Текст книги "Бредущая по мирам (СИ)"

Автор книги: Елена Евдокименок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Глава двадцатая. Попытка

Женщина метнулась прямо вперед, метя Аде в грудь.

Ада хрипло рассмеялась. Женщина шагнула назад и сама прижала нож к своему горлу.

– Так,– промурлыкала Ада,– неужели ты думала, что я ничему не научилась у моей мамочки? – ехидно спросила она.

Женщина молчала.

– Кто ты, милая Кронда? – промурлыкала Ада, приближаясь к своей подруге, бывшей подруге, ныне ставшей врагом.

Но Ада не чувствовала ни обиды, ни боли...

Они все продажные. Они все...

Ада всегда это знала.

Она сама была такой же.

Иначе не выжить.

– Скажи нам,– ухмыльнулась Ада, одним усилием воли, заставляя Кронду провести легкую алую полосу по собственной шее.

Кронда разомкнула губы и прошептала:

– Никогда!

– Идем,– Ада радостно ухмыльнулась, и пошла вперед. Кронда вынуждена была идти за ней.

К камере пыток.

Дениза стояла со всеми в тронном зале. Они ожидали выхода ее сиятельства Колиты.

«Сиятельства тьмы», – подумала Дениза раздражённо. Еще куда-то Ферлан запропастился!

Слева от нее была Тереза Мионская, герцогиня, справа леди Брильта.

Тереза Мионская сухая, и худощавая как палка, вся в шелках и оборках, а леди Брильта толстая и выглядит, словно дом, накрытый покрывалом.

Обе они считали ниже своего достоинства общаться с нею. Пусть она член королевской семьи, но здесь она не нужна никому. Почти. У нее один друг… И Дениза начала проталкиваться сквозь толпу. Ища его.

Она торопливо огляделась. Куда он провалился?

Она закрыла глаза и сконцетрировалась.

Твои глаза – темнее ночей,

И лицо твое солнца светлей.

Ты последний друг на погибшей земле.

Где ты, рожденный во мгле? – прошептала она едва слышно и почувствовала, как магия расправляет крылья под сердцем. Ее вела магия. Она ловко лавировала между людей, повинуясь ее зову. И остановилась у дверей. Сбоку. Это был вход в тронный зал Колиты.

Колита вышла, как раз когда Дениза замерла.

Ферлан прошел следом за нею, и остановился в толпе, ища кого-то глазами. Сердцем Дениза чуяла, что он ищет ее.

Колита шла к трону. Медленный королевский, грациозный шаг. Бархатное, алое, тяжелое платье. Наклеенная на уста улыбка. Все придворные склонились в почтении.

И в этот момент часть потолка рухнула.

Пыль взлетела в воздух. Каменные крошки посыпались на них. Придавленные колдуны и колдуньи кричали.

Дениза действовала, словно под гипнозом. В ней достаточно сил. Она вытянула руку вперед. Длинные пальцы, округлые ногти.

Тишина. Лишь звенит ее голос. Тонкий. Мелодичный.

– Вся боль и вся тяжесть мира.

На плечах моих

И тают, тают в эфире

Камни седых пирамид…

Дениза почувствовала руку Ферлана на своем плече. Даже с закрытыми глазами она могла сказать, что это его рука. Энергия текла в нее сквозь его пальцы.

– Давай вместе,– прошептал он ей на ухо.

Кроме отдачи сил, он помогал ей мысленно. Его магия не требовала слов, и привычные пассы были ему недоступны, поэтому он уставал быстрее.

– Поторопитесь,– кричал кто-то.

Потом внезапно резерв выносливости закончился.

Она упала на руки Ферлана. И смутно видела его родное, загорелое лицо.

А дальше место, где обвалился уже исчезнувший потолок. Там должна была стоять она.

Очнулась она, когда в окно смотрела ночь. Она была совершенно одна в комнате.

Бархатная тьма обнимала ее.

Потолок должен был ее убить.

Кто? Дениза чувствовала себя так точно она стоит над пропастью.

Никто не спасет ее здесь.

Если на нее ополчилась Колита.

А инициация? Ее светлость хотела свести с ума Денизу тогда.

Есть только один путь. Один путь, чтобы остаться живой.

Дениза тихо встала и начала собираться. Она положила в рюкзак только самое необходимое. Затем она тихонько выскользнула в коридор и нарвалась на него.

Он стоял, прислонившись к стене, и смотрел на нее своим, обычным взглядом. С оттенком заботы и будто спрашивая о чем-то, с наивностью, и горькой тоской.

Все это было перемешано в один смутный клубок.

Дениза сказала сипло:

– Привет, тебе поручили стеречь меня?

Ферлан улыбнулся:

– Ну не совсем. Меня тащили, заклинали, умоляли, но ты можешь уйти,– и он распахнул дверь, шутя,– А кстати, что у тебя в руках?

– Эээ,– Дениза стиснула пальцы на сумке, так что они начали неметь, и судорожно соображала, что же ему сказать, – я хотела отнести это в одно место.

– Не ври,– Ферлан заглянул ей прямо в лицо, а Дениза уставилась в пол, как будто там был написан секрет мирозданья,– я всегда вижу, когда ты говоришь неправду.

– Как ты делаешь это? – пробормотала Дениза.

– Я знаю тебя. И очень давно. Еще когда мы были детьми, – объяснил он – если ты запамятовала.

– Ты ошибаешься,– заметила Дениза, смотря прямо в его глаза.

Ферлан пожал плечами.

– Лани, я очень устала,– начала Дениза.

– Ага, после того, как проспала три дня,– ухмыльнулся он.

Дениза пошла обратно в комнату и аккуратно присела на диван:

– Спасибо, что помог мне тогда,– сказала она.

– Не за что,– Ферлан улыбнулся.

– Колита хотела убить меня,– Дениза вымолвила эти слова с содроганьем,– я должна покинуть тебя.

– Она не могла сотворить такое, хоть и на ее руках много крови. Она знает, как ты дорога мне,– после тягостного раздумья сказал Ферлан.

– Нет, она сделала это, сделала,– заявила Дениза.

– Нет, не сделала! – уперся Ферлан.

– Ну, как знаешь, может, ты поверишь, когда я умру,– спокойно и страшно произнесла Дениза.

– Перестань,– устало отмахнулся он.

Дениза отвернулась от него, и стала смотреть в окно.

– Не сердись,– заискивающе извинился Ферлан.

– Когда же ты поймешь, кто твоя мать,– простонала Дениза.

– Я не хочу опять ругаться с тобой. Я знаю, кто она. Но всему есть предел, даже ее грехам.

– Ладно,– Дениза легла на кровать и накрыла голову подушкой.

– Довольно оригинальный способ сказать мне, чтобы я отстал,– прокомментировал Ферлан ее действия.

– Ладно,– Дениза рассержено села, спихнув подушку на пол,– слушай, ты мой брат,– Ферлан поморщился при этих словах,– и что гораздо важнее друг – ты должен помочь мне сбежать отсюда.

Ферлан вздохнул и внезапно открыто, по-мальчишески улыбнулся:

– Отлично! Давай сбежим вместе.

Дениза отвернулась, чтобы он не увидел сомнение в ее глазах, и ответила:

– Прекрасная мысль!

Он не знал, что она лгала и эта ложь – ложь во благо, тем не менее, разрезала ее душу на куски. Чем она лучше их, чем лучше если творит то же…Чем она лучше Ады, Колиты и всего двора, пропитанного фальшью. Тем более если она врет тому, кого любит.

– Только, пожалуйста,– Ферлан был похож на ребенка, прося ее,– не спеши…подожди немного.

– Ладно. Только тогда помоги мне обеспечить защиту.

– Я готов охранять тебя днем и ночью! – воскликнул Ферлан.

Особенно ночью.

Дениза рассмеялась:

– Не нужно.

– Ты обещаешь? Ты ведь не сбежишь одна? – он заглянул в ее лицо.

– Да, если не случится ничего ужасного. Да, я обещаю.

Терпеть ей не долго.

Лишь ради него.

Через пару дней, я уже смогла вставать. Все раны зажили удивительно быстро.

Меня навещала Ада, сама королева великая Колита, и Дениза.

Больше всех мне понравилась Дениза.

В первый раз, я увидела ее с Колитой и Адой.

У Колиты были ястребиные глаза – проницательные, серебристо-серые, как и у Ады. Тонкие губы, искривившиеся в замечательной, светлой улыбке…

Она была в платье из пепла…. Серебристой, переливающийся ткани, сверкающей, как дождь рассвета в вихре мрака…

И в тоже время мрачной, исполненной страдания и слез, как печальное небо, плывущее над нами.

– Здравствуй,– улыбнулась Колита ласково, как мать улыбается ребенку и удивительное участие горело в ее глазах.

Я кивнула, и пробормотала смущенно:

– Здравствуйте,– порываясь встать,– спасибо вам, спасибо, что помогли мне.

Колита снова отблагодарила меня светлой улыбкой и наклонила голову в знак признательности.

– Нет, нет, не вставай,– степенно махнула она рукой на мои попытки – я была еще слаба на третий день болезни, хоть раны и зажили почти до конца.

Я откинулась на подушки.

Колита села в кресло, обитое алым бархатом, а девушки остались стоять позади нее.

Лицо Ады было светло, лишь в глазах плясал мрак.

Дениза выглядела хмурой, строгой и одновременно покорной. Как сочеталось в ней несочетаемое?

И мне казалось, что в резких, но прекрасных чертах ее лица дремлет затаенное своеволие.

– А как я попала сюда? – осмелилась я спросить.

Колита ответила:

– Ада нашла тебя. Она была рядом с тем лесом, ехала по делам короны. Зимы у нас жестокие,– Колита грустно улыбнулась, словно сочувствуя.

Я кивнула.

– А что теперь будет со мной. Когда я смогу уйти? И как я могу отблагодарить вас?

Колита мысленно довольно улыбнулась. Девчонка сама шла навстречу!

И с ласковым взглядом и просьбой в голосе сказала:

– Помоги, если хочешь,– вздохнула печально,– спасти наш мир.

– Конечно же,– я едва не вскочила, готовая прямо сейчас мчаться спасать их вселенную.

– Мы теряем магию,– печально сказала Колита,– нам нужны новые миры, откуда мы совершенно безболезненно для обитателей будем черпать силы.

– Это им не повредит?

– Конечно же, нет,– кивнула Колита, и изящные завитки волос, выбившиеся из высокой прически, качнулись в такт,– мы ставили опыты, и к тому же, когда– то давно такая же, как ты помогла нам, и ничего страшного не случилось. И длительное наблюдение за тем миром лишь это подтвердило.

– Тогда ладно,– я улыбнулась, соглашаясь.

Колита вышла из комнаты Марии. Ада быстро шла за ней. Вскоре они вошли в апартаменты Колиты.

– Матушка,– Ада раболепно склонилась пред нею,– скажите, как вы узнали, как нужно вести себя с Мери?

– Очень просто,– Колита ласково улыбнулась дочери, теперь уже не притворяясь. Она действительно любила дочь – отражение себя в ней – такая же яростная, такая же смело идущая к власти по трупам и чужим сердцам, такая же хорошая актриса, как и она. Ее отражение.

– Ты должна был сделать ритуал открытия души.

– Дорогая матушка, но она почти не поддается магии,– осмелилась возразить Ада.

Колита хитро улыбнулась:

– Ты должна знать обходные пути. Ты должна уметь читать по лицам. И если не открыть душу, ты должна узнать ее прошлое.

– Так вы не делали ритуал? – удивилась Ада, забыв об этикете и обычном трепете перед матерью.

– Я поймала тебя. А враг не спустит,– угрожающе произнесла Колита, и ее глаза блеснули двумя распятыми молниями в ночи.

Ада кивнула, привычно подавив страх, ползший по ее коже липким потом. Словно армия мерзких букашек.

– Нужно уметь бороться всеми способами, а не лишь магией,– сказала Колита назидательно.

– Вы правы, матушка, – Ада вновь склонилась пред нею, – смею ли я покинуть вас?

– Иди, – Колита углубилась в думы. Сколько еще указов подписывать! А интриги не ждут…

Тем временем…

Дениза не вышла, когда Колита и Ада покинули мои комнаты.

Вместо этого, она присела на краешке моей постели и тихо сказала:

– Не доверяй ей так…

– Почему? – спросила я.

Но вместо ответа, она грустно улыбнулась и произнесла:

– Я ничего не говорила.

Тут дверь распахнулась, и появился юноша лет девятнадцати.

Рыжеватые волосы, озорная улыбка. Даже нос картошкой его не портил.

– Дени,– сказал он, весело улыбаясь,– где ты шастаешь?

Дениза покачала головой и, уходя, повторила:

– Я ничего не говорила тебе.

– А почему ты так разоткровенничалась? – заинтересовался Ферлан.

– А ты подслушивал? – Дениза шутливо толкнула его в бок.

Он перехватил ее руку.

– Нет, что ты! Я умею читать мысли,– прошептал он зловеще.

– А все же как? – не унималась Дениза. Лишь с Ферланом она была живой. Он делал ее живой. Ее двоюродный брат. Сын Колиты.

– Ладно, ладно…я навесил «слух» – это было заклинание школьных времен,– вечно ты ломаешь все тайны, негодяйка,– со смаком произнес он, и с улыбкой,– несчастная…

– Куда мы идем,– спросила Дениза.

– В бездну Ада. Только не протестуй, ладно? – пробормотал он.

«Ну, почему он такой! Оптимист и веселый шутник, и к тому же рожденный во тьме. Он принадлежит тьме, но идет во свету… Зря Колита его так нарекла»,– думала Дениза.

«Всего один день здесь и уйду,– решила Дениза,– Только один день рядом с ним. Я останусь жива и это главное».

Она была полна решимости.

– Куда ты ведешь меня? – прошептала она и затем воскликнула. – О, Бог Света! Лан, это же дверь Ады!

– Я же сказал, что мы идем в бездну Ада,– ответил он, постучав в дверь.

Ада открыла. Сама. Дениза не успела удивиться, как Ада втащила ее внутрь.

– И зачем мы здесь? – Дениза скрестила руки на груди и приняла вид царственный и высокомерный.

– Затем, что Колита … хочет убить тебя.

Дениза обернулась к Ферлану и заметила тихо и спокойно:

– Я же говорила тебе.

– Но не сейчас,– поправила ее Ада.

– Мне от этого не легче,– парировала Дениза.

– Вы должны помочь мне,– Ада улыбнулась,– свергнуть ее.

– Нет, я в ваши игры не играю,– отрезала Дениза и медленно прошла к двери и, открыв ее одним усилием мысли, вышла.

– Твоя любимая сестричка! – сказала Ада, словно выругалась, настолько негативна была ее интонация и яростен взгляд, – та еще!

Ферлан выбежал за Денизой, не обращая внимания на Аду.

Ада села в кресло и засмеялась. Она смеялась над их глупой, запретной любовью.

Любви не существует для нее…

Теперь.

– Почему ты отказалась, почему?! – кричал он в запале.

– Я не могла! Она придет к власти и уберет нас, также как свою мать. Она такая же, как Колита. Я не верю ей,– объяснила ему Дениза

Он раздраженно взглянул на нее. Расплавленное железо его глаз обожгло ее, но она – привычная к такому отношению других, молчала. Она горда, как все, кто вырос в королевской семье.

– Ты все портишь своим пессимизмом,– сказал Ферлан.– Ада не собиралась убивать Колиту. А мы все равно мы не сможем не участвовать в этом,– и он ушел.

Будь Дениза другой, она бы пожалела Колиту. Все ненавидят ее, кроме ее приспешников, подкупленных милостями. Даже ее семья восстала против нее. А почему Ферлан пошел на это? Это ниже его достоинства. Он не видит жизни во всех цветах. Он видит лишь свет и в этом его проклятье. Он не умеет читать души. Он не умеет видеть истину. Он не умеет анализировать обстановку, просчитывать ходы противников и видеть будущее.

Но вместо тягостных раздумий, она идет в свою комнату, и снова и снова практикуется в магии, повышая свой порог. Упорная, с мокрыми от пота волосами, прилипшими к вискам, она хочет достичь совершенства.

А совершенство ускользает. Как всегда.

Но с каждым разом она все лучше, все сильнее, забираясь все выше. Все выше.

К вершине.

– Ну, что, доволен? – ехидно осведомилась Ада.

Ферлан ничего не ответил, не поворачиваясь к ней.

Она видела лишь его широкую спину.

– Кстати,– будничным тоном спросила Ада,– твоя маленькая подружка не выдаст мои планы?

– Не смей ее так называть! – его голос дрожал от ярости.

– Ой, как испугалась! – воскликнула Ада.– Если она предаст меня, моя любимая,– прошипела она,– мамочка узнает о твоем секрете, и пощады,– она вздохнула, как будто она могла или хотела пожалеть его,– не будет.

– Хорошо,– согласился он,– но ты зря играешь со мной, Ада.

– Я играю со всеми,– сладко пропела Ада.

– Но у меня ты не выиграешь,– предостерег Ферлан.

– А это мы еще посмотрим,– Ада снова осветила лицо улыбкой.

Ко мне приставили рабыню.

Тихую девушку лет двадцати пяти со светлой косой и хрупкой фигуркой, похожей на тонкое ледяное кружево. Милую, неназойливую. Просто тень. И лишь карие очи ее иногда сияли. Звали ее Мирой.

– Как тебе живется? – поинтересовалась я у нее.

Мира прошептала:

– Хорошо, спасибо за заботу, госпожа,– и больше я не смогла добиться от нее ни слова не по делу.

И именно это молчание таило в себе все бездну, в которой она жила.

Я обращалась с ней мягко и не звала без нужды.

Параллельно она прислуживала Аде. Как-то, проходя мимо ее комнаты, я услышала звуки ударов и тихие всхлипы, как будто кого-то пинали ногами.

Я смело распахнула дверь и вошла.

Рабыня скорчилась на полу, закрывая лицо руками, а Ада тренировалась на ней, как на груше.

Я неслышно подкралась к ней сзади и заломила ее руку. Ада обернулась. Глаза ее гневно мерцали.

Она хотела напасть на меня с помощью своей магии, но… не смогла.

Почему? Я не в силах была понять этот феномен.

– Ты заплатишь! – пообещала она.

– Ты заслужила, чтобы тебе все конечности поотрывали,– улыбнулась я ласково, отпуская ее.

Ада холодно угрожала:

– Когда Колита снимет защиту, ты проклянешь свою жизнь!

Я презрительно взглянула на нее и позвала Миру:

– Пойдем!

Позже Мира рассказала мне, задыхаясь от слез, повесть своей любви.

С детства жила она здесь. И был у нее друг. Звали его – Ямор. Нельзя сказать, что он был плохим человеком, просто он был другим. Он жаждал другого положения. Он хотел изменить такой порядок – рабскую долю людей для себя. И очаровал дочь Колиты. Он хотел с ее помощью стать своим среди знати. Но и страсти он не смог противиться. И бросился в объятия Миры.

Все рассказала она мне. И пылкие ночи полные запретной любви, и тихие клятвы под тенью деревьев. С детства он был ее другом, теперь же она узнала его, как возлюбленного.

И она не ведала о его связи с Адой. Он искал путь освобождения, и путь нашел его. Кто сказал, что он освободится от своей судьбы именно так? Нас не спрашивают хотим ли мы спрыгнуть в пропасть, нас просто толкают в нее. И не всякий сможет вцепиться в эту жизнь и спастись от внезапной смерти.

Ада услышала смех в комнатушке рабыни и вошла.

Больше раба никто не видел.

А для Миры началась адская жизнь.

Она втайне изучала древние книги Ады, чтобы узнать, как ей уйти. Но магия была ей недоступна.

Это было пять лет назад.

– А разве Аде двадцать пять? – изумилась я.

– О, нет,– Мира покачала головой,– она остановила старение внешне. Но берегись, часто она лишь притворяется девчонкой. А на самом деле она – чудовище!

И молния сверкнула за окном, вторя ее словам.

Я уже начала засыпать, когда внезапно, словно нож рассек половину комнаты. Пространство замерцало, раскаляясь. Стало жарко, как в пустыне. Мое лицо покраснело от тепла. И я вспотела так, будто я пробежала много километров.

Полкомнаты было залито легким туманом, но сквозь него была видна обстановка. Старинная русская печь, деревянный пол, стены увешанные иконами.

И… встревоженное лицо Алана...

– Алан! – вскричала я, вскакивая с роскошной кровати, и бросилась к нему навстречу.

Но налетела на стену. Ударилась всем телом.

Потом я остановилась и понурилась.

Что я скажу ему?

Здесь жестокие нравы, вот о чем я недавно узнала. Пусть ко мне относятся хорошо, но почему не отпускают? А если, они убьют его, или того хуже сделают рабом. Нет, нет…

Так не должно быть!

Я оборвала связь. Пусть я не могла уйти к нему, но позволить ему погибнуть?

Нет, нет и нет!

– Не вышло! – буркнула Ада, стоя перед Колитой.

Колита оторвалась от книги, которую внимательно читала, подчеркивая карандашом, и спросила:

– Откуда ты знаешь?

– У нее все на морде написано!

– Ада! Не говори так со мной! Ты девушка и ты должна быть прекрасной,– губы Колиты изогнулись в трепещущей и загадочной улыбке,– иначе ты не сможешь сводить болванов с ума. Тем более ты должна уважать свою мать.

«Зато что сделала ты? – подумала Ада.– Выскочила замуж за королька и сплела грандиозную интригу. Убила мать, обманула отца, прикончила любимую сестричку и теперь пудришь мозги племяннице. Да я уважаю тебя. Ты много достигла. Трон – твой. Но я обойду тебя. Я буду лучшей!».

– Мы поступим по-другому. Нужно заклятие, но она чрезвычайно невосприимчива.– Колита размышляла, постукивая карандашом по губам,– нужно обмануть ее и сделать нашим другом, ну и немного магии. Я и так истратила слишком много, когда ограничила ее дар.

Глава двадцать первая. Ссора

Я оглядела свое платье. Длинное, черное, узкое, как запястье, и расширяющееся на щиколотках. Мягкими складками струящееся к блестящим туфлям на высоком каблуке. Оно было похоже на молнию тьмы. Такие же складки визуально увеличивали грудь. На них сверкали крохотные стразики, похожие на слезинки. Также пояс из таких же стразов охватывал талию в причудливом рисунке. Позже я узнала, что это были бриллианты, выращенные с помощью магии. Плечи и руки оставались голыми.

Затем мне подвели глаза – светлыми тенями и накрасили черной тушью. Уложили волосы в высокую прическу, правда, некоторые локоны, завиваясь на концах, изящно выпадали из сплетения узлов. На моей шее застегнули сапфировое колье.

Служанки побрызгали меня духами. Это было финальным штрихом. И отступили назад, склонившись.

Я подбежала к ним:

– Да бросьте вы! Все люди равны! – выкрикнула я.

Они отшатнулись в ужасе.

– О, нет, ваше сиятельство. Не говорите таких вещей! Это кощунство!

Тут дверь распахнулась и вошла Ада. На ней было ярко-синее платье.

Служанки пали ниц.

Мы в молчании вышли из комнаты и спустились вниз, в зал. Весь зал сверкал бежевой краской, а паркет лучился отраженным светом тысяч свечей.

Весь двор в зале ожидал появления королевы. Все дамы были в прекрасных платьях и увешены драгоценностями. Искрящийся шелк, тяжелый бархат, сиянье красок и цветов.

Я нашла Колиту.

Ярко – алый наряд струился по ее ногам, и ее грудь чуть не вываливалась из декольте.

– Почему у меня не получается совершить переход? – я дернула ее за рукав.

Колита ответила, медленно поворачиваясь

– Ты думаешь, зная о таких же сильных повелительницах миров, я не ограничила доступ в мой дворец?

Вот так!

– Понятно,– пробормотала я.

– Лучше повеселись и отдохни! Эй, вина,– она взяла у слуги бокал и, всучив его мне, отослала меня развлекаться.

Колита повернулась к придворным, а я отошла от нее.

Я чувствовала здесь себя чужой и потерянной. Хотелось уйти отсюда в тишину и спокойствие или, возможно, поискать Денизу, но я не видела ее.

Но тут рядом появился симпатичный юноша с черными глазами и волосами, разметавшимися по воротнику сюртука.

Он склонился передо мной в церемонном поклоне.

Я сделала неумелый реверанс, чуть не упав, запнувшись о собственную ногу.

Только я могла быть такой неуклюжей!

Он сдержанно улыбнулся.

– Смею ли я пригласить вас на вечный танец? – прошептал он.

– Почему вечный? – спросила я, смотря на него спокойно и безразлично.

– Вечный танец колдуний. Самый главный танец в нашей стране. Есть легенда, что можно встретить свое сердце в танце,– проникновенно поведал он мне, пытаясь расплавить меня страстным взором.

Бред…

– Я не умею танцевать! – отрезала я.– Извините,– и ловко ускользнула, затерявшись в толпе.

Кружась в вечном танце со смазливой дебютанткой, Некс размышлял о Марии.

Девушка вызвала у Некса противоречивые эмоции. Конечно, она была очень красива, но он встречал многих не хуже.

И она так спокойно вела себя. Ни флирта, ни кокетства. Она была замкнута, и в то же время чрезвычайно открыта, все эмоции отражались на ее лице.

И в ней дремала тайна…

Он больше не хотел ломать ее.

Можно немного позабавиться, переманивая ее на свою сторону…

И он улыбнулся, ведя партнершу.

Нужно подождать немного…

Я подошла к окну и уселась на подоконник, обернувшись к саду. Мне хотелось побыть одной, но я не хотела обидеть своих спасителей. Странная тоска сжигала меня змеиным ядом.

И кто-то печалится также…

Я стиснула складки платья.

Я увидела в сумраке два смутных силуэта меж деревьев. Один из них показался мне знакомым.

У меня пересохло в горле. Он… здесь…? Я прижалась лбом к стеклу и принялась определять он это или не он? Он!

Ногти впились в кожу. Бокал с вином тихо треснул в моей руке. Я швырнула его на пол, смела осколки с платья и бросилась прочь.

Я лавировала меж гостей.

Тут один парень остановил меня.

– Не желаете станцевать со мной? – начал он.

Я скользнула взглядом по его обыкновенному лицу, пытаясь не показать бушующего нетерпения.

Он взял меня за руку. Я вырвала ее:

– Нет! – и выбежала из зала.

Музыка ударила за моей спиной

Я пробежала второй зал и третий, во всю пихаясь и путаясь в платье.

Музыка трепетала, дрожала, как мои усталые ноги, звенела как мысли в моей голове, билась – громко, как мое сердце.

Скрипка рыдала взмывая над оркестром, словно белая птица с распростертыми крыльями – мученица души.

Я прорывалась вперед.

Я сбежала с лестницы. Золотистые ступени мелькали под моими ногами.

Я летела, я мчалась.

Я скользила вниз.

Стражник на площадке выставил руку, не пуская меня. Я поднырнула под нее и оттолкнула его.

Еще один пролет.

Все слилось в одну полосу ликования!

Внизу меня тоже пытались задержать.

Я ударила, разозлившись, одного стражника в живот, подсекла второго, и слетела вниз.

Дверь глухо хлопнула за спиной.

На ступенях крыльца я подвернула ногу, но чьи-то сильные руки подхватили меня.

– Алан,– пробормотала я.

Мысли бешено мелькали, как разрозненные картинки калейдоскопа.

– Надо отойти отсюда, а то я… в общем,– я смутилась,– надавала кое-кому по ангельскому лицу.

Алан захихикал:

– Пообломала копыта стражников… недобрая девочка…

Я ничего не ответила.

Мы пошли по дорожке, усыпанной гравием.

– Я еле тебя нашел!

Я пожала плечами.

– Ты не должна поступать так,– медленно произнес он,– пропадать… и не весточки! Ничего.

– Не тебе указывать мне! – резко обидевшись, выкрикнула я. Как будто я сделала это специально! Я волновалась о нем, а он…!

– Да, не мне,– стиснув зубы, ответил он,– но я могу просить тебя,– Алан обернулся ко мне и схватил меня за плечи.

Я взглянула в его лицо.

Меж темных бровей пролегла морщинка, смотрел он на меня так, будто видел в последний раз, как будто я могла вырваться из его рук и улететь во мглу…

– Не переживай,– мягко сказала я,– все будет хорошо.

И тут из-за поворота вышла Колита.

Складки ее платья развивались, волосы текли черным шелком во мгле, а каблуки громко цокали.

– Мария! Почему ты так неожиданно сбежала?

– Я…– я хотела сказать, что ухожу, но не смогла, как будто мой рот запечатали воском.

–Ты же погостишь еще немного, – Колита ослепительно улыбнулась,– и твоему другу мы готовы предоставить комнату…

– Нет,– отрезала я,– он не может остаться, – Алан весьма ощутимо ткнул меня в бок, но я не изменила своего решения.

– Жалко,– Колита улыбнулась,– но мы ждем тебя в любое время. И я уверена – мы встретимся,– сказала она ласково и глаза ее зазывно блеснули,– скоро…

Я обернулась к Алану, он, увидев это, торопливо отвел взгляд от Колиты.

«Проклятая вышибательница мозгов из мужчин» – мне захотелось пристрелить Алана.

Но вместо этого, я собиралась сообщить о своем решении, но не смогла произнести не слова, вместо этого вырвалось, хотя я не хотела говорить это, даже не думала:

– Ал, прощай и чтобы я тебя больше не видела! – выкрикнула я на одном дыхании.

Едва эта фраза вырвалась из меня, как я поняла, что я сотворила.

Что сотворила!

Я всего лишь намеревалась сказать, чтобы он больше не приходил сюда!

У Алана был такой вид, будто я его ударила. Растоптала, вбила лицом в грязь!

Так смотрят на тех, кого любили и кто предал за спиной.

Я не могла выдержать этого взгляда.

– Прощай, Мери,– что– то зашуршало и упало в снег к моим ногам,– и знай мне все равно с кем общаться с тобой или с другими. Все равно,– повторил он спокойно.

И раздались его шаги во мраке.

Я подняла брошенную им вещь.

Это был мой подарок. Золотой крестик.

Я сжала его в руке и не смогла сдержать тихих слез.

– Алан! Алан! – я бросилась вперед, опомнившись.

Как я могла!

Как будто кто-то нашептывал эти слова. Как будто кто-то заставил сказать их.

Я торопливо бежала вслед за ним, так медленно из-за каблуков, и, наконец, скинула туфли.

Холод обжег мои босые ноги, снег жалил кожу. Волосы хлестали меня по лицу, накидка развевалась за спиной.

Не было времени застегнуть ее.

Не было времени ни на что.

«Догнать его!» – билось в голове, стучало в ушах вместе с ударами пульса.

Я не могла остановиться! Я не могла сдаться!

Тьма обрушилась на меня, не давая дышать. Понимание того, что я сделала.

Я чувствовала себя загнанной в угол. А что ощущал он? Я знала – он был предан. Я сама себя загнала. Я сама виновата. Всегда…

Сколько я не металась по саду и за ним, сколько я не выкрикивала его имя, пока не охрипла, но не было и проблеска ответа.

Я рухнула на колени в ледяные объятья снега.

Я рыдала, и мрак внутри меня таял, таял, как иней на моей коже.

Я виновата сама.

Всегда…

И возможно он плачет так же.

Отчего это случилось?

Но потом пришла злоба. Пришла ненависть в ослепляющей короне света. Но лик ее черен, и душа ее черна – темнее неба в грозу.

Я пинала несчастную кровать в бессильной ярости. Я рыдала и хотела уйти навсегда хоть куда-нибудь, где боль меня не настигнет!

Вы подумайте – ему все равно! Все равно!

В моем сердце шла битва между любовью – нежной трепещущей, дружбой – крепкой как скала, и обидой – змеиным ядом в крови.

Я обняла отшибленную ногу и предалась печали.

Почему мне всегда не везет в любви? Почему моя любовь всегда односторонняя. Почему?

А что если я так никого и не найду и всегда буду одна. Во тьме без выхода и избавления.

Только в проклятье спасенье.

Я не забуду его.

Уныние овладело мною. Уныние, как тяжела твоя печать. Оно закралось вовнутрь, укутав меня, словно коконом.

Стальные когти отчаянья рвали меня на части.

Апатия. Лень. Тишина.

Зачем что-то делать, если результат один и тот же?

Я не знаю, сколько я пребывала в таком состоянии.

Все это казалось мне дурным сном.

Дениза вошла в комнату и отодвинула ближайшую штору.

Я перевернулась на кровати и уткнулась лицом в подушку.

Я не хотела вставать и делать что-то тоже не хотела.

Какой в этом всем смысл, если я уже порушила все?

Развалила одним словом! Я только все порчу.

Дениза подошла ко мне и скинула с меня одеяло. Она села подле меня.

– Ты зря так страдаешь,– сочувственно проговорила она,– что бы ни случилось, жизнь все равно продолжается.

– Ну, и что? – пробормотала я.– Все равно в конце ты одна, и просвета нет, и не будет!

– Нельзя замыкаться в горе,– назидательно проговорила Дениза.

– Ты не знаешь! – я резко села, крича,– ты не знаешь, как я предала его, и возврата нет. И виновата я одна.

– Все будет хорошо,– Дениза все еще пыталась меня успокоить,– кто любит, тот простит.

– Тебе хорошо говорить,– фыркнула я.

– У меня тоже есть печали,– улыбнулась она.

– Какие?– вздохнула я.

– Потом,– и она наклонилась к моему уху и зашептала,– ты не виновна. Я наложила заклинанье, чтобы Колита не узнала о нашей беседе. Это она воздействовала на тебя, манипулировала тобой.

Я рывком села.

– Черт! Черт! Черт!

– Не кипятись,– посоветовала Дениза,– вместо этого лучше придумай, как изменить все.

– А я так себя ненавидела! – простонала я.

Человек, ненавидящий себя – умирает в душе. Ненависть – это отрава. Ненавидящий – травит в первую очередь себя. И чем больше зла творить, тем хуже будет тебе. Несчастья влекут за собой негатив в человеке, но выплескивая помойную яму черной души на других, он берет в кредит еще больше бед.

Ибо за все надо платить.

– Лучше ненавидь ее,– в ее обычно спокойном голосе Денизы появилось что-то похожее на замаскированную неприязнь.