Текст книги "Синий, который красный (СИ)"

Автор книги: Елена Кисель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

Из ее увлечений заметны были только попытки поговорить с каждой вещью, в том числе вилками и тарелками в трапезной. Ах, да, еще она с завидным увлечением пакостила Бестии, напирая на любовь той к Альтау. В последние дни Бестия была занята по горло Браслетом Гекаты, но и то выкроила два раза по полчаса, чтобы попытаться приструнить девчонку. Хет специально для Макса изобразил в лицах буквально все: от угроз понизить квалификацию, до клятвенных обещаний укоротить на голову, а закончил количеством отработок, которые Дара получила недавно. Практер сосчитал их до мелочей, несмотря на то, что к Даре относился, вроде бы, неплохо. Но Макс заметил, что просто не все осмеливаются относиться к этой артемагине иначе.

– Как я понимаю, это не в первый раз, – задумчиво проговорил Макс. Хет насмешливо растянул в улыбке жабий рот.

– Триста тридцать первый! Дара просто в легенду уже вошла, никто на такое не осмеливается…

– За что ей так ненавидеть вашу Бестию?

Хет пожал узкими плечами. Как все в артефактории, он просто испытывал удовлетворение от того, что хоть кто-то осмеливается пакостить суровому завучу. Новости, которых было множество, просились наружу и дальше, он начал было говорить о том, что в Одонар могу пригласить Магистров… Макс остановил его настойчивым движением кисти.

– Как я понял, ее любимый предмет – артефактология?

– Фрикс?! – вытаращил глаза Хет. – Это-то вы с чего взяли? Нет, Фрикс – он веселый, его многие любят, как и сестру его… но Дара больше увлекается прошловедением. Слышал, читает все наперед – а уж чтобы прогулять, такого вообще никто…

Макс не слушал дальше. Кусочки мозаики складывались в единое целое, а план незатейливого удара в болевую точку так и напрашивался сам собой.

Дело было за нужным моментом.

* * *

На это уроище Бестия явилась с бледным и злым лицом, которое сулило какие-то неприятности уже сходу.

А Кристо еще вздумалось наконец сходить на занятия.

Выбрался. Сходил, показался «примерным мальчиком». Теперь он сидел рядом с Нольдиусом и пытался стать как можно меньше, но все равно уже поймал на себе полный предвкушения взгляд завуча. Мечтатель как-то при личной встречен обронил, что непременно отметит эпизод с браслетом в характеристике Кристо, и теперь Бестия точно решила сделать так, чтобы он не дожил до своей характеристики.

Он сглотнул, а потом увидел, как Дара подмигивает. Ох ты ж, неужто ее артефакт начал работать? В тот же день, как артемагиня его создала, она нацепила созданную штучку на одну неприятную для Кристо личность и пояснила, что «идет подпитка». Неужто наконец набралось достаточно энергии?

Бестия с силой приложила ладонью по столешнице, и звуки, которых и без того было немного, смолкли.

– Четвертая Хроника, – сухо провозгласила она. – Приготовления к битве.

Ну, конечно. Четвертая Хроника Альтау из всех отличалась самым завернутым языком, по той причине, что летописец страдал одновременно уязвленной гордостью, манией величия и старческим маразмом. Главы же, где говорилось о приготовлении к битве Альтау, были самыми сложными везде: сплошное описание, сколько у какого короля было воинов с серпами, а сколько – с мечами, и сколько обозов выехало на Альтау позади Гульвика Второго, который так отчаянно любил поесть…

Кристо, который совершенно отвык учиться за время своего полного безделия, приготовился мириться с судьбой и отправляться к Оззу – пить отварчики и слушать сплетни – но тут возле Бестии объявился Скриптор. Как водится, из ниоткуда. Глаза у теорика были совершенно паническими, он трясся и только указывал на окно, высвечивая в воздухе: «Там…там…»

Бестия, которая уже собиралась стирать парня в порошок, выглянула в окно и увидела залитую сиянием мужественную фигуру, медленно приближающуюся со стороны ворот…

Скорость, с которой завуч оставила кабинет и выскочила из здания, была рекордной. Прильнув к окну, практиканты смогли понаблюдать, как она несется по дорожке навстречу к залитой светом фигуре…

– Дара, она тебя убьет! – радостно заметила Мелита, прилипнув носом к стеклу. Дара презрительно фыркнула, наблюдая, как дистанция между Бестией и залитым светом силуэтом сокращается с каждой секундой.

Это продлилось недолго. Фигура предполагаемого Витязя довольно скоро развернулась и понеслась в направлении сада скачками, которые никак не подходили к герою Альтау. Недоумевающая Бестия побежала следом под общий хохот.

– Я понимаю Павлина, – почти сочувственно заметила Мелита. – Увидеть, как к тебе бежит Бестия с таким непонятным лицом…

– Очень хотелось бы знать механизм артефакта, который ты создала, Дара, – заметил Нольдиус. – С другой стороны, это не жестоко?

– Измененный «светлячок», – отозвалась Дара, пропустив вопрос о жестокости. – Аккумулирует солнечный свет.

– Интересно, долго пробегает? – задался вопросом Кристо.

Марафон завершился на середине сада победой Бестии. Об этом они узнали, потому что несколько деревьев содрогнулись, а потом раздался вопль, который проник даже через прочные окна кабинета:

– ДАРА!!!

– Вот теперь спрячься где-нибудь, – быстро зашептала Мелита. – И впрямь ведь покалечит сгоряча.

Шептать было уже некому. Дара, которая решила «не ложиться грудью на “красный артефакт„», преспокойно пошла сдаваться в учительскую и появилась в ней как раз после того, как окрестности всколыхнулись от крика Бестии.

Экстер Мечтатель, который как раз пояснял Максу технику безопасности в Одонаре (то есть, снабжал его безнадежно устаревшей информацией), вздрогнул и обернулся на крик, а потом еще раз вздрогнул и обернулся на Дару. Гелла, дремлющая в одном из кресел над сочинениями теориков о транспорте внешнемирья, встрепенулась и протерла глаза.

– Только не говори мне, что это опять разногласия с ней, – начал Экстер встревоженно, машинально подгребая к себе ближайший музыкальный инструмент – флейту – будто искал у нее защиты.

Дара растрепала волосы и ничего не ответила, только сместилась так, чтобы оказаться у Мечтателя на виду. Огонь из камина заливал ее лицо, но алый его оттенок не мог объясняться только отблесками.

– Это связано с Альтау?

Дара отозвалась с бравадой и даже каким-то тайным вызовом, который заставил заинтересованно поднять голову уже Макса:

– «Светлячок» на Павлине. Она неслась к нему навстречу так, что просто ног не чувствовала. Жаль, нельзя было разобрать, кричала ли она что-нибудь вроде: «О, мой Витязь, мой Витязь, стой, куда же ты, я вся твоя…»

Мечтатель зажмурился, но только на секунду. Уже в следующий миг он отложил флейту и кинулся к двери, крикнув по пути:

– Гелла, помоги!

Нереида мгновенно выскользнула из кресла, будто и не спала – и тут же поставила серьезный щит, а Экстер повел пальцами над дверью, вывязывая узлы, тоже на защиту. Вовремя! Дверь содрогнулась от сильнейшего удара, и вслед за этим раздалось угрожающее:

– Мечтатель! Я знаю, что девчонка здесь!

– Фелла, тебе сейчас не стоит… – Экстер оборвал сам себя, прекрасно сознавая бесполезность того, что говорит, и быстрым шепотом обратился к Даре: – Мне нужно спрашивать, почему ты это сделала?

Артемагиня пожала плечами, как бы говоря «Ну, попробуйте!». Дверь еще раз дрогнула, посильнее, и за ней раздалось яростное рычание. План Дары по «доведению» Феллы был реализован на все двести процентов.

– Все предыдущие сто тридцать восемь раз ты не дала мне ответа на этот вопрос, – директор продолжал шептать. – Ты сама знаешь, что твои способности очень высоки. Два года назад ты стала действующим артефактором – и остановилась на этом из-за…

– Клянусь, если ты сейчас не отойдешь в сторону – я запихну твой паричок тебе в глотку! – донесся из коридора разъяренный голос пажа Альтау.

– Фелла, я поговорю с ней сам! Из-за того, что ты не можешь найти общий язык с тем, кто руководит поиском…

– Звеньями руководите вы!

– Ты знаешь, что это только на бумаге, – шепот Мечтателя сделался почти лихорадочным, пряди парика разметались, а щеки порозовели: сил Экстера не хватало против пажа Альтау. – Год назад ты могла получить допуск на новый уровень, квалификацию, которая позволила бы тебе путешествовать по мирам, иметь доступ к Производственному Отделу, Дара, ты знаешь, что школа – малая часть Одонара…

– Мечтатель! Если ты продолжишь защищать ее каждый раз, я… – далее из-за двери последовали обещания, пару из которых Макс Ковальски решил дальновидно запомнить: ими легко было внушить ужас в чье-нибудь сердце. И они совершенно точно говорили о том, что чувства директора к Бестии не взаимны. Экстер зажмурился, у него начали трястись руки, пальцы все с меньшей точностью накладывали энергетические узлы.

– Фелла, она будет наказана, но ведь нельзя так… Дара, ты растрачиваешь свои способности на бессмысленную и опасную войну… Да, спасибо, – это Дара включилась в поддержку двери наряду с Геллой. – Я не против того, что ты не хочешь получать квалификацию… Но ты знаешь, кем была и осталась Фелла…

– Повернутой на своей Сече?

– Что она говорит про Сечу?! – рявкнула взбешенная Бестия из коридора.

– Фелла, ты переходишь границы! Не заставляй меня…

– Что? Что ты собирашься сделать? Что можешь сделать?!

Дверь треснула по всей длине.

– Битва Альтау была событием, которое вошло в плоть и кровь его участников, – прошептал Экстер. – Не всем дано избавиться от ее последствий… или памяти о ней. Для Феллы этот день священен, и, если ты будешь продолжать свои розыгрыши… однажды меня может не оказаться рядом. Понимаешь, Дара?

– Ты не всегда будешь рядом, Мечтатель! – выкрикнула Фелла, будто угадав его слова. – И не думай, что она отделается штрафными часами!

– Что-то мне не очень страшно! – издевательски крикнула Дара и опустила руки, обращаясь уже к Экстеру. – И вам не нужно обо мне беспокоиться…

Но взгляд говорил о другом: она хотела, чтобы о ней беспокоились, и не кто-нибудь, а один конкретный директор артефактория.

На двери появилась еще одна трещина. Гелла Нереида стиснула зубы, хватаясь за виски: ее щиты не выдерживали. В глазах Экстера мелькнуло что-то вроде слез.

– Ты не делаешь ничего, чтобы унять мои тревоги, Дара. Оставайся здесь. Я поговорю с Феллой сам, все равно мы не можем ее удержать…

Он сделал шаг к двери, и Дара разом растеряла задор, на лице у нее проступила серьезная тревога.

– Вы пойдете к ней? Зачем? Она ведь сейчас… я знаю, что она на вас срывает злость, вы не обязаны, постойте…

– Держи блок на двери, Гелла, – попросил Мечтатель Нереиду. Двумя короткими взмахами ладони уничтожил энергетические узлы на дверях и шагнул в коридор, и оттуда послышался его голос:

– Что ты собралась делать? Убить? Шестнадцатилетнего ребенка за глупый розыгрыш?

– В сторону, Мечтатель!

Дара рванулась к двери, но Нереида уже выскочила вслед за директором и наложила щит со стороны коридора. Ее звонкий голос тоже был слышен:

– Остынь, Фелла. У нас «красная гидра», а ты гоняешься за девчонкой! Тебе три тысячи лет или сотня?

Через секунду в коридоре кричали уже трое, и никто особо не разбирался, кто и на кого, а главное – за что орет. Но ударов боевой магии было не слышно.

Дара опустила протянутые вслед Мечтателю руки. Подошла к двери и зачем-то пнула ее, но многострадальная дверь приняла это с немым достоинством.

Удару отозвалось тихое хмыканье. Макс Ковальски устроился довольно удобно для зрителя: со стопкой книг и банкой кофе под рукой. Неподалеку стоял наполненный кипятком чайник. Парик был снят и непочтительно валялся рядом с «До и после Альтау: две стороны истории Целестии».

– Оставь надежду привлечь внимание таким способом, – небрежно обронил Ковальски. – Незрелые девицы его явно не интересуют. А уж если говорить конкретно о тебе – это…

И он многозначительно приподнял брови, как бы говоря, что Дара – случай клинический.

– О ком это ты?

– Ну, конечно, – фыркнул Ковальски, показывая, что с ним в такие игры играть бесполезно. Он нетерпеливо пролистал книгу, которую читал («Семьдесят семь вопросов о нежити»), нашел место, на котором остановился, и углубился в чтение. По уши ушёл, и плевать ему было, что одна юная артемагиня хочет взглядом разможжить его об стенку.

– Что ты вообще понимаешь, – наконец фыркнула она, но не тронулась с места. Чайник с кипятком выразительно шевельнулся у локтя Макса, показывая ее напряжение.

– О, разумеется. Не имею ни малейшего понятия ни о чём в вашем радужном мирке. Ну, правда, я мужчина. Конечно, не как он, – он кивнул в сторону двери, из-за которой неслись звуки скандала, – самый лучший, единственный, неповторимый и чувствительный. Но все-таки.

– И что с того?

Макс перевернул страницу. Казалось, что он опять погрузился чтение и не собирается отвечать. Чайник нетерпеливо закачался, выпустил струйку пара, и Макс, не глядя, передвинул его подальше от себя.

– Ты ни разу не была на свидании, – монотонно проговорил он. – Тебя даже не приглашали, да что там, к тебе даже не клеились. Не спорю, у мужского пола разный вкус, кто-то заглядывается на…

– Богинь? – спрошено было с вызовом.

– А кто-то на брутальных девиц вроде Бестии, но есть одна категория, которую боятся все. Ты – странная. Никто не знает, что ты выкинешь в следующий момент. Ты ни с кем не разговариваешь, обычно отвечаешь на вопросы или говоришь по делу. Никто понятия не имеет, можешь ли ты вообще общаться с людьми, потому что вокруг тебя – сплошные вещи, а на уме – то ли артемагия, то ли непонятно что…

Он умолк и опять перевернул страницу, всем своим видом показывая, что говорить о прописных истинах ему скучно, а глава в книжке попалась интересная. Чайник больше не двигался, другие вещи – тоже. Дара теперь не смотрела на Макса, она рассматривала портрет на стене. Ради разнообразия, это был не портрет Солнечного Витязя, а портрет его сестры в молодости. Темноволосая, с аристократически правильными чертами лица, она рассеянно смотрела с картины, и даже в этой рассеянности было воплощение женственности.

– Бестия лучше? – хрипло спросила Дара.

Макс поморщился – ему мешали читать.

– Дело вкуса, разумеется. Опытнее. Проще. Понятнее. В общем, если пораздумать…

Он был расслаблен только с виду, а на самом деле уже наметил траекторию движения, если на него набросится чайник или еще какая-нибудь вещь. Через подлокотник – на пол, потом заслониться спинкой, использовать как щит стол при надобности…

Дара бесшумно вышла, и Ковальски степенно выдохнул. Маленький расчет за все спятившие вилки, а заодно и за вояж с Браслетом на руке был осуществлен. Можно побиться об заклад: в ближайшие дни девчонка подкатит к первому попавшемуся на её пути идиоту. Если это будет ее слабоумный напарничек – что ж, месть получится двойной. Отклик маловероятен, вероятнее – абсолютная паника на лице любого, к кому она подойдет.

Ладно, в конце концов, это было почти благодеяние с его стороны. Кто-то должен был ей сказать, что пора привыкать к миру живых существ.

«К великим скорбям автора сего труда, сих тварей мерзких пробудить не есть большой труд: нужно лишь прислать к их колодцу мага или артемага любой силы с клинком в руках (серп также не возбраняется). Однако, поелику маг, вызвавший смертоносцев, уничтожается ими, а остановить их – трудов нужно приложить бессчетно – да не найдется придурок, который сотворит такое…» Книги Целестии были отражением самой страны, в которой причудливо переплелись дремучее средневековье и заимствованная из разных миров по крупицам современность.

– Муть, – кратко резюмировал Макс и отложил книгу в сторону.

Организм отказывался потреблять информацию, да и кофе тоже. Пожалуй, следовало прогуляться по саду и посмотреть, какие всходы принесли семена посеянной им мести. Судя по состоянию артемагини, урожай может выспеть досрочно. Да и ещё, пора было посмотреть, не наклевывается ли вариантов для мести номер два.

И вдруг Лорелея захочет прогуляться…

* * *

Из артефактория сбежали чуть ли не все, кто к озеру, а кто – на арену. Никому не хотелось столкнуться с разъяренной Бестией, зато все желали посплетничать о сегодняшнем розыгрыше. Кристо уже успел назначить пару свиданий, а как еще прикажете набивать цену в глазах Мелиты? Подтянулись артефакторы постарше, действующие, которые, которые не упели сбежать в иные миры. Перекидывались сплетнями и последними новостями, несколько самых воинственных личностей сразу подались на арену упражняться в боевой магии и артемагии. Оказывается, самым лучшим способом убивать время для них был способ с оружием. Кто-то расстарался, выволок на середину арены кучу всякого хлама вроде щитов, мечей, серпов, а трое девушек-артемагов слетали за Фриксом со слезными просьбами «поучаствовать». Зачарованные на всепробиваемость, гибкость, самонаведение и еще Холдон знает, на что, серпы и мечи пользовались в Целестии бешеной популярностью, но совладать с ними мог не каждый, не говоря о том, чтобы создать.

Фрикс немного поломался для виду, но девушки знали толк в умоляющих взглядах: артефактолог скоро сдался, пробормотал «только ненадолго», провел пальцами над одним мечом – и тот засветился, Фрикс поработал с серпом – и серп тоненько зазвенел, на секунду полыхнув синим. Кристо вытянул шею, протолкался поближе – и ехидный препод тут же его заметил.

– О-о, гляньте только, это наш герой! Герой желает меч или серп? Наверное, меч – чтобы для полного подобия…

Окружающие заржали, Кристо буркнул пару нецензурностей, схлопотал вслед штрафчас, повернулся и побрел на трибуны. А неплохо ведь начиналось: познакомился с парой-тройкой нормальных парней, года по три-четыре ползают по мирам. Они уже слышали насчет Браслета, так что отнеслись вполне терпимо, при ближайшем рассмотрении оказались любителями девчонок, безделья и потусить. Кристо уж совсем душой воспрянул, но тут – такой облом. Сиди теперь, смотри издалека.

– Не куксись, – один из артефакторов, Фитон, уселся рядом. – Лучше глянь на шоу.

Фрикс и еще один артефактор, примерно его возраста (Кристо посчитал того слишком солидным мужиком, чтобы знакомиться) разобрали оружие и встали в стойки. Шутливо отсалютовали друг другу.

– Дорминак – боевой маг, – со знанием дела пояснял Фитон. – Видишь, выбрал не зачарованное оружие, а просто меч?

Фрикс и Дорминак закончили поклоны и обменялись пробными ударами в верхней позиции, потом тут же перешли в среднюю и сразу – в нижнюю, будто хотели показать возможности.

– Он меч как проводник использует, – Фитон кивнул на клинок Дорминака, – пускает течь через него телесную магию. Получается почти артефакторное оружие…

– Нифига! Как у Витязя, что ли?

Фитон закашлялся, тряся головой, а потом обронил уважительно:

– Ну, Витязь – то Витязь…Чтобы создать клинок из воздуха, да еще такой клинок – это надо быть… Витязем!

– Угу.

Пара на арене перестала прощупывать друг друга и сорвалась в такой реальный бой, что Кристо привстал. Чувствовалось, что бойцы друг друга знают, более того, не впервые на такое тратят время.

– Полста лет уже выясняют, что лучше, артефакторный меч или клинок-проводник, – лениво пояснил Фитон.

– И не только это, – заметил Хет и расселся рядом. – Я тут как-то слышал, что после того, как Дорминак посватался к Гелле, а потом раздумал, Фрикс его пытается…

Фитон, поморщившись, махнул рукой – и малявку-Хета унесло на другую трибуну боковой отдачей от силового потока. Кристо благодарно кивнул и жадно уставился на арену, где только что объявилась разъяренная Бестия, и бойцы замерли со скрещенными клинками, оглядываясь в поисках пути отступления, как нашкодившие котята.

– Дуэли с зачарованным оружием?! Опять? Фрикс!

Только Кристо успел вздохнуть по поводу потери красивого зрелища, как Бестия заметила сухо:

– Вы ничему не учитесь. Я работаю серпом, без чар и артемагии. Вы используете все, что угодно. Кто первый?

Фрикс и Дорминак переглянулись уже полюбовно и принялись разом делать полные любезности жесты, как бы говоря: «Ничего, я уж в сторонке постою, а потом за тебя отомщу… может быть… при случае…» Чувствовалось, что с Бестией и ее боевым серпом оба хорошо знакомы.

Фитон радостно потер руки.

– Фелла как застукает их – заставляет с собой драться. Особенно если ее кто-нибудь разозлил. И магией не пользуется, чтобы уравнять шансы. Но никто из них не разу так и не… ух ты, Фрикс решился!

Народу на трибунах начало прибавляться прямо на глазах: такие зрелища пользовались тут популярностью, да ещё все знали, что Фелла не просто злится, а находится в самом убийственном расположении духа. Кристо шуганул двух теориков, которые имели наглость устроиться прямо перед ними с Фитоном, но до зрелища у него так и не дошло: как раз, когда Фрикс всех громко оповестил, что все имущество он завещает сестре, а скелет – родной школе для опытов, Кристо тронули за плечо. Он нетерпеливо обернулся – сзади стояла Дара, бледная, и губы плотно сжаты.

– Надо поговорить.

– Слушай, маляв… – угрожающе начал Фитон, но тут разглядел, с кем говорит: – А-а, привет, Дара. Слышал насчет Браслета – работа на высшую квалификацию.

Артемагиня нетерпеливо кивнула и перевела взгляд на Кристо.

Ну, что ж ей надо, там же сейчас Бестия будет мочить Фрикса. Или он – Бестию, но в любом случае – это ж так шикарно. Но взгляд у девчонки не совсем вменяемый, больной какой-то, так что лучше соломки подстелить, а то как бы его самого не угробили. Не серпом и не мечом, а гладкими шаричками из оникса.

Как бобик на цепочке, он проволокся за Дарой к выходу с трибун, еще пытался оглядываться по пути на арену, где Фрикс уже лежал в первый раз.

– Убит, – насмешливо сообщила общественности Бестия. – Еще?

Ухх! Кристо бы себе и шею выкрутил бы, не пожалел, но Дара дернула его за рукав, и он понемногу ускорил шаг.

В части сада, которая прилегала к арене, было довольно пустынно. Все сбежали смотреть тренировочные бои, только где-то невдалеке по аллеям бродил несчастный и контуженный Джер Павлин. Он был контуженным не после действия артефакта Дары, превратившей его в Витязя, а после гонок с Бестией в роли преследователя. Но надо же было завучу на ком-то согнать первую злость…

Дара протащила Кристо на аллею акации, потом развернулась и уставилась ему в глаза:

– Есть дело, – выпалила она безапелляционно.

– Огребем? – быстро спросил Кристо. Он тут же решил, что его опять тянут в какие-то артемагические козни, направленные против Бестии.

Девчонка глубоко вздохнула, как бы набираясь сил.

– Хочешь быть со мной?

Кристо попятился. От тона у него включились все участки мозга, которые раньше не работали в полной мере, и мысли понеслись с ураганной скоростью.

– Э… кх… в каком смысле?

– Ну, не знаю. Наверное, в физическом. Согласись, что во всех остальных мы друг другу не подходим.

Кристо кивнул. И тут же оговорился:

– Я в смысле, что да, не подходим. И… это… тоже… ну…

А на арене-то сейчас хорошо, – прилетела неожиданная мысль. Мечи там. Бестия злая. Ох, как же отмазаться-то так, чтобы от него много чего осталось, и чтобы всё нужное. Девчонки же просто бесятся, когда их кидаешь, так нужно помягче, а как с ней помягче, если не знаешь, чего она выкинет? Ох… может, и напарником она его из-за этого выбрала?!

Дара смотрела в его круглые, полные ужаса глаза по радужнику, и непонятно усмехалась.

– Ты только не подумай чего, – забубнил Кристо жалко. – Ты симпатичная и все такое, но я это… никаких серьезных отношений…

– А я тебе не предлагаю серьезных отношений.

А-а-а, и намеков не понимает. Вот теперь пора спасаться, потому что не может же он просто сказать: «Встречаться хошь? Всегда с удовольствием, только я ж тебя боюсь до смерти. Чмокну не так, а ты мне голову оторвёшь, нет уж, спасибочки».

Кристо вытер нос рукавом, сплюнул, почесался, но легче как-то не стало.

– Ну, я наверное просто… понимаешь, встречаюсь тут кое с кем. С… несколькими кое с кем, то есть, тут свидание и там свидание… И да, мы ж напарники, а это как-то…

Но Дара со все той же странной усмешкой махнула рукой, как будто просила больше ничего не говорить. Пожалуй, усмешка была грустной.

Это она кого-нибудь завести себе решила, понял Кристо. И, конечно, все шарахаются.

– Слушай, ну, я-то тебе на что? Вокруг вон куча народу, любого можно выбирать! Во! Даже если к Павлину тебе подойти – самое прост… уффф…

Дара вздрогнула, то ли от догадки, то ли еще от чего, и быстро исчезла за поворотом, спасибо еще, что поворот был недалеко. Кристо послушал бешено стучащееся сердце, смахнул рукой со лба прилипшие волосы и дрожащим голосом заметил, чтобы ободрить себя:

– Вроде, отмазался…

Макс Ковальски за одним из самых высоких кустов акации сложил ладони в безмолвных аплодисментах.

Он успел только на окончание этой коротенькой беседы, но порадовался от души. Глаза отморозка были выше всяческих похвал: как будто ему предложили связь с клыканом, да еще с последующим венчанием. Упоминание о Павлине – как нарочно придумано. Девчонку просто обожгло, хотя вполне возможно, она просто удивлялась, что сама до такого не додумалась.

Как бы то ни было, делать в саду больше нечего. Макс неспешно направился к арене, где раздавались воинственные крики и явно шла какая-то баталия – всегда благодатный материал для наблюдений.

Он понял, что ошибся с местом для прогулки сразу же, как увидел Бестию. Фелла стояла над незнакомым Максу артефактором, касаясь его груди изогнутым серпом.

– Убит. Кто на очереди?

Она оглянулась вокруг и почти сразу же нашла взглядом Макса. Даже с такого расстояния Ковальски рассмотрел, как сузились глаза у завуча, и понял, что отступление бесполезно. Он все же обернулся через плечо, со скучающим видом – но за спиной обнаружился Кристо с гадкой ухмылочкой, почти такой же, как у Караула, когда тот сообщал кому-нибудь, что выход из артефактория закрыт.

А вот не надо неодооценивать молодежь, мрачно подумалось Максу.

Бестия не спеша расколдовала все зачарованное оружие и сделала десяток шагов к Ковальски.

– Что предпочитает воин из внешнего мира? Меч или, может, серп?

Ее усмешка была на редкость непонятной.

– «Калашников», – отозвался Макс сдержанно. – Легче, быстрее… надежнее.

Бестия подошла и сунула рукоятку меча ему чуть ли не в лицо. Ковальски невольно отклонился назад.

– Это рукоять, а не острие, – отметила Фелла. – Я не собираюсь убивать тебя. Один простой тренировочный бой. Меч против боевого серпа. Если страшно – можешь сказать это прямо сейчас.

На трибунах хихикнули. Макс бросил на Кристо взгляд, телепатически ясно транслирующий: «Ничего, ты меня еще не знаешь» – и с неохотной взял тяжелую железку. Сеншидо учит драться практически со всеми подручными предметами, но даже сеншидо не предполагает драку с мечом против боевого серпа. И противника, который этим серпом владеет уже три тысячи лет.

Фелла выполнила пару движений серпом. Стоя напротив нее, Макс попытался помахать мечом, но тот здорово оттягивал кисть. И ведь это, кажется, полуторный, а не двуручный. Пару движений он выполнит, если повезет. Что будет дальше…

Дальше Фелла Бестия шагнула вперед, и Макс поступил в соответствии с любимым боевым искусством. Если тебе что-то мешает – к черту это что-то! Как только Ковальски увидел Феллу в момент замаха, его меч полетел в сторону, а сам Макс шарахнулся в другую, пропуская режущую кромку мимо себя. Крутанулся, устанавливая удобную дистанцию, выхватывая и раскрывая наваху – и запустил её в Феллу, целясь в грудь, в кольчугу.

Ибо сеншидо учит: пользуйся тем, что имеешь. Наваху Ковальски забрал из целебни вскоре после встречи с Зерком в саду. И больше невооруженным из комнаты не выходил в принципе. Даже в уборную. Особенно в уборную.

Бестия промедлила было миг, но потом почти машинальным движением нож всё же отбила. Ковальски, который начал движение одновременно с ножом, подгадал момент и движение, метнулся вниз, уходя от замаха и выдал хорошую подсечку, после которой Фелла оказалась на песке.

Макс мгновенно перевернулся, вскочил (на секунду раньше Бестии), использовал секунду на разрыв дистанции. И предсказуемо обнаружил наваху опять в поднятой руке. Эта самая артемагия – очень удобная штука, если знать, как пользоваться.

Серп рассек воздух, острием нацелившись Максу в грудь. Бестия нехорошо прищурилась, прощупывая взглядом нож в его ладони.

– Берешь меч?

– Не мой размерчик, спасибо.

Максу приходилось соблюдать внушительную дистанцию. Это оказалось сложно: Бестия гонялась за ним самозабвенно, выцеливала глазом ладонь с ножом, изо всех сил старалась прижать его к бортику арены, приходилось попросту бегать по песочку. Ковальски было раз сократил дистанцию и попробовал провернуть трюк с ножом вторично. Но Бестия на этот раз от навахи просто увернулась, сделала ловкий кувырок и перешла в атаку с такой скоростью, что уже Ковальски пришлось ретироваться.

– Предпочитаешь бежать, а не драться? – поинтересовалась она все тем же непонятным тоном.

Макс мелким кивком указал ей на то место, куда она совсем недавно упала.

А почему он должен предпочитать драться?

Черт, он же не спецназовец, в самом деле! Сейчас он держится только за счет того, что в своем стремлении знать больше, пробиться хоть куда-то, изучал все подряд и не давал себе потерять форму. Да и работа на господина Ягамото тоже не способствовала расслабленности.

Бестия сделала резкое движение, выкидывая серп в сторону. Рука Ковальски крутанулась автоматически, направляя наваху в грудь противницы. Только вот Фелла рванулась вперед, вскинула левую руку – и нож истлел в воздухе, а уже через секунду подсечку получил сам Макс. Бестия не стала развивать успех, сделала шаг назад, и он успел вскочить, но в эту секунду в руку завуча Одонара вернулось оружие.

Серп просто пролетел, как бумеранг, несколько метров, и сам нашел ладонь своей хозяйки. Вот только дистанцию разрывать было уже поздно.

– Мертв, – сказала Бестия, вытягивая серп так, чтобы он касался груди Ковальски. Фелла слегка запыхалась, но выглядела торжествующей. Ковальски развел руками – ну да, мертв или тяжело ранен. Нужно будет познакомиться с особенностями местного оружия. И сказать спасибо, что Бестия дала ему в руки меч, а не серп. Хорош бы он был, если бы швырнул эту штуку в сторону, а она прилетела бы ему в башку.

Лезвие из твердейшего иридиевого сплава как-то не торопилось убираться от его груди.

– Тренировочный бой, – напомнил Ковальски. – Или «этому иномирцу не место среди нас»?

Бестия не шелохнулась и приняла очень задумчивый вид.

– Прекратите!

От входа арены к ним спешил взволнованный Мечтатель. Локоны длинного парика трепетали на вечернем ветерке и почему-то отливали изумрудом, темно-синий камзол казался чернильной кляксой на фоне арены.

Бестия с явной досадой убрала боевой серп в ножны.

– Неплохо двигаешься, – неохотно признала она. – Мог бы достойно сражаться с боевым серпом или мечом.