяв полярность… но, как говорится – еще не вечер…
Ты правильно сделала, что не вмешалась в их судьбу, послушалась моего совета. Не нами заговорено, не нам и отменять.
Не гоже челяди, лезть в дела господские, лучше в сторонке постоять да уму разуму поучиться…
Так то Ирина… ты постарайся найти этих райских птичек и проследить их дальнейшие телодвижения – в исследовательских целях…
– Твоими устами да мед пить, уважаемый Борис Михайлович. Да что то вкривь стежка – дорожка пролегла…, не по правилам… Не сделала я ничего плохого, лишь уму разуму дуру самонадеянную поучила, так нет. Одна из райских птичек, известная как Мария Фогель, сама на меня сегодня утром вылетела – буквально – бедняга угодила под колеса машины – но это можно еще посчитать случайностью, а тот факт, что она назначена новым лечащим врачом Виктории – уже далеко не случайность… а циничный фатум… Не так ли??
Борис Михайлович ответил не сразу. Его побледневшие губы дрогнули:
– Знаешь, я думал, что удивить меня уже практически невозможно….
Мария Фогель
Почему эту ерунду надо обсуждать именно сейчас, на утренней летучке, пять условных минут на общий сбор и ритуального повторения политики партии всегда затягиваются на добрых полчаса. Неужели Любочка не могла отдельным пунктом отчитаться за нехватку канцелярских принадлежностей, а старшая медсестра о перерасходе перевязочных средств… действительно – куда она их дела?? На москитные сетки? Что за ерунду мы сейчас обсуждаем?
Маша периодически отключалась во время утреннего совещания их отделения, безуспешно по очереди массируя то мочки ушей то волшебную точку между большим и указательным пальцем. Врут китайцы, аккупунктурная подзарядка дает сбой…
Она боялась даже думать о том, что происходит с ней последние две недели, тем более классифицировать текущие симптомы. Не дающая покоя, утопическая теория, что сумасшествие заразно подобно простуде, преследует ее, не давая покоя ни днем ни ночью. Особенно ночью… Все началось с исповеди ее новой пациентки, и продолжается уже вторую неделю с небольшой передышкой на пару мертвых ночей, когда разум милостиво не видит сны. Маша заплутала в одном единственном повторяющемся кошмаре, который каждую ночь, подобно квесту дарит намек на разгадку, подкидывая подсказки и шаг за шагом приближая ее к финалу… Вот только к какому? Оказаться на соседней койке с Викторией? Хотя почему бы нет, уютная палата категории делюкс, возможность выспаться, а заодно и выслушать пару пояснений… именно об этом с легкой тоской и надеждой думала Мария Сергеевна, заканчивая утренний осмотр подопечных, оставив больную Лазареву на финал.
Она постучала в ее палату и осторожно открыла дверь, не дождавшись привычного – Марья Сергевна, велкам! – стараясь не шуметь, тихо вошла. Виктория спала сном младенца, счастливо улыбаясь утренним грезам, не смотря на осеннего солнечного зайчика, играющего в салки с тенью от дерева на ее кровати. Маша невольно позавидовала ее беззаботному сну и уже собралась покинуть палату, как услышала тихий голос, невнятный, сонный, путанный.
– Зачем ты это делаешь?..
Тихая вибрация мобильного в кармане отвлекла доктора от подслушивания чужих снов, она поспешно вышла в предбанник и нажала отбой.
Виктория проснулась.
– Мария Сергеевна, извините, я проспала обход… Проходите, сейчас я вернусь…
Ее слово "вернусь" прозвучали обыденно, будто Вика делала привычный шаг между сном и реальностью, как между коридором клиники и собственной палатой.
Пока пациентка умывалась, Маша устроилась в кресле, сосредотачиваясь на вопросах, которые полагалось задать намного раньше, но не хватало духу.
От вернувшейся, посвежевшей, пахнувшей дорогим тоником Виктории исходила волна счастья, моментально передавшаяся Маше. Доктор бодро выпрямилась в кресле и с усилием улыбнулась.
– И давно это с Вами, Мария Сергеевна? (Маша уже перестала удивляться факту, что Виктории не требовались вступления) Я ждала признания еще вчера, но Вашему упорству можно позавидовать… Так когда началось?
– В ту же ночь… – выдохнула Маша., понимая, что именно так общаются умалишенные.
– Она просто приходит и молчит или уже вступила в контакт?
– Кто приходит? Вика, я никого не вижу! Точнее, один и тот же изматывающий кошмар. Я каждую ночь вижу себя запертой в темном подвале, в который через плотно заколоченное досками окно проникают лишь несколько тонких лучей света… Но ощущение темноты не самое страшное, хуже всего страх неизвестности, страх перед открытой дверью, за которой притаился дьявол, вселившийся в человека, которому я доверила жизнь, которого я боготворила, а теперь боюсь более смерти… И еще ребенок, комочек живой плоти внизу живота, его ребенок, того темного человека за дверью… Виктория, я схожу с ума, мне никогда ранее не виделись повторяющиеся сны…
– Ну что же, все когда то бывает впервые… Не обижайтесь… Лучше поведайте детали видения, поменьше эмоций, эмоции нужны им для еды, а вот детали – это подсказки лично Вам…
– Какие детали? Размер подвала? Время года? Не знаю… Пожалуй, единственная деталь, он все время зовет меня по имени – Анна… И просит покаяться…
И еще волосы, длинные, черные, комок, смешанный с кривыми иглами, которые я, давясь и кашляя пытаюсь вытащить из своего рта перед пробуждением, но мне это никак не удается…
Маша в недоумении взглянула на собеседницу в надежде получить ответ, но натолкнулась на пустое кресло, женщина стояла в дальнем углу палаты напротив окна, подставив лицо последним лучам осеннего солнца.
– Маш, – внезапно прозвучал ее тихий голос, – он нашел меня. – Сначала я испугалась, рассказала Ирине, глупая, а сейчас жду не дождусь каждого его появления. Правда он всегда молчит, будто ждет чего-то…Если можно было бы не просыпаться…
Несколько минут в палате царила абсолютная тишина. Потом Виктория вернулась в незаметно покинутое кресло, села, привычно сложив ноги по-турецки, и произнесла обыденным тоном
– Ее имя – Анна Мария Кляйнфогель, она уроженка Шварцвальда, дочь Кристины, изгнанной из родных мест по обвинению в ворожбе. Несчастная молодая беременная от собственного палача женщина, казненная в канун Пасхи на городской площади в затерянной в горах швейцарской деревне в конце восемнадцатого века.
Вы ее далекий потомок, родившийся от спасшейся после казни старшей дочери Анны, которую приютили и сберегли у себя добрые самаритяне, не подхватившие суеверную заразу.
Каков пасьянс, Марья Сергеевна?? Зов крови…, Маленькая Птичка.
Виктория была в отличном настроении, она искрилась счастьем, что могло характеризовать ухудшения состояния, нарушение стабильности.
Стараясь сейчас не думать о печальном, об ответственности врача, отбросив привычную действительность, Маша добровольно перешагнула порог в неведомое.
– Виктория, умоляю, скажите, что ей надо…я не понимаю… И почему Вы меня называете…
– Маша, давай договоримся так. Ты просто берешь себя в руки, слушаешь и не перебиваешь, как бы не хотелось… Просто веришь, как верила в детстве маме, читающей сказки и обещающей, что добро победит, как любимой учительнице в первом классе, доказывающей, что в учение свет, а неученых тьма, веришь безусловно… или, увы, могу похлопотать и выпросить у Сергея Михайловича импортную кровать с удобным ортопедическим матрасом, будем накоротке по-соседски ходить друг другу в гости и обмениваться призраками… Согласна? Тогда дай мне возможность объясниться. Там за порогом палаты – Твой мир, Маша, а здесь Мой, и по всей видимости – один ноль в пользу зеленых человечков, твой Мир проигрывает, трещит по швам… и молит о помощи…
Задавай, наконец, вопросы, которые судорожно повторяла все утро, пока пыталась не уснуть на летучке.
Совершать поспешные поступки, на эмоциональном подъеме, на изломе, прислушавшись лишь к невнятному внутреннему голосу не было характерно для Марии Сергеевны. Тем не менее, за прошедшую неделю она перевернула привычную и размеренную жизнь с ног на голову, нарушила зазубренные осточертевшие правила, изменила железным принципам – не высовываться и не грести против течения, сделала то, что всегда хотела, но боялась. Начав с того, что не смотря на нескрываемый скептицизм профессора Ипполитова и протесты глав врача, под свою ответственность приняла решение о выписке Лазаревой Виктории и переводе ее на амбулаторное лечение. Вторым ее неожиданным шагом была просьба об отпуске за свой счет на ближайший месяц. И, наконец, последний – самый странный – она только что закончила разговор со своей лучшей подругой, работающей в филиале крупного туристического холдинга в Цюрихе.
Елена не имела возможности обсудить ее неожиданную просьбу подробнее, опаздывала на совещание, но клятвенно пообещала предложить как можно быстрее подходящие варианты посещения затерянного в горах, забытого Богом, практически неизвестного туристам Дизентиса в сопровождении профессионального гида.
– Господи, что я творю??? – временами отголоски рационального холодного разума еще подавали признаки жизни… Но тем не менее молодая женщина не сворачивала с неведомого пути, шла по следу из заботливо рассыпанных сестрицей Гретхен хлебных крошек, ища пряничный домик, спрятавшийся в лесу, все глубже и глубже забираясь в мир любимых сказок и легенд, населенных злыми чудовищами и добрыми волшебницами, жадно слушая зов зачарованной дудочки, доносящейся из – за вековых деревьев во влажной сумеречной чаще.
"Человек довольно часто стоит перед выбором, еще чаще он его делает неправильно, забыв об истинных желаниях, позволяя себе поблажку, надеясь, что судьба подарит ему вторую попытку, но обидчивая фортуна ускользает подобно миражу, унесенного ветром. Если только кто-то третий не вмешается в извечное противостояние разума и мечты. Пускай намеком, возможно прямым указанием, а порой насмешкой над несостоятельностью и незрелостью.
– Если ты это не сделаешь, я не буду тебя винить, даже не буду вправе осмысливать твой поступок, потому что это личный выбор и тебе дальше с ним жить. Но порой линии судьбы сплетаются в столь замысловатый узел, который разрубить можешь лишь ты, лишь ты становишься последним звеном цепочки, которая ковалась несколько столетий. Ты являешься ее завершением. Просто надо это принять и смирится, положившись на мудрую судьбу. Надо сделать шаг.
Первый шаг сделать невероятно трудно. И в этом тебе никто не поможет. После него чутко следи за ощущениями.."
Виктория и на этот раз оказалась права, сжавшаяся внутренняя пружина, после каждого принятого решения, нелегкого, рискованного шага, ослаблялась, позволяя Маше свободнее дышать. И исчезла как по мановению волшебной палочки, когда она раскрыла паспорт с полугодовой шенгенской визой, незамысловатая наклейка с голограммой подарила ей долгожданную свободу, зажгла зеленый свет мечте.
Бинго!! Ваши ставки, господа…Новая партия!
«– Иди… Я защищу твой тыл, усмирю неспокойный дух, она оставит твой сон. Опасайся людей, над их волей я не властна. Молчи об истинной цели. Ищи союзников. Научись читать чужие намерения и подчинять их своей цели. Будь внимательна, любая оплошность ослабит тебя. Когда встанешь перед тяжелым выбором, и не будешь знать, как поступить, поступи по-ДРУГОМУ. И помни, билет в сказку выигрывают лишь избранные…ты одна из них…. Так не стань как те, кто самонадеянно отложил путешествие на следующий раз, который никогда не наступил. Лети, птичка! Лети, пока можешь…»
Странная закономерность, наша жизнь подобна замысловатой игре– квесту, стоит сделать правильный шаг, как судьба поднимает тебя на новый уровень, буквально окрыляет, но и количество дальнейших вариантов выбора возрастает в геометрической прогрессии.
Как по велению золотой рыбки, ее подруга в Цюрихе исполнила желание на следующий день и прислала Маше на почту подробный маршрут ее будущего путешествия, правда с небольшой оговоркой.
– Машуль, в такую глушь без сопровождающего ехать нет смысла. Швейцария – страна цивилизованная. Но это касается в основном крупных городов. В маленьких селениях с академическим знанием хохдойч ты пропадешь, местные аборигены, забывшие немецкий сразу после окончания школы, предпочитают общаться на древнем как дерьмо мамонта ретороманском или свтицердютче. Последний, прислушавшись может понять лишь чистокровный немец, а еще скорее баварец. Такой гид у нас есть, но в ближайшую неделю он занят под группу московских туроператоров, сопровождает их по утвержденному маршруту, но, нет худа без добра, одна из участниц поездки внезапно отказалась, и чтобы не пропадать резервациям в отелях– я поменяла ее имя на твое. Подруга, тебе крупно повезло! Пять дней по интереснейшему маршруту, включая экстремальный спортивный отрыв и финальный гала ужин в старом замке (не забудь – дресс код – платье в пол!), так что ассимилируйся к нашей туристической братии… А потом, если выживешь, Макс полностью в твоем распоряжении, но не увлекайся., такого гида я днем с огнем не найду!! Верни мне его в целости и сохранности…
Отличное напутствие, Лена как никто другой может запутать любую на вид простейшую ситуацию.
Итак, туроператоры… Ассимилироваться… ну и выражение она подыскала….чем я от них отличаюсь? Набором устойчивых профессиональных выражений и крылатых фраз? Безусловно – они подобно кодовому слову необходимы для каждой профессии – логин – пароль – доступ разрешен. Входи, ты одна из нас. Окей, придумаю глупую легенду, прикинусь новичком, чайником, начну наблюдать и слушать, что может быть интереснее. Все люди, когда под вечер снимают маски, одинаковы, начиная с сантехника, заканчивая президентом. В чем отличие психотерапевта от туроператора? Возможно лишь в направлении движения, предлагаемого клиенту…
Перед ранним утренним вылетом она не смогла заснуть. Одна половина ее сознания на автомате кидала в чемодан необходимые вещи, аккуратно складывала второпях приобретенное по интернету платье в пол для финального бала, другая часть подобно мантре твердила наизусть заученные фразы – « я должна найти Урсулу Пруст и поговорить с ней… Должна остановить зло»… Полный маразм…..
Тем не менее, Виктория сдержала обещание – кошмары закончились. Анна ждала.
Удобно расположившись у окна самолета, осознав, что вот – вот окажется над прошлой жизнью на высоте одиннадцати километров, Маша не дожидаясь взлета, имея за плечами бессонную ночь, блаженно улыбнулась и отключилась.
Будь что будет. Господи, спаси и сохрани…
Швейцария. Сказка в пути
Швейцария… Маша никогда раньше не думала об этой стране с целью посещения. Маленькое независимое государство в центре Европы ассоциировалось у нее с аллегорическим чудесным островом из дырявого сыра Эмменталь, сплошь усеянного слитками золота и плитками шоколада. Оно казалась последним райским уголком мира и благоденствия, хладнокровно и гордо качающемся на волнах неспокойной европейской политики.
Страной счастливых горных гоблинов не знавших последних мировых войн, не претендующей на большой кусок пирога, уже долгое время наслаждающихся его золотоносной начинкой.
Тот факт, что лишь два года назад парламент тихой пасторальной страны решился на реабилитацию последней ведьмы, признав ее публичное убийство преступлением, а казненную женщину невинной и оговоренной, вызывал по крайней мере удивление. Верна притча, что в тихом омуте черти водятся, спокойные швейцарцы в который раз удивили мир инакомыслием и обособленностью.
Аэропорт Цюриха поразил Машу своими масштабами, после самолета она еще долго шла по бесконечным стеклянным коридорам, увешанных светящимися щитами, где мировые знаменитости предлагали не обойти вниманием роскошные швейцарские часы и ювелирные украшения известных брендов.
Стараясь не отстать от уверенно шагающей толпы, Маша села в прозрачные, похожие на капсулы вагончики, перевозящие пассажиров в главный терминал, и несколько минут наслаждалась мычанием коров, пасущихся на живописных горных пастбищах, голографических живых картинок, проецируемых на стены тоннеля метро.
Его не заметить было просто невозможно. Двухметровая каланча в бейсбольной кепке, обвешанный профессиональными фотокамерами, держащий поверх голов ожидающих заветную табличку «In Swiss Trip» Молодой мужчина от силы лет тридцати пяти, худой, высокий коротко стриженный брюнет с шоколадно– карими глазами, немного сутулый, похожий издали на кузнечика встречал группу, вежливо здороваясь с каждым и делая отметку в блокноте. Бросающаяся в глаза красная футболка со стадом коров, запертых в стойло в виде швейцарского креста (надо отдать должное – глумятся над собственной символикой они с превеликим удовольствием), голубые крепко побитые джинсы в лучших традициях пролетарского гламура сразу выделяли его из толпы сдержанных благопристойных швейцарцев.
Маша выходила последней, когда вся группа, человек десять, окружив лидера, одновременно оглянулись и удивленно посмотрели на незнакомку. Мелькнула невольная мысль – похожи на коллективно реагирующих муравьев… или на рой встревоженных пчел… Щелк – щелк глаза – сканеры, никто не знает, кто такая?
Она осторожно, стараясь не смотреть на удивленные лица, подошла к встречающему молодому человеку в бейсболке и назвала имя… Имя прозвучало неизвестное, внешность оказалась не примечательна, пчелы моментально потеряли к Маше интерес и продолжили прерванное ее появлением жужжание.
– Привет, а я Макс Краузе! Значит, ты и есть – мое особое поручение?? – прозвучали слова на русском с мягким шипящим акцентом, выдавшем жителя Баварии.
Маша неожиданно покраснела и смущенно опустила глаза. "Поручение" – так ее еще не называли… Парень широко, ободряюще улыбнулся и наклонился к ее уху – Лена предупредила, что ты новичок, держись меня, не пропадешь, на самом деле они хорошие и почти не кусаются – и весело рассмеялся, запрокинув назад голову.
(Добрые пчелы)
– Супер.. – Маша не нашлась, что ответить.
Макс, сложив табличку, повернулся к остальной группе и громко произнес.
– Дамы и господа, минуточку внимания, мы собраны и можем двигаться. Кто в курсе, идите вперед, наш поезд отправляется через тридцать минут с платформы номер 2. Кто первый раз в Цюрихе держитесь меня, но особо не спешите. Времени достаточно.
И только сейчас Маша поняла, почему Макс напомнил издали неуклюжего кузнечика. У мужчины был небольшой и скорее врожденный вывих бедра, дисплазия тазобедренного сустава, вызывающая при ходьбе характерное раскачивание, неловкое подгибание колена и волочение стопы. Вместительный рюкзак на одном плече, две камеры и штатив на другом уравновешивали колебание тела, он передвигался на удивление быстро, несмотря на дефект.
Невольная жалость к симпатичному парню предательски кольнула Машу в самое сердце, она отвела глаза, боясь, что гид прочтет в них невеселую мысль, сочувствие незнакомки ему вряд ли необходимо. Макс продолжал, как ни в чем не бывало бодро ковылять рядом, увлеченно рассказывая о сумасшедших сборах в дорогу и планируемых мероприятиях по программе. Он давно смирился со своим недостатком или старался не замечать его. Общительность, открытость, детская обезоруживающая улыбка, не сходившая с лица, теплые вечно смеющиеся карие глаза с лучиками гусиных лапок делали молодого человека необыкновенно привлекательным. Идя рядом с ним, Маша чувствовала как скованность уходит, стресс от встречи с незнакомыми людьми исчезает, она расслабилась, и уже с интересом разглядывала бесчисленные красочные витрины магазинов и идущих им навстречу пассажиров.
Спустившись на нижний уровень аэропорта, где располагались железнодорожные пути, группа села в поезд, пришедший точно по расписанию и направляющийся в итальянскую часть страны, в кантон Тичино, где по программе были запланированы осмотры старых и вновь открывшихся после реновации отелей, увлекательная прогулка по озеру в аутентичную рыбацкую деревню и небольшой семинар.
Макс уже в поезде представил Машу всем участникам, одаривших ее вежливыми улыбками и дежурным вопросами о профиле работы компании и буквально через минуту потерявших к ней всяческий интерес, занявшихся прерванным обсуждением последних туристических баек и сплетен. Маша не обиделась, она наоборот была рада, что ее оставили в покое и дали возможность заняться любимым делом – наблюдением за людьми.
Макс занял отдельное кресло у окна, и, достав из объемного рюкзака ноутбук, увлеченно погрузился в сеть. На подвижном лице то и дело появлялась довольная улыбка, новости его определенно радовали.
Маша устроилась в соседнем кресле наискосок рядом с молчаливой моложавой женщиной, в стильных металлических очках от Картье, дорого одетой, чуть надменным усталым взглядом провожающей идиллические пейзажи, пролетающие за окнами быстро мчащегося поезда. Она представилась как Нина из компании Модис, и, не заметив почтительной реакции, почему то обиделась и отвернулась к окну, натянуто улыбнувшись… Маша удивленно подняла бровь – однако, надо спросить у Макса, что это за фирма, не знать которую считается дурным тоном.
В каждом монастыре – свои тараканы, в туризме они откормленные, красиво упакованные… и в основном женского пола…
Основная часть группы сплотилась вокруг немногочисленных представителей сильного половины, хотя одного из двух молодых людей таковым назвать можно было с большой натяжкой. Его жеманные жесты и томное капризное растягивание слов выдавало в нем явно демонстрируемую на публику принадлежность к особой богемной касте. Тем не менее парень обладал невероятным достоинством – хорошим и тонким чувством юмора, две девушки, по дружески прижимающиеся к нему, покатывались со смеху с периодичностью в несколько минут, слушая его байки.
Второй представитель мужеского пола казался явной противоположностью рафинированного и кокетливого собрата. Но и он, негласно соревнуясь, на протяжении всего пути старался перетянуть на себя внимание женской половины.
Высокий, стройный, представительный, уверенный в себе брутальный брюнет с небрежной однодневной щетиной, одетый с иголочки, как бы невзначай, периодически приподнимая рукав пиджака демонстрирующий явно недешевые часы, лакомое сочетание элегантности и простоты, притягательное смешение стилей. Качества, всегда ценимые женщинами, которые порхали вокруг него подобно обезумевшим мотылькам, летящим на свет.
Он наслаждался их обществом, самодовольно и снисходительно улыбаясь, подобно сытому мартовскому коту, измазанному по уши в сметане. Маша постоянно слышала его басистый голос, если красавец не рассказывал очередную интереснейшую историю из собственной жизни, где он безусловно исполнял роль героя, то точно отпускал комментарии по поводу чужого случая, уверенные и тяжеловесные. Если очистить щеголя от дорогой шелухи, то можно удивиться, увидев внутри затюканного мамой или бабушкой маленького мальчика, вечно доказывающего окружающим свою эфемерную значимость, пряча испуг и неуверенность под брендовыми костюмами, коллекционными часами и снисходительными репликами.
По-моему, голубому клоуну досталось куда больше родительской любви… он хотя бы не носит маску.
Поставив неутешительные диагнозы, Маша улыбнулась. "Который раз прихожу к выводу, что мужчины – класс вымирающий…"
Подняв глаза, она столкнулась с пристальным взглядом Макса, наблюдавшим со стороны за ее попытками вербальной диагностики, он подмигнул и понимающе улыбнулся в ответ, вот видишь, они не страшные, добрые и пушистые.
Первые дни пролетели незаметно, подчиняясь насыщенной программе, постоянным переездам из отеля в отель для осмотра, обедам с генеральными менеджерами, ужинам с маркетологами и представителями местного управления. Маша не забивала голову неизвестной терминологией и не участвовала в обсуждениях и семинарах, не запоминала представляемых ей сотрудников отелей, она стараясь быть ближе к Максу, который исполнял роль не только сопровождающего гида переводчика, но и хроникера программы, фиксируя все события на профессиональные камеры. Вспышки камер действовали на многочисленную женскую часть группы завораживающе, забыв о цели приезда дамы от мала до велика старались удачно позировать вездесущему прихрамывающему фотографу, одни поджимали живот, становясь в три четверти, другие недвусмысленно округляли грудь, кокетливо хихикая, и почти все умоляли переснять их еще и в другом ракурсе.
Гламурный мальчик, не отставал от возбужденных подружек, позируя рядом с не меньшим рвением. Второй, брутальный мачо и строгая Нина из известной компании, снисходительно выдерживали паузу, всем внешним видом показывая, как им наскучили детские игры.
Маша, так и не сошедшаяся близко ни с кем, старалась большую часть времени проводить в компании безотказного фотографа, он так же всегда занимал соседнее место в автобусе или в ресторанах, тем самым выполняя поручение Елены – опекать ее подругу. Внимание гида к неизвестной участнице группы, не могло не вызвать раздражения и не дать повода для сплетен. Интрижка значительно дополнила темы для обсуждения, а слежка разнообразила досуг шепчущихся по углам кумушек…
Признаться, Маше льстило внимание симпатичного парня, и абсолютно не раздражали многозначительные, по большему счету завистливые взгляды, искусно скрываемые за саркастическими усмешками. Невольная ревность женской половины добавляла в ее застоявшуюся кровь куража и делала поездку пикантной.
Шла вторая неделя октября, но погода баловала курортный город. Прогулка на теплоходе в Гандрию, колоритный рыбацкий поселок, сохраняющий свой первозданный лик на протяжении нескольких столетий, не обещала быть столь безмятежной. Утром свинцовые тучи, зацепившиеся за горы, окружающие со всех сторон Луганское озеро, грозили неминуемым дождем. Но к полудню случилось чудо, от унылых облаков не осталось и следа, солнце палило по летнему, западный промозглый ветер сменил направление на легкий южный бриз. Собравшийся на верхней палубе народ не теряя возможности поймать последние лучи, скинули осенние плащи и куртки и с наслаждением растянулись на деревянных скамейках.
За бортом, проплывали оставленные позади пестрые кварталы странного города, плавно перешедшие в городской парк с опустевшим пляжем. За ним показались многочисленные виллы богатых швейцарцев, затерявшиеся на зеленных бархатных холмах среди пирамидальных кипарисов и взъерошенных пальм. Лугано – город – микс, город фьюжн, как и вся страна, поразительно точно, будто по линейке разделенная на несколько частей, говорящих на разных языках, имеющих различные обычаи, культурные традиции, архитектуру. Как на протяжении веков швейцарцам удалось совместить немецкую педантичность и аккуратность, французское легкомыслие и щедрость с итальянским шармом и безалаберностью??
И все на территории страны, соизмеримой с площадью Московской области. Еще одна неразгаданная тайна.
Маша стояла у поручней теплохода, умиротворено любуясь прозрачной глубиной озера, ослепительными бликами переливающейся на солнце воды, отражающимися на ее изумрудной поверхности величественными горами, следила за легкими белыми барашками волн, разбегающимися из под кормы и медленно исчезающими на зеркальной водной глади и ловила себя на мысли, что будучи в этой стране она слишком часто задумывалась о вечности.
Макс появился неожиданно, буквально несколько мгновений назад Маша слышала его смех в компании щебечущих девушек, воспользовавшихся выглянувшим солнышком и занявшихся очередной фото сессией, как вдруг он по дружески толкнул ее в бок и обиженным голосом произнес.
– По всей видимости, я бездарный фотограф, если одна из лучших модель избегает меня. Ты еще ни разу не попросила сделать отдельное фото, мне приходится исподтишка ловить моменты, чтобы запечатлеть твой ускользающий образ…
Маша смущенно улыбнулась и с благодарностью взглянула на Макса,
– Не обижайся, у тебя отбоя нет от несравненно более достойных моделей… А меня камера не любит, могу на пальцах пересчитать фото, которые мне понравились…
– Это потому, что тебя снимали дилетанты. Мастер отличается от них тем, что в каждом человеке найдет изюминку, скрытую красоту и выведет ее на первый план.
Например, когда мысли уносят тебя далеко, и ты, задумавшись, опускаешь голову, то в этот момент походишь на вдохновенную Мадонну Боттичелли, а потом, когда лицо вновь меняется, от грусти не остается и следа – то на место Мадонны приходит солнечная девушка Ренуара… Твой образ соткан из миллиона мельчайших частичек, удачно дополняющих друг друга, я пока не в силах собрать их воедино…
