Текст книги "Синий, который красный (СИ)"
Автор книги: Елена Кисель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)
Глава 6. МАКСимальные неприятности
Макс Ковальски засыпал в чашку три чайные ложки на редкость гадкого растворимого «Якобс», мысленно чертыхнулся и добавил четвертую и пятую. Не хороший – так хоть крепкий. Проще было бы налить кипятку в саму банку, там и так оставалось не слишком много. Остальные из группы могли позволить себе пивко и сигареты, а он, как старший, вынужден сидеть, прислонившись к стене, лакать кофе и анализировать ситуацию. И слушать непременные фразочки вроде этой:
– Когда ж мы избавимся от этого греческого ублюдка?
Макс не спеша отставил чашку, поднялся – и Берт, подавший реплику, заткнулся в ту же секунду. Смех и обсуждение последних матчей Евролиги смолкли как по команде. Макс от души потянулся, как бы случайно продемонстрировал неснятую кобуру – и сел на место.
С этих птенцов хватит и ссор между собой, хотя временами хотелось пристукнуть кого-нибудь из них об стенку. Он возглавил команду господина Ягамото восемь месяцев назад, за это время успел доставить хозяину двенадцать… почти тринадцать ценных вещичек, добывая их порой не совсем законными путями. И все это время остальные – а никому из них и тридцати не стукнуло – не затыкаясь, строили планы по избавлению от него своих персон. Но как только господину Ягамото нужна была очередная хрустальная вазочка тысяча какого-то года, и остальные понимали: нужно думать – он становился необходимым. Удачное завершение операции – и вот, снова получи: «греческий ублюдок». Почему именно греческий, а не римский, скажем?
Макс потрогал свой выдающийся нос и пожал плечами. Эта особая примета здорово осложняла ему жизнь: нос был тонкий, породистый, с горбинкой и в сочетании со всем остальным – тонкие губы, серые глаза, высокие скулы – запоминающимся. Откуда взялась эта деталь экстерьера – было ни черта не ясно: греческой или римской крови в жилах у наполовину поляка, а наполовину русского Макса точно не значилось. В благословенной Америке, где Максу выпало жить и работать большую часть времени, редко заморачивались его национальностью. Фамилии он менял как паспорта (то есть, очень часто), физиономию имел вполне распространённого типа (кроме чёртова носа), волосы он стриг так коротко, что и цвет их нельзя было различить, а цвет кожи менялся в точности по сезону или по погоде – от смуглого, до синюшного, смотря как везло. А уж если коллег по преступному бизнесу прошибало на любопытство – он обозначал свою национальность коротким:
– Сволочь.
С этим никто особо и не спорил.
Обсуждение на другом конце временной базы опять переехало на его личность. Что, «ищейка, шпион, предатель», да? Опять. Макс скривился и в который раз потянул из кружки кофе. Стать и правда ищейкой и предателем, посдавать их к чертовой бабушке в Интерпол, по прежнему месту работы, подключить связи, выкрутиться, сдать шефа… или в ФБР?
Оставь надежду всякий, здесь сидящий. Первым делом бывшие коллеги с наслаждением ухлопают его самого. Если нет, то что сделает за такое господин Ягамото – вообще лучше не воображать.
Он глотнул кофе в последний раз, отставил кружку, поднялся. Не спеша прошел к двум качественным железным клеткам, из-за которых и было выбрано место под базу – предыдущий хозяин бункера держал бойцовых собак. Псиной здесь и сейчас воняло отчаянно, и это в очередной раз вызвало нарекания за его спиной:
– До конца света будем сидеть в этой вонючей будке?
– По шавкам – будка, – огрызнулся Макс коротко. Голос у него был – что надо: резкий, металлический. – Не нравится – звякните шефу, пожалуйтесь.
Остальные заткнулись так, будто животы им вспороли холодные самурайские катаны. Каждое упоминание о шефе – десять минут блаженной тишины, надо будет запомнить.
Макс остановился у первой клетки, глядя на сопящего безобидного старичка.
Первая клетка – безобидный сопящий старикашка.
Носились за этим спекулянтом почти месяц, по шести странам, чтоб его! Команда (они называли себя «ночными коршунами», а он именовал их группу «пингвинами», имея в виду бодрых птичек из мультика «Мадагаскар», одна из этих птичек, к тому же, была однофамильцем Макса) – так вот, команда уже почти на стенку лезла, сам он держался лучше только за счет бывшей службы в ФБР. Над этим заданием будто проклятие висело. Двое лучших снайперов две недели назад спелись, смотались в Голландию и прислали оттуда свадебную открытку; спец по шифрам и кодам свалился с каноэ в Венеции, не утоп, но заработал тяжелейшее отравление… Да ладно, он сам чуть шею не свернул, когда какая-то сверхбдительная старушка в местном магазине приняла его за грабителя и выпустила в лицо полбаллона перцового экстракта. Шатнулся назад, потерял равновесие – и разбил затылком пару банок с маринованными овощами… затылок побаливал до сих пор, а идиоты в своем углу бункера, кажись, как раз изображали в ролях эту историю.
И вот – первое везение. По счастливой случайности «клиент» обретается в переулке, где крики никого не удивят. Просчитано все до мелочей, продумана легенда, вбит в головы подчиненных план: войти, наехать, испугать до полусмерти, потом предложить денег, а дальше – по ситуации. План обычно работал: напуганные серьезными физиономиями «пингвинов» торговцы или собственники отдавали вещи за четверть цены и подписывали расписку о купле-продаже. Не официальный акт, но сойдет.
И тут, не успевает он войти, как снайперы подстраховки начинают пальбу, результат – три тела, готовое обвинение в похищении и полиция, от которой пришлось сматываться, поскольку кое-кто из соседей все же заметил, что вокруг дома шныряют подозрительные личности.
Обыскать квартиру нет времени. Если там установят охрану, браслет, который им заказали, может уплыть из-под носа. Опять.
Ковальски как следует приложил ногой прутья клетки – старичок внутри заворочался и, кажется, стал приходить в себя.
Опять!
Господин Ягамото ждал второй месяц, проявив совершенно непонятное терпение и невероятное доверие. На самом деле он не любил ждать: помешательство шефа на предметах старины не знало предела, а у Макса положение более чем шаткое, рано или поздно лимит терпения истечет, потом…
Пару раз Макс видел это «потом». В смысле, как после этого «потом» убирали комнату.
Одно утешает – уж этих-то придурков прикончат вместе с ним, это как пить дать.
Кстати, о птичках, то бишь, о придурках. По соседству с клеткой расположился тощий прыщавый Ян, который числился медвежатником, а на самом деле мнил себя наикрутейшим парнем во всей Европе. Максу хотелось открутить ему голову с самого их знакомства, а теперь – особенно. Но нет, нельзя, балбес и без того схлопотал по своей глупости. Перебрал чего-то, а теперь твердит, что его душили собственные подтяжки. Дунет еще косяк – и будет рассказывать, как к нему с интимными целями подкатывал пистолет.
Должность обязывала проявлять внимание к подчиненным, Макс неохотно нагнулся над все еще синим Яном.
– Жив? Дышать можешь?
И в ответ на жест заботы получил исполненный истинно арийской ненависти взгляд.
– Отвали, жид поганый!
Еще не лучше. Нужно что-то делать с носом. Ладно, если ему заплатят за исполнение этого задания – на ринопластику хватит с лихвой.
Особенно много он запросит за непредвиденные осложнения. Как бы это сформулировать: «Господин Ягамото, я старался, как мог, но у меня возникли маленькие проблемы с персоналом. Нет, непрофессионалы – слишком мягко. Идиоты – в самый раз. И еще все время хотят меня убить, на что иногда приходится отвечать взаимностью…»
Размышляя о литературных формулах и особенностях психологии итальянских мафиози с японскими корнями, Макс наклонился к Яну и чуть придавил ему горло. Так, чтобы воздуху в грудь поступало совсем немножко.
– Мне нравится Израиль, – не повышая голоса, сообщил он. – Там тепло. Дешевые фрукты. Люди ничего себе. Ты как?
– Боль…к-х-х-х…
– Стало быть, жив. Что ты там начал насчет рас?
Ян жестами показал, что ничего такого, все расы равны, и вообще, он за мир во всем мире. Молокосос. Ведь чех же, а не немец, зачем это дурацкое прозвище? Неофашист, тоже.
Милосердия не получилось, пришлось заняться делом. Он оставил Яна приходить в себя, еще отечески рукой за плечо потрепал, и отправился дальше. Из остальной команды «пингвинов» никто за это время не посмотрел в его сторону.
Вторая клетка. Еще одно нарушение сценария, двое птенцов, которые невесть как оказались в доме в самый ненужный момент. Которые могут опознать его в лицо и которых просто нельзя оставлять в живых, хотя они же не киллеры – мочить подростков!
Напугать, связать, выкинуть где-нибудь… для начала выяснить, какого черта лысого они вообще делали в таком месте в такое время.
Мальчишка уже очнулся и принял сидячее положение. Тот еще волчонок, судя по волосам и одежде – из каких-то местных панков. Ковальски недолюбливал молодежь. Его молодость прошла без особого веселья, но зато с постоянным предсказанием со всех сторон: «Ты не доживешь до двадцати». Теперь ему прочили, что он не дотянет до сорока. Осталось подождать всего год – и все будут твердить, что он с его характером никогда не разменяет полсотни.
– Очнулся, – процедил он. – Думаю, уже понял, что вы вляпались? В твоих интересах отвечать на мои вопросы. Честно и подробно.
Он не пробовал сделать лицо доброго дяди. У него бы не получилось.
Парень продолжал смотреть в равной мере тупо и вызывающе, и Ковальски вдруг порадовался, что руки у этого волчонка скованы за спиной – дополнительная предосторожность. Уж очень мало страха у него в глазах.
Еще точнее – там совсем нет страха.
Кристо действительно не боялся, он был готов зубами перегрызть и прутья клетки, в которой очнулся, и глотку этого типа, который осмеливался говорить с ним в таком тоне. Знать бы еще, как магию в зубы направлять!
Первое задание, Холдон сожри этих людишек! Старик уже почти готов был выложить браслетик – и вот все идет наперекосяк, он и Дара – в клетке (девчонка к тому же еще без сознания), руки за спиной скованы. Хотя он же все равно не колдует через руки, так что можно прямо сейчас ударить этого типа силовой волной через пупок, или что-то в этом роде.
А сил-то на всех хватит?
Кристо считали отморозком, и в учебе он действительно здорово притормаживал, а что касается вежливости или там эрудиции (слово-то какое ругательное!) – это вообще можно забыть. Зато он отличался здравым смыслом, когда его припирали к стенке. И как раз в этом случае приходилось признать, что атака – совсем не выход. Даже если он их вырубит, руки от этого свободными не станут. Освобождать их, пока на него пялится этот, главный, с носом как у целестийской знати – не выход вдвойне.
– Как вы с подружкой попали к нему на квартиру? – Макс тряхнул головой и повторил тираду по-польски. – Кim jesteś? Co tam robiles?
Кристо продолжал молчать, сопеть и убивать его взглядом. Про себя он жалел, что направлять магию в глаза у него тоже получалось из рук вон плохо. Сейчас бы гипноз применить!
– Повторяю вопрос в последний раз, – Макс сам не мог надивиться на свое терпение. – Что вы там делали?
В ответ Кристо, который не отличался мастерством по части выдумки легенд, послал его на четырех европейских языках. Ругательств на норвежском Макс не понял, остальные до него дошли. Эрудированный, однако, ребенок.
– Грек, а грек! – крикнул Берт с другого конца базы. – Не жмись! Какого чёрта ты запретил нам трогать девку? Придерживаешь для себя?
Макс не ответил, хотя в мыслях сделал зарубку.
Больше не использовать греческий паспорт при поездках и вышибить из башки «пингвинов» дурацкое прозвище.
– Жду ответа десять секунд, – невыразительно сказал он, демонстрируя пошленькую и не самую приятную усмешечку. – Потом даю им разрешение. Ты понял?
И он легким кивком указал на Дару, но Кристо не особенно обеспокоился. Навидался во время золотого детства… В конце концов, его обязывали защищать жизнь артефактора, а не честь артефактора. Поэтому он медленно и вдумчиво повторил свою тираду на четырех языках – почти слово в слово, с небольшим удлинением в части польского, чтобы быстрее дошло по адресу.
Дошло. Макс нахмурился. Слова юнца его не беспокоили – он о них пожалеет – хотя факт знания этим чучелом такого количества ругательств и языков настораживал. Как и то, что чучело совершенно не обеспокоено участью подружки… или не подружки? Кто ж они такие и что делали у торговца, и как это вытянуть из малолетнего партизана?
Из угла базы донесся глумливый ржач Берта и остальных. Отдать им девчонку или подождать, пока очнется, а вдруг из нее можно вытянуть больше, десять секунд истекают…
Стоп. Старик в соседней клетке поднялся на четвереньки и что-то забормотал. Сосунки мгновенно отошли на второй план по сравнению с основным заданием. Макс вернулся на свой стул, вцепился в полуостывшую кружку с кофе и крикнул по-английски:
– Берт, Клайс! Старик очухался, давайте его сюда.
Самому вытаскивать торговца из клетки ему не улыбалось. После снотворного людей иногда начинает тошнить, а джинсы-то – новехонькие, и ботинки жаль тоже.
Молодые «пингвины» тоже чурались черной работы, но ослушаться не посмели: с максимальной осторожностью выволокли торговца из клетки и представили пред ясные очи Ковальски, который успел развалиться на стуле в самой лучшей, мафиозной позе. Ей он научился еще когда работал под прикрытием в паре группировок, в Штатах.
– Приятная встреча, – тонкие губы растянулись в усмешке, ни на миг не разомкнувшись. – В Цюрихе ты хорошо ушел. И поскольку ты драпаешь от нас уже месяц – ты, скорее всего, знаешь, что нам нужно?
Кристо только застонал из клетки, когда услышал, как его слова повторяют чуть ли не дословно. Он, даже не вслушиваясь, мог представить, что ответит торговец:
– Что? Кто? Я не понимаю, вы таки кто такие?
И какой вопрос последует дальше. И какой на это дадут ответ.
Сойти с ума ему помешал только задумчивый голос Дары из-за спины:
– Ты шикарно заботишься о своей напарнице.
Дара совершенно пришла в себя, но не поднималась и только едва заметно подмигнула из положения лежа.
– Щас – о тебе заботиться! Мне их жалко было. Большая радость слушать, как ты их ухлопываешь своим занудством.
– А тебе их хочется просто поубивать?
– А тебе нет?
Дара слегка пожала плечами. Ну да, конечно, она ж действующий артефактор. К устранению свидетелей относится спокойно, стало быть, только вот дело прежде всего. Устраивать резню, когда артефакта они еще и не видели… Это они замечтались: сперва бы нужно освободиться.
– Можешь отомкнуть наручники? – тут же просипел Кристо. В ответ он получил полный заботы и нежности взгляд.
– Сам отмыкай, – хотя у Дары руки были не скованы. У «пингвинов» попросту закончились наручники, а тратить веревку на девчонку посчитали ненужным. – Мое дело – клетка.
Кристо не спорил. Пусть он маг не очень, но направить поток волшебства в руки с пятой-шестой попытки сможет, клетку открыть – это работенка покруче. Остается один вопрос:
– Когда?
Дара чуть заметно приподняла подбородок, указывая на торговца, как бы говоря «как только узнаем, где браслет». Кристо согласился кивком.
Между тем старик так ничего нового и не сказал. Макс допил свой кофе и отставил чашку, «пингвины» готовились пытать дедушку, а он бубнил себе одно и то же:
– Какой браслет, таки где браслет? Я не видел, я не знаю, у меня такого не было…
У Ковальски закончилось и без того короткое терпение, он поднялся, разминая пальцы, даже подумал было потянуться за ножом для пущего удобства и коротко приказал:
– Держите крепче, – и тут же: – Стойте. Что это у него на руке?
Торговец выкручивался, как мог, один из ребят слегка пристукнул его по темечку, а Макс закатал рукав и выругался в голос: браслет, точь-в-точь по описаниям, был на руке объекта. С виду – полная безвкусица, дутый, серебряный, что ли, разве что зеленые камешки смотрятся интересно и немного зловеще. Похоже, расстегивается…
– Не снимайте его, не снимайте, не снимайте-е-е-е!
Старик-торговец извивался в руках здоровых молодцов так, будто его прижигали каленым железом.
– Вырубите его повторно, – буркнул Макс и завозился с защелкой.
Кристо, в своей клетке вытянул шею, ликуя до глубины души. Браслет! Артефакт здесь, нашли, теперь только разобраться с этой шайкой – и первое задание можно считать выполненным, может, еще удастся уломать Дару на прогулку по местным магазинам электроники… но тут же он услышал голос напарницы, от которого мечты исчезли в секунду, как свиные сардельки – на дружеской пирушке.
– Кристо, это не Браслет Безумия…
– Чего? – и тут же сообразил сам: бижутерию с таким названием вряд ли можно просто нацепить на руку и остаться в своем уме. Если не он, тогда что?
– Не надо, не снима-а-а-айте!
Простая истина дошла до боевого звена артефакторов в тот самый момент, когда пальцы Макса справились с защелкой. Ковальски потянул браслет на себя, тот оказался неожиданно тяжелым и просто соскользнул с руки торговца на пол, торговец дернулся было следом, но вдруг замер столбом, как бы передумав. Ковальски, привлеченный движением, невольно посмотрел торговцу в лицо и еще успел поймать злорадную ухмылку, которая уж совсем не шла старикашке.
В следующую секунду глаза старикашки зажглись парой желтых голодных огней, хрупкая телесная оболочка распалась – и из нее воздвиглось клыкастое, когтистое, черное чудовище: мощные лапы, хлесткий здоровенный хвост и распахнутая пасть с пильчатыми жёлтыми зубами.
«Как оно там поместилось?» – была предпоследняя мысль Макса. Последняя мысль была о том, что не завидует он тем двоим, которые держат эту тварь.
Берт и Клайс как раз настроились вырубить безобидного торговца. Потому впали в образцовый ступор. И позабыли отпустить то, что теперь было не руками, а когтистыми мощными лапами, зато оба заорали во всю глотку, монстр взревел с ними за компанию – а потом началось…
Тварь развернулась, встряхнулась, освобождаясь, хлестнула хвостом – и «пингвины» покатились по полу, как кегли, Берт, правда, не растерялся и схватил оружие, успел выстрелить, но только один раз, а больше не успел ничего: его попросту перекусили пополам.
Максу Ковальски крупно повезло. От мощного удара хвостом он перелетел через стол, врезался в стену спиной и затылком и сполз на пол, при этом отключившись на полминуты, так что его можно было бы счесть мертвецом.
Его и сочли мертвецом – и это спасло ему жизнь в мгновения, которые длилась кровавая расправа над остальной группой. Первыми были разорваны те, кто пытался стрелять, потом – те, кто пытался бежать, наконец последними – те, кто понял жуть ситуации и просто скулил, прикрывая головы руками.
Кристо сам не помнил, как вскрыл наручники, когда увидел, что вылезает из шкуры дедка. Клыкан, да еще какой экземпляр! Об заклад побиться можно: единственный, который умотал за пределы Целестии. В учебниках прописано: лет полста назад было, вот же Витязь побери! Там еще было написано, что клыкан – нежить не из самых опасных, но так это для полноценного мага, а не для недоучки-практиканта и такой же артемагини.
Холдон побери! Откуда у него в голове хоть что-то из учебников, да еще в такую минуту?!
Тикать непременно и немедленно! Клыканы – твари вроде Феллы Бестии: пощады не знают. И преследуют до конца, а на кой ляд им на хвосте такая животина?
Жаль, он не успел сказать об этом Даре, которая с нескольких движений заставила прутья клетки отогнуться в разные стороны.
Бункер и до того был обшарпанным, вонял псиной и не изобиловал мебелью и освещением, а теперь по нему, как по любимому дому, гулял клыкан. Плюс к этому пол был залит кровью и завален тем, что в недавнем прошлом называло себя людьми. Теперь «пингвины» могли претендовать разве что на такое определение, как «куча донорских органов».
Короче, за прутьями было уютнее.
Органы и кровь Кристо не впечатлили – не в новинку. Клыкан, который вдохновенно облизывался с не очень большого расстояния, – вот это было похуже. Первый удар практикант постарался сделать прицельным и направить в красиво вытянутые пальцы, как их учили, а эффект оказался таким, будто он скрутил шиш: поток магической энергии вырвался через подмышку и взрезал стену на два метра левее клыкана. Монстр уставился на борозду с легким обалдением, всеми четырьмя глазами.
– Что ж ты не сказал насчет косоглазия? – возмутилась Дара. Парой движений рук заставила ожившую клетку приподняться на нескольких толстых прутьях и отправила ее в наступление на клыкана. Клетка, скособочившись, запрыгала по полу, клыкан почтительно шарахнулся в сторону, и второй удар Кристо прошел аккурат над головой проклятой твари. Как назло, аккуратно получилось.
– Отвлеки его! – заорала девчонка, бросаясь ко второй клетке. Что она там делала, Кристо не пытался увидеть: прицелился еще раз и наконец попал.
Случайно, просто рука дрогнула. Но монстр получил прямо по башке, и это капитально отвлекло его от всего на свете…
Кроме самого Кристо.
Скорость клыканов они не изучали. Или изучали, но Кристо это пропустил. Но даже Кристо не смог бы не заметить, что в пару секунд дистанция между ним и его смертью сократилась до трех метров.
Магия сама собой, не завися больше от мозга, ушла в ноги. Кристо подскочил метра на три и рванул прочь гигантскими прыжками, на манер кузнечика, озадаченный клыкан поскакал за ним, а по пятам за клыканом припрыгивала дребезжащая железом клетка.
Макс Ковальски, который до этого просто валялся у стены, начал подавать признаки жизни. Затылок болел немилосердно, в голове не просто гудело – там еще и что-то всхлипывало, во рту было полно крови – он прокусил губу во время удара. Перед глазами все расплывалось, и он тряхнул головой, чтобы видеть лучше…
Ему тут же захотелось отключиться опять.
По залитому кровью помещению, наподобие панковского кенгуру огромными прыжками мчал тот самый юнец, а его на полной скорости, со всех шести (так их шесть?!) лап преследовало то самое. Та самая штука. На поворотах клыкастую штуку заносило, и она помогала себе мощным хвостом.
Позади черного монстра подскакивала железная клетка – та, в которой раньше сидела непонятная парочка, причем заметно было, что черную тварь не вдохновляет знакомство с клеткой, а пацан явственно хочет избежать участи…
Участи его людей. Нет, это все после: и окровавленный пол, и чьи-то конечности – опереться на ладонь, незаметно подняться, найти глазами девчонку. Что делает она?
Колдует. Девица застыла у второй клетки, легко касаясь стальных полос и что-то бормоча под нос, а клетка между тем начинала заостряться и… краснеть? Раскаляться?
А Ян-то не врал насчет подтяжек. Хотя ему на том свете не легче от сознания своей правоты.
Кристо вообще не интересовало, чем занята напарница: догонялки с клыканом мешали сосредоточиться на чем-то еще. Все, что он чувствовал: ноги болят, магия отступает вниз, к коленям, клыкан не устал и начинает нагонять. Еще перекусывать по пути успевает, смуррило такое!
И помощи как-то не предвидится.
– Эй! Поскорее нельзя? – завопил он, когда страшные челюсти клацнули совсем близко. Сбил дыхание, пасмы занавесили глаза, – и Кристо брякнулся прямо перед носом у монстра, правда, падая, успел не глядя засветить тому силовым потоком (опять из подмышки!). Клыкан задержался секунды на две, а потом пугающе громко хлопнул челюстями.
Бах. Бах. Бах. Челюсти клыкана не издают такой звук. Ковальски высадил в монстра половину обоймы своей «Беретты 92» в момент, когда тот замер и дал возможность стрелять. Ущерба особого это не принесло, но принесло озадаченность нежити: клыкан повернулся к Максу со слегка обиженным видом, как бы говоря: «И ты, гад такой, еще осмеливаешься меня по голове щелкать?!»
Клетку, которая коварно подкрадывалась к нему сзади, чудовище из виду упустило. А клетка совершила победный прыжок, бякнулась на голову нежити и зажала ее в тиски прутьями, а уже в следующую Кристо ударил в полную силу – с такого расстояния не промажешь, будь ты хоть пятнадцать раз отморозок. Клыкан взвыл от боли, разнес клетку за пару мгновений, покрутился, не понимая, какого противника выбрать, и нечаянно наткнулся глазами на Дару – явление для него новое.
Артемагиня стояла, выпрямившись и подняв руки, а над ее головой висели острые раскаленные лезвия, которые совсем недавно были клеткой. По выражению лица девушки даже низшая нежить смогла прочитать свою судьбу.
«МАТЬ!!» – нарисовалось на морде у клыкана, он попятился, но Дара уже выбросила руки вперед, посылая свое оружие в атаку.
Шесть прутьев поразили цель одновременно. Кристо пришлось распластаться по полу, чтобы не задело и его. Клыкан, поданный на вертеле – извольте аперитив к вашему первому заданию.
Тварь издохла мгновенно, на прощание сподобилась разве что желтыми глазами сверкнуть и лапкой дрыгнуть. Кристо отлип от пола. Дара почесала нос, глядя на то, что осталось от клыкана.
– Прикончили. Сделаешь контрольный?
– Не вопрос, – магия ощущалась в ладонях – непривычное, но приятное чувство. Кристо сосредоточился как следует, сфокусировал узкий луч и провел им по шее клыкана. «Бульк», – мрачно отозвалась шея на такое кощунство.
– Брашлет Бежумия, плевое жаданьице, для дурачков, – прошамкал Кристо, подражая Гробовщику. – У вас всегда так, в боевых звеньях?
– Обычно лучше, – каким-то странным тоном отозвалась Дара.
Причину тона Кристо понял, когда увидел наведенное на них дуло «беретты».
* * *
Ученики разбегались в разные стороны и хихикали. Увидевший Зрелище Скриптор замер и только отобразил взглядом непонятную комбинацию букв.
Гробовщик, который несется по коридору верхом на столе – такое не каждый день встречается. Даже в артефактории.
– Дорогу! Дорогу, кому сказано! – завывал убийца артефактов, стол он оседлал как верную коняжку, седые космы растрепались в воздухе, а поднятая рука грозила проклятиями всем, кто попытается встать на его пути. Озз Фингал, случайно попавшийся посреди коридора, остался лежать и зажимать рукой глаз. Пара теориков чудом ушла с линии бешеной мебели. Гробовщик и не подумал оглянуться – он только начал орать громче и другое:
– Где директор?!
Но даже если кто-нибудь знал, где обретается Экстер Мечтатель – все слишком были заняты тем, чтобы убраться с дороги Гробовщика и его средства передвижения.
Гонки продолжались до тех пор, пока стол не наскочил на Бестию. Паж Альтау выросла посреди коридора, вытянула руку – и и все четыре ножки словно вросли в пол, Гробовщик чудом не вылетел из импровизированного седла.
– Тебе нужно в целебню, Локсо, – брюзгливо заметила Бестия. – Мне казалось, ты не в том возрасте, чтобы развлекаться подобными…
– Ноги к старости не те, а полётники вязать долго, – огрызнулся Гробовщик. Он и не подумал слезть с парты. – Где Мечтатель?
– Зачем он тебе?
– Затем, что дело важное.
Фелла одним движением брови выразила все, что думает о директоре и делах, которые можно с ним связывать. Гробовщик досадливо зарычал сквозь стиснутые зубы, вдохнул воздуха и выпалил:
– «Красный»!
В эту самую секунду в коридоре возник задумчивый Мечтатель, рядом с которым семенил Вонда и с наслаждением, во всю глотку жаловался на «это клятое Хламовище, Холдон его побери», потому что там обнаружились «мерзостные артеспайки, Холдон их тоже побери!». Увидев Феллу, Экстер тут же покраснел, а увидев Гробовщика в позе наездника на столе – почти обомлел.
– Локсо, что случи…?
– «Красный»! – заорали Бестия и Гробовщик в один голос так, будто Экстер был в чем-то виноват.
Через секунду Вонда остался в коридоре один. Директор, завуч Одонара и стол с Гробовщиком вперегонки неслись к Особой Комнате.
Лидировал все-таки директор, что было особенно удивительно.
– «Красный»? – задыхаясь, переспросил Экстер, вваливаясь в зал совершенно не в своей манере. Он поправлял парик, который после гонки по коридорам чуть не соскочил. – Ты не мог ошибиться?
– «Красный»! – заорал растрепанный Гробовщик и ткнул пальцем в обсидиановую плиту. – Я пока еще цвета различаю! А был «желтый», вы сами видели!
В воздухе издевательски парил окрашенный алым браслет.
– Но когда…
– Да пять минут назад!
Бестия, не считаясь с сакральностью места, треснула по Перечню ногой.
– Что это за хамелеон в таком случае?!
– Н-не хамелеон, Фелла, – Мечтатель все еще задыхался, – его просто… разбудили… скрывался… О Светлоликие, но ведь такое бывает только если появляется…
Тут случилась еще метаморфоза. Рядом с названием браслета в воздухе медленно появился новый знак – изнутри Перечня словно выплыли череп и скрещенные кости. И, как будто этого было мало, буквы начали перетекать, меняться местами, формируя новые слова, другое название…
Гробовщик издал хрипящий звук, но никто и не подумал бежать за лекарем. Знали, что бесполезно. Фелла Бестия мигом забыла о сладких мечтах вроде директорского кресла, и замерла, вытаращив глаза и приподняв тёмные брови.
– Я отменяю сборы Фрикса и Геллы, – сказала она потом, – и отправляюсь сама. Сейчас же.
– И как ты будешь их искать? – тихо и печально поинтересовался директор.
Бестия кивнула на Перечень и выскочила за дверь, зацепив косяк ножнами. Гробовщик малость отдышался, но все равно держался за горло.
– Даже если эти двое юнцов проживут еще хоть час… – начал он сердито, потом посмотрел в грустное лицо директора, что-то понял и сдержался.
* * *
– Шаг назад. Ты и она. Ну! – Ковальски дернул дулом «беретты». Его не очень-то устраивало, что они стоят так близко, особенно парнишка, который свел ладони – и башки у твари как не бывало. – Друг к другу не приближаться.
Дара широко открыла каре-зеленые наивнющие глаза. Кристо мысленно поаплодировал – ему такого лица вовеки не сотворить.
– Вы же нас не убьете? – и задрожала губами, и даже, кажется, прослезилась. Макс взмок – почему-то он понял, что пистолет здесь за аргумент не считается, а эти слезы – даже не притворство… издевательство?
– Увидим, – отрывисто бросил он. – Теперь ты…
А что он намеревался им приказать, этим… мутантам? Гипнотизерам, магам? Во-во, наверное, магам, спасибо, не в мантиях и без волшебных палочек. Руки поднять – так не факт, что они с поднятыми безопаснее; стать на колени, отвернуться? А потом… заковать их в наручники, в клетку посадить? Они только что освободились от того и от другого. Ч-чёрт, голова-то как раскалывается… стоп, их, вроде, берёт снотворное – если бы добраться до винтовки Берта…
Детишки тем временем перекидывались игривыми фразочками, ухмыляясь как-то не совсем по-детски.
– Чего с ним сделаем?
– Что ты думаешь?
– Ыгы-гы, а тут думать надо?
– Мучительно?
– Я б позабавился.
– Клыкан уже…позабавился. Оставлять столько трупов – не выход.
– Никого не напрягает, что пистолет у меня? – от изумления Макс развил простое «Заткнитесь!» в неожиданно длинную фразу. Подростки посмотрели на него и синхронно покачали головами. Макс вдруг остро понял, что стрелять – единственный выход, и как раз этого-то делать не следует. Похоже, «беретта» здесь котируется не больше, чем дробинка, летящая в зад слона.
