Текст книги "Кодекс Хранителя (СИ)"
Автор книги: Екатерина Лылык
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 34 страниц)
Глава 8
Боксерская груша с силой отлетела в сторону, словно и веса в ней вовсе не было. Однако это был всего лишь обман зрения. Хадиса фурией металась вокруг кожаного мешка с песком, методично нанося не по-девичьи мощные удары, не щадя ни спортивный инвентарь, ни собственные кулаки. Оттачиваемая ею боевая техника была непростой: жестокая, отнимающая жизнь, сеющая исключительно разрушение. И от этого еще удивительнее, что ее обладатели становились послушниками ордена Хранителей. И Хадиса была не исключением. Привычно отрабатывая боевые позиции, девушка понимала, что, возможно, никогда к ним не прибегнет.
Не то время, не те обстоятельства, тем более при наличии ее внутренней демонической силы.
Груша, в очередной раз отлетев под натиском удара, неожиданно грохнулась на пол вместе с цепью, на которой она висела. Потолок слегка осыпался да и только. Отряхнув волосы, Хадиса печально вздохнула. Вот так всегда: только настоишься на нужный лад, как возникает очередная подстава.
А их сегодня было предостаточно: и девчонки, застрявшие в лазарете, и ругающийся декан Звездунов, и опять уснувшая Ррухи, которую Хадиса так и не добудилась. Про всплески ее не подчиняющейся контролю силы вообще можно было не вспоминать; от раздражения она лишь нарастала и охватывала своим неестественным влиянием все больше живых существ…
Словно в подтверждение мыслей, дверь в зал отворилась, и внутрь помещения, пошатываясь, ввалился рыжий увалень.
– Красавица…
Откровенно потянуло перегаром, и Хадису передернуло.
– Отвали, еще не понедельник, – процедила она, думая над тем, как нацепить грушу обратно.
– То есть ты согласна быть между моих ног…
Не веря собственным ушам, Кирин медленно повернула к нему голову и вперилась в увальня взглядом.
– Предупреждаю в последний раз, уходи.
– А то что?
Девушка не ответила. Злость буквально бурлила в ней. Она чувствовала, как нечто неведомое и невесомое нарастает внутри, отстраняя все ее принципы на второй план. Новое состояние казалось единственным правильным и логичным.
Невольно скривившись, она вытянула перед собой руку и поманила парня пальцем, и он, словно завороженный, потопал к ней. Глаза лихорадочно заблестели, бледная кожа покрылась испариной, руки задрожали.
А стоило подойти к девушке вплотную, как его ноги вообще подогнулись.
Шлепнувшись перед Хадисой на колени, рыжий смотрел на нее, словно на божество, и глупо улыбался. Ее же ладонь медленно опустилась на голову парня и крепко сжала пальцами.
– Слушай и запоминай, – едва слышно процедила она, едва отдавая себе отчёт в том, что она ведёт себя неестественно. И тут же под ее пальцами алым сиянием пробилась высвобожденная энергия…
* * *
Серый потолок навис над головой, словно свод пещеры. Было темно, и лишь сочащийся из окна свет полумесяца давал хоть какое-то понятие об обстановке.
Комната была не ее.
Дернувшись от неожиданности, Хадиса вдруг поняла, что банально связана. А точнее, прикована к кровати.
– Очнулась… – вздохнул незнакомый мужской голос неподалеку, а спустя миг неизвестный мужчина склонился над ней. Лицо его было не разглядеть в полумраке, но темные длинные волосы сразу зарубцевались в памяти.
– Что происходит?
– Ничего особенного, если не учитывать, что вы почти досуха выпили адепта Раздора и даже умудрились его зазомбировать, – на полном серьёзе ответил незнакомец и присел на кровать около нее.
– Он жив?
– Волнуетесь? – Мужчина улыбнулся и, шумно втянув воздух носом, наклонился к ее лицу. – Неожиданное качество для суккуба.
Внутри аж передёрнуло от негодования.
– Кто вы?
– Гм… Поклонник?
Странный ответ, как и ее положение. От осознания опасности и того, что этот мужчина только что ее откровенно нюхал, внутри становилось непривычно жарко.
– Давай договоримся, Хадиса Кирин, – тем временем шептал ей на ухо этот проходимец. – Ты тихонько готовишься к экзаменам, а я отвожу от тебя всех ухажеров.
– А потом мы заживем хорошо и счастливо? – Она все же нашла в себе силы съязвить. Правда тон, которым были произнесены слова, вряд ли походил на издевку, отчего фраза приобретала двоякий смысл.
Незнакомец опять втянул воздух и еще ниже склонился к ее лицу, почти касаясь носом ее виска.
– Какая же нехорошая и невоспитанная девочка, – выдохнул он. Кончик его носа все же коснулся кожи, прочертил линию от виска к шее. Горячее дыхание, вырывающееся из его губ, опаляло и без того горящую от напряжения кожу.
Он не позволил себе ничего более, просто встал и ушел, отчего девушке захотелось взвыть. Вскоре он вернулся со шприцем в руках.
– Что это?
– Откровенная дрянь, – усмехнулся он. – Но бояться ее не стоит. Ты проспишь до утра и ни на кого не повлияешь.
– Наверное, еще и не вспомню?
– И однозначно ты очень умна. – Увильнув от ответа, мужчина в задумчивости закатил левый рукав ее спортивной куртки и привычно нашел вену. – Дёргаться не будешь?
– А поможет? – Хадиса даже не моргнула, когда тонкая игра проткнула ее кожу.
– Отнюдь.
Введя препарат, он поправил рукав на ее руке и осторожно пригладил черные волосы. Кажется, он ещё что-то говорил. Но смысл сказанного ускользал, и от этого становилось неуютно.
В глазах девушки плыло, она не могла ничего разобрать за пеленой ярких разноцветных пятен, походивших на изображения, которые можно увидеть внутри калейдоскопа.
И все же ей чудились легкие прикосновения и опаляющее дыхание на ее коже. Словно кто-то невесомо касался и ласкал ее, дразня и даря легкое ангельское наслаждение.
* * *
Ментальная атака застала ее не в самый подходящий момент. Но, скорее всего, если бы Эвереста Борин уже спала, то было бы намного хуже (или приятнее). Но нет. Она работала, разгребая накопившиеся отчёты, счета, письма и заявки. И хуже всего, она вообще не предполагала, что такое может случиться.
Всплеск желания был такой силы, что Эвереста едва успела сцепить зубы, чтобы не застонать. Тело откровенно сводило судорогой. В горле сразу пересохло, перед глазами плыло. Пожар, разгорающейся внутри, был такой неестественной силы, что вытеснял напрочь из головы все адекватные мысли, оставляя вместо них лишь одну единственную цель – найти избавление.
Кое-как поднявшись с кресла, женщина рухнула под стол и лишь после этого подумала, что стоило сначала позвать Мариту помочь… А ещё лучше Звездунова или Ананьева…
Или всех позвать?
Однако сил подняться с пола или вообще добраться до двери откровенно не было. Единственное, что радовало, так это мягкий ковер, на котором и распласталась пришибленная неизвестной силой женщина. Стоило ей на миг прикрыть глаза, как горячие образы видения вводили закалённый мозг в очередное оцепенение, а тело – в очередной яростный взрыв, заставляя не только стонать сквозь зубы, но и выгибаться.
Ментальная атака схлынула так же резко, как и началась. Однако можно соврать, сказав, что ушла она без следа. Томление осталось, и Эвереста не могла ничего этому противопоставить.
Кое-как вернувшись в свое кресло, женщина откинулась на мягкую спинку и тяжело вздохнула. Ни о какой работе больше думать не хотелось, но предотвратить бардак, который явно будет, – следовало. Так что, нехотя щёлкнув кнопкой коммутатора, женщина попросила стакан воды. Судя по голосу, ее подчинённую также не миновала атака, а значит, следовало созвать преподавательский состав и сиюминутно решить данный вопрос.
– Марита. – Эвереста нехотя оторвала голову от кресла и наклонилась над коммутатором. – Сзывай деканов на срочное совещание.
– Прямо сейчас? – Голос секретарши дрожал и явно сквозил недовольством. Эвереста невольно поморщилась.
– Да, и заведующую медблоком не забудь. – Она отключила коммутатор и на миг застыла, приводя мысли в порядок. Итак, сила Хадисы Кирин многократно возросла. А в том, что это была сила именно этой девушки, Эвереста Борин не сомневалась. В конце концов, в Академии не было никого другого с аналогичными проявлениями. Женщина боялась даже подумать, что произошедшая ментальная атака принадлежала кому-то другому. В любом случае, было и над чем порадоваться. Студентов они успели предупредить загодя, а не после. А значит, проблем со службой порядка быть не должно, иначе…
Иначе об этом даже думать не хотелось.
Рука на автомате потянулась к нижнему ящику, где хранилось заветное успокоительное и не менее горячительное средство. Однако к ящику Эвереста не дотянулась, наоборот, откинулась обратно на спинку кресла и закрыла глаза, собираясь с мыслями. На носу было крайне тяжелое совещание в очень горячей обстановке. Сейчас было не до спиртного.
* * *
Ррухи опять будила ее, опасливо косясь на часы.
– Только не говори, что опять меня сюда кто-то принес, – прошептала Хадиса, садясь в кровати. Голова гудела, словно улей, переполненный пчелами. А хуже всего было то, что в памяти опять был провал.
– Очень смешно, сейчас лопну от смеха! – взвилась Ррухи. Ее взволнованный голос резанул по ушам не хуже заточенного лезвия.
– Я серьезно. – Хадиса недовольно коснулась висков.
– И я тоже. Что с тобой происходит?! – Волчица встревоженно заглянула ей в глаза. – Я же вижу, что что-то происходит. Ты сама не своя в последние дни. Ещё и эти твои обмороки.
Кирин не знала, что ответить. Спрятав лицо в ладонях, она попыталась собраться с мыслями, но ничего, кроме смутных ощущений и обрывков ничего не значащих фраз, в памяти не всплывало.
– Хадиса, это совсем не смешно. Уж кто, а ты должна понимать серьезность происходящего. Может, тебе с кланом связаться? Или в медпункт сходить! В конце концов, я могу позвать Звездунова…
Глубоко вздохнув, девушка отняла руки от своего лица и внимательно взглянула на подругу:
– Все не так просто.
– Да и ежу понятно! Говори уже. – Ррухи выжидающе уставилась на нее.
И Хадиса даже произнесла то, в чем так боялась признаться. Вот только подруга не услышала. Меж их лиц заискрился золотым сиянием магический символ печати, и в ушах обеих девушек зазвенел басовитый голос ректора:
– Запрещено к разглашению. Предупреждение первое.
Кирин удивлённо захлопнула рот и снова спрятала лицо в ладонях.
– Это твой демон, да? – вдруг понятливо прошептала волчица. – Он проснулся? Ты под влиянием… Нет, мы все под ним, да?!
Хадиса тихонько кивнула головой.
– Запрещено к разглашению, предупреждение второе. – Снова между ними вспыхнула золотая печать.
– Ррухи, – демоница наконец-таки отвела ладони от лица. – Я не хочу проверять, что будет, когда печать вспыхнет в третий раз.
– А оно всегда так будет предупреждать, когда речь будет заходить о тво… Кгм, о травке?
Знак опять вспыхнул, но сиял теперь вовсе не золотом. Он был алым и отдаленно напоминал те чудаковатые красные лампы, которые использовали обычные люди при проявлении фотографий.
– Хадиса Кирин, зайдите к ректору Борин, пожалуйста. – Голос секретаря Мариты звучал громко и с треском, словно из колонки радио.
Демоница тяжело вздохнула. Накаркала, не иначе.
– Может, бежим? – вдруг спросила Ррухи.
Но Кирин молча поднялась с кровати и взглянула на часы. До начала пар оставалось пятнадцать минут. Может, она даже успеет к началу первой.
– В понедельник должна быть посылка от моего брата, – наконец тихо ответила она, застегивая на себе форменную блузку из плотной белой ткани. – Там должно быть средство от моего состояния.
– Эликсир? Лекарство? Пластырь?
Угрюмо взглянув на подругу, Хадиса молча натянула чулки, а после – юбку.
– Я не знаю, что мне пришлют, – наконец ответила она. – Ладно. Я пошла, пожелай мне удачи.
– Тебе зачем? – доброжелательно осклабилась Ррухи. – Сама справишься.
И таким тоном было это сказано, что плохое настроение вмиг улетучилось.
Глава 9
Часы в приемной показывали без пяти девять. Секретарь Марита неизменно и крайне сосредоточенно отстукивала на своей печатной машинке. За единственным окном, выходящим во двор, было видно, как шумными группками торопятся студенты на первую пару. На многочисленных мостиках, перекинутых через речку, расчертившую площадь аккурат на двое, было столпотворение.
Неожиданно на столе секретаря затрещал коммутатор, и Хадиса волей-неволей отвела взгляд от окна и прислушалась. Но как она ни старалась – ничего не услышала. Только видела, как внимательно вслушивается Марита.
– Кирин Хадиса. – Выключив коммутатор, женщина подняла взгляд на девушку. – Можете зайти. Крайняя дверь слева.
Жестом указав куда идти, секретарь вернулась к своему занятию, больше не обращая никакого внимания на послушницу факультета хранителей.
Поблагодарив ее, девушка направилась к неприметной серой двери без каких-либо обозначений.
Кабинет находился левее деканского.
Обычная ручка поддалась легко, и дверь без скрипа отворилась. В отличие от кабинета Звездунова, этот был раза в два больше. Здесь был и диванчик, и кофейный столик в правом углу. Огромнейший стеллаж с документами тянулся вдоль всей левой стены, огибая единственное окно, словно диковинная и вычурная рама. Ректорский стол так вообще был выписан в непередаваемый ансамбль из других столов, предназначенный явно для проведения совещаний, а не для единоличной работы. Нагромождение более всего напоминало треугольник, в центре которого стоял голопроектор. И, судя уже по знакомой стилистике исполнения, не дешевый.
Хадиса невольно задержала взгляд на нем, отмечая отсутствие каких-либо украшений, как и на звездуновском коммутаторе. И если наличие средства связи в кабинете было нормальным явлением, то присутствие голопроектора – крайне неожиданно.
– Садись. – Ректор Борин выплыла из какой-то боковой двери, которой девушка раньше не заметила. Махнув рукой, она опустилась в свое рабочее кресло. А тем временем столы, размещенные треугольником, пришли в движение. Они разъехались в стороны, а потом каждый из них, словно бумажный, сложился гармошкой и исчез за узкой дверцей в шкафу. Голопроектор же отъехал к столу, скрипя прорезиненными ножками по паркету.
Наконец Хадиса обратила внимание на госпожу Борин. Но та ничего не говорила, лишь продолжала сидеть, словно ждала чего-то.
Молчание затягивалось, разглядывание друг друга – тоже.
– Меня вызывали, – не выдержала девушка. Чувствовала она себя неуютно. Тем более, судя по опустевшей за окном площади, занятия уже начались.
– Садись, – хмуро ответила Эвереста. – Третий раз предлагать не буду.
Хадиса невольно зарделась и оглянулась. Удивлённо отметила стул, стоявший позади нее, и аккуратно села на него.
Эвереста Борин опять смотрела на нее молча. Нет, не так; она изучала сантиметр за сантиметром, чтоб ничего не упустить. И под этим взглядом было крайне неуютно. Хадиса даже на миг почувствовала себя породистым щенком на процедуре отбраковки.
– Н-да… – наконец процедила Эвереста и откинулась на спинку своего кресла.
От этого "н-да" Хадису передернуло. Полная негодования, она внимательно взглянула на ректора.
– Простите?
– Погода хорошая, – хмыкнула Эвереста, продолжая хмуро и явно с ехидцей. – Магический фон располагающий, тестостерона с эстрогеном предостаточно для разгона потенциала.
– Чьего потенциала? – перебила ее Хадиса. – Моего? Так зачем же вы тогда налепили на меня печать? Надо было так оставить, ещё и службу правопорядка вызвать?
– Надо было, – согласилась Эвереста, хмурясь, – но наша академия не выдала службе порядка ещё ни одного суккуба. Знаешь, почему?
Хадиса не ответила, не потому, что не знала, а потому, что женщине, сидящей напротив нее, не нужен был ответ. Она вела хорошо подготовленный монолог и явно получала наслаждение. Кто такая Кирин, чтобы портить ей удовольствие? Лучше потратить это время на отдых и приведение нервов в порядок. Пока стены Академии опять не схватило от ее энергетики.
Эвереста продолжала ехидно смотреть на нее.
– Дар суккуба – это крайне редкий подвид ментальной магии, Хадиса, – наконец вымолвила она, и тут же вспыхнула золотая печать между ними. Теперь она была больше и шире, словно ее размер зависел от расстояния между говорящими.
– Предупреждение первое, – прозвенел голос, и тут же вся ехидность вмиг слетела с лица Эвересты Борин, уступив место теплоте и участию.
– Хадиса, таких, как ты, можно по пальцам одной руки пересчитать. Однако, даже так ты однозначно сильнее других счастливцев. Твои ментальные атаки изощрены, молниеносны и сметают щиты за раз. И это пока ещё неоформившаяся сила. – Она на миг умолкла, слегка подалась вперёд, положив руки на стол. – С такими показателями и на боевой взять могут.
– У вас нет боевого, – выдохнула Хадиса. Признаться, она не прочь была поменять факультет.
– У нас есть факультет семейного раздора, – возразила ректор. – Поверь, там бы твоим способностям быстро нашли применение.
– Так почему я на факультете хранителей?
– Как ты выразилась ранее сама, это блажь семьи. – В улыбке женщины опять проскользнуло ехидство.
– А если быть ещё точнее: им архиважно, чтобы ты сохранила свою физическую девственность. Потому и факультет хранителей, где ты в полной мере обуздаешь нрав и научишься смирению.
– Я приличная девушка, не стоит говорить о моем нраве, как о повадках нимфетки.
Криво усмехнувшись, ректор села ровнее и потянулась к коммутатору.
– Марита, отчёт из медблока уже принесли? – поинтересовалась она, стоило коммутатору застрекотать. Услышав утвердительный ответ, Эвереста попросила его занести и снова изучающе уставилась на Хадису.
Эта женщина начинала откровенно бесить, а это означало только одно: хваленая выдержка Кирин дала трещину и стремительно идёт ко дну.
Неопределенности девушка ненавидела, ей легче было воспринять нападки Звездунова с его тысячами пропущенных учебных часов, нежели вести разговор по душам с этой женщиной.
Отчёт принесли ровно через минуту, ректор даже читать его не стала. Подождала, пока Марита уйдет, и протянула бордовую папку Хадисе.
Пришлось встать и сделать несколько шагов. Стул, на котором она сидела, сдвинулся следом за ней, противно скрипя ножками при этом.
Спектакль продолжался. Вот только теперь девушка сидела не в центре кабинета, а прямо перед довольной ректоршей.
"Словно белены объелась", – подумалось ей, но мысль поспешно была затолкана вглубь сознания, от греха подальше.
В конце концов она медленно открыла папку с неким отчётом и начала читать. По мере того, как суть прочитанного доходила до нее, волосы ее все больше вставали дыбом.
Наверное, потрясение все же отразилось на ее лице, потому что Эвереста была довольна больше некуда.
– Ты реально опасна для окружающих, – наконец серьезно и без подколок вымолвила Эвереста Борин. – Ты сильнее многих других суккубов, которых мне довелось повстречать, – продолжала она, не обращая внимания на второе предупреждение печати. – Я говорю это не просто так. Сила – это ответственность. А твоя сила может перестроить ход любой судьбы в этой Академии, и ты должна понимать, какой груз лежит на твоих плечах.
– Я понимаю.
– Нет, ты не понимаешь. – Женщина мотнула головой и подалась вперёд. – Вчера ты выдала нехилый всплеск, возможно, сама ты его не заметила, зато ощутили все остальные. Задело зону радиусом в триста метров. Это шестьсот метров в диаметре, во всех направлениях…
Она продолжала, расписывая в красках вчерашние приключения. А Хадиса отстраненно слушала, чувствуя ужас всей ситуации. Что она вчера делала? Она снова не помнила.
Казалось, вот он, спортивный зал, вот оборвавшаяся груша. А что дальше? Взволнованный крик Ррухи и не совсем радужное пробуждение. А ведь это уже второе утро подряд у нее провал в памяти. Неужели просыпается полноценная вторая ипостась? От этой мысли хотелось плакать.
А знает ли об этом ректор? Знает ли брат? И раз столько людей попало под влияние, стоит ли вообще позволять такой силе просыпаться? Может, её купировать? Но тогда что останется от души, памяти? Пойдет ли на это семья? Или, наоборот, они положат любые силы для взращивания столь нелицеприятной энергии?
– Вот это, – Тем временем Эвереста ткнула пальцем в папку, – результат твоей абсолютной беспечности.
Подняв глаза на ректора, Хадиса не смогла ей ничего ответить. Ни защититься, ни возразить, ни даже согласиться или попросить помощи в вопросе.
Она устала. Словно от сложной математической деятельности. И плевать, что первая пара только началась.
Эвереста Борин обрабатывала девушку ещё добрый час. От обсуждения ее силы она перешла к объяснению особенностей ментального фона, повышающего либидо окружающих до небывалых высот. От либидо она перешла к совсем медицинским терминам, рассказывая о женских и мужских гормонах, их взаимодействии с ментальной магией, об их дисбалансе и влиянии на элементарное плотское желание…
Звонок, обозначающий окончание первой лекции, прозвучал приглушённо. Но Хадиса его услышала. Она с надеждой взглянула на ректора, надеясь, что хоть на эту пару она не опоздает. Борин ее поняла и позволила идти.
Стоило девушке уйти, как из-за боковой двери показался декан факультета семейного раздора.
– Ну что скажешь, Анонис? – враз посерьёзнев, взглянула на него Эвереста. Мужчина был высок, черноволос и худосочен. Длинные волосы были небрежно закручены в узел и подвязаны шнурком. Карие глаза лихорадочно блестели. А двухдневная щетина явно вписывалась своей неопрятностью в общую картину.
Одет он был в довольно помятые брюки удивительного баклажанового цвета и широкую белую сорочку, которая на его костлявых плечах обычно смотрелась слегка несуразно. Сейчас же на плечи был накинут еще и белый лабораторный халат, который скрадывал резковатые движения Ананьева, делая их больше похожими на человеческие.
– Однозначно сможем узнать только вечером. – Он плавно двинулся к ней и опустился на кресло, где ранее сидела Хадиса Кирин. – Насколько мне удалось проследить, ее активность возрастает с закатом и падает, когда луна занимает наивысшую точку на небосводе.
– Это слишком большой период, – нахмурились женщина.
– Времени для наблюдения было не достаточно, – вкрадчиво заметил он. – Да и условия… Я бы хотел провести наблюдения в своей лаборатории, это…
– Исключено! – Эвереста недовольно пригрозила ему пальцем. – Это тебе не над трупами орков колдовать, Ананьев, так что запихни свою хотелку поглубже.
Анонис на такой выпад лишь блаженно закатил глаза.
– Какое замечательное пожелание, – улыбнулся он. – Обязательно воспользуюсь идеей…
– Анонис!!!
– Кгм, то есть… кхм… Прошу прощения, но обстановка располагает шутить, – попытался извиниться мужчина, однако искренностью там и не пахло, хотя и спорить было не с чем.
Обстановка действительно не располагала. И Эвереста Борин понимала, что дальше будет сложнее. Тягучая истома, поселившаяся внутри нее во время вчерашнего выброса энергии, никуда не делась. Более того, она словно накапливалась и с каждым часом сжималась во все более тугой узел, грозя взорваться в самый неподходящий момент.
Отправив восвояси Ананьева, Эвереста Борин вызвала по коммутатору Звездунова. В конце концов, это он отвечал за Хадису, и о персональном интересе Ананьева он должен быть предупрежден.
