Текст книги "Кодекс Хранителя (СИ)"
Автор книги: Екатерина Лылык
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)
Глава 36
Главный Репетитор Ученого Совета Дайкирии взял протянутое нетопырем письмо двумя пальчиками и тихо фыркнул что-то, отдаленно напоминающее слово «проваливай». И, наверное, если бы не постоянный клиент в лице ректорши академии, нетопырь так и сделал бы. Но выполнение ее просьбы было чревато чаевыми, а невыполнение…
Впрочем, это не относится к делу.
– Ответ нужен немедленно, – не шелохнулся он с места, хмуро смотря на Его Превосходительство. А ведь если б было на что смотреть. Но, кроме поросячьих глазок, посверкивающих на гладко выбритом лице, да пальцев-сарделек, ничего больше живое существо и не напоминало. Сплошь ткани, вуали и кружева. Зато сан высокий: Главный Репетитор. Даже соответствующий нагрудный значок имеется. Эдакая пятиконечная звезда на полгруди, усыпанная красными полудрагоценными камнями.
Что-то невразумительно фыркнув, обвешанный витиеватыми тканями сановник демонстративно распечатал письмо. Пробежался по нему взглядом и невольно вскинул брови.
– Хмпф… – прогундосил он, после чего демонстративно надкусил большой палец и привычно поставил кровавый отпечаток на писмецо. Зыркнув еще раз на нетопыря, Репетитор выудил из заднего кармана кружевных штанов смятый бланк, размером чуть помельче его нагрудной звезды, и огрызок простого карандаша. И с непередаваемым гундосным "хррр" присел на корточки и начал заполнять бланк на коленке…
Нетопырь смущенно отвел глаза и, наконец, осмотрелся. Они находились в молельном зале, даже лики падших богов имелись на стенах, что подтверждало его местонахождение. Несмотря на огромную площадь помещения, а это ни много ни мало несколько десятков квадратных метров, вокруг не было ни единой лавки и ни единой колонны. К ближайшей стене идти не одну минуту. Выхода отсюда тоже не наблюдалось.
Жуткое место.
– На. – От раздумий его отвлекла замаячившая перед глазами бумажка. – И передай этой… хмпф… что дальше пусть разбирается сама.
Легко подавив внутри зарождающееся ликование и предвкушение хорошего заработка, мастер почтовых дел коротко кивнул, прощаясь с Главным Репетитором ученого совета Дайкирии и, крутанувшись на правой пятке, исчез из Храма, словно его здесь никогда и не было. Сановник же тихо промычал себе под нос несуразицу, покачал головой и пошел к алтарю, находящемуся в глубинах молельного зала. Ему хотелось замолить свой грех и поставить жирную точку в отношениях с белобрысой ведьмой.
Если знать, как идти, то путь не является долгим. Репетитор знал, как двигаться сквозь бесконечность молельного зала, и спустя четыре четко выверенных шага перед его взором вырисовались резкие очертания алтаря. Над ним возвышалось мощное каменное изваяние невиданной красоты и реалистичности. Однако будь это существо живым, вряд ли кто-то осмелился подобрать более нежное сравнение, чем «ужасный столикий». Каменное изваяние только издали напоминало человека. Царящий вокруг сумрак скрывал под своими мягкими темными лапами человеческие лица, вырывающиеся из плоти каменного божества в самых неожиданных местах, будь то грудь, бицепсы или ягодицы.
Упав на колени перед изваянием, Главный Репетитор возвел руки над головой и с надеждой глянул в одно из его искаженных воплями каменных лиц.
– Прости меня… о, Многоликий… – тихо прошептал он, ничуть не удивляясь тому, как сгущается вокруг страшной статуи тьма. – Помилуй мою непутевую душу.
Склонившись ниц, касаясь челом холодного земляного пола, он слышал, как кто-то неспеша приближается к нему.
«Подождет, – решил он. – Я молюсь».
* * *
Очертания нетопыря промелькнули в тесном пространстве почтового отделения мелким торнадо, из которого ректор Борин смогла выделить мужскую кисть, крепко сжимающую пальцами желтоватую бумажку. Очередь рассыпалась в стороны, уворачиваясь от вихря. Кассирша подпрыгнула со своего места, во все глаза смотря на странное представление своего коллеги. Нетопырь же, сбив с ног дородную старушенцию, распался на части, отлетев обрубком ладони аккурат под ноги перекошенной от дикого негодования Эвересты. Помещение вмиг окрасилось насыщенно красным, объединив в едином художественном стиле не только стены и мебель, но и присутствующих граждан.
«А сейчас будет визг», – отстраненно подумала ректор, смотря на окровавленную конечность с зажатой в ней бумажкой. Словно по мановению волшебной палочки, девушка за прилавком завизжала, а замызганная кровью толпа колыхнулась, дополняя и без того сюрреалистическую картину блеклыми красками рвоты. Повинуясь неестественному в данной ситуации любопытству, Эвереста медленно наклонилась и, подняв обрубок, осторожно освободила из захвата все еще теплых пальцев предназначенный ей бланк, со всеми необходимыми на нем подписями и кровавыми отпечатками.
Надо было отдать должное покойному, свое задание он выполнил. И от понимания сего факта женщина чувствовала еще большую растерянность и негодование, нежели секундой раннее, когда бедолагу разорвало на части.
* * *
Следователь смотрел на Эвересту Борин сквозь пенсне и внимательно слушал. Кое-что записывал, но по большей части просто смотрел на ее лицо и не отвлекался. Эвереста, в свою очередь, рассказывала, отвечая на вопросы типа: «Зачем пришла?», «Какая была атмосфера?», «О чем говорила с погибшим?»… И так по кругу несколько раз подряд. Взгляд ее давно был рассредоточен. Скользил по непроницаемому пологу-куполу, созданному исключительно магическим путем, и дрожащим над головой зеленоватой, чуть светящейся сеткой. Она видела стоящие рядом такие же купола, в которых аналогично велись беседы с такими же свидетелями, как и она. Хотя нет. Не такими же. Их отпускали быстро, а она сидела уже давно. Впрочем, это не было удивительно, женщина видела убитого последней, если не считать Главного Репетитора ученого совета Дайкирии. К тому же нетопырь успел выполнить работу и несмотря ни на что передал ей документ…
– А письмо сколько весило, вы говорите? – уточнил следователь.
– Я не говорила, сколько. Мы не взвешивали, – устало ответила Эвереста, рассеяно взглянув в окно. Сквозь него, несмотря на все те же магические заслонки, было видно целое представление.
Здание почтамта оцепили жандармы из службы правопорядка. На противоположной улице были припаркованы три паровые медмашины, судя по блестящим белоснежным боках и непривычным формам труб, – совсем новые. За ними стояла машина совсем футуристической шарообразной формы – это уже видеослужба для съёмки места трагедии.
– Вы уверены, что не взвешивали?
– При мне ничего не взвешивали, – уточнила Эвереста. За спиной следователя в этот миг надтреснули сразу два купола, высвобождая двух очевидцев: даму с клешнями и демона-хама. Сутулый жандарм в светлой зеленоватой форме вывел их за пределы помещения. А следователи, в свою очередь, начали шептаться.
Шептались интересно. Судя по всему, случай с нетопырями был не первый, оттого и правила доставки срочной корреспонденции были ужесточены. Видимо, не помогло.
– Хорошо, скажите, как часто вы пользуетесь услугами нетопырей? – отвлек ее следователь.
– Один-два раза в месяц, – вздохнула Борин, видя, как в комнате появилась кассирша. Странно, что ее не допросили первой…
Следователи умолкли, и один из них скрылся с девушкой под пологом. Девчонка, наверное, и не заметила его, как и остальных опрашиваемых. Это Эвереста такая вся из себя и всех видит.
Хорошо, что самое интересное происходит за плечами ее собеседника. Не приходится головой крутить. Наверное, тот служивый порядком устал. Купол вышел неплотный, отчего их разговор начал просачиваться наружу.
Заслушалась.
– И она точно не трогала маячок? – послышалось оттуда.
– Я не знаю! Я думала, я успела ей помешать! – всхлипнула кассирша. – Она убила Тима…
– Об убийстве ещё рано говорить…
– Он профессионал! Он не мог напортачить с порталом!
Вот так живи. Называется, депешу отправила, и сразу в убийстве обвинили…
– Кгм… – привлек ее внимание следователь. – Вы задумались?
– Конечно, я задумалась, – фыркнула Эвереста, хмуря светлые брови. – Меня только что оклеветали самым наглым образом.
– А вы слышали? – Он даже поправил пенсне, словно навёл резкость.
Явно непростое стёклышко.
– Слушайте… – Борин подалась вперёд, вперившись в следователя взглядом. – Я ректор. И я не просто ректор среднестатистической вышки. У меня Высшая академия… – Она ткнула указательным пальцем вверх, – …демонизма и магии. У меня проходят обучение послушники культа Хранителей и адепты культа Раздора. И я должна знать, где, когда и как мои студенты тренируются строить козни, плести интриги, распутывать заговоры, противостоять врагу и, наконец, не вплетают ли они в эти игры преподавательский состав. Потому на меня вот эта пародия на звуконепроницаемый щит, – Она обвела пальцем магическую сетку, которой в принципе видеть не должна была, – попросту не действует. Понятно?
– В общем да, но…
– А ещё я читаю по губам и между строк. – Эвереста отвернулась от него и задумчиво потерла подбородок. – Я слышала, что это не единственный случай. А раз так, вы имеете дело с серией убийств… либо террористических актов.
– Мелко для террористов…
– Поспрашивайте моего адресата, может, он что заметил.
– Главного Репетитора ученого совета Дайкирии? – Следователь поморщился. – Конечно, как только, так сразу.
Как же… После такой фразы сразу становилось понятно, что в учёный совет никто обращаться не будет. Геморройное дело. Борин понимала, почему, но все же надеялась на торжество законов. Видимо, ошиблась.
Они разговаривали ещё долго. В конце концов Эвересте отдали копию бланка с официальной распиской, где находится оригинал. Раздосадованная, уставшая и голодная, она вышла из оцепленной зоны под роспись, оставив на растерзание следователям не только свои данные, но и личные контакты, карту доступа к территории Академии, а также одежду, взамен которой ей выдали стандартный трикотажный комбинезон веселого розового цвета.
Надо было возвращаться. Но если говорить откровенно, ей хотелось жрать, пить, обнюхаться и забыть, словно страшный сон, все, произошедшее сегодня. Увы, таким желаниям не суждено было сбыться. Барьер все еще наливался алым, а значит, стоило поспешить, пока его не прорвало. В конце концов, по чистой пустыне идти приятнее, чем по загроможденной останками…
Но и планам не суждено было осуществиться. Стоило ей подойти к барьеру, как по обе стороны женщины, как из-под земли, выросли два боевых мага. Только их служебные нашивки, сразу бросающиеся в глаза, уберегли Борин от необдуманных действий. Боевики были одеты в плотные темные плащи, и одному Многоликому было известно, сколько всякой дряни было спрятано под ними.
Борин едва подавила досаду, медленно обернулась и выжидающе уставилась на мужчин.
– Я вас слушаю. – Ей даже хватило выдержки дежурно улыбнуться, голос при этом ни капли не дрогнул…
Ей не ответили, лишь жестом указали на припаркованный у дороги крытый автомобиль с витиеватой, похожей на дракона, трубой… А после просто подтолкнули в спину.
Глава 37
Толчок в спину был не сильным, но довольно информативным. Под руки Эвересту не подхватили, и на том можно было сказать «спасибо». Значит, не все еще потеряно.
Недовольно фыркнув, женщина направилась по указанному ей направлению, задумчиво разглядывая цель. Машина была огромной, почти четыре метра длиной и около двух высотой, с объемными водяными баками по бокам, полуметровыми колесами и витиеватой паровой трубой в виде крылатого змея. На дверцах красовался герб императорской семьи, а в специальных пазах над фарами торчком стояли два флажка, дублируя государственный флаг: разноцветный круг на жёлтом фоне – символ многорасового общества и единения.
Чем ближе подходили, тем яснее становилось, что без сноровки в такой агрегат не забраться. Не хватает как минимум ступеней. Впрочем, это не оказалось проблемой. Один из сопровождающих открыл дверцу заднего сидения и отбросил вниз хромированную лесенку, второй жестом пригласил внутрь.
В продолговатом салоне, со стоящими друг напротив друга диванчиками и почти метровым пространством между ними, пахло кожей. С правой стороны сидел начальник Дворцовой охраны Хинеус Кирин – молодой мужчина, еще не успевший разменять тридцатку. Эвереста помнила его еще послушником. С тех пор он сильно изменился. Ежик топорщащихся волос сменился тугой косицей. Вечно рассеянный взгляд стал хмурым и цепким, даже первые морщины успели наметиться на его холеном, не по-мужски привлекательном лице. Одет он был по последней моде в светло-серый костюм и черно-белые штиблеты, явно индивидуального пошива. Белый накрахмаленный воротник сорочки был глухо застегнут, туго обхватывая мускулистую шею. Бывший послушник Кирин задумчиво листал свежие документы, еще не успевшие замараться от человеческих прикосновений.
– Добрый день, – сразу поприветствовал он, стоило Борин протиснуться внутрь, и кивнул на диванчик напротив. – Присаживайтесь.
Голос его был бесцветен и не говорил абсолютно ничего о настроении имперского пса. Взгляд оценивающе скользнул по ее обтянутой трикотажем фигуре, а после вернулся к документам. Пригибая голову под довольно низким потолком, женщина присела и, откинувшись на мягкую спинку, закинула ногу на ногу. Двое магов забрались в салон следом за ней и сели друг напротив друга около единственной двери. Эвереста с сожалением проследила, как лесенка была поднята, а дверь – закрыта. Отвечала она уже по инерции, опять обратив свой взгляд на господина Кирина.
– И вам того же… Чем обязана?
– Торопитесь? – Он закрыл папку, продолжая держать ее одной ладонью, а после внимательно взглянул на свою гостью. – Поверьте, эта встреча – и в ваших интересах.
Папка перекочевала в руки сидящего рядом мага и исчезла в полах его плаща.
– И в чем же заключается мой интерес? Сестру вы уже не сможете забрать из Академии. Буйство она должна пересидеть там, иначе…
– Было совершено покушение на Главного Репетитора, – оборвал ее речь Хинеус. – Жизни уже ничего не угрожает, но… решено начать внесрочную предвыборную компанию.
Эвереста сглотнула, переваривая услышанное. Смерть нетопыря сразу предстала в ином свете. Пальцы невольно задрожали, и женщине пришлось сжать кулаки, чтобы не выдать этой дрожи.
– Почему вы мне это говорите?
– Потому что вас сегодня подставили не единожды. – Он не отводил от нее взгляда. – И, при должном наборе показаний, на вас будет вполне возможным повесить и репетитора, и нетопыря… и остальные бесчинства.
– Какие бесчинства? – осторожно переспросила она, хмурясь и пытаясь понять, к чему он клонит. Отношения между факультетами культов были одобрены не одним десятком документов. Но Хинеус лишь криво усмехнулся, отворачиваясь к окну. – И кого назначат вместо меня, если я сяду? – решила она зайти с другой стороны.
– Вы не сядете, Борин… – тихо ответил он.
Машина неожиданно тронулась. Эвереста сглотнула, удивлённо переводя взгляд на окно. Станция Высшей академии демонизма и магии скрылась из виду. Машина вырулила на дорогу, отъезжая от магической аномалии и Академии все дальше. Розовый комбинезон как-то резко стал душным, отчего захотелось оттянуть его ворот.
– Куда вы меня везете? – Эвереста наконец нашла в себе силы взглянуть на мужчину.
– На казнь, – невозмутимо ответил он и неожиданно мягко улыбнулся, поворачиваясь к ней. – Выдохните. Она не ваша.
Только тогда женщина поняла, что перестала дышать, до боли стиснув зубы.
Дорога была хорошая, широкая и почти пустая. Обрываясь буквально в километре от станции, она буквально вклинивалась в огромную печать-пентаграмму, нанесенную прямо на каменистую поверхность пустыни металлическим литьем. Края печати искрились, обозначая стационарный ведомственный портал перемещения.
Они миновали печать неощутимо. Пустынный пейзаж за окном сменился, а машина ускорилась. Красивые, богатые колоннадами здания все быстрей мелькали перед глазами, лишь иногда прерываясь на проносящиеся мимо сады и остановки, где толпились разнообразные люди и существа, даже отдаленно их не напоминающие.
Город был знаком, но Эвереста терялась, пытаясь вспомнить название. Слишком долго она сидела безвылазно в границах аномалии.
– Арвин, – словно прочтя ее мысли, пояснил Хинеус Кирин. Борин лишь кивнула, действительно начиная узнавать в утонченных зданиях столичные черты.
Они остановились неподалеку от Площади судебных исполнений. Находилась она в северной части Арвина, невдалеке от окружной дороги, за которой густой массой располагались мануфактуры и фабрики. Здесь же было здание имперского суда, тюрьма и камеры временного содержания. Собственно, исправлением занимались на все тех же фабриках. Всех, кого суд исправлять не велел, приговаривали на площади. Решение пересмотру зачастую не подлежало.
Они подъехали к многолюдной площади как раз вовремя. Приговор уже зачитали, и троих провинившихся успели вывести на эшафот. Металлическая складная виселица уже возвышалась над тремя нервными головами. Петли были надеты на шеи преступников, обезличенных одинаковой одеждой и черными полупрозрачными мешками на головах.
– Я не хочу на это смотреть, – едва слышно выдохнула Борин.
– Придется. – Мужчина открыл дверь и, вмиг сбежав вниз по откидной лестнице, протянул ей руку. – В конце концов, проведете коллегу в последний путь.
Пришлось выходить. Мысли тугим змеиным клубком крутились вокруг последней фразы, и Эвереста никак не могла взять в толк, кого подразумевал господин Кирин под "коллегой". Пара бойцов опять сопровождала ее, теперь следуя чуть поодаль и не привлекая особого внимания. Они быстро обогнули толпу по кругу и спрятались в алькове под одной из арок.
Барабанная дробь била по ушам, вызывая дрожь в коленях; толпа, по большей части представляющая собой смесь из журналистов и зевак, галдела. Некоторые из журналистов вещали, напялив на головы что-то наподобие шлемов, а рядом с ними их личные стенографисты строчили речь на откидных столиках, зацепленных широкими поясами-креплениями за их спины и плечи. Борин не сомневалась, что это вещание параллельно транслировалось на информационной голо-доске где-то в нескольких километрах отсюда, и что даже кто-то из штатных озвучивал речь по стенографному тексту, тем самым предоставляя непрекращающееся развлечение для жителей Арвина, да и не только его.
Дробь оборвалась, а с ней и жизнь троих человек.
Отвернуться Борин не успела, да и не смогла бы. Проклятый Кирин в этот миг крепко сжал ее плечи и шептал на ухо интересные вещи, что вводило в шок не меньше, чем разыгрывающееся перед глазами представление. И пока он делился секретами, тело бывшей директрисы Института благородных девиц, в сопровождении завуча и трудовика, продолжало биться в конвульсиях.
О, да, теперь, несмотря на одинаковый вид казненных, она знала, кто есть кто… Но благодарить имперского пса не собиралась. Поджилки тряслись. А ведь она всегда считала свои нервы крепкими, а нервную систему – стабильной.
– Официальная версия гласит о растлении несовершеннолетних, – тем временем продолжал Хинеус. – Случившийся скандал поставил чёрное пятно не только на заведение, но и на воспитанниц…
– А окончание факультета Хранителей поднимет их в лице общественности?
– И это тоже… – Мужчина задумался. Его безвольная сестра ничего, кроме стен Института благородных девиц, не видела и в течение четырех лет варилась в чисто женском коллективе. Казнь ее любимой директрисы станет для нее болезненным ударом. Однако за четыре года произошло и многое другое, что травмирует ее нежную психику ничуть не меньше.
– Установлено более двадцати фактов целенаправленного пожирания сил воспитанниц Института, – вымолвил он, наблюдая, как снова напряглась Борин. – Их энергетические каналы слишком повреждены. Восстановление будет идти годами, если не всю жизнь.
Его руки наконец соскользнули с ее плеч.
– Разве пожирание – не вымысел? – сглотнула Эвереста, наконец отведя взгляд от эшафота.
Информация не укладывалась в голове. Кража силы и сейчас по незнанию называлась пожирательством, однако то было обычное выпивание верхних слоев, эманаций, энергетический вампиризм. Иногда бывало и полное опустошение, но оно не затрагивало целостность каналов… Однако то, что говорил Хинеус Кирин, было верхом безумия. Хинеус так и не ответил на вопрос, продолжая рассматривать болтающиеся в петлях тела, словно они все еще могли дать ответы. Он и сам до недавнего времени считал целенаправленное купирование энергетических каналов глупой выдумкой, неподтвержденным фактом… Увы, сказанное Эвересте не было розыгрышем или шуткой.
– Моя сестра должна стать следующей. Стены Академии ее не спасут. – Он медленно развернулся к ней лицом, и их взгляды встретились.
– И если это случится – я окажусь там, на площади? – Борин впервые за этот час усмехнулась, уже не в силах нервничать ещё больше.
– Хотите жить – не мешайте следствию. Хадиса – целенаправленная наживка.
Эвереста не нашлась что ответить, настолько спокойно он говорил об этом.
– Она ваша сестра.
– Ее сила опасна для общества. Даже если ее сожрут, это не будет утратой.
– А преступник разве менее опасен с такой силой?
– Без истинного носителя это – всего лишь сырая сила. Не более… – Он отвернулся от эшафота и жестом предложил взять его под руку. – Пора возвращаться. Если вы все еще хотите успеть до прорыва.
Толпа рассасывалась, однако проход к машине не утруждал.
– И когда мне ждать ваших шпионов? – спросила Эвереста, уже более расслаблено, стоило автомобилю опять тронуться.
– Просто не мешайте событиям развиваться, – порекомендовал Хинеус. Пейзаж за окном ускорялся. Минуты шли, а молчание затягивалось.
– Я хочу гарантий, – в конце концов сказала Эвереста, даже не рассчитывая на положительный ответ.
– Могу предложить вам бумагу наподобие той, что дал вам Главный репетитор. На большее не рассчитывайте.
Большего и не надо было. Главное, чтобы с начальником Дворцовой службы охраны ничего не произошло.
* * *
Поднимать в воздух декана факультета семейного раздора было тяжело. Змеелюды отличались высокой плотностью, огромной массой, несмотря на внешнюю хрупкость, и сложной многоплоскостной системой магических потоков. Собственно, именно поэтому адепты потащили к своему декану на помощь полунаяду Велену, а не орчанку Камиллу. По той же причине демон Самсон и человеческий маг Владислав едва смогли водруздить его безчувственное тело на стол.
Когда хрупкая фея ухватила его под подмышки и натужно замахала крыльями, им на миг даже показалось, что у нее не получится, но безымянная девчушка смогла, более того, остальных она доставила на поверхность уже без напряга. Однако признаваться в этом не собиралась, изображая и стоны и судороги в крыльях, и что-то ещё, не совсем понятное ребятам. Главным было отвлечь Камиллу и остальных.
Пока фея работала, а Камилла комментировала, Ррухи уложила голову Ананьева Хадисе на колени и внимательно взглянула на подругу.
Все было понятно без слов. Прошептав последний куплет сто восемнадцатой статьи, Кирин коснулась влажного от крови лба мужчины и тут же провалилась в созданную послушниками реальность. Чем-то это было похоже на манипуляции Линн или близняшек. И все же коллективное заклинание не шло ни в какие сравнения с другими способами единения сознания. Это не было чужое сознание или тело. Это был абсолютно новый мир, в котором им предстояло перекроить сознание раздорца в двенадцатом поколении…
