Текст книги "Там, за синими морями… (дилогия)"

Автор книги: Елена Кондаурова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 59 страниц)

Но несмотря на неверие Таша, на доводы короля и на собственные сомнения, Рил все равно упорно цеплялась за свои земные воспоминания. Просто потому, что иначе вообще перестала бы понимать, кто она такая и зачем здесь находится. Несколько раз она пыталась объяснить любимому, что заставило ее не послать короля сразу же на все четыре стороны, но разговора не получалось. Для Таша главным аргументом было именно то, что она его не послала. Это означало, что она в глубине души знала, что Альвар ее отец.

Как она проклинала свой так живо и не вовремя вспомнившийся сон, где покойная королева говорила, что она должна ей жизнь! Если бы не это, она бы не испугалась и не почувствовала себя виноватой, а разговаривала бы с королем совсем в другом тоне. И возможно, после этого они с Ташем сели бы на первый попавшийся корабль и вернулись на материк. Она еще в тот день, до свадьбы, когда он только сделал ей предложение, уговаривала его все бросить и уехать, но он не согласился. Сказал, что не имеет права лишать ее того, что ей принадлежит по праву рождения, что здесь ей и их дочке будет лучше, и т.д. и т.п. Все правильно, она сама понимала, что это правильно, но на сердце от этого понимания почему-то не становилось легче. Мало того, что она чувствовала себя воровкой, забравшейся в чужой дом, так еще и каждый день смотрела, как Таш не находит себе в этом доме места. Он, конечно, все отрицал и говорил, что все в порядке, но обмануть ее было невозможно. И без всякой магии она кожей ощущала, насколько неуютно ему во дворце.

– Ну, вот, теперь все нормально! – Саора застегнула на шее Рил бриллиантовое колье и отступила на шаг, чтобы полюбоваться делом своих рук. – Выглядишь великолепно!

Рил подняла глаза и посмотрела на себя в зеркало. Роскошное белое платье, расшитое серебром и отороченное белым же мехом сидело на ней идеально. Дворцовые портные превзошли сами себя, создав подобный шедевр за такой короткий срок. Рил чуть повернула голову, разглядывая высокую прическу, которую венчала небольшая изящная корона. Да, это действительно стоило всех мучений, которые ей довелось пережить утром. Она подумала, что после церемонии надо будет как-нибудь наградить парикмахера за хорошую работу. Горько усмехнулась про себя. «Ну, вот, уже думаю, как самая настоящая принцесса. Наверное, корона влияет».

– Спасибо, подруга! – Уже в открытую улыбнулась она, «принцессиным» кивком давая понять служанкам, что они свободны. – Ты тоже сегодня ничего!

«Ничего» по отношению к Саоре было в это утро о-очень большим преуменьшением. В светло-голубом бархате, белом золоте и бриллиантах она выглядела просто божественно. На доходы со своего нового поместья подруга вполне могла себе это позволить.

– Правда? – Отчего-то засмущалась та. – Как ты думаешь, Фране понравилось бы?

– Да он бы умер! – Уверенно заявила Рил. – «Особенно, если бы узнал, что ты снова графиня». – Добавила уже про себя, в десятитысячный раз жалея, что ввязалась во всю эту историю с коронами, дворцами, королями и пр. Всем, кого она любит, от этого одни проблемы.

Стража, стоявшая у входных дверей в ее комнаты, вдруг жизнерадостно гаркнула:

– Его величество, король!!

Саора и Рил, переглянувшись, дружно подобрали юбки и поспешили в гостиную.

Вошедший быстрым шагом Альвар окинул обеих дам быстрым взглядом.

– Рили, доченька, ты готова?

– Да.

– Ты прекрасна! – С восхищением сказал он, целуя ее в лоб. – Твоя мать гордилась бы тобой!

Тут же согнулся перед Саорой в галантном поклоне.

– Госпожа Саора, вы сегодня неотразимы!

Та покраснела, не зная, как реагировать на высочайший комплимент. У себя дома она присела бы в реверансе, но здесь, в Лирии женщина не кланялась мужчине ни при каких условиях. К счастью, его величеству не нужен был ответ. Он предложил руки обеим, и дочери, и ее подруге.

– Милые дамы! Вы позволите сопровождать вас? Уверен, мне сегодня все будут завидовать – рядом со мной такие красавицы! – Интимно проворковал он, слегка наклоняясь к прическе Саоры.

Та собрала все свои силы, чтобы побороть смущение. Первый раз в жизни ей оказывала внимание особа столь высокого ранга, что сверкание драгоценных камней на ее короне резало глаза.

– О, я думаю, чтобы завидовать вашему величеству, существует огромное количество других поводов! – Вежливо улыбнулась она.

– Возможно, но сейчас этот самый весомый!…

Они медленно прошествовали по длинной анфиладе комнат к церемониальному залу.

Позади них размеренно двигалась личная свита его величества. Рил уже знала этих людей: целитель и близкий друг короля, его двоюродный брат и министр финансов в одном лице, а также капитан королевской гвардии, по совместительству являющийся телохранителем. У самой Рил свиты еще не было, если не считать, конечно, Саоры и Венка, но их у нее язык не поворачивался называть свитой. Вот и сейчас она вертела головой, высматривая Венка не столько из-за того, что он должен был по протоколу стоять за ее троном, сколько из-за беспокойства, как бы он снова не вляпался в какую-нибудь неприятность. Угрюмый болотник привыкал к дворцовой жизни с еще большим трудом, чем она сама.

К счастью, Венк обнаружился возле дверей в зал, целый и невредимый. Только у Рил слегка отлегло от сердца по поводу телохранителя, как тут же накатил страх перед собравшейся в зале толпой. Все утро она старалась об этом не думать и не вспоминать Ольрию, но сейчас картины той жизни настойчиво вставали у нее перед глазами. Она нервно сжала руку короля. Тот отпустил Саору, которая тут же отошла назад, и успокаивающе накрыл ладонью ее пальцы.

– Не бойся, Рили, все хорошо. Твоя мать тоже всегда нервничала перед выходом на публику. – Он с любовью вгляделся в ее лицо. – Ты стала очень похожа на нее!

Рил выдавила улыбку, вдруг поняв со всей определенностью, что она так жить не сможет. Врать человеку, глядя ему прямо в глаза – хуже этого сложно себе что-то представить.

– Ты не помнишь ее, да? – По-своему истолковал король ее смущение. Он, конечно, все понимал, но было видно, как ему больно.

Рил страшно не хотелось его жалеть, не хотелось вообще испытывать к нему хоть какие-нибудь чувства, потому что иначе она никогда не решится уйти, но она не удержалась, чтобы дать ему хотя бы маленькое утешение:

– Я видела ее во сне. А потом узнала на портрете, там, в галерее.

– Правда?! – Он так обрадовался, что Рил стало неудобно. – Ты говоришь правду, Рили?

Рил кивнула, с удивлением услышав в его голосе нежность и к себе, и к покойной жене. (Надо же, кто бы мог подумать, что он будет так долго ее помнить?) Она вдруг посмотрела на него другими глазами, и увидела не короля, а очень одинокого, человека, который, вместо того, чтобы снова жениться и завести детей, притащил в дом похожую на пропавшую дочь девчонку, лишь бы только не быть одному. Лишь бы было, кого любить. Рил вспомнила свою земную семью, бросившего ее отца и пришедшего ему на смену отчима. Контраст получился убийственный. Никакой любви от этих двух представителей мужского пола она не видела, хотя один бог знает, как она была ей нужна. Но да что об этом теперь говорить? Неожиданное для Рил решение пришло как-то само собой.

Она улыбнулась королю.

– Ну, что, идем,… пап?

У нее никого нет, у него никого нет, так почему бы не попытаться? Тем более что с Ташем они, кажется, поладили. А остальное приложится, ведь ко всему можно привыкнуть, и к дворцу в том числе.

Повинуясь кивку короля, лакеи распахнули перед ними дверь, и глашатай объявил:

– Его величество, король Альвар семьдесят восьмой, и ее высочество принцесса Орилей рады приветствовать своих гостей!!!

Рил глубоко вздохнула и шагнула в огромный, битком набитый склонившимися в поклоне людьми зал. Надо же, сколько у отца родни. Похоже, что начинать привыкать придется прямо сейчас.

Громко запели трубы, и один из распорядителей, поклонившись Ташу, предупредил:

– Пора, господин Вагор!

Недовольный Таш, вставая, бросил недобрый взгляд на разряженного идиота. Тот, вопреки ожиданиям, не испугался и не попытался ретироваться, а все также стоял рядом, преданно заглядывая в глаза. Таш плюнул про себя и пошел к дверям.

Настроение у него было преотвратное. Хотелось немедленно увидеть Рил, посмотреть в ее ясные глаза, и убедиться, что ничего не изменилось. Да и вообще… Таш только сейчас понял, насколько по ней соскучился. В последнее время они виделись редко. Как-то не получалось, мешало то одно, то другое. То он сбегал на работу, то Рил пропадала на примерках. Вчера, например, ему до позднего вечера вдалбливали, что он должен будет делать на сегодняшней церемонии, а, когда он вернулся к себе, Рил уже спала. Утром же, стоило ей проснуться, как ее окружила толпа портних, служанок и еще каких-то баб. Хотел дождаться, когда она закончит и вернется, но его собственные камердинеры уже грызли удила и рыли копытом землю, потому что ему самому пора было одеваться. Одевали его часа три, и одели так, что Таш чуть было основательно не проредил камердинерские ряды, когда глянул в зеркало и увидел там вместо себя расфуфыренного индюка. Ладно, золотое шитье на обшлагах, но трехслойные кружева на рубашке!!… Они бы еще рюшечки ему прицепили!!

Нет уж, змей их всех раздери, как ни ряди изгоя, он все равно останется изгоем.

А если кому-то это не по нраву, то пусть скажет ему об этом сейчас. Злой, как Свигр, Таш молча стащил с себя творения дворцовых кружевниц и золотошвеек, и тут же, в присутствии раскрывшей рты прислуги, начал переодеваться в свой старый «материковый» костюм. Заодно по привычке пряча оружие везде, где только можно.

– Муж ее высочества принцессы Орилей, господин Ташер Таэро Вагор!!

Таш сам почувствовал, как окаменело его лицо, когда прозвучало имя, которое он никогда не считал своим. Альвар долго убеждал его оставить материковые предрассудки, и Таш вроде бы согласился, благо, что так назовут его только один раз, но сейчас почувствовал себя вором гораздо больше, чем в юности, когда грабил кареты богатых путешественников. Настроение упало вообще ниже плинтуса, самолюбие изгоя вздыбило шерсть на загривке, и, окинув внимательным прищуром склонившуюся перед ним толпу, Таш медленно пошел по темно-красной ковровой дорожке.

Родственники Рил невежливо зашушукались, возмущенные тем, что муж их принцессы не счел нужным хоть как-нибудь скрыть ни свою профессию, ни свое происхождение.

Они бросали на него исподлобья взгляды, которых по протоколу не должно было быть вообще, но разве они могли удержаться? Мимо них мягкой и неторопливой походкой скользил самый настоящий материковый изгой, наемник, солдат удачи, после которого в воздухе оставался запах пыли многих, исхоженных им дорог и сладковатой крови убитых им же врагов.

– О, богиня, что он делает? – Негромко простонала Рил. – Зачем он их дразнит?

Они же будут его презирать!

– Презирать? – Усмехнулся король, с удовольствием наблюдая за лицами подданных.

– Милая, для того, чтобы презирать такого, как он, у них кишка тонка! Пожалуй, таким зятем можно гордиться – еще немного, и они начнут слизывать грязь с его сапог!

Рил не разделила его восторгов. Она испугалась. Просто слишком хорошо помнила, что случалось на материке с изгоями, возомнившими о себе чересчур много, и совершенно не понимала, с чего вдруг Таш вышел за рамки, которые обычно соблюдал.

– Но он же наживет себе врагов! Если уже не нажил…

– Ты плохо знаешь своего мужа, Рили, – уже в открытую улыбнулся король, и Рил с удивлением поняла, что он наслаждается происходящим, – если думаешь, что лишний десяток-другой недоброжелателей испортит ему настроение!

Тем временем Таш подошел к тронному возвышению и, согласно протоколу, остановился у его подножия. Мрачный, спокойный, высокий, в черном костюме, резко контрастирующем с нарядами всех остальных. Король встал, одобрительно улыбаясь зятю, и за его спиной громко запели трубы, оповещая всех о начале церемонии.

Коронация с последующим обрядом принятия в семью оказалась, к удивлению Таша, недолгой и красивой. К тому же, почти светской, потому что за всю церемонию священник благословил его только один раз, когда Таша нарекали новым именем, а потом куда-то исчез и больше на глаза не попадался. В самом конце, под торжественное пение спрятанного в углу за колоннами хора, ему водрузили на голову тонкую изящную корону (в которой он сразу же почувствовал себя коровой под седлом и очень порадовался, что Франя его сейчас не видит), Альвар расцеловал своего нового родственника, и наконец-то Ташу разрешили усесться на трон рядом с Рил. Его девочка украдкой бросила на него любящий взгляд, что несколько примирило его с действительностью. Ему подумалось, что Рил того стоит.

Ради нее можно было пойти на все это – забыть о том, кто ты есть, войти в чужую семью, принять другое имя и даже нацепить корону на свою бритую голову. Все можно пережить, если между ними все останется, как раньше.

Потом ему приносили присягу офицеры его личного полка (вот Свигр, теперь ими тоже придется заниматься, а то смотреть же тошно), и много времени заняло представление глав благородных семейств с их супругами и многочисленными чадами.

Пока оно длилось, корона Таша, хоть и была небольшой, начала ощутимо давить на затылок и сползать на глаза. И как они носят эти штуки?

Когда представляющихся осталось менее четверти, король нагло слинял, забрав с собой Рил, и Таш то и дело искал глазами ее белое платье среди толпы гостей.

Наконец, мучение закончилось, и он смог спуститься вниз. К счастью, протокол не предусматривал произнесение новым принцем речей, иначе в своем теперешнем настроении Таш мог высказаться так, что королевская родня запомнила бы это надолго.

Рил стояла рядом с отцом и вежливо улыбалась распинающемуся перед ней пожилому щеголю. Таш смутно припомнил, что это вроде бы какой-то министр змей его знает, чего, но точнее вспомнить не смог. Лавируя между улыбающимися и подобострастно кланяющимися ему гостями, он направился было к своей девочке, но неожиданно кто-то дотронулся до его рукава:

– Ваше высочество!

Очень недовольный Таш обернулся, больше всего на свете желая свернуть наглецу шею, но уперся взглядом в длинного мужика в белой хламиде. Слева от которого стоял тот самый хмырь, которого они с Венком видели перед встречей с наместником.

А справа еще один, Ташу незнакомый, но при виде которого чутье развизжалось так, что перешло на ультразвук.

– Ваше высочество! – Согнулся в поклоне тот, который был в хламиде, и, с некоторым усилием отведя взгляд от его спутников, Таш даже без зуда амулетов почувствовал в нем силу того же свойства, что и у своей любимой ведьмы. Маг, мать его за ногу… Ну, и компания. Интересно, по чью же душу? – К моему глубочайшему сожалению, я не имел счастья быть вам представленным. – Заговорил маг. – Вы позволите исправить это досадное недоразумение?

Интересно, если он скажет «нет», они повернутся и уйдут?

– Буду рад знакомству, господин… э-э-э?

– Кибук. Жрец и маг второго уровня Храма Белой богини, к вашим услугам. – Еще раз поклонился соискатель Ташевых милостей, подметая пол белоснежным одеянием.

Кибук, Кибук. Неужели, тот самый? Да нет, не может быть!

– Не понимаю, чем вы могли бы мне служить, господин Кибук. – Очень спокойно проговорил Таш, глядя прямо в неприятные водянистые глаза жреца. – Насколько я помню, ваш Храм правительству Лирии не подчиняется?

– Это верно, ваше высочество. – Вежливо улыбнулся жрец. – Но мы могли бы сотрудничать к обоюдной выгоде.

– Например? – Приподнял брови Таш. – Продадите мне божественное благословение со скидкой?

Жрец негромко засмеялся, но ни Таш, ни двое сопровождающих его не поддержали.

– У вас хорошее чувство юмора, ваше высочество! Однако вы задали интересный вопрос… Например… Например… Что же вам предложить в качестве примера?

Ну, скажем, я заметил, что вас заинтересовали мои охранники. Что бы вы сказали, если бы я выделил для вас несколько человек? Более того, вы могли бы сами приехать к нам в Храм и выбрать лучших…

Такого предложения Таш не ожидал. Связываться со жрецами ему хотелось меньше всего, но соблазн получить такую подмогу, а заодно разнюхать, как обстоят дела в Храме, был слишком велик. К тому же, если Кибук – это действительно та скотина, которая портила жизнь Рил…

– НЕТ!!! – Резкий, чеканный голосок Рил заставил вздрогнуть не только Таша, но и жреца и обоих его сопровождающих.

Она прошла мимо них, прямая и с высоко поднятой головой, и встала рядом с Ташем.

Демонстративно, откровенно хозяйским жестом взяла его под руку. Таш удивленно глянул на нее. Обычно его девочка не позволяла себе принимать за него решения.

Власть в голову ударила, что ли? Не рано ли? Две недели всего во дворце…

– У моего мужа никогда не будет никаких дел с вашим Храмом! – Сухо отчеканила юная принцесса, усугубляя свою ошибку. В глазах у нее при этом плясало зеленое пламя, которое она сдерживала с явным усилием. – Все вопросы, касающиеся отношений между вами и правительством Лирии, я настоятельно прошу вас решать со мной или моим отцом. Принц Готар не должен иметь к этому никакого отношения. Я ясно выразилась?

– Более чем, ваше несравненное высочество! – Склонился в поклоне жрец, и продолжил елейным тоном, насмешливо поглядывая на Таша. – Прошу простить мне мою ошибку. С первого взгляда ваш муж не показался мне ручным, но если вы желаете держать его на коротком поводке, то конечно…

– Рили, доченька! – Незаметно подошедший король остановился рядом с Рил, с едва заметным неудовольствием разглядывая незваных гостей.

Суровые охранники тут же ретировались за колонны, а Кибук снова согнулся в поклоне, теперь уже перед королем.

– Ваше величество!

Руку Таша, за которую держалась Рил, словно опалило огнем. Он вздрогнул и удивленно глянул на нее, но она смотрела только на Кибука, улыбаясь при этом странной, натянутой улыбкой.

– Рад видеть вас, господин Кибук, хотя и не припомню, чтобы я вас приглашал. – Физиономия короля была не слишком доброжелательной.

– Меня привели дела, ваше величество, но я решил их отложить. Мне не хотелось омрачать ваш праздник.

– Что ж, официальная часть уже закончена, скоро начнется банкет, и я, пожалуй, смогу уделить вам немного времени.

– Можно, я с тобой, папа? – Рил выпустила Ташеву руку и шагнула к отцу.

Тот улыбнулся ей.

– Конечно, Рили. Заодно войдешь в курс дела. – Оглянулся на Таша. – Развлекайся, сынок, мы недолго.

Таш остался стоять, глядя вслед Рил и ее отцу. У него было ощущение, что его только что окунули в дерьмо. Все звуки вдруг куда-то ушли и доносились до него словно через толстый слой ваты. Конечно, он ожидал, что будет что-то вроде этого, но не настолько же… Значит, ручной муж… И с папашей женушка спелась только так. Принцесса змеева. Власть почуяла. Стерва.

Он развернулся и пошел за колонны, туда, где растворились охранники проклятого жреца. Никого не встретил, да и глупо было ожидать, что встретит. А так хотелось кого-нибудь убить, или еще лучше сдохнуть самому. Внутри как будто смерзся ледяной ком. Ноги сами понесли к выходу, на свежий воздух, прочь из душного смрада дворца.

У самого выхода он неожиданно наткнулся на офицеров-гвардейцев, которые недавно принесли ему присягу и теперь маялись без дела в ожидании банкета. Оказывается, солдаты его полка давно уже отмечали переход под его руководство у себя в казарме, а этим бедолагам было приказано веселиться здесь. Хотя какое тут веселье? Воспользовавшись своей властью, Таш отменил идиотский приказ и вместе с обрадованными офицерами завалился в казарму.

Само собой, приняли их с распростертыми объятиями. Усадили, налили и все такое.

Таш пил так, как будто решил спровоцировать в Лирии винный дефицит, но ледяной ком внутри и не думал растворяться. Его бедную голову хмель не брал, только язык через какое-то время начал немного заплетаться, но это было и к лучшему. Так никто не поймет, если он захочет сказать, что его жена и их принцесса – маленькая, помешавшаяся на власти стерва. А еще ведьма. Но этого лучше никому не знать, потому что, какая бы она ни была, она носит под сердцем его ребенка. Таш честно пытался объяснить все это одному из сидящих рядом офицеров, когда в казарму вошел Венк. Растолкав пьяных солдат, он подошел к сидящему за столом новоиспеченному принцу и тронул его за плечо.

– Таш, хватит, пошли, там Рил тебя ждет. – Это было сказано по-вандейски, дабы его драгоценный авторитет не пострадал.

Таш с трудом поднял голову и посмотрел на болотника мутными от вина глазами.

– А, вот еще одна комнатная шавка моей жены! – Ответ, впрочем, тоже был по-вандейски.

– Прибежал выполнять приказы этой сучки, а, Венк?

После этих слов Венк поднял руку и коротко двинул Таша по затылку. Тот ткнулся лицом в стол, корона слетела с его головы и, звеня, покатилась по полу.

Гвардейцы оцепенели от такого отношения к своему принцу, и это дало Ташу несколько секунд, чтобы прийти в себя. Он медленно поднял голову и сплюнул на пол кровь из разбитой губы. Что произошло дальше, никто из гвардейцев толком не понял. Таш вылетел из-за стола, как болт из арбалета, и они с Венком, сцепившись, покатились по полу. Бритоголовый принц был сильно пьян, и только поэтому драка продолжалась целую минуту. Их попытались разнять, но это было все равно, что пытаться разнять дерущихся волков. В результате разнимающие разлетелись кто куда, Венк оказался прижат к полу, а его горло неласково сдавила Ташева рука. Помощь гвардии в этом деле принцу не понадобилась.

– Ну, говори, сопляк, за каким… я ей понадобился? Что, покомандовать некем?

– Убью, гад! – Прохрипел Венк, чье горло Таш слегка отпустил. – Она просила сказать, что вспомнила того урода в белых тряпках. – Пальцы Таша, державшие горло, ослабели. Значит, вспомнила? – А еще она просила передать, что просит у тебя прощения. – Воспользовался его замешательством болотник. – У тебя! У старого вонючего козла! – И из возмущенного Венка, как из рога изобилия, посыпались самые отвратные ругательства на вандейском и ольрийском языках, какие он только знал.

Таш отпустил его и сел на пол. Венк откатился на безопасное расстояние, но ругаться не перестал. Сквозь пьяный туман Таш слушал, как Венк хрипло материт его, но этот мат звучал, как музыка. Значит, Рил не хотела его унизить. Наоборот, уводила от него опасность, как воробьиха от птенцов. Глупая маленькая девочка. И он дурак, если подумал по-другому. Сколько раз она уже так делала?

Он еще немного посидел, потом встал и, пошатываясь, побрел домой. Оказалось, что на улице уже темнело, и гости, похоже, разъехались. По крайней мере, вокруг дворца было пусто, только слуги сновали туда-сюда. Это сколько же он просидел в казарме? В голове постепенно прояснялось. В саду он заметил фонтан, подошел, окунул голову. Потом немного посидел на бортике и с помощью двух пальцев решительно избавился от вина, которое выжрал за последние несколько часов.

Внутренности от этого скрутило, но жить стало намного легче. Он еще немного посидел, потом еще раз окунул голову в фонтан, попил воды и почувствовал, что готов идти к жене.

В ее комнатах было тихо. Не звучал нежный голос Саоры, не суетились хохотушки-служанки.

Тишина и пустота, только в гостиной горела на столе одинокая свеча. Таш не сразу заметил Рил, сжавшуюся в комочек в одном из кресел. Она почему-то не переоделась, и драгоценный вышитый шелк ее белого платья безжалостно мялся, свешиваясь с кресла упругими складками.

Таш неслышно подошел, сел рядом с креслом на пол и положил голову на колени своей девочки. Она вздрогнула и проснулась.

– Таш! Ты вернулся… – Глаза у нее были красные и распухшие. – Таш, прости, я не хотела… – Подбородок задрожал. Как есть ревела, пока его ждала. Ташу стало стыдно.

– Прошли мимо и забыли, Рил. Я сам виноват. Ты действительно вспомнила того мужика в белом барахле?

– Как ты можешь быть виноват? Да, вспомнила. Но это не то, о чем ты подумал.

Помнишь, я рассказывала тебе про жреца, который увел меня из моего мира? Так вот это он и есть.

– Дурак потому что, вот и виноват. А то, что было с тобой здесь, по-прежнему не помнишь?

Она качнула растрепавшейся за время сна прической.

– Нет. – Подняла руки, начала вытаскивать шпильки. Наткнулась на корону, попыталась выпутать ее из волос. – Вот зараза!

– Погоди, дай я. – Он осторожно высвободил корону из кудрявого плена, потянувшись, положил на стол.

– А где твоя? – Рил потянула носом воздух и сморщилась. – От тебя пахнет. Ты пил?

– Еще как. – Хмыкнул Таш.

– А мокрый почему?

– Купался.

Рил провела ладонями по его бритой голове.

– О, богиня, что это у тебя? – Из-за полутьмы она только сейчас разглядела наливающийся темно-лиловым синяк на физиономии царственного супруга.

– Венк приложил.

– О, богиня!! Где он?

Она сделала попытку встать, но Таш не дал.

– Рил, за кого ты меня принимаешь? Ничего я ему не сделал. Жив-здоров твой болотник.

– Прости. – Она снова села в кресло, осторожно провела пальцами по его распухшей скуле. Что-то шепнула, и она перестала болеть. – А с ним, правда,… ну, все в порядке?

– Да нормально с ним! Подумаешь, получил пару затрещин. Он сам начал, между прочим. Думает, если стал бароном, так теперь можно принцу морду бить? Никакого уважения к венценосной особе!

Рил рассмеялась, чего Таш, собственно, и добивался.

– А где твоя корона, венценосная особа? Потерял?

– Нет! Чего это сразу потерял? Просто оставил в казарме у своих гвардейцев, завтра заберу.

– Таш! – Рил перестала смеяться и серьезно посмотрела на него. – Я знаю, ты подумал, что я так вела себя из-за того, что у меня власти больше, чем у тебя.

Но это не правда. Не нужна мне эта проклятая власть. Совсем. Да она мне и не принадлежит, потому что я не дочь Альвара. Я и раньше это знала, но сегодня, когда увидела Кибука, поняла окончательно. Я не принцесса, Таш. Я всего лишь нищая девчонка из семьи алкашей. У тебя нет причин считать меня хоть в чем-то лучше себя.

– Ты это точно знаешь? Что ты не дочка Альвара? – Таш за все это время настолько устал от недоверия к Рил, что сейчас решил просто послушать, что она говорит, и все. В конце концов, какая ему, к Свигру, разница, принцесса она, или нет. Она уже столько раз давала понять, что хочет быть только с ним, что пора бы уже перестать пытаться пристроить ее куда-нибудь и тупо поверить своей любимой девочке.

– Точно. – Кивнула Рил. – Я знала и раньше, но сомневалась. Думала: мало ли? А вдруг это то же самое, что они проделали со мной перед замужеством в Ольрии, помнишь? Но когда я увидела Кибука… Нет, даже не когда увидела. А когда он начал прямо при мне набрасывать на тебя маленькую, почти прозрачную, подчиняющую сеть, у меня как будто что-то щелкнуло в голове. Сеть я, конечно, сожгла еще до того, как сообразила, что это такое, но когда я увидела, какое у него было при этом лицо… Понимаешь, он смотрел и видел во мне старую знакомую. Даже очень старую знакомую. Такую старую, что мои недостатки уже не вызывают в нем ни злости, ни удивления, только раздражение. А еще он мной гордился. Не хотел, но гордился. Таш, я готова поклясться чем угодно, что это он меня всему научил. А это значит, что мое земное прошлое – было. Так что женился ты не на королевской дочке. Вот.

Вот.

Она неуверенно глянула на него, и Таш не удержался от ехидства:

– Какая потеря для моей карьеры при дворе! – Однако продолжил серьезно. – Ну, ладно, если ты не Альварова дочка, значит, мы… уезжаем? – Странно, но после того, как он две недели мечтал об этом, сейчас ему вдруг расхотелось возвращаться на материк. Что им там делать? Снова прятаться по углам? А когда ребенок родится? Но Рил с ее честностью вряд ли захочет жить вот так, во лжи.

Это не по ней. Не очень надеясь ее уговорить, Таш тем не менее осторожно заметил:

– Жалко Альвара. Хороший мужик, даром, что король.

К его удивлению Рил покачала головой.

– Нет, я не хочу уезжать. Если ты не возражаешь, конечно. Какой смысл? Храм-то здесь. Да и Альвар… знаешь, я уже как-то привыкла считать его отцом. Помнишь, я рассказывала тебе свой сон? Там его жена сказала мне, что они с дочерью погибли из-за меня. Может, я смогу как-то расплатиться с ним, если буду рядом?

– Значит, остаемся. – Подвел итог Таш, не имея ни малейшего желания спорить. – Ты принцесса, я, мать его за ногу, принц, и все, чем мы с тобой будем заниматься в ближайшие лет пятьдесят – это важными государственными делами. Кстати, я давно хотел попросить Альвара об одном одолжении. Как ты думаешь, он не откажет дать Фране княжеский титул?

– Боишься, что он не станет с нами разговаривать? Конечно, отец не откажет! – Пожала плечами Рил. – Он же дал Саоре титул графини, а Венку – барона, хоть и долго смеялся. – Она встала. – Я сейчас же с ним поговорю.

– Постой! – Таш попытался удержать. Ночь на дворе, в это время жена обязана быть рядом с мужем, а не шляться по дворцу. Государственные дела подождут. – Завтра поговоришь. Это же не к спеху.

Она рассмеялась.

– Очень даже к спеху! Заркова «Ласточка» сегодня миновала рифы и завтра на рассвете будет в Силлеенском порту! Я хотела тебе раньше сказать, но с утра было некогда, а потом ты ушел.

Вот как? Франя будет здесь уже завтра. Таш почувствовал, как его лицо расплывается в глупейшей улыбке.

– То, что в бурю они не попали, я могу не уточнять, а?

Довольная собой ведьма рассмеялась, опять продемонстрировав ему зеленые огоньки в глазах.

– Если вам дорога жизнь, ваше высочество, лучше не уточняйте! Иначе я расценю это, как сомнение в моих способностях. Конечно, не попали!

– Итак, господа, вы провалили все, что только можно было провалить! – Сделал вывод после очередного неутешительного доклада Кибука один из мудрейших «старцев».

Он не был главным среди управляющей Храмом семерки, просто сегодня была его очередь председательствовать на внеочередном собрании. – Ни ее подруга, ни ее изгой не проглотили наживку, и у нас нет никакого способа надавить на нее, как мы планировали. А времени остается все меньше и меньше, ведь она у нас теперь принцесса, живет почти под боком у Храма, и, судя по всему, ей осталось полшага, чтобы все вспомнить. После этого наши жизни не будут стоить и ломаного гроша.

Это я говорю на случай, если кто-то забыл.

Таковых в зале, естественно, не было, и быть не могло. После того, как пророчества Селии начали сбываться, произносить ее плохие предсказания вслух считалось в Храме дурным тоном, и то, что эти слова были сказаны, говорило о страхе мудрейшего вернее, чем, если бы он кричал и топал ногами.

– До сих пор не понимаю, как король мог спутать ее со своей дочерью? – Глядя в сторону, пробурчал назначенный сегодня главным виновником всех неприятностей Кибук. – Камень камнем, но ведь она же похожа на его дочку не больше, чем носорог на колибри. Та была нежная и послушная, а эта вечно прет, как танк.