Текст книги "Серая радуга (СИ)"
Автор книги: Елена Кисель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)
– Что находится на западном конце города? – спросил Макс, потирая шишку и морщась.
– Стоянка дракси для магнатов – элитная, – всадник кивнул с удовлетворением. – Хотите разобраться? Могу вас туда доставить.
Ковальски вскинул брови, всем своим видом спрашивая – а что, в Воздухе Ведомства всегда приглашают не пойми кого прокатиться вместе?
– Я не слепой и не глухой, – с издевкой откликнулся наездник дракона на этот взгляд. – Оплот Одонара, да? После битвы у Прыгунков сплетни о вас – на вес золота. И насчет носа по крайней мере никто не лжет. У вас же статус героя, так что вы бы мне и приказать могли. Забирайтесь.
Макс повернулся к Даре и Кристо и натолкнулся на два одинаково предупреждающих взгляда.
– Ну, разумеется, – ответил Ковальски. – А этих, – он кивнул на практеров, – тоже с собой прихватим?
Дракониха оскорбленно фыркнула, показывая, что она боевая, а не грузовая. Дара развела руками, показывая, что ничего нет легче.
– Через час ждать меня у восточных ворот, – отчеканила она, обращаясь к компании. – Всем вместе. Не увижу вас вовремя – и Опытный Отдел получит ваши тела для экспериментов. Есть желающие попрощаться сразу?
Хет и практёры, не отвечая ничего, направились к выходу из города траурным строевым шагом. Всадник, ухмыльнувшись, махнул в сторону дракона.
– Залезайте тоже, ладно уж. Вы, значит, из артефакторов, ученики Бестии?
По взгляду Дары однозначно можно было сказать – да. Какое-то сходство с пятым пажем в этом взгляде нарисовалось…
В боевой кабине четырем персонам было тесно, приходилось вжиматься в стенки. Кордонщик и Макс обсуждали ситуацию, сходу проникаясь друг к другу невольной симпатией. Притиснутые друг к другу Дара и Кристо молча слушали, время от времени посматривая вниз, в город, где уже опять разгоралось веселье.
– Откуда эти взялись? Вот уж не имею понятия. Скорее всего, вынырнули откуда-то сверху, из облаков… Нам просигналили патрульные – вернее, те из них, кто жив остался. Мы сразу, конечно, – на крылья и в небо, на восточную сторону…
– Сколько драконов призвано охранять Ярмарку?
– Семь экипажей, полный отряд. Дракон – не такой мелкий зверь, чтобы можно было выпустить сотню в воздух, да во время Ярмарки и так сильное движение в небе, – ас помолчал, – а в этот раз было четырнадцать, на разной высоте. Ребята по собственному почину напросились – мало ли что… А эти всё-таки проскочили.
Он нежно коснулся носком ноги точки на хребте дракона, и они снизились на несколько метров, чтобы не сшибиться с несущимся дракси.
– Были ведь случаи. Недели две назад начались. Драксистов сшибали в воздухе. На боевых драконов не нападали, но – мало ли что…
– Напросились, значит. Официального приказа не было?
– Откуда бы ему взяться? Из Семицветника? Дельных приказов от Магистров жди, пока Дремлющий проснется. Историю с Прыгунками помните? Наши чуть с драконов не попадали, когда пришёл приказ насчёт перевода отрядов на площадку у Лилейного Озера. Ну, где они собирались дать бой контрабандистам. А патрулирование это, когда Прыгунки искали? Клушам на смех, я триста раз писал просьбы – дайте рвануть с моими ребятами, в два счёта всех найдем. Нечта лысого в ответ получил, начальнички-лизоблюды сказали сидеть и не высовываться, не знал, как ребятам в глаза смотреть. Кое-кто из наших собирался было хоть что-то да делать – вдруг да получится войти в статус героя, чтобы, если что… ну, ладно, вы там сами справились.
Он замолчал – устало, поймав себя на том, что наговорил как-то уж слишком много. Дымчатая Айо в последний раз сделала плавный взмах крыльями и вынесла их к западной окраине города.
Нездоровое оживление на улицах было видно издалека. Люди рвались ближе к городской стене, что-то выкрикивали и размахивали руками, а около элитной стоянки дракси образовалась суетливая, разноцветная толпа. Над самой стоянкой уже плотно смыкали крылья боевые драконы.
– Не пролететь, – выдохнул всадник. Дракониха вдруг вздрогнула, кинулась в сторону с хриплым ревом, и он выровнял полет. – Ох ты, моя милая! Что там? Ладно, здесь я вас высажу, а то сейчас примчится кто-нибудь из верхов – не наскочить бы.
Айо неохотно опустилась на брусчатку позади толпы, на одной из улиц, ведущих к площадке приземления. По чешуйчатой шее проходили волны дрожи.
– Волнуется. Ну, рад встрече, Оплот, – он протянул Максу руку на прощание. – Вам, ребята, тоже не болеть. Нужно будет – спросите Намо Кондора.
Айо поднялась в небеса и почти мгновенно затерялась в небе: скорость у драконши была отличная. Макс, Кристо и Дара занялись уже привычным делом: проколачивать себе путь в плотной толпе зевак. Толпа стояла стеной, обалдевшей, неподвижной и явно потрясенной какой-то новостью.
– Ты ко мне в карман залез… – обморочным голосом говорил один горожанин второму.
– Точно… – отозвался тот таким же голосом и протянул горожанину его кошелек. – Прости, брат… это нервное.
Чтобы их не задавили, пришлось прикрыться щитом, который у Кристо вышел препаскудным.
– Одонар, – бросил Макс солдатам Кордона, оцепившим площадку для приземления. – Боевое звено на официальном рейде.
Те посторонились с такими же растерянными лицами, какие были заметны у многих зевак.
Оцепление, собственно, почти ничего не скрывало. По стоянке элитного дракси словно пронесся яростный вихрь: поилки и бочки с кормами для драконов опрокинуты, позолоченные столбы и лестницы для спуска – снесены. Тела восьмерых драксистов валялись в таких неудобных позах, что было ясно – смерть. Некоторые мертвецы сжимали в руках оружие.
А рядом с драксистами растянулись четыре красивых, действительно элитных, скоростных дракона. Крылья их разметались по площадке, глаза закатились и превратились в бельма, а густая черная кровь с резким запахом заливала площадку, пачкая сапоги солдат. Один дракон, густо-вишневого цвета, еще агонизировал: его хвост бился в луже крови, и брызги летели в толпу. У него, как и у остальных, были страшные, разверстые раны на груди, такие глубокие, что их не могли нанести просто так, чтобы убить…
– Офигеть, – охнул Кристо, завороженный жутким зрелищем. Макс зябко передернул плечами, вспомнив их воздушный бой недавно ночью.
Дара, не отрываясь, смотрела на затихающие конвульсии последнего дракона и шевелила губами, с которых не срывалось ни звука. Но зато по этим губам можно было прочитать: «Раз-два, где сердца?..»
Возвращаться в Одонар по воздуху почему-то расхотелось.
Глава 8. Последний день осени
– Да вымани ее на что-нибудь!
– Ага, «вымани»… Свистом? На жаренные сардельки или на ирисы?
– Ну, может, она на стихи Мечтателя идет, мне откуда знать? Ты же спец по Мечтателю – вот и…
– Дара, Кристо, конечно, бестактен, но, если ты его убьешь – мы наследим.
– Мелита, твоя идея – ты и выманивай, ясно?
– Но она не идет на улыбки и милые девичьи глазки…
– И куда она вообще зашилась?!
Шелестели страницы. А одна – та, за которой они так торопливо охотились – появляться не собиралась.
Речь, конечно, о Предсказальнице, или Вещунье, или Кликуше (неуважительно-учениковское), или попросту о той Книге Предсказаний, которая обитала в Одонаре, в Особой Комнате. О ее блуждающей странице – той самой, в которой появлялись пророчества на ближайшее время.
Почему-то Мелита, вернее, ее интуиция, упорно твердила, что нужно в эту блуждающую страницу заглянуть.
И вот теперь они втроем торчали в Особой Комнате, над душой у Скриптора, который пытался наладить контакт с Предсказальницей. Скриптор вдумчиво листал страницы. Два оперативника и одна практикантка исходили на нервы. Нольдиус где-то отвлекал Гробовщика, он отправился на это задание только по просьбе Мелиты, а уходя, имел вид покойника, под стать кличке того, кого он должен был отвлекать.
– Может, Гробовщик его уже прикончил… – вздохнула Мелита, пытаясь прислушаться. – Или как минимум сделал так, что Нольд оброс перьями фламинго: помните Стамака в прошлом месяце?
– Не-а, мы на рейде были… Долго еще?
«Очень упрямая книга», – сокрушенно написал Скриптор.
– Много общалась с Гробовщиком, – подытожила Дара как о само собой разумеющейся вещи.
– Хотя, может, с розовыми перьями у Нольда будет не такой унылый вид, – рассуждала Мелита.
Цельный обсидиановый Перечень тихо переливался огоньками: то там, то здесь вспыхивали проснувшиеся в мирах артефакты. К большинству из них уже были высланы звенья. Двери Комнаты, размещенные вдоль стен, – идущие в другие миры двери – хранили загадочное молчание. Одна дверь почему-то хранила еще и топор, глубоко ушедший в древесину. Невозмутимо и благожелательно посверкивала Рукоять Витязя со стола из лунного камня.
– Вот!
Все трое жадно сунулись в книгу.
– Где?
– Это точно она?
– Есть что-нибудь?
Дара занимала более выгодное положение, и скоро ее палец пошел вниз по знакомым строкам:
– «Раз-два, где сердца…» И вот выше. Слово в слово.
Она отвела от страницы взгляд и с нешуточным уважением посмотрела на Мелиту.
– А как ты догадалась, что оно там будет?
Кучерявая красавица расплылась в улыбке невинной дурочки: Мелита обожала показывать себя глупее, чем она есть.
– Интуиция!
«Разные прорицатели часто могут предсказывать одно событие, – заметил Скриптор. – Иногда бывает, что даже дословно. Просто тогда возможность того, что это сбудется, очень-очень возрастает, в паре книг есть указания…»
На него замахали руками. Скриптор жил в мире букв: на всем писал, все читал, а потому общаться с ним было примерно как с Дарой – можно, но пока не оседлает своего конька.
– Нагляделись? Ходу!
Вот это Кристо лучше азбуки знал: сделал дело – и бери руки в ноги, пока хозяин не вернулся. Но Дара, как назло, просто приморозилась к блуждающей странице, и ее палец все скользил по строкам.
– И се, зверь из внешнего мира, что страшен и несёт смерть и да не будет пробуждён, но зверь есть чуток, зверь придёт за алой печатью… Тут что-то про перерубленную деревом сталь… бред, бред… И про женщину с головой змеи и многими сердцами… сердцами, хм, что это значит? Кровавая печать какая-то… хм, когда нарцисс устоит перед стужей, а щит пронзят терновые шипы… что-то о втором восходе солнца… ничего не понимаю…
«Ты читаешь вечные пророчества!» – панически засигналил глазами Скриптор. – Не та страница!»
– Ах, да. О, вот последнее: в день последний осени, в день великой пытки, трое сойдутся и двое останутся.
– Какая пытка? Какой осени? Какие трое?! Пора тикать!
– Куда? – переспросил жуткий голос от двери. – Неужели вы не хотите составить мне компанию?
Гробовщик приближался опасно медленно, подметая пол черной хламидой и от этого будто перетекая с места на место, Ядовитый голос из-под черного капюшона лился карамельной рекой.
– А я-то еще подумал: почему Экстеру так понадобилась помощь деартефактора, что он прислал гонца? А это вы всего лишь решили в мое отсутствие почитать книжечку?
Душеной ласки в голосе было столько, что Кристо невольно начал пятиться. И Мелита. И Скриптор. И Дара, но она-то хоть знала, куда идет, и потихоньку увлекала за собой остальных.
– Так вот, что же мне делать с вашим учебным рвением, ребятушки? Вы же ведь знаете, что я артемаг старый, бегать по коридорам не люблю, а когда любопытствующие залезают в то, что не для них предназначено, – это уж и совсем огорчительно…
– У нас с Кристо – «зеленая квалификация», – напомнила Дара. – Имеем допуск в Провидериум.
– В моем присутствии, деточка ты моя, – сладко ответил Гробовщик. – И вам ведь еще нужно вашу квалификацию подтвердить, так или нет? Да и не у всех она есть? Итого, у нас с вами несколько печальных, в духе нашего директора вариантов: самый мягкий – целебня… Ах ты ж, Холдон мне в печенку!
Сладость тона куда-то испарилась, капюшон откинулся, обнажая лысинку, а Дара и остальные сделали виноватые лица.
Все четверо стояли возле стола с Рукоятью Витязя, которая на подлете убирала любую боевую и просто вредоносную артемагию. Само-то собой, Гробовщику это было известно лучше других.
– Изобретательные, мерзавцы, – скрипуче протянул Гробовщик и убрал уже протянутые было руки. – Но не вечно же вы там будете стоять? Когда-нибудь да надоест, а тогда…
В ответ на это одна из междумирных дверей распахнулась от пинка извне. Радуга вышла на четвертую дневную фазу, пришла пора звеньям артефакторов возвращаться из миров.
И – вот удача! – как раз в этот день решили прибыть несколько звеньев. Первым делом из распахнувшейся двери раздался мрачный голос почти не вылезающего из миров Убнака:
– Это кого там закопать за то, что двери на выход открывают единожды в сутки?
– Бестию закопай, закопай Магистров, а потом еще Экстера присыпь земелькой… – ответил Гробовщик, не сводя с Дары, Кристо, Мелиты и Скриптора сожалеющих глаз. Убнак, с опаленными усами и в толстой средневековой кольчуге, швырнул на стол возле Рукояти желтоватые игральные кости.
– Кости Локки. «Желтая гидра». Убери ты их… с глаз подальше, все кишки вывернул, пока пытался эту дрянь уничтожить. Привет честной компании.
«Честная компания», укрывшись за спиной сурового Убнака, потихоньку начала продвигаться к выходу. Гробовщик несколько секунд колебался, но тут распахнулись еще три двери, и на него обрушился ураган звуков:
– Ох! Что б их, этих кротожоров, от людских лиц отвыкла!
– Ты б сама была человеком, куда прешь, я вышел раньше!
– Нет, во везенье, попасть в один день с целой кучей народа!
– Братья-артемаги! Прям с аукциона, пять часов в уборную ни-ни…
– Гробовщик, забирай, опять лже-Грааль. Чего на меня валятся эти Граали, я что, такой дохлый?!
– В зеркало на себя посмотри…
– Властный Медальон, пакостная штука. Фон сняла, но, наверное, ненадолго…
– Всем залечь! Попытка изобрести темпоральный портал!
Профессиональные обязанности перевесили: деартефактор кинулся разбираться с принесенной магической дрянью. Мелита, Скриптор и двое оперативников, дружно прикрываясь Убнаком, досеменили до выхода.
Оказавшись в узком проходе, ведущем от Комнат, Кристо оглянулся и облегченно вздохнул. Дара же поинтересовалась у Убнака как ни в чем не бывало:
– «Желтая гидра»? А сколько «голов»?
– Три, только позавернуто очень, – усмехаясь, отозвался Убнак. – И обидно даже: узлы распустить не смог, будто юнец какой! Да еще десять часов сидел с этой поганью, пока дверь не открылась. Уф… Пойду пить, есть, спать, а потом закапывать, кто там первый попадется…
– Первый попадется директор, – задумчиво заметила Мелита ему в спину. – Магистры далеко, а Бестию еще закопай…
Скриптор молча изобразил в воздухе скрещенные кости. Он был не лишен чувства юмора.
– Это точно, – согласился Кристо. – Чуть не спалились. И чего ты туда влезла по самые уши, спрашивается?
– Можешь считать, что интуиция…
– Эй! Интуиция – это у меня! – обиделась Мелита. – Ну, так что ты там вычитала? Я запомнила только про последний осенний день.
«В день последний осени, в день великой пытки, трое сойдутся и двое останутся», – не запнувшись, повторил Скриптор.
– Последний день осени… через четыре дня? – недоуменно повторила Мелита. – Какой там день великой пытки?
– День квалификации, – тут же выдал Кристо. – И сойдутся же трое – я, Дара и Бестия. А потом что – двое останутся? Это кого-то из нас она укокошит? То есть, мне уже можно прошлую жизнь вспоминать?
– А может, и не тебе, – с упрямым и каким-то кровожадным выражением лица ответила Дара.
Мелита не сказала ничего и тихо сползла по стеночке, держась за живот от смеха.
Навстречу им ковылял печальный Нольдиус. Голубой и пушистый от носков ботинок до обычно тщательно прилизанных волос.
«По-моему, розовые перья ему пошли бы больше», – усомнился Скриптор.
* * *
Суждено им было помереть во время испытания Бестией или нет – об этом Кристо не успел подумать. Он с головой ушел в тренировки и в зубрежку теории и между первым и вторым рад был бы предпочесть первое. У него уже почти получалось удивлять Ковальски: раз он попытался напасть на него при помощи сеншидо. Макс впечатал Кристо в стену, но потом признался:
– Прием в принципе оригинален. Даже я не мог ожидать от тебя такого идиотизма. Но ты помни, пожалуйста, что у Бестии ко всему будет еще и серп!
Кристо молча поднялся и попытался мыслить еще на порядок меньше.
По крайней мере, голова на тренировках болела только если ее обо что-нибудь треснуть. Но вот то, что Кристо в первый раз в жизни даже в уборную ходил с книгой (о трапезной и речи нет) – было каким-то новым поворотом в его судьбе. Унитазы в уборной разбегались и шушукались по углам – не узнавали. Точно так же поступали все отморозки Одонара, с которыми у Кристо всё никак не получалось наладить отношения: банально не было времени.
По-хорошему бы ему, наверное, стоило бы страдать. В Одонаре, как назло, была своя компашка, вроде той, с которой он шарился по Кварлассу: здоровяк Трайлок, меткий Дрек, вороватый Кайен и прочая, прочая, из тех, которые трясли малышню, устраивали розыгрыши, приторговывали контрабандой и огребали наказания. Только вот Кристо, попав в Одонар, сходу угодил не в ту компанию, а потом как-то сразу попал в оперативники, а потом ему дали квалификацию и он начал проводить в Одонаре всё меньше времени… Так что отморозки одонарские поглядывали на него, как вулкашка на злыдня.
А теперь вот Кристо, про которого даже в кварласской характеристике было сказано: «Основные качества: наглость и тупое упрямство» – с чего-то нагло вбил себе в голову, что сдаст эту жухляцкую квалификацию, тупо сел за книжки и упрямо учился.
Счастье, что по артефактологии знаний требовался самый минимум (они ёмко укладывались в два правила «Не лезь к артефакту» и «Не мешай артемагу»). С Нереидой и внешнемирьем он более или менее ладил, а теория поточной магии как предмет в стенах артефактория вообще не особенно признавалась – только практика. Но зато всё ненужное и не признаваемое приходилось сдавать Гробовщику. И оставался ещё – Витязь от него спаси – Мечтатель. Вернее, прошловедение. Последнее медленно, но верно загоняло Кристо в гроб своей бесполезностью, обилием информации и клятой необходимостью в сотый раз повторять Битву Альтау.
Спасибо ещё, не надо было читать Хроники – эти-то Бестия в него чуть ли не наизусть вколотила на своих «уроищах». Зато приходилось зубрить военачальников Холдона, повторять – что там было не так с его посохом, вырисовывать на картах вотчину Витязя – Лебреллу, отмечать стрелками движение войск трёхтысячелетней давности…
И зубрить про исход целестийцев в иные миры – и тех, кто спасался от Холдона, и тех, кто был на его стороне и не попал под клинок Ястанира. Ну ладно, это-то было хотя бы интересно. Кристо обнаружил пару-тройку посвященных Холдону сект, перечитал кучу информации про ту самую Гекату, которая собиралась поработить артефакторий, а потом стала богиней во внешнем мире… Наткнулся на непонятное: по всему выходило, что эта самая Геката рванула во внешний мир две тысячи лет назад или больше, только ведь Целестия-то тогда была совсем в другом мире, раз переносы происходят каждое тысячелетие! Пошёл разом к Даре и Скриптору – выяснять.
– Через портал, – отмахнулась Дара, которая как раз беседовала о чём-то с пыльным ковриком. – Ну, я так думаю. Когда Астарионикс Соловей дал ей отпор под стенами артефактория, Эммонто Гекарис со своей свитой рванула к Кордону, но там ее с боем встретило Алое Ведомство. В свалке сама она куда-то пропала – ну, и мы теперь знаем, куда. Сиганула в иной мир, куда потом Целестию переместили. Может, прихватила кого-то из нежити и потом там развела. А может, еще призвала какими-то способами.
– Можно разве сигать между мирами через порталы?
Дара подняла на него глаза, и он поправился:
– Я то есть… ну, кроме дверей, которые в Особой Комнате торчат.
Артемагиня скрутила коврик в трубочку и пожала плечами.
– Можно. Сил, конечно, должно быть немеряно, чтобы создать такой артефакт… Но бывало – делали. Ещё вопросы?
– Да я вот только хотел… а с какого нечта она вообще поперлась именно в тот мир? Его-то она с чего выбрала?
Дара пожала плечами. Но Кристо показалось – задумалась серьезно.
– Сторонники Холдона, – выговорила медленно, – многие бежали в разные миры после Альтау. И не все через Кордон. Многие именно через порталы. Они же были мощными артемагами… Один из его учеников – тот, который иглеца создал – теперь мы точно знаем, что сбежал именно туда… После того, как Холдон не смог преодолеть щит иглеца. И я вот думаю, Кристо – может, этот ученик или другие что-то взяли с собой во внешний мир. Что-то, связанное с Холдоном, может, даже – их его произведений артемагии. А Геката была помешана на Холдоне и продлении жизни, и она могла найти эту штуку… и на ее основе создать свой артефакт.
Дара говорила так, будто сто раз об этом подумала, и Кристо почувствовал, как по спине табунами забегали мурашки.
– Это тот самый Браслет, что ль? Гидру, которую мы с тобой…
– Жаль, что мы не собрали осколки, – тихо откликнулась Дара. – Да-а, очень жаль.
Кристо посопел, подпустив в этот звук сочувствия, и потопал учить опять.
Что никак не хотело влезать в его головушку – так этот тот огрызок «Песни о Витязе», который всплывал в каждой летописи. Неизвестно было, кто и когда эту Песнь сочинил, а только дошло до времен Кристо вот что:
На поле Альтау взгляните скорей:
В тот день туда восемь пришли королей.
И первый король, словно бог, был красив,
Второй был искусен (хотя и спесив),
Был третий – и тверд, и упрям, как скала,
Четвертый вершил хитроумьем дела,
Был пятый король всех проворней в стране,
Шестого Удача вела много дней,
Седьмой семерых сыновей был отцом…
Восьмой…
И на этом Песнь кончалась, потому что ее единственный список сжег какой-то недобитый последователь Холдона. А каждый летописец прямо из кожи вон лез, чтобы придумать: кем этот Восьмой мог быть, чтобы в рифму? Молодцом, творцом, удальцом? Договорились бы как-нибудь, что ли. А тут еще язык – хоть ты его вырви – так и норовит что-нибудь похабное брякнуть, вроде «скопцом», «холодцом», «стервецом» – словом, совсем неподходящее под Витязя – а Фелла от этого прямо сатанеет. И под стол от нее тогда лезть бесполезно, потому что тогда стол же на тебе начинает отплясывать.
Была, конечно, надежда, что Бестия не будет присутствовать на минимуме по прошловедению, но она с треском рассеялась, когда Кристо явился сдавать, собственно, минимум по прошловедению. Правда, половину всего времени директор пытался уговорить завуча заполнить какие-то бумаги, а Фелла в ответ орала, что пусть тогда Мечтатель берет в руки серп, а Дара как-то ухитрилась блокировать следящие артефакты в кабинете, так что Кристо хотя бы половину задания благополучно сдул. Счастье еще, что достались похороны Холдона: описать, как заразу закопали (отдельно тело и башку) было даже приятно. Церемонию Кристо описал обстоятельно и со смаком, не забыл о том, что за такой шаг стоял сам Дремлющий (зато ухитрился забыть имя Дремлющего), расписал даже чары, которыми оградили Холдонов Холм. Только вот со вторым вопросом о создании Светлоликими Кордона запутался, получил от Феллы бонус – вопрос как раз о Песни – оттарабанил всю почти без запинок, не смог вспомнить рифму к «отцом» из Второй Хроники… Но Бестия все же его отпустила, презрительно махнув рукой: мол, что с дураков брать!
Дара пробыла в кабинете немного больше, но вылетела оттуда пулей, а вслед несся разгневанный рык Бестии:
– Мы еще встретимся… на арене, ты слышишь?
– Жду с нетерпением! – издевательски выкрикнула Дара в дверь. Посмотрела на Кристо, Мелиту и уже почти не пушистого, но еще голубого и грустного Нольдиуса. Пробормотала: – Зачем же им нужны сердца? – и удалилась в каком-то полулунатичном состоянии, в котором и сдала на высочайшие баллы все остальные минимумы.
Кристо же повезло с Нереидой, безмятежно продремавшей все время, пока он распинался о торговых обычаях внешнемирья. Но вот Гробовщик…
После первых двух часов вопросов (вернее, допроса) мозг Кристо поплыл. Классификация миров по магическому уровню перемешалась с классификацией по общему уровню развития, привязалась откуда-то нежить, он намертво запутался в ступенях различения «живой тварной» магии от «неживой и нетварной», под конец забыл (смешно сказать!), чем отличается высшая нежить от низшей, и все, что он помнил – это как его из кабинета под руки вытащил Хет.
– Отомстил все-таки, старый сморчок, – вполне четко сказал Кристо и закатил глаза. – У-у-у кого есть пиво?
Проходящий по коридору Вонда тут же запричитал по поводу развращенности молодежи, а Кристо под шумок уполз по коридору и все гадал: сдал минимум или нет?
– Как это – или нет?! – удивился Хет. – Ну, конечно, все сдал, ведь Гробовщик же хочет посмотреть на тебя против Бестии!
А вот это мысль умная, подумал Кристо, бухаясь лицом в подушку. И такое ощущение, что Предсказальница все-таки не соврала: это будет день пытки.
* * *
Последний осенний день выдался в Целестии безупречно солнечным и радужным, а в Одонаре – исполненным сдержанного веселья. Практические квалификационные испытания всегда были интересным зрелищем, так что за полчаса до начала к арене артефактория потянулись ученики, учителя и даже оперативники.
– С утра на них управы нет, – вздыхал Озз, который вел у теориков и практеров краткий курс целебной магии и лекарственных средств. – Прилипли кто к окнам, кто к часам, а если пытаешься их оторвать – вот…
Он с гордостью продемонстрировал два новых синяка, которые делали его похожим на енота.
– Левый смахивает на ирис, – одобрил Фрикс, который размашисто шагал рядом. – Ну, я-то нашел управу: сегодня мы учились обезвреживать «жабьи камешки». А там нужно быть очень внимательными, так, Рубина?
Практерка, поравнявшаяся с ними, жалобно квакнула.
Первым должен был проходить квалификацию Кристо. С самого утра его печень почувствовала, что перед боем с Бестией даже стены артефактория будут давать ему напутствия. Ну, и сделал выводы: Кристо не могли найти, никто не знал, где он, и Мелиту это даже слегка тревожило.
– А он не может сбежать? Нет, я понимаю, что это глупость, но ведь это Кристо!
Нольдиус, который с ее подачи обыскал с утра весь Одонар, напустил на себя траурный вид.
– Все возможно. Не скрою, зрелище…весьма внушительное.
По арене не спеша расхаживала Бестия с серпом наготове. Солнце красиво разбивалось о гелиодор на рукояти. Время от времени завуч бросала вызывающие взгляды на Экстера – тот сидел на своей трибуне тише мышки и только жалобно посматривал на песочные часы.
– М-да, – подвела итог Мелита. – Она как будто хочет сказать: ничего-ничего, ты еще увидишь, что останется от этой парочки! Ох, Дара, извини.
Дара с утра не произнесла ни слова, ничего не сказала и теперь. Она пожирала глазами фигуру Бестии. Макс, рядом с которым она уселась, мрачнел с каждой секундой.
– Помнишь, что я тебе говорил насчет стратегии?
– Мгх.
– Три минуты – и не более того. Тебе только нужно остаться в сознании. При разумном распределении сил…
– Пфр.
– И не пытайся показать что-то, что за пределами…
– Ковальски, – с холодным бешенством отозвалась Дара, впервые открыв рот, – хватит препарировать мне мозг. Ты учил меня тактике боя по моей просьбе, но бой я буду вести, как захочу. Твои отцовские советы мне нужны меньше всего, понял?
Она вскочила и покинула трибуну. Макс, поморщившись, пробормотал: «Дети!»
– Дара, – не согласилась Мелита. – Она же опытный артефактор, а это все-таки квалификация… Я бы больше за Кристо волновалась на твоем месте… а вот и он!
На арене действительно показался Кристо. В контрабандном спортивном костюме, которым он запасся во внешнем мире, в кроссовках и без оружия. Рыжие с цветными полосками пряди на сиреневом фоне костюма смотрелись особенно колоритно. Кристо как-то робко поглядывал то на Феллу, то на груду учебного оружия, сваленную неподалеку от него. Он не торопился выбирать себе меч или щит.
– Как его уровень непредсказуемости? – весело осведомилась Мелита.
– Неплох, – сдержанно ответил Макс. – По крайней мере, я понятия не имею, чего от него можно ждать.
Кристо на арене отозвался на вопрос директора о своей готовности обморочным кивком.
Правила квалификации сонным голосом зачитала Гелла Нереида, после чего, конечно, уснула опять. Мечтатель с мучительным сомнением на лице подал сигнал к началу, перевернув песочные часы…
Фелла Бестия злорадно оскалилась, показав белые зубы. Она как будто собиралась полакомиться свежатинкой из отморозка. Кристо рассмотрел грозную фигуру завуча в подробностях, посмотрел на небеса, издал громкое «Ик!»…
И свалился, держа руки по швам. Упал, как стоял.
Теорики на трибунах разразились громкими воплями радости и овацией.
– Ты и этому его учил? – недоуменно прошептала Мелита.
Макс ограничился многозначительным выражением лица.
Недоумение понемногу завладевало трибунами. Фелла Бестия на арене опустила серп, который она уже взметнула было в боевую позицию. Посмотрела на Кристо, то есть на тело. Потом на серп.
Вообще-то она настраивала себя на бой. На короткий и легкий, но хоть на какой-то!
Но, если уж противник отбыл в забытье от одного ее вида – следовало подойти, удостовериться, что Кристо действительно побежден (и что он дышит, а то мало ли…) – а потом объявить свое традиционное: «Мертв!»
Бестия не спеша двинулась к противнику через арену. Она подходила все ближе и ближе и видела бессознательную тушку Кристо в подробностях: вываленный язык, растрепавшиеся волосы…
Нога Бестии выдвинулась вперед, чтобы постучаться в бок парня, когда Кристо вдруг медленно начал взлетать над ареной. Язык его так и свешивался изо рта, но откуда-то из живота зажурчал голос:
– Где-е-е-е я? Кто-о-о-о-о я? Почему я лета-а-а-аю?!
Бестия замерла в полупинке. Окаменели трибуны.
Тихонько скатывались песчинки в нижнюю чашку всеми забытых часов.
Кристо какое-то время преспокойно дрейфовал по воздуху, чревовещая, а потом брякнулся обратно на песок и медленно поднялся на ноги.
С восторженным выражением лица, которое совершенно перекосило его не блещущую разумом физиономию.
«Ё-ё-ё-ё-ё!» – единым выдохом поприветствовали это выражение лица артефакторы. Восторг и Бестия в их сознаниях были несовместимы, как улыбка и Экстер.
– Это ты! – выдохнул Кристо, улыбаясь радостной улыбкой идиота. – Я узнал тебя, дева-воин! Валькирия! Преклоняюсь перед тобой! Все цветы к твоим ногам!
Он криво и безумно взмахнул руками, и из песка арены действительно вылепился букет цветов, обращенный бутонами к Фелле.
– У него горячка? – с сочувствием спросила Нереида. Даже ее пробудила пораженная тишь арены. – Я знаю, что иногда от страха сходят с ума…
Бестия тоже полагала, что Кристо или сбрендил, или притворяется. Изумление на ее лице сменилось презрением, дернулась рука, мгновенно вскидываясь вперед – выводя простейший силовой потом.
