Текст книги "Серая радуга (СИ)"
Автор книги: Елена Кисель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)
«Ик», – выдал Кристо за мгновение до того, как Бестия нанесла удар. И повалился теперь уже лицом в песок. Силовой поток благополучно прошел над его затылком.
Бестия нахмурилась. Вскинула было серп, чтобы выговорить «Мертв», но тут Кристо поднялся на четвереньки, отплюнул песочек и уставился на Феллу круглыми и бессмысленными глазами.
– Болотный нечт! – завопил он после этого и понесся спасаться по кругу арены. На четвереньках.
На трибунах начали прикрывать лица руками, а кто-то из любящих внешнемирье как предмет припомнил понятие испанского стыда.
Бестия, которую за три тысячи лет впервые обозвали болотным нечтом, хмыкнула и хрустнула пальцами, разминаясь. Безумец или нет, а лежать ему связанным чарами на песочке.
Пальцы Бестии сложились в изящном пассе «паутина». Магия десятью тонких, но прочных нитей вылетела из каждого пальца и ушла в сторону Кристо.
И быть бы ему спеленутым, да. Но Кристо ни с того ни с сего как раз в этот момент подпрыгнул метра на два с ликующим воплем: «А в болоте надо прыгать по кочкам!» «Паутина» прошла мимо, Бестия перенаправила удар…
– Бензин кончился! – И Кристо бахнулся в зыбкий песок арены, как в воду, с головой. «Паутина» не задела его только чуть-чуть, Фелла ухмыльнулась улыбкой кошки, которая вот-вот заглотнет мышь, выкинула на землю артефакт «Зыбучие пески»…
– А чего я тут делаю?! – раздалось позади нее. Кристо как раз вытряхивал песок из ушей. Увидев Бестию, он шмыгнул носом, близоруко прищурился и прошептал: – Ма-моч-ка?
Этот силовой удар был веерным: ни влево, ни вправо уклониться было нельзя, но Кристо вдруг ушел вверх, направив магию в ступню.
– А-хаха! – обрадовался он. – Я умею лета-а-а-а…уй.
«Лассо» магии захлестнуло его за лодыжку, так что он опять плюхнулся на песок, а дальше в воздухе засвистел иридиевый серп, которому Бестия мимоходом задала наведение на кровь, и это значило – уклониться от него нельзя, можно только отбивать…
И Кристо отбил. Не успев еще подняться, стоя на одном колене. Классическим щитом – «тройным валом», с точками выведения магии через середину груди и запястья. Оружие гулко ударилось о щит, казалось, оно хочет пробить его самостоятельно… но через секунду серп уже вернулся в руку к хозяйке.
Бестия кивнула, как бы говоря: ну вот и всё, шутки кончились, можно заканчивать и с испытанием. Серп повис над плечом завуча, готовый вылететь к горлу Кристо, как только щит будет разбит, и Пятый Паж Альтау ушла в кривой, боевой оскал, как бы говоря: ну да, я помню про запрет на смертоносные и тяжелые проклятия, но ведь против отморозка многого и не надо!
Удары последовали один за другим: «кувалда», «клин пламени», «клещи». Бестия не прибегала к артемагии, сосредоточившись на магии телесной. А Кристо не собирался пользоваться, кажется, вообще ничем: он просто до упора держал щит. Расширил его вниз и вверх, чтобы не получить по ногам и по голове, жмурился от напряжения, но не ответил ни на один удар, перекачивая магию изнутри, из сердца, рядом с которым она притаилась, сначала в руки и грудь, а оттуда в щит…
Бестия сделала шаг вперед.
Удар!
Кристо проехал по песку коленями, увязая в нем, но не снимая щита.
Удар!
Пришлось опуститься на второе колено и вдавиться в песок сильнее, а на трибунах наступила тишь, там наконец пооткрывали рты, увидев интригу…
Удар!
Кристо заскрипел зубами, чувствуя, как слабеет щит. И на ноги уже не подняться, хотя теперь уже и незачем…
Все равно он не смог бы бежать и одновременно защищаться.
Удар!
Все. Поток магии на левой руке ослабел, защита поблекла, и Бестии наконец удалось силовым потоком сковырнуть её окончательно. По-прежнему двигаясь вперед, она дернула головой в сторону серпа. Оставалось всего ничего – короткий бросок, оружие стремится к горлу противника и – над ареной должно разнестись ужасно знакомое по занятиям: «Мертв!»
– Фелла! – вместо этого разнеслось над ареной. Робким голосом Мечтателя. Бестия обернулась нетерпеливо.
Экстер стоял на своей трибуне с чрезвычайно непонятным выражением лица, а рядом с ним в тихой смеховой истерике корчилась Нереида.
– Фелла, – очень виновато прошептал Мечтатель, поднимая песочные часы. – Время… у тебя вышло время… семь секунд назад.
Тут раздался сладкозвучнейший гром, какой только мог услышать Кристо. Нет, не оваций. Клацающих зубов. Отпадающих челюстей!
«Феноменальный идиотизм» торжествовал победу над невероятной боевой мощью и невероятным же опытом.
Серп недоуменно завис в воздухе, на трибуне Фрикс заперхал в кулачок, а Кристо быстро понял, что он уже нагулялся по арене, и, по-по крабьи переваливаясь и охая под нос, с арены удрал. Когда Бестия с яростным рыком обернулась в его сторону – ее встретило пустое место и столбик пыли от подошв кроссовок.
Стиснув зубы и побагровев, Фелла обернулась к трибунам.
Там потихоньку уже начинали ликовать. Кристо все-таки был артефактором, а Бестия была завучем и руководителем звеньев, потому ее не любили гораздо больше. И потом, сознание того, что пятого пажа можно провести при помощи заурядной тупости… в этом было что-то совершенно восхитительное!
Над Бестией теперь не смеялся разве что Мечтатель, который, как известно, не смеялся вовсе.
Тяжело дыша сквозь стиснутые зубы, со щеками, горящими как от пощечин, Фелла нашла взглядом на трибунах своего настоящего противника в этом поединке.
Макс прочитал по ее губам свое имя, а по глазам – что зря остался в Целестии. Фелла выразительно сжала рукоять серпа.
Ковальски постучал пальцем по лбу, напоминая, что серп – это хорошо, но иногда можно бы и мозги включать.
Бестия молча развернулась на каблуках и отправилась с арены на десятиминутную передышку.
– А я думала, она тебе пошлет воздушный поцелуй, – вздохнула Мелита. – Или это мифы – что воины уважают сильных противников?
– Н-ну, в таком случае ей следовало бы посылать воздушный поцелуй Кристо… – заметил Нольдиус с неким колебанием. Ковальски и Мелита немедленно воззрились на него, как на высшее чудо Целестии. Заумник, представив себе нарисованную картину, притих и больше реплик не подавал.
Кристо появился на трибуне через пару минут и в ореоле ликования. Ковылял он еще неловко и был бледноват – потратил много магии – зато физиономия была полна торжества. Он начал с того, что выдернул из рук Скриптора, сидевшего ниже, бутылку с шипучкой из шиповника и жадно к ней присосался.
– Фу-у-фырк! – оторвался от бутылки нескоро и плюхнулся на освобожденное Дарой место. – Полная смурлятина. Весь копчик отбил и спиной приложился, пока летел. На коленках дырки протерлись, пока она меня прессовала – во!
– Не говоря о том, что ты подарил цветы Фелле Бестии, – лукаво вставила Мелита
– Некрасиво вышло, – согласился Кристо, гордясь собой и помня об уроках Дары. – Но зато хоть как-то вышло!
И окинул гордым взглядом всех, кто посмел усмехнуться при его появлении – мол, ну да, ну да, дурнем себя выставил, но ведь квалификацию прошел! А вам слабо три минуты против Бестии продержаться?
Взгляд Кристо увял, натолкнувшись на арену.
Там уже появилась Дара – первой, будто ей не терпелось. Расхаживала взад-вперед, присматриваясь к груде оружия.
И чем больше она шагала, тем меньше оставалось в Кристо победного настроения. Из него будто воздух выпускали через прореху: сначала притих, а потом не утерпел и начал тревожно ерзать на трибуне.
– По целебне соскучился? – тут же осведомился рядом с ним мрачный голос Макса.
– Да я что, я ничего, – секунда, – просто постотреть, – еще сеанс ерзанья. – Слушай, а вот как-то тухло мне по поводу этого испытания…
– Да неужто в тебя Бестия разум вколотила.
Кристо только махнул рукой – Макс почему-то тоже был на взводе.
– Бестия, она ведь… не очень-то ей понравилось, что я… ну, что мы ее так сделали? Ей сейчас убивать хочется, понимаешь? А тут Дара…
– Так ведь и убивать ей хочется тебя и Макса, – заметила Мелита, но тоже тревожно.
– Дорогая, а ты знаешь, что такое сублимация? – осведомился было у нее Нольдиус, но поймал взгляд, скучно вздохнул и умолк.
Кристо вертелся. Макс сидел с каменным лицом, на котором, как на стене, издалека можно было увидеть: «Мне на всё наплевать». Экстер Мечтатель ощутимо нервничал на своей трибуне, поглядывая то на песочные часы, то на Феллу Бестию, которая только что вернулась на арену.
Бестия не торопилась рвать и метать, она решила подождать, пока Дара начнет нарываться – и это выглядело самым тревожным из всего.
Потому что Дара начала нарываться еще до боя.
Ей вдруг безумно захотелось перепроверить все оружие, какое могло быть у нее в распоряжении, осмотреть карманы, словом – провести полную боевую подготовку. И плевать, что на другом конце площадки замерла, скрестив руки на груди, пятый паж Альтау, а напряжение медленно ползет вверх…
Она волынила так долго, что лицо Бестии успело покрыться красными пятнами, а Мечтатель совершенно побелел. Потом Дара не торопясь подняла голову и поинтересовалась:
– Разве сигнала к началу еще не было? А я-то уже давно готова, стою, жду…
Мечтатель торопливо дал сигнал, и в ту же секунду Дара выкинула вперед два ониксовых шарика, а третий швырнула вверх – это была ее защита.
Шарики раскололись о мощный щит Бестии, сама Фелла совершила ладонью глубокое волновое движение – хлыстовой удар поточной магии, ушел вперед.
Дара отбила его играючи, вторым щитовым артефактом, и молчать при этом не собиралась:
– Это вот так-то вы били на Альтау? Да неужто ж хоть кого-нибудь прикончили?
Страшное слово было произнесено, зрители повтягивали голову в плечи, а от Бестии повеяло ледяным холодом.
Пасс – и меч возле Дары взлетел и рассек воздух алой раскаленной вспышкой. Артемагиня ногой поддела щит и с одного движения направила навстречу мечу, одновременно атакуя еще одним боевым артефактом: «тройным лезвием», три строенных кинжала полетели на Феллу разными траекториями…
– Тебе лучше не знать, как бились на Альтау, – процедила Бестия, отбивая и этот удар. Она пока не торопилась доставать серп и себя показывала в основном в артемагии: две секиры столкнулись и разлетелись на середине арены; синее пламя всколыхнулось от тонкой, незаментой прутинки-дудочки – и вернулось обратно к Даре после мановения руки Бестии, но защиту это не пробивало…
– А почему нет? Вам же важно не потерять формы. А то представьте себе: если вернется…
– Молчи, девчонка!
Теперь вспышка была ярче и серьёзнее: в центре арены сплелся, как клубок гадюк, клубок молний. Дара создала отвод, и разряды ушли в землю.
– …а что, теперь нельзя произносить этого имени? Только предварительно помолившись? Или оно вам так неприятно? Так вот, когда вернется…
– Молчи о нем!
– Яс-та-нир-р-р-р-р! Когда он вернется – вам будет довольно стыдно показать, как вы разбазарили свои умения за все эти тысячи лет! Нет разве?
Она упала на колени, и два копья просвистели у нее над головой. Пальцы артемагини порхали будто отдельно от всего остального туловища, жили своей жизнью, перебирали невидимые струны: раз-два, артефакт готов, раз-два – и следующий уже висит в воздухе, сбивая противника с прицела. Дара даже не смотрела на созданные ею артефакты: она жила с ними единым целым, она их чувствовала, а была теперь – вся в своей беседе с Бестией:
– Так на чем я остановилась до того, как вы в меня кинули «двойную подлянку»? А-а… Да если вы будете бить вполсилы – он вас просто может не узнать, представляете? Хотя – ой, что я говорю! – он вас и так не узнает, потому что ни разу не видел. Ну, там три тысячи лет… один бой… но в лицо-то он вас не знает, как и вы его?
– Не смей! – ярость в голосе Бестии смешалась с болью, и новый удар вышел уже гораздо мощнее, чем это могло быть допущено пределами квалификации. Щит Дары – шарик из оникса – сдался и осыпался в пыль, в брешь чуть не ударило парализацией, но артемагиня мгновенно создала себе новую защиту: перед ней всплыло и повисло перышко малиновки.
А вниз, в песок, полетел еще один артефакт – и песок подняло из арены песчаной бурей. В ураганной круговерти сразу потерялись фигуры Бестии и Дары; зрителей не затронуло совершенно, разве что теперь они не могли следить за боем. И когда в песчаной каше вспыхнула еще одна вспышка, потом еще – они могли только догадываться, что все-таки бой продолжается…
Мелита от волнения клещом вцепилась в руку Макса и прошептала:
– Почему Бестия не осадит песок?
Ковальски все еще силился соблюдать на лице наплевательское выражение.
– Не хочет, – ответил он хрипло. Уже успел просчитать расклад: Бестия давала своей противнице понять, что продолжит бой на любых условиях и все равно выйдет победителем. Песок висел в воздухе, такой же песок, но кварцево-прозрачный, ссыпался в нижнюю часть часов у Экстера на трибуне, Даре оставалось продержаться немного…
Если бы только она прекратила нарываться!
Не было ему наплевать – в двадцатой спепени не было, и в этом-то состояла проблема…
А Дара, вначале блестяще использовав его уроки по стратегиям и тактикам, вложившись в щиты и потянув ими время, умудрялась нарываться и в центре песчаной бури, причем делала это так здорово, что ее было слышно и на трибунах.
– А может быть, вы с ним уже встречались, а? Может, он вот так запросто проходил мимо все эти три тысячи лет, а вы его не узнавали и не могли узнать, а вполне возможно – и пару зубов ему выбили, когда он на вас косо посмотрел – такое-то, наверное, возможно тоже?
Бестия больше ничего не кричала. Она молчала, но это молчание было страшным настолько, что Мечтатель схватился за сердце, оторвав наконец умоляющий взгляд от чашечек часов…
– Хотя знаете, чтобы выбить Витязю зубы, его нужно сначала отрыть. Потому что он помер, Фелла! Помер или сразу после Альтау или через пару тысячелетий – и преспокойно сгнил где-нибудь на любимом поле. А ты все это время любишь покойника, призрак, глупую легенду!
– Остановите бой! – крикнул Мечтатель, вскакивая на ноги и начиная пробиваться вниз, к арене. – Остановите бой сейчас же!
Поздно: испытание остановилось само собой.
Вспышки перестали появляться, песок замер, остановилось его кружение, и вдруг он рухнул обратно на арену. Все наконец смогли увидеть противниц.
Дара полулежала на песке, выставив руки перед собой. Над ней с серпом в руках стояла совершенно невменяемая Фелла Бестия – серп взметнулся к небу и обрушился вниз… И отскочил от щита артемагини. Потом еще раз. И еще раз.
– Дрянь! Дрянь! Дрянь! – повторяла Бестия при каждом ударе.
Кто-то гулко охнул на трибунах, кто-то вскочил на ноги – и присел на полусогнутых от осознания простейшей вещи: сейчас на арене – разъяренный паж Альтау, который попросту убьет любого, кто попытается ему помешать. Зрелище было настолько невероятным, что растерялся даже Макс, замер на несколько секунд, чтобы осознать увиденное – и этих же секунд могло не хватить Даре.
Она была необычайно талантливым артемагом – это в Одонаре признавали все, в том числе и предметы. Но никакой талант не поможет против ударов артефакторным боевым серпом, наносимых с запредельной силой. Силой, полученной на Альтау.
Тонкое перышко малиновки, на которое Дара повесила узлы защиты, начало медленно истаивать в воздухе. Создать новый артефакт Даре не хватало сил. Она испуганно смотрела в полубезумное лицо Бестии, сосредоточившись только на одном: питать свою защиту, держать ее из последних сил, цепляться за перышко малиновки, которое словно втягивалось в воздух.
Оно все же пропало целиком – а за секунду до этого все присутствующие поняли, что сейчас произойдет. Кристо, Мелита и Макс, Гелла и Фрикс и еще многие артефакторы вскочили на ноги, прекрасно понимая, что уже не успеют, что серп уже взвивается в последнем замахе…
Он начал опускаться, когда силовой удар, направленный в бок, показал Фелле, что позади нее находится еще один противник. С тихим, деловитым проклятием, она крутанулась на месте, не глядя, нанося серпом страшный удар наискось.
Осознание этого слепого удара пришло к Бестии не сразу. Серп вылетел по заданной траектории, и лишь немного погодя это поняли руки, а потом и разум. Еще через несколько секунд Бестия поняла, что стоит лицом к лицу с Мечтателем, который сжимает в руках подхваченный по пути учебный клинок, и что этим учебным клинком директор только что отвёл ее удар, вопреки всем законам – потому что этот удар нельзя было отразить.
Прошло еще несколько мгновений, прежде чем до Феллы дошло, что Мечтатель отвел удар не полностью. Учебный клинок был разрезан надвое, как лист бумаги, кончик серпа срезал несколько черных прядей с парика директора и прочертил кровавую полосу по бледной щеке. Капли крови медленно стекали с подбородка, добавляя синему камзолу Экстера багровых узоров.
Впервые за три тысячи лет Бестия рассталась с клинком таким образом. Боевой серп выскользнул из обмякших пальцев и упал в пыль, под ноги своей хозяйке.
– Думаю, три дня – достаточный срок для сборов, – негромко сказал директор.
Ответ Бестии прозвучал хрипло и недоверчиво на фоне тревожного гула арены:
– Ты меня изгоняешь?
– Скажи мне, что я неправ, Фелла, – уронил Экстер без малейших интонаций просительности. Никто и никогда не видел на лице лирического директора такого холода и такого отчуждения.
Бестия не сказала больше ничего. Подхватив серп, она покинула арену твердым шагом, не глядя по сторонам и как будто куда-то торопясь.
И почти сразу же из Экстера словно убрали стальную основу, которая каким-то чудом появилась на несколько мгновений в кротком директоре. Мечтатель выронил половинку учебного меча, согнулся и сгорбился, и прикрыл руками лицо, которое и без того почти скрылось под черными прядями парика.
Возле Дары было полно народа. Едва только схлынуло оцепенение, как раньше всех рядом с ней оказалась Мелита, после Мелиты – Макс, затем Кристо и Нольдиус, а потом к артемагине никто уже не смог пробиться, потому что Мелита шепнула Нольдиусу:
– Не нужно лишних людей! – и солидную площадку диаметром в пять метров закрыло мощными щитовыми чарами. За границей этих чар и толпились остальные сочувствующие.
Даре, кажется, было все равно, кто и где толпится. С непонятным выражением лица она смотрела вслед уходящей Бестии, а когда та скрылась окончательно – перевела глаза на Мечтателя, вдруг резко хватанула воздух и оттолкнула дружескую руку Мелиты.
– Макс, – почти просвистела она, – уведи меня отсюда.
До этого времени Ковальски стоял за спиной у Кристо и наблюдал, но теперь чуть выдвинулся вперед.
– Уверена?
Взгляд Дары по-прежнему не отрывался от Мечтателя – а до того только-только начало доходить, что для директора, который принял столь суровое кадровое решение, он выглядит уж слишком скорбящим.
– Да. Пока он не… Макс!
Ковальски больше ничего не стал спрашивать и подставил плечо. Мелита, с готовностью, – второе; Нольдиус затоптался, не слыша команд, но потом решил и дальше ограждать от «лишних людей». Под его магическим «колапаком» маленькая процессия из трех человек медленно направилась в сторону артефактория; Фрикс и Гелла помогли, деликатно оттаскивая любопытствующих назад.
Кристо не пошел за остальными. Ему и без того было ясно, чем кончится: по бледности Дары было видно, что по ней плачет целебня. А в это заведение ему даже заходить лишний раз не хотелось, а то, чего доброго, Озз вспомнит, что Кристо тоже побывал на арене, потащит зельями поить и к копчику примочки прикладывать, вот ещё.
Голова гудела от всего, что случилось за такой короткий срок, он прошел квалификацию, но счастья или даже облегчения никакого не чувствовал. И кто там знает, может, если бы он не так довел Бестию – у Дары бы не вышло ничего такого…
И тут, будто на сегодня было еще мало, сверху хлынул необыкновенно мощный и холодный целестийский ливень, в родной деревне такие обзывались «водопадлами». Сила валящейся сверху воды почти сбивала с ног; арена мгновенно превратилась в коричнево-желтое болотное месиво;, вязкое и затягивающее маги, кто посильнее, выставили щиты; теорики и практеры просто брызнули во все стороны с паникующими криками.
Экстер Мечтатель не стал защищаться от дождя. Черные волосы облепили щеки, дождевая вода мешалась со все еще стекавшей к подбородку кровью – в синем, проваливаясь в грязь. Кристо, нахмурившись, сдувал капли воды с лица: он не даже не попытался прикрыться при помощи магии. Не сахарный небось, не растает.
Рядом торчал тоже мокрый Скриптор, и вид у него был вопросительным.
– Чего смотришь, – без всякого желания рыкнул Кристо. – Ну, и поганый же день сегодня…
Скриптор мигнул понимающе. Подумал немного и высветил в воздухе:
«Сегодня началась зима».
