Текст книги "Вселенская пьеса (СИ)"

Автор книги: Елена Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)

   -Ворон! – я отшагнул с трапа, где курил, в коридор. -Вербальное обращение. Фиксируй вход в атмосферу. Идентификация.

   -Пеленгую корабль, параметры соответствуют тяжелому боевому линкору.

   Оу, какие гости к нам пожаловали, Сатринг собственной персоной. Ненавижу, действительно идет по моим пятам, дышит в затылок, все время напоминая о себе, заигрывает, пробует на зуб. Психологически неуравновешенный психотип, подверженный маниакально-параноидальному синдрому. Эко я загнул!

   -Боевые установки готовы к бою.

   Я постоял, раздумывая, потом выкинул сигарету и направился в рубку. Ничего хорошего в прилете Лионы нет, Сатрин опять поставит мне в вину побег, начнет рассказывать сказки о том, как мне будет хорошо в Школе. Возможно, решит отомстить за то, что я украл его корабль. Как то там поживает воин, поспособствовавший моему побегу? Надеюсь, он в норме.

   Расклад плохой, мы не можем взлететь, тягаться с линкором – наверняка погибель, а погибнуть никак нельзя. Нужно уже доделать начатое, получить от Нуарто согласие или отказ. А тут еще Сатринг, как же некстати. Теперь он – досадная помеха, не более того.

   Лернийцы сказали Рику, что кто-то из экипажа непременно должен принести себя в жертву Разлому, иначе Эгида не отпустит корабль, но я не верю, что мою энергию отбирает планета. Скорее уж флагман карликов, но доказать это я не могу. Каждый в этом мире играет исключительно в своих интересах. Узнав цели, ты определяешь свою победу. Так кто же на самом деле играет с нами и в каком положении находится теперь Земля?

   Нет, я не питал иллюзий, понимая, что Сатринг рано или поздно решит нагнать строптивого ученика, но думать не думал, что ему посчастливиться найти нас так скоро, да еще застать беспомощными и неподвижными. Похоже, это как раз то, о чем говорил пилот: придется идти на жертвы.

   -Ворон! Мониторы! – я вошел в рубку. Вспыхнули экраны, показывая подернутый начинающейся метелью чужой и холодный мир Эгиды.

   -Направление двадцать один градус левее кормы. Расстояние пять километров. Показывай.

   «Линкор осуществляет посадку дальше».

   Я невольно поднес руку к виску и поморщился. Не от боли, а от возникшего неприятного ощущения чужого присутствия в голове. Неприятные воспоминания.

   Итак, Ворон до сих пор мог отправлять мысли в мой разум, ТУС оказался не при чем. Что это стоило кораблю теперь? Не знаю. Знаю только, что мне это не стоило тягучей головной боли. Понимая, что когда-то придется научиться отвечать, я попробовал подумать так, чтобы слышал корабль:

   «Сколько до линкора?»

   Ворон молчал, и я повторил попытку, сосредоточившись на черном теле корабля:

   «Сколько... до... места... посадки... линкора?»

   Все четко и раздельно.

   «Двадцать семь километров».

   «Как я мог видеть след посадки? Начинается метель и видимость очень плохая».

   «Не знаю, капитан, дело в Разломе».

   -Да неужели!

   Денис встревожено посмотрел на меня:

   -Антон, все нормально?

   -Да, – я вздрогнул, вспомнив, что рядом со мной есть еще люди. Сколько времени мне понадобиться, чтобы научиться не уходить в себя, не терять ощущение реальности? Много. С ТУСом было и сложнее и легче. – Я говорю с кораблем.

   -И что он говорит? – поинтересовался Рик, входя в рубку. В его глазах я прочел покой и внутреннее удовлетворение. Плохо! Еще хуже, чем я думал. В таком состоянии, я знаю, человек готов ко всему, даже приближение смерти не пугает, а это противоречит всем законом самосохранения.

   -Ворон знает обо всем, происходящем на его борту, – сказал я, послав Рику многозначительный, но короткий взгляд. – И о том, что происходит за его пределами. Мой "приятель" по недавним злоключениям вошел в атмосферу Эгиды.

   -Приятель? – Вант не на шутку встревожился. Я с уважением посмотрел на второго пилота. Он по оттенку моего голоса уловил, что я имею в виду под словом "приятель".

   -Точно, Агатон, именно так. При неудачном стечении обстоятельств нас размажут по поверхности. Дай связь, запрашивай линкор Белая Лиона.

   -Нас опередили, – Денис посмотрел на меня. – Отвечаем?

   -Конечно.

   -Не вышло? – спросил Сатринг, пропустив приветствие. Его ровный глубокий голос, полной торжества и силы, заставил моих ребят в рубке судорожно вздохнуть. Готов поспорить, они испытали мгновение благоговейного трепета, при котором люди валятся ниц, кланяясь повелителю. Лишь осознание себя на своем собственном корабле, заставило пилотов и навигатора удержаться. И все же Агатон издал короткий нервный смешок.

   -Судя по всему, у тебя и вправду ничего не вышло, – хохотнул я. – Ведь я не ползал перед тобою на коленях и не отдал в твои объятья свой корабль. А, значит, я все тот же наглый и настырный землянин, готов и дальше водить тебя за нос....

   -Сколько ненужных слов, ученик...

   -Антон Доров, меня зовут – Антон Доров, запомни, или я вдолблю тебе это в твой тупой мозг! – не удержался я от грубости. Хватит устраивать пошлые представления, чего ты хочешь?

   -Можно поразвлечься, – вид главы Школы напомнил мне, что грубость и злость – удел слабых. Глаза Сатринга отчетливо блеснули злорадством.

   -Мне не до тебя, – отмахнулся я и шагнул выключить экран, когда Сатринг холодно произнес:

   -Ты изменишь свои планы. Этот корабль поднимется с планеты, только когда я тебя убью. Я не привык упускать скользкого угря, когда он уже у меня в руках. Я ведь тебя предупреждал!

   -О чем?! Помилуй нас всех Боги! Ты сошел с ума. Ты хотел, чтобы я остался в Школе и посмертно развлекал тебя?!

   -У меня такое право было, я купил тебя и немало заплатил!

   -Ах, какая досада! Смотри, как бы все это не вышло тебе боком!..

   Через секунду Ворон содрогнулся, за спиной моей взвыла сирена.

   «Предупредительный залп по левому борту. Повреждений нет. Ответный огонь?»

   «Нет. Ждем».

   -Не шути со мной, Ученик, – напомнил о себе глава Школы. Он хмурился, вглядываясь в мое лицо, но я стоял довольно далеко от мониторов. – Живой корабль, я слышу его голос. Он сказал тебе что-то интересное?

   -Не для твоих ушей, – проворчал я. Решение уже было принято, но я тянул время, сам не зная для чего. Топот ног за спиной предупредил меня, что команда переполошилась. И вправду, как тут было не заметить, когда по твоему кораблю ударила ракета?

   «Рубки задраить. Мне не нужны лишние свидетели. Передай по громкой связи: всем спокойно, ситуация под контролем!»

   Громко лязгнула, уходя в пазы, внешняя пластина; отрезала нас от остального экипажа.

   -Знаешь, а я могу убить тебя прямо сейчас. Или любого на твоем корабле, – сообщил мне безразлично глава Школы. Денис было открыл рот, чтобы ответить грубостью, но я положил ему на плечо руку, сжав с силой пальцы, и навигатор промолчал.

   -Не можешь, – тем же тоном ответил я. – Давно бы убил меня и успокоился. Я не в игрушки играть в космос вылетел. Я отплачу тебе долг, если ты того хочешь, после того, как выясню судьбу своей планеты.

   -Ты до сих пор никому не веришь? – смягчился Сатринг. – Я ведь дал тебе свою помощь, но как ты отплатил мне?

   -Мне более не нужна ничья помощь, я хочу посмотреть этим подонкам в глаза, понял меня?! А потом я посмотрю в глаза тебе, когда ты будешь лежать у моих ног.

   -Маленький человек, – Сатринг сплел руки на груди. -Ты хочешь появиться в системе Нуарто на Черной Птице, ты сошел с ума настолько, что угрожаешь мне, главе Школы Союза, угрожаешь тому, кто готовит лучших веронов во Вселенной. Неужели замена личностной матрицы свела тебя с ума?

   -Быть может, мой ум впервые вернулся ко мне, – проворчал я.

   -Пока ты бегаешь по космосу, мечешься от звезды к звезде, твоя планета сгорает в агонии своей собственной боли, – лицо главы Школы приблизилось, на секунду показалось, что мониторы для него не помеха и вот сейчас его нога ступит на консоль, пронизывая пространство.

   Визуальные эффекты имеют хитрые воздействия, наименее приспособленные могут впечатлиться, вот и Рик, судорожно вздохнув, шагнул в поле зрения мониторов:

   -Я готов сделать то, что нужно.

   -Э-э, нет, – я пихнул его в бок. – Ты не интересен моему "приятелю".

   -Это правда, – кивнул Сатринг, но потом сощурился. – Хотя... согласись, Антон Доров, самопожертвование, это так мило. Если ты готов пойти на это, к чему мне возражать?

   «Надо взлетать. Я уязвим на поверхности. Энергии недостаточно».

   «Я знаю, Ворон. Я все устрою».

   «Он убьет тебя».

   «Разберемся».

   -У меня есть несколько часов до взлета корабля, – сказал я негромко, потянув Рика назад. – Давай встретимся у Разлома и разрешим наш спор.

   -Не затягивай, – согласился Сатринг.

   Мониторы вспыхнули, оставив на сетчатке медленно тухнущий отсвет, и почернели. В рубке царила тишина.

   «Экипаж ждет. Можно открыть дверь?»

   Я поежился и кивнул своим мыслям.

   «Да».

   Зашуршав, перегородка отползла в сторону, и на меня уставилось множество пар глаз.

   -Всем заниматься своими делами, – устало приказал я. – Ворон взлетит, как только позволит энергозапас. Никакой опасности кораблю не угрожает.

   -Но линкор! – отчаянно напомнил Агатон. – Вам нельзя туда идти, капитан!

   -Здесь я принимаю решения и отдаю приказы! – отчеканил я. – Больше никакой демократии, господа, впредь забудьте об этом. Не в момент, когда на кону столько жизней. Разойтись, я сказал. Живо! Живо!

   Рик и Денис благоразумно промолчали, Вант огорченно опустил голову.

   Глава 25. Казусы и совпадения

   «Набор энергии пятьдесят семь процентов».

   -Антон, я пойду с тобой, – Рик нагнал меня у самой каюты. Я хотел переодеться во что-то более удобное, но, вслушиваясь в голос Ворона, замешкался у двери.

   -Не думаю, что это будет разумно, -возразил я, входя внутрь и жестом приглашая пилота войти следом.

   -Это почему же?

   -Потому, что я обещал Мари сберечь тебя.

   -Уж не лезь в мои дела, – сказано это было добродушно и с легкой улыбкой на лице.

   -Сам посуди: как я могу взять тебя с собой, если еще несколько часов назад ты собирался умереть?

   -Ничего не изменилось и сейчас если только понадобиться...

   -Я не вижу в этом необходимости.

   -Послушай, Антон, мы возьмем пистолеты, ты пойдешь, а я пристрелю этого Сатринга, вернемся на корабль...

   -И получим залп с Белой Лионы. Это если допустить, что нам удастя убить парлакианина. Но послушай меня: я пойду один. Без оружия.

   -А теперь ты послушай меня, Антон! – Рик повысил голос. – Ты сейчас пойдешь туда без поддержки, без оружия. Сатринг вспорет тебе брюхо и выпустит кишки, или и вовсе заберет с собой. Но ты нужен здесь, только ты способен обратиться в Союз! Без тебя мы – ничто. Нас точно никто не будет слушать.

   -Совершенно не важно, кто обратиться к ним, если Нуарто захочет, в любом случае проигнорирует обращение.

   Я наклонился, выискивая теплые удобные ботинки с высоким берцем. Опрометчиво повернулся к пилоту спиной.

   -Важно, – твердо сказал Рик в самое ухо и опустил мне на затылок что-то тяжелое.

   Ирин постоял над телом, рухнувшим на пол, в задумчивости глядя в пустоту, потом нагнулся, поднял оказавшегося неожиданно легким капитана, и осторожно положил Антона на кровать.

   -То ли я делаю? – пробормотал он, постукивая ладонью по колену. – Получилось не очень то вежливо, да, Антон, но как еще выйти из сложившейся ситуации? Возможно, Сатринг и вправду довольствуется мною, а может и нет. Главное, чтобы жила твоя Земля. В конечном итоге, не ради этого ли вы все здесь? Не ради ли благополучия планеты вы взошли на чужеродный корабль, соединив свои жизни навсегда с незнакомым разумом? А кто же здесь я? Лишь чужак, урвавший капельку не причитающегося мне счастья.

   Ты вот очнешься, Антон, можешь проклясть меня, но то путешествие в пространстве, через которое я прошел... Я видел тебя и женщину. И эта женщина... Она потом еще поможет вам преодолеть трудности, но это станет неприятной неожиданностью. Да, ты верно будешь не рад. Учись прощать, Доров, особенно, когда раскрываются причины и мотивы.

   Я просчитал все, теперь то знаю, кто она на самом деле. О да, я вычленил нашего врага и да, Антон, ты ужаснешься этому знанию. Ты будешь мстить. И, что самое ужасное, впервые сталкиваюсь с тем, что правда ничего не может изменить! Говорят, что знание вооружает, но сейчас это верно не так. Знание сделает тебя слабым...

   Ладно-ладно. Я не хочу вдумываться, я устал считать. Эти лернийцы переложили жизнь на цифры, и оценивают события процентами. Почему бы и нет? Каждый сходит с ума по-своему. Вот мы переложили свою жизнь на эмоции и меряем КПД прожитой жизни воспоминаниями и количеством глупых ситуаций, которые нам приятно вспоминать. Тут уж с нами ничего не поделаешь. То, что мы считаем за подвиг, лерницам кажется необоснованной глупостью. Мне нечего им возразить, честное слов. Ведь и я, прожив на Эгиде с Бархом, начинаю как-то изменять образ мыслей. Ладно, ладно. Все это глупости, Антон. Что есть человеческая жизнь? Нас так легко убить, вот ведь какое дело: пистолет к виску и нажатый курок. Получается дырка в черепушке и мозги на стене. И труп, который, окоченев, становится уродливым и никому более не нужным. Вся наша красота и польза в жизни. Так значит, и отдавать эту жизнь надо с пользой, а не абы как. Ты тут полежи, а я пойду потихонечку, ведь до Разлома далеко, а на Эгиде поднялся ветер. Идти будет тяжело, да, тяжело, а Сатринг долго ждать не будет. Отдыхай, – Рик провел по лицу капитана рукой, словно запоминая его черты, поднялся и вышел из каюты.

   Незамеченным он прошел по коридорам корабля, открыл шлюз и вышел на временный трап, уже покрытый наносами. Ветер и вправду набирал силу. В его нескончаемо свободных потоках метался снег, крупные хлопья рвались на части, с поверхности поднималась колкая поземка и била в лицо, призывая к благоразумию. Холод тут же пробрал человека до самых костей и Рик, съежившись, поддернул шарф, закрыв им лицо. Дышать так было легче, но теплее не стало. Он повернулся к черному проему, зияющему в боку корабля, достал сигарету и зажег зажигалку. Неверный огонек затрепетал и тут же потух. Рик прикрыл его ладонью, но огонек упорнее не хотел гореть, порывы ветра сдували слабое пламя.

   -Вот, – сказал Рик грустно и отшвырнул сигарету, которой тут же завладел ветер, закружив, скрыл из виду. – Даже огонь здесь гореть не хочет! Будь проклята твоя ненасытная ледяная пустыня, Эгида!

   Убрав зажигалку в карман, Рик заторопился вниз по лестнице, но стоило ему добраться до подножия, и он провалился по пояс в снег.

   -Долгий путь, – сообщил миру Рик, пробравшись к недавно проложенной тропе. Теперь здесь, в желобе, достигшем промерзлой почвы, который экипаж Ворона сутки назад проплавил к обрыву, намело уже выше колена. Скоро совсем засыплет. А еще утром Рик шел по этому снежному лабиринту с хрустальными стенами, вздымающимися выше головы, и не видел ничего, кроме низкого серого неба, да поворотов тоннеля.

   Мари – просто прелесть, – подумал пилот, с трудом выдирая ноги из снега. – Как она... его любит. Разве человек может быть достоин такой любви, разве ее можно заслужить? Всей жизни не хватит, чтобы окупить то счастье, которое касалось его вместе с ее чуткими пальцами, стекало с ее губ на его кожу...

   Путь заволокла белая муть; когда тоннель делал неосторожный поворот, в него врывался ветер, ударяя в одинокую фигуру, не давая Рику идти вперед. Наконец пол тоннеля пошел вверх и вскоре Ирин поднялся на ровный обрыв, где снег был спрессован до состояния каменной породы. Здесь он, одинокий и маленький, был открыт всем силам Эгиды и дикий ветер прикладывал все усилия, чтобы свалить его с ног. Рик присел на корточки, стараясь не тратить силы на борьбу со стихией и сберечь хоть небольшое количество тепла, и принялся ждать, глядя в быстро сереющую мглу, за которой теперь прятались белые каменные истуканы – те самые остатки былой жизни, населяющей когда-то Эгиду.

   Сатриг не заставил себя ждать, и ни ветер, ни глубокий снег ему не мешали. Кроме того, он пришел не один. Завидев три фигуры сквозь дымку свирепствовавшей метели, Рик поднялся, вынув окоченевшие руки из карманов. Какой смысл? Все равно замерзли.

   Мужчина в белом шел первым легко и быстро – метель была ему не помехой; второй – немного согнутый старик, не торопился, но путь также не утомлял его. Зато третий мучительно глубоко проваливался в снег; он остановился в стороне, тяжело душа и отворачиваясь от ветра.

   -Ты! – бесцветно сказал Сатринг, перекрывая вой ветра. Рику показалось, или порывы ослабли, давай главе Школы говорить?

   Его свободное одеяние, перехваченное на поясе серым шнуром, развивалось, складки хлопали.

   -Да, – согласился Рик.

   -Я ждал другого, где твой капитан?

   -Его зовут Антон.

   -Его имя для меня не важно! Где он?

   -Он не придет, – Рик зажмурился, когда сильный порыв ветра ударил в лицо. Дыхание перехватило.

   -Почему же? – поинтересовался Сатринг.

   -Я за него.

   -Ты? Обычный жалкий человек? Считаешь, общение с лернийцами сделало тебя умнее и сильнее? Научился предугадывать, но тогда ты ошибся в расчетах! Возьми его, Воин, пусть научиться настоящему искусству. Раз храбрости у него хватило прийти сюда, будет достойным учеником.

   Воин быстро качнулся к Рику, но пилот не замешкался, отклонился, отступая к обрыву, который лишь с трудом угадывался сквозь острую взвесь пурги. Ветер налетел с новой силой, ударил Рика в бок и он закачался на самом краю, а Воин уверенно шагнул вперед. И с диким криком полетел вниз, потому что Рик, схватив его за протянутую руку, дернул на себя, шагнув в сторону за мгновение до столкновения тел. Крик падающего, подхваченный ветром, улетел прочь от Разлома; мир Эгиды, с радостью разинув пасть, поглотил его вместе с летящим телом.

   -Вот значит как, – сказал Сатринг.

   -С кем не бывает, – усмехнулся старик, стоящий рядом. -Нужно было взять Воина, уже имевшего дело с землянами. Вместо этого ты переломал ему обе руки. Это было опрометчиво.

   Сатринг сокрушенно покачал головой.

   – И все же я воспитывал его, я кормил его и учил, а теперь он погиб одной лишь прихотью того, кто даже противостоять мне не в силах. Это ли не насмешка судьбы?

   -Ты недооцениваешь его так же, как недооценивал капитана землян, – старик вздохнул. -Мудрость не в порывах, но предвидении последствий.

   -Ладно чесать языком, Ри, лернийские премудрости оставь себе, – Сатринг подался вперед к Рику: – Теперь ты будешь служить мне вместо погибшего, понял?

   -Глава, – возразил старик, – я уже сыт землянами, с ними столько хлопот.

   -Мне надоело отребье! – рявкнул Сатринг так, что Рик даже отступил назад, робея. – Позволь уж мне, добрый Учитель РИ, взять себе в услужение хоть одного смельчака! Тем более что с этим никаких затруднений не будет. Пойди ко мне! – голос Сатринга приобрел глубину и властность, он с легкостью заглушил шум пурги и завладел вниманием Ирина. Пилоту показалось, он утратил всю свою волю. Тело стало каким-то вялым, холод, терзавший Рика, отступил, и он почти забыл о нем, охваченный притягательным голосом. Что-то еще осталось внутри, что-то отчаянно сопротивлялось, но он почти не отдавал себе отчета, когда сделал первый шаг вперед, к плену, а потом еще и еще.

   Голос Сатринга все звучал, и пилот хотел лишь одного: чтобы он никогда не утихал. Слова проникали в разум, но Рик почти не понимал смысла и не имел желания что-то отвечать.

   -Ты неправильно поступил, – увещевал его Сатринг, – что не дал своему капитану пойти на смерть сейчас. Теперь мы вернемся на корабль, на мою Белую Лиону, которая даст тебе, одинокому среди космической безграничности, приют. А твой капитан будет жить. От разлома, я уверен, он не ушел бы живым. Не волнуйся, я помню его имя, я обращусь к нему так, как он того заслуживает, когда увижу его на своем корабле, из которого нет выхода. А он обязательно придет, я уверен, он же не бросит тебя одного. запомню его имя, ведь он непременно придет за тобой. Поверь, я заставлю его быть причастным к смыслу, который дарую тебе.

   Нельзя сопротивляться главе Школы Нуарто, нельзя безнаказанно заправлять на его планете и убивать его учеников. Нельзя бежать и красть, всему этому я научу Антона Дорова.

   Рик кивнул. Словно послушный щенок, он подходил к хозяину, который манил своего питомца вкусным кусочком.

   -Да, я отвезу вас в Школу, где реют на ветру флаги.

   -Не думаю, Сатринг, – сказал звонкий голос. Другой, знакомый голос.

   Рик замер в нерешительности. Он словно ослеп и теперь довольствовался и полагался лишь на слух. Сзади он слышал знакомую речь, но почему-то никак не мог вспомнить, кому она принадлежит.

   -Ах, пришел? – удивился Сатринг. – Не ждал тебя, думал, побоишься.

   -Зря надеялся. Оставь моего пилота в покое.

   -Он больше не твой. Теперь я его господин. Но, если тебе угодно: землянин, скажи, с кем ты хочешь остаться?

   -Я... я не знаю, – неуверенно пробормотал пилот.

   -Рик! Поди сюда! – этот голос был другим. Так мог бы говорить отец. Или мать, зовущая его к обеду. Рик, мальчик мой, поди сюда. Не задерживайся, иди. Садись...

   -Капитан? – словно во сне, Рик повернулся, а в следующую секунду страшная боль пронзила его спину и грудь. Он вдруг потерял равновесие, упал, больно стукнувшись плечом о слежавшийся снег, и остался лежать, вслушиваясь в громогласный хохот ветра. Холод тотчас вернулся, охватил пилота своими хваткими лапами.

   Рик все сделал, чтобы предотвратить встречу Дорова и Сатринга, но расчет лерниев оказался сильнее. Ничего не удалось изменить.

   Я очнулся на кровати с тяжелой головой. За ухом ныла большая шишка. Голос Ворона бился в виске, побуждая встать.

   «Капитан! Очнись!»

   -Что? – вяло спросил я, садясь на кровати и придерживая рукой полную дурной боли голову.

   «Пилот покинул борт».

   -Дурррак, – процедил я сквозь зубы, вскакивая. Через секунду я выскочил в коридор, а спустя минуту уже боролся с сугробами в траншее. Неба совсем не было видно, снег метался в коридоре из ледяных стен, и так же бешено в груди моей стучало сердце. Сгущались сумерки – особенно рано из-за бушевавшей снежной бури. Мрачно взирала на чужаков Эгида, щедро осыпая меня льдинками.

   "Я с тобой, – твердил у меня в голове Ворон. – Я с тобой".

   Поначалу показалось, что я не успею, но снег вдруг перестал мешать. Откуда только взялись силы, и я побежал, не успевая толком проваливаться. Подбегая к обрыву, понял, что пришел вовремя. Рик медленно брел к Сатрингу, который рассуждал о том, как заманить меня на Парлак 15.

   Ну, уж нет! – зло подумал я, широко шагая вперед. Запоздало заметил и старика Ри рядом с Сатрингом. Учитель, выкупивший меня в пропускнике, хмуро смотрел на моего пилота. Я сразу понял, что земляне прочно засели у него в печенках, и он с радостью бы бросил Рика на Эгиде и улетел. Какой рассудительный старикан, вот он мне по нраву!

   -Да, я отвезу вас в Школу, где реют на ветру флаги, – мечтательно сказал Сатринг, разбудив во мне гнев.

   -Не думаю, Сатринг! – усмехнулся я, подходя совсем близко. Я уже видел, что случилось. Я не понаслышке зал о силе главы Школы, и понимал, что Рик находится под полным его контролем.

   Ирин замер в нерешительности, услышав мой голос.

   -Ах, пришел? – удивился Сатринг. – Не ждал тебя, думал, побоишься.

   -Зря надеялся, – ответил я "любезностью" на "любезность", потирая ладони одна о другую. Было очень холодно, ветер, несущий в себе снег, слепил и сковывал тело. – Оставь моего пилота в покое.

   -Он больше не твой, – усмехнулся Сатринг. – Теперь я его господин. Но, если тебе угодно: землянин, скажи, с кем ты хочешь остаться?

   -Я... я не знаю, – неуверенно пробормотал пилот, по-прежнему глядя на главу Школы.

   -Рик! Поди сюда! – потребовал я, как неоднократно требовал повиновения от членов своего экипажа. И, что самое удивительное, Рик Ирин услышал меня, плечи его вздрогнули, и он начал медленно поворачиваться ко мне.

   -Капитан? – неуверенно проговорил он, повернувшись в пол оборота, и я увидел в его глазах ясность.

   Все, что произошло дальше, не заняло и стука сердца. Из широкого рукава одежд Сатринг вытянул тонкий и длинный кинжал. Я прыгнул вперед, сбивая пилота с ног. Сатринг взмахнул рукой, и лезвие полоснуло по спине падающего на землю Рика.

   Учитель Ри осенил себя странным знаком, то ли прося прощения, то ли защищаясь от чего-то, потом повернулся и пошел прочь.

   -Куда?! – гневно вскрикнул Сатринг.

   -Когда в борьбу вступают сильнейшие, – спокойно отозвался старик, продолжая удаляться в серость игравшей пурги, – слабым нельзя смотреть. Они могут ослепнуть.

   Мы оба с изумлением следили за тем, как помутился и исчез силуэт старика.

   -Он умен, – сказал глава Школы.

   -Не чета тебе, Великий, – с издевкой согласился я.

   -Пожалуй, я всегда чувствовал себя рядом с ним неловко, – загадочно сообщил Сатринг. – Но сила была у меня. Не у него.

   Он протянул руку и... я почти увидел и совершенно явно почувствовал... В руке Сатринга было плотно сжато сердце старика. И с тем, как медленно смыкал Сатринг пальцы, сердце Учителя испытывало все большее напряжение.

   Я увидел, как снова расступился туман, и старик медленно вышел обратно. Он шел покорный и полный грусти, навечно плененный главой Школы. Да, он жалел Сатринга и я подивился, сколь много терпения и уважения в этом старике. Ри медленно дошел до нас и остановился, покорно склонив голову.

   -Ты кое что забыл, старик, – благосклонно напомнил Учителю Сатринг. – Уходить, унося важное – непростительно. И, Доров, не смотри на меня так, я просто вынуждаю тебя.

   Он хищно повел в воздухе кинжалом, направив острие мне в грудь.

   -У меня нет оружия.

   Сатринг развел руками, словно сожаления, потом, не сводя с меня взгляда, поманил Ри к себе. Старик раздвинул полы свободной одежды и достал оттуда сверток.

   -Мелочи, конечно, – сказал глава Школы, разворачивая сверток, – я купил его вместе с тобой в пропускнике. Держи.

   В снег у моих ног воткнулся меч, я не видел, как замахнулся Сатринг и, потянувшись, отстраненно подумал, что мог бы быть уже мертв. Этот меч рукою главы Школы мог пронзить меня насквозь.

   Осторожно, словно пробуя, я взялся за рукоять. Да, это был тот самый меч. Я думал, что потерял его навсегда.

   Впрочем, Сатринг не дал мне насладиться моментом, стремительно напав. Его движения были с родни звериным, его тело оказалось гибким и быстрым. Он за долю секунды покрыл разделявшее нас расстояние, точно и быстро ударил, направляя кинжал мне в грудь.

   Я неуклюже шарахнулся в сторону, подняв меч, с трудом предотвратив неизбежное. Что и говорить, я заметил движение главы Школы слишком поздно. Уклонившись от первого удара, я не ожидал незамедлительного второго и замешкался.

   Сатринг отошел в сторону, улыбаясь. Я уже с трудом различал выражение его лица, снегопад и ветер с каждой секундой усиливались, тело все хуже слушалось, закованное в тонкий ледяной саван. Я знал, что если поддамся, он и вправду проводит меня в последний путь. По шее текла кровь, одно движение Сатринга отсекло мне часть уха, я даже не стал тянуться к сгустку боли, боясь найти там лишь обрубок. Правая рука не шевелилась, меч выскользнул из безвольных пальцев, и я перехватил его левой. По боку и внутренней части предплечья обильно потекла кровь, из чего я заключил – мне перерезали мышцу руки. Впрочем, если я не сделаю что-то стоящее, то через пару минут умру, и мне будет уже не до ушей и рук.

   -За что мы убиваем друг друга, Сатринг?! – крикнул я, следя за его движением.

   -Не мы – я, – поправил меня глава Школы. – Тебе нечего противопоставить мне.

   -Ошибаешься, – прошептал я.

   Он прыгнул вперед, и я, сократив разделявшее нас расстояние, встретил Сатринга быстрым движением руки, отбросившим мужчину назад. Противник рухнул в снег, задыхаясь, но тут же встал, держась за грудь.

   -Не так быстр, как думал? – спросил я тихо, но глава Школы слышал меня.

   -Вот потому я и гонялся за тобой!

   Он незаметным движением вынул второй кинжал и скрестил их, слегка поклонившись мне. Это значило: продолжим?

   «Не очень то справляешься, Доров?»

   Как всегда слегка насмешливый голос Контролера заставил меня шарахнуться в сторону, от чего летящее мне в лицо лезвие оказалось далеко справа.

   «Так помоги мне!»

   «Кажется, этим я и занят».

   Сон наяву или явь во сне. На правой моей руке – вера. На левой моей ладони – знание, что же сильнее?

   Сатринг замер, теперь в моем облике он, не обделенный силой и пониманием, различал нечто иное – незнакомое.

   «Тебе придется сдаться на мою милость, если хочешь победить его. Мои знания, как и умения твоего корабля, невозможны без слияния с твоим разумом. Да придет боль!»

   «Нет, Контролер. Если хочешь жить в живом теле, думай, как все это преодолеть! Не надо пытаться обмануть меня!»

   Распаленный понимание, как ранее осуществлялась связь между мной и кораблем, я внезапно ощутил в груди тепло и уверенность; незнакомый жар прокатился от основания черепа по всему телу, притупляя боль и закрывая кровотечение. Приподняв меч, я пошел вперед, на Сатринга, когда вдруг из пурги за его спиной выскочили двое: мужчина и женщина. Замерев, они вскинули разрядники, наблюдая за нами.

   «Не отвлекайся, – велел Контролер. – Не сейчас. Даже моя месть подождет».

   Я вгляделся в искаженное лицо Сатринга и улыбнулся. Он знал, что через мои глаза сейчас смотрит дознаватель Нуарто, он знал, что все знания доступны этой личности, понимал, что если я смог существовать радом с ним, то его умения теперь – мои. И он испугался, может быть, впервые в жизни.

   "Вот, Сатринг, – сказал я ему, не разомкнув губ. – Вот тебе ответы на все вопросы. Я никогда не хожу один. Мой корабль всегда был во мне, я использовал капли его знания. И та матрица, что по твоей милости была врезана в мое сознание, мы сотрем тебя в порошок. Так выглядит моя вера. А так выглядит мое знание: ты примешь сделку без колебаний и торга. Уходи. Возьми себе по равному курсу жизни за жизни. За твоей спиной стоят преступники и убийцы. Мой человек никогда не вернется на корабль, такое решение принимаю я. Какими бы методами не воздействовала на него купалианка, убивать своих друзей я не позволю. Перешагнувший эту черту, никогда не вернется обратно.

   И впредь никогда больше не вставай на моем пути, Сатринг. Перестань меня обманывать и обратись к Союзу, если тебе доступно такое право..".

   «Уже давно, как и говорил, – хрипло сказал глава Школы, – хоть ты и не верил мне. Разногласия между нами не стоят того, чтобы гибла целая планета. Союз уже принял решение. Твоя планета будет спасена, хотя андеанцев не так то просто обуздать. На перехват враждебного корабля уже послана самая мощная эскадрилья. Остались лишь формальности, требуется твое прибытие на Нуарто, чтобы закрепить необходимые документы, определяющие статус планеты Земля».