Текст книги "Серая радуга (СИ)"
Автор книги: Елена Кисель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)
– Холдон Великий, в первый раз вижу, чтоб они так грохались, – один поднял руку и почесал затылок через капюшон. – Переворачивать-то будешь?
– А на кой? – лениво отозвался второй. – У него пузо кверху, так дело-то легче делать.
Бестия чуть не выскочила из своего укрытия с воплем: «Кристо?! Ну, вот теперь тебе крышка!»
– Так…а проверить, как там драксист… удостовериться и всё такое…
– Драксист сейчас похож на коровью лепеху, хошь посмотреть – ворочай дракона. А я постою, понаблюдаю.
Голос все-таки был не как у Кристо. Но тоже молодой и здорово отмороженный. Наемник?
– Давай уже, он вон почти подох!
– А ты…это…не хочешь сам?
– Ты мне в стрекозла продул или нет? Вот и ковыряй теперь!
– А сами эти не могут?
– Тпру-у-у…деревенщина! Тебе ж было сказано, что эти – только напопопам живые, так за ними приглядывать и надо! Потому как мозгов у них… Ладно, давай уже, кому сказал!
Тот всадник, что был пониже, постарше голосом и более робким, неохотно подошел к одному из пасынков и положил ему руку у основания шеи.
– Пошли ковырять, чего там, – как об очень надоевшей работе сказал он.
Черная тварь послушно двинулась вперед, дошла с ним до дракона, вытянула шею… До Бестии донесся треск разрываемой брони, кожи, а потом рвущегося мяса. Дракон в последний раз захрипел. Захлюпала кровь.
«Пасынок» добирался до сердца, будто горняк, который заметил алмаз в тяжелой породе.
Остальные трое недовольно крутили головами, шипели и определенно нехорошо косились на кусты, за которыми залегла Бестия.
– Волнуются чего-то, – подавленно заметил от дракона первый всадник.
– Да от крови им неспокойно, уж в какой раз вижу, – второй метко сплюнул в сторону пасынков. – А может, что подыхать им скоро – вот и не находят места.
– Чего это подыхать?
– Так первая партия уже околела, ты не видал?
– Не-а, а что так?
– Да кто ж поймет. Те… ну, по цацкам которые… один обмолвился, было, что с драконами это трудно. Ну, тварей этих артефакторных создавать. Драконы – они на полужизнь не соглашаются… всё, что ли?
Его перемазанный кровью товарищ достал кинжал и теперь орудовал в разверстой ране в груди старого дракона. Он плевался и поругивался под нос.
– Жилы одни…ух, нечт же. Глянь, такое вообще стоит волочь?
Второй подошел, посмотрел в рану и попытался задуматься.
– Вроде, сказали, любые пригодятся… А дряблое ж – жуть! Как он вообще еще летал.
Бестия напряглась в своем убежище, но до обнаружения полетных артефактов дело так и не дошло. Два великовозрастных балбеса наконец извлекли из раны распухшее, синее и нездоровое на вид сердце, погрузили его на одного из «пасынков» и приготовились взвиться под небеса.
Но у их транспорта были другие планы. Летучие твари шатались, шипели, оглядывались и яростно переступали лапами, будто чуя скорую кончину. Глаза у них начинали закатываться, движения замедляться – и вот один из «пасынков» шлепнулся на травку, откинув лапы. Второй и третий посмотрели на него вроде бы с завистью и последовали его примеру. Последний рванулся к недалеким кустам, будто хотел сбежать, но на полпути разморило и его.
Из неспящих и недохлых на месте падения остались всадники и злорадно ухмыляющаяся Бестия в кустах. Ей все же удалось на дистанции нащупать в «пасынках» некое подобие артефакторных узлов – наследие от их происхождения. Дальше для сильного артемага уже не было проблем.
Один из всадников (бывших!) ткнул ногой ближайшую тварь.
– Сдохли?
– Не, прикорнули, ха! Видать, и этой партии время. Ладно, не так далеко. Дотащим пёхом.
– Может, из других звеньев вызвать? Пусть бы подлетели, забрали…
– Все на облётах за дракси гоняются. Да и не велено днем вылезать лишний раз в воздух. Если только дельце лёгкое… короче, пошли.
Тот, что был повыше, без особенных усилий поднял пудовое сердце и забросил узел за плечо.
«Маг, – подумала Фелла, бесшумно двигаясь следом за двумя черными фигурами. – А второй – человек. Оба молоды… кто такие? Вольная братия? Все же контрабандисты? И кто может руководить этими олухами так, что драконы падают по всей Целестии, а Семицветник ничего не может сделать?»
Лес вокруг был невесенним: пустой и чересчур суровый для Целестии, с недостатком ярких красок – отпрыск Минорных лесов. Поляны и проталины попадались первое время, потом деревья пошли гуще, и Бестии больше не приходилось растягиваться за каждым кустом. Она даже увеличила дистанцию, по возможности стараясь прислушиваться. Вот мелькнуло смутно по прошлогодним отчётам имя…
– …с Зимородком завалил дело?
– Ха, я завалил?! Да те лучше сами бы к ним сходили. Глянул бы я, как они старину Мэйрата улавливают, ох, глянул бы! Да в Прыгунках еще от побоища и кордонских допросов не отошли, да после Эльзы…
– Так что он сказал-то?
– Да что он скажет? Сперва вообще орал ругательно: так и так, передай этим, в какой дыре смертоносцев мы их видели… Да проклятия сыпал… ну, тем. За то что тогда не помогли – будто это не они с Эльзой обгадились, с одним-то иномирцем и парой артефакторов. Угрожать ещё мне начал – пушкой махать. Предатель, говорит. Ща аспидов спущу. С цацочниками, говорит, дел желать не имею. Ха… Как Эльзы не стало – в Прыгунках руки врозь, а голова в… – он споткнулся и выругался, и это очень хорошо вписалось в речь. – Слышат где-нибудь «Оплот» – окапываться начинают… тьфу, короче!
– Непонятное что-то. Они же нам с телом подсобили?
– Не они, а нежить союзническая. Пока цацочники осколки собирали – те… тьфу, не поминай об этом-то деле, а?
Надолго настало молчание, и Бестии пришлось переместиться поближе. Ступала она совершенно бесшумно благодаря магии – как на воздушных подушках. Попутно лихорадочно соображала.
Контрабандисты, значит, не при делах, хотя кто-то из бывших контрабандистов задействован. И они когда-то имели с этими типами дела. Через Эльзу? С какими-то цацочниками… Цацки… вещи… хм, артефакты. Макс Ковальски, помнится, вовсю намекал, что контрабандисты не сами спланировали свой визит к стенам Одонара. Со стороны выглядело проще некуда: атаманша Прыгунков приспособила человеческие изобретения под запитку от артефактов, так что ей теперь нужно побольше артефактов… Но ведь был же кто-то, кто помогал ей в изысканиях. И артефактов серьезных всё больше в последние годы… Группа артемагов? Секта артемагов? Хм… секта артемагов, которые собрали вокруг себя юных идиотов, вывели «пасынков» камня и почему-то хотели когда-то проникнуть в Одонар?
Бестия тряхнула головой, бесшумно перепрыгивая через канаву. Ладно, в крайнем случае – можно будет потрясти контрабандистов, если не все переговоры шли через Эльзу – кто-то что-то должен знать. С осколками скверно – если это и правда осколки Гидры Гекаты, они могут что-нибудь натворить и на остаточном фоне. И что там такое с телом? Тело… сходу вспоминалось только одна странность: от атаманши контрабандистов Эльзы, убитой Максом, осталась на поле боя только голова. Остальное обнаружить не удалось.
«Ну и для чего вам это понадобилось?»
Но просвещать ее не пожелали. Лес всё не заканчивался, а разговор шел жиденький и всё не по делу: что нет подвоза пива, и вот, в глуши торчи, не прогуляться даже, потом о каких-то девчонках, деревне, где можно поживиться, контрабандных играх и сигаретах. Только одно упоминание заставило Бестию насторожиться:
– Мерк все долбит мне насчет того случая около Одонара, – признался тот, что был пониже. – Вроде как я тогда и добычу упустил, и сам облажался…
– Мерк сам промахнулся на Ярмарке, потому пусть заткнется, – спокойно отозвался второй. – Я ж говорил, у него кривоглазие какое-то: на учебе лупит жезлом этим… ты видал? Оборжаться, чуть инструкторов не поубивал…
«Промахнулся? По ком все-таки?» – Бестия вытрясла из практеров и боевого звена максимум информации о том, что было на Ярмарке, и теперь нахмурилась.
Крупный и в меру кроовожадный болотный нечт принял ее ногу за бутерброд и с громким, радостным хрипом запустил в нее клыки. Бестия досадливо дрогнула бровью и бесшумным хлыстовым ударом отщелкнула твари голову. Почти тут же перевела часть магии на место ран, чтобы остановить кровь. Все равно сколько-то пролилось на штанину. Не привлечь бы этим остальных паразитов…
– Нежить, – сказал тот, что пониже где-то впереди. Второй хмыкнул.
– Понаползли с округи – чувствуют. Не терпится им, надо ж… – слышимость почему-то стала исчезать: – ничего, поползают… старые пни…
– Вот так сразу?
Бестия напрягла слух, но натолкнулась на какой-то фон или щит, достаточно мощный, подавляющий магию вокруг себя.
– …ни черта со своим дурацким стазисом, – на прощание донеслось еще до нее – и смолкло.
«Артефакты», – подумала Бестия. Ощущения были похожи на те, что она испытывала, когда заходила в артехран – Большую Комнату с ее тысячами опасных предметов из других миров. Здесь, конечно, фон был меньше, и она приспособилась почти мгновенно.
Начинался подъем, лес редел и отступал, но все-таки оставался таким же мрачным. Кустарник тоже поредел, но скрываться за ним было еще можно.
Начинались Кошкины Горы – не самая приятная часть Северного Края Целестии. До Альтау тут обитала довольно милое зверьё– подземная кошка с ушами, которые она бесстыдно выставляла напоказ всем желающим в виде двух огней. Кошку во время краткого правления Холдона истребили охотники за бесценными зубами и когтями, а леса и горы остались – вечной мрачностью и вечным укором. Тут даже радуга как будто была холоднее цветом.
Бестия ожидала увидеть пещеры, но вместо этого на глаза ей попались строения – полухрамы-полудома, прилепленные к скалам и замаскированные зеленью. Они смахивали на очень крупные гнезда, и ясно было, что при строительстве не обошлось без нежити. Возле домов было подозрительно пусто.
– Дрыхнут все, что ли, – услышала она, преодолевая подъем. – Ладно, пошли сдавать орган.
Сидящие на скалах сверху аспиды провожали парочку равнодушными взглядами. К Бестии они вряд ли были бы столь равнодушны. Фелле пришлось создавать искажалку, мощную настолько, что она могла бы и магу отвести глаза.
Теперь можно было рискнуть и поразведать.
Внутренний голос – явление новое и непознанное – вылез и был подозрительно похож на голос одного иномирца:
– Ох, дети… ну, полежи ты часиков пять на пузе в засаде, оцени внешнюю обстановку, степень угрозы, а потом уже суйся башкой в капкан!
– Пошел ты, – огрызнулась Бестия, непонятно кого имея в виду. – Я – Пятый паж…
– …что увольняет тебя от необходимости мыслить?
Бестия помотала головой. Боевой азарт, кипевший в крови, начал униматься. Этот иномирец… его нужно было выпроводить из Целестии через день, как он сюда попал!
Лежать в засаде ей, Фелле Бестии, воину с трёхтысячелетним стажем!
Она решительно, но осторожно поднялась и направилась к нелепым строениям. Голос внутри пробормотал:
– За тридцать веков не научиться терпению – это как?
По мнению Бестии, это было превосходно, и голосу вторично было сказано заткнуться.
В горном поселении с виду не было ничего опасного. Здания как здания. Из одного слышались голоса и смех – осторожный, будто боялись кого-то разбудить. Бестия навесила на камешек кошачьего глаза узлы обзора, и удостоверилась, что компания внутри собралась разная: от разбойников до робкого вида парней – явно недавних практикантов, от высшей нежити до элитных магов-наемников, всего около полутора десятков. Разговор велся обо всем сразу и ни о чем – мелочь, не стоит останавливаться.
Повинуясь инстинкту артемага, она шла туда, откуда исходил магический фон.
Четвертое здание. От остаточной энергии закололо в подушечках пальцев. Очень осторожно Бестия заглянула внутрь.
Пол был устлан артефактами – сотнями, если не тысячами. Колечки и статуэтки, подвески и подсвечники, кинжалы и медальоны – всё вперемешку, всё в хаосе. Бестия попыталась на пробу распознать с десяток артефактов – и наткнулась на привычные одонарские «пугалки» от нежити – наверное, купленные в артелавке… Наткнулась на серьезный фон, полезла глубже, мельком посмотрела что-то древнее, хранившее отпечаток внешнего мира. Видимо, что-то из того, что поставлял Ягамото.
Но основные контуры и основные артефакты… те, что таились в углах и задавали этой массе единый тон и голос – были не из внешнего мира. И не из артелавки. Бестия коснулась их вскользь, на дистанции. Взглянула на резного черного дракончика под полотком – и потерялась в хитросплетении нитей и связей, качнула головой и отступила: некогда. Будешь добираться до клейма мастера – чего доброго тревогу поднимут, кто знает, какие узлы могут быть в этих штуках. А ей никогда не хватало тонкости при работе с артефактами: вот если нужно уничтожить…
Но делал мастер – и, может быть, не один, и… не ученик Фрикса, да. Бестия сделала шаг вперед – почти коснувшись носком сапога первых мелких артефактов. Вытянула шею, чтобы заглянуть в подобие артефакторного гнезда посреди пола.
Там среди произведений артемагии лежали три недавно вылупившиеся черные, похожие на драконов твари. Одна подняла в сторону Бестии голову и слабо зашипела.
Пасынки. Фелла подняла было руку для удара, но раздумала. Тварям и так не жить: похоже из артефактов забрали слишком много энергии прерыдущие партии драконьих яиц.
С этим помещением все было ясно, и она двинулась дальше, на поиски того, что тревожило больше всего.
Хет не знал, не знала Дара и даже «шептала» Жиль не имел понятия о том, что было известно тому, кто добивал холдонских прихвостней после Альтау. Драконья кровь при определенных обрядах во много раз усиливает энергетические нити и узлы темных артефактов.
Фелла искала сердца, а с ними и причину, по которой их извлекали.
Пятый дом – пусто. Шестой – что-то вроде разделочной, все забрызгано кровью, исписано какими-то знаками. Шевельнулось тревожное, смутное ощущение того, что знаки знакомы, нет, дальше.
Седьмой дом – и темнота. Обзорный артефакт ничего не увидел, а напряженный до предела слух различил внутри побулькивание и постукивание как будто чего-то большого. Бестия спросила свою интуицию, стоит ли идти внутрь.
Интуиция уже не успела ответить: в эту секунду тьма разошлась перед глазами у Феллы и сошлась обратно, внутри сверкнула ледяная молния – и тела не стало. Ей показалось, что еще мелькнуло перед глазами что-то белое, изящное, как будто рука, пальцы, а потом пришла мысль о тех самых знаках: «Они говорили, что потом уже ничего не будет».
Глава 11. Волшебство бюрократии
Их было сорок восемь – инспекционное воинство Семицветника. Грозное воинство, блистающее разнообразием: чиновники Семицветника, и обеспокоенная процессом образования знать, и дружественные магнаты, и присутствующие согласно Мирному Пакту представители высшей нежити, и несколько вояк, которых взяли на случай «чрезвычайных ситуаций». Славный, не знающий жалости отряд, возглавляемый Синим Магистром.
Сапфириат изо всех сил обеспечивал боевой дух и последние пару дней и весь путь до Одонара раздавал своему войску инструкции.
Ничему не удивляться. Ничего не бояться. Держаться вместе и придираться решительно ко всему. Самое главное – смотреть и слушать изо всех сил.
– Феллы Бестии нет в Одонаре, а у Экстера Мечтателя следует вырвать инициативу еще у входа на территорию, – цедил Магистр, пока комиссия организованно продвигалась от посадочной площадки для драконов к вратам Одонара. – Задавить его авторитетом сразу же после приветствия! Выбить из колеи! Навязать ему…
Тут он смолк, потому что в поле его зрения показался вход на территорию артефактория. Никакой традиционной встречающей свиты перед входом не было. И Экстера Мечтателя не было.
Перед вратами, скрестив руки на груди, одиноко стоял Макс Ковальски.
«Что тут делает человек?» – озадаченно подумали неосведомленные инспекторы.
«Оплот Одонара», – сообразили те, кто знал Макса в лицо.
«О, Светлоликие! За что?!» – взмолились в небеса самые умные.
Синий Магистр почти оторвал себе ус, выдвигаясь вперед для переговоров.
– Приветствую, Оплот Одонара, – выдавил он тоном, который явно говорил: «Я хотел бы видеть твою мучительную смерть и рад был бы ей поспособствовать».
– Добро пожаловать в артефакторий, – тон Макса не менее явно обозначал: «Господа, оставьте надежду здесь пройти!» – В отсутствие госпожи Феллы директор попросил меня организовать для вас встречу.
Последовало короткое молчание, после которого в рядах инспекции осталось только сорок шесть членов. Двоим особенно осведомлённым аристократам хватило ума соотнести понятия «Макс Ковальски» и «организовать» – после чего они благоразумно дезертировали.
– К сожалению, вы посетили артефакторий в сложные времена. – со стерильной приветливостью вещал Макс, – Видите ли, перед уходом госпожа Фелла каким-то образом задействовала особую систему защиты артефактория, которую довольно сложно преодолеть. Но мы попытаемся.
Это была первая часть плана Ковальски: «Они опасаются Бестии? Отлично – я повешу на нее всех собак». Впрочем, пришлось малость повозиться, чтобы объяснить эту часть директору: тот не слишком понял про собак.
– Для начала, вам нужно получить пропуска на вход…
– Я – Синий Магистр! – возмутился глава инспекции.
– …на территорию мимо него.
Безупречно дипломатичный жест Ковальски достался Караулу, который совсем не дипломатично показал зубы из воротной арки. Синий Магистр внезапно стал очень любезным: мельком он заметил, что количество клыков в пасти медного стража стремится к дурной бесконечности.
– Где же можно получить пропуска?
Макс любезно ухмыльнулся и указал на Одонар.
Полчаса при посильной помощи Ковальски славное войско Семицветника билось над неразрешимой задачей: как получить пропуска в Одонар, если пропуска выдаются уже в Одонаре? Караул гнусно облизывался издалека, еще один дракон поднялся в небо, унося четырех дезертиров, а усы Синего Магистра изобразили что-то вроде скрещенных костей.
Ему страшно хотелось убить, но в планах у Макса не было смертоубийства на сегодня.
– Есть другой выход, – радушно предложил он, после того как вариант «сейчас мы пошлем Мечтателю птицу» или «запросим пропуска по почте прямо к территории» были отвергнуты. – Пропуск может выдать любой сотрудник артефактория.
Магистр с облегченным вздохом протянул руку за пропуском. Макс с достоинством пожал магистерскую длань.
– Я не сотрудник.
– Вы – Оплот…
– Оплот, – ответил хладнокровный Ковальски. – Бывший гид. На данный момент – не сотрудник. Минутку, я позову кого-нибудь…
Он щелкнул пальцами, и возле него почти тут же оказался теорик лет двенадцати. Теорик изо всех сил пучил глаза, изображая служебное рвение перед высокими гостями.
– Ближайшего сотрудника артефактория, – велел Макс тоном, который мог внушить трепет любой особе королевских кровей.
Теорик кивнул и исчез на полчаса. За это время количество инспекторов еще поубавилось, а оставшиеся тридцать девять единиц извели все свое воображение, предлагая силовые методы проникновения в Одонар. Компания действительно подобралась под стать традициям страны – боевая.
Макс предусмотрительно отошел в сторону, предоставляя свободу для силового проникновения. Но Синий Магистр только махнул рукой. Штурмовать Одонар, даже без присутствия в нем Бестии, было делом неблагонадежным…
Теорик вернулся, приведя с собой Зерка. Садовник осмотрел высоких гостей, смачно харкнул в траву и отчетливо произнес вместо приветствия: «Ходють тут…ходють!»
– Что это? – закономерно осведомился Сапфириат.
– Ближайший сотрудник, – ответил Макс.
– И он… гм, уважаемый! – Магистр решил, что говорить с Максом – себе дороже, и обратился к Зерку напрямую: – Не будете ли вы так любезны подписать нам пропуска на территорию?
Полунелюдь икнул, вытянул руки по швам и замер. Вид у него был такой, будто его попросили перечислить всех участников Сечи Альтау. Поименно, и с подробностями биографии.
– Едва ли он умеет писать, – мрачно пояснил кто-то из высшей нежити.
Магистр начал склоняться к силовым решениям проблемы, но Макс разрешил вопрос оперативно:
– Но он может дать и устный пропуск. Зерк, ты ведь пропустишь высоких гостей на территорию?
Глаза садовника ожили и маниакально засияли…
Через полчаса истовых клятв по поводу «мусор не бросать, цветы не рвать, не плевать, не перебивать пение птиц, не дразнить кувшинки в пруду» высокие гости все же были допущены на территорию, но видеть на этой территории уже не хотели решительно ничего. К тому же их осталось тридцать восемь. Не все перенесли этот маленький экологический марафон.
– Что ж, прекрасно, – невозмутимо произнес Макс, глядя, как тридцать девятый инструктор крадётся к парковочной площадке, маскируясь под скалы. – Следуйте за мной. Не забудьте, проходя под входной дверью артефактория, подумать ровно восемь раз прежде, чем войти, – в соответствии с надписью…
Синий Магистр изловчился и при помощи телесной магии заарканил пять подчиненных. Те как раз решили, что после пережитого восемь раз подумать попросту не смогут, и тихо намечали пути отступления. Макс Ковальски, благодаря приступу внезапной слепоты, не заметил этого инцидента и вполне спокойно ввел поредевшую комиссию под своды Одонара, где в холле стояли и дружно таращили полные старания глаза несколько теориков и практёров.
Пора было реализовывать второй этап его плана – классический: «Разделяй и властвуй».
– Итак, я предлагаю вам разбиться на несколько групп, в зависимости от того, что вы хотите увидеть в Одонаре. После чего ваши гиды…
– Наши что? – нетерпеливо перебил Синий Магистр. За последний час куда-то делась ровно половина его лоска. – Мне кажется, вы забыли, с кем говорите! Нам не нужны гиды: мы пойдем, куда захотим и увидим, что захотим!
– Великолепно, – ничуть не удивился Макс. – Скриптор! Страховые формы А-8, тридцать…да, тридцать восемь штук.
– Какие формы?
– Вам придется подписать несколько бумаг, которые сняли бы с нас ответственность. Скриптор! – Макс принял из рук практёра увесистую форму и принялся перелистывать: – Здесь предусмотрены только основные случаи смерти и травматизма, психологическим травмам не уделено нужное внимание, но…
Синий Магистр пробормотал про себя, что знает один местный источник психологических травм и обратился к Максу нетерпеливо:
– Прекрасно. Вы дадите нам гидов, но мы не собираемся разделяться.
– Превосходно, – нашел новый эпитет Ковальски, – Скриптор!
– О, Светлоликие! Еще какие-то бумаги?!
– Всего лишь те, в которых вы снимаете с нас ответственность за то, что увидели только десять процентов Одонара. Скриптор! Никого невозможно дозваться в этом артефактории.
Глаза Магистра метнули синее пламя – в соответствии с должностью. Достаточно было дать магии выход через глазницы – и от Макса Ковальски остались бы разве что угольки на полу.
– Никаких проблем, – негромко сказал Макс, глядя в эти страшные глаза, – Вы уж только потрудитесь заполнить форму, в которой объясняете мою кончину.
Он держал себя как истинный целестиец, который попросту не умеет ценить собственную жизнь, и это остудило его противника. Бить магией было невозможно. Магистр прикончил Оплота Одонара. Нежить в своих логовищах обрыдается от смеха.
Инициатива безнадежно уплывала, но Магистр сделал последнюю попытку.
– Где директор артефактория?
– В артефактории, – ответил Макс. – Мне послать кого-нибудь, чтобы определить его местоположение точнее?
И он поднял руку, чтобы щелкнуть. Магистр, увидев его жест, скривился и дал знак отмены. Он уже понял, от кого исходит главная опасность, и понял, что присутствие романтичного Мечтателя добавит только хаоса к их и без того несладкому положению
Вслед за этим инспекторы разбились на группы. Тринадцать из них составляли самую большую компанию, рвавшуюся к Комнатам, кроме этого были группы, отправленные к Хламовищу, в отдел Опытов, Анализа, к производственникам, снабженцам и просто к учителям – проверять педагогический процесс. Еще была группа проверки документов. Этих провожали как смертников.
Макс выждал, пока роли будут распределены, и вполголоса поинтересовался:
– Кто хочет пойти со мной?
В ответ группы молча похватали своих и не своих гидов (а там разберемся!) и умчались совсем не по тем коридорам, по каким должны были. Макс перевел вопрошающий взгляд на Магистра. Тот сглотнул и вцепился в проходившего мимо Кристо.
– Юноша покажет мне все, что я хочу знать! – заявил Сапфириат, пытаясь придать оптимистическое выражение обвисающим усам.
Кристо издал полусогласное-полусомнительное «угм» и покорно поволокся вслед за своим патроном на этот день. Хотя он все же выбрал момент, чтобы обернуться и подмигнуть Максу.
Ковальски остался в холле один, как командир на поле боя, разославший бойцов с поручениями. Инспекторов ожидал бюрократический ад: семена заразы из внешнемирья прижились на почве Одонара отлично, и сегодня в артефактории любое, даже самое простое дело выполнялось в десять раз медленнее и не так. В этом Ковальски убедился утром, когда попросил Хета метнуться за стаканом воды. Через час ему приволокли бутыль, в которой на дне плескалась ирисовка. Бутыль Макс попросил унесли, но результатом остался доволен.
– Поразительно, – негромко заметил Экстер Мечтатель, вышедший из тайной ниши в стене, – скажи, Макс, это… бюрократия в такой степени… часто применяется во внешнем мире?
– Еще и как, – отозвался Ковальски с ностальгией человека, которому приходилось по сорок раз на год проходить таможенные досмотры.
– И они так усвоили урок… Оказывается, у тебя замечательные педагогические способности.
– Научить орду подростков ничего не делать – много ума не нужно, – хмыкнул Ковальски. – Что с наблюдательным пунктом?
– В нужных коридорах установлены «зрячие зеркала», замкнутые на единый хрустальный шар. Ты сможешь следить за происходящим… Макс, но, возможно, я зря их не поприветствовал? Это как-то невежливо.
– С приветствием – вышло бы чересчур жестоко, – пробормотал Макс, наконец взглянул на директора и замер. – Это выражение лица адресовано мне?
Чересчур погруженный в себя Экстер качнул головой и даже это сделал вдохновенно.
– Просто несколько строк, – он коснулся виска, – пришли и слагаются в нечто более определенное…
– Почитаешь тем инспекторам, которые будут держаться на ногах. Вместо контрольного выстрела.
Он нырнул в потайную нишу, за которой был ход к специально оборудованному наблюдательному центру. Сделал знак Экстеру следовать за ним и уже на полпути вдруг поинтересовался:
– В Целестии есть техника, позволяющая записывать и сохранять зрительные образы?
– У нас нет техники…
– Не придирайся к словам. Так есть?
– Ну, если говорить о телесной магии… существует определённая возможность перемещать на бумагу то, что ты запомнил… Для опытного мага, изучившего распределение потоков. Что касается артемагии… белые кварцовки, они используются для записи и переноса сообщений, но это больше для почты… но зачем тебе это?
– Такое зрелище хочется сохранить в веках, – с едва слышным предвкушением отозвался Макс.
* * *
Макс ошибался, это иногда случается даже с выдающимися стратегами. Не каждое зрелище с участием инспекторов заслуживало вечной памяти.
«Смертники» из тех, кто отправился проверять документы, отделались сравнительно дешево. Хет и Вонда всего лишь провели их в кабинет, в котором было по колено навалено аккуратненьких свитков, перевязанных разноцветными кусачими артемагическими ленточками.
– За этот год… – раболепно заглядывая в глаза, пояснил сплетник.
Инспекторам дали около часа, чтобы окончательно увериться: они не вернутся домой с поля брани. Потом Вонда вскочил и запричитал:
– Да как же я мог забыть, старый олух? Да ведь семерник сегодня, Рог Изобилия напитки выдает! И что же мне теперь – надвое, то ли, разодраться? Молодежи ведь не поручишь: ну, все вылакают, а там же недельные запасы, ах ты, какая вышла незадача…
Инспекторы развернули уши в сторону ветерана и насторожились. Груды свитков на полу убивали нервы, а слова Вонды сулили невнятную радость для печени, так что решение пришло само собой: чиновники заявили, что, чтобы ветерана не утруждать, бумаги они будут проверять прямо рядом с Рогом Изобилия.
И нет-нет, конечно, ничего они дегустировать не будут…
Часа через три лыка не вяжущий Вонда сунулся носом в одно из установленных в коридорах зеркал и доложил по форме:
– У-у-питы, как было прик-азано. Сла-ба-ки.
Макс обернулся через плечо к Хету, который в «упивстве» не участвовал.
– На драконов и в Семицветник, ценным грузом.
В Семицветнике немало озадачились, когда возле него появился дракон, в котором, аккуратно упакованные, лежали три инспектора мужского пола и один – женского. Дружно моргая соловыми глазами, инспектора доказывали, что документация в Одонаре – во! Нужного градуса.
Совсем не так повезло тем, кто отправился к Трем Комнатам, а этот путь для себя избрал самый внушительный инспекционный отряд. И самый разнообразный: знать, пара торговых магнатов, один желчный жрец Светлоликих и даже сколько-то нежити. Чиновники Семицветника облизывались на Рукоять, магнаты вздыхали по Большой Комнате, кое-кому хоть одним глазком хотелось поглядеть на Малую…
Но для начала пришлось поглядеть на стол.
Стол был установлен прямо поперек прохода к Трем Комнатам, а за столом сидел Нольдиус с такой официальной физиономией, что покоробило даже бывалых чинуш.
– Добро пожаловать к Сердцу Одонара, – чопорно поприветствовал Нольдиус. – Вынужден вас огорчить: до ухода из артефактории госпожи Феллы, ею была задействована особая система защиты Трех Комнат. Мы полагаем, что вы сможете ее без труда обойти…
Чиновники были научены горьким опытом и не купились.
– …заполнив некоторые бумаги.
Двое инспекторов тихо самоустранились, похмыкивая под нос: «Плавали, знаем».
– Вам всего лишь нужно написать заявления на вход в Сердце Одонара, – добавил Нольдиус. Это могло бы даже расцениваться как ободрение, если бы заявления надо было написать по-целестийски. Письменной казуистикой заморачивались только в Семицветнике, а остальная страна прошения излагала на какой придется бумаге, каким придется языком и норм не признавая. Но Макс находчиво ввел образцы заявлений из внешнего мира, так что инспектора под руководством Нольдиуса битый час пытались этим образцам соответствовать. А Нольдиус еще и пояснял, что дате принципиально стоять именно в этом углу, а подписи совсем в другом, а иное положение – фатально…
– Какая разница-то?! – взвыл кто-то из нежити.
– Мне – никакой, – честно ответил Нольдиус. – А барьеру госпожи Феллы…
И он выкинул за плечо листочек с неправильно написанным заявлением. Листочек полыхнул и осел по ту сторону черной пылью. Инспектора усердно принялись пересчитывать образцы – где там должна стоять дата?
