Текст книги "Колоски (СИ)"

Автор книги: Елена Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

С недавнего времени все желания Вэйт Ри выполнял молниеносно, хоть и без особой радости. И подозрительно косился, будто ждал подвоха. Будто очень хотел, но боялся поверить в то, что – да, его любят. А Вэйт виновато поглядывала и вздыхала – «вот, навязалась на твою голову с чувствами своими…». Дон, наблюдая за этими постоянными безмолвными диалогами, дико веселился, но тоже молча. Чувства живых – вообще забавная штука! А уж оживших – тем более.

– Он болен. Где-то лежит, очень плох, – сообщил Ри. – Больше ничего не поймать. А где лежит – это уже сказать не смогу, я тут не ориентируюсь. Какой-то местный вариант Госпиталя.

– Да где – не суть, Роган ему на тушку маяк повесить ухитрился, – пожал плечами Дон. – Пройдём порталом.

– Не советую. Народу там, вроде, немного, но присмотр постоянный, портал увидят – придётся им память стирать. Туда ехать надо, на местном транспорте, – Ри отошёл от кровати и сел напротив Вэйт, тяжело облокотился на стол. Дон остался у изголовья, оседлав стул. Помолчали.

– Это какие-то местные разборки, влезать не советую, – опять заговорил Ри. – У людей вечно так, я в своё время насмотрелся. Ты говорила – ты там «Очищение» ставила? И не сняла, как я понимаю. Ну, вот, наверно, кто-то проникся и решил подгрести под себя, а строения ему мешали. Они ж не знают, что это недолговечное очарование. Да его, поди, уже и снесло, так? – Вэйт печально кивнула. – Во-от, – кивнул и Ри. – Меня ж не просто так от людей стошнило, у нас до войны они именно так себя и вели. Видимо, они и здесь все такие же, лишь бы хапнуть. Держались бы вы подальше, а?

– Ну, не-ет! – фыркнул Дон, оставляя в покое пузырьки на тумбочке у кровати, которые нюхал со скуки. – Пусть и не с трудом вербованный, но он наш агент! Меня пытались лишить агента! И, соответственно, денег! Ты бы видел, что там от записей осталось! Обгорелые комки! Ты думаешь, я это так оставлю? Я живой, я обиделся! Порву нафиг!

– Ну, Дон, может, они нечаянно? – вздохнула Вэйт. – Надо же и их спросить, может, они неплохие, просто… получилось так… случайно… Они же живые, разнервничались, поссорились…

– У-у-у… – с тоскливой досадой сообщил Ри потолку, посмотрел на одного… на другого… плюнул и ушёл. Вэйт виновато вздохнула ему вслед. Опять она сказала что-то не то…. Хоть совсем рот не открывай…

Дон откупорил пузырёк, сунул женщине под нос, резко запахло аммиаком. Она охнула и открыла глаза. Чтобы тут же утонуть в зелёном омуте глаз Дона. Памятуя о сокрушительной реакции на своё предыдущее заявление, Дон не стал говорить ей, что всё будет хорошо, только помог сесть на краю кровати и устроился, скрестив ноги, на полу, глядя снизу вверх.

– Благословенная, мы друзья Артёма и хотели бы его увидеть. Будьте любезны, расскажите нам, где его найти?

С этим горем не справилось даже внушение.

– В реанимации, – всхлипнула женщина. – В реанимации он, в коме-е-е… – Вэйт, чтобы тоже не зареветь, зажала рот двумя руками. – Стреляли в них… Мариночку… сразу насмерть…. А у Тёмочки… из правого лёгкого две пули вынули, а одна в позвоночнике… и не вынуть её… Он операции ещё одной не перенесёт… Ожоги, сорок процентов… И, даже если выживет… паралич… – голос ушёл в обречённый шёпот, – Калека на всю жизнь… – женщина горестно покачивалась, сгорбившись и безнадёжно глядя перед собой сухими уже глазами. – К нему не пускают, но я там на скамеечке у реанимации сяду, и сижу, сижу…. Всё-таки поближе… – Дон тихо зарычал. Вэйт легко поднялась со стула.

– Поедемте, – положила она руку на плечо женщины. – Отвезите нас к нему, мы должны посмотреть. Пожалуйста, прямо сейчас.

«Ты что задумала?», молча нахмурился Дон и передал образ облака выхлопных газов, а в нём – зелёной Вэйт, катающейся по земле и хватающейся за горло.

«Взрослею! – огрызнулась Вэйт. – Вот только кто бы знал, понравится ли кому-нибудь результат. В том числе и мне. Это я виновата, Дон. Не поставила бы «Очищение» – ничего бы не случилось. Надо посмотреть, что там можно сделать. Я раньше умел… умела исцелять. Или подниму во Жнеце, а потом в дракона перекинем… Знаешь, есть такой Растэльф ле Скайн, Старейшина. У нас с Ритой не было детей, а у них… были… дети…. Его не ранили, он вампиром стал, чтобы отомстить: как Перворождённый, он не смог бы…»

Параллельно Дон принял сжатые образы – ужас и жалость самого Вэйта, застывшее, мёртвое лицо ещё живого Раста, и его безжизненный голос: «Дален сошла с ума, увидев, что сделали с Тириенн, нашей младшей. Она совершенно безумна и очень сильна, а потому опасна. Для всех. Её плотоядные растения неуправляемы. Если в ближайшее время не удастся стереть ей память, её тоже придётся уничтожить: она в состоянии весь Лес сделать безмозглым хищником. Но сначала ты сделаешь меня вампиром. Я не прошу, Вэйт, я требую. Если Дален уничтожат, я погасну и сгорю, совершенно бессмысленно, а я так не хочу. Я должен отплатить этим тварям за детей и за мою Дален. Сделай это, Вэйт, пока я ещё в своём уме. Я всё равно почти мёртв».

Дона проняло. Так вот почему Старейшины смотрят сквозь пальцы на все выходки Растэльфа! А улыбчивая слабоумная Даленэльфи, оказывается, его жена, которой стёрли память, а не дочь… Это сколько же тысяч лет хранит Вэйт в голове такой кошмар! И сколько там ещё кошмаров… А Вэйт продолжала: «Не хочешь – так и скажи, а я всё равно поеду. Глаза закрою и… и уши… и нос… Это из-за меня она страдает. Это неправильно».

Дону пришлось сделать над собой усилие, чтобы возразить. С точки зрения любого вампира Вэйт был абсолютно прав. Неправильно – переделай. Не можешь сам – найди того, кто может. Никто не может – или отступись, или уничтожь, чтобы и не вспомнил никто, что оно вообще было. Но тут не настолько простой случай, как могло показаться. «Правильно Ри сказал – тьфу! Вэйт, это люди. Они не Перворождённые, они иногда умирают, понимаешь? А если перестанут – так это уже не люди будут, а что-то другое. Если он в коме, ты его даже спросить не сможешь – настолько ли он хочет жить, чтобы перестать быть человеком! Не зря же в клятве это оговорено! Ты на Лису посмотри – да она в панике от вечности, в полной! Как до неё дошло, во что впрыгнула, так с тех пор с ума и сходит. Давай лучше тех, кто это сделал, найдём и наваляем им так, чтоб до конца дней икалось!» Сбросил образ: конечности, завязанные замысловатым узлом, из середины торчит художественно расквашенная физиономия.

«Пока мы ищем, Артём может умереть. Как хочешь, а я туда».

«Давай хоть Рогана позовём, он всё же целитель».

«Зачем? Мы ведь уже здесь, а он, наверно, занят. Давай сначала посмотрим, сделаем, что сможем, а потом уж будем все вместе решать, что ещё сделать можно».

«Тьфу!», резюмировал Дон.

И они поехали.

Кабинет

– Ты идиот! Я же сказал: аккуратно! Это, по-твоему, аккуратно? Теперь там землю по-тихому не купить, столько внимания привлечено! И запакостили всё, что теперь интересу? На мокром месте строиться? Ты что же, сволочь, нарочно подгадить решил? Да я тебя сам удавлю, гнида подрейтузная! Сгною-у-у!

– Я-а… Михаила подрядил, он должен был владельцев найти и купить… просто купить… Я-а… его уже вызвал, сразу, но он исчез! И мобила не отвечает! – молодой трясся от ужаса. Всё пошло не так, абсолютно всё!

– Ты крети-ин! – простонал старший. – Я ж тебе говорил, что он, похоже, Коляну продался! А Колян не в себе с тех пор, как племяш его пропал с приятелями! И кому предъявы гнал – мне! Нужны мне его шестёрки! Навесить-то не может, так по-тихому пакостить стал, паскуда! Ты проверил?

– Д-да-а… но… не подтвердилось…

– «Не подтверди-илось»! Вот теперь зато подтвердилось! Что ты трясёшься, дебил припадочный? Сгинь с глаз моих, чтоб я тебя не видел! – молодой пулей вылетел за дверь, а шеф бессильно осел в кресле. Вот уж послал Бог зятька! И не удавить паскуду, доченька взбесится! И что она в нём нашла? Ни кожи, ни рожи, ни мозгов! Тьфу, дура! Опять всё придётся самому! Михаил-то, скорей всего, уже раков кормит, а вот об остальных придётся позаботиться. И действительно аккуратно, как только он и умеет. Иначе не сидел бы он в этом кресле. А сидел бы совсем в другом, и не кресле, а месте…. «Нары» называется… Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить бы… – Володенька? Не очень занят? – заворковал он в мобильник, – Ты зайди ко мне, пожалуйста. Да-да, жду, – и секретарше по местной связи, небрежно: – Сейчас Владимир зайдёт, всех остальных – вон.

Спустя некоторое время в кабинет зашёл невысокий, но и не низкий человек с совершенно ничем не примечательной внешностью. Черты лица были настолько банальны, что исчезали из памяти, стоило лишь отвернуться. Нос, глаза и уши наличествовали, это и всё, что можно было о нём сказать. Шеф демонстративно выложил на стол и включил глушилку. Володенька ничего демонстративно не сделал, свою глушилку, работающую, он включил ещё в коридоре.

– Володенька, Михаил у нас пропал. Должен был две точки откупить, всего-то – и пропал, и точки похерил кто-то, и жертвы есть. Вот думаю – не Колян ли вмешался? Ты уж посмотри, будь ласков, почисти там, если что, а я уж не поскуплюсь. Точки-то откупать уж не буду, но чтобы, знаешь, сюда не привело…

Боже, опять, с тоскливой скукой думал Володенька, глядя шефу в переносицу. Напороли, наваляли, а ты разгребай, Володенька. Но не скупится, что да, то да. Можно будет ту приблуду к игрушке купить…

Как они ехали… Ох, как они ехали… Ощущение полного отсутствия контроля над своим телом было просто ужасающим. И то, что все вокруг воспринимали это совершенно спокойно, не спасало ни на волосок. Неустойчивая вонючая коробка с минимальным сцеплением с почвой и слишком высоко расположенным центром тяжести отдана на откуп живому, нервному существу с неустойчивой психикой – да маньяку просто. И все, кто имел глупость влезть внутрь, в полной его власти – они, что, не понимают? И если бы он ещё был один на дороге – но их же стадо! В три ряда идут, и у каждого, в любой момент, может съехать крыша! Нет, и Дон, и Вэйт, они, конечно, драконы, и сильно навредить им – это ещё постараться надо, но, как же страшно, Жнец Великий! Даже у Дона чувство юмора куда-то подевалось, а Вэйт вообще впала в ступор, зажмурившись и мёртвой хваткой вцепившись в спинку сидения перед собой, аж пальцы побелели! Через восемь остановок, когда они, наконец, вывалились из автобуса, Вэйт, пошатываясь, подошла к первому же дереву, обхватила тонкий стволик молодой липки и замерла, вжавшись всем телом, а Дон с трудом удержался от того, чтобы не прилечь тут же на чахлую травку газона. Кошмарный мир! И они даже не понимают, в каком ужасе существуют постоянно, без надежды на спасение. Или… им нравится эта постоянная адреналиновая атака? Но это так изнашивает организм… наверно, поэтому они так мало живут, Артём говорил – лет семьдесят. Ужасно!

В реанимацию их, конечно, не пустили. Вэйт предложила поляризоваться, но Дон решил, что надёжнее взять на взгляд, чем очень Вэйт удивил. Уже ведь не вампир? На что Дон только подмигнул: уметь надо!

Послушная мать Артёма послушно уселась рядом с реанимацией, послушная медсестра открыла им дверь, и врач, немедленно ставший послушным, подвёл их к Артёму. К тому, что раньше было Артёмом. Утыканное катетерами и датчиками тело производило впечатление неудачного и неуместного придатка к блестящим аккуратным медицинским агрегатам. Ритмоводитель противно попискивал, что-то переливалось по трубкам…. Вэйт позеленела, зашаталась и вцепилась в Дона. Дон немедленно выдал ей обыкновенный подзатыльник.

– Мне что, и тебя на взгляд брать? – обозлился он. – Тоже мне, трепетная! Вэйт, ты не Перворождённая, ты дракон! Вспомни, будь любезна! Ты шесть тысяч лет вампиром была, спокойным и хладнокровным! Вот и перестройся быстренько! Не время сейчас обмороками заниматься, там магэнергия не бесконечна. Кончится – и застрянем здесь, ты этого хочешь?

Он, конечно, хитрил, магэнергии в главном хранилище хватило бы на пару суток, но нужный эффект был достигнут. Вэйт испуганно пискнула и изменилась на глазах. Вот, так-то лучше, кивнул Дон сам себе, глядя, как спокойный и собранный Вэйт ле Скайн осматривает Артёма.

– Видишь ли, – заключил Вэйт, – с позвоночником я сделать по-любому ничего не могу, это только если к нам и в ящик. А ожоги и дырки в лёгком после этой их операции я могу убрать только как Перворождённый. Но, как только я им стану – мне опять станет плохо. А в истинном облике, как дракон, я и не знаю, что могу, и могу ли что. Мы же свои способности не тестировали, решили, что смены ипостаси достаточно. Для драки вампир, Перворождённый для растений. А тут такая засада… Вот и думай.

– Ну-у, первое, что приходит в голову – ментальный контакт, только в какую сторону? Я тебе, или ты мне? Давай попробуем так: я буду передавать тебе картинку, а ты споёшь. Может быть, опосредованно, через меня, тебе легче будет это переносить? Я не буду давать визуальный ряд, только силовые потоки. Вот так, смотри, – Вэйт прикрыл глаза, принимая картинку, и через некоторое время неуверенно кивнул:

– Да. Может сработать.

Дон накинул на реанимацию полог тишины и запер дверь.

Владимир подошёл к реанимации. Собственно, это последний его клиент. Осталось выяснить, в каком состоянии и может ли что-то рассказать до того, как преставится. Если может – ночью зачистить. Аккуратно. Сначала усыпляющий газ для персонала, потом просто отключить аппарат. Немного подождать, всего-то минут пятнадцать, чтобы наверняка. А потом включить. И уйти, пока персонал не проснулся. Рядом на скамейке женщина с заплаканными погасшими глазами, явно не в себе. На стук никто не отозвался. Никого нет? Все ушли? Хорошо работают! Может, при такой ответственности и вмешательства не потребуется? Подождём. Он уселся рядом с женщиной и приготовился терпеливо ждать явления персонала народу. Терпения ему всегда хватало, потому и жив до сих пор.

Чуть позже дверь открылась и оттуда вышли две совсем не похожие на персонал личности. Очень… странные личности, хотя, предложи кто объяснить, в чём эта странность заключается – и ответить бы не смог. Просто… не место им тут было. Не в больнице, а вообще – ЗДЕСЬ. И осознание так скрежетнуло по нервам, что Владимир нарушил своё основное правило – никогда ни на кого не смотреть прямо, только отслеживать боковым зрением. Он взглянул в упор… и утонул. Зелень леса, зелень лета, зелёные-зелёные поля, как в детстве, в деревне. Ах, как хорошо, как замечательно плыть над этими полями, лишь чуть отталкиваясь от макушек травы, легко, как воздушный шар, как мотылёк, как шалый ветерок полудня, заскучавший средь непорочной белизны облаков и наивной сини! Да, конечно, он всё-всё расскажет, это такая ерунда, это так скучно, это совсем не то, что парить над бескрайним лугом, таким зелёным-зелёным и дышать полной грудью забытым запахом нагретой солнцем травы, таким тёплым, но и таким свежим! Да, конечно, он скажет шефу, что всё в порядке, потому что оно и есть всё в порядке, как же иначе? Только оставьте меня здесь, это лучше любой игрушки, лучше Варкрафта, здесь душа отдыхает и поёт!

А Дон и не возражал. Жалко, что ли?

Вэйт и Дон давно уже ушли, а Владимир всё ещё летал над лугами, беспечный и невесомый.

– Как ты догадался?

– Я не догадался, я понял. Он смотрел, как вампир. Цепко, но вскользь, профессионально, – пожал плечами Дон. – А значит, хоть к чему-то, да причастен. Одно радует: мстить нам некому, этот парень всё сделал за нас. Отличный наёмник, спокойный, уравновешенный. Даже удивительно для живого существа. Хоть сейчас в Поиск переманивай, а то Дэрри всё страдает, что кандидатур нет. А какой поэт! В душе, глубоко… Такое себе напредставлял – не поверишь! Никаких непристойностей, никакой физиологии, только травка, цветочки и полёт! Да, вышло всё из-за желания его шефа откупить землю, но желания не наказуемы. Стреляли не его люди, ты сам его слышал. Вопрос в другом – что делать с Артёмом? Жизнь ему теперь гарантирована – но какая? Вернее, для начала – как нам добраться до портала? В эту душегубку на колёсиках я больше не полезу! От одной мысли худо делается…

– Ох, не напоминай! Умпф, бэ-э-э… тьфу!.. Сволочь ты, Дон!

В душегубку единодушно не полезли.

Кусты больничного сада пригнулись и заметались под взмахами невидимых крыльев.

А крыша Артёмовского дома чуть не просела под весом двух драконов. И замок на двери Артёмовской маме придётся теперь поменять, Саймона с ними не было.

Ри опять сидел у себя в оазисе. Они ввалились к нему вдвоём, и вывалили на него свою идею, и он тут же встал на дыбы.

– Хотите лечить – да на здоровье, и запихните его в ящик, а драконы-то тут причём? Он ведь ни с какого боку не маг, с ним хуже, чем с Лисой, возиться придётся. Тем более – оставлять в том мире? Ты хоть подумай головой, если уж так о нём печёшься: он же свихнётся! Вонь, грязь – ему оно надо?

– Так в том-то и дело, что он к ним привычен, он с рождения там живёт! Зато у нас появится там почти неуязвимый эмиссар с идейной преданностью и материальной заинтересованностью. Прочная база.

– Да кому это нужно-то? База твоя?

– Всем нужно, – не согласился Дон. – Всем драконам. Деньги лишними не бывают, тут Лиса права. Лайм, Саймон и Фэрри ничего пока не зарабатывают, а кушать хотят каждый день. Да и тебе не помешают. Хочешь сказать, не понравилось по Базару бродить? Еле унёс тогда, сколько нахватал – а на какие шиши, страшно спросить, как Роган говорит? А шиши – они в основном из новинок получаются, а новинки – оттуда, из Артёмовского мира. Я тебе счета показать могу, сколько нам за что отвалили. За сказки, что я перевёл, за песни, за кроссворды, за чай, кофе и какао. Вэйт их, конечно, растит, но у неё только к Смене Года ожидается первый урожай, а три партии, уже проданные – это оттуда, через Артёма взяли. А ты говоришь – ерунда! Кроме того – знаешь, кажется мне, что ты свой народ изрядно идеализировал. Не подпрыгивай! Ты судишь по себе, а это, уж извини меня, просто глупо. Оглянись вокруг: в любой расе есть и нормальные представители, и уроды, так почему ты думаешь, что в твоём родном мире это не так? Оказалась же твоя мать здесь – одна и на сносях? И погибла, не получив помощи. Почему? Нет, ты этого, конечно, никогда не узнаешь, но подумать-то можно? Явно не от хорошей жизни убегала?

– Так что ж ты – предлагаешь уродов в драконы поднабрать, для равновесия? – фыркнул Ри.

– Зачем? Просто не надо искать идеальных и безупречных белых рыцарей. Из них, кстати, большинство и есть уроды, которые точно знают, как надо. Идеалист страшнее Зверя, я тебе точно говорю. Вон, с Йэльфи поговори, у неё это любимая тема. По-моему, пока как раз всё идёт путём, народ нормальный подобрался. Ты слишком долго просидел в одиночестве, потому и не в состоянии оценить. Смотри, как все сработались! Даже на Троне у нас дракон сидит, а ты всё недоволен! – подмигнул он.

Ри задумчиво ухватил себя за кончик носа. А ведь действительно, как-то он… не ощутил до конца этот момент…

– Ри, ты сам сказал, что это я виновата. А так хоть слегка исправить удастся… Пожалуйста… – тихо попросила Вэйт, с отчаянной надеждой глядя на Ри. – Это мне надо, понимаешь? Я… виновата, мне плохо от этого… – слезинка всё-таки выбралась из глаза и поползла по щеке. Вэйт быстро вытерла её, но Ри успел заметить. Вот слабонервные на его голову!

– Ай, делайте вы, что хотите… – махнул он рукой. И ошеломлённо заморгал, когда Вэйт с восторженным визгом повисла у него на шее, влепила ему самый настоящий поцелуй и вымазала соплями и слезами в пароксизме благодарности.

Всё остальное было уже чисто делом техники. Под видом перевода забрать Артёма из больницы, переправить через четыре портала и два раза обратить – уже настолько отработано, что почти скучно. А вот Артёму, когда он окончательно очнулся, скучно совсем не было…

Нет, что «дивный народ» – вовсе не пушистые лопоухие лохи, а товарно-денежные отношения – они в любом мире оные отношения, это он понял сразу, ещё в первый раз. А вот насколько они не люди, до него дошло только в третий визит Дона, когда тот пожелал пойти погулять по ночному городу, а заодно опробовать фильтры, сочинённые Роганом. Днём прошёл дождь, и все запахи будто проявились во влажном тёплом воздухе. Мокрый асфальт блестел под фонарями, прохожих почти не было. Дон с интересом оглядывался, принюхивался и ел мороженое, покупая его в каждом встречном магазинчике «24 часа». Так было хорошо! И принесла же нелёгкая им навстречу этих трёх отморозков!

– Во, Серый, на ловца и зверь бежит! Страдал, что денег мало? Ща исправим! Ну-ка, ты, ботан, быстро наличность сдал! На благотворительность, твою мать! Не боись, всё не заберём, б…и твоей на мороженое оставим, так и быть! – радостно осклабился один из троицы. Артёма, благодаря очкам, как всегда посчитали тихим слабаком, а изящного Дона, несомненно, приняли за девушку. Плечистую такую девушку, но девушки – они здесь всякие бывают. Дону стало забавно. В Мире его частенько принимали за человека из-за веснушек на носу, но уж за девушку ни разу. А Артём скрипнул зубами. Опять очки разобьются… Снять их надо, пока помнит.

– Ты им должен? – задрал брови Дон.

– Да кой должен, – поморщился Артём. – Шпана это. Нас ограбить пытаются, только и всего. И избить, если возражать будем. А я буду.

– А-а, бандиты, – понял Дон и с интересом стал оглядывать троицу. Бандиты мира Земля… не впечатляли.

– Ты чё, Котик, ослеп? Какая ж это баба? Нерусский просто, – отозвался один из троицы.

– Дык… ещё лучше! Гринов поди полный карман! Гони хрусты, сявка, чё тормозишь? И мотайте, пока мы добрые!

– Скажи им, что я здесь отдыхаю, поэтому они могут уйти, – негромко сказал Дон, окончательно утратив интерес к представителям преступности другого мира.

– Мужики, мой друг не любит убивать. Шли бы вы лучше… – вяло посоветовал Артём. Сказать-то можно, а толку? Уйдут такие, как же…

– Вы чё, не поняли? Чингиз, они не поняли! Объясни им, да? Вы, пидоры, щас всё поймёте, как…..ть и…..ть!

Дон, задумчиво склонив голову набок, оценивающе взглянул на Артёма, пытаясь представить себе, каким образом можно выполнить предложенную отморозком композицию, Артём даже слегка покраснел – от стыда за соотечественников. А ждановский шкаф, по недоразумению обзаведшийся человеческими ногами, подобием головы и прозвищем Чингиз, начал уже неуклонное продвижение в их сторону.

– Да ругается он так, – объяснил Артём, наскоро разминая руки и дрыгая ногой для расслабления мышц перед дракой. А что придётся драться, сомнений уже не было. Бежать бесполезно, догонят – и всё равно будет драка, только ещё и противно на себя будет, что убегал. Дон отметил его приготовления.

– Они настолько опасны? – быстро спросил он, внимательно отслеживая скорость перемещения шкафа. Артём только кивнул. – Для всех? – уточнил Дон. Артём опять кивнул. – А-а. Ага, – понял Дон. – Подержи, пожалуйста, – сунул он в руку Артёму недоеденное мороженое. Внимательно посмотрел каждому из троицы в глаза. Разочарованно пожал плечами. И трое умерли, не успев понять, что умирают. И Артём не успел ничего заметить. Вот они стояли – а вот уже два тела бьются в агонии на асфальте, а третье Дон заботливо укладывает рядом. Нет, плохо Артёму не стало, на всякое насмотрелся, пока в больнице работал – но как быстро всё произошло! И никаких пируэтов с каким-нибудь неведомо откуда взявшимся мечом. Изящный Донни, невежливо зайдя со спины, изящно свернул им шеи, как цыплятам. Своими изящными руками, больше подходящими музыканту. Артём, когда его в первый раз увидел, так о нём и подумал – музыкант. Пианист. Сухая нервная кисть, пальцы длинные… Бр-р, о чём это он? Нашёл время!

– Ты… пошли быстрее отсюда! – отмер он. – Не дай Бог, кто увидит – потом по судам затаскают! Даже как свидетелей!

– Свидетелей чего? – ухмыльнулся Дон, и трупы исчезли. Остались только три выкидных ножа, два пистолета и какая-то металлическая мелочь вроде пуговиц, пряжек и заклёпок на промытом дождём асфальте. И солнышки фонарей в лужах. И никакой крови, только вонь. Свёрнутая шея – это, всё-таки, не совсем чисто…

– А-а… пространственный карман, да? – догадался Артём. – А потом куда? С собой заберёшь, а там выкинешь?

– Зачем? Преобразую и ассимилирую, – пожал плечами Донни, рассматривая один из ножей. – Кстати, они были даже опаснее, чем ты думал. Я удивлён! Представляешь, мне их даже на взгляд взять не удалось. Я-то думал их вашей страже сдать, но там оказалась полная каша из рефлексов, инстинктов и какой-то химии. Как у весеннего кота, напившегося валерьянки. Да что с тобой? Задним числом испугался? Надеюсь, не меня? «От страха по его юной мускулистой спине поползли юные мускулистые мурашки…» – насмешливо заломив бровь, покосился он на Артёма. Артём нахмурился и засопел. – Не-не, понял-понял, ты не испугался, это просто культурный шок, – засмеялся Дон, задрав руки. – Но этого я тоже не понимаю, ты ведь же тоже не одни овощи ешь? Или это от того, что они могли что-то изредка говорить и претендовали на обладание разумом? Уверяю тебя: претензии были безосновательными. Иллюзия, не более того. И чего добру пропадать? Органика, она органика и есть. А главное – как мясо они вполне безопасны. Это же огнестрел? – покрутил он в руках пистолет. Артём заторможено кивнул. – Значит, ты был прав, друг мой, это самые настоящие преступники. Были. Всё же у вас удивительная линейность мышления, не перестаю удивляться. Маложивущие любят власть, и почему-то всегда напрямую ассоциируют её с силой, а ведь это не всегда так, – он заметил непонимание на лице Артёма и укоризненно покачал головой: – Ну, не разочаровывай меня, мой трепетный. Власть, конечно – сила, но сила далеко не всегда – власть. Вот и эти решили, что сила огнестрела даёт им власть над окружающими. И ошиблись. А, стало быть, туда им и дорога, – заключил Дон, сгребая ногой весь металл в кучу. Лёгкое «Разделение» превратило её в металлическую пыль, проржавевшую на глазах. – Ну вот, почти растаяло, – всерьёз огорчился Дон, отобрав у Артёма остатки своей «Пьяной вишни».

Вот тогда-то Артём и понял, насколько его новые знакомые не люди. А то всё как-то не доходило. Нет, не злобные агрессивные чудовища, которыми любят пугать народ в малобюджетных ужастиках. Вполне симпатичные и дружелюбные. Просто у них другой способ питания, а поэтому иной принцип мышления и совсем уж не человеческое восприятие и оценка ситуации. У них другие приоритеты и другие возможности. Вот и получаются нелюди. И то, что они очень похожи на людей внешне, говорит только об отличной способности их тел к мимикрии. А теперь он и сам такой. Если ещё не стал, то скоро будет, судя по тому, что говорит вот этот Пэр Ри ле Скайн. Новое тело даст новые знания, новые привычки и изменит мироощущение. И что ему теперь с этим делать? Это очень здорово – издали, со стороны восхищаться чужой мощью, чувствовать себя причастным к чудесам и тайнам, к тому, чего в этом мире никто не удостоился, кроме тебя. И ни за что не отвечать! Гордиться, что ты нужен таким необыкновенным существам – пусть как торговый агент, но нужен, чёрт возьми, и именно ты, а не кто-то другой! И они находят время, чтобы вот так болтаться с тобой по ночной улице, и болтать ни о чём, и лопать мороженое – с тобой, не с кем-то там! Это очень здорово. Как у Юрия Кукина: «Дайте, я понесу ледоруб!» Круто! Ага. До тех пор, пока тебя с этим ледорубом на гору не загнали. Здорово, пока ты за эту мощь не отвечаешь. Типа – я всего лишь человечек, что я сделать-то могу? А теперь можешь. А раз можешь – должен. Прямо-таки, обязан. Ой, тоска-а-а! Как подумаешь хорошенько – и никакого восхищения приобретёнными силами, исключительностью своей и обалденностью совсем не остаётся. Жёсткий самоконтроль, и «фильтруй базар», как говорится. Тщательно фильтруй, и эмоции свои контролируй постоянно, и не для лучших результатов, а чтобы НЕ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ своей силой! О том, чтобы её использовать, и речи пока нет, вот как! Не пошалить, не порезвиться, даже на хрен никого не послать – ибо «станет так по слову твоему». Не обязательно, но вполне возможно, если случайно силу вложишь в своё пожелание. А это так легко… и почему-то легче всего, когда злишься. Можно, конечно, заблокировать магию извне, но тогда из него никогда не получится полноценный дракон. Так что – только контроль эмоций. На первом этапе организм придётся перестроить на угнетение гормонов, почти вампир получится, только теплокровный. Добрый такой и жизнерадостный. Который даже убивает, мило улыбаясь: «Извините, вы не обидитесь? Но я просто вынужден вас убить!» Домечтался, блин…