Текст книги "Серая радуга (СИ)"

Автор книги: Елена Кисель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

Глава 14. Весеннее полнолуние на фоне катастроф

– Через семерницу, – сказала Фелла Бестия. Полюбовалась льдистым блеском своего клинка и нехорошо, тягуче усмехнулась. – Через семерницу ты выйдешь на арену против тинтореля, иномирец.

Макс Ковальски молчал и ловил сильнейшее дежа вю.

Тренировочный зал был тем самым, в котором он дрессировал Кристо. Тот же железный хлам у дверей. Стены со щербинами. Может, только на этот раз щитов побольше.

Ну, и ещё на этот раз в зал втолкнули самого Макса. Не очень-то понятно, с какими намерениями – вряд ли только поговорить.

– Да, слышал, они решили отложить феноменальное зрелище. Какие-то смерти, верно?

– Верно. То убежище, которое обнаружила я в Кошкиных горах, пустовало, когда прибыло Алое Ведомство – разумеется, я предупредила Рубиниата тут же. Тот незамедлительно вызвал своего собрата по Семицветнику – я о Фиолетовом. Между прочим, можешь благодарить меня за то, что он не явился вместе с Гиацинтом.

– Можешь увидеть пламенную признательность на моём лице.

На лице Ковальски не значилось вообще никакой признательности, в особености пламенной.

Бестия хмыкнула, подышала на гелиодор на рукояти и бережно его протёрла.

– Так вот, Алое Ведомство не успело. Они обнаружили только разрушенный склад артефактов, тела «пасынков»… разорваны все артефакторные узлы. Есть фон тёмной, «неживой» магии, но трудноопределимый. Кто-то хорошо заметал следы. Теперь вот начались нападения на деревни и похищения людей. У Магистрата прибавилось работы, так что они дали тебе семерницу на подготовку к бою.

Макс выразил поднятием брови длинный перечень адресов – куда Магистры могли направиться со своим благородством.

– Ты учился мечному бою, – продолжила Фелла слишком уж ровным тоном. – У Фрикса и нескольких артефакторов. Урывками. Но достаточно, чтобы уловить основные принципы. Твой противник учился этому… дольше.

Ковальски только фыркнул под нос.

– …так что сначала я хотела бы увидеть – что ты умеешь, – величественно добавила Бестия. И прокрутила меч в кисти.

Макс засмеялся, потирая лоб – и это был неприятный смех того, кто не слишком-то верит в свою победу.

– Маленькая возможность посчитаться со мной за Кристо и его квалификацию, а? Только не говори, что решила вдруг выступить моим тренером. Из горячего сочувствия или по просьбе Экстера – в любом случае, я, пожалуй, откажусь.

– Ты внезапно решил сдаться, иномирец? Может статься, испугался этого мальчишки и его владения мечом?

– Этого – нет, а вот твоих педагогических способностей…

– Но ведь тебе всё равно не найти лучшего мечника, если решишь попрактиковаться. А ты ведь решишь попрактиковаться?

Она неторопливо вернула серп в ножны и прогулялась по залу. Разворошила оружейный хлам и извлекла из него четыре предмета.

Два одинаковых круглых щита без герба. И два прямых клинка – один стальной и один учебный, деревянный, искусно выструганный.

Ковальски наблюдал за её действиями с умеренным неодобрением.

– Как-то ты сказала, что просто постоишь и посмотришь, когда все узнают, что я самозванец.

Бестия пожала плечами.

– Тогда у тебя не было статуса героя.

– Так. Теперь ты пугаешь меня вдвое больше. Если вдруг решишь во мне увидеть что-то наподобие нового Витязя Альтау – напоминаю, пророчество об Оплоте было про этого мальчишку. Так что не хочешь ему дать пару уроков?

Фелла пробормотала под нос нечто вроде «Может, еще и дам…» и неспешно прошлась по залу, будто решила измерить его шагами.

– О Витязе не предупреждали пророчества, – сказала она вдруг.

Ковальски скептически хмыкнул, но Бестия и не подумала обернуться и говорила словно бы только сама с собой.

– Об Альтау молчали наши прорицатели. Молчали так, будто им в глотку залили расплавленного свинца. И если осмеливались заглядывать в тот день… толковать вещие строки своих предшественников… видели одно. Сломанный меч. Тела семи королей. Торжествующую ухмылку Холдона. Ястанира… Витязя не было в их прорицаниях. Он был слишком живым, чтобы подчиняться каким-то прорицаниям. И три тысячелетия жизни научили меня…

Она теперь роняла слова тяжело и резко – будто взмахивала серпом.

– Три тысячелетия жизни научили меня, что полагаться на пророчества и знамения – пустое дело. Они могут быть слишком расплывчатыми, слишком неверными и сделанными вовсе не об этих временах. Они лгут. Потому полагаться стоит на иное. На верную руку. На храбрость и решимость. На изобретательность. На тех, кто проявил себя.

– Озз, кажется, говорил, тебя шарахнули каким-то артефактом – так что мне всё же стоит спросить: а ты точно понимаешь, что и кому говоришь?

Бестия, точно, будто поймала себя на излишней откровенности. Передернула плечами и продолжила насмешливым тоном:

– Ну, если ты желаешь выжить, иномирец – тебе придётся поверить во что-то подобное, разве не так?

– Что правое дерево может разрубить сталь?

– Чудо, – фыркнула Бестия. – Как мальчишка, выстоявший на арене против Пажа Альтау. Или как Прыгунки, которые были остановлены малыми силами. Велика ли разница? Можешь считать – я хочу увидеть твои умения и на этот раз. Что ты собираешься противопоставить тинторелю Гиацинту на арене?

– К примеру, знание того, каким клинком придётся драться.

Макс потянулся и без колебаний взялся за деревянный меч.

– Щит, – напомнила Бестия. – У тебя не слишком много вариантов, но если ты уверен в таком раскладе… то один всё же есть.

– Раскладов может оказаться слегка больше, чем ты думаешь, – хмуро отозвался Ковальски, поднимая щит и становясь напротив неё в позицию.

Бестия поджала губы, будто понимая, о чём речь, но призвала в руки стальной клинок и второй щит.

– Думаю, с остальным, что касается церемонии, тебе помогут твои напарники. Насколько я знаю, после квалификации у них нет никаких особенных дел.

* * *

– Так… я просто того… ну, не совсем, а так… может, все-таки пойдем?

«Посмотри на себя со стороны, – говорил в таких случаях Макс, – и постарайся не помереть со стыда».

Кристо посмотрел. И чуть не помер.

Был он в своем лучшем костюме: чистых джинсах и простой, светло-сиреневого цвета рубашке с пунцовой вышивкой по вороту. И сам он тоже был пунцовый, в тон вышивке.

А всё потому, что совсем рядышком с ним, просто вот рукой подать, находилась Мелита – источник его искренних мук.

– Я только думал… красиво ж будет, и все всегда… и никого же это ни к чему не обязывает… оно же первое, весеннее…

Язык болтал в совершеннейшем отрыве от сознания. Первое весеннее полнолуние всегда проходило в Целестии под знаком дружбы и любви. В полудюжине городов его праздновали официально, а в Одонаре – подпольно.

В этом году весеннее полнолуние выдавалось особенно подпольным из-за настроения Феллы Бестии. Но наверняка парочки ближе к заветной ночи все равно оккупируют сад и заглушат поцелуями ночных птиц, а дружеские компании будут бродить в окрестностях, непринужденно болтать и пытаться отвоевать у Зерка место для пикничка…

– Мелита… ну так пошли, а?

Первая красавица Одонара его не слушала. Она была занята созерцанием тренировки тинтореля Гиацинта. Разнообразия ради, тренировка проходила не с вооруженным мечом противником, а с драконом. Точнее, с дракобилем.

Судьба этого знакомства была забавной. Пару дней назад, прогуливаясь с Лори в саду, второй Оплот услышал истошные крики и поспешил на помощь. Оказывается, Вонде вздумалось прогуляться в дальнем углу сада, где обычно хранились инструменты для полетных артефактов. К груди Вонда бережно прижимал пару бутылок крепкой ирисовки и явно надеялся познакомиться с бутылками поближе. Но тут из-за досок выглянула голова дракобиля, а потом вылез и сам дракобиль и тоже захотел познакомиться с ирисовкой, а после ирисовки – и с Вондой.

Когда Гиацинт добежал в нужный конец сада, Вонда уже носился между деревьями с нестарческой прытью и проклинал сразу всё: свой радикулит, цены на ирисовку, молодежь, артефакты, мерзких железных ящеров, Фрикса, у которого руки растут именно оттуда и который не может справиться с простейшим драконитом… И Холдона – просто так, по инерции и как ветеран Альтау.

Храбрый тинторель бросился вперед, не выхватив даже клинок… ну, а потом случилось то, что Нольдиус охарактеризовал как «аномальную тягу узлов к определенным личностным качествам», а Мелита назвала любовью с первого взгляда.

Дракобиль перевернулся на спину и подставил пластиковое брюхо. Потом начал ласкаться с заискивающим «би-и-и!» – ну, словом, признал хозяина один раз и навсегда.

Гиацинта это не особенно поразило:

– Меня всегда слушались животные, – пояснил он охающему Вонде и похлопал дракона по морде. – Славный зверь!

Славный зверь решил помочь новому хозяину в том числе и в тренировках. Сейчас он радостно носился по арене, делая вид, что нападает на рыцаря, нанося удар то хвостом, то мордой, но сразу же отступая, когда морды или хвоста слегка касался деревянный меч.

Меч касался очень часто, и Кристо на этот выпендреж смотреть было неохота. Не то что молоденьким практеркам: они обсели трибуны и откровенно пускали слюни на симпатичного рыцаря.

И Мелита туда же, правда, она наблюдала из-под трибуны, через солидную щель.

– Что тебе на него смотреть-то? – не выдержал Кристо.

– А как же не смотреть? – в кои-то веки отозвалась Мелита. – Я ведь при артефактории что-то вроде ответственного за новичков. Все теорики у меня под крылом, так? Ну, вот… по привычке.

– По привычке, как же, – пробурчал себе под нос Кристо. – А не по смазливому его личику?

Мелита чуть округлила на него глаза. Тихонько повертела пальцем у виска.

Кивнула в сторону белой, с золотыми волосами фигуры у входа на арену.

Гиацинт как раз сделал особенно ловкий выпад, пара практерок разразились аплодисментами – и в ту же секунду под ними рухнули трибуны, а на песке, едва не задев рыцаря, вскипел короткий, но яростный смерч.

– Четвертый раз, – подытожила Мелита. – Вонда уже просто рычит, когда слышит слово «трибуны»… Чудом никого не убило.

Кристо втянул голову в плечи, хотя Лори его все равно не могла увидеть.

– Ревнует?

– Если бы. Она сейчас вообще без причины вспыхивает. Наверное, этот бой…

Гиацинт на арене сделал знак дракону и подбежал к Лорелее. Вихрь на песке успокоился, богиня благосклонно внимала каким-то словам своего будущего избавителя.

– Интересно бы знать, чего он с драконом тренируется, – задалась вопросом Мелита. – Хотя он по утрам с Фриксом разминается, да и Урсула с ним мечом махала…

– Не прибила?

– Не-а, но меч разрубила, было дело.

Кристо поёжился – Урсула и тебя самого могла запросто разрубить. Как-то раз он из бравады напросился против здоровенной практикантки на арену – так она начала поединок со «Спокойно, бить не буду». Ну, и не била особенно – так, треснула навершием по скуле секунд через десять после начала… Тоже, последовательница Бестии.

– Она что, артефакторным с ним махалась?

– Не-е-ет, но он же тренируется с деревянным. Вроде как, со стальным он и без того знает, что делать. Ну, и ещё – так романтичнее. Перерубить деревом сталь…

Мелита исторгла восторженный вздох и вперилась в рыцаря, который всё так и доказывал что-то Лорелее.

Пора было действовать.

– Мелита, слышь…

Он все же решил прибегнуть к науке Дары: завел глаза на радугу, вдохнул воздуха и выпалил по-писаному:

– Ты не окажешь мне честь сопровождать меня в саду в ночь первого весеннего полнолуния?

Вот теперь она услышала и развернулась с такими глазами…

– Что?!

– Ага ж, – сказал Кристо, испуганный собственным красноречием. – Полнолуние.

Девушка захлопала ресницами и наконец сосредоточила на нем взгляд. Потом прыснула в кулак.

– Оказать, значит, честь сопровождать?

– Э-э, вроде как…

– Первое весеннее… – Мелита вскочила на ноги, едва не треснувшись о крепление для скамеек. – Это же просто здорово! Можно закатить такой ночной пикничок на свежем воздухе, по-дружески…

– Да-а! – истово закивал Кристо.

– …пригласим Дару, Нольдиуса…

– Че… чего?!

– Ну, как же без хорошей компании… кого б еще позвать? Теориков не надо, мелкие…ты знаком с Эйоной? Вот еще Камейла из снабженцев, Тила – это обязательно… можно прихватить Хета. Ты как?

Кристо протестующе булькнул.

– Ты прав, не надо, он потом всем растреплет, о чем мы будем говорить. Лучше Скриптора. А, да, чуть не забыла про Макса – ему, бедненькому, не помешает расслабиться…

– Ты это сейчас о Ковальски? – с трудом оформил вопрос Кристо.

– Что? Конечно, – рассеянно отозвалась Мелита и вылезла из-под трибуны. На лице у нее горел румянец предвкушения. – Наверное, хватит на первый раз, неинтересно, когда компания очень большая… увидимся!

И она упорхнула к каким-то теорикам, которые крались к воротам охотиться на Караула. Уже с хорошего расстояния до Кристо донесся «контрольный»:

– Милый, ты же все это организуешь, да?

Кристо с досадой рванул воротник рубашки. Издевается! Наверняка из-за того раза, когда он ее продинамил после рейда к Ягамото… «Неинтересно, когда компания большая», а он-то рассчитывал, что они будут вдвоем!

Девять месяцев назад практикант-отморозок Кристо в такой ситуации плюнул бы на траву, громко выругался, отыскал бы подходящую компанию и с ней ударился бы в запой и дебоширства. Теперь не слишком интеллектуальный, но действующий артефактор Кристо плюнул, громко выругался и начал обдумывать какой-никакой, а план.

Ясно было, что Мелита хочет его подначить. Девчонки, в конце концов, обожают подвиги, а чем не подвиг – отвадить от приглашения на пикник такое количество народу?

Ничего-ничего, подумал Кристо. Три дня есть – будем решать проблему потихоньку…

Проще всего решено было с Максом. Кристо поинтересовался: не желает ли Ковальски, так сказать, расслабиться в лунную ночь в саду? После короткого молчания сквозь дверь долетел ответ:

– Пошел к черту!

Кристо удалился с довольной ухмылкой. Стоило Максу выбраться в сад, как там откуда-то бралась Лорелея под ручку с Гиацинтом, так что большую часть времени Ковальски… кто там знает, чем занимался, похоже, не выходил из комнаты. Уж во всяком случае, Кристо был уверен, что в сад тот не сунется.

Затем он решил взяться за Дару, которой можно было объяснить ситуацию по-человечески и надеяться на понимание.

И тут ему как раз крупно не повезло. Странно бледненький Скриптор, явившись будто из ниоткуда, показал на дверь кабинета прошловедения.

«Тебя там… Дара ждет», – выписал он в воздухе и удрал прежде, чем Кристо вспомнил, что его тоже нужно отваживать от приглашения.

Кристо же толкнул дверь и замер на пороге. «Скриптора укокошу», – была первая и тоскливая мысль.

– А-а, Кристиан, – мельком взглянув в его сторону, заметила Бестия. – Повышение квалификации сподобило тебя выглядеть прилично? Проходи.

Она примостилась за столом, составленным из четырех сдвинутых парт и сплошь заваленным чертежами и книгами. Напротив, хмуро водя по бумаге артепером, сидела Дара.

Буфером примирения между этой парочкой, видимо, был призван служить Экстер, который с заранее обреченным видом стоял у окна.

– Не выходит, – с сердцем сказала Дара, бросая перо на стол. – Если бы остался хоть какой-нибудь осколок… хоть мелочь, – структуру просчитать было бы в десятки раз проще.

– Считать структуру артефакта по материальным остаткам – удел дилетанта, – процедила Бестия.

– А как можно назвать артемага, который получил артефактом по башке и даже не может вспомнить его структуру?

Кристо уже почти выскользнул за дверь, но Бестия незримым магическим лассо втянула его обратно, задвинула на соседнее с Дарой место и очень тихо подчеркнула:

– Я получила дистантный удар.

– И не почувствовали голоса вещи?

– Первые сто тридцать раз ответ был «нет».

– Я надеялась, что на сто тридцать первый из вас удастся выжать что-нибудь поинтереснее…

– Дара! – взмолился Мечтатель от окна.

Бестия прикусила губу, ломая в пальцах двенадцатое артеперо. Бренные останки остальных лежали тут же.

– В отличие от тебя, я не слышу предметов. Видимо, мы с ними не сходимся по уровню развития…

– Фелла! – последовало от окна жалобно.

В глазах у Дары жило желание объяснить, что Бестии в таком случае надо бы подтянуть свой уровень, но артемагиня сдержалась, посмотрев на директора.

– Но должно же быть хоть что-то…

– Я говорила тебе сотни раз! Холод. Тени. Ощущение древности и мощи. Лишение сил – почти всех, до того момента, как я оказалась в артефактории, в особенности – в Провидериуме. Память…

Дара задумчиво покусала артеперо.

– А на местах этих убийств есть какие-нибудь ощущения?

– Только одно. Что я должна быть среди трупов.

– Суровая цепь, – пробормотала Дара, что-то отмечая на листе перед собой.

– Э-э, – подал голос Кристо, недоумевая, что он-то тут делает. Дара встряхнулась и продолжила, уже обращаясь к нему:

– Так вот, та схема, которую я пытаюсь просчитать, чем-то напоминает один знак, который Кристо намалевал после Прыгунков. Сама я его не воспроизведу. Кристо, тебе придется постараться.

– З-знак? Это тот самый, который смертоносцы намалевали?

– Да. Помнится, ты потом пытался его нарисовать… сможешь еще раз?

– Сможет, – иридиевым голосом произнесла Бестия, подсовывая ему артеперо и лист бумаги.

Кристо художником не был, а памятью на знаки особенной не обладал, но посмотрел секунду в холодные глаза руководителя звений и понял, что – сможет. Только бы припомнить, как все это было, а уж те события девятимесячной давности он вряд ли сможет забыть. Вот круг, которые составили гигантские улитки… возникает стазис, в который ломятся полчища нежити… Дара стоит, подняв над головой браслет Гекаты, а он пытается открыть колодец смертоносцев, но это не получается…

Похоже, тут никто понятия не имел, что для того, чтобы вспомнить и нарисовать – нужно хоть мало-мальски сосредоточиться. Краем уха Кристо невольно ловил продолжение обсуждения.

– Выходит практически то же самое, что говорили в Отделе Анализа… несложная, но зато крайне мощная «гидра». При ударе отнимает силы, погружает в кому, потом в смерть, создает ощущение внутреннего холода и кошмаров. Какие аналоги они приводили?

– Царевнино Веретено, Гребень Мачехи, Черное Яблоко, – Бестия небрежно листала книжные страницы. – В Большой Комнате находится иголка «Зима пришла нежданно», но всюду очень условное сходство.

– Все действуют при прикосновении, – задумчиво отметила Дара. – Ни один из них не может наносить дистантных ударов, да и силы не выкачивает… а куда идут силы? На запитку энергоузлов или на хозяина артефакта? Скорее на энергоузлы, – она добавила в схему, которую чертила, пару черточек, – тогда эта штука наращивает мощь с каждым разом…

Кристо чуть не сбился с воспоминаний, но оценил грозно прищуренные глаза Бестии и прилежно уткнулся в лист. Так, что там было: не получается открыть колодец смертоносцев, к Даре несутся контрабандисты, она вдруг защелкивает на руке браслет… и вот он, Кристо, в отчаянии тычет мечом в колодец, выкрикивает ругательства, являются смертоносцы, видят Дару… и тают в воздухе, почему-то называя ее на прощание сестрой, оставляя после себя секундный знак…

Артеперо сперва неуверенно, а потом более твердо пошло по бумаге.

– Вы видели трупы? – вдруг спросила Дара. Кристо невольно навострил уши, а Бестия изобразила раздраженный кивок. – И, по-вашему, все маги и люди умерли от внутреннего холода, вроде того, какой почувствовали вы, так?

– Их лица говорили за это.

– А почему вам стало лучше, когда вы оказались в Одонаре?

Удивленное молчание показало: Дара задала правильный вопрос. Ответ пришел с опозданием и, как ни странно, от окна, то есть от директора:

– Артефакторий – источник невероятной концентрации магии. Не только Рукоять удерживает энергию злонамеренных артефактов. То, что находится в артехране… как и Малая Комната… ограждено древней защитой самого Одонара. Той, что дал ему его создатель. Эта защита может препятствовать некоторым видам воздействий…

Бестия нетерпеливо и недружелюбно забарабанила по парте пальцами. Дара смотрела на нее испытывающе.

– Итого, у нас тут невероятно мощная «гидра» со способностями энергосбора и невыясненными функциями. Их ведь наверняка больше, чем просто убивать каким-то там внутренним холодом. Чтобы создать… или возродить этот артефакт, были затрачены огромные силы: созданы пасынки, начата охота на драконов… Энергия Одонара почему-то снимает его остаточный фон, а в Перечне он не отражается. Кстати, а чего это он не отражается в Перечне?

Мечтатель отвернулся от окна, заговорил слабо и взволнованно:

– Гробовщик и аналитики работают над этим. Бывали случаи, когда мощные артефакты не сразу появлялись в Перечне или появлялись не под своими именами. На нем может быть какое-то особое заклятие…

– Перечень не всегда различает то, что древнее его самого, – оборвала Бестия, осаживая директора мрачным взглядом.

Экстер прикрыл глаза ладонью и вздохнул.

– Фелла, прошу тебя… еще ничего не известно…

– Разве я произнесла конкретное название?

– Нет, но очень хорошо о нем подумали, – пробормотала Дара.

– Может статься, ты умеешь читать мои мысли, девчонка?

Наступившее молчание было угрожающим, и Кристо решил его прервать. Тем более что на листе уже проступили нечеткие, но зловещие контуры.

– Вот, вроде, получилось что-то… – промямлил он и выставил свои художества на всеобщее обозрение.

Дара смотрела на знак внимательно и с интересом. Мечтатель глянул, передернулся, свел тонкие брови и опять – то ли в задумчивость свою, то ли в скорбь, а может, еще куда.

Но Фелла Бестия вдруг шарахнулась назад с помертвевшим лицом так, что чуть не опрокинулась на стуле. Стул упал, а Фелла встала и продолжила пятиться, пока не наткнулась на стену, а потом она еще и к стене начала прижиматься. В глазах – ужас, и это у кого – у Феллы Бестии!

И еще хриплый крик раздался от дверей. Там корчился Вонда, хватаясь за сердце, тоже с лицом, перекошенным ужасом. Кладовщик подкрался не вовремя, по привычке старого ветерана знать обо всем, и еще более не вовремя посмотрел на странный рисунок в руках у Кристо.

Мечтатель вскочил со своего места, в отчаянии рванулся сначала к Бестии, потом к Вонде. Кладовщику было хуже, но больше Экстер беспокоился за Бестию, так что его чуть напополам не разорвало, но тут вмешалась Дара.

Она вскочила, выдернула из-под Кристо стул, в несколько шагов оказалась у двери и подсунула стул под скрюченного Вонду. Потом вынула из кармана носовой платок, совершила два пасса, сотворив «вонялку», очень распространенную в шутках начинающих артемагов, и сунула кладовщику под нос.

Глаза у Вонды вылезли из орбит. Дара творила качественно: кладовщик, кажется, припомнил поименно всех участников Сечи, а заодно их близких и далеких родичей. Зато пришел в себя тут же, начал кашлять и всех обзывать жухляками.

А Экстер, конечно, бросился к Бестии, которая потихоньку начала сползать по стене. Глаза у Бестии были закрыты, лицо – белое, как ирисы на Альтау.

– Фелла, – умолял Мечтатель, – что с тобой? Посмотри на меня…что случилось?

Кристо заметил, каким взглядом Дара сверлит эту парочку, и чуть было не захихикал. Первым побуждением артемагини было подойти к Экстеру и предложить действенный платочек.

Но уж что-что, а валиться в обморок Фелла Бестия не собиралась.

– И страх леденил сердца при взгляде на те письмена, – сквозь зубы произнесла она цитату из (Кристо помнил!) Четвёртой Хроники. – Даже он сам боялся смотреть на них, просто выставлял щит вперед, и все вздрагивали. А потом как будто светлая молния ударила в этот щит, он взлетел вверх в потоке света на сером небе…

– Столько лет… – жалобно скулил со стула Вонда.

Кристо стоял, крутил головой и старался разобраться. Бестия уже перестала цитировать из Хроники, теперь несла что-то непонятное, Дара с чего-то рот решила приоткрыть…

– Ты уверена, Фелла? – голос Мечтателя дрогнул.

– Ну, еще бы, – прошептала Бестия. – Этот знак я видела в последний раз на его щите. На его разрубленном надвое щите…

– Да на чьем? – не утерпел Кристо. – Это Солнечного Витязя, что ли?

Бестия вскочила на ноги, почему-то сжимая кулаки. Мечтатель кинулся ее удерживать. Вонда деревянно опрокинулся со стулом назад, будто составлял с ним единое целое.

А Дара просто схватила Кристо за руку и выволокла в коридор со словами:

– Знаешь, перечитать историю Альтау тебе все-таки придется.

Кристо отвоевал руку и отошел подальше. Ему осточертели все секреты, тайны и проблемы, потому он, не заморачиваясь дальше, в лицо выпалил Даре, зачем он ее искал. Прямо тут, прямо в коридоре.

За дверью скулил о чем-то Вонда, Мечтателя и Бестии не было слышно. Дара смотрела на Кристо такими заинтересованными глазами, каких он у нее пока что и не наблюдал.

– Пикник, – наконец сказала она.

– Точно.

– В день полнолуния?

– Угу.

– И ты думал, что я могу на него случайно пойти?

– Э, гм, – ответил на это Кристо. – Да я и думал, что ты не пойдешь…

– А, ну конечно, Дара ведь не умеет веселиться, – ядовито отозвалась девушка. – Беседует только с вещами, любуется только структурой артеузлов!

Кристо уже не понимал, какого ответа от него хотят, потому тихо возвел глаза к потолку. По лицу Дары пробежала досадливая гримаса.

– Наверное, я бы даже пошла, если бы не твоя просьба, – ошарашила она его. – Только вряд ли этот ваш пикник вообще состоится. Тут сейчас начнется такое…

– Еще чего-то начнется?

– Ты так и не понял? Драконья кровь и драконьи сердца понадобились не для усиления артефакта. Для восстановления артефакта. Они возродили Арктурос.

Поразительно, но какие-то остатки знаний сохранились у Кристо в голове после сдачи минимумов.

– Посох Холдона? Да на что и кому это могло сдаться… стой-ка… – вот тут до него мало-помалу начало доходить. – Тот самый жезл? С которым он…

Дара с многозначительным видом постучала по картине на стене. Картина по странной случайности повествовала о битве Холдона с королями. И оружие Холдона было вознесено вверх – льдистый, оскалившийся железными клыками жезл, Арк-то-утурро, который потом уже из-за контрабандных словечек назвали Арктуросом…

– Так ведь его же Витязь уничтожил? – пискнул Кристо, глядя на картину.

– Разрубил. Но куда делись обломки – не было известно до сих пор.

– И ч-что теперь?

– Теперь в руках у кого-то в Целестии – оружие, которое пока не работает в полную мощь… Холдон его годами запитывал кровью, жертвами, убийствами, войну без него не начинал… Так что да, пока не работает в полную мощь, раз уж даже Бестию не пришибло. Но уж если заработает – то только держись. Холдон, знаешь ли, им селения вымораживал и крепости сносил. И пробивал любые защиты – кроме, разве, что… а, ладно. Добавь к этому: этот артефакт смог пока разрубить только Витязь своим клинком. У нас нет Витязя и есть огрызок клинка. Какой вывод?

– Говоришь прям как Ковальски, – совершил вывод Кристо.

– Нет, вывод такой, что тебе лучше бы отойти от двери.

Кристо чуть успел выполнить ее совет, как дверь распахнулась, и оттуда со страшной скоростью вырвалась Бестия, выпаливая себе через плечо:

– Формируем особые отряды поиска, никому из учеников ни слова, с Магистрами буду говорить я!!

** *

«Никому из учеников ни слова», значит. Ну-ну.

Вонда ли проболтался Хету или Мечтатель, а может, кто-нибудь из боевых звений, что ушли на разведку – но уже на следующий день последний теорик в артефактории знал, что Арктурос подняли из небытия.

По такому случаю: теорики принялись срывать занятия, практеры устроили разборку «артемаги против боевиков», а практиканты собирались все отметить грандиозной попойкой, но учителя привычно спихнули на них ведение занятий у теориков. Порочный круг замкнулся. Артефакторий зажил суматошной, чуть более напряженной, но в целом вполне обычной жизнью.

Никто из знакомых, не очень знакомых и даже врагов Кристо не собирался отменять Весеннее Полнолуние и намеченные на него мероприятия. Мелита же так решительно настроилась на пикничок, что никуда сворачивать не собиралась.

– Правый Бой никто не отменял, и с пикниками то же самое. Это только прибавляет романтики, правда? – прощебетала она, встретившись с Кристо в трапезной.

– Угм? – сказал Кристо с глубоким сомнением. Ему не казалось, что Бестия, у которой от треволнений обострилась бессонница, и Мечтатель, у которого случилось обострение творчества по тем же причинам, добавляют куда-нибудь хоть крупицу романтики. Из Семицветника постоянно летали то почтовые птицы, то гонцы на скоростных драконах; весь артефакторий знал, что отряды Кордона прочесывают Кошкины Горы и окрестности, но смертей в деревнях становилось больше, а узнать ничего никому так пока и не удавалось.

Но разве он упустил бы такой шанс? И Кристо с удвоенным рвением принялся отваживать от пикника возможных приглашенных.

Со Скриптором обошлось проще простого: он взял парнишку за грудки, по старой памяти вытаращил глаза и начал:

– Если ты только согласишься на это приглашение…

Скриптор был понятливым – он невинно округлил глаза.

«Меня уже на другой пикник пригласили, – возникла надпись в воздухе. Кристо отпустил его с удовлетворенным ворчанием, и Скриптор дописал: – И вообще, я слишком молод, чтобы участвовать в оргиях!»

Он успел умчаться до того, как Кристо принял эту фразу за оскорбление.

Затем пришла очередь женского пола, тут он тоже управился играючи. Тиле наговорил таких сальностей, что она боялась появиться с ним в одном коридоре. Эйона – ханжа из богатой аристократической семьи – и так его терпеть не могла, а потому сразу заявила Кристо: «Так и передай Мелите: либо ты, либо я! И не дыши в мою сторону!». Сладкоежку Камейлу из снабженцев он просто подкупил. На такой случай у него всегда лежала хорошая шоколадная заначка. Флегматичная Камейла приняла шоколадку с такой блаженной улыбкой, будто ничто больше в мире ее не интересовало.

Оставался Нольдиус, он же основная закавыка. Здесь Кристо пришлось основательно поломать себе голову. Между делом он запасался лакомыми кусочками из Рога Изобилия, утащил даже из кладовки Вонды бутылку земляничного вина – страшный риск. Одним словом, готовился, но ни на секунду не прекращал думать: как избавиться от мага сильнее его самого, да к тому же выполняющего любой каприз Мелиты беспрекословно?

Сидя в трапезной, он машинально чертил соусом по тарелке схему, вроде тех, которыми баловался Макс во время их рейдов. Вот будет Нольдиус с вечно прилизанными кудряшками… вот этот кусок индюшиной ножки – его магия… перышко лука – связь с Мелитой… Какие слабости? Занудство… увлечение всякими учеными проблемами… к экспериментаторам запереть? Так они от него с прошлого раза не отошли еще – замучил вопросами. Печется о своем имидже… Надавить на это? Так Мелита ему, кажись, дороже. Да, он ей вечно выговаривает за несерьезность, и вечно ноет, что она на его имидж влияет, а она его время от времени бросает, а потом как-то получается, что Нольдиус опять торчит в двух пядях от девушки. Какие еще слабости могут быть? Рожа и фигура – девчонки на него облизываются не хуже, чем на Гиацинта…