Текст книги "Кодекс Хранителя (СИ)"
Автор книги: Екатерина Лылык
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)
Глава 42
– Ещё раз и по существу, – велела Эвереста, устало потирая виски и вслушиваясь в неторопливые объяснения. На ней все еще красовался розовый комбинезон, дополняя общую диковинную картину. Ананьев и Звездунов в кои-то веки сидели молча по разные стороны дивана. Один лысый и в больничном халате с тапками, второй – с фингалом под глазом и в новом костюме. Между ними разместилась Дич, хмурая и недовольная.
Секретарь присела возле письменного стола. Тяжело вздохнув, она начала свой рассказ сначала:
– В Академии случилась диверсия с распространением летучего наркотического вещества. У Хадисы Кирин произошел всплеск во время обеденного перерыва, волнения удалось подавить без последствий. Послушники добровольно провели практикум по сто восемнадцатой статье Кодекса Хранителей. Также был проведен практикум по гемодиализу и гемофильтрации, в котором принял участие Его Высочество и преподавательский состав… А также было зафиксировано самопроизвольное окукливание адепта Мухотряскина…
Выдав последнее, Марита покосилась на деканов и умолкла.
– Это все? – Эвереста внимательно осмотрела всех. Звездунов поправил галстук, Дич покосилась на выход.
– Потолок в моей лаборатории обвалился, – дополнил Ананьев, задумчиво почесывая волосатое колено. – Случайно, без злого умысла.
– Двадцать девять послушников застряли в специфической форме оборота, – процедил Звездунов. – Это до понедельника. Все в пределах нормы…
– У меня студент пропал, – прошептала Гемарта.
– Может, тоже окуклился? – хмыкнул Анонис и обратился к Октопусу. – Звездунов, ты бы проверил своих приблуд…
– У меня благородные девицы, а не приблуды, – ощерился Октопус. – Утонченные представительницы высшего сословия…
– Ага, твои утонченные дворянки как раз очень кстати устроили оргию в столовке…
– Если вы оба сейчас же не заткнетесь, то по новой познакомитесь со сводом правил Академии, – тихо прошептала Эвереста, – путем глубинных стимуляций в исключительно приятной компании друг-друга. – Она откинулась на спинку кресла и смерила всех тяжёлым взглядом. – Я не буду терпеть детский сад. Я жду детальный отчёт от каждого, к утру. Октопус, организуй осмотр всех помещений. И не строй мне удивленную рожу. Мухотряскин не бабочка, в куколку без чьей-либо помощи не превратится. Ананьев, подпиши Гемарте добро на эксперимент с тенью Влада. Гемарта, составь запрос на перекодировку защитной системы для артефакторского, по возможности с подробной химической формулой вещества… И сделай наконец что-нибудь с его фингалом! Он преподаватель, в конце-то концов!
– А можно мне лысину убрать? – поинтересовался Анонис.
– Могу парик дать, рыжий, – беззлобно предложила Борин. – Хочешь? На клей посадим, хрен отодрешь…
– Может, успокоительного? – осторожно предложила Дич. – У вас там в шкафу как раз подходящая настойка…
Фыркнув, Эвереста на миг прикрыла глаза. Откровенно хотелось спать. Говорить начала тихо, но в напряженной тишине ее кабинета все было слышно предельно ясно:
– Я сегодня депешу нетопырем отправила, по поводу действий Первого репетитора… Нетопыря разорвало на части, Главного репетитора едва не убили. Так что нас ждут пертурбации… и море проверок. Вдобавок еще и вынужденно угодила на казнь директрисы Института благородных девиц, так что расслабляться не советую. Мы в особом положении, но, судя по произошедшему, ненадолго.
Она открыла глаза и взглянула на троих помрачневших коллег.
– Хуже всего в произошедшем то, что вчера ко мне в кабинет пробралась белая тень.
– И вы молчали? – возмутился Ананьев. – Мы бы уже отловили журналюгу…
– Кто-то подчистил распоряжение на машинке, – встала на защиту начальницы Марита.
Дич шумно выдохнула, Анонис, наоборот, процедил что-то насчёт тупых тролльих мозгов.
– А почему на Первого репетитора стучали? – зашел с другой стороны Звездунов.
– А он нам барьер насквозь прожег, – вклинилась в разговор Марита. – Еще и сказал, что Кирин нужна принцу как постельная игрушка… А почему вы на меня так смотрите? Его жрецы о многом днем рассказывали, пока госпожа Борин с Первым шепталась. Главное – спросить правильно.
– Прожженный барьер – это нехорошо, – помрачнел декан факультета семейного раздора, поворачивая голову к окну. – Тем более, по графику прорыв скоро… Надо бы съездить глянуть.
– Вот и съезди… – нахмурилась Эвереста. – Октопуса с собой прихвати. Погуляете, пообщаетесь. Глубже познакомитесь…
– Глубинно простимулируетесь… – задумчиво дополнила Дич, вспоминая вечерние опусы Рыловой.
Двое мужчин синхронно повернули к ней свои головы.
– Работаем, мальчики, все разборки потом!
* * *
– Горр как в воду канул, – вздохнула Ррухи, склонившись над столом. Ее взгляд был опущен в тонкую тетрадку, где она исхитрилась исписать уже больше половины листов. С противоположной стороны сидела одна из сестер-близняшек и чиркала в такой же тетрадке свою часть отчета. Хадиса же разместилась у себя на кровати, положив на колени демонический атлас. Книга очень удачно заменила ей столешницу, позволив писать полулёжа.
– Чего это ты вдруг забеспокоилась о нем? – удивилась одна из фей и пытливо взглянула на Ррухи. Сейчас ее крылышки были почти невидимыми в свете ламп. – Еще утром ведь нос воротила…
– Просто неспокойно, – вздохнула волчица, ковыряя пальцем слегка изменившую цвет татуировку. – Слишком уж он ответственным был днем. Пахал как вол…
– И ты вальяжно распахнула перед трудягой сердце? – фыркнула вторая сестра. – Забыв о всех несчастьях, связанных с ним?
– Не поверю.
– Ерунда все это… – синхронно выдали близняшки и заулыбались. Их унисонный ответ впервые разнился.
– Давай так: закончим с писаниной, я отнесу отчет старосте, а потом отправимся к медицинскому, поинтересуемся? – предложила Хадиса. – Может, ты просто зря волнуешься?
Волчица покосилась на Кирин и неуверенно поджала губы.
– Мы поможем. – Обе феи успокаивающе коснулись плеч волчицы. – Не переживай.
Ррухи ничего не осталось, кроме как кивнуть. Спустя час Хадиса Кирин застыла у двери старосты в нерешительности. Было уже около десяти вечера, и ей как послушнице факультета хранителей семейного очага надлежало быть в своей комнате и готовиться ко сну. Не сказать, что это было слишком уж строгое правило, скорее, рекомендация. Однако время было не для посещения мужских комнат. Но отчет был готов, а держать его в комнате до понедельника девушка не хотела, тем более что она пообещала Ррухи прогуляться до медицинского. А значит, комната будет пустовать. Мало ли, вдруг адепты нагрянут?
Неожиданно чья-то ладонь опустилась на плечо. Вздрогнув, Кирин резко обернулась и едва не уткнулась носом в грудь старосте. Надо сказать, одет тот был как-то совсем не в соответствии с формой, с почти что расстегнутой рубашкой. Сердце начало бешено колотиться, и Хадиса буквально усилием заставила себя подумать о чем-то другом, нежели о полоске кожи, виднеющейся из-под распахнутой сорочки. Собственные реакции на противоположный пол начинали откровенно бесить своей абсолютной неразбочивостью.
– Отчет… – все же выдавила она из себя, помахав тетрадками, которые держала в руках. Подняв на него глаза, удивленно сглотнула, чувствуя уровень выросшей перед ней проблемы.
За эту неделю она начала безошибочно распознавать вожделение. Так вот, ничем другим от старосты не веяло. И он явно понял то, о чем она подумала, ибо стоило ей попятиться, как парень самодовольно улыбнулся и резко подхватил ее под локоть одной рукой. Второй четко, даже не глядя в сторону замочной скважины, вставил в нее ключ. Словно в насмешку, в голове демоницы звякнул вопрос: «Какого уровня должна быть координация и мускульная память для такого с виду не хитрого действия?»
А дверь тем временем медленно отворилась. Комната, представшая ее взору, была по-мужски уютной: с диваном, шкафом и парой кресел возле стола. На столе валялся блокнот с карандашом, напоминая, что владелец комнаты держит обет молчания. Сквозь приоткрытую дверь справа виднелась кровать, там же была еще одна дверь, закрытая наглухо, – ванная. Единственное окно было полуприкрыто серой льняной шторой.
Плотно закрыв входную дверь и отобрав у замершей каменным изваянием девушки тетрадки, парень упал в одно из кресел и быстро их пролистал, а после перевел взгляд на окно, словно мысленно сверяясь с написанным.
«Ты все правильно посчитала?» – наскреб он в блокноте карандашом.
– Двадцать девять, – охрипшим голосом ответила Хадиса и, невольно скользнув взглядом по стройным бедрам парня, поджала губы. Надо все же признать, у нее фетиш, и с этим ничего нельзя поделать. Хорошо хоть староста не демонстрирует свои филейные места неуместными позами. Как назло вспомнился Самсон с его пятой точкой. Хадиса шумно выдохнула и пожалела, что не взяла с собой девчонок за компанию. Они хорошо отвлекали от ненужных мыслей.
Староста недовольно вздохнул, хотя прекрасно понимал, что Кирин не ошиблась.
– Они ведь вернутся в нормальное состояние, разве нет? – Хадиса нерешительно подошла к окну и сама вперилась взглядом в раскинувшийся под ним "скверик".
«Плохо то, что остальные сбежали, – вернувшись к столу, написал староста. – Наш поток может уменьшиться на треть».
– Но ведь до экзаменов еще целый семестр… – пораженно выдохнула она и, оторвав взгляд от записи, с ужасом осознала, что староста снимает рубашку. Крайне медленно снимает, надо сказать. Глаза его при этом лихорадочно блестели, а на лице блуждала предвкушающая улыбка. Наконец отбросив рубашку в сторону, парень подхватил со стола карандаш и снова склонился над блокнотом: «Смотри п. 15, ст. 213 Кодекса. И помедитируй с феями наконец.»
А потом указал рукой на дверь и, издевательски усмехнувшись, беззвучно прошептал одними губами: «Проваливай, извращенка».
* * *
В комнату Хадиса вернулась в разрозненных чувствах и сразу же рассказала девушкам о том, что ждёт часть послушников.
– Мы здесь уже неделю, а я все равно не понимаю правил, – фыркнула Ррухи.
– А по моему, все понятно, – возразила одна из фей, вторая в этот момент как раз скрылась в ванной. – Вот, слушайте. Хранитель не бежит перед лицом опасности, Хранитель встречает ее и обращает во благо общества. – Она отбросила кодекс в сторону. – Получается, те, кто сейчас застрял в древесной форме, действовали согласно правилам, несмотря на глупость ситуации вообще. Трусость не котируется, вот и все.
– Но выступить против Максимилиана… – выдохнула Ррухи. – Он же принц…
– И что? – выглянула из ванной вторая фея, вытирая полотенцем мокрые волосы. – Вон Хадиса, тоже претендентка на трон…
– На тысячном месте, – меланхолично напомнила Кирин.
– Да какая разница, – в один голос зафыркали сестры. – Дрейк тоже не на первом месте списка, знаете ли.
За беззлобной беседой девушки дружной гурьбой двинулись на улицу. Луна была высоко, меж деревьев прогуливались парочки, и ничто не предвещало внештатных ситуаций… почти. Одетые в черные плащи деканы враждующих факультетов молчаливо пересекли «парк», не обращая внимания ни на резко тормозящие парочки, ни на удивленные лица своих подопечных.
– Паленым тянет, – задумчиво протянули феи, и Хадиса, проводив взглядом мужчин, лишь молча с ними согласилась.
Не успели деканы скрыться из виду, как отовсюду затрещал ставший привычным голос секретаря Мариты:
– Внимание-внимание, всем учащимся приказано немедленно вернуться в свои комнаты и подготовиться к проверке согласно пункту триста восемнадцатому договора…
– Что-то я не помню такого пункта, – нахмурилась Ррухи, раздосадованная, что планы накрылись.
– Обыск проводить будут, – задумчиво объяснила Хадиса. – Идемте уже в медицинский, раз вышли, все равно нам скрывать в комнатах нечего.
– А-а… мы, наверное, вернёмся, – резко перебили ее феи.
– Проконтролируем, чтобы ничего не подкинули…
– Порядок наведем…
Проводив упорхнувших фей взглядом, Хадиса и Ррухи озадачено переглянулись.
– Чего это они? – спросила волчица, негодуя. – В институте проверки едва ли не каждый день были.
– Не подсмотрим – не узнаем, – задумчиво ответила Кирин, чем удивила подругу не меньше.
_________________________________________________________________
Всем привет, дорогие читатели! Пятница подошла к концу наконец, но от этого событий меньше не стало. Я по немногу дополняю первые главы описаниями, так-что если вдруг сайт пригласит вас читать продолжение в начальных главах – не пугайтесь! Если возникают вопросы – смело пишите, я буду дополнять текст там, где он этого требует!
Так же хочу предупредить, что поскольку Хадиса являеться наживкой на преступника впереди грядут более серьезные по содержанию события. Будет и смешно, и грустно, и больно… возможно даже смертельно. Но в последнем еще не уверена.
В любом случае, задач перед персонажами очень много, но они сильные и справяться!
Следующая глава будет 8 марта. С наступающим всех!
Глава 43
– Внимание-внимание, всем учащимся…
– Уже по пятому кругу повторяют, – заметила одна из сестер, закрывая входную дверь на ключ. Ее сестра-близнец порхнула к окну и плотно задвинула шторы.
– Видимо, пробрало не всех.
Внимательно осмотрев комнату, девчонки нырнули под одну из своих кроватей, которая находилась в правом углу от окна, и начали отцеплять кокон.
Их общая проблема была существенной. Во-первых, официально науке было неизвестно о коконах фей, о их амагической структуре – тем более. Во-вторых, сдернутая с места «куколка» утрачивала для Улья свою ценность. Использование объекта повторно часто становилось нецелесообразным. И хоть последнее – не их случай, мать по головке все равно не погладит.
– Может, перемотаем на крыше, как Мухотряскина, а?
– Сначала надо проверить, все ли с ним в порядке, – ответила ей сестрица, пыхтя.
Кокон держался крепко и отлипать от дна кровати не хотел. Его амагическая структура играла теперь уже с ними злую шутку, отталкивая те крупицы магии, что девчонки успели насобирать. Кто ж знал, что пить Владову кровь нельзя, и их творение теперь будет из-за этого брыкаться? Сестрица, умудрившаяся прошлой ночью укусить черноволосого красавца, теперь в задумчивости облизала губы, вспоминая вкус его крови. Последовавшее после чувство энергетической наполненности было непередаваемым и неимоверно упоительным. Настолько сильным, что девчонки даже смогли воспроизвести одну из песен кодекса, подсмотренную у Звездунова. Зря Мухотряскин вчера вернулся, ещё и так глупо попался. Два кокона за ночь – это явно перебор. Но, надо признать, было весело.
Задумавшись о вчерашних ночных приключениях, сестрицы приподняли кровать, водруздив ее ножки на стопки книг, и начали орудовать ножницами. Благо, для этого дела сгодились самые обычные, канцелярские. Лысый адепт, как и ожидалось, крепко спал. Учитывая, что в коконе он провел меньше суток, нужный феям процесс даже не начался. А значит, его тело все ещё пригодно для дела.
Было обидно. Для создания нового кокона опять придется обращаться к Верховной матери.
– И куда его теперь?
За входной дверью послышался шум. В соседскую комнату чинно стучали.
– Открывайте, проверка! – раздалось оттуда же.
– В матрас не поместится…
Они вопросительно переглянулись, потом так же слажено перевели взгляд на единственное в комнате окно. Решение пришло одновременно в обе светлые головки и тут же было приведено в исполнение.
* * *
Как-то в одночасье все вокруг зашевелились. По парку опять прошлась странная компания, теперь состоящая из старост. Трое парней и две девушки. Хадиса узнала лишь двоих из пятерки: старосту от хранителей и Рубина Трахтенберга от адептов.
Ребята остановились в центре сквера, как раз возле разверзшейся дыры в лабораторию Ананьева. В какой-то миг над головой каждого зелёным светом вспыхнули магические печати-пентаграммы. Неожиданно ребят стало в два раза больше, потом компания вновь увеличилась в геометрической прогрессии. Разделившись, все двинулись в разных направлениях, внимательно обследуя все на своем пути.
Одна из групп направилась в сторону факультета Хранителей, сканируя пространство тремя разными заклинаниями. Представитель инженерного пользовался неизвестным прибором, похожим на бинокулярные очки, с той лишь разницей, что из последних обычно не торчал сноп антенн. Девушка с артефакторского держала в вытянутой ладони тонкую цепочку, на конце которой раскачивался объемный шар размером с куриное яйцо. Шар мерцал всевозможными цветами, привлекая внимание. У остальных старост просто светились глаза. Судя по всему, их заклинания были энергетически затратными, и такая их интерпретация помогала хорошенько сэкономить силы. Компания старост обошла корпус факультета хранителей семейного очага, а после скрылась в самом здании.
Все это время две подруги стояли неподалеку, внаглую наблюдая за их действиями. На девушек косились, но в корпус не гнали.
– Смотри, – спустя некоторое время прошептала Хадиса, указывая на окно их комнаты, в которой неожиданно погас свет.
За стеклом промелькнуло лицо одной из фей, после она распахнула створки и выпорхнула наружу, таща за собой огромный увесистый моток, обвязанный простыней, в ночной темноте напоминающий скрученный рулоном матрас. Ррухи утянула Хадису в тень. Обе следили за происходящим крайне озадаченно, ведь раньше подруги-сестры за кражей матрасов явно не замечались.
Матрас поддаваться не хотел и, судя по всему, застрял в окне. Феи начали нервничать. Вторая девушка перестала толкать его изнутри комнаты и присоединилась к сестрице.
– Слушай, может, им помочь? – предложила Ррухи.
– В краже матраса? – Хадиса вопросительно вскинула брови. – И как ты себе это представляешь?
– Почему сразу кража? Просто укрывательство.
Тем временем «матрас» поддался и все же выпал из окна, всей своей массой утаскивая девчонок вниз…
* * *
Академический паровик уверенно ехал вперед. Ананьев, сидящий за рулём, уверенно вел машину мимо колдобин и ухабов, не спеша, но и не слишком медленно плетясь. Из-за отсутствия крыши ветер неприятно царапал кожу песком, но все равно порой казалось, что они стоят на месте. Пространство внутри зоны аномалии расширялось. Стены Академии все отдалялись, а барьер все никак не приближался. Кнуту не потребовались заклинания, чтобы видеть его выгибающуюся, словно ткань, поверхность, под которой то и дело проскальзывали упругие тела тварей. Октопус сидел рядом, привычно хмурый и сдержанный. Но это только пока. Хорошо, если барьер затянулся сам. А если нет? Тогда этой ночью в зоне аномалии будет весело, и Звездунов наконец осквернит свой сдержанный язык матом. А если дыра окажется ещё и сквозной, как рассказывала о ней Марита, придется знатно поработать. И хорошо, если их прогулка обойдется без кровавого пота. Хотя, в последнем Ананьев откровенно сомневался.
Они достигли неглубокого ущелья меж скал, когда луна уже была высоко. На серых отвесных стенах красными бликами отсвечивала зияющая брешь. Старый храм спрятался где-то в глубокой щели, и если не знать о его наличии, можно запросто пройти мимо.
Из-под тормозящих колес выбило каменную крошку. Остановив машину, Ананьев приподнялся с сиденья и, перегнувшись через ветровое стекло, придирчиво взглянул на зияющую кровавым зевом дыру. Внутри, словно зубы песчаного червя, набухали белые наросты. Они искрились и мерцали, свидетельствуя о том, что скоро их поверхность лопнет, вываливая в этот мир незваных гостей. Обычно они задыхались внутри барьера, а кто был посильнее – тот умирал под солнцем за считанные часы. Брешь и временной сдвиг спутали карты. Когда прорвет – станет горячо.
Стоило подготовиться заранее, хотя бы проверить дыру по всей ее длине. Но лезть в это дело самому было чревато, ибо если брешь неожиданно схлопнется, а такое тоже могло произойти, приключение сладким не покажется.
Словно прочитав его мысль, Октопус спокойно вылез из машины и, подойдя вплотную к бреши, вытянул руку перед собой. Его голос гортанным клекотом ударил по ушам, вызывая мурашки по коже. На его вытянутой ладони вспыхнул искристый белый шар. Его плотная, словно из маслянистой жидкости, поверхность лучилась. Звук, выдаваемый Звездуновым, изменился, а шар, успевший вырости до размеров человеческой головы, надтреснул, раскрывая ужасающий по своей сути исполинский глаз с иссиня-черной радужкой. Круглый зрачок сузился, фокусируясь, и поплыл в сторону, словно оценивал все вокруг. Глаз медленно поднимался вверх, отрываясь от ладони Звездунова. Стоило Октопусу опустить руку, как глаз метнулся в брешь, исчезая в дьявольской глубине. Не прошло и минуты, как Хранитель обернулся к Ананьеву и констатировал худший из вариантов:
– Сквозная и все ещё расширяется извне.
Ананьев сглотнул и на миг пожалел, что не взял с собой адептов. Октопус тем временем вернулся к машине и подхватил рюкзак, набитый под завязку. В алом полумраке его подбитое лицо выглядело устрашающим.
– Я на внешний барьер, хочешь – присоединяйся.
Звездунов не раздумывая ступил внутрь дыры. Скрипнув зубами, Ананьев подхватил свои манатки и поспешил следом. Черта с два он соврет, если скажет, что ему происходящее нравилось.
* * *
Монотонный звук бил по ушам тихим писком. Поморщившись, Линн открыла глаза и скользнула взглядом по помещению, неосознанно вырывая из полумрака с десяток трубок, проводов и медицинскую аппаратуру. Трубки вели к ее левой руке, врезаясь в кожу чуть выше запястья. Поморщившись, девушка отодрала катетер, а после попыталась сесть. В теле чувствовалась неприятная слабость, голова кружилась.
Откровенно хотелось пить, однако положенного ей стакана воды на тумбочке не наблюдалось. Зато был ночник, который включился с первого раза. Магический заряд мягко осветил помещение теплым приглушённым светом. Свет стремительно тускнел, скатившись в синий тон. Это не радовало.
Сползши с кровати, девушка некрепкой походкой подошла к умывальнику и открыла кран. С наслаждением умылась и напилась с пригоршни. Взглянув на зеркало, висевшее над умывальником, адептка оценила свой неказистый вид и скривилась. Она помнила все, что произошло, ярко и отчётливо, и оттого кровь закипала в жилах, наполненная злостью и негодованием.
Так некстати кожу начало жечь там, где ее коснулась плеть Самсона. Она очень хорошо помнила то столпотворение в ее голове. И за это гребаное и отвратное чувство однозначно кое-кто поплатится.
Поджав губы, Линн попыталась привести волосы в порядок, причесывая их пальцами, но получалось плохо. Ничего, это ненадолго. Она вернет свои силы.
Проведя языком по пересохшим губам, Линн ещё раз взглянула на свое блеклое отражение и отвернулась к окну. Вид из этой палаты был издевательски лаконичен, открывая панораму на оборонную стену. Шумно выдохнув, девушка вернулась к кровати и разгладила постель. Упав на нее сверху, начала обдумывать наиболее подходящие кандидатуры для жертв.
Перед тем как мстить одной приблудной дряни, стоило напитаться энергией, которой в ней теперь было, словно у младенца, то бишь с гулькин нос. Линн чувствовала свое опустошение и отчётливо понимала, что если нечего не предпринять, сила будет восстанавливаться крайне медленно.
Решение пришло к ней неожиданно. Эта палата обычно не использовалась, значит, медицинский блок был переполнен. Нет ничего проще, чем тянуть энергию у больных. Уж она знала об этом отнюдь не понаслышке.
