Текст книги "Вселенская пьеса (СИ)"

Автор книги: Елена Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)

   -Надо будет с ними поговорить об этом.

   -Смотри, как бы они не предсказали тебе твое будущее, – неприятно засмеялся Итар.

   -Гравитация пропала, – сказал я, удерживаясь за кресло.

   -Все, мой катер накрылся, – печально сказал Итар. – Давай помолчим, или мы задохнемся.

   -Черт побери! – донеслось из коридора и я, отталкиваясь от стен, поплыл к шлюзу, понимая, что будет, когда восстановится гравитация. Раненному Грогу не хватало только для полного счастья упасть на пол.

   Глава 23. Сбор всех погибших частей

   -Антон Доров, мы все вычислили. Ваш корабль находится на Снежной Эгиде...

   Краснолицый лерниец вел меня под руку прочь от шлюза. Итара тоже куда-то увели, но просили не беспокоиться и не переживать. Кормили рассказами, что мы среди друзей.

   Сопротивляться было глупо, четырехрукие инопланетяне здесь выглядывали из каждого угла и мы с Итаром, переглянувшись, послушали голос разума. Подождем, посмотрим, что будет дальше. Теперь низкорослый краснокожий лерниец вел меня в некую счетную комнату. Надеюсь, это ни чем не грозит усталому, избитому жизнью землянину. Он доставал мне до пояса, от того почти повис на моем локте, но делал вид, что со всей серьезностью провожает гостя в нужное место.

   Потолки во флагмане соответствовали росту хозяев, от чего мне приходилось пригибаться. Это хорошо, что не на четвереньках: я пару раз видел, как лернийцы передвигаются на шести ногах – так они двигались значительно проворнее, но начинали походить на пузатых жуков. И, в таком положении, потолки можно было бы еще на полметра опустить...

   -Где? – реагируя на слова лернийца, я даже остановился, высвободившись и цепкой конечности инопланетянина.

   -Колыбель былой цивилизации, Эгида, так она значится на межгалактических картах. О, вы бы знали, сколько таких планет, некогда процветающих, тыне плывут в пустоте, почти лишенные жизни.

   -Как их туда занесло, они гнались за купалианкой? – вконец запутался я. Признаться, сейчас я слишком устал, и ощущение, что мое восприятие ослабло, а острота ума притупилась, не оставляло меня.

   -Нет, они искали вас, Антон, воспользовавшись единственной зацепкой, которую наши. Их надежды не оправдались, но мы поставим все на свои места.

   -Какие надежды, какие зацепки?

   -Члены экипажа, – терпеливо пояснил лерниец, – обнаружили в вашем личном компьютере запрос на поиск по словам. Результатом отбора стала вечная снежная Эгида. Это небольшая планета с очень суровыми метеоусловиями. Пометавшись вдоль Парлака 13 и не найдя там ваших следов, они направились корабль на Эгиду в надежде найти своего капитана.

   -Откуда все это известно?

   -Мы считаем, капитан, считаем в уме, – скромно напомнил лерниец, опустив глаза. Сама кротость, он сложил обе пары рук на выпуклом красном животе, при этом четырьмя пальцами быстро почесав бок, в надежде, что я не замечу. Впрочем, какое мне было дело до почесывания шкуры, когда речь шла о Вороне и планете, на которой я видел... Рика Ирина!

   -Как вас зовут, можно узнать?

   -Я думал, Антон, вы скажете, что это невозможно, – лерниец ласково взглянул на меня.

   -Как мне вас звать? – не получив ответа, снова спросил я. Если инопланетянин говорил, что они рассчитали нахождение моего корабля, то я не буду ставить под сомнение результат или трепетать перед методами. Лишь бы это было правдой, лишь бы Ворон был там и меня доставили к нему!

   -Как вам будет угодно, – лерниец вздохнул. -Антон, это не имеет значения. Зовите меня "эй, ты!" или "толстяк", мне все равно, – он улыбался открыто и немного лукаво. – На ваше усмотрение.

   -Хорошо, – кивнул я, признавая его право на конфиденциальность. – Вы доставите меня на Эгиду?

   -А-а-а, – протянул лерниец, – вам хочется найти члена своего экипажа, пропавшего в пространственном разломе?

   -Да откуда вы все знаете?! – саркастически усмехнулся я, но "толстяк" все принял за чистую монету и снова принялся объяснять:

   -Мы не знаем. Мы – считаем вероятности. Пойдемте?

   -Так что там на счет Рика, он жив? – нетерпеливо уточнил я.

   -Сложный вопрос, даже не знаю, как ответить на него, – замялся "толстяк" и мне остро захотелось его придушить. -Очень опасаюсь вас расстроить. Нет, с точки зрения биологии и законов Вселенной человек, попавший на Эгиду жив и в здравии, сильно потрясен конечно, – чувствуя мое напряжение, быстро затараторил лерниец. – Но с другой стороны, поймите, вы больше не увидите члена своего экипажа! Он на ваш корабль никогда уже не вернется...

   Я молчал, пристальным взглядом подталкивая "толстяка" продолжать.

   -На Эгиде живет наш паломник, и Рик сейчас учится у него. Он необычайно умен, его мозг рассчитан и на куда более сложные операции, так что в скором времени он сравняется с нами.

   -И? – я не видел никакой связи.

   -Все очень просто, Рик Ирин больше не ваш. Он предпочтет остаться с Лерном, ведь перед ним открываются все вероятности мироздания и те пути, которые он ищет.

   Итак, представьте: мы задаем начальные координаты – точку отсчета события – задаем фактор, способные повлиять, а он получает возможность высчитать варианты развития. Да, Антон, так выглядит настоящее предсказание будущего. Вы представляете себе всю заманчивость такого умения, всю его власть? Нет, Антон, этот человек не вернется на Ворон. Он – не ваш.

   -У Лерна ведь непростая судьба, – с сомнением сказал я.

   -Это точно, Антон, – произнес голос у меня за спиной и я быстро повернулся. – Я – Арам, брат Арама. Полагаю, вы присутствовали при смерти моего брата.

   На мой взгляд, все лернийцы внешне различались разве что по цветам и ростом, кто-то выше, кто-то ниже. Этот и вовсе был как две капли воды похож на своего брата, который предупреждал меня об опасности в ресторане Ротоса-4.

   Арам подошел ко мне и вежливо наклонил голову:

   -Рад приветствовать вас на Лерне.

   -Арам, – я почувствовал странную радость, словно встретил старого знакомого. Понимаю умом, что это совсем другой лерниец, но все равно кажется куда роднее, чем его краснолицый брат. Может потому, что имеет схожее имя? Все же, насколько мы зависим от имен, нам кажется, что имя как-то характеризует личность, делая ее понятнее. -Арам, скажите, этот огромный флагман, чтобы на вас никто не посягал?

   -Не совсем так, Антон, – Арам прислонился спиной к переборке, глядя, как с облегчением семени прочь его краснолицый соотечественник. -Вы же умный землянин, должны понимать, что если Союз захочет, то уничтожить нас не составит труда. Но ведь тогда чего будет стоить сама идея галактической империи, в которой сплетаются взаимоотношения разных рас, выстраиваясь на принципах мира? Нет, они не могут пригнать свой флот и испепелить нас, хотя, не сомневаюсь, подобные мысли часто посещают их разум. Нуарто действует по-другому, они плетут свои козни, постоянно проверяя нас на прочность. Это помогает им изучать нас, чтобы знать, кто на самом деле обитает с ними бок о бок. Нас уничтожают обманом, обвиняя во всем, что только можно придумать. Частенько, нам удается высчитать вероятности и избежать последствий, иногда наши вероятностные оценки оказываются не столь эффективны...

   -Так что же, с Арамом на Ротосе имело место быть ошибка? – немного резко спросил я.

   -Нет, никакой ошибки не было, Антон, вы снова неправильно оперируете понятиями.

   -Тогда выходит, вы знали, что брат погибнет и ничего не предприняли?

   -Пойдемте в центр расчетов, Антон, и вы снова зададите мне эти вопросы? – Арам не пытался увиливать, просто намекал на то, что говорить стоя в коридоре, где постоянно туда сюда перемещаются техники, волоча какие-то приборы и провода, не столь уж и удобно. -Вы верно устали, – глядя, как я хмурюсь, вздохнул лерниец. – Я бы выделил вам для отдыха место, но боюсь, у нас не так много времени, потому придется принимать соответствующие меры.

   -Как на счет Итара? – следуя за Арамом, спросил я.

   -К чему недоверие, Антон, разве мы угрожали вам хоть раз или противостояли? Нет, мы помогали, несмотря на то, нашей помощи вы и не просили. Сейчас Итар отдыхает, хотя и очень недоволен. О лернийцах ходит плохая молва, но это от непонимания. Мы уже давно знаем, что мир всегда пытается уничтожить то, что понять не в состоянии. Купалианин – беглый преступник – и он по праву опасается за свою жизнь, но в нем у нас нет интереса. Как только флагман выйдет из подпространства, он будет волен покинуть Лерн или продолжать путешествие с нами до тех пор, пока не подвернется более удачный случай высадиться. Все же не думаю, что он отсоединится у Эгиды, слабый корабль, не приспособленный к длительному пребыванию в космосе – настоящая ловушка для глупца. Пока флагман не пройдет в секторе населенных планете, будет самоубийством покидать нас.

   -Ну, здесь все понятно, а как на счет Грога?

   -Вы верно опасались за его здоровье. Ваш раненый сейчас в лазарете, он поправится, хотя получил довольно обширные внутренние повреждения.

   -Совсем серьезные? – нахмурился я.

   -Это так, у него отказали почки, не считая разрывов и кровоизлияний, но наши технологии позволили восстановить жизненные функции. Теперь вы удовлетворены? Нам сюда...

   Я покорно кивнул, чувствуя себя совершенно чужим и ужасно усталым. Теперь можно было расслабиться, все беды остались позади; мы благополучно убрались с Парлака-13, не замерзли в рубке обездвиженного, мертвого кораблика. Нас нашли те, кто назвался друзьями, а не врагами.

   Меня по-прежнему ждала слабая и беззащитная Земля; где-то через бескрайнюю пустоту космоса летел огромный корабль, несущий смерть всему, что пришлось по вкусу его обитателям, но я почему-то собирался к Эгиде искать пропавшего Рика Ирина, человека, от которого на моем корабле совсем недавно остался лишь иссушенный труп. Странно было узнать, что тот, кого ты уже похоронил, кого видел мертвым, жив и здоров. Странно слышать, что мертвец ожил и учится у паломника на незнакомой, далекой и совершенно чужой планете. Странно и радостно!

   Мы вошли в счетную комнату – а это была без сомнения она. Здесь светящийся потолок поднимался выше, наполняя помещение приглушенным светом, и везде-везде, словно ячейки в сотах, были организованы рабочие места со столами и мерцающими мониторами. За каждым столом сидел лерниец, все непохожие и похожие друг на друга одновременно, словно офисные работники в крупных корпорациях, безликие и задумчивые, погруженные в работу.

   Некоторые сидели неподвижно, другие вдруг оживлялись и начинали быстро водить пальцами по экранам, записывая то, что удалось рассчитать. Они и вправду здесь писали историю. Творили ее по воле случая и по собственному желанию. Я увидел, как вдруг необычайно худой лерниец сморщился – ему явно было неприятно то, что он высчитал – и, вместо того, чтобы внести результат в машину, снова углубился в расчеты; его лицо закаменело, взгляд остановился и лишь губы на неподвижном лице зашевелились, просчитывая вероятности событий. Находясь здесь, нельзя, просто невозможно было не испытывать благоговейного трепета и лорнийцы, выглядевшие совершенно нелепо, здесь словно бы заняли свое истинное место. Фантазия невольно напомнила о себе, услужливо представляя, что верно именно так должна в нашем техногенном, лишенном сказочных фантазий мире, должна выглядеть пещера Судьбы.

   -Антон, – позвал меня Арам. – Что-то не так? У вас испуганный вид...

   Улыбнувшись через силу, я стряхнул с себя наваждение и тихо спросил:

   -Вы не прекращаете расчеты даже во время полета?

   -Мы посвящаем этому все свое время. Вот здесь нам будет удобно, у стола. Садитесь.

   Справа от нас стол пустовало широкое место, и Арам уже присел, сложив все четыре руки на животе. Я не стал заставлять его больше ждать, и примостился на странный, на вид хрупкий стул, который упруго подался, растягиваясь и расширяясь, принимая форму моего тела. Вытянув ноги, я с облегчением вздохнул. Подобные технологии были широко распространены в мирах и я, от чего-то, вспомнил, как впервые сел на подобное сидение. Испугался ужасно, вскочил, потому что решил, что оно подо мной разваливается, чем вызвал насмешки в местных. Да, было и такое.

   -Вы голодны? – уточнил Арам.

   -Пока я воздержусь, – отозвался я. -Устал так, что голода уже не испытываю.

   -Вам нужен сон, Антон, но и поговорить со мной было бы полезно, так что я бы предложил поговорить во время сна. Если вы не против, конечно.

   -Объяснитесь? – попросил я.

   -Мы введем ваше тело в сон, и оно будет отдыхать в твердой уверенности, что разум также спит. В это время мы и будем говорить. Конечно, вы отдохнете чуть хуже, чем если бы и вправду спали, потому что моральную усталость мы подавить не в состоянии, но ваше тело отдохнет и наберется сил и не откажется подчиняться в тот момент, когда от него потребуется точность и послушание.

   -Вы что-то знаете?

   -Мы считаем, – терпеливо поправил меня лерниец. – И об этом мы тоже поговорим.

   -Насколько это безопасно?

   -Совершенно, я гарантирую.

   -Тогда я согласен.

   Арам достал из кармана нечто, похожее на небольшие песочные часы. Суженный к центру цилиндр из прозрачного пластика был заполнен голублй вязкой жидкостью с вкраплениями мелких пузырьков. Лерниец поставил его на стол между нами и жестом предложил смотреть. Потом просто перевернул, заставив пузырьки всплывать.

   Внешне ничего не изменилось, но я внезапно понял, что сплю. Я спал и видел сон, что я говорю с Арамом. И был уверен, что, проснувшись, не забуду ни слова.

   -На чем основано действие устройства? – полюбопытствовал я.

   Арам улыбнулся:

   -Хотите узнать, как избежать нежелательного провала в сон? Очень просто – не смотреть на частицы. Вы и сейчас не можете оторвать от них взгляда, – лерниец отодвинул цилиндр в сторону, чтобы удобнее было говорить. -Это не оружие на самом деле, Антон. Вы хотели уснуть, и прибор вам помог, хотя эффект развился стремительно и стал для вас неожиданным. Вы не испытываете никаких неудобств?

   -Все в порядке, – кивнул я.

   -Тогда давайте возобновим наш разговор, могу ответить на все ваши вопросы, но кое-что давайте проясним сразу: мы говорим с немногими, и еще ни один чужак не заходил в расчетную комнату.

   Он внезапно замолчал. Глаза его округлились, в них отчетливо проступил испуг.

   -Что это? – спросил Арам дрожащим голосом.

   Я покосился через плечо. Рядом со мной неподвижно замер Контролер. Пассивна личность, имевшая в моем подсознании достаточно просторную нишу, вылезла из своего угла, чтобы снова наполнить мой сон незабываемыми впечатлениями из чужой жизни.

   -Я помешал? – невинно спросил дознаватель, поймав мой взгляд. -Я просто постою тут, не волнуйся, просто не привык сидеть без дела.

   -Нисколько не волнуюсь, но впредь не пугай меня так.

   -А ты не пугайся, вот решение, – Контролер вздохнул. – Вы говорите, говорите, я помолчу, просто постою тут, это, знаете ли, и мой дом в каком-то роде, а вы, Арам, тут гостите.

   Помедлив, я обратился к съежившемуся на своем месте лернийцу:

   -Не обращайте вы на него внимания, это – пассивная личность, она не причинит вреда. Лучше скажи, почему вы привели меня сюда?

   -Потому что вы единственная фигура, которая... может сюда войти.

   Я отчетливо понял, что он хотел сказать что-то другое, но в самый последний момент промолчал. Что бы это могло значить? Он не хотел, чтобы Контроллер что-то узнал? Наверное, это могло изменить происходящее, которое они так тщательно рассчитывали.

   -Вот именно поэтому вы и можете сюда войти, – вдруг сказал Арам. – Вы ведь тоже считаете. Вам не понятны мои слова и поступки, вы пытаетесь рассчитать мои мотивы. Вы ведь знаете будущее.

   -Нет, не знаю, – я рассеяно покачал головой.

   -Почему же вы тогда не спешите на свою планету, которой угрожает смертельная опасность? Или вы уверены, что Земля сможет победить андеанцев?

   -Не сможет, – я пристально смотрел на Арама. – А вот вы, похоже, знаете что-то еще...

   -Я много чего считаю, – отозвался Арам, – например, если прикажете, расскажу вам ваше будущее.

   -Расскажи, – не колеблясь, потребовал я.

   -Хм, – лерниец, кажется, был удивлен и растерян. – Еще никто не соглашался. Еще никто не решился. Значит, мы правы, и вы все знаете. Но не признаетесь...

   -Не знаю я ничего, – прервал я Арама, но лерниец словно и не заметил и продолжал:

   -... себе в том, что знаете будущее наперед. Это не вы считаете, это ваш разум столь совершенен, что в нем при рождении высчитывается будущность. Как мы могли не подумать? Как?

   Он говорил бред, этот инопланетянин. Полнейшую бессмыслицу, которая не должна была ничего значить, но, как не удивительно, я понимал, что он имеет в виду. У каждого порой бывает так, что он знает ход событий наперед. И, если задуматься и заглянуть вглубь себя, можно найти ответ на любой вопрос. Просто мы так отвыкли спрашивать самих себя, что забыли, как отвечать на свои собственные вопросы.

   Еще до недавнего времени я был уверен: человек не способен двигать предметы мыслью и ломать руками железо. О точке приложения силы слышали многие, но для простого обывателя, непричастного к высшим искусствам, это пустой звук. Когда тебе говорят, что на предмете всегда есть уязвимое место, не зная наверняка, ты не поверишь в его существование.

   Мы можем свято верить в отсутствие у нас всяких способностей, зовущихся нынче и вовсе паранормальными, но все это неспособно свести на нет нашу личную силу. И вправду человек – загадка Вселенной. И да, мы знаем свою жизнь от начала и до конца, но лишь тогда, когда в состоянии признаться себе в этом. Вот в чем заключен секрет познания самого себя, вот, чем на самом деле является для нас, для людей, судьба – чистым, незапятнанным знанием.

   Я улыбнулся, говоря:

   -Арам, расскажите мне мое будущее. Вы же не боитесь высчитывать историю целых миров, которым суждено обратиться в прах под гнетом времени? Вы, в конце концов, не боитесь рассчитать свою собственную судьбу!

   -Боюсь, – резко оборвал меня Арам.

   -Но ведь и она рассчитана, – я облокотился локтями о стол, хищно придвинувшись к лорнийцу. Он не выдержал и отстранился от стола, восстановив расстояние между нами.

   -Пусть рассчитана, – согласился Арам, – но не мною, и я никогда не осмелюсь притронуться к директориям, содержащим мое имя.

   -Тогда вернемся немного назад? – продолжал я неотступный штурм. -Ответь мне на вопрос, который я уже задал. Вы знали, что на Ротосе-4 погибнет брат?

   -Была цель, – печально ответил Арам, косясь через мое плечо. Присутствие Контролера что-то ощутимо меняло, лерниец говорил загадками, словно пытаясь не выдать себя. -Ее нужно было достичь. Существовала вероятность, небольшая вероятность, что у нас получится. Она была слишком мала и ничего не вышло. Так бывает.

   Вот оно, – подумал я отстраненно, – Итар прав, лернийцы пытаются перестраивать историю, менять ход событий, всеми силами стараясь воплотить в жизни даже самые малые шансы, которые не должны существовать. При должном упорстве это может сработать.

   Вот чего боится Нуарто. Возможно, самым лучшим вариантом для Союза было бы укротить лернийцев, но, скорее всего, это им не по зубам. А, возможно, эти четырехрукие толстяки не только отказались быть покорным инструментом в руках Нуарто, но и перешли к сопротивлению или и вовсе наступлению...

   -И как же вы решили, кто полетит умирать? – с нескрываемым сарказмом спросил я.

   -Есть Верховный Считовод. Он знает все судьбы. Судьбу каждого и свою в частности...

   -Ах, и у вас есть Верховный, – тихо пробормотал я, но так, чтобы Арам мог это слышать. Впрочем, лерниец никак не отреагировал на мое замечание.

   -Верховный Считовод берет на себя огромный груз ответственности, он знает все, и мы ему верим. Если он говорит, что кто-то важен менее чем другой, зачем тому жить, если он может стать важным и умереть?

   -Значит, вы все-таки пытаетесь создать другой мир?

   -Лучший мир, Антон, а как же иначе? – искреннее удивился Арам.

   -Да, немного обидно знать, что кто-то пытается создавать историю и посягает на твою судьбу.

   -Кто-то должен это делать, – возразил Арам. – Иначе мир потонет в энтропии, которая, как известно, есть обыденный порядок существования Вселенной. Реальность смешает краски, и свернется из спирали в точку.

   -А если нет? – ухмыльнулся я. – Если Вселенная может существовать без вашей помощи?

   -Мы считаем, что будет так, – уверенно сообщил Арам.

   -А если это лишь одна из возможностей, или и вовсе самообман?

   -Вероятности не врут, – усмехнулся лерниец. В этом споре со мной он даже осмелел, позабыв о молчаливом дознавателе, контролировавшем процесс нашего разговора. – Это самая вероятная вероятность, если вам так будет угодно.

   -Теперь я понимаю, почему вся Вселенная старательно истребляет вас; я не удивлюсь, если вскоре ваша планета и вовсе будет уничтожена. Вы правильно делаете, что никого не приводите на корабль и никому не показываете, как живете. Впредь держите языки за зубами и никому не говорите, чем занимаетесь.

   -Но почему?! – отчаянно вскрикнул Арам. – Мы хотим, чтобы все было лучше.

   -То, что лучше по вашему мнению, может оказать не лучшим для того, к кому оно применимо. У каждого отдельной единицы свое понятие добра и зла. Последние события, коими жизнь меня накормила досыта, дали ясно понять вот что: не стоит лезть к другим со своим добром, можете получить неожиданную реакцию. Как и в вашем случае, это может быть опасно для жизни, но вы продолжаете проявлять средневековую глупость, не желая понять очевидного: вы своими усилиями устраняете или уменьшаете вероятность других альтернатив, тех самых, даже мысль о которых дорога другим. Умирая, мы всегда надеемся, что вот сейчас появится кто-то или случится что-то, и мы спасемся. А вы пытаетесь отнять у других надежду, вот и все.

   -Хотите сказать, – успокоился Арам, – что мы зря прилетели и спасли вас от вот него? – лерниец указал на замершего за моей спиной дознавателя. – Его корабль должен был выйти из подпространства в области гравитационной зависимости корабля купалианина! Вы бы хотели быть разорванными в клочья вместе со своими друзьями и жалким челноком?

   -И какова была вероятность такого исхода?

   -Процентов семьдесят, – Арам пожал плечами, подумал и добавил: – Семьдесят один и тридцать семь сотых процента, если быть точным, вот ведь какая досадная случайность!

   -А остальные проценты?

   -Вы бы внезапно изменили направление движения корабля и остались живы. Ненадолго, правда. Вас бы засекли с корабля Контролера и поймали. О! Не спрашивайте, я знаю, что вы думаете. Вас могли и не заметить, но тогда бы вы встретились с Сатрингом, который уж очень заинтересован во встрече с вами, Антон. Он очень зол и почему-то жаждет вас убить. Как видите, весь мир против вас. Что же, по-вашему, мы зря вмешались?

   -Думаю, вы вмешались только потому, что это вам выгодно, – резко отозвался я. – Ваш ход был сделан, я не столкнулся с Контролером и не достался Сатрингу, начался новый виток. Что будет дальше, Арам? В этой Вселенной у меня слишком много врагов и очень мало союзников. Так что расскажи мне мою судьбу.

   -Расскажу, – вздохнул лерниец. – Вам предстоит много боли перенести, Антон, испытания будут продолжаться. Вам не помогут друзья, а союзники отступят. Тогда, после победы или поражения, настанет время ужасного разочарования.

   -Вы говорите как шарлатан, – засмеялся я, ощущая пустоту. – Вы не сказали ни одной стоящей вещи, ни одного факта.

   -Нельзя, – засуетился Арам, – нельзя, иначе это будет прямое воздействие на историю. Мы стараемся ТАК не влиять. Союзом это запрещено.

   -Тогда скажите: Земля ведь останется нетронутой андеанцами. – Я почему-то выбрал не вопросительный, а утвердительный тон.

   -Останется нетронутой, – эхом ответил мне Арам, – но только если вы продолжите делать то, что делаете. Они все равно придут, Антон, они высадятся на планету. Если вы сейчас поверите в счастливое спасение и остановитесь, все земляне погибнут.

   -Какое откровение, – фыркнул дознаватель и Арам вскочил. -Тише ты, дурак! Я тебя не укушу. Ты никогда такого больше не увидишь, пара личностей в одно сознании. Что ж ты всю правду то не говоришь, все ходишь вокруг да около? Уж не из-за меня ли?

   -Я все забуду, – прошептал Арам. – Когда проснусь – все это забуду. Лерну нельзя говорить правду, Лерну нельзя менять историю явно. Лерну можно только считать.

   Я обернулся, с интересом наблюдая за дознавателем. Сейчас он изменился, в нем добавились странные, непонятные мне черты. Отвечая на мой немой вопрос, Контроллер отозвался беспечно:

   -Я тут поискал у тебя, и на заднем дворе нашел еще один любопытный разум. Мне нравится твой корабль, Доров, корабль класса черная птица... С ним, в отличие от тебя, возможно слияние. К чему копить осколки, если можно создать целое.

   -Ну здравствуй снова, Ворон, или как тебя теперь называть?

   Попавший в плен моего разума призрак усмехнулся.

   -Что теперь будет? – спросил я с сомнением. У меня не возникало ощущения, что внутри меня есть инородное существо, но, пожалуй, теперь их присутствие меня начало пугать.

   -Не переживай, мы не помешаем, – это точно был Контролер.

   -Да что же это? – Арам начал пятиться.

   -Так выглядит Сила и Знание, – сказал я лернийцу. – Не уверен, что ты поймешь. Я и сам до конца не понимаю, почему мы их видим.

   -Такого просто не может быть!

   -Вся проблема в том, что ты располагаешь лишь цифрами, – упрекнул я Арама. – На деле же даже вероятность в тысячную долю процента может осуществиться. Сама, без вашего вмешательства лишь потому, что именно так и должно быть. Вот так-то.

   -Я тебя не слышу! – приглушенно промычал Арам.

   -Может, нам его убедить? – спросил дознаватель.

   -Время!

   И я проснулся.

   -Мы находимся у дальней орбиты Эгиды, – сказал краснолицый лерниец, потряхивая меня за плечо. – Наш корабль не станет садиться, это слишком большие энергозатраты. Ваш Ворон приземлился в секторе а3, мы высадимся на челноке и передадим вас вашему экипажу. И заберем своего паломника.

   Мое тело и вправду отдохнуло, а вот разум был немного затуманен. Кроме того, я внезапно ощутил ужасное сомнение: было ли все это на самом деле? Приснился ли мне сон, созданный моим привыкшим спать разумом? Или я и вправду видел Дознавателя и Ворона? Проще поверить, что мне приснился сон, но вот напротив сидит Арам. Он подавлен, молчалив, потерян, и старательно опускает глаза. Он мнет свои руки так, словно у него затекли кисти, и, по-видимому, не замечает этого. Значит, он тоже видел их.

   -Не может быть, – пробормотал Арам и испуганно посмотрел на своего соплеменника. – Что?

   -Ты плохо себя чувствуешь, Арам? – с тревогой спросил краснолицый лерниец. – Или Антон чем-то обидел тебя?

   -Нет, – как-то через силу сказал Арам. – Все хорошо. Мы прилетели? Так отправимся же на Эгиду!

   -Здесь должно быть очень холодно, – пробормотал я, прильнув к иллюминатору. С небольшого прямоугольного окошка только что сняли защитный экран, и я видел лениво приближающуюся снежную равнину Эгиды. Снега сгладили ее поверхность, протянувшуюся однообразно белой полосой от горизонта до горизонта; плотные облака не пускали ни одного солнечного луча, создавая вечные приглушенные сумерки. Чистота планеты была нетронутой, но снег в ровном сером свете казался таким же серым. Вглядываясь в снежную бесконечность, я думал лишь о том, каково было выживать здесь Рику Ирину. Если бы не лерниец, без сомнения, Рик был бы уже мертв. Пусть Арам прав, и он никогда больше не вернется ко мне на корабль (такую возможность я могу допустить), но я буду знать, что он жив. И он будет жить до тех пор, пока случайно не попадет вновь во временно-пространственный провал, который, причудливо насмехаясь, забросит его в прошлое на борт корабля Ворон.

   Земля.

   Я думаю об отдельном человеке, когда на кон поставлена целая планета. Потерял ли я время, драгоценное время, которое было у моей родины или андеанцы все еще в пути? Замешкались, пытаясь понять, имеют ли под собой что-то мои угрозы

   Должно быть так, ведь счетоводы говорят: планета останется цела, если мы не отступимся. Мы заберем Рика Ирина или не заберем его, я вернусь на свой корабль и вновь направлюсь к планетарной системе Союза. Я не потрачу более времени на поиски друзей, способных заступиться за нас и поддержать. Теперь все дело в нас. Мне остается надеяться, что вид корабля, который когда-то принадлежал им, не вынудит парламент Союза изменить свое решение не в нашу пользу. Я надеюсь, что инцидент на Парлаке 13 не свалят на нас, я надеюсь, что Мурдрану и Заброху удалось сочинить правдоподобную историю, исключающую в себе землян.

   -Вот, Антон, оденьте, – Арам неуверенно тронул меня за плечо. Он теперь боялся меня и старался близко не подходить, потому, всунув мне в руку толстую куртку, тут же отошел в сторону. Краснолицый лерниец, тот самый, который вел меня к счетной комнате, или другой, но как две капли воды похожий на него, косился на Арама, но ничего не спрашивал, задумывался, высчитывая вероятности того, что могло так смутить его соплеменника, но, по-видимому, не находил ответа и начинал расстроено качать головой. Математика давала очевидный сбой, и никто из лорнийцев не мог понять, почему это происходит.

   Я развернул куртку. Внутри она была подбита толстым мехом неизвестного мне животного, с жестким черным ворсом и голубоватым подшерстком, снаружи была сшита из плотной гладкой ткани, которая растягивалась под пальцами. А я уж было хотел с благодарностью вернуть подарок, показавшийся мне детским

   -Там действительно очень холодно, – краснолицый лерниец отвлекся от своих расчетов, наблюдая за моими открытиями. – "Когда поднимается ветер, становится нестерпимо. Снежные вихри вздымаются к облакам и сами становятся облаками. В них летит смерть, рядом с которой нет места ни одному живому существу. Тогда единственным спасением становятся снежные сугробы. Если зарыться на недостаточную глубину, тебя поднимет в воздух вместе со снежной лавиной, и разорвет на части. Если же уйти под снег слишком глубоко, ты не сможешь откопаться, останешься погребенным под тоннами снега, когда обвалиться потолок или задохнешься, так и не добравшись до поверхности. Эта планета приветлива лишь внешне и не стоит питать излишних иллюзий. При первом вестнике ветра нужно начинать искать убежище или возвращаться туда, где безопасно".

   Так описывает планету наш паломник. Тот, что каждый цикл возвращается на корабль, чтобы немного отдохнуть от служения Эгиде. Он привозит интересные записи. Его расчеты всегда верны и мы часто сверяемся с его результатами. Одиночество, понимаете ли, располагает к размышлению, а общение с обитателями Эгиды подстрекает разум, который не хочет уподобляться низшим этого мира.