Текст книги "РЕОЛ. Реинкарнации Онлайн (СИ)"

Автор книги: Елена Горелик

Соавторы: Константин Утолин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 47 страниц)

– Готовы и уверены: НАМ есть что ВАМ сказать.

– Мы не можем сейчас дать однозначного ответа.

– Мы не торопим вас с ответом. Дайте знать, когда будете готовы.

– В таком случае договоримся о взаимном недеянии в течение десяти дней.

– От имени Братства Стоящих у Престола и его союзников я гарантирую перемирие.

– Хорошо. Мы дадим знать о своём решении.

Башня-колосс отдалилась, словно растворившись в дымке, окружавшей зону резонансного взаимопроникновения двух событийных реальностей. И Пол почувствовал такое облегчение, будто сбросил с плеч Гималаи вкупе с Кавказом и Альпами. Ментальный контакт с Предтечами отнял слишком много сил. Да и продолжать оставаться сплавленным воедино с созданной в КВР Башней с каждым мигом было всё опаснее. Предтечи не зря упомянули о риске для жизни. Как бы ни был силён Пол, он всё же оставался человеком...

– Они предложили перемирие... Скажите всем... Они предложили перемирие на десять дней...

Северцев сделал все, что мог, чтобы облегчить Полу погружение в КВР и резонансное подключение к миру Предтеч, но тем не менее сильно переживал. Пол настолько выложился, что был не в состоянии оторвать голову от мягкого подголовника кресла. Пока над молодым паранормом колдовала немедленно приступившая к восстановительным процедурам дежурная медбригада, он немедленно связался с Одиновым... Перемирие. Значит, они не ошиблись, и Предтечи действительно живая разумная вакцина, по какой-то неизвестной причине забывшая о своём истинном предназначении.

Значит, впервые в истории человечество сыграло с Предтечами вничью!

– Ярослав! – "оживший" интерком заговорил взволнованным голосом Одинова. – Ребята из "Небесного Ока" сообщают, что все выявленные ими охотники и агенты влияния, готовившиеся дать нам сдачи, разом прекратили всю свою деятельность!

– Перемирие, – Северцев повторил услышанное от Пола. – Предтечи пошли на десятидневное перемирие.

– Чёрт... Неужели?!

– Да не черт, а Бог, Сергей Алексеевич! Пол говорил с ними и, похоже, сумел поколебать их в полноте правоты занимаемой в отношении нас, людей, позиции. А может в чем-то даже убедить в том, что нам, в общем-то, с точки зрения Глобальной Этики Творения, по пути. Если они восстановят свою первоначальную генетическую программу, в чём мы им с удовольствием поможем. Ведь тогда их участие в развитии человечества станет настолько же сильным плюсом, насколько до сих пор было минусом! Представляете...

– Ключ в этом слове: "Если". А если нет?

– Тогда мы форсируем доставку марсианского Артефакта. Ну и... Одним словом, нас в любом случае ждёт большая работа.

– М-да, – протянул Одинов. – Это ещё не Берлин, и даже не Курская дуга, но уже битва под Москвой.

Ярослав окинул взглядом помещение. Провода, мониторы, терминалы... Мостик, соединивший два таких разных мира, составляющих все-таки, как не крути, одно целое. Как Инь-Ян. Древний символ, многие столетия бывший "перед глазами" людей, нёс в себе разгадку.

Прав был Воронов. Почти во всех из нас есть тьма. Но в каждом из нас есть и свет. Который нужно растить – а иначе и жить то, по существу, незачем.

95. Новая Зеландия, Окленд. Десятый день с момента заключения Большого перемирия.

Десять дней. Для кого-то маленький срок, для кого-то – почти бесконечный. Время особенно мучительно тянется, когда ждёшь.

Две силы, древняя и новая, всё ещё неравные по возможностям, но сравнимые по потенциалу, застыли в ожидании. Впервые в истории разумного вида хомо сапиенс были десять дней, свободные от извечной войны. То есть, не период относительного затишья с подковёрной борьбой, сопровождаемой той или иной степенью интенсивности выноса трупов, а время без войны. Конечно, в мире что-то происходило. Люди рождались, жили, радовались, горевали, страдали и блаженствовали, верили и сомневались, создавали и разрушали, убивали и умирали сами. Большинство даже не заметило, что всё это происходит без чьего-то ощутимого, но невидимого участия. Но было и меньшинство, которое это почувствовало.

Две силы замерли. Одна понимала необходимость пересмотра своих планов, другая была готова протянуть руку помощи бывшему врагу. Который, как выяснилось, и не враг вовсе – в общепринятом смысле этого слова. Разве можно назвать врагом врача, делающего тебе прививку от вирусной инфекции? Впрочем, дикарь из амазонской сельвы, не понимающий, что этот врач его попросту спасает, возьмёт трубку с отравленной стрелой... В общем, нефиг всякие болючие уколы ставить. От которых, к тому же, еще и лихорадить начинает потом... Но ведь человечество-то давно уже переросло детские пелёнки, и кое-как научилось к двадцать первому веку отличать предлог от причины и удобное от мягкого.

Или нет?

Десятый день ожидания. Предтечи с их пунктуальностью дадут ответ в любом случае. Вот только каким он будет? "Да" или "нет"? Мир – и возможность обоим видам совместно творить земную цивилизацию – или война – со всеми, как говорится, вытекающими? Пол сейчас не мог сказать, что именно услышит в ответ. Единственное сообщение, которое они получили от выявленного агента Предтеч – Хельвига – касалось некоей нейтральной территории, где можно было бы ожидать их посланника с ответом. Потому как второй раз выходить на каузальный план Бытия, где обитал эгрегор Древних, было для Пола равноценно самоубийству. Это Предтечи понимали, и пока такой жертвы не требовали. Потому назначили встречу, постаравшись учесть человеческую психику – и тем самым продемонстрировав желание достигнуть реального компромиса – в одном из дорогих ресторанов Новой Зеландии.

Впрочем, как быстро установили паранормы Братства, все было не так уж и просто. Оказалось, что в этом месте в течение некоторого периода времени будут невозможны никакие магические воздействия и проявления негативных факторов внешней среды. Да, все-таки по части прогнозов и магии Древние еще могли дать людям фору. Осознавая и это, и то, что он все еще слабее обычного своего состояния, Пол, тем не менее, пришёл на встречу один, без сопровождения и охраны. Таково было условие Древних.

"Десять дней, которые потрясли мир, – Пол мысленно процитировал название книги, вышедшей в самом начале еще 20-го века. – Хотя, всё не так открыто и очевидно, как тогда. Но последствия для всего мира будут не менее, а то и куда более впечатляющими".

Произошедший в КВР, где время текло совсем иначе, чем в привычном для восприятия большинства физическом мире, контакт с коллективным разумом Предтеч по обычным меркам длился не больше секунды, но для Пола в той событийной реальности, где в это мгновение находился он, прошли минуты. Тоже, в принципе, немного, но ему и этого хватило с лихвой. За эту прошедшую для всех остальных живших на планете Земля людей секунду он понял то, что было ему недоступно всю предыдущую жизнь. Если Предтечи вакцина, и если паразитизм – болезнь, с которой они предназначены бороться – то можно ли представить некое ТЕЛО ТВОРЕНИЯ, которое таким нехитрым способом пытаются излечить? А что если земное человечество – всего лишь некая лабораторная культура, предназначенная для опытов по выведению истинного, натурального антитела к паразитизму? Не той искусственной, и от того страдающей прискорбными ограничениями, вакцины Предтеч, а настоящего противоядия? Живого и саморазвивающегося? К примеру, цивилизации, обладающей устойчивым иммунитетом к паразитическому образу жизни... В ту бесконечную секунду Пол понял это со всей ясностью. Но образы были так велики и непостижимы, что даже их обрывки, сохранившиеся в памяти, с большим трудом поддавались словесному описанию. И всё же для личного понимания ему хватило и этого.

Десять дней на исходе. Идут последние минуты. Мобильный на столе. Если Предтечи скажут "нет", Одинов ему обязательно перезвонит, и станет ясно, что их, да и все человечество, ждет война на уничтожение. Возможно, незримая, но от того не менее разрушительная. Кто кого. Если же гость явится...

– Добрый день.

Подошедший к столику был подтянутым мужчиной лет сорока, с густой проседью на висках. Лицо удивительно незапоминающееся, стереотипное. Взгляд... Пол никогда не видел у людей настолько холодного, бесстрастного взгляда. Чёрный костюм-двойка германского покроя, лакированные туфли, бриллиантовая булавка в галстуке, кольцо со странным символом (синий треугольник, вписанный в красный круг, в свою очередь вписанный в зеленый квадрат) – всё, как говорится, при нём. И Пол сразу же почувствовал присутствие большой силы. Больше его собственной. Контакт состоялся.

– Добрый день, – эхом отозвался Пол. – Вы от тех, кого мы называем Предтечами?

– Я уполномочен говорить с вами от имени Глав всех Кланов, – негромко произнёс гость. – И я один из них. Моё имя Гри'С'Ри. А вы Пол, не так ли?

– Да. Очень приятно, – не смотря на всю свою подготовку и внутреннюю силу, Пол с трудом подавил волнение. – Для начала, чтобы в нашем разговоре сразу не было неясностей... Да или нет?

На ровном, как маска, лице Гри'С'Ри появилось нечто, отдалённо напоминающее улыбку. Именно он от лица тогда еще лишь четырех Кланов разговаривал с этим человеком десять дней назад в ментальном пространстве. И именно он, как способный наиболее тонко и точно чувствовать и передавать человеческие ощущения, мысли и эмоции, был отправлен Старейшим Рух'И'Джи на эти переговоры уже в физической реальности. Ведь он знал человечество как бы изнутри, и сейчас нисколько не сомневался, что явившийся на встречу маг Братства, хотя и умело скрывает, но сильно волнуется. И ждёт определённого ответа.

Да или нет? Вопрос лежал в той самой бинарной плоскости, в которую они когда-то вогнали человечество. И теперь эта же логика ударяла другим концом по ним самим. Воистину, неисповедимы пути Творца...

Вместо ответа Гри'С'Ри протянул Полу руку. Тот, встав, пожал ее. И этот простой жест соединил две цивилизации. У которых теперь появилась надежда прекратить вечное противостояние и начать создавать единый мир на общей для них планете с красивым именем – Земля.

Эпилог 1.

И тогда воздаст каждому по делам его...

«Нюрнбергский процесс нашего века». Такими или подобными этим заголовками пестрели газеты, выпуски новостей, интернет-издания. Лишь немногим из них было предоставлено эксклюзивное право публиковать в полном объёме материалы судебного процесса над Рамдирсингхом. Тот хоть и понимал, что ни в одном законодательстве не предусмотрена слишком уж серьезная ответственность за применение скрытых способов воздействия на подсознание, но знал также и то, что на этот раз полностью отвертеться не удастся. Братство сумело распорядиться добытыми в результате налётов на склады и лаборатории РЕОЛа доказательствами должным образом. И теперь никто из судей не сможет отмахнуться от обвинителей фразочкой вроде: «Ерунда, этого не может быть!» Да и адвокатам отстоять его невиновность удастся вряд ли. Наука, столько веков слепо исполнявшая волю Древних, обернулась в итоге против них самих, подтвердив своим авторитетом сам факт существования таких технологий воздействия на людей, которые до этого упоминались лишь фантастами. И использованы были весьма неприглядно. Что подтверждалось свидетельствами присутствовавших на судебных заседаниях соучредителей, которые готовы были на все, лишь бы не перекочевать из свидетелей в соучастники. И они весьма охотно выложили судье и присяжным те его слова, когда он утверждал: «...вам сложно поверить, что под некоторыми элементами, которые кажутся чем-то из мира колдунов, фей и драконов, имеется реальная научная подоплёка. Секрет заключён в особенностях человеческого восприятия окружающего мира. Да и не только в этом – во всей истории жизни на Земле. Эти образы, напрямую воздействующие на наше бессознательное, как бы „вшиты“ в него и, более того, в саму нашу ДНК четырьмя миллиардами лет эволюции...» На его несчастье каким то образом сохранился аудиопротокол того заседания. С прослушивания этой записи на суде и началась сенсация, которую подхватили все мировые СМИ. Правда, не обошлось и без казусов. Вскоре после скандала, который наверняка с подачи агентуры влияния Братства в СМИ быстро окрестили «магическим», в суды многих стран посыпались заявления от частных лиц, что их, дескать, «сглазили», «навели порчу», «заколдовали», и так далее. Поток таких заявлений достаточно быстро схлынул и вообще это происшествие скорее следовало бы отнести к разряду курьёзов. Но и это добавило свой вклад в начавшуюся среди обывателей истерию. Вкупе с сенсационными публичными разоблачениями РЕОЛа и даже Ордена, причастность к которому Рамдирсингха всплыла на суде, судебный процесс привел к ломке сознания практически всех землян. Люди узнали, что мир не так прост и рационален, как им казалось. И отрицать это – после такой лавины вполне научных доказательств – становилось уже просто как-то неудобно. Нашлись, правда, желающие выдвинуть свои, само собой, рациональные гипотезы, но они успеха не имели.

Пришло иное время.

Москва, недалеко от Ботанического сада, база трейсер-группы «Русские куницы».

– Ну, братцы, у вас совсем башни посносило! Нашли, блин, повод собраться и нажраться!

– Чё привередничаешь, чемпион? С тебя, между прочим, тост!

Гуляли сегодня и вправду весело, и повод был для этого очень даже значительный. Трейсер-группа "Русские Куницы" была признана лучшей на трейсерском фестивале в Австралии. Сие событие теперь праздновала вся трейсерская тусовка Москвы, да и не только она. Потому и отмечали на полигоне у Ботанического сада – такую весёлую толпу не вместила бы ни одна забегаловка. Пиво как обычно лилось рекой, к этой реке некоторые отчаянные головы рисковали примешивать ручейки коньяка, водки, текилы и даже граппы. Естественно, при таких делах закусь уничтожили в первые же полчаса празднования, добавку пришлось заказывать по телефону.

– Володька! А ты чего не пьёшь?

– Нет, ребята, я за рулём.

– "За рулём" или "за рублём"? Бросай ты это гиблое дело! Никуда твоя таратайка не денется. Вызовешь водилу, фирм таких по Москве немеряно, он и тебя, и твою "Субару" домой отвезёт в лучшем виде!

– Ладно, обормоты, уболтали. По пиву?

– По пиву!

Берсеркер, Мичман и Глип сдвинули высокие пивные бокалы.

Берсеркер?!!

А между прочим, ничего странного. Ко всеобщему удивлению трейсерской братии, именно Берсеркер нашёл общий язык с Управой насчёт полигона. Хотя, именно он ранее приложил все усилия, чтобы выжить трейсеров оттуда.

Одним словом, это снова был прежний Володька, а не тот неадекватный тип, готовый ради удовлетворения своего самолюбия закопать кого угодно. Впрочем... Харитон заметил ещё кое-что. Время от времени на лице Берсеркера появлялась тень. Володька, понятно, делал почти незаметное со стороны усилие воли, и тень исчезала, но эти месяцы «чужой» жизни оставили свой след. Берсеркер вёл себя с друзьями – и, как болтали ребята, с женой тоже – будто пытался склеить разбитую вазу. Другое дело, что склеить разбитые человеческие отношения куда сложнее, чем даже самую хрупкую вазу. Но в этом отношении Берсеркеру крупно повезло. И жена, и друзья простили его. Особенно после того, как Глип достаточно прозрачно намекнул на причину. «Ладно тебе, Гоша, я сам хорош, – ответил ему Володя, когда у них случился конфиденциальный разговор на эту тему. – Мог ведь и не повестись. Ты ведь устоял». «Устоять-то устоял, – хмыкнул Глип. – Меня, правда, туда не очень-то и пускали». «Ничего. Теперь я хоть в курсе, что меня есть на чём подцепить. Буду внимательнее... и осторожнее».

Да. Мичман подметил в своём друге ещё и эту новую черту: осторожность при каждом шаге, словно тот шёл по тонкому льду. А вот Глип, кажись, уроков из случившегося не извлёк вовсе. Как был "блаженным геймером", так им и остался. Даром, что заделался одним из организаторов сетевого движения за запрет использования компьютерных технологий для подчинения сознания. Заседал, как правило, в "Трёх Поросятах" (Эндрю, помнится, выставил "батарею" пива в честь его возвращения), и в качестве местной знаменитости собирал вокруг себя нехилую тусовку. Так что он сейчас был очень занят, но всё-таки для друзей время находил. В общем, жизнь продолжалась. И Мичман был этому рад.

"Дважды в одну и ту же реку не войти, – думал он. – И они изменились, и я. Все мы меняемся, таков закон жизни. Но вот к лучшему ли?.. Вопрос на засыпочку. И я бы очень хотел узнать на него ответ".

– За нас, – Глип всё-таки присвоил себе право на тост.

И они, многозначительно переглянувшись, выпили крепкого тёмного пива. Можно было бы действительно чего-нибудь покрепче, но это помешало бы им думать.

– Дай Бог, чтоб не в последний раз, – негромко проговорил Берсеркер.

– Не сглазь, викинг, – хмыкнул Харитон. – Ладно вам, братцы, не раскисайте. Обошлось ведь.

– Обошлось, – согласился Берсеркер, наливая всем еще раз. – С надцатого раза. Честное слово, если бы не вы, я бы не знал, что мне делать. Состояньице было – хоть вешайся.

– Брось, Володька. Кто старое помянет...

– Точно, помню. А кто забудет – тому и второй долой. Так что будем помнить. Чтобы второй раз на те же грабли не наступить.

– Классный тост. – Глип поднял свой бокал, по стенкам которого стекала пена. – Под такой не грех и ещё выпить.

Москва, исследовательский центр Братства.

 Хич сразу опознал в новоприбывшем того самого агента ФБР, с которым имел непродолжительное знакомство в Нью-Йорке. И почему-то его присутствие заставило хакера сжаться от нехорошего предчувствия. Нет, он ни в коем случае не думал, что власти Штатов затребовали его голову, и русские с какого-то перепугу решили сие требование удовлетворить. Он уже догадался, что эфбээровец работал на ту сверхсекретную, как говорил Ли, надгосударственную международную «контору», в одном из секретных центров которой они работали против РЕОЛа. Но вот за каким чёртом его принесло в Москву, Хич не имел даже приблизительного понятия. Только не нравилось ему это до зубной боли, и всё тут.

Агент ФБР, переговорив о чём-то с Вороновым и Одиновым – Хич отметил один интересный пунктик: они явно получили какую-то малоприятную новость – зацепил хакера холодным взглядом. Хич поёжился. И не зря – агент вполне целенаправленно шёл прямо к нему.

– Вы помните меня, мистер Данхилл? – спросил он.

– Как же вас не помнить, – хмыкнул Хич. – Агент Кирби. Здорово вы тогда с напарником тех двоих на Манхэттене уделали.

– У нас работа такая, – с мрачным спокойствием ответил Кирби. – Простите, мистер Данхилл, но я здесь по поручению профессора Мак'Интайра. – Он добыл из внутреннего кармана пиджака небольшой белый конверт без надписи. – Это вам.

Почему-то Хич почувствовал, как сердце дало сбой. Рука дрогнула, он чуть не выронил конвертик. Кое-как вскрыл, достал короткое письмо... Он до этого только раз видел почерк профессора, но узнал его безошибочно.

"Дорогой Хичхок! – гласило письмо. – Видит Бог, я всей душой желал бы продолжить Ваше обучение, но увы, не пришлось. Один из законов этого мира требует, чтобы всякая жизнь рано или поздно подходила к концу. Моё время пришло. Но я ещё могу кое-что сделать для Вас. Вы многого добьётесь в жизни, если у вас будет надёжный "фундамент", потому я завещаю Вам сумму, достаточную для оплаты обучения в любом университете мира по любой выбранной Вами специальности. Я верю, что Вы станете достойным человеком. Мир невообразимо сложен, молодой человек. Уходя из жизни на девятом десятке лет, я понимаю, что не познал и тысячной доли его законов. Вам, надеюсь, благодаря и Вашим собственным усилиям, предстоит жить в совсем другом мире, знакомом мне лишь по мечтам. Не печальтесь. Я ухожу, и, уходя, благословляю Вас, мой последний ученик. С уважением и надеждой – профессор Джейсон Мак'Интайр".

"Господи, ну почему ты забираешь лучших к себе так рано?.."

Агент Кирби предвидел это: Хич долго молчал, теребя исписанный листок. Потом спросил – сиплым, будто изо всех сил сдерживал слёзы, голосом:

– Когда?

– Вчера ночью, – ответил агент. – Он уже несколько дней чувствовал себя неважно. А когда его забрали в клинику... Он сразу же попросил позвать меня, и... В общем, вы его основной наследник.

Предательский комок в горле мешал говорить, но Хич переборол себя.

– Я... мог бы проститься с ним?

– Да, конечно. Самолёт через три часа, собирайтесь.

...Хич долго не мог думать ни о чём. Вообще ни о чём. Такое с ним случалось во второй раз. В первый – когда забрался на полицейский сервер и узнал, что буквально за несколько дней до того его мать убили в тюрьме какие-то уголовницы. И – вот сейчас.

"Господи, почему?.."

По его тёмному лицу пролегли две мокрые дорожки.

Агент Кирби мало чему удивлялся в своей жизни. Он давно знал профессора, и горевал не меньше, но сейчас был немало удивлён тому, что его старый учитель смог всего за два дня так изменить человека, подобного Хичу.

"И чего это старикан на меня так косится? Рога у меня, что ли, выросли? – мрачно подумала Верка. – Что за вздор он молол: "Вы нам подходите, но придётся немного повременить с подготовкой". Блин, нашли неподготовленную..."

Она была недовольна, и это ещё мягко сказано. Последние остатки психопрограммы давно удалили, сосуды головного мозга залатали – на её взгляд, даже чересчур тщательно, с занявшими много времени проверками ее психофизического состояния. И вот теперь опять задержка. Казалось бы, тестирование прошла – так чего им еще надо-то?

Вера впервые за всё это время видела солнце и небо не на экране телевизора. Москва, значит... Солнце то скрывалось за быстро бежавшими низкими тучами, то выглядывало. А Вера, закрыв глаза, видела свой родной город. Полжизни просидевшая за компьютером, она и представить себе не могла, что способна так, до боли в сердце, по нему соскучиться. Перед ней виляла тёмная, как свинец, Москва-река, отражавшая тучи, а она видела закат на Днепре. Воду цвета червонного золота из-за растворённых в ней закатных лучей, трубы старых заводов, мосты. Вот железный Старый мост – ветеран, несший службу уже второй век. Вера только раз перешла его пешком. Это было давно, воспоминания успели поблекнуть. Но после лечения Вера начала вспоминать совершенно невероятные вещи, вроде самых ранних детских ощущений. Хотя, кое-что из её памяти всё-таки ушло. Стёрлось. Одинов, правда, уверял, что ничего в её мозгу специально не стирали, и Вера сильно подозревала, что это "кое-что" прихватила в свой цифровой ад удалённая психопрограмма. А то единственное путешествие по Старому мосту, как раз на закате, не только осталось, но и стало вдруг ярким, будто это случилось вчера... Вера сидела на ступеньке с закрытыми глазами, и улыбалась.

"Скоро мы будем дома".

Ощущение необыкновенного покоя, которого она не испытывала никогда...

"Никогда? Ой ли?"

Верка вдруг рассмеялась, хлопнула себя по лбу. Она всё поняла.

– Руня, сейчас не лето, чтобы вот так сидеть на ступеньках.

– Ворчун, – Вера состроила недовольную физиономию, но тут же рассмеялась снова. Антон двигался бесшумно, а она так и не научилась угадывать, когда ему вздумается к ней подкрадываться. – Что мне сделается? Я же не домашняя девочка, чтобы простужаться от таких пустяков.

Антон присел рядом с ней.

– Честно сказать, я думал, ты расстроишься, – произнес он, приобняв её. – Шел тебя успокаивать. Хочешь, я переговорю с Одиновым?

– Не надо, – Верка хитро подмигнула. – Всё равно меня в "Небесное Око" определят, и не куда-нибудь, а в твою команду. Только не сейчас.

– А ты откуда знаешь? – удивился Антон.

– Я...

Вера запнулась, не зная, какими словами выразить то, о чём только что догадалась. Политик из неё был никакой, потому долго голову сушить она не стала, и выложила всё, как есть. В своём фирменном стиле.

– В общем, солнце моё, – сказала она, – тут без вариантов. Девка родится – Людкой назову. Ясно?

Такую новость ни один нормальный мужик равнодушно принять не способен, если он, конечно, действительно настоящий мужик, а не сволочь. Вот и у Антона, несмотря на всю его подготовку, в первый момент отвисла челюсть. Во второй он, понятно, пришёл в себя... А потом... Потом он рассмеялся, обнял Веру, да так крепко, что она пискнула.

– Чему ты радуешься? – буркнула она, усердно изображая из себя мегеру. – Из меня, блин, мамаша, как из тебя балерина!

– Ничего, Рунь, научишься, – подцепил её Антон.

– Ага, дурное дело нехитрое. Так мы в Днепр возвращаемся, или как?

– Сперва "или как", малыш, – сказал Антон. – Дельце есть в Киеве. А там можно уже и на Днепр выдвигаться.

– Деловой какой, – хмыкнула неугомонная Верка. – Какое такое дело, ясен пень, не скажешь, Штирлиц?

– Да нет тут никакого секрета. Просто мне теперь придётся кое-что возглавить. Небольшую такую конторку украинского масштаба.

– А, – рассмеялась Вера, наконец сообразившая, зачем Одинов с Северцевым так долго изводили её милого разговорами. – Всё с вами ясно, таварищ балшой началник. Когда едем? Предупреждаю заранее: мои тебе не сильно обрадуются.

– Ничего, я постараюсь их переубедить, – Антон поцеловал её в кончик носа.

– Ага, переубедишь. Хотя, конечно, с вашими-то методами... Только смотри, если папик в драку полезет, я вас разнимать не стану. Сами разберётесь.

Антон, вообразив эту сцену в лицах, рассмеялся. Но, заглянув в Верины глаза – всё те же серые озёра, только не отражавшие больше безысходной печали – смеяться сразу перестал. Он всё ещё не слишком хорошо представлял, что ему делать с этой огромной нежностью, которая захлёстывала его как морская волна при одном лишь виде любимой.

"Я хочу, чтобы у моей дочери были такие же глаза..."

– Всё будет хорошо, малыш, – сказал он. – Всё у нас будет хорошо...

Эпилог 2.

Камо грядеши....

Хьюстон, штат Техас. Совместный совет делегаций НАСА, Европейского космического агентства, Роскосмоса и Космического агентства КНР.

 – Ну что ж, господа, позвольте мне на правах представителя принимающей стороны сказать вступительное слово, – произнес глава НАСА в стоящий перед ним микрофон. – Все мы собрались здесь, чтобы обсудить этапы подготовки первой межпланетной международной пилотируемой экспедиции. Экспедиции, о которой мечтали поколения фантастов, которой грезили все конструкторы космической техники и мечтали многие простые люди – полете на Марс. Тем более что все собравшиеся знают, что там сохранились артефакты древнейшей человеческой цивилизации, о самом существовании которой до начала этого века не было известно абсолютно ничего. И о которых теперь известно всем. И наша задача – согласовать подготовку международной экспедиции, которая доставит все эти артефакты на Землю для совместного изучения всеми народами нашей планеты. К сожалению, возможности тех артефактов, которые позволяли организаторам печально известной «Войны Инь» осуществить переброску с Земли на Марс автоматизированных строительных комплексов и обслуживающих их специалистов, а также ученых и инженеров, а впоследствии транспортировать обратно с Марса на Землю войска геноморфов и флот летательных аппаратов, были исчерпаны. И поэтому осуществить переброску артефактов таким образом стало невозможно. Но, как показало тщательнейшее исследование созданной после известного собрания ООН специальной международной комиссии, ни один из самих найденных артефактов организаторами «войны Инь» на Землю переброшен не был. А они представляют огромный как чисто научный, так и практический интерес. И теперь нам всем вместе предстоит организовать пилотируемую экспедицию, которая доставит эти предметы для изучения международной научной группой.

– Надеюсь, США осознают, что после прецедента "войны Инь" все прочие участвующие в проекте данного пилотируемого полета страны будут весьма тщательно относиться как к подбору экипажа, так и к проработке мер контроля за тем, чтобы найденные артефакты действительно стали объектом совместного международного изучения? – тут же вставил свою реплику представитель космического ведомства КНР.

– Безусловно, – сухо ответил глава НАСА. – Но мы хотели бы заметить, что при этом наша страна не потерпит шантажа и давления.

– Господа, давайте не будем ворошить прошлое. Думаю, у нас и без этого хватит проблем, – миролюбиво произнес руководитель Роскосмоса. – Давайте в начале сосредоточимся на обсуждении организационно-технического обеспечения подготовки самого полета, а не будем делить, как у нас говорят, шкуру еще не только не убитого, а даже еще и не родившегося медведя.

После этой реплики совещание пошло по более конструктивному руслу и в течение первого дня были не без споров, но сформирован таки список первоначальных мероприятий по совмещению созданных в разных странах устройств и узлов будущего межпланетного корабля. И все участники совещания усталые, но удовлетворенные разъехались по отведенным им резиденциям.

Горная резиденция семьи аль Казими.

В этот же день, когда в Хьюстоне собрались главы ведущих космических ведомств мира, в цитадели Ордена дервишей Маламати тоже проходило совещание, посвященное будущему полету на Марс. Обсуждалось то, какие мероприятия нужно осуществить Ордену, чтобы именно он получил контроль над главным из марсианских артефактов, известным под условным названием «Адирондак», а также то, каким образом люди Ордена смогут первыми получить доступ к результатам исследований артефактов, позволивших организаторам Войны инь осуществлять межпланетную нуль-транспортировку. Поскольку достигнутые Братством предварительные договоренности о согласовании интересов и сближении позиций Предтеч и людей устраивали стоящих за Орденом Маламати существ из другой Вселенной, известных как Живущие за Гранью, лишь частично и на определенном промежутке времени.

– Итак, экспедицию на Марс уже можно считать реальностью. Они договорились.

– Наши люди попадут в список экипажа?

– Да. Я сделаю для этого всё возможное и невозможное. Все артефакты, должны быть самым тщательным образом изучены нашими специалистами. Это великолепный шанс, и упустить его мы не можем.

– Но Братство заключило с Древними договор.

– Я уверен, – произнёс Юсуф аль Мисри, – что Древние никогда – я подчёркиваю: никогда – не действовали в интересах других. Для них важны лишь они сами. Рано или поздно это проявится. И Братство, чтобы они там себе ни надумали, возможно, совершило величайшую глупость за всю историю человечества. Этот союз хрупок, и вряд ли Предтечи согласятся поставить свои интересы вровень с людскими.

– Почему?

– Из-за артефактов. Один из которых способен, судя по хотя и не проверенным, но заслуживающим внимания слухам, едва ли не изменить физические условия на Земле, которые сделают полностью невозможными всякие воздействия, попадающие под определение магических. А другие, существование которых всплыло при разбирательствах после Войны Инь, использовались ее организаторами для мгновенной транспортировки с Марса на Землю пробужденных и выращенных ими в марсианских хранилищах суперсолдат и летательных аппаратов. И я не думаю, что Предтечи упустят возможность вновь овладеть утраченной после Потопа технологией переброски материальных тел на межпланетные или, кто знает, может и куда более значительные расстояния. И уж тем более они не допустят, чтобы этим овладели только люди... Древние – это холодные сверхрациональные существа, относительно которых нам делать какие-либо прогнозы практически невозможно. Но в том, что они не откажутся, как говорят русские, "въехать в рай на чужом горбу", я почти уверен.