Текст книги "Колоски (СИ)"

Автор книги: Елена Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

– А… слышьте, чуваки, а шо эт было, а? – похлопал Саймон глазами, глядя, как от молодецкого пинка Ри улетает в темноту отрезанная порталом голова инопланетного монстра.

– А эт-то-о… отпал очередной вариант, – нашёл правильное определение случившемуся Донни, и бодро хихикнул: – Напрочь отпал! Давай дальше! Загружай последний!

– А-а. Ага, – Саймон задал новые координаты, Ри забил между лапами новый шар, портал открылся. Из предосторожности встав на этот раз несколько сбоку, Ри, покачиваясь, вглядывался в него и прихлёбывал коньяк из стакана. Последний закатный луч освещал безбрежную пустыню, ровную, без холмов.

– А я нь понимаю, – заявил Ри. – Тут пьсок – и там пьсок. Не сработало. А, не-е, сработало! О, глянь – мужики…. В ночных рубашках! – захихикал он. – Не, точно мужики, пат-тамуш-шта с етой, с бородой! И в ночнушках! Ну, козлы-ы! С палками. С оссрыми… как их… кой-пьянь… не, ко-пья-ми, во!

– Да отойди ж ты, не видно же из-за тебя! – возмутился Дон.

Саймон, расстроенный тем, что противный Ри загородил обзор, и в зеркале вместо панорамы видна только его спина, уже некоторое время карабкался по брустверу, крепко зажав в руке инфор, превращённый в пульт управления. Наконец, слез, подошёл и тоже заглянул в портал.

– Шо ж ты прямо вот тут вот прямо встал? Нам-то дай позырить! Я ж… Ай!

Египтянин, собиравшийся ткнуть копьём в покачивающегося Ри, увидел новую цель, и почти уже ткнул… но услышал… и увидел… Он такое увидел, что так и замер с копьём на замахе.

– Осирис! – ахнул у него за плечом подчинённый и навалился на спину начальника, чтобы стать поближе к божеству. Начальник споткнулся, чуть не упал, острие копья пронеслось в угрожающей близости от носа Саймона. Ящер икнул и со страху, сам того не заметив, принял естественный размер. Чешуя на голове прижалась, делая его ещё больше похожим на птицу. Сияние светляков за спиной, отсветы портала и луч закатного солнца иного мира играли бликами, отражаясь в каждой чешуйке и окружая его фигуру ореолом света.

– Осирис! Осирис! – загомонили египтяне, падая ниц, вставая и опять падая, но при этом вынужденно сделав маленький шажок вперёд. И вся эта коленопреклоняющаяся толпа понемногу приближалась к порталу, а первый уже и показался наружу, а в руках у них были копья, и выглядело всё это вместе абсолютно непонятно и довольно угрожающе.

– Да не понимаю я, что вы там бормочете, хоть усрись, не понимаю! – опасливо попятился Саймон.

– Осирис, Осирис! – закивали египтяне, подступая ещё ближе.

Фэрри не смог оставаться в стороне, когда одному из его новых друзей что-то явно угрожает, пусть и непонятно, что именно! Он метнулся между Саймоном и порталом и гавкнул:

– А н-ну, брысь! Куда лезешь?

– Анубис? – снизу вверх неуверенно присмотрелся к нему самый первый. Остальные тоже привстали, пытаясь рассмотреть происходящее через головы впереди… лежащих.

– Р-р-ра-а? – осведомился Фэрри, склонил голову на бок, шагнул поближе и наклонился, пытаясь расслышать этот шёпот.

– Анубис! Анубис! Ра! Амон-Ра! Анубис! – взвыли египтяне в ужасе и бросились прочь. Через миг об их присутствии напоминал только изрытый десятками ног песок чужого мира.

– Э-эй! Ну-у, вот куда же ж вот вы же? – попытался позвать их обратно заинтригованный Саймон, и даже, сильно согнувшись, заглянул в портал, но там, кроме песка, ничего вокруг не было. – Не, ну-у так не интересно, – закапризничал он. – Дай-ка я щас… – он ткнул в пару кнопок инфора, пейзаж в раме портала смазался, побежал вниз, потёк полосами, потом застыл.

Здесь были предрассветные сумерки.

Сельва ещё спала, но жрец уже заканчивал приготовления. Девушка, опоенная настойкой грибов, уже лежала на алтаре, всё шло, как надо, чтобы с первым лучом солнца… И вдруг в десяти шагах от алтаря вспыхнуло это безобразие. А в нём…

– О! Это, наверно, местный царь? – склонил на бок голову Фэрри чисто собачьим жестом повышенного внимания.

– Хе, царь! Кудлат больно! – хмыкнул Донни, заглядывая сбоку в портал. Не сидеть же в укрытии, когда все уже вылезли, да ещё и весь обзор спинами перекрыли. Увековечивать-то что, если ничего, кроме спин не видно? Спины? За бруствером у рычага отключения остался только клюющий носом Роган.

– Не-е, – помотал головой Ри. – Эт жрец. Чей-то. А эт жертва, ага. Он её сейчас – чик, девицу эту! И сё-о, – развёл он руками.

– Чё – сё-о? – не понял Саймон.

– Ну, чик, – провёл рукой по горлу Ри. – И ку-ку! – и пьяно заржал. Жрец дикими глазами смотрел на этих наглецов, вмешивающихся в великое таинство, да ещё и обсуждающих бесцеремонно его будущие действия. И паскудно хихикающих при этом! Он уже набрал воздуху, чтобы позвать младших жрецов на подмогу, но Саймон успел первым.

– Ах ты, козёл кудлатый! – заревел он и вломился в портал, еле протиснувшись в него со своими тремя метрами росту. Жрец только вякнул потерянно, когда шестипалая лапища сгребла его за парадное облачение и принялась трясти, как грушу. Ритуальные заколки, пряжки и прочая священная дребедень сыпалась с него, как странные плоды со странного дерева. Урожай был богат.

– Я ть-те покажу «Сё-о», коза патлатая! Рази можно девочек обижать? Извращенец! Надо те девочку, так приценись вежливо, почём в час, а не «Сё-о»! А ну, повторяй быстро, пока я ть-те, скот липкий, попку потливую не надрал: даруй днесь радость и счастье нам с девицею оной, Любо-бог, Колец Кователь! Я ть-тя научу девиц почитать и богов славить!

Отсветы зарождающегося дня упали зелёной бронзовой патиной на встопорщенную от злости чешую Саймона. Будто короной зелёных перьев было обрамлено его чешуйчатое лицо. Жрец сопротивляться даже не пытался, свисал мятой тряпочкой. Чтобы вот так, без всякой просьбы, приходили боги в мир людей – такого ещё не бывало. Видимо, случились какие-то перестановки там, в божественных сферах, произошла смена власти, и новые боги пришли утвердить своё господство. А это, конечно, боги, не бывает таких людей! Прямо, змей в зелёных перьях! Вон, прямо сверкает весь! И кто такой жрец, чтобы спорить с богами? Но что-то же надо делать? Попробовать повторить слова незнакомого языка? Наверно, именно этого от него и добивается этот новый бог? Точно, это имена новых богов! Как это они говорили? И жрец, клацая зубами от страха и от тряски, забормотал то и так, как сумел понять и расслышать:

– Кетцалькоатль, Тескатлипока, Кетцалькоатль…

– Во-от, правильные боги – они всегда эту… тропку к сердцу про… это… натворят! – обрадовался Саймон. – Щас я тебе про остальных расскажу!

– Саймон, угомонись! – похлопал его Дон по ноге – выше было не достать. – Это не наш мир и не наши боги. И девице этой уже не помочь, она так обдолбана, что всё равно вот-вот помрёт. Пошли давай отсюда. Вон там к нему на подмогу целое стадо народу бежит. Ты подраться хочешь? Тогда пульт отдай, вдруг в драке покурочишь! Может, ты тут и останешься? Станешь их новым богом, будешь их учить, лечить… от категорического поноса и спонтанного поседения, обуяющих паству при явлении учителя, – брезгливо поморщился он, двумя пальцами поднимая прядь иссиня чёрных волос на бессильно поникшей голове отчаявшегося жреца. Волосы на глазах становились сивыми.

– Что, опять богом? – испугался Саймон. – Это почему?

– А как ты думаешь, то, что он бормочет, это кто?

– Кто?

– Ты! – хихикнул Дон. – Это тебя тут так звать будут!

Саймон растерянно огляделся. Влажной болотной духотой наполнен был просыпающийся тропический лес. О благах цивилизации и достижениях передовой магии здесь явно никто никогда не слышал, ими тут и не пахло, а пахло тут кое-чем совсем другим. Сильными эмоциями. Сильно пахло.

– Но я ж ему совсем не про то… Тьфу, коз-зёл. Пошли отсюда.

Он разочарованно отпустил дурнопахнущего богослужителя, брезгливо вытер руку об край алтаря и нырнул следом за Доном в портал. Ри уже налил, и они выпили, глядя на планету в портале с высоты трёх километров. Саймон расстрадался, что его везде, куда ни плюнь, в боги записать норовят, на что Ри посоветовал не быть рептилией. Саймон понял его буквально и послушно перекинулся. Получился из него очень белокожий волосатый медно-рыжий детина. Сильно волосатый – ноги, руки, грудь… И голый. Оглядел он себя с отвращением, а низ живота – ещё и с опаской, но смирился. В большой шкуре проделали дыру, чтобы голову просунуть, подпоясали – и очень стильно получилось, так Дон сказал, но какой стиль – не уточнил. Только на руках у него по шесть пальцев осталось, но в глаза это не бросалось, решили – и так сойдёт. И они попробовали ещё раз. А почему нет?

Там оказался то ли лес, то ли парк. Где-то в отдалении звучала песня, слов было не разобрать, но пели душевно, о чём-то явно наболевшем – давно и сильно. На дальнем краю поляны видна была дама в длинном платье со шлейфом, спиной к порталу, а перед ней, лицом к ним, припав на одно колено, стоял какой-то мужик. И глаза у него пытались сравняться по размеру с открытым ртом.

– Что же замолкли вы, мой добрый сэр? Реките смело, я внимаю.

– Й-йапть… н-ням, бля… – смело рёк добрый сэр, бестолково хлопая глазами и странно потряхивая головой. И умолк. Пауза томительно затягивалась. Дама нетерпеливо притопнула ногой:

– Антон, ну что за фигня, ты опять выходишь из роли, я так не могу! Что ты там увидел? Шествие гномов? Дракон прилетел? – дама обернулась… ахнула… – Ой… Ой, эльфики-и-и!!! – вдруг пронзительно завопила она и рванула к порталу, задрав подол выше колен. Последнее слово поняли все и больше даже удивились, чем испугались: за эльфа с большой натяжкой мог сойти только Дон, и растерялись как-то, но Саймон судорожно ткнул в кнопку, всё закрутилось, отдалилось и провалилось, и опять была только синь и облака в овале портала. Ф-фу-у, молодец, Саймон! Какая жуткая тётка! Проскочила бы в портал, и, чувствуется – фиг бы удалось от неё быстро отделаться! Только если грохнуть. Да ну, Ри, невежливо это как-то, вот так сразу… а может, и правильно… Да ладно, она там, а мы здесь, и слава Жнецу, извини. Саймон. Немедленно запить надо это дело – нервы успокоить. И заесть. И ещё запить. А вот теперь можно и опять попробовать. Ближе всех к открывшемуся порталу стоял Ри, вот он-то в глаз и получил незамедлительно. Вот прямо сразу. Потому как происходил там знатный махач, все дрались со всеми и чем попало. Дело было хорошо знакомое, несложное, Дон издал боевой клич и в лучшем стиле Руки Короны мигом расположил трёх из четверых к стезе повального мира и добра. Сломанные ноги к ней вообще очень располагают, к этой стезе. Сразу откуда-то неодолимая тяга появляется к горизонтальной мирной жизни и философскому взгляду на бытие. Даже удивительно. И добреют все на глазах прямо. Оно ж как? В драку не лезет, за штаны сзади держится, и мирный сразу весь такой – вот и… добро! Дон и остальных бы драчунов увещевал, в смысле, вещи – они тихие, лежат себе так, но друзья на нём повисли скопом и мстительным умиротворищем выступить не дали. Вдруг ему видеосистему расшибут в драке, как тогда дальнейшие научные изувечения… не, эти… экскре… нет, это другое… экс-пери-менты увековечивать?

Глаз Ри завязали Никиной чёрной ленточкой, отыскавшейся в кармане Дона. Боль-то Дон ему снял руной исцеления, но око заплыло и выглядело неэстетично. В пьяном или раненом виде целительством только психи занимаются, а они не психи, они пьяные просто, вот и не занимаются. Так что, вот так прикрой синяк, и ладно. Не больно ведь? Вот и ладно. Рассосётся. Да не ори, не глаз, а синяк рассосётся. Вот если спьяну колдануть, так и глаз. Запросто. Но они ведь не психи… После чего Ри натянул шляпу на уши, отобрал у Саймона пульт и сказал, что теперь он сам попробует, а то всё куда-то не туда…

И там оказался нормальный сельский дом, и широкий двор, и стол из толстых досок, положенных на козлы – прямо во дворе. И какие-то дружелюбные люди их за этот стол пригласили, и очень обрадовались, когда попробовали коньяк, а когда поняли, что он не кончается – настало всеобщее счастье. Правда, они всё время кланялись, и почему-то называли Ри Одином, и Фэрри переиначили на свой лад – но это были такие мелочи… И они хорошо так посидели, и песни пели, и Ри с Доном даже читали стихи. Местные смысла, конечно, не понимали, но внимательно слушали и кивали в такт. А потом Ри с Саймоном поспорили о дальности действия его способности доставать предметы, после чего Саймон, алкоголик рыжий, отобрал у какого-то местного чувака нехилый молоток, типа кувалды, и стал его раз за разом кидать как можно дальше. Он бурно топтался, раскручиваясь на месте, потом отпускал рукоять, запуская молот в полёт, и тот исчезал, басовито гудя, каждый раз в новом направлении. Дон всё боялся, что в какой-то раз Саймон запустит его прямо в дом, но обошлось. Ри этот молоток каждый раз возвращал, причём получалось почему-то вместе с тем предметом, в который этот молоток попал. И они изрядно захламили симпатичный дворик этими самыми предметами. Там была овца – уже дохлая, соответственно, и пара оленьих туш, причём между рогов одной туши почему-то застряла корона, и кусок железного забора, очень красивого, ажурной ковки. Потом с молотом прибыл здоровенный удав, намертво закусивший собственный хвост – крепко, видать, молотком ему попало. Засовестились, коньяку в пасть влить попытались – не помогло. В хлам индифферентная тварь попалась, на коньяк не реагировала, так и не поняли – жива или уже нет. Или забоялась, что единственную конечность совсем отдавят, вот и впала в необщительность. Потом свалился на двор деревянный стаканчик с наполнителем в виде старушки – в платочке и со скверно сделанным костяным протезом вместо левой ноги, а после сундук, большой, железный, но непрочный. При ударе о землю он развалился, оттуда поскакала какая-то живность, все её отлавливали хором – было очень весело! Только какой-то чувак с анорексией в последней стадии, сильно костлявый, очень суетился, всё руками показывал, вроде зашить что-то хотел – портной, что ли? Так Ри ему десяток иголок выдал, он и успокоился, бедный, коньячку хватил бадейку, да под лавкой и затих. А закусывать надо! Мало ли, что больной, уж под коньяк-то можно! Потом молот появился, обляпанный какой-то гадостью, по виду – свежераздавленной, по уцелевшей лапке – лягушкой, с непонятным дополнением в виде прилипшей к этим останкам цельнолитой золотой стрелы и забавной маленькой короны, слегка погнутой. А уж когда хряпнулся поверх всего этого безобразия вековой дуб вместе с корнями, чуть не снеся крышу с гостеприимного домика, Дон стал уговаривать народ, что всё уже, райнэ, хватит, сколько можно? Это уж явно пьяный бред, не может быть, чтобы на лесоповале дубы золотыми цепями обматывали, оно непрочное, лопнет же! А зверушка эта, что на дубе том прилетела, она ж явно не просто мяукает, артикулирует она, и вполне матерно! Какая же белочка, когда мяукает? И не у меня, а на дубу! Фэрри, хватит её облаивать! Вон, она уж лапкой у головы показывает, и совершенно справедливо, дурак ты и есть, собака бешеная! Фу, я сказал! Фу! И ты фу! Ри, отлезь от тётки, она ж, поди, икру мечет, на что тебе? Что – «как залезла»? Тебе рыбий хвост приделать – небось, тоже на стенку бы полез! А у неё стенки не было, только дерево. Вон, в колодец сунь её, и ладно, не всё ж на ветвях сидеть. Холодная вода всех в чувство приводит. В какое? Ну-у, была бы баба – я б сказал, рыба – предположил. А тут баборыба… или рыбобаба? Мышью бывал, бабой тоже, а рыба у нас в обороте не предусмотрена, откуда ж мне знать, что и каким местом эта экстремалка чувствует? И вообще, райнэ, валим отсюда, только сначала древесину обратно в землю всадить надо. Вэйту же потом запись показывать, он в истерике будет, как мы с зелёным другом обошлись! Полить? А коньяком и полей, не жмоться! Ну, дерево, и что? Коньяк не пьют? Не наливают им, вот и не пьют. А мы нальём, и выпьет. Отцепи-ка наклейку с бочонка, давай сюда повесим. Во, гляди, мировецкое древо образовалось! А что, звучно так: «Экстрасила»! Надо в рекламу эту картинку продать, только слоган сочинить подходящий: «Наш коньяк крепок, как дуб», что-то в этом роде. «Кто пьёт, дуба даёт»… нет, как-то не совсем… О! «С коньяком ты несокрушим, как дерево!» Ри! Что ты накорябал? Рунами? Хайг дроссель? Так хоть грамотно написал бы! «Хигг драсиль» это читается, тоже мне, грамотей! Да откуда ж я знаю, что это значит? Руны ты забыл, вот и всё, что это значит. Только кору попортил, Вэйт лаяться будет. Ладно, начнёшь исправлять – ещё хуже сделаешь, оставь. Как там поговорка у Перворождённых: засадить дереву, построить детей и вырастить дом? Вот, засадили, достойное начало положено! Ну, и пошли отсюда.

И они откланялись, налив людям коньяку про запас во все имевшиеся ёмкости, что тоже заняло некоторое время. Уж больно ёмкости были ёмкими. В пару бочек Дон мог бы целиком спрятаться, а была ещё бадья, из которой старушку вытряхнули. Сначала-то цеплялась она за ступу за свою, но Ри дал ей коньяка хлебнуть, и вопрос решился в момент! Всюду налили доверху, только в колодец наливать не стали, хоть и появилась такая мысль, но – очень уж долго, и бросить бочонок в колодец Ри не дал, хоть Дон и сказал, что дома ещё есть, только «Источник» сунуть надо. Всё равно не дал – вспомнил, что там эта сидит, рыбаба, барыба, монстр, в общем, а пьяный монстр – в перспективе монстр похмельный, зачем людям пакости делать? Если она трезвая по деревьям скачет – чего потом ждать? И бочонок не оставили, ибо нефиг спаивать народ, сказал Ри. Народ долж-жен быть трезв, ибо… это… что сказать-то хотел? Короче, народ долж-жен. Всегда. Но мы, это, прощ-щаем. Пусть, это, живёт пока. Добрый мы сегодня. Цепь с дуба разматывать не стали – лень было, слишком тяжёлая, только оленью корону Саймон забрал, сказал – в комплект, а Фэрри забрал лягушачью, и ничего не сказал, собака злобная, просто забрал – и всё! А остальное всё оставили, громоздкое больно. Местный люд этому был очень рад, и чего им только с собой ни напихали взамен, даже удивительно! И носков шерстяных, и шкур овечьих, и сыру, и мяса вяленого. Им бы и ещё дали, но не знали уже, чего гостям хочется, начали экспериментировать на слух.

– Эт-то у нас ет-то… м-ме-е…как его? М-ме-е… Убери козу! Не хочу козу! Уб-бери, сдохнет, в песке живём! М-ме-еновая тор-гов-вля, во, бля! – наконец смог выговорить Ри, и тут же стал отбиваться от новых даров: – Фу, воняет гнусно, у-убери рыбу свою сушёную! Не просил я, я ругался! М-му-ужики, пошли отсюда, пока живы! У-убери корову, из неё рога торчат! Не хочу рога! Шо – молоко? Молоко из неё ещё достать надо, а рога – вот они! До-он? От ты ум-мейшь молоко из рогов доставать? Не? И я не. У-уб-бери молоко своё рогатое!

А потом они ещё куда-то сходили, и ещё… И всех поили коньяком, и эта их «м-ме-еновая» торговля шла очень забавно, и куча барахла у портала росла неудержимо, и чего там только не было. Часть приобретений, которая уж совсем непонятная, типа глиняных табличек или стада мелких барабанчиков, они тут же сбывали в следующем месте, и хорошо шло! А потом портал открылся в саду перед аркой, а за ней был богато убранный зал, и тоже с накрытым столом. Это было очень кстати, потому что сыр и мясо они уже основательно погребли под грудой новых даров, и раскапывать никому не хотелось, а есть уже хотелось всем, кто ж без закуси коньяк пьёт? Там играла музыка, нарядно одетые люди танцевали, прогуливались по залу и сидели за столом, вкушая яства. Ри сразу навесил на всех морок роскоши, чтобы не выделяться, а Саймон напялил на рыжие вихры оленью корону и показал всем язык. Тогда Фэрри распрямил и нацепил на одно ухо лягушачью маленькую, прикольно вышло. У Дона на лбу и так золотилась полоса с видеошаром. А у Ри на голове была старая шляпа, и чёрная ленточка на глазу, и к общему тону это не подходило. Ри разобиделся и выдернул себе Проклятую Корону, но на шляпу она не налезла, а шляпу снять он не захотел. Так всё время и таскал корону в руке, и пару раз терял, потом находил, а потом она и вовсе куда-то делась, фиг знает, да и наплевать. И они хорошо там повеселились, и чуть не заснули за столом на очень удобных скамейках, потому что все разошлись, и музыка стихла, но Саймон настырно всех распихал и заставил пройти в портал: невежливо это, спать в гостях, спать надо дома, а то от главной самки так влетит, что мало не покажется. И они прошли в портал, держась друг за друга, и свалились с платформы в кучу листьев друг на друга, потому что забыли, что там не уровень земли, сами же поднимали, а вот забыли, и Дон вдруг понял, что песок бывает очень мягким…

Роган проснулся от наступившей тишины, ужаснулся тому, что увидел, потом проверил всем пульс, удостоверился, что все живы, пересчитал всех по головам и аккуратно, медленно выключил машину, даже стабилизатор не спалил. И очень вовремя он это сделал.

Один самонадеянный маг на балу во дворце тихо прибрал к рукам артефакт рассеянного и пьяного иноземца и, придя домой, попытался снять странное заклятие, преграждающее доступ к силе. И у него даже получилось! Спустя пять секунд Атлантида погибла в чудовищном взрыве, потрясшем всю Землю, и навеки погрузилась в пучину вод.