Текст книги "Серая радуга (СИ)"

Автор книги: Елена Кисель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

Артефакторы-2: Серая радуга

Глава 1. О, женщины!.

Фиалки, водосбор, люпин,

качанье перьев, бархат мантий.

Но ирис боле всех любим:

он – средоточье черных магий.

Ему и близко равных нет.

Мучителен и хрупок облик,

как вывернутость тайных недр

в кунтскамерных прозрачных колбах.

Б. Ахмадулина

Меланиппа. Неистовую амазонку из мифов звали именно так.

Танедра Клеменс многое бы дала за то, чтобы взять себе такой псевдоним, да вот только никто из ее нью-йоркского круга общения не был достаточно начитан, чтобы такое понять. Или хотя бы выговорить с первого раза.

С горя она назвала так собственный бар, только для женщин. Маленький уголок рая в районе Маленькой Италии, вдалеке от фешенебельных районов Манхэттема, пользовался популярностью, ибо здесь можно было отдохнуть от маскулинного шовинистического общества, нетолерантного и недружелюбного. Пообщавщись при этом с адекватными личностями, всемерно поддерживающими феминизм.

Зорким амазоночьим взглядом Танедра Клеменс окинула свои владения. Луки и стрелы, копья и картины со сражающимися амазонками – по стенам. Лиловый кулак, заключённый в лиловое «зеркало Венеры» – широкий баннер напротив двери[1]. Полумрак и уютные деревянные столики с диванами из эко-кожи. Основная публика соберется к вечеру, так что народу немного. Шведка Эстер, деловая леди с лошадиным лицом, остервенело вбивает что-то в ноутбук – вечный бизнес. Охранницы Джуди и Шайло перекидываются словечками о боевых искусствах: у этих двоих были дэны по карате.

Если говорить о незнакомых лицах… Танедра глотнула пива и вгляделась получше. Как будто никто не похож на тех, кого она ждёт. Накачанная мексиканка в драных джинсах заказывает четвертую порцию текилы и сейчас начнёт просвещать барменшу Алекс насчёт прав латиносов… Пожилая гречанка в углу попивает кофе и неодобрительно пялится в спортивный журнал – её-то как сюда занесло? Располневшая деваха рокерского вида с блаженным видом откинулась на диване, закрыла глаза, кивает головой в такт музыке…

Танедра раздраженно фыркнула себе под нос и приготовилась разворачиваться и уходить, но тут внутренняя дверь бара распахнулась и впустила двух новых посетительниц.

Ни одной из девушек на вид нельзя было дать более восемнадцати лет. Та, что пониже, носила свободную, как у художника, блузу и расклешенные брюки, а волосы ее придерживал тонкий металлический обруч. Девушка ростом повыше была в юбке, ярко накрашена, рыжие волосы ее были завиты, и она сходу не вписалась в местную атмосферу. И вглядывалась она в эту самую атмосферу исподлобья, мрачно и недоверчиво.

«Как мужик», − с неприязнью подумала радикальная феминистка Танедра и уже собралась махнуть рукой охране, но девчонка с обручем заметила ее, что-то шепнула второй и направилась прямиком к хозяйке заведения.

− Мы договаривались о встрече, − выпалила она, подходя.

Густые брови Танедры (она их не выщипывала принципиально) сошлись на переносице еще больше. В трубке был резкий, неприятный женский голос. Взрослый.

− С вами договаривалась наша мать, − деловито уточнила девчонка с обручем. − Дара. Моя сестра Кристина.

Сестичка кивнула и что-то недовольно буркнула себе под нос. Не слишком-то похожее на приветствие что-то.

Танедра поставила бокал с пивом на стойку и процедила сквозь зубы:

− Ваша мать по телефону представилась мне специалистом по парапсихологии, но…

− Странные возгорания у вас на квартире, − кивнула Дара понимающе. – И здесь, в баре, не ошибаюсь?

− Не совсем возгорания. Из чайника просто ударила струя кипятка. Струи. Несколько раз.

− А микроволновка пыталась летать?

− Летать пытался пылесос, − поправила Танедра. Она понизила голос и неохотно кивнула в один из уютных уголков клуба, где был диван, столик и пара кресел. – Микроволновка просто стала похожей на… рыбу.

− Обросла чешуей?

− Вроде как. И начала… двигаться. Издавать звуки. Хлопать крышкой.

Не очень-то приятно признавать, что с тобой может случиться что-то подобное. Знакомые рекомендовали сменить психотерапевта («Потому что твой, кажись, не справляется»), и Клеменс почти согласилась, когда странные случаи начались и у нее на работе.

Рыжая Кристина с готовностью плюхнулась на диван. Дара садиться не стала, обвела полутемный зал пристальным взглядом, пощелкала пальцами, как бы настраиваясь на что-то.

− Есть фон, − пробормотала она то ли про себя, то ли обращаясь к сестрице, потом опять уставилась на Танедру: − В клубе тоже что-нибудь случилось? Кто-то пострадал?

− Ноутбук одной клиентки. И ее психика. Он, вроде как… пытался трансформироваться во что-то – пока я не разбила его шваброй. Постойте-ка… еще были странности с плазмой на стене. Из неё вдруг ударило что-то вроде пламени, дым повалил…

Телек на стене уже заменили, и сейчас на его экране мирно шли немирные новости. Диктор с экрана с таким азартом вещал про позавчерашнее дерзкое ограбление музея, что можно было подумать − он сам к нему причастен. Танедра резким щелчком пальцев привлекла внимание обеих сестричек:

− Ну? Это всё? Вы передадите это своей матери, что ли? Скоро она даст ответ?

− Мы можем работать и сами, − безмятежно ответила Дара, и в ее карих глазах появились неподходящие по цвету искры. Зеленые, сообразила Танедра. Разве такое бывает?

Дара тем временем повернулась к Кристине и с серьезным видом произнесла:

− Типичный случай полтергейста, ты не находишь?

− Мгм… − промычала рыжая сестричка, бессмысленно хлопая глазами.

− Нужно только узнать причину этих паранормальных явлений, так?

− Ыгы?

− Как ты думаешь, они локализованы у клиента дома или на рабочем месте?

− Мгы, − видимо, это было для разнообразия.

− Совершенно верно, − торжествующе заключила Дара. – Поскольку явления происходили и там, и сям, имеет привязка непосредственно к личности.

− У-у… м-ээ?

Дара встала и решительно поправила обруч.

−Нам с сестрой придется провести обряд ментального сканирования мистической ауры этого места, − отчеканила она. – У Кристины крайне сильный дар экстрасенса, она сообщит мне, если какие-нибудь эманации будут отклоняться от нормы… вы дадите нам пять минут?

− Берите пятнадцать, − процедила Танедра, кисло улыбаясь. В ее серых глазах горел нехороший огонь. – А мне обязательно оставаться здесь во время ваших… обрядов?

Девушка с обручем изумленно взмахнула руками и заверила, что нет, совсем необязательно, просто нужно будет потом подойти к ним и узнать результаты. Танедра удовлетворенно кивнула и удалилась.

Маякнуть охранницам по внутренней связи. Поскольку с первого взгляда было ясно, что малолетки – мошенницы, как и их едва ли существующая мамаша. Приперлись сюда, чтобы как следует все осмотреть и обшарить, наверняка планируют ограбление. Или, что ещё хуже – они от конкурентов. Шовинистические мраземужики из итальянского ресторанчика «Аквилон» явно готовы на любые подлости – они ж ещё в прошлом месяце грозились подать в суд за пару сравнительно мирных фемо-акций у них под окнами!

Со своими вышибалами она связалась по внутренней связи. В двух словах пояснила обстановку: все должно быть сделано тихо, со вкусом и ненавязчиво. Потом глотнула пару раз из свежераспечатанной банки с пивом – для успокоения нервов – и вернулась в общий зал.

Публики поубавилось; гречанка, не расставаясь с журналом, отправлялась на поиски туалета, а парочка мошенниц переместилась в элитный уголок за перегородкой. Рыжая и размалёванная с кислой миной водила руками по воздуху, а эта, с обручем, крутила у себя перед носом неярко мигающим шариком (видать, купили на Али за пару баксов). Танедра цыкнула зубом – ну, хоть бы разводить умели. Наверное, «гастролерки» из Миссури. Из тех, что свято верят: в Нью-Йорке – огромное количество лохов, которых не слишком сложно раскрутить на деньги.

Когда она подошла, шарик ярко вспыхнул и тут же погас. Рыжая Кристина опустила руки. Дара кивнула сестре и опять уселась.

− Мы закончили, − важно сказала она.

− Угу, − подтвердила рыжая.

− Кристина утверждает, − хотя решительно ничего туповатая с виду Кристина не утверждала, − что проклятие кроется в одной вещи, которая к вам попала. В своих видениях моя сестра смогла рассмотреть медальон… круглый медальон с серо-зеленым шариком внутри.

Танедра напряглась, и по щекам у нее заходили желваки. Как они узнали, кто посмел вякнуть?! Ее талисман! Как только она случайно купила этот медальон в лавке для мелочей – удача сама поплыла к ней в руки, а теперь вот кто-то узнал и подослал этих…

− И что же мне нужно сделать с этим медальоном? Если он у меня есть.

Дара не заметила растущего недружелюбия со стороны клиентки. Вместо этого она вполне спокойно произнесла ту самую фразу, которая привела Танедру Клеменс в настоящее, тигриное бешенство:

− Ничего особенного. Вы просто отдадите его нам на время, для обряда очистки…

Широкие ноздри Танедры раздулись еще больше, а глаза налились кровью. Амазонка перед боем – вот, кем она чувствовала себя теперь. Неистовая воительница, у которой собираются отнять ее сокровище!

Танедра открыла рот, ощерив стоматологически небезупречные зубы, и просвистела единственное слово:

− Взять!

И за спинами мошенниц выросли все вышибалы ее клуба, числом ровно четыре женщины. Вышибалы были накачаны, подготовлены, вооружены дубинками и шокерами и жаждали крови. Вызов Танедры оторвал их от приятных бесед, вроде обсуждения перспектив женского тайского бокса как вида спорта.

Публика в общем зале чутко уловила, откуда дует ветер, и решила рассосаться целиком. Мексиканка, впрочем, пыталась задержаться, но барменша Алекс деликатно направила её в сторону двери: навык «что делать в таких вот случаях» в персонал был вбит намертво.

Дара, увидев, что они окружены, тяжело вздохнула и с виноватым видом сложила руки на коленях.

− Вы нам не верите?

− Не во всём, − процедила Танедра. Она шагнула вперед и теперь возвышалась над парочкой мошенниц, уперев крепкие руки в бока. – Кто вас послал? Кому нужен мой талисман?

− Нашей старой и больной бабульке… − тихонько и очень жалобно проныла Дара. Попутно, правда, лягнула в голень свою сестрицу. Той как раз вздумалось поковырять пальцем в носу.

− К чертям вашу бабку! Куда вы поставили жучки?

− Ж-жучки? Нам больше нравятся стреко…

− Кто вас подослал?!

Терпение у современной амазонки кончилось, она подскочила к девчонке и хотела как следует встряхнуть ту за плечи. Но ее руки тут же грубо оттолкнула в сторону рыжая Кристина.

− Грабли прочь! – рявкнула при этом Кристина отнюдь не девичьим голосом.

Охранницы зафиксировали буйную девицу в стабильном положении на диване, а Танедру посетило прозрение: она вгляделась в черты лица «Кристины», схватила угрюмый взгляд исподлобья, заметила совершенно неизящную щиколотку, которая высунулась из-под юбки…

Можно было бы предположить сестру-радфеминистку или кого-то из трансов, но волна отвращения изнутри подсказала правду.

− Так вот что, значит, − начала Танедра со сдерживаемым торжеством в голосе. – Так значит, твоя якобы сестра – на самом деле переодетый мужик?!

В ответ Дара обронила следующее:

− Это вы еще нашу бабушку не видели…

В ту же самую секунду позади охранниц откуда-то взялась пожилая гречанка, которая так и не отложила в сторону свой журнал. Деловито кивнув в знак приветствия, бабка столкнула двух вышибал головами, ткнула третьей кулаком в солнечное сплетение, а четвертой – журналом в шею. Несчастная вышибала дернулась и вырубилась. Журнал плавно спланировал на пол, открывая компактный электрошокер. После чего гречанка плотнее занялась теми, кто еще остался в сознании.

Через десять секунд в сознании вообще осталась только Танедра. Она не кричала, просто стояла с раскрытыми глазами и пыталась осознать творившийся беспредел. Еще разевала рот и смотрела на сочувствующее лицо Дары. Та кивала ей, как бы говоря: да, конечно, понимаю, такая ситуация, но вы уж ничего, потерпите…

Сочувствие не помешало девушке поинтересоваться то ли у гречанки, то ли у братца:

− Хлороформ?

В ответ пожилая женщина молча сделала шаг вперед и ткнула в шею Танедры шокером.

Последней мыслью «неистовой амазонки» было: «Это всё проделки мужиков, я знаю!»

Ну, и отчасти она была права.

− Ко всем чертям хлороформ, − резким и несомненно мужским голосом отозвалась гречанка, сгружая бессознательную Танедру на диван. – Это за то, что мне пришлось два часа сидеть в юбке и слушать, как местные фурии распекают весь род мужской. И кофе здесь омерзительный.

− Макс, ты мстительная сволочь, − резюмировала девушка в обруче, наклоняясь над Танедрой и принимаясь обшаривать ее карманы. – Сюда никто не войдет?

− Двери я запер, камеры и барменшу отрубил.

− Оперативно, спасибо.

− Так и не объяснишь, зачем этот идиотский маскарад? – мужчина с мрачным видом поправил накладной бюст.

− Идиотский?! – вскипела мнимая Кристина. – На меня глянь! Ко мне три раза пристали на улице… волосы ты мне во что превратил?! Глаза…

− Нечего было филонить в прошлый раз. Из-за тебя мне пришлось выпрыгивать с четвертого этажа. «Полетка», конечно, сработала, но вот лицо охранника, перед которым я приземлился…

− Нифига! Дара, он на меня наезжает! А что я сегодня полгорода обошел, чтобы только найти прикид, который не будет подозрительно смотреться с его носом…

− Так значит, это твоя идея, молодой человек?

Кажется, среди этих троих подобные перепалки не были новостью. Дара не оторвалась от обыска ни на секунду и только между делом попросила:

− Мальчики, разбирайтесь потише.

«Мальчики», одному из которых, кстати, в этом году стукнуло сорок, гневно переглянулись между собой.

Оба выглядели «девочками», и разбираться в таком виде было бы смешно. Проще было договориться и найти новый объект для гнева праведного.

− Кстати, а благодаря кому это нам приходится превращаться в ряженых? – тихо, но ядовито поинтересовался Макс. – Тратить время на отслеживание, выяснение информации, а кое-кому – еще и пытаться говорить в трубку женским голосом?

Дара пока не нашла того, что искала, а потому серьезно призадумалась.

− Сколько ж у нее тайных карманов? – пробормотала она под нос. – Ковальски, в сотый раз говорю: я не знаю, почему мой проводник решил повести себя так странно…

− Это когда он на мелкие куски порвался? – проявил сообразительность рыжий парень. – Было стремно.

Макс Ковальски тоскливо хмыкнул. Лично он считал, что к ситуации, когда охота за простейшим артефактом затягивается почти на неделю, нужно подобрать пару других описаний.

− Он же должен быть здесь, − тем временем бормотала Дара. – Слушай, её квартира просто пропитана фоном, но там мы ничего не нашли, потеряли проводник, так? Брать её на улице было рискованно, да и она могла припрятать артефакт. Ну, и «вестник», который я создала, явно подсказал… да где же?!

− А вдруг она его… того, у нынешних фифочек модно…ну, там, пристегнула к… – начал было парень, но тут же осекся:

− Кристо!

Под взглядом напарницы он скукожился, послушно стукнул себя по затылку (довольно сильно) и заунывно перевел в литературную речь:

− Я только хотел сказать, что во внешнем мире сейчас бывают самые странные тайники.

− И ты их все увидишь, если будешь стоять и пялиться.

Макс Ковальски уже вернул привычный облик. Мешковатая блуза и парик скрылись в пакете, который Макс извлек из кармана. Вместе с блузой и париком в небытие канула пожилая гречанка, а на ее месте деловито стирал грим с лица мужчина чуть за сорок, с острыми, настороженными светлыми глазами, тонкими губами и примечательным носом. Говоря честно, нос больше подходил гречанке, чем его нынешнему обладателю.

Кристо засопел, размазывая по физиономии помаду и зависливо косясь на Макса. Тому-то было легко – снял себе с головы парик, а как быть с накрученными волосами? Он содрал юбку и блузку, остался в легких шортах и футболке и со вздохом принялся полировать физиономию блузкой.

Время тикало, вот-вот могли начать приходить в себя охранницы. Макс невольно потянулся к шокеру.

− Дара?

− Нашла наконец! – выдохнула Дара, которая расстегнула на Танедре решительно все, что можно было расстегнуть, а застегивать не собиралась. – Секунду… правильно, медальон с осколком драконита. «Синий» уровень опасности, стремительно «голубеет», по функциям на поверхности – приносит удачу, в то же время заставляет вещи вокруг перерождаться… хм, интересно, во что?

− Хватит лекции читать, забирай свою цацку – и на выход!

− Не могу.

− Какого…

− Артефакт-наркотик, энергетически завязан на свою нынешнюю хозяйку. Без него она рехнется. Придется развязывать нити притяжения.

Макс Ковальски машинально поискал глазами кофе.

* * *

Когда Макс соглашался на эту работу – он такого не предполагал. Экстер Мечтатель, глава единственного в Целестии артефактория, сказал только: «Нам нужен гид по внешнему миру».

Гид! А не постоянная нянька для незрелого артефакторского звена! Не тот, кто должен продумывать за них планы и соваться с ними в авантюры!

И точно не тот, кто должен их потом из авантюр вытаскивать.

У него ведь даже магии нет! Способности стратега, «беретта» и несколько боевых искусств, в том числе – любимое сеншидо. Да-да, романтикам, вроде директора, легко рассуждать о том, что «вот, опыт всегда ценнее».

За двести двадцать восемь дней работы в новой должности Ковальски понял: опыт бессилен против двух семнадцатилетних магов. Против них вообще все бессильно, как против крыс и тараканов.

− Уверена?

− Драконит – «гидра». Если попадает к человеку, приносит ему везение, но за его же счет. Человек становится агрессивным, всюду таскает артефакт с собой, расстаться с ним – невыносимая потеря до сумасшествия…

− «Моя прелесть»… − пробормотал Макс, закатывая глаза.

Роковой Горы поблизости что-то не было видно. Вместо добрых хоббитов – двое неадекватных подростков. Паршиво, как и всегда.

− … да, а после пробуждения начинает стремительно выкачивать энергию из всех окружающих… ладно, неважно. Видел, что с ней стало, как только мы помянули ее «талисман»?

Макс не видел. Как раз в тот момент он запирал дверь. И ему было не до лирических рассуждений.

− Сколько времени понадобится на разрыв связи?

− Сколько-то.

Стало еще хуже. Дара была попросту артефакторной маньячкой, и ее эксперименты в этой области не имели границ. За последние полгода она вышла на такой уровень, что даже бывалые артемаги старались держаться подальше. И Макс бы держался, если бы мог…

− Тогда бери и уходим.

Но Дара только цыкнула, показав, что главная в звене теперь она, а на все его решения ей плевать с единственной высокой башни артефактория. Ковальски скрипнул зубами и развернулся, ища второго подопечного.

Кристо уже сбежал к барной стойке и принюхивался к бутылкам. Виски и абсент он отставил в сторону с брезгливой гримасой и как раз примеривался лизнуть ирландский сливочный ликер, когда его за шиворот цапнула железная рука.

− Решил оставить побольше следов?

В сердцах Макс встряхнул мага как следует – и тут же получил угрожающий взгляд.

− Еще раз тронешь – я тебя по стенке размажу, понял?

Ковальки убрал руки. У него изначально было немного средств давления на этих двоих, и с каждым днем становилось всё меньше. Ладно, всё потом.

− Не хочешь поговорить с напарницей? Она собирается здесь заночевать.

Кристо обратил равнодушный взгляд на Дару. Та водила руками по воздуху, распутывая незримые нити. Время от времени она восторженно прищелкивала языком и сообщала в пространство:

− Во наворочено! Красотища! Функционал не прощупать, делал мастер. Точно из Целестии, плетение знакомого типа. Нити расхода энергии – это просто…

Кристо отставил ликер, не забыл протереть с бутылок отпечатки, а попутно еще у виска покрутил.

− Чего с ней разговаривать. Это у нее обычный бзик. Хочешь – можешь дать ей по башке…

Этот вариант Макс пока что не стал рассматривать. За все эти дни артемагиня стала удивительно мстительной, и от кого только нахваталась?

− Представляете, эти ее замашки против мужиков тоже из-за драконита, − сообщила ликующая Дара. – Ух ты, и паранойя оттуда же!

− Так это у Феллы Бестии где-то на шее драконит мотается? – ухмыльнулся Кристо. Шутка была сказана не ко времени: у Дары дрогнули руки, и ей пришлось повторять пасс. Ее вражда с завучем Одонара никуда не делась. Как и вражда всех присутствующих.

План операции привычно летел к чертям.

Не в первый раз, так что Макс сориентировался быстро. Для начала он добавил всем, кто лежал без сознания, еще и по дозе хлороформа. Потом метнулся к дверям. В них уже стучали и спрашивали, почему бар не открыт сегодня. Конечно, свет сквозь закрытые жалюзи сочится, а местечко популярное, масса завсегдатаев… Еще, чего доброго, копов вызовут.

Агрессивные девицы, дверь так и трясется. Пройдет очень немного времени, пока кто-нибудь не догадается зайти с черного входа. Его Макс запер тоже, но, если вокруг него будут торчать люди, – это не дело. Самое простое, что можно тогда придумать – опять переодеться в женщин и попытаться просто выйти и добраться до машины.

− Дара! Еще долго?

− Займи себя чем-нибудь, − долетел до него спокойный ответ девушки, − чем меньше ты будешь орать, тем лучше получится.

Если вдруг полиция? Макс достал из дамской сумочки «беретту», проверил обойму – правильно, для стрельбы по людям, то есть, при касании кожи пуля распадается, а человек отправляется в крепкий сон. Спасибо артемагии. Для организации отхода можно было бы зарядить разрывными и пару раз пальнуть в стену, но тут были свои минусы. Во-первых, с узлами разрывов на пулях у Дары пока не ладилось, так что Ковальски не мог точно сказать, которая из них проделает лунку для гольфа, а которая посносит к какой-то матери все здешние стены. Во-вторых, тогда их тихая операция окончательно превратится в подобие войнушки.

Поколебавшись, Макс по старой привычке засунул пистолет за пояс джинсов. Пока что рано. Может, еще и обойдется, и… где носит Кристо?

Кристо уже успел развлечься на свой лад. Ему порядком надоело, что в дверь ломятся с той стороны, и теперь он терпеливо наносил надпись: «Sori, we is not work todei»[2] − прямо на железную дверь, только изнутри. С помощью узконаправленного потока стихийной магии. Под воздействием пальца Кристо на металле двери появлялись ровные борозды, которые извне смотрелись вспухшими полосами. Довольный Кристо успел дописать только до «work», когда его за ухо сгребли железные пальцы:

− Какого черта…

− А чё они ломятся, − заскулил Кристо, с негодованием отвоевывая у Макса ухо. – И почему ты сам не додумался это сделать? Табличку там повесить…

Да потому что дверь он запирал впопыхах, спешил, чтобы местные феминистки их на клочки не порвали. Чего дергался, спрашивается?

Объяснять Макс не стал ничего: как раз в эту секунду отмерла толпа. Легко понять состояние людей, которые вполне вежливо ломятся в дверь любимого заведения, и вдруг эта самая дверь начинает с чудовищным количеством ошибок постепенно сама сообщать, что бар не работает…

Три женщины начали звонить в полицию, две – в «скорую», пять – знакомым экстрасенсам, еще несколько предложили вынести дверь к уже упоминаемой матери и посмотреть «что за ересь там творится».

Время закончилось. Макс, не особенно церемонясь, сгреб Кристо за плечо и силой впихнул в основной зал:

− Дара, с тобой или без тебя…! – его голос прозвучал в духе грозных девизов типа «Со щитом иль на щите».

− А? Что? − артемагиня отвлеклась от хладной тушки современной амазонки на диване. – Ну да, разве я не говорила, что уже все готово?

Макс с досадой отвернулся.

− Идем через черный ход. Кристо, обеспечиваешь локальное светопреставление без членовредительства, на зрелищность, в духе общей паранормалки. Если кого-нибудь убьешь…

Макс не договорил. Из-за барной стойки метнулась тень, шею взяли в плотный захват, приставив к ней холодное лезвие. Барменша оказалась куда более устойчивой к хлороформу, чем можно было предполагать. И куда более здоровой, чем можно было подумать, глядя на ее скромные габариты.

− Никому не двигаться! – она довольно грамотно заслонялась Максом от Кристо и Дары. – Ты, рыжий, опусти руки, или я ему глотку перережу! И-м-м… резких движений не делать!

Она до зуда в ногтях увлекалась полицейскими сериалами, и теперь изо рта у нее так и рвался набор назапашенных фраз. Алекс Ноук всю свою барменскую жизнь мечтала именно о таком случае. Мало того что возможность проявить себя – так ещё и спасение любимого места работы от поганых мразей-мужиков. Кстати, этот там что, уже паникует?

Макс как раз не паниковал. Возможно, эта дурочка ходила в пару секций, но захват у нее не профессиональный, пару движений в духе любимого сеншидо – и…

Но тут барменша резко оттолкнула его вперед, отшвырнула нож, и через секунду в спину Макса уперся уже его собственный пистолет. Хм, когда успела заметить?

− Не дергаться! Иначе стреляю!

Кристо сложил руки на груди и приготовился любоваться зрелищем.

− Только не один раз, − заявил он. – Этот гад жутко живучий. Контрольный в лобешник проводить будешь или в затылок?

Дара вообще заскучала и присела на столик, с любопытством рассматривая бокал из-под пива. К миру предметов она относилась с гораздо большим вниманием, чем к миру людей, а о Ковальски довольно редко думала как о человеке.

Барменша сделала пару шагов назад, продолжая держать под прицелом теперь уже их всех. До нее начало доходить, что хорошо было бы позвонить в полицию до того, как пытаться геройствовать. Через секунду до нее дошло еще и то, что она имеет дело с психами, а раз так, могут возникнуть очень большие осложнения.

В тот момент, когда она осознала эту истину, пистолет дёрнулся у неё из рук, развернулся в воздухе и направился уже в лицо Алекс. После чего ехидно покачал дулом туда-сюда – мол, ай-яй-яй, не смей так делать!

Такое поведение пушки было за пределами сериалов про полицию и относилось куда-то к области триллеров, которые барменша терпеть не могла. Тупо шагнув назад, она уселась на пол, глядя перед собой. Кристо подошел и наклонился так, чтобы оказаться в поле ее зрения.

− И если кому чего скажешь, − грозным шепотом, − мы твои мозги сожрем в маринованном виде, ясно?

Барменша, зрачки которой были расширены, как у жертвы наркомании, ответила мелкими кивками. Яснее было не надо. Макс двумя пальцами потянул пистолет на себя, как будто тот мог его укусить, но в его руках «беретта» перестала парить в воздухе и невинно повисла в ладони.

− На улицу, – велел Ковальски, быстро направляясь к черному входу. Артефакторы шагали за ним, причем Дара успела еще поймать на ладонь неприметного каменного жучка, которого потрясла над ухом со словами:

− Над искажалками еще работать надо. Лиц и имен никто не вспомнит, насчет остального я не уверена.

Барменша сидела на полу, не шевелясь, пока в зал «Меланиппы» не вошла несчастная полиция.

Она была несчастной по нескольким причинам. Во-первых, на пульт позвонило огромное количество граждан, орущих о явлениях откровенной чертовщины во вполне благопристойном районе. Сообщалось о ярких вспышках, потусторонних голосах, самооткрывающихся дверях и трех тенях, которые унеслись вдаль по улице. При этом половина говорящих сходилась на том, что у теней был арабский облик, сколько-то звонивших утверждали, что «это точно русские», а одна наблюдательная феминистка настаивала, что облик был мексиканский, зато углядела на поясе одного из привидений «пояс шахида». Во-вторых, как доказательство угрозы национальной безопасности полицейским продемонстрировали дверь с явно издевательским, террористическим «Sori». В-третьих, явившаяся полиция вся, как на подбор, была дискриминационно мужского пола, и все свидетельницы сходились во мнениях, что говори − не говори, а мужики не поймут.

Пребывающая в стрессе Алекс Ноук увеличила число бед полиции еще на одну. Она уверенно заявила, что имела дело с паранормальными явлениями, причем, с тремя, долго вспоминала лица явлений, но припомнила только, что одно было рыжим, а у другого был странный нос. Под конец попыталась припомнить имена, но над ее памятью поработал искажающий артефакт, поэтому вышло, что на нее напали Калисто, O`Хара и Маркс. Эрудированный офицер, который допрашивал потерпевшую, побледнел на последнем имени.

− Несомненно, секта, − заявил он. − Вызывайте федералов!

Но в тот момент, когда решили вызывать всех подряд, с диванчика вспрыгнула реанимированная полицейскими медиками Танедра. В провокационно расстегнутой одежде, которую никто и не подумал застегнуть, неистовая амазонка сиганула в объятия полицейского офицера с сентиментальным: «Я всю жизнь ждала такого мужчину!»

Психологи-аналитики на этой неделе были завалены работой по горло.

[1] Кулак в зеркале Венеры – традиционный символ феминизма.

[2] «Извените, мы сиводня ни роботаим» (англ.)