Текст книги "Синий, который красный (СИ)"
Автор книги: Елена Кисель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)
Смертоносцев непросто было увидеть. Тень, будто сотканная из болотного тумана и воздуха склепа, что-то многоголовое, многоголосое и грозное полилось из колодца ввысь, нависло над Кристо, свиваясь-развиваясь, прошипело:
– Ты посмел, маг…
Это было лестно, что его так назвали. Рассудок Кристо предсмертно отметил, что хоть кто-то считает его не чучелком и не просто отморозком.
Сердце запрыгало где-то в горле, и закололо в носу. Он бы еще что-нибудь сказал этим зыбким тварям, только горло как-то перехватило, меч чуть не вывалился из рук, и только и осталось, что эти руки сложить в жесте мертвяка и показать: мол, ладно, убивайте, раз пошла такая пьянка. Смертоносцы, разрастаясь, раздуваясь, будто капюшон кобры, надвинулись на него с высоты, они уже разрослись так, что занимали едва ли не четверть площадки, в полупрозрачном, дрожащем в воздухе мареве мелькали пасти, лишенные ресниц глаза, костистые пальцы, и эмельхатины дрожали, пытаясь спрятаться внутрь панцирей, и нежить с воем ползла прочь, тут же расползаясь, разлагаясь, рассыпаясь в прах при соприкосновении…
И вдруг это – полупрозрачная шипящая мерзость, ринувшаяся вниз – остановилось. Зависло, перестало раздуваться, словно услышав знакомый зов.
В пяти шагах от Кристо стояла подошедшая Дара с браслетом на руке, издавая мерзкое, холодящее кровь шипение. Похоже было, что она разговаривает со смертоносцами на их собственном наречии.
– Сестра… – просвистело из жуткого облака, и оно медленно поползло назад в колодец, словно успокаиваясь, складываясь в контуры непонятного, но грозного и какого-то старинного знака, от которого веяло и холодом, и мерзостью. На прощание полупрозрачное, стылое щупальце протянулось к Даре и прикоснулось, как бы играючи, к ее голове.
По головке погладили. Смертоносцы. Кристо тупо икнул, глядя, как щупальце тает в воздухе, а тело Дары начинает вытягиваться и разбухать, а голова почему-то становится острой и зубастой, на длинной шее… и она там не одна, что ли? Кристо захотелось протереть глаза, но он откуда-то уже знал, что это никакой не кошмар, что голов по-настоящему девять, и на площадке, под защитой стазиса теперь развивает величественные кольца сама Гидра Гекаты. Как она есть, без всяких дурацких стекляшек-железяк.
Животный, истинный облик артефакта, о котором всё ныл Вонда на совете.
Облик, возвращённый смертоносцами Гидре.
Настоящий монстр.
Гидра поднялась и распрямилась, сверкнула сизой чешуёй, разинула алые пасти – и ее головы, как показалось Кристо, закачались вровень с вершинами осин Минорного Леса. Впервые он понял, как мало в нем от Витязя Альтау: его хватило только на то, чтобы упасть в положение сидя и по-крабьи попятиться от жуткой твари с утробным воем. Но для огромной Гидры он был все равно, что таракан: шипя, свистя и булькая изнутри, она осматривалась в поисках настоящего противника.
Настоящей, крупной добычи.
Благо, добычи было полно: вокруг дрожали, удерживая стазис – защиту от нежити – эмельхатины контрабандистов.
Тварь бросилась вперед, не обращая внимания на стазис, запуская восемь из девяти челюстей в ближайшую улитку. На глазах у остолбеневшего Кристо улитка контрабандистов оторвалась от земли, пронеслась по воздуху, немного, но ровно столько, чтобы угодить еще в одну.
Стазис рухнул. Эмельхатины рванули в разные стороны, и из-за этого мгновенно накрылась вся цепь, а восстановить ее контрабандистам не дали орды нежити, весенним бешеным половодьем хлынувшие в бреши обороны. Вся площадка мгновенно стала адом, вскипела хаосом и безумием, проросла огнём и воплями. Нежить облепила эмельхатины, не давая им скрыться своим ходом, контрабандисты без командования потерялись совершенно, а потом открыли огонь из всего, что только можно: застрочил пулемет, разрывая нечтов и глазодыров, бахнули выстрелы из пушек – мало, неприцельно, неточно! Кто-то орал команды, кто-то уже палил из контрабандных автоматов и пистолетов, изо всех сил стараля дать своим товарищам за пультами наладить перемещение прямо сейчас, и плевать, где они окажутся, только бы дальше отсюда. Исчезла одна улитка, потом другая, еще одну вышвырнуло прямо на середину Кислотницы – перемещение не пошло как нужно. Другие и вовсе не слушали команд: они рвались и вертелись туда-сюда, будто чья-то воля держала их на месте, и только яростно пытались цапнуть какого-нибудь злыдня зубами, которые были гораздо опаснее, чем у любой нежити…
Бойня.
Кристо не знал, куда тыкаться и где спасаться, и больше всего ему хотелось только упасть, закрыть голову руками и заскулить, потому что этот вихрь смерти совсем не был похож ни на героические Хроники, ни на боевики из внешнемирья. А больше всего смахивал на кровавую кашу, в которой непонятно – кто и за кого, и каждый пытается угробить другого. Контрабандисты будто забыли, что можно включить полный ход и бежать, и палили из всего, что ни попадя, даже уже не целясь; стрекот автоматов сливался с редкими разрывами пушек и хрипом нежити, и воплями злыдней. Трупы нежити ложились на еще живую нежить, живое и полуживое – карабкалось из-под мертвого и разрывало своих же, и хотело добраться и разорвать всё на свете; и кажется, даже злыднями владело желание быть подальше от этого места. Но над всей площадкой будто нависло облако кровожадности.
В этом аду, в этой бойне, был кто-то главный. Главная.
После первых ударов Гидра Гекаты не бросалась в бой. Она просто выползла в центр свалки и в нем довольно свивала-развивала кольца, а все девять голов с умилением оглядывались по сторонам. Тварь подпитывалась от того, что происходило, и становилась сильнее с каждой секундой, и в ушах, в мозгу, где-то ниже – в сердце у Кристо сначала невнятно, потом все яснее начинали звучать шелестящие, отрывочные слова: «Скорее! Смерть! Сила! Явство. Празднетство свободы…»
Он мог бы на свою игровую приставку поспорить: все на площадке это слышали. В сознании словно набухало темное облако, из которого вместо громовых раскатов все громче звучало: «Смелее! До костей! Все соки…» – и от которого и ему хотелось рвать, кого-то терзать или просто пойти, сигануть в колодец к смертоносцам, до того от этой тучи в мозгах было муторно…
«Слопать! Начисто! Смести! Кристо… Кристо…»
Если у него не случился разрыв сердца, так это только потому, что он был не из чувствительных. Гидра Гекаты знает мое имя. Чем хорошим это может кончиться?
Но его звал по имени другой голос, мужской или женский – было непонятно, не слышно, вот только интонации были такие знакомые, деловые…
– Дара, ты, что ль? – тупо спросил Кристо, глядя по сторонам.
В поведении гидры ничего не изменилось, но темное облако в сознании перестало расти, и на фоне свистящих звуков прорвались тихие, полные угрозы слова:
– Не стой как пень. Нужен удар.
Кристо не любил ощущать себя полнейшим идиотом, но сейчас судьба подкинула ему именно это ощущение.
– А… кого я должен ударить?
Гидра Гекаты победоносно зашипела, как будто испытывала не совсем пристойное удовольствие, вскинула головы, выгибаясь дугой: только что под напором нежити погибла одна из эмельхатин. Голос внутри скептически хмыкнул, и в горле у Кристо целиком пересохло.
– В основной энергетический узел. Теперь он открыт, он у нее единый, пониже середины брюха. Видишь точку?
Гидра еще раз потянулась в судорогах удовольствия и вдруг, как будто кто-то дернул ее изнутри, продемонстрировала Кристо невероятно длинное жёлто-серое пузо. Что-то мелькнуло и тут же пропало. Какой-то бугорок, вроде мелкой зеленой бородавки, то есть, мелкой-то она был для гидры, а на самом деле – размером с крупный кулак.
– Видишь, он проявился? Нужен очень точный, концентрированный удар.
– Что? Мне? Я не…
– Нужно попасть, слышишь, нужно попасть!
«Попасть! Шасть! В пасть!» – отозвалось поуменьшевшееся, но не пропавшее темное облако в сознании.
– Где я тебе возьму такой удар?! – заорал Кристо в отчаянии, близком к полной истерике. Слишком громко. Две головы гидры повернулись в его сторону, должно быть, им было жутко интересно, что по их адресу орет это рыжее, с крашенными волосами насекомое. А Кристо стоял, смотрел, как теперь уже вся туша гидры разворачивается к нему и понимал, что у него не выйдет.
Даже если он будет совсем близко. Магические силовые удары у него слишком уж часто рассеивались, направлять их так точно и остро он так и не научился, даже когда работал с перстнями-концентраторами, и попасть в то самое пятно, которое по уровню к тому же выше его головы…
В первый раз в жизни он пожалел, что как следует не учился в Кварлассе.
Голоса внутри больше не было. Ни одного, ни второго. Гидра изогнулась, повернула к нему все пасти, сделала яростный выпад и не поползла, а полетела на него с другого края площадки. Она неслась с такой скоростью, что для Кристо стала расплывчатым пятном, а он не хотел ни уклоняться, ни бороться, только подумал в последние секунды, но и то как-то вяло: «А что я-то? Что у меня такого, что она боится?»
Ответ вспыхнул в мозгу обжигающей истиной, когда над ним нависли девять пастей и осталась секунда – поздно.
Но Кристо уже не думал. В эту самую секунду он выкинул перед собой правую руку с мечом Джера Павлина и вытолкнул из себя магию через ладонь и рукоять клинка, использовав меч как концентратор. Он швырнул руку вперед до боли, так, что заболело плечо, и неприятным холодком, отдающим сожалением, отозвалось сердце: «Не попасть».
Только в момент удара он увидел, что метит не туда, точнее, промах у него – в какую-то жалкую пядь до того самого, заветного пятна. Но в миг, когда он наносил удар, гидра отчего-то сместилась на эту самую роковую пядь, как будто ее что-то дернуло изнутри.
Меч завибрировал и раскалился у Кристо в руках, но он и не подумал его бросить. Мозг не отдал телу нужной команды, в мозгу в этот самый момент звенели серебряные колокольчики, что-то рушилось, распадалось…
Он открыл глаза. Оказывается, он их закрыл, когда понял, что уже попал, куда надо, а всё остальное видеть совсем не обязательно.
Кристо стоял посреди площадки с нелепо протянутой вперед рукой, в которой намертво была зажата рукоять – всё, что осталось от рассыпавшегося прахом клинка.
Гидры нигде не было видно, а по изрытой, сероватой от слизи и подпалин земле рассыпались какие-то камешки… или нет, осколки. Зеленые знакомые осколки от разбитого браслета. На этой же земле, рядом с осколками лежала бледная Дара, и губы у нее были упрямо сжаты, а подбородок задирался в небо, как боевой вымпел.
Кристо подслеповато поморгал, потом осторожно протянул ногу и ею потрогал полуживую Дару. Вроде бы это была она, а не какое-нибудь воплощение Гекаты. Артемагиня недоверчиво высматривала что-то в небе, хотя там не было ничего интересного, так, радуга. В какой, кстати, фазе? Кристо шмыгнул носом и решил, что ну его, неважно.
Драка вокруг была в самом разгаре – та еще свалка, прямо какая-нибудь очередная война с нежитью из легенд и сказок. Разъяренные нелюди бросались на эмельхатин, плевались кислотой, старались забраться вовнутрь, из улиток их по мере сил своих поливали огнем и магией, кто-то бросал в вулкашек всем, чем попадется, но ни бутылки с пивом, ни игровые приставки их почему-то совсем не пугали…
А к ним с Дарой никто не совался. Они были едва ли не в бывшей окружности, которая давно потеряла форму и превратилась в непонятную загогулину, вокруг бушевала битва, но к ним даже никто не приближался, и от этого было как-то… пусто. И в это не верилось. В голове Кристо упрямо, с мукой и болью заворочались мозги, он смотрел на лежащую, раскинувшую руки Дару и пытался сообразить, что же еще, чего они не сделали, о чем могли забыть…
Он только увидел, как метнулись влево глаза артемагини, а потом выставил щит, непонятно, из каких сил, а главное – как-то легко и буднично. Неизвестная мощь больно толкнула в бок, он чуть не упал, развернулся и увидел идущую к ним Эльзу.
Теперь она не была похожа на кошку. Зеленые глаза сузились от ненависти, верхняя губа поползла вверх, открывая белый ряд зубов – пантера в человеческом обличии, вытянутые руки с растопыренными пальцами, как будто хочет вцепиться и разорвать горло.
И голос – почти как у смертоносцев: шипяще-свистящий, только срывающийся на высоких нотах.
– Вы… недоросли… мелкие твари… всех до одного…
Если бы она могла, она бы убила их взглядом, только вот уровень у нее был не тот, и возраст не тот. Но и Кристо был не того уровня, чтобы с ней тягаться, тем более, что он-то выложился в бою, а она только стояла и наблюдала, медленно доходя до последней степени ярости…
…Эльзу обошла стороной атака гидры. Каким-то чудом на неё даже не наскочила нежить, и она просто стояла в ступоре, зачарованно наблюдая, как то, на что она убила столько лет, рушится под ударами, которые выполняют подростки. Идиоты.
А самое страшное, что и она такая же идиотка, истинное порождение безалаберности Целестии. Нужно было провести разведку самой, и прислушаться к детекторам артемагии, и отвернуть ребят от площадки сразу, как поняла, что здесь что-то не то… Можно было даже выйти самой, исследовать местность, посмотреть Чермный Камень, почему он так странно стоял…
Но она считала себя безусловным гением, поторопилась, поддалась азарту – и теперь вокруг валялись опрокинутые эмельхатины, и бушевала нежить, и поблизости шипела Гидра Гекаты, и всё, что Эльза могла подумать в утешение себе – это жалкое: «Ваш план тоже провалился. Вы остановили меня, но вызвали что-то, что страшнее».
И будто Светлоликие там, наверху, услышали эту мысль и решили не оставить Эльзе даже поводов для утешения: Гидру Гекаты позорно завалил мальчишка, неумело махающий мечом. Он еще имел наглость остаться живым после этого.
Это нужно было немедленно исправить.
Механическим, лишенным жизни жестом Эльза разорвала на части двух злыдней и вулкашку, которые решили на нее покуситься, и пошла вперед, как слепая.
Где-то на краю сознания маячила мысль, что о чем-то она опять не вспомнила, что-то забыла, но Эльза не прислушивалась больше к мыслям. Они жестоко подвели ее сегодня, и ей осталась только ярость. Ничего больше – убить и надеяться, что тугой узел в груди после этого ослабнет.
Она нетерпеливо царапнула ногтями воздух – и Кристо схватился за грудь, на которой вспухли пять кровавых полос. Щит не спас, горячая кровь побежала по груди и животу, а Эльза шагнула вперед, скрючивая пальцы; искаженные губы издавали звуки, которые больше подошли бы бурлящей вокруг нежити. Сейчас ударить, сейчас…
Магия собралась клубком лютости в груди и выплеснулась через руку.
Кристо закрылся из последних сил. Сам понимал, что уже не поможет, почувствовал, что щит вышел слабенький, подумать вообще ничего не успел, и только глазами заметил, что за секунду до удара, который разорвал бы ему грудную клетку до сердца, Эльза почему-то странно качнулась. Будто и ее ударил кто-то невидимый.
А потом пришла волна ее магии, но слабая, неверная, скользнула по выставленным вперед неосознанно рукам – и пропала.
Кристо посмотрел на свою грудь: майка на ней пропиталась красным, но сердце, вроде, было на месте.
А потом он увидел, что желтая веселенькая футболка Эльзы тоже намокает от крови, и тоже на груди. Эльза опустила глаза и как следует изучила мокрое пятно, которое становилось все больше.
«Ее удар отразился? – недоверчиво подумал Кристо. – Почему, я ж не мог… это ж, наверное, не я?»
Эльза посмотрела на него. Опустила руки. Светло усмехнулась, как будто вспомнила что-то, что давно должна была вспомнить, и ей даже удивительно было, как можно такое забыть.
И произнесла одними губами два слова по слогам, так, что они прозвучали, как удары затихающего сердца:
– Макс-Ко-валь-ски…
Потом указала на радугу в небе, покачала головой, видно, хотела что-то сказать, но вместо этого упала. На бок, и даже свернулась клубочком, как кошка на одеяле. Она всё усмехалась, как будто это было необычайно веселое приключение, а потом на ее лице вдруг возникло сожаление. Но Кристо как-то сразу понял: это не сожаление о том, что было. Эльза жалела о том, чего никогда не было. Что на ярмарки в Шанжане она ездила исключительно с торговыми интересами, что не вышла замуж за какого-нибудь олуха, не родила детей и не поднимала их радостно к этому радужному небу. Потом на лице появилось удивление, она как будто старалась понять: а зачем она начала все это? Были какие-то идеи? Они ведь казались важными, деловыми, а сейчас почему-то не приходят…
И Кристо, глядя на нее, жутко забеспокоился, что эти идеи так и не придут, и она умрет с удивленным лицом.
Но она все же умерла с улыбкой. С виноватой, но все равно красивой в первые секунд десять, пока не отвердели губы. А потом лицо уже стало как маска, совсем неживым, и Кристо тряхнул головой, поймал себя на каких-то совершенно ненормальных мыслях и отвернулся.
Чего ее жалеть-то? Столько народу чуть не угробила, да еще его самого в придачу. Он сплюнул, посмотрел на мокрую, бордовую спереди футболку, сосредоточился на том, чтобы остановить кровь. Телесная магия целения – хоть что-то же должно получиться?
На ноге у него лежала рукоятка меча – выпустил из пальцев, когда от Эльзы заслонялся. Кристо пнул её как следует и нагнулся над Дарой, которая откашливала в воздух темно-красные брызги.
Хватит магии на то, чтобы усилить руки или нет? Пять следов на груди горели и мешали, пока он приподнимал девчонку и соображал, как удобнее ее тащить: через плечо? Или, может, сама хоть на одной ноге, но прыгать может?
Оказалось, что могла. Дара висла на нем и была в полусознании, но ногами шевелила, хотя и спросила, вяло шевеля губами:
– А куда… идти?
– На Холдонов холм, – огрызнулся Кристо, который сам этого не представлял. Но вокруг нежить дралась с контрабандистами, так что идти куда-то все-таки было надо. После сегодняшнего дня глупо было бы помирать в этой кровавой бане, когда почти все уже кончилось.
Это для них кончилось, ответил кто-то не до конца отмороженный внутри. А контрабандистов тут сейчас сожрут в лучшем виде: боеприпасы у них вышли, так что тут все только начинается…
– К речке… – выдохнула вдруг Дара. Вялыми пальцами, повиснув у него на плече, она пыталась соорудить какой-то артефакт, наверное, пугалку, но сил не хватало. Кристо правда свернул к речке и вдруг понял, что пугалок не нужно: нежить, даже клыканы, шарахалась от них в разные стороны с испуганным урчанием. Не все смели даже посмотреть на Дару, вернее, на ее окровавленные пальцы, которые мертво сжимали осколок браслета.
– Брось эту дрянь! – вызверился Кристо, как только заметил.
– И нас сожрут, не дури, – прошептала напарница в ответ. – Нужно… к речке… пока он не начал… не закончил всё это…
Опаньки, вдруг прозрел Кристо. Неужели у Макса был еще один план, который предусматривал, что смертоносцы не сработают, а контрабандисты сцепятся с нежитью? Странно, а что ж ему не сказали?
А он же чучелко, кто ему будет рассказывать…
– Закончил? Как он это закончит?
Дара с трудом переставляла ноги, так что он почти тащил ее на себе и только небо благодарил, что контрабандисты по ним не стреляют. Хотя у них полно других мишеней.
– Последним… ресурсом.
Кристо выругался сквозь зубы, услышав такой ответ. Грудь нестерпимо горела, саднили ладони и плечи, – потоки магии были истощены, все убил на гидру – ноги подкашивались, а он пробивался из ада с артемагиней, которой лень даже разговаривать нормальными словами.
– Какие, к Холдону, ресур…
И тут грохнул выстрел. Не винтовочный, а настоящий, пушечный. Били в самую середину бывшего круга, так что Кристо и Дару это задеть не могло, смертоносцев тоже не потревожило бы, только почва сотряслась под ногами.
И еще раз. И еще раз.
Кристо исхитрился обернуться и увидел, что все залпы ложатся в одну точку, где не было ни улиток, ни нежити – никого.
– Да в кого он метит?
Голос Дары прозвучал почти как у Гробовщика – зловеще до мурашек.
– А он не метит. Он будит.
– Что – Большого Фуфу…
Кристо перешел на бег очень вовремя: посреди площадки боя начал стремительно вспухать большой пузырь земли, от которого с визгом кинулась в разные стороны нежить.
А потом там, позади, как будто случилось маленькое извержение вулкана: без лавы, но тоже с не очень радостными последствиями.
Раздался грохот, и облако невыносимой вони накрыло площадку целиком. Аспиды попадали с небес, улитки начали закапываться в землю, нежить разбегалась, панически визжа, а Чермный Камень сам собой припрыгал на место и закупорил колодец смертоносцев.
Но всего этого Кристо уже не видел, потому что в ту секунду, как позади раздался грохот, он вместе с Дарой бултыхнулся в холодную, вязкую, но удивительно быструю воду Кислотницы, и в мыслях у него при этом мелькнуло мрачное: «Если примета верная – нас ждет какой-то глобальный жухляк!»
Вляпались они действительно – лучше не бывает.
