Текст книги "Вселенская пьеса (СИ)"

Автор книги: Елена Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 35 страниц)

   -А что дальше? – тихо спросил я.

   -Согласно закону Союза, с маленьким послаблением, которое вы заслужили своим мужеством, я сниму с корабля Ворон все возложенные ранее обвинения в контрабанде, а также с членов экипажа в сопротивлении при проведении ареста. Тело погибшего члена экипажа вернется на родину, а вы будете свободны...

   Франсуаза!

   -А что с очисткой бортовых систем?

   -Я думаю, мы придем к решению этой проблемы.

   -Нет, – я снова сплюнул на пол кровавую слюну. – Я не заключу с торианцем более ни одной сделки, пока не буду точно уверен. Хватит и одной!

   -Доров, сознайтесь, вы ведь прекрасно знали, что ваш поступок против закона. И все равно купили у контрабандиста кристаллы.

   – Мне предложили товар, я за него щедро заплатил. Откуда я мог знать, что мне врут, что меня подставят?!

   -Вы согласны сотрудничать, Доров?

   -Нет.

   -Лиу, подними его. Аппаратура готова.

   Внезапно включившаяся громкая связь заставила меня вздрогнуть.

   -Глава управления безопасности. Докладываю. Корабль Ворон перешел на ближнюю орбиту и начал снижение.

   Я поднял глаза на Луи, поняв, что произошло: мой экипаж отказался бросить своего капитана на Ротосе-4, несмотря на прямой и ясный приказ. Ворон начал садиться.

   -Что ж, капитан, – хмыкнул Луи, – ваш экипаж принял правильное решение и спас вам жизнь. Заметьте, они избавили вас от непростого, но очевидного выбора. Я бы, на вашем месте, поблагодарил таких самоотверженных... коллег.

   В любом случае, вы вели себя достойно, и я поверю на слово, если вы очистите сами все системы памяти вашего корабля. Я поверю вам на честное слово и отпущу.

   -Пошел ты...

   Я опустил голову на пол и закрыл глаза. Ради чего я все это перенес? Закончились ли мои беды?

   -Они бы нас не отпустили, – проворчал Денис.

   -Они бы не выдали нам Антона. Они сказали, что предлагали ему дважды отдать приказ Ворону садиться, – вздохнул Родеррик.

   -Дрянной мальчишка! – рявкнул Змей, разглядывая изображение на экране сканера.

   -Что там? – поинтересовался Родеррик.

   -Четыре ребра сломаны! Внутренние органы необратимо травмированы, трещина в плечевой кости. Мягкие ткани представляют из себя месиво. Он потерял до едрени фени крови, перенес посттравматический шок. Очень низкое давление, он не придет в сознание

   -Они били его, – ровно сказал Денис, глядя на Стаса. – Ты помнишь?

   Переведя взгляд с Сизова на врача и обратно, Родеррик безошибочно определил: они в своей жизни уже видели нечто подобное. И им пришлось это пережить.

   Резко развернувшись, Стас швырнул в стену какую-то банку, она оглушительно грохнула, но не разбилась, покатилась по полу.

   -Он не выживет, Денис, ты понял?! Медицина Земли его не спасет! И я не спас бы там!

   -Я тебя и не обвиняю, – с нажимом сообщил навигатор.

   -Эй, – не выдержал Стерт. – Но на счет Антона ты полностью уверен?

   -Я не уверен! Я уже проверял! Здесь нет ни капли надежды, как бы он не хотел выжить!

   -А как же Ворон? – растерянно спросил Родеррик.

   -Системы жизнеобеспечения, – проворчал Змей. – Это наша единственная надежда. Раньше у меня не было таких технологий. Сейчас корабль полностью поддерживает его жизнь, не представляю, как Антон все это перенес, как под пытками не сделал то, что от него требовали. Они убили его еще там, на Ротосе-4, ума не приложу, почему его сердце еще билось, когда эти скоты принесли тело на борт.

   -У них свои секреты, Стас, – сказал Сизов, отвернувшись. – Может, они его чем-то накачали, а, может, его поддерживал Ворон...

   -Вы сдали кристаллы? – спросил я и сам удивился тому, насколько тих и слаб мой голос.

   -Что? – в поле моего зрения сразу же попало лицо дяди.

   -Он пришел в себя? – удивленно спросил Родеррик.

   -Кристаллы? – повторил я.

   -Все отдали, – понял меня Змей. – Мы все еще на Ротосе-4, и пробудем здесь, пока ты не начнешь поправляться. Если не помрешь, конечно. Я вколол тебе мощнейшее обезболивающее, так что лежи и помалкивай.

   -Все равно больно, – одними губами прошептал я, но Стас меня не слышал. Или не захотел услышать.

   -Я подключил систему жизнеобеспечения, она сожрала половину мощности Ворона, так что мы не рискнем взлетать.

   -Надо улетать, – попытался возразить я.

   -Не надо. Или ты все же хочешь умереть?

   Нет, я не хотел умереть и промолчал. Мы провели на Ротосе-4 еще три дня, пока система обеспечения возвращала мое тело к жизни. Я почти все время спал, помещенный в капсулу, наполненную влажным мягким туманом, содержащим в себе удивительную подборку микроорганизмов, восстанавливающих мое тело; веществ, укрепляющих иммунную систему и усиливающих природные механизмы защиты и регенерации моего организма. Но это вовсе не значило, что через три дня я был здоров. Просто моя жизнь чудесным образом была спасена, внутренние повреждения восстановлены настолько, что я мог выжить уже без искусственного поддержания. Корабль стартовал, поджал хвост и торопливо ушел во временной скачок, направляясь домой. На Землю.

   Так погибла Франсуаза. Это была первая потеря Ворона и, как не жаль, то было лишь началом. Сейчас, в узком коридоре корабля, на моих руках умирал еще один человек – Лора, которая, по своей глупости, не приняла перед полетом необходимые препараты. С нашими скромными знаниями мы не могли определить точную причину того, почему женщинам было куда сложнее летать, чем мужчинам. Причина, как нам казалось, крылась в физиологическом строении, но что-то большее наверняка мы сказать не могли. Я, правда, кое-что подозревал. Во время подпространсвенных прыжков я начинал слышать странные, далекие и совершенно неразличимые голоса. Стас когда-то посмеялся со мной и пошутил, что это мученики вопят в аду, а я подслушал. Он утверждал, что я переутомился.

   Но ведь никто так и не смог ответить на вопрос, что есть по свей сути пространство, по которому во время скачка перемещается Ворон, и почему это он внушил мне, что безопасен лишь первый уровень подпространства. При этом корабль отказался объяснять, что находится на втором уровне и существует ли он. Определенно, корабль умел уходить и туда, что доказывало теорию многомерности, но, если честно, я бы не хотел оказаться там, откуда слышались мне отчаянные голоса.

   В общем, при соблюдении техники безопасности космос ничем не грозил нашим уважаемым дамам, если бы не разгильдяйство одной из них. А причина, по которой Лора сейчас корчилась у меня на руках, была именно в этом – она не приняла медикамент, предотвращающий необратимые изменения в ее организме. Кому, как ни ей, врачу, было не знать, что ни в коем случае нельзя пропускать прием таблеток?!

   -Ворон! – приказал я, поднимая девушку на руки. – Экстренная связь с медпунктом.

   Через секунду коридор, по которому я торопливо шел, наполнился голосом врача, в котором не было и тени сна:

   -Капитан, я нужен?

   -Да, Стас. У меня на руках Лора. Она не приняла свои таблетки.

   -Ты идешь или бежишь? – в голосе врача я услышал хмурый сарказм, который свойственен лишь военным, да медикам.

   -Иду, но быстро. Готовь все необходимое, я через минуту принесу ее.

   -Не уверен, что таких минут у нее много, – проворчал Змей, и я услышал, как что-то звякнуло на заднем плане. – Поторопись.

   Я поторопился и меньше чем через минуту, свернул к медицинскому отсеку, дверь в который уже была открыта. На пороге стоял Стас который, стоило мне появиться из-за поворота, сразу же юркнул обратно.

   -Сюда, – он указал на операционный стол. – Да шевелись же ты!

   Я положил Лору на стол и сделал шаг назад.

   -Нет уж! – резко бросил Змей. – И не думай увильнуть! Держи ее ноги, пока я не введу снотворное.

   Я повиновался приказу врача, но прикосновение к девушке было для меня необычайно тяжелым испытанием. Казалось, ладони обеих рук у меня сожжены, а я еще и кладу их на неровную, постоянно движущуюся поверхность, из которой то и дело вырастают толстые иглы. Больно и немного страшно. Чем больше я узнавал о людях и их ощущениях благодаря дару, которым наградил меня Ворон, тем страшнее мне становилось.

   -Ох уж эти женщины! – ворчал тем временем Змей, перехватывая грудь выгибающейся в судорогах Лоры, широкими ремнями. – Детородная функция – их проклятье и неимоверная удача человечества! Что ж ты, дура, таблетки не выпила, хотела без матки остаться?!

   Змей быстро сделал девушке два укола и включил ионизатор, от чего воздух стал свежим, словно после грозы с легким запахом озона. Лора еще несколько раз вздрогнула и расслабленно обмякла на операционном столе.

   -Теперь все, – Змей отошел от стола и подключил мониторы. – Ворон проследит за тем, чтобы не произошла какая-нибудь досадная неожиданность.

   -С ней все будет хорошо? – осторожно спросил я, прислоняя к холодной шее горящие болью ладони.

   -Будет, – кивнул головой Змей, разглядывая цветное изображение на мониторе, – но я удивлен тем, как все благополучно кончилось. Гляжу вот на это, – он ткнул пальцем в изображение, на котором мне было ровным счетом ничего не понятно, (какие-то розовые ткани с белыми перемычками) – и понимаю, что девка легко отделалась! По предупреждению Ворона все должно было быть гораздо хуже и развиваться гораздо стремительнее. Опять же боль, которую она должна была испытать...

   -Вот, – я показал ему припухшие, красные ладони, – вот это ее боль. У тебя нет ничего от ожогов?

   -Что это? – искренне удивился Змей. – Такого не может быть.

   -Не веришь в паронормальные явления? – фыркнул я, уже зная ответ моего скептически настроенного родственника.

   -Определенно не верю, – сообщил Стас, вперив в меня недовольный взгляд.

   -А в Ворона поверил?

   -И все равно я не верю в то, что чья-то боль может перейти к другому человеку, да еще оставить на его теле след!

   -Хорошо, Стас, я взялся за горячую сковородку! Это ничего не меняет. Если ты мне чем-нибудь не помажешь ладони, они пойдут волдырями.

   -Ох, Доров, какое же вы недоразумение! – Змей шутливо замахнулся на меня и, открыв выдвижной ящик, стал шарить там в поисках лекарства.

   -Я вот одного не пойму, Стас. Почему ты ко мне то на "ты", то на "вы" обращаешься...

   -Никак не могу определиться кто ты мне: больной на голову племянник или одаренный капитан звездолета, забывающий, что вся ответственность лежит не только на его плечах...

   От такого заявления я опешил и долго молчал, глядя, как Стас смазывает мне ладони зеленоватой мазью и осматривает мои ступни.

   -Руки у тебя, конечно, выглядят плохо, – непринужденно сказал врач, стараясь на меня не смотреть, – но это для твоей жизни не опасно...

   -Стас, мне поговорить надо, – сказал я мягко.

   -Родеррика нет, – тихо посетовал дядя. -Мне так не хватает его здравого рационализма. Я ведь не стратег, я – всего лишь врач.

   -Военный врач, – напомнил я. – А еще мой друг и дядя.

   -Худшее сочетание, которое может быть, не находишь? Кровные узы только мешают делу, племянничек, только мешают, – тихо повторил он.

   -И все-таки давай попробуем. Я выскажу тебе все свои размышления, а ты оценишь.

   Ворон, вербальное обращение.

   -Есть вербальное обращение, – подтвердил корабль.

   -Корабль андеанцев проявлял активность?

   -Пол часа назад он ушел в подпространство.

   -Не попрощались, – я посмотрел на Стаса. – Конечный пункт – Земля. Отдаю приказ на начало расчета первого из векторов полета. Какого расчетное время до первого прыжка?

   -Курс – Земля. До первого прыжка два часа двадцать семь минут в земном исчислении.

   -Курс – Нуарто, сектор ноль. Отдаю приказ на начало расчета вектора полета. Каково расчетное время до первого прыжка?

   -Два часа тридцать две минуты в земном исчислении.

   Взглянув в глаза Стасу, я усмехнулся:

   -Отлично, у нас полно времени, чтобы выбрать! На такое я даже рассчитывать не мог! Веришь, не знаю, что делать. На Землю, наверное, лучше не соваться. От нас отказались с легкостью, которая удивила даже меня. Значит, правительства напуганы. Я не виню их, хотя чертовски обидно, когда тебя одного оставляют отдуваться за всех. Но знаешь, причина вовсе не в этом, мы можем привести андеанцев за собой.

   -Неужели ты думаешь, Антон, что андеанцы не знают курса до Земли? – спросил Стас с насмешкой. – Неужели ты думаешь, что им понадобится проводник, если они знают о нас так много? И объясни мне пожалуйста, что это за Нуарто, не помню такой планеты. Зачем нам туда?

   -Нулевой сектор, планета Нуарто в системе Союза. Главная дипломатическая планета космоса, как не стыдно это не знать? Нам непременно надо попытаться вступить в Союз. Однажды мы получили отказ, но это был первый полет и мы не очень-то хотели принимать на себя все вытекающие из подобного договора обязательства. Кроме того, мы не понимали всей важности подобного хода. Информация, которую мы получили в полете на Ротос-4...

   -Это когда ты чуть не сдох? Знаешь, я был очень зол на тебя, да и на всех тоже. Родеррик после взлета все тянул время, забивая системы корабля материалами с кристаллов. Сидел, сгорбившись, у монитора, и просматривал информацию, стараясь на глаз определить относительную важность тех или иных данных. Он тогда был молодцом, но я до сих пор не могу простить ему того, что торианцы успели сделать с тобой.

   -Я ведь поправился благодаря Ворону, чего еще ты хочешь?

   -Шрамы здесь, – Стас провел рукой по груди, – не заживают никогда.

   -Я за одно благодарен, что Родеррик определил время посадки именно тогда, когда это было по-настоящему необходимо.

   -Ты о чем? – уточнил Змей.

   -Торианцы собирались применить приборы контроля личности...

   -Да ты заливаешь!.. – глаза дяди округлились, и несколько секунд он выглядел необычайно комично, словно только что проснувшийся лемур.

   -Если бы Родеррик не отдал приказ...

   -Если бы ты, племянник, не был идиотом, ты бы сам отдал этот приказ! Ради чего ты собирался расстаться с разумом?!

   -Оставим это, Стас, я сам не знаю, – холодно отрезал я. – Возможно, полная информация, которую несли на себе кристаллы, изменила бы что-то. А возможно, что нет. Вернемся к делам. Мы, благодаря Родеррику и мне, отстояли часть информации, хоть это даже и не одна десятая ее часть. Теперь мы знаем куда больше, и в состоянии понять, что на тот момент Союз просто не мог принять нас под свое крыло. Мы – слишком недоразвитая планета, у нас нет никакого военного флота хотя бы ничтожно значимого в галактических масштабах. Мы самозванцы, Стас. Мы торгуем натуральными продуктами, как меняют аборигены свои золотые кулоны на побрякушки из стекла и пластмассы. Нам пора с этим заканчивать. Мы можем подать заявление на вступление в Союз. Предоставим им возможность обмена галактических технологий на наши ценнейшие ресурсы. Как только документ уйдет на рассмотрение в Совет Союза, мы получим дипломатическую защиту. Мы и наша планета. Это гарантирует Земле еще какое-то безопасное время. Насколько я помню – год до вынесения окончательного решения. Пока документ будет находится в Совете, Союз возьмет нас под свою защиту. Даже если нам в конечном итоге откажут, мы выиграем год и попытаемся разузнать побольше об андеанцах, об их технологиях и о том, какими методами с ними бороться.

   -А что случиться, если Ворон будет далеко, а на Землю нападут эти смертоносные хищники? Что если мы вернемся, а Земля окажется пустой, и лишь эти утонченные вампиры будут ходить босиком по нашим полянам и нюхать сирень поздней весной, вслушиваясь в пение соловьев?

   С удивлением я смотрел на Змея. Никогда не слыхал от него лирики, никогда не думал, что он умеет говорить красиво. Никогда не подозревал, что Земля, которую он когда-то проклял вместе с большинством ее обитателей за жестокость и жадность, так много для него значит. Слова Змея еще звучали у меня в ушах. Красивые слова о прекрасной Земле, над которой неожиданно нависла смертельная опасность. Змей был прав: если мы бросим Землю то, возможно, вернувшись на нее, найдем лишь пустынные ландшафты, не менее прекрасные, чем раньше. Что будет тогда?

   -Я не знаю, – тихо ответил я.

   -И я тоже. Как обидно...

   Глава 7. Ошибка времени

   Вот до чего я докатился после смерти Родеррика: теперь советуюсь с врачом. Наш разговор с ним был большой ошибкой. Капитан должен молчать, чтобы не сеять сомнения в сердцах людей. Ведь Стас вскоре заговорит об этом с Денисом, а Денис... Нет, я уже совершил ошибку и дороги назад нет. Теперь мне надо советоваться со всем экипажем. Настал тот момент, когда придется принимать решение, от которого может зависеть жизнь всего человечества. Я должен принять это решение сам, но мне нужно выслушать мнение каждого члена экипажа, не зависимо от его ранга.

   В сомнениях я вру сам себе, ведь я уже принял решение, но никак не могу объявить об этом. Странно, но это две разные вещи. Я знаю, как надо поступить, но осмелюсь ли я отдать приказ? И поверят ли мне на слово люди? Не усомнится ли?

   -Ворон, вербальное обращение ко всем членам экипажа. Говорит Антон Доров. Я призываю всех собраться в кают-компании через десять минут. Хочу поделиться информацией. Конец связи.

   Я вздохнул, глядя на себя в зеркало, и шагнул под колкие струи воды, которые теплыми прикосновениями вернули меня к жизни. Не время для отчаяния. Время для действий.

   Обтершись полотенцем, я быстро оделся, зашнуровал ботинки, оправил куртку из тонкой черной ткани и снова посмотрел на себя в зеркало. Другое дело. Теперь я похож на капитана. Пусть все будет снова как раньше, когда Родеррик был еще жив...

   Я аккуратно зачесал назад влажные волосы и твердым шагом направился в кают компанию, где уже ожидал в нетерпении весь мой экипаж. Мой и Ворона.

   Я вошел и оглядел своих друзей. Все лица без исключения были хмуры. Здесь было достаточно просторно, чтобы вместить весь экипаж, но многие не стали садиться. Антуан Варе и Марк Торен – два англичанина, входящие в абордажную команду – стояли в углу и о чем-то тихо разговаривали. У выхода из кают-компании, непринужденно прислонившись к переборке плечом, стоял Змей. Он смотрел мимо меня.

   -Итак, – сказал я, и пятнадцать пар глаз разом обратились ко мне. – Итак.

   Я взял стул и поставил его посреди кают-компании, потом сел на него.

   -Пришло время поговорить в неформальной обстановке, господа. Ситуация слишком серьезна, чтобы я мог разрешить ее на свой страх и риск. Родеррик Стерт мертв. Андеанцы опасны, Земля на запрос о помощи отрубила канал связи. Нас бросили, господа, от нас отказались. В ситуации, когда мы столкнулись со смертельной опасностью, Земля решила отступить в надежде, что если мы оплошаем, она не будет с нами связана.

   -Они разве не понимают, что о земном корабле известно всей развитой Вселенной? – нахмурившись, спросил Алек Грог – приземистый и крепкий капитан штурмовой группы.

   -Уж и не знаю, в какую игру они стали играть, – я пожал плечами.

   -А тебе не приходило в голову, капитан, что это андеанцы обрубили канал и фальсифицировали ответ нам с Земли? – предложил Рик Ирин. Первый пилот всегда отличался нестандартным мышлением, от того мы частенько играли в шахматы.

   -А это вообще возможно? – засомневался я.

   -С технологиями этого чертового корабля, – процедил один из механиков – худощавый Макс, – все возможно. Мы же не знаем их потенциала. Возможно, нас отрезали от Земли умышленно, чтобы наше командование не подозревало о том, что тут происходит.

   -Подумай, капитан, – оживился Рик. – Ведь произошедшее совершенно нелогично!

   -Может быть, может быть, но для нас это только ухудшает ситуацию...

   -Нужно как можно скорее предупредить Землю! – взволнованно сказала Мари – наша медсестра.

   -Вот об этом я и хочу поговорить с вами, – вздохнул я. -Андеанцы сожрали Родеррика и теперь хотя съесть население Земли.

   Мари повернулась к Кевину – механику, сидящему с ней рядом – что-то ему шепнула.

   -И что мы имеем? – продолжал я. – Мы имеем планету, которая не сможет защититься от завоевателей, и, хоть я немного напугал андеанца, это ничего не изменит и рано или поздно они отправятся на Землю, чтобы обеспечить себя на год пищей.

   На лицах членов экипажа я заметил легкую бледность, а Рик тихо спросил:

   -Это что же значит? Они за год сожрут все семь миллиардов?

   -Больше, Рик, по последним подсчетам на Земле уже около семи с половиной миллиардов человек. Потому я и собрал вас всех. У нас есть два выхода: первый – лететь домой, предупреждать о надвигающейся опасности, пытаться организовать оборону. Знаете, в принципе наземную оборону мы организовать в состоянии, но это будет настоящая война. Планета погрязнет в хаосе, потому что андеанцы вряд ли высадятся сразу. Они будут совершать планомерные набеги на околоорбитных, вооруженных до зубов челноках, пока не уничтожат все системы ПВО и другую нашу военную технику. Мы будем сопротивляться несколько лет...

   -А как же Ворон? – уточнила Мари. – Ведь у нас есть оружие, боеголовки...

   -И что мы можем? У андеанцев линкор первого класса по общепринятой классификации, против него нужно вывести сотню таких кораблей, как Ворон. Мы – букашка. Растратив весь боезапас, мы нагрузим его защитное поле на пару процента. Против такого корабля можно выдвинуть только Легион Союза. В объединенном флоте есть корабли, подобные этому.

   -Союз не занимается миротворческими миссиями, – напомнил мне Грог. – И мы не состоим в членстве объединенных планет, чтобы просить у них заступничества...

   -Совершенно верно. Летая восемь лет в космосе, мы недооценили его опасность.

   -Мы же посылали запрос в Союз и нам дали отказ, – возразил Денис.

   -Мы даже не прилетели лично, – напомнил я. – Мы послали им официальное сообщение, но не удосужились даже уточнить, по каким причинам нам отказали. Надо было лететь, налаживать дипломатию, вместо этого мы собирали по всей Вселенной доступные технологии. Теперь пришло время попытаться вновь вступить в Союз. Как только мы войдем в систему Нуарто, наш корабль станет дипломатически неприкосновенным, а планета получит временное заступничество перед андеанцами. Мы подадим запрос на вступление, и будем ждать решения. И пока нас не вытурят за приделы системы, Земля будет вне опасности.

   -Нужно послать запрос на Землю и лететь к планетам Союза, – предложил Рик.

   -Ну да, а андеанцы перехватят сообщение. Ворон фиксирует их след всего в нескольких миллионах километров от нас. Пока мы будем в пути, нападут на Землю. Люди окажутся не предупреждены, сколько тогда погибнет? Пока Союз примет решение, передислоцирует флот, пока, в конце концов, выгонит андеанцев с Земли?

   Эти жесткие и холодные слова Грога заставили всех содрогнуться.

   -С другой стороны, если просто вернуться домой, тогда помощи будет ждать неоткуда и умрут все, – устало отозвался я.

   -Расскажи-ка нам, Антон, чем ты напугал андеанцев? – внезапно попросил Змей. – Уверен, многие задались этим вопросом.

   Я мысленно поаплодировал ему: если что-то можно испортить, там всегда оказывается мой дядя.

   -Я поставил ситуацию так, будто люди обладают столь сильными телепатическими способностями, что способны подчинить себе любое живое существо, – ответил я нехотя. – Ворон ведь дал мне кое-какие умения, вроде как у экстрасенса.

   -Ты никогда не рассказывал об этом, – возразил Агатон, наш второй пилот.

   -Так ты что же, и мысли читать умеешь? – уточнил Грог.

   Я пожал плечами – тему развивать не хотелось, но, глядя на мою реакцию, люди в кают-компании стали переглядываться.

   -Да ладно, вы о чем? – неуверенно сказал Кевин, прервав молчание. – Мы отобьемся! Что нам до этих андеанцев, перебьем их как-нибудь, где наша не пропадала! Мы же не в курсе секретных разработок оружия, у нас есть лазерные локальные установки. Андеанцы будут спускаться на челноках? Научимся их сбивать!

   -Воевать одним с развитой цивилизацией?! – не сдержался я.

   -Капитан, можно на чистоту? – спросил Грог хмуро и я почувствовал, что сейчас случится что-то неладное.

   -Да, – кивнул я.

   -Знаешь, Родеррик Стерт сказал бы, что ты зажег огонь в вакууме, – он всегда был очень фамильярен, этот американский майор. Порою мне начинало казаться, что он и за человека меня не считает, терпит лишь из-за формальностей, которые ввел Ворон. Порою я верил в то, что он ставит себя на порядок выше любого нетренированного человека. Иногда я думал, что он боится меня.

   Сравнение, предложенное Грогом, удивило меня. Огонь в вакууме – что-то невозможное. А Алек продолжал:

   -Ты своими этими экстрасенсорными фокусами достиг результата, который через мгновение потухнет. Думаешь, это даст нам время добраться до Нуарто, заставит андеанцев сомневаться? Я так не считаю. Стоит нам стартовать из этой точки в любом направлении и линкор направится к Земле. Им нет смысла ждать.

   -Нас легко уничтожить в полете, им достаточно дать один залп! – возразил я. -Мы даже не долетим до Земли.

   -В подпространственном прыжке мы неуязвимы, – прервал меня Грог.

   -Есть технологии, позволяющие отследить корабль даже там, – напомнил я.

   -Тогда мы уйдем на второй уровень подпространства. Нет, мы не можем бросить Землю. Твой трюк вызовет лишь еще больший интерес андеанцев к людям, а наша незащищенность позволит им напасть.

   -Ворон! Вербальное обращение! Каковы характеристики андеанского корабля? Чем он угрожает нам? – негромко спросил я.

   -Андеанский корабль предназначен для штурма и уничтожения планетарных систем. На его борту тридцать тысяч ракетных установок, боезапас корабля составляет более чем семьдесят миллиардов килотонн. Системы защиты способны удерживать прямые попадания оружий крейсеров первого типа в течение шести часов. Лазерные установки высокой мощности, расположенные на обшивке корабля, управляются высокоточным бортовым компьютером и предназначены для уничтожения мелких боевых единиц противника.

   – Вроде нас, – проворчал я. – Вы все слышали. Нам с ним не совладать. Флагман, что взлетал с Ротоса-4, мог бы с ними поспорить, а мы для андеанского корабля с родни мышки для кошки. Полетев на Землю, мы потеряем последний реальный шанс на спасение, и просто положимся на удачу.

   Я немного помолчал, оглядывая людей, потом вздохнул:

   -Я все сказал. Теперь я хочу выслушать вас.

   -Я не предвижу будущее, – сказал Змей, отстранившись от стены. – Я просто корабельный врач и никогда не хотел брать на себя ответственность за целый мир – слишком велика моя ответственность за каждого, кто оказался моим пациентом. Это не имеет никакого отношения к происходящему, но объясняет мои мотивы. Я воздержусь от выбора варианта. Для меня они оба бесперспективны.

   Деловито хлопнув меня по плечу, Змей вышел из кают-компании, а я и не знал, радоваться мне или расстраиваться.

   Некоторое время в помещении царила полная тишина, потом Грог встал и сказал:

   -Я уже высказал свое мнение и его не изменю. Считаю, нужно лететь на Землю и собирать силы для защиты. В конце концов, андеанцы должны быть уязвимы.

   -Они умеют читать мысли, – я пожал плечами. – А в остальном, наверное, они не менее уязвимы, чем мы. Или менее.

   Грог кивнул на мои слова и, последовав примеру Змея, покинул отсек.

   – Лучшая защита – нападение, – твердо сказал Денис. – Ты ведь и сам так считаешь, капитан?

   Один за другим уходили люди из комнаты отдыха, каждый высказывал свое мнение и шел на свое место, наверно, не желая знать, что скажут другие. Все члены абордажной группы считали нужным организовать защиту на Земле. Мари рассудила, что нам следует все же предупредить Землю о враждебном настрое инопланетной расы, но самим пытаться вступить в дипломатические отношения с Союзом. Все механики выбрали Землю просто потому, что они любили свой дом и хотели туда вернуться. Они не хотели погибать отдельно от своей планеты. Рик считал верным выбор Мари, а Агатон – что сообщений посылать не стоит, чтобы не спровоцировать андеанцев.

   Таким образом, мнения разделились и вовсе не нацело. Я оказался в очень неприятной ситуации, в которую сам себя загнал. Большинством голосов должен был быть принят вариант возвращения на Землю. Но понимал, что это самоубийство. Я ничего не добился этим совещанием, разве что стал сам сомневаться в том, как мне поступить: обидеть всех, кто решил возвращаться на родную планету или сделать то, что мне казалось целесообразным. Да, здесь я промахнулся, я повел себя как сосунок, внезапно побоявшись взять на себя ответственность за выбор, а именно так и надо было поступить. Потому что так должен поступать капитан...

   Я еще долго сидел в кают-компании, налив себе на дно широкого стакана виски. Раздумья привели меня к неизбежности: по всем правилам надо вернуться на Землю.

   -Ворон, – устало позвал я. – Вербальное обращение. Анализируя все факторы, какова вероятность того, что андеанцы, напуганные моим представлением, оставят Землю в покое?

   -Три десятых процента, – без заминки отозвался корабль.

   -Ну и что мне делать? – саркастически спросил я.

   -Решение принимает капитан, – тут же отозвался Ворон.

   -Да, так всегда, – я откинулся в кресле и положил голову на подголовник. – Ворон. Отдаю приказ на разгон реакторов. Курс – планета Земля.

   -Есть разгон реакторов. Продолжаю расчет первого вектора. Курс – планета Земля.

   -Дай отчет по курсу.

   -Время до окончания расчета – семнадцать минут сорок девять секунд. Число векторов прыжка – предположительно три. Время между прыжками – восемь часов. Длительность прыжков не определена.

   Отлично. Время между прыжками – на повторные разгоны биологических двигателей и накопление энергии. Все это займет сутки. Мы не успели улететь далеко от Земли из-за поломки климатических систем, и теперь до дома мы долетим за четверо суток, потому что длительность прыжков обычно составляет не меньше десяти часов.

   Я встал. Пора было идти в рубку управления, где уже сидят за пультами пилоты и навигатор.

   Когда я вошел, на меня никто не обратил внимания, каждый был занят своим делом. Сизов корректировал счет векторов, пилоты тестировали двигатели, проверяли контуры охлаждения и эффективность набора мощности. Я сел в свое кресло и запросил на монитор все расчеты. Неровные столбцы цифр хаотично заскользили по экрану. Не смотря на быстроту потока данных, я с легкостью смог выхватить ключевые моменты. Мозг человека работает куда быстрее самого изощренного компьютера. Высчитывая следующую цифру, я просто осуществлял проверку, которая вовсе была не нужна, но так я мог занять себя на время до прыжка, чтобы не пустить в голову сомнений.