Текст книги "Синий, который красный (СИ)"

Автор книги: Елена Кисель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 34 страниц)

– Проблема с контрабандистами была обнаружена своевременно. Мы понимаем также вашу тревогу о том, что контрабандистов привлекает Браслет Гекаты. И что они стакнулись с нежитью. Уверяем, мы пришлём подмогу не позже, чем через трое суток. Мы просим также возможность, Экстер, всё же рассмотреть вопрос о том, чтобы перенести Браслет пока что в Семицветник. Раз уж… раз уж ваш Оплот полагает, что в Одонаре ему будет так небезопасно.

– А кто-то может поручиться, что в Семицветнике безопаснее? – уронил себе под нос Макс в кружку.

Сапфириат тихо поменял цвет на фиолетовый и начал привставать.

– Вы… – усики у него так и встопорщились под слоями помады, – …вы, иномирец, кажется, намекаете на предательство в Магистериуме?

– Учитывая принятые вами блестящие стратегические решения? И в мыслях не было. Да и к тому же, что ж вы ко мне прислушиваетесь – пока не подтвержден мой статус, мои слова всё равно что ветер, а?

Сапфириат почти подавился своими усами. Видно было, что ещё немного – и он наплюёт на возможность искупаться в пастернаке.

– Макс… – начал Экстер предупредительно. Но Синий уже обращался к директору. Глядя при этом на Бестию. С каким-то особенным значением, у Кристо аж мурашки по спине побежали.

– Я не услышал опровержения гнусных домыслов иномирца от вас, и меня это глубоко удручает. Но если вы полагаете, что Башня Магистериума небезопасна… что же. Постарайтесь найти способ уничтожить Браслет сами… по возможности, без жертв.

Теперь он посмотрел на Дару, а она ответила ему вызывающим взглядом. Не забыла, как ей хотели откупиться от нежити

А Магистр отхлебнул из своего кубка и добавил:

– Иначе нам придется пойти тем путем, который мы наметили сначала.

Это он вроде как поставил точку. Поднялся, вроде, величественный такой, красиво распрямил плечи, слегка склонил завитую голову, завернулся в свою синюю мантию и почапал к выходу. А Кристо смотрел ему вслед и чувствовал преступное намерение плюнуть Магистру вслед.

Узнал бы о таком Эл Колченог – во крику бы было!

Спасибо еще, что Бестию этот хмырь тоже с собой поманил. Она вышла, нехорошо оглянувшись на остальную компанию.

Следом поднялся Макс – и тоже за дверь, не расставаясь с кружкой и с таким видом, будто так он и знал. Хотя что он мог знать – непонятно.

А уж после зашевелилась и остальная компания. Сначала встала одна из двух сестренок из угла. Пониже второй, кругленькая, щеки в ямочках и забрызганы почему-то красками, как и расшитое фантастическими птицами платье. Подошла к Даре, ириску протянула, полупропела рассеянно:

– Такие вот художества. Мне кажется, эта история кончится не в светлых тонах.

– В светлых, в светлых, – фыркнула вторая, повыше, резкая, угловатая и в черной вуали. – Ты уж не бойся, пошлют девчонку к нежити – а потом опять тишь, мир и радуга.

Ренейла из аналитиков с убитым видом ученого подтянулась к Даре и погладила ее по голове.

– Такая тенденция как магические войны, – тихонько бормотала она, – имеет свойство приводить к сложно просчитываемым последствиям…

Фрикс и Гелла уже сбросили серьезность и по-родственному что-то обсуждали про пастернак.

– Рог? Ты так и сказал Магистру?!

– Что мне было делать, иначе он бы кого-нибудь прикончил, или его бы… не смей ржать, не подрывай педагогического имиджа! Тьфу ты, но неужели так и идти у Магистров на поводу, отдавать им артефактора?

– Отдавать, – мурлыкнула Гелла и погладила братца по плечу, – потом догонять и еще раз отдавать, да, Экстер?

Мечтатель подавлено кивнул.

– Да, я… всё это абсурд. Глупости. Выдавать учеников, пусть и практикантов…

– С Гидрой Гекаты что-то все равно делать нужно. Нежить подбирается к Одонару все ближе. Да и если иномирец прав и сюда заявятся все Прыгунки…

– Есть одно средство, – проговорил Экстер и прикусил губу, как будто сам не хотел выговаривать, – Да, есть средство.

На директора насели все разом: что за средство, но Мечтатель только оборвал струны своей лютни с самым расстроенным видом.

Героический он какой-то сегодня. Может, с Бестией поладил и она на него так повлияла? Сначала за Кристо вступился, потом за Дару, а она, небось, смотрит на него теперь глазами мечтательной овцы…

Кристо поискал глазами, но ни мечтательной, ни какой еще Дары в трапезной не увидел. Покрутился активнее – и ему на голову прилетел из Рога Изобилия красивый, свежий помидор.

И стало ему совсем жухлячно.

Глава 21. Профессиональный Оплот

Поесть не удалось. Учителя, оказывается, весь час в трапезной не питались, а заглядывали в рот Синему Магистру, и теперь у них от этого появился аппетит. Фрикс утащил из общей кучки виноградину, потом Гелла нацелилась на свиную сардельку, а там даже и Мечтатель грустно потянулся за яблочком.

А сидеть за одним столом с преподами – ну уж нет, лучше с голоду помереть.

Кристо вышел из трапезной, злой на весь свет и подумывающий даже: а не залечь ли в спячку повторно?

Тут еще остальные налетели у дверей…

– Ну, что там? Магистр по головке погладил?

– Угу. Спасибо, еще – головка на месте.

– Мне показалось, он был не в очень хорошем настроении? Это из-за тебя?

Кристо злобно зыркнул на Нольдиуса и смолчал. Но когда Хет внаглую спросил:

– Ты так и ходил с этим гнездом на голове? – не выдержал, рванулся вперед – придушить жабомордого сплетника. Нольдиусу пришлось загораживать Хета собой.

– Да ты не в себе, что ли?

– Зашей смурильник и отвали! – рявкнул Кристо. – Я не не в себе, я вне себя!

– Успокойся, ведь с другой стороны…

Кристо бы точно ему звезданул – за «сторону» и все хорошее – но тут к трапезной подоспела Мелита, уже не в халатике, а в легком платье с вышитыми ландышами. Посмотрела на композицию и спросила:

– Мальчики, где Дара?

Кристо раздраженно пожал плечами. Нольдиус принял озадаченный вид.

– Мы видели, как она уходила. Позвали, а она даже не обернулась.

– На нее вроде как нашло, – добавил Хет. – Сама понимаешь.

Мелита поняла. Кивнула с серьезным видом и поманила их за собой. Вела наверх, на третий этаж, а Хет по пути объяснял шепотом:

– У Дары так бывает. Найдет на нее, подумать надо или грустно там. Вот она и сидит одна в музее…

– Что?

– Да, у нас тут музей бывших артефактов. Обезвреженных. Всё открыть не можем. Так вот, она там может на неделю запереться. Лучше ее вытаскивать сразу.

– Как думаешь, она не обидится, если мы вломимся к ней прямо сейчас? – жизнерадостно поинтересовалась Мелита, перепрыгивая через ступеньки.

– Ну-у, возможно, – осторожно начал Нольдиус, – то есть, судя по тому, что нас она просто отшвырнула с дороги за попытку спросить, что случилось… может, разумнее было бы…

– Нет? – осведомилась Мелита почти свирепо. – Значит, если Дара вдруг залепит в меня какой-нибудь «гидрой» – ты будешь стоять в сторонке? И ты, Кристо?

– Да чтобы я… – задохнулся Кристо, на которого в кои-то веки обратили внимание. – Пошли сейчас!

Дверь музея была обычной, деревянной, только резной и массивной. Над дверями надпись – местная традиция надписи делать… «Рассказывают не только люди» – Кристо, как водится, ничего не понял в этой философии.

Мелита не стала даже стучать.

– Ты же не убьешь меня за то, что я о тебе беспокоюсь? – с порога спросила она и своей бесцеремонностью живо напомнила Кристо Эльзу. – Давай, выкладывай: они все-таки решили наплевать на Оплот и откупиться тобой от нежити?

Нос у Кристо защекотало от запаха пыли. Комната, которую отвели под артефакторный музей, оказалась неожиданно небольшой по размеру, зато забитой бывшими артефактами под самую завязку. На потолке висело девять люстр, так плотно, что чуть ли не закрывали потолок. Шкафы и столы, музыкальные инструменты, какая-то одежда, зонтики – это все было составлено и свалено без всякой системы, вперемешку. Ясно, почему этот музей не открывают – небось, ни у кого не хватает духу разобраться с хламьем.

Дара сидела на низком табурете с причудливо изогнутыми ножками. По правую руку – высокое зеркало, по левую – какая-то коляска, а прямо – большой, непонятно для чего предназначенный панцирь черепахи.

Сначала Кристо показалось, что Дара говорит с Мелитой или с ним, потом понял, что дело совсем тухлое: напарница общалась с окружающим хламом.

– Не знаю, – говорила Дара, – кто будет слушать догадки, кроме вас?

Кристо вслушался в слабой надежде: может, вещи волшебные? Нет, обычные, пыльные, а у Дары поехала крыша, и она с ними разговаривает, как с лучшими друзьями:

– Я не их имею в виду. Фелла… Семицветник…

Молчание, как и положено.

– Это не может быть ошибкой.

– Что, например? – влезла Мелита. И тут же нарвалась на недружелюбный и недоверчивый взгляд.

Кристо артемагиня почему-то коротко кивнула.

– Можешь представить, что я – гипсовая статуэтка, – тут же разрешила Мелита. – И что Нольдиус – гипсовая статуэтка. Если тебе так легче.

– Зачем пришли? – перебила Дара холодно.

– Люблю помогать, – просто отозвалась Мелита. – Если все делать только для себя – ты какой-то дохлый. А так чувствуешь себя живым… короче, люблю помогать. Тебе, случайно, ничего не надо?

Дара хмуро посмотрела на ландыши на платье Мелиты.

– На Одонар нападут, – буднично сказала она вдруг.

– Нежить?

– Контрабандисты.

Кристо почувствовал, что надо срочно на что-то сесть, и плюхнулся на здоровенное перекошенное кресло с подлокотниками-грифонами. Рядом уселся Нольдиус – прямо на подлокотник. Мелита осталась стоять и даже сохранила хорошее настроение.

– Этот ваш пленник, как его, Гамат, выдал, что в Прыгунках с три десятка улиток, стазис, пушки и пара сотен человек… может, с десяток магов. Тебе тоже кажется, что с такими силами как-то странно пытаться воевать с Семицветником?

Взгляд Дары стал очень внимательным, а Мелита только усмехнулась:

– Хет слышал насчёт всего этого от Озза – тот откачивал Гамата после «Нерушимой истины». А что, Магистры не…

– Нет, они думают, что Эльза собирается пойти на Семицветник именно с такими силами.

– Так на кой им ляд Семицветник, – возмутился Кристо. – Эльза же говорила, что им нужен только Кордон! То есть, наоборот, не нужен.

Нольдиус постучал по лбу, а потом по деревянному шкафу рядом. При этом глядел на Кристо.

– Что у тебя там? Магистры управляют Кордоном. Как убрать Кордон, если есть Семицветник?

А правда – как?

А как убрать Семицветник, пока есть Кордон?

Такое ощущение, что Дара слышала вопросы, которые возникают у Кристо в голове. Она меланхолично ткнула пальцем вниз.

– Большая Комната.

Артехран. Хранилище самых опасных артефактов миров, опасных настолько, что их нет возможности уничтожить, только хранить подальше от магической общественности, под максимальной защитой. И если контрабандисты вооружатся этими артефактами или вооружат своих союзников, или нежить…

– Так ведь Гробовщик нам все время впаривает, насколько эти артефакты опасные, даже для того, кто попытается ими воспо… – начала Мелита, оборвала сама себя и поинтересовалась: – Что, эта атаманша не знает об опасности или придумала, как с этим сладить?

– Думаю, всё хуже, – заговорила Дара, как-то вдруг старея лицом. – Зачем тебе артефакты, если ты не умеешь с ними управляться?

Кристо поскрёб в затылке, породив на свет полный недоумения звук. Холдон ее знает, что городит: даже он знает, что чтобы использовать артефакт, не обязательно быть артемагом. Вон, Ковальски на арене против Бестии выстоял с артефакторным ножом.

– Опытный Отдел, – пробормотал Нольдиус себе под нос, – у них есть версия, что чтобы управлять эмельхатиной и всеми этими устройствами, которые в ней… что они задействовали артефакты. Но ведь чтобы произвести подобные преобразования – контрабандистам нужен кто-то, кто действительно сведущ в артемагии?

Дара кивнула – потусторонне-спокойно.

– Эльза и её контрабандисты – это прикрытие. Пушечное мясо, – усмехнулась так, будто повторяла чьи-то слова. – Они только для отвлечения внимания тех, кто в артефактории. Прибудут на место, установят стазис, который может удерживать удары магией. Начнут стрелять. Вперёд пустят нежить…

Хет охнул и прикрыл рот ладонью, хотя ладони на такое и близко не хватило.

– Что-о…

– Нежить! – Мелита всплеснула руками. – Вот о чем забыли, а ведь их тут все больше, Синему Магистру даже пришлось немножко отбиваться, пока он шел сюда от дракси… Их ведь привлекает этот браслет, только они боятся Феллы, да у нас ещё пугалки по периметру.

– Однако если контрабандисты начнут стрельбу из пушек, – подключился Нольдиус, – пробьют стены, отвлекут на себя основной состав, завяжут бой…

– Тогда придут другие, – уточнила Дара, упираясь взглядом в какую-то из люстр. – Те, которые так хорошо владеет артемагией. Не знаю, кто это… надеюсь, всё-таки, не кто-то из наших, в стране ведь есть и другие артемаги. И не знаю, что они сделают – может, пробудят весь артехран, может, у них есть способ раскрутить на полную Гидру Гекаты… И вот тогда, когда артефакты обернутся против нас, вокруг будет нежить, а у этих – Гидра Гекаты…

– Жухляк.

Нольдиус покривился, но признал почти ненаучным тоном:

– В данном вопросе я с тобой солидарен, Кристо…

– А Магистры верят в кодексы, – Мелита вознесла руки и продемонстрировала, насколько сильно Магистры в них верят, – и считают, что в первую очередь защищать нужно Семицветник, Кордон и поле, которое они сами выбрали для битвы. Что тут можно сказать?

– Старческий маразм, – сказал Кристо.

– Верность традициям, – чуть более осторожно высказался Нольдиус. – Кхм… Магистериум же в первую очередь блюдёт священные кодексы Светлоликих… Может быть, стоит сообщить Фелле?

– Она не поверит.

– Ты ее просто не любишь.

– Фелла потребует доказательств. А у нас – только то, что эмельхатина была настроена на перемещение к Одонару, что улиток у них – двадцать восемь, что пушки бьют не слишком точно, а вот стены просадить могут.

– И против нас – допрос этого Гамата Хохолка, – вклинился Хет от дверей. – Он-то на допросах всё заявлял, что пойдут они на Кордон!

– Эльза едва ли держала всех подчинённых в курсе плана, – вскинулся тут же Нольдиус. – И потом, возможно, она даже намеренно преподнесла нам эту версию… Но тем не менее, я за то, чтобы отчитаться перед Феллой.

Дара досадливо пожала плечами, как бы говоря: «Да делайте вы, что хотите, я не против». Кристо тоже как-то не верилось насчет Феллы.

– Может, Мечтателю?…

Да уж, ляпнул. Слово Мечтателя в школе ценится меньше, чем слово какого-нибудь теорика, а Магистериум его точно слушать не будет! Как и их – это же тот самый Устав Статусности, по рангам которого у них их голос… в общем, мало чего стоит. Куда уж поменьше, чем голоса тех, у кого есть должность, да участников Альтау, да героев… Кристо нахмурился было, вспоминая длиннющую таблицу статусов из Устава, который так обожал Эл Колченог, потом бросил напрягаться.

– Но ведь кто-то же должен нам поверить – я имею в виду, до того, как вокруг Одонара появится куча эмельхатин! – заметила Мелита. – Конечно, Хетик, если надо, всем растреплет… правда, Хетик? Так что все будут готовы, но… какой прок. Дара, ты же тоже думаешь, что они нападут… ну, вот совсем скоро, прямо когда их будут ждать на этом самом поле боя? Одонар нужно защитить, без Магистров это почти невозможно, и кто знает…

– Он знает, – сказала Дара, отвлеченно пялясь куда-то в стену.

– Кто?

– Тот, у кого это по специальности.

– Что-что по специальности?

– Защищать Одонар.

Кристо прыснул в рукав, забыв, что Дара не особенно любит шутки. Нольдиус тоже позволил себе недоверчивую улыбку, а Мелита заинтересованно подалась вперед.

– Разве он все-таки Оплот Одонара?

– Неа.

– То есть, он просто человек, и вся эта легенда про печать и про то, что он может оборонять вход, с ним не сработает.

– Не сработает.

– Так что он тут может?!

– Он догадался, что цель – Одонар, – ответила Дара тихо. – С самого начала. До меня дошло только сегодня, когда он обмолвился в трапезной. А ещё раньше он понял, что за Эльзой стоит кто-то другой, для кого она только пешка. Думаю, он и не только это понял. И я почти уверена, что у него есть готовый план, как остановить Эльзу и остальных, малыми силами.

– Вот так прям и есть! Так чего ж он им не поделился?

Дара горько усмехнулась в ответ.

– Наверное, его план стоит далековато от наших традиций.

* * *

Макс Ковальски раздумывал. Хотя и казалось, что он попросту оцепенел.

Шум сада до него почти не долетал. Он прижимался спиной к иве, наклонившейся над озером, и занимал отличную позицию для шпионажа, поскольку его не было видно и слышно, а он мог видеть далеко и слышать отлично.

Вот только он этим не пользовался. Он уже пропустил мимо ушей жалобы Вонды на то, как взлетели цены на ирисовку за последние три тысячи лет, пропустил два воодушевленных любовных признания, один скандал из-за артефакта-чесалки и один разнос Феллы. Мечтатель несколько раз прошел мимо него взад-вперед – заламывая руки и явно ища кого-нибудь, с кем можно поделиться своей скорбью. Но Макс не показался директору.

Контрабандисты не выиграют эту войну. Даже со своими союзничками – а поручиться можно, что у тех мысли не о прогрессе в Целестии. Даже если смогут ненадолго опрокинуть надоевшие традиции – потом все равно случится то, что случалось, наверное, тысячу раз в других мирах, где молодость пыталась изменить все и сразу. Вариант первый: бунтовщиков сомнут и казнят. Возможно, занесут в анналы местной истории. Вариант второй: к власти приходят те, кто стоял за спинами наивной молодёжи. И строят куда худший режим.

В том и в другом случае Целестия будет залита кровью, да и внешнему миру не поздоровится. А если вдруг Эльза своего добьется и успеет угробить и союзников – будет еще страшнее, потому что у власти станут такие, как она: молодые, рубящие сплеча, ничего не знающие о компромиссах… безжалостные.

Им же тут не успели объяснить, что чужая жизнь имеет хоть какую-то ценность. И объяснять, убеждать, просить остановиться уже поздно.

Значит, их нужно опередить и не дать ступить шагу, не обращая внимания на возраст. Потому что эти отморозки – да-да, именно так – со своими благими намерениями и неумением думать сотворят тут такое, что младенцам в колысках придется закрашивать седину.

Так в чем он пытается себя убедить? Что клятые кодексы, основанные на Альтау, лучше? Что традиции, местные выспренние речи, Уставы о статусах и субординации… они – лучше? Что он лезет в это только потому, что – все равно покойник, при любом раскладе?!

Может, в том, что у него нет выбора. Здешние распрекрасные правители бросают Одонар на милость контрабандистов и тех, кто за ними стоит. Бежать некуда, возможности выжить при готовящемся замесе – минимальные… Так почему бы не побыть охотником, а не дичью?

Мечтатель вернулся. Теперь он не метался и не ломал руки, а шел медленно, глядя перед собой, тихо читая нараспев:

Мне что-то надоела хищность…

Клыки, когтистость… хрупкость дичи

И гнусная трагикомичность

Игры охотника с добычей.

Приятно тенью в мгле стелиться,

И быть в засаде – нет, не страшно,

Но мне в оврагах жестко спится,

И манит дух меня домашний…

Как можно прыгать, точно целя,

С петлею чувств таких на шее?

Куда ж вы, ноги, полетели?

В прыжок? Зачем? Там смертью веет…

Но когти – в глупую приманку,

Дымок – о, если бы от печки…

Удар. Нелепейшая ранка

Распустит злой судьбы колечки…

Хозяин…нет, охотник – рядом.

Осталось в дальний путь согреться,

Царапнув полудиким взглядом

Его недрогнувшее сердце.

Голос Мечтателя затих вдали. Макс покривился и подумал, не убраться ли подальше, но подниматься было откровенно лень и требовалась доработка некоторых деталей, на всякий случай…

Дара застала его как раз за мысленной доработкой. И за изжевыванием четвертой сочной травинки.

– Какой у них уровень?

Она видела его в профиль, он ее и остальных – боковым зрением. Не очень удобная позиция для беседы, но Макс даже глаза не скосил.

– Выше твоего или твой.

– Все артемаги?

– Нужны двое боевиков. Точнее, один боевой маг и один… так, смертник-чучелко.

– О чем это они? – прошептала Мелита за спиной Кристо.

– Он в трапезной сказал: чтобы остановить контрабандистов, нужны четыре мага. Она что, поверила?

Да уж, наверное. Дара точно пришла сюда не в шутки шутить.

– А ты?

– Если найдутся четыре мага? – Макс помедлил. – Да, я в деле.

Дара глубоко вздохнула, опускаясь рядом с ним на траву.

– А если мы вдруг…

– На твоем месте я бы еще подумал, – перебил ее Макс. – Часа два у вас есть.

– Так ведь они не могут найти Прыгунки… – слабо начала Мелита. Ковальски хмыкнул, откинув голову на ствол ивы.

– Ты, случайно, не об этих их героических попытках просмотреть плацдарм с драконов, с воздуха и один раз? Нечего сказать, задействовали всю мощь разведки. После чего, само собой, заявили, что Прыгунки переместились и искать их бесполезно. При таком раскладе – я уверен, что Эльза своих ребят даже на запасную площадку не перемещала. Так, накинула маскировку или отогнала улиток подальше в лес.

– При каком раскладе? – уточнил Нольдиус, прищуриваясь. – Прошу прощения, но мне показалось, или это был выпад в сторону…

– Ха, да Синий его ещё на совете спрашивал – мол, ты что, подозреваешь, что в Магистериуме предательство, а?

Здесь все покосились на Кристо так, будто он был автором кощунственной мысли. А не просто ее пересказал.

– Невозможно, – слабенько сказала Мелита. – В смысле, ты думаешь, что Магистры специально вот это всё… и с Прыгунками… невозможно.

На этот раз Ковальски изволил повернуться к ним лицом.

– О, ну разумеется, молодые люди. Улитки-телепорты? Радужная речка? Суровая обыденность. Продажные чиновники – вот это за гранью фантастики! И как это мне в голову не пришло?

Мелита и Нольдиус открыли были рты – точно для того, чтобы пояснить иномирцу, что Магистры – вообще-то, не чиновники, а символы Семерых Королей при Альтау. Кристо тоже открыл рот – чтобы напомнить: мол, Хохолок говорил, у контрабандистов там, на верхах всё схвачено… Но Дара махнула рукой – нетерпеливо, будто предательство в Магистериуме могло и потерпеть.

– Ты поэтому не сказал сразу, – ровно заговорила она. – На совете – потому что Магистры отвергли бы любой план. А нам – потому что… Это смерть для тех, кто туда идет, так?

Макс сорвал пятую травинку и принялся гонять ее из одного угла рта в другой.

– Если не найдётся этих четырёх магов, – выпалила Дара, – и если на Одонар нападут… какой план тогда?

Ковальски страдальчески скривился и выдавил-единственное слово:

– Лорелея.

А про богиню-то все и забыли. А ведь она, небось, может все Прыгунки размазать, если рассердится! Кристо совсем воспрянул, но тут увидел, как качает головой Мелита и как выпучил глаза Хет, и понял, что не так все просто.

– У Лори – «слепая магия» – заговорила Мелита. – Может сработать, а может быть так, что она разнесет Одонар вместо контрабандистов. А может не сработать вообще, и тогда ее просто убьют.

Она будто сама себе поражалась, что говорит такие грустные вещи.

Дара уже усмехалась, глядя на Ковальски.

– Значит, пять жизней против двух сотен? Да, у них же еще это оружие…

– Пять жизней плюс кое-какая бижутерия.

Хет тихонечко, жалобно икнул, начиная крениться на Скриптора.

Нольдиус шагнул назад. Лицо под слоем пудры стало непритворно белым, цвета алебастра, пижон даже заикаться начал:

– В-все. Н-нет. Ч-чтобы такое…

Дара снизу вверх посмотрела на парня с сочувствием опытного артефактора. И с презрением человека, который привык доверять в основном вещам.

– И что ты с ним сделаешь? На ручку наденешь?

– Уничтожу. До того, как они… кто бы они ни были… пробудят эту дрянь по-настоящему.

У губ Ковальски обозначилась упрямая складка, и Кристо самому стало как-то не по себе. Дара молчала, глядя куда-то в сторону артефактория. Наверное, туда, где находились Комнаты. Из одной – Особой – в скором времени нужно было кое-что позаимствовать, минуя защиту Гробовщика…

– Ты хочешь разбудить смертоносцев, – потом проговорила Дара утвердительно, – когда рядом будут и браслет, и контрабандисты. Хочешь приказать им уничтожить браслет. А плату смертоносцы возьмут сами: ближайшие полсотни жизней или больше, достаточно, чтобы остановить Прыгунки. Нужно только как-то сделать так, чтобы эмельхатины оказались возле колодца – до того, как они перенесутся к Одонару. Это довольно… довольно…

– Безжалостно, – спокойно продолжил Ковальски.

– Талантливо, – мрачно отозвалась Дара. – И ты положишь собственную жизнь?

О, а у него что – есть выбор? Отсидеться в Одонаре с надеждой, что атаку удастся отразить? Торчать под прикрытием магов-артемагов, как самому беспомощному, отстреливаться от нежити? Зная, что случится с внешним миром – когда оборона падёт?

Девчонка-артемагиня смотрела на него в упор.

– Молодые люди, – процедил Ковальски. – Если бы можно было как-то обойтись без этого – я обошелся бы. И потом, разве я говорил про стопроцентный смертельный исход?

От такого неприкрытого оптимизма юные маги заткнулись огулом. Макс, поморщившись, представил, как его начнут пытать: каков план, степень риска…

– Я иду, – просто сказала Дара.

– Люблю помогать, – столь же просто выговорила Мелита, но сейчас она не улыбалась и была самую чуточку бледна.

Приятно работать с подростками. Они ведь не умеют ценить не только чужие жизни – еще и свои.

Нольдиус попытался сосредоточиться и вернуть себе солидный вид, что получилось в очень малой части.

– Да, – заговорил он слабо, – ну что же, если все оборачивается подобным образом… конечно, это авантюра, но я мог бы присоединиться… Ах, да, нам ведь следует поискать еще одного?

Макс и остальные оглянулись в поисках «одного», но в окрестностях никого особенно «одного» не было. Скриптор обмахивал Хета и высвечивал глазами какие-то укоризненные символы – мол, нельзя же так, передозировка у человека.

Неподалеку копался под кустами Зерк, злорадно хихикал и повторял: «Сдохни, сдохни, сдохни!» – но его вряд ли можно было рассматривать как кандидатуру.

Медленно менялись цвета на физиономии Кристо.

Нольдиус, жухляк такой, напросился первым. Да он и в магии смыслит больше, а ему-то зачем в такое дело соваться? Кем они вообще себя вообразили – Витязями Альтау? Собрались опрокидывать Прыгунки без оружия. Зато с планом, и можно же поручиться, что план идиотский.

Ему никто ничего не предлагал, и никто не думал сверлить взглядами с немой укоризной. Нольдиус попытался солидно прилизать волосы, но рука дрожала, он их растрепал и заметил:

– Найдем пятого.

Ковальски, нагибаясь за очередной травинкой, посчитал что-то по пальцам.

– Можно и так обойтись.

А ведь Кристо никогда не лез на рожон. Одно дело, когда тебе за опасность платят звонкие радужники, а совсем другое – это умирать просто так, за что-то там неизвестное, пусть и рядом с девушкой твоей мечты. И вообще, что за посмешище, им же не нужен второй боевой маг!

Но тут кто-то другой изнутри Кристо кашлянул и спросил его голосом:

– Так… а что у вас там чучелко должно делать?

* * *

В предутренний час Фелла Бестия проверила, ладно ли сидит кольчужная рубаха. Мышцы стосковались по настоящим битвам и теперь ныли от избытка телесной магии. Она осмотрела два перстня-концентратора на указательных пальцах левой и правой руки – помощь для направления силовых потоков. Потянулась за боевым серпом, и, прежде чем опоясаться им, не выдержала – выдвинула из ножен и приласкала любимое оружие. Солнечный гелиодор – золотистый берилл – на рукояти ласково мигнул в ответ.

В тот самый миг, когда Бестия любовалась иридиевым блеском лезвия, скрипнула дверь, и в ее личные аппартаменты вторглась посторонняя личность.

В ее комнату! Без стука!

К тому же, ученик…

– Хет, – Бестия обернулась, резким движением посылая клинок в ножны. – Если только на замок не напали – ты получишь сто отработок в Хламовище!

– И-извиняюсь, – нагло протянул Хет, ввинчиваясь сквозь щель в двери прямо в комнату Бестии. – Но в том-то и дело, что на замок нападут.

Бестия коротко сдвинула брови, и ябедник с готовностью вытянул вперед руку, в которой был зажат сложенный вчетверо лист.

– Вот.

Фелла приподняла одну бровь.

– Расклад, – пояснил Хет. – По этим… по улиткам, и по стазису, и по контрабандистам. Аргументы. И факты. Э-э…

Под режущим взглядом завуча он стремительно бледнел.

– П-просто он сказал, что вам бы лучше ознакомиться…в письменном, то есть, виде… ну, до того, как вы вылетите на эту площадку, которую выбрали Магистры, так что…

– Он сказал? – переспросила Бестия довольно-таки жутким голосом. – Значит, вот, чьи бредни…

Хет тихо сглотнул, когда увидел ее выражение лица. Пробормотал что-то вроде «Ну, я листик-то… оставлю… вдруг вам, стало быть… захочется почитать», вышвырнул бумажку прямо в воздух и был таков.

Бестия, скрипнув зубами, поймала лист в кулак и стиснула, почти разрывая пальцами.

Счастливого предвкушения боя как не бывало. Ковальски… Вспомнилось: проклятый иномирец не отходил от эмельхатины контрабандистов. Даже пролез на допрос пленника, Гамата Хохолка – и вымотал душу непонятными вопросами: почему улитка перенеслась к Одонару? Сколько энергии тратят эмельхатины при перемещении и как быстро они способны её восполнить? Как быстро можно установить стазис после перемещения?

Допросчик Семицветника, возясь с зельями, хмыкал и бросал недоверчивые, острые взгляды. Гамат Хохолок – бледный, с сонными, стеклянными глазами (воздействие «Нерушимой истины») монотонно бормотал «Не знаю, что вы там нажали, не видал, не знаю» – или с пятого на десятое давал невнятные ответы («Да чего его устанавливать, стазис, лучше сперва его поднять, потом перенестись, мы так всегда делали, и прыжок тогда для эмельхатин легче, стазис, он навроде веревки их связывает»). Ковальски делал пометки в блокнотике, и – проклятый иномирец – ходил повсюду с таким видом, будто все идиоты, а он один что-то такое понял.

Глупости, – сказала себе Фелла, отшвыривая в сторону ненужный листок вместе с сомнениями. Что этот иномирец вообще может знать о Целестии и её законах. На Совете он лишь бросался беспочвенными догадками. А уж его нелепые домыслы насчёт Магистров…

«Не давай себе усомниться», – прозвучал изнутри голос, слышанный лишь раз, на Альтау. Но с успехом заменявший Бестии внутренний голос вот уже три тысячи лет.

Не давай пошатнуть основы в себе. Будь верной тому, чему была верной столетиями. Всё просто, Фелла. Кодексы Целестии нерушимы. Великие традиции, созданные ещё Первой Сотней, вошедшие в кровь, в плоть и магию – вечно живы. Как…

Она опоясалась серпом и чуть успокоилась, ощутив привычную тяжесть на бедре. Пассом руки запечатала дверь, подошла к зеркалу на стене и сдвинула его в сторону, открывая потайную нишу.

В нише не было ничего особенного. Там был всего лишь портрет человека – очень странный портрет, потому что лица не было видно, оно было словно залито солнечным светом.