Текст книги "Кодекс Хранителя (СИ)"
Автор книги: Екатерина Лылык
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 34 страниц)
Глава 58
Ментальный удар застал Эвересту в тот момент, когда к ней опять за настойкой пришел Дендис… Был поздний вечер. Марита, несмотря на субботу, продолжала работать, придумывая отчёт о ещё не проделанной работе, наперед сглаживая по сотворенному Хранителями плану самые острые моменты. Окно было распахнутым. Еле различимые серо-синие пушистые облака медленно плыли по зияющему чернотой небосводу. Изредка в четких черных стыках между ними просвечивали яркие точки звезд, будоража тем самым воображение влюбленных в ночное небо наблюдателей.
Чем занималась Хадиса Кирин – было неизвестно, но девчонку откровенно крыло. Эвереста ощущала это на себе, безошибочно узнавая ее ментальное воздействие.
Дендис потоптался в открытых дверях и сказал, что принц вернулся под теплое крыло охраны, даже обещал заглянуть утром по вопросу стипендии… И продолжил топтаться все там же, в дверях.
– Хотите настойку? – понятливо поинтересовалась Эвереста.
– Только без овец, – предупредил Диндинус. Улыбка, проскользнувшая на его суровом лице, манила…
Пожав плечами, Эвереста отвернулась от окна и направилась к шкафу, привычно открыла дверцу и подвисла…
Шкаф был действенно пуст. Дендис заглянул через плечо и застыл, шумно выдохнув.
В этот момент и накрыло. Вспышка возбуждения пронеслась по позвоночнику, а из окна донеслись откровенные стоны… За закрытой дверью звонко брякнулась об пол печатная машинка…
– Погано-то как… – прошептала ректорша, чувствуя, как лапищи Диндинуса опять чудят поползновения.
– Сейчас будет легче, – пообещал он, и Эвересте стало ясно, что наступил тот момент, когда ей припомнят и овцу, и все остальное, ранее сказанное…
* * *
Отобрав у Линн эстафету, Камилла сжала ладошкой член у основания и, представив себе вкуснейший вишневый леденец, начала лизать его. Медленно, со вкусом, смакуя послевкусие каждого движения. Парень от нетерпения сначала подался бедрами вперед, а потом начал вовсю толкаться ей в руку, тихо постанывая и раз за разом запрокидывая голову назад.
Получив смачный шлепок по заднице, он вздрогнул:
– Всегда мечтала отшлепать принца, – пошло ухмыльнулась Линн, опять опускаясь на коленки и кусая его за попу. Потом провела язычком по внутренней стороне бедер, обвела им яички и, сжав пальцами ягодицы, потянула нежную кожу яичек губами.
Столб откровенно мешал.
Послышался протяжный стон, приглушенный тканью. Особо сильно толкнувшись вперед, парень кончил и повис прикованным, не в силах больше стоять.
Сглотнув, Камилла довольно улыбнулась и поднялась на ноги. Его Высочество шумно дышал. Это ощущалось даже через мешок, украшенный стрингами.
– Может, его развязать? – с каким-то сожалением предложила орчанка. Линн удивленно взглянула на подружку:
– Шутишь? Он же убьет нас на месте. Правда, Ваше Высочество?
Но в ответ они получили только мычание и слабое мотание головой в разные стороны. Фыркнув, Камилла содрала с головы парня розовые стринги, а потом начала развязывать шнурки холщового мешка. Линн тем временем пожала плечами и начала возиться с кандалами…
– И вообще, Ваше Высочество, кто это на вас намо… тал, – выдала Камилла, развязывая последний узел и отбрасывая мешок в сторону. Правда, последнее слово девушка буквально выдохнула от удивления и растерянности, увидев наконец раскрасневшееся лицо своей жертвы…
Увы, на нее смотрел вовсе не Максимилиан Дрейк, а оборотень с резиновым кляпом во рту. В это миг щелкнул открывшийся замок наручника, и Горр тут же сорвал с лица кляп. Линн наконец подняла голову и только теперь увидела перед собой чрезмерно короткие русые волосы. У Максимилиана шевелюра была длиннее и темнее.
– Ах ты ж сволочь… – в сердцах выдохнула Рылова и замахнулась, явно намереваясь дать пощечину. В тот же миг Горр схватил Камиллу за руку и с силой дернул девушку на себя. Не успела она опомниться, как на левой руке уже красовался наручник.
Как раз вовремя. Удар у Рыловой всегда был сильный. Лёгкой пощечиной она могла и челюсть вывихнуть, и височную кость проломить.
Линн едва успела отскочить. Но Горр ею не интересовался, ловя вторую руку орчанки и так же безжалостно пристегивая ее. Камилла скована, мир спасён. Что может быть лучше? Можно надевать штаны и идти спать…
– Эй! – вскричала Камилла, пытаясь освободится. – Горр, это безнравственно!!!
– А отсасывать мне на главной площади и при этом называть Его Высочеством – нравственно?! – обернулся к ней оборотень, зло сверкнув глазами. Член стоял колом и прятаться в штаны не желал…
С мозгами тоже творилось что-то неладное, с чувствами – аналогично.
– Так ты обиделся? – выдала Рылова, абсолютно не давая отчёта своим действиям, и тихо рассмеялась. – А вот минуту назад ты явно был на седьмом небе от счастья… – съязвила она, окидывая взором его смешные потуги одеться. – Так стонал и так двигал бедрами…
– Стерва… – Горр чувствовал, как кровь начинает бить в висках.
Словно читая все, что творится у него на душе, Камилла отступила на шаг и, как завороженная, облизнула припухшие губы. Их взгляды не разрывались ни на секунду. Горр сдался, прижал Рылову к столбу одной рукой, а второй все так же, не отрывая от нее взгляда, аккуратно расстегнул блузу и приспустил ее на плечах. Перед его взором открылась вздымающаяся от участившегося дыхания аппетитная грудь, скованная бюстгальтером. Прикоснувшись к белым полушариям ладонью, он опять взглянул девушке в глаза и впился в ее мягкие губы крепким поцелуем. Собственный вкус набатом ударил по вискам. Кончиками пальцев он очертил острые плечи девушки, а потом расстегнул застежку бюстгальтера на спине.
Камилла задрожала, вмиг вся сжавшись. Легкий румянец заиграл не ее щеках приятной зеленцой. Правда, в вечерней темноте его все равно не было видно. Отвернув лицо в сторону, Камилла застыла, чувствуя, как оценивающий взгляд скользит по ее коже.
Горр задумчиво поддел ногтем торчащий сосок на левой груди, потом проделал то же самое с правым, наблюдая за реакцией своей пленницы. Подумав еще немного, прикоснулся легким поцелуем к шее и сжал мягкие груди ладонями.
После неожиданно рывком содрал короткую юбку, коленом раздвинул ноги Камиллы и грубо оттянул мелкие полупрозрачные трусики в сторону, обнажая промежность. Задев пальцами клитор, довольно отметил, как она вздрогнула. Ее глаза заблестели в темноте, тело слегка подалось вперед, навстречу его пальцам. Девушка застыла, все так же смотря в сторону и не поднимая взгляда. Сейчас до жути не хватало ощутить ее крепкие руки на своей шее. Хотя, скованная Камилла была не менее притягательной и абсолютно неопасной. Прижав девушку к столбу и запрокинув ее ноги к себе на талию, Горр с легкостью вошел в нее и на миг застыл, чувствуя, как она задрожала всем телом.
Она была такой горячей внутри, и так сильно сжималась, заставляя его терять разум…
Найдя губами ее губы, он жадно скользнул в ее рот языком, очертил зубы, затем и щеки… Одновременно резко двигал бедрами, раз за разом врезаясь в податливое тело. В какой-то миг поймал губами ее протяжный стон и ощутил, как девушка задвигала бедрами навстречу. Последние отголоски разума снесло окончательно. Теперь уже Камилла ловила поцелуями его стоны, не давая дышать полной грудью, делясь собственным дыханием и крепко обхватывая его талию ногами.
Удерживая на весу ее бедра, чувствуя ее жар изнутри, Горр неожиданно понял, что должен Мухотряскину как минимум два пенделя в зад. Чтобы этот Раздорец даже не смел смотреть в сторону Камиллы Рыловой…
О том, что он в принципе не сможет впечатать в Мухотряскина эти пендели, почему-то в этот момент не думалось.
* * *
Велена Липка завороженно наблюдала за сценой из-за соседнего холмика. Тело ее утратило краски, под кожей проплывали рыбки, а особо буйная стайка мальков резвилась где-то внизу живота. Большую часть ее внутреннего состояния прикрывала одежда и хорошо наложенный плотный макияж… Колыхающиеся от возбуждения сине-зеленые волосы скрывали от чужого внимания прозрачные ушки и часть шеи. Ажурные перчаточки пропитались влагой от преобразившихся в воду ладошек.
Что сказать. Такого она раньше не видела, да и участия принимать не доводилось. А здесь, на главной площади Высшей академии демонизма и магии, происходил именно секс горячий, жаркий, неудержимый, во всех характерных ему проявлениях. Линн привалилась к ближайшему дереву и с улыбающейся рожей наблюдала действо. Где-то примелькнула шевелюра Мухотряскина, явно озадаченного происходившим процессом.
Следов присутствия журналиста не наблюдалось. Да и не до него было.
Остановившийся рядом с сидящей девушкой очкастый старик с блокнотом в руках заинтересованно взглянул на парочку:
– Прям столб любви какой-то.
– А вы кем будете? – покосилась на него наяда – она этого человека точно видела впервые.
– А я тут мимо пробегал, милочка… Сенсацию чиркал, – усмехнулся он и неожиданно предложил: – Кстати, не хотите скрасить со мной ночку, а я потом интервью возьму?
Если бы он не был окрылен сенсацией, то догадался бы, что перед ним не ночная бабочка и отнюдь не просто девушка, страдающая вуайеризмом и ярким макияжем. А потому, получив законное «кулаком в яйца», старик свалился на землю, как мешок с картошкой, и был избит в произвольном порядке во все органы, по которые уязвленная им "милочка" смогла прицелиться и попасть с такого ракурса и положения. Бесцеремонно разогнав сладкую парочку у столба, Веленка исхитрилась подвесить обидчика за ноги, затем стащить с него пиджак с рубашкой и позаимствованной у него ручкой написать на спине: «Изнываю от тоски и уныния», а потом и дополнить сие искусство стрелкой, указывающей на его зад.
Для полной красоты композиции не хватало только швабры, но для такого благого дела угорающая с такого представления Линн готова была поискать и палку, и даже привлечь принца. А потом ещё и отпраздновать, не зря же танцевальный зал сегодня крутил музыку.
Настроение однозначно было бесшабашным и возбуждённым.
* * *
Вакханалия у столба продолжалась.
Хадиса с интересом смотрела на Самсона. Сущность, так явно ощущавшаяся внутри ещё утром, теперь трепыхалась испуганным зверьком, забившись в дальний угол ее естества. Казалось, вуайеризм должен был наоборот ее разворошить, а нет… Она успокоилась, словно так и надо. Причина этому была исключительно в наличии именно этого парня под боком.
– Неподражаемо, – прошептал Самсон, рассматривая ее абсолютно спокойное лицо. – Просто ни грамма стыда…
Его голубые глаза в отсвете фонарей казались темными, почти фиолетовыми. Хадиса неуверенно коснулась пальцами рукава его рубашки и едва ощутимо повела ими вверх, где смахнула с плеча прилипшую ворсинку.
– Демонам стыд непонятен. – Она отвернулась, задумчиво провела пальцами по собственным волосам, привычно их разглаживая. – Ты странно на меня воздействуешь.
Виртуозов хмыкнул.
– Успокаиваю?
– Дополняешь, – тихо ответила Хадиса, давая абсолютно четкое определение тому, что творилось внутри нее. После она поднялась с земли и внимательно осмотрелась чуть вспыхнувшим в темноте глазами.
Пространство преобразилось под действием ее волшебства. Она увидела чуть отдалившихся старосту и Ррухи, где-то стоял рядом с Владом Рубин, с противоположной стороны от них спряталась полностью преображенная Велена. Все их чувства были скомканы и заполнены черной раздражающей похотью. Радиус воздействия был огромен, задевал административный корпус и часть жилых построек. Отдыхающим на танцполе откровенно повезло.
Яркая точка неожиданно вспыхнула в свободном пространстве меж деревьев. Если бы не пульсация – можно было бы спутать с фонарем.
– Я его вижу…
– Почему факультет хранителей, Хадиса? Там тебе не место, – словно не слыша ее, спросил Виртуозов. Он смотрел в противоположную сторону, где к Велене быстро приближался неизвестный старик.
Кирин задумчиво взглянула на сидящего на земле демона:
– Некоторые вещи нужно уметь держать в узде. – Подошвы ее обуви чуть заметно заискрились. Полупрозрачные энергетические блёстки стелились по ее одежде, покрывая девушку всю разом, словно кокон.
Велена тем временем начала колотить старика, явно отбивая ему почки.
– Например?
– Похоть. – Хадиса отвернулась и внимательно взглянула на раздражающий ее огонек. – Я удовлетворила любопытство?
– Вполне, – помрачнел Самсон, проследив за ее взглядом, и это его настроение темной волной прокатилось по округе, поднимая вспыхнувшее желание до новых высот.
«Иди, проверь», – предложил староста, и Хадиса поспешила вперёд.
Глава 59
В рваном просвете облаков показалась щербатая луна. Она ненавязчиво укутала небосвод своим мягким серебристым сиянием, в один миг сотворив вокруг себя сказочную картину. Казалось, все замерло в бесконечном мгновении. Стоны красили вечернюю тишину, и становилось ясно, что ментальный удар задел не только ее и Диндинуса. Впрочем, винить кого-либо, кроме себя, было глупо. Маг вальяжно разлегся на полу, подпихнув руку под голову и закинув ногу на ногу. Люстра над головой шаталась, хотя и не должна была этого делать: верхний этаж был пустым…
– Бардак, – изрекла Эвереста, наблюдая за покачивающейся люстрой.
– Овц на всех не хватит… – глубокомысленно ответил маг.
И Борин чистосердечно с этим доводом согласилась. После поднялась, привела себя в порядок и села за рабочий стол. Привычно щёлкнула кнопкой коммутатора.
Крякнув, Дендис подтянул штаны и, застегнув ширинку, перекочевал на диван.
– Да? – сорванным голосом отозвалась Марита.
– Машинку на стол уже поставила? – словно невзначай поинтересовалась Борин.
За дверью послышался шум, что-то звякнуло, кто-то хихикнул, кто-то заржал.
Диндинус тихо фыркнул, посмеиваясь. Эвереста и сама прыснула:
– Ну, когда поставишь… зайди, – уже не сдерживая смеха, попросила она.
За дверью тоже ржали стройные мужские голоса…
– Ты с кем припёрся то? – поинтересовалась она. Дендис насмешливо сощурился:
– Не скажу… Не хочу народ смущать…
– Народ – дело серьезное, – согласилась Эвереста, улыбаясь…
Стоны на улице стихали, музыка становилась все громче. Танцы были в самом разгаре. Дендис призывно раскрыл свои объятия, и она, посмеиваясь, послушно к нему подошла и забралась на колени.
– Народ, народ… – Мысль закрутилась вокруг этой темы, пока не вывернулась словом «настойка».
Настойку следовало найти, причем срочно. Не хватало только пьяных выходок от этих оболтусов.
Ручищи уже скользнули по проложенному пути, стискивая ее бедра.
За окном неожиданно взвыли о журналистской неприкосновенности, и в тот же момент на столе загорелся тревожный красный маячок:
– Угроза. Код один, двести семнадцать, восемь, восемь, семь… – холодно отчеканил механический голос. Эвереста вмиг посерьёзнела. Но встать ей не дали.
– Двигаться не советую, – тихо вымолвил Дендис, и в его руке материализовалась энергетическая звездочка парализующего заклинания.
Это был удар ниже пояса.
* * *
– Я буду жаловаться! – орал благим матом подвешенный «старик». Чары медленно стекали с него, обнажая реальный возраст парня. – Я журналист, у меня неприкосновенность!
Никто не обращал на него внимания. Цель, к которой неслась Хадиса, была намного интереснее.
«Ждём», – велел староста, удерживая Ррухи за правую руку. Левая уже успела трансформироваться, вытянувшись в мускулистое нечто. Под губами девушки выступили клыки, ноги слегка вытянулись.
– Почему? – едва сдерживаясь, прошептала она. В голосе проскользнули низкие вибрации деформированных связок.
– Пусть прощупает, – пояснил Виртуозов. То, к чему неслась Кирин, явно смахивало на точечный почтовый телепорт. Это откровенно напрягало Раздорца, да и не только его: он чувствовал, как напрягся рядом Хранитель.
Сила волнами исходила от Самсона, двигаясь ровными окружностями раз за разом. Отдавала то жаром, то холодом по нервам. От странных, раз за разом наплывающих на нее чувств, Ррухи сводило зубы – так хотелось вонзить их кому-то в глотку.
Горр поспешно натягивал штаны, Камилла уже успела одеться и поругаться с Веленой.
«Терпение», – беззвучно вымолвил староста, смотря Ррухи в лицо. Удостоверившись, что волчица его поняла, он продолжил внимательно рассматривать округу.
Хадиса неслась к точке, на ходу вытягивая сложную мелодию песни. Четыре года в Институте благородных девиц не прошли даром. Привычное заклинание, усиленное хранительскими примочками, далось легко. Мир вокруг нее потемнел и окрасился энергетическими потоками. Они статичными структурами вырастали вокруг нее, пружинили под ногами, забивались в лёгкие вместе с воздухом.
Хадиса ярко и четко увидела проделанную в этих структурах нору, тянущуюся от корпуса своего факультета. Не задумываясь, перепрыгнула ее и понеслась дальше.
Точка вспыхнула ярче меж деревьев, расплылась в стороны, а потом сфокусировалась. Яркие линии четко очертили человеческую фигуру: словно сосудистая сетка кровотока с ярким клубком источника сразу под сердцем. Очертилась полупрозрачная энергетическая сфера, внутри которой сидел этот человек, спокойный и сосредоточенный.
Заклинание вспышкой сорвалось с ее губ, ударило в сферу, раскалывая надвое. Мужчина едва не упал на землю, вовремя сгруппировался и ушел в сторону, неожиданно смазавшись тенью. Короткий клинок взблеснул перед глазами, едва не прочертив на них кровавую линию, и со скрежетом натолкнулся на девичью ладонь, объятую синим сиянием.
Чужое лицо оказалось спрятанным под платком, оставляя на обозрение лишь угольно-черные глаза.
В следующий миг он пошел в наступление. Короткое лезвие двигалось с неимоверной быстротой. Активированное песнью зрение мешало. Резко отпрыгнув в сторону, Кирин хлестнула нападавшего водным хлыстом и выбила лезвие из чужих рук. Мужик рыкнул. Ухватил руками воздух так, словно словил меч, и замахнулся. Полыхающий энергетический клинок материализовался беззвучно, отсекая черную прядь волос. Девушка опять уклонилась, на ходу создавая белоснежный щит… Лезвие выбило из щита искры, разбивая его в ноль. Хадиса была на порядок слабее ублюдка, проигрывая абсолютно во всем, начиная весовой категорией и оканчивая опытом… Наступление было вовсе не учебным: ее хотели убить.
Влад чертыхнулся. По идее должна была сработать система безопасности, но та молчала. Если бы Хранители сейчас развоплотились, проблемы бы не стало как таковой. Тридцать человек против одного – это не хухры-мухры. Но деревья стояли твердо, тихо шелестя листьями.
Кирин, отражая очередной удар, зашипела, но даже и не подумала отвлечься на полученный порез. Система безопасности продолжала молчать.
Рубин не вытерпел первым и сорвался с места черной молнией. Его огненные шары так и вертелись на пальце, но не воплощались. Ректор добра не давала, а потому единственное, что он мог себе позволить, – это рукопашный бой.
Мухотряскин, в свою очередь, бросился к столбу, где Линн поспешно пыталась вырвать из столба крюк для фонаря, а заодно сорвала несколько наложенных туда активированных черных печатей. Журналист продолжал стонать и просил сжалиться, кося дикими глазами на разворачивающуюся бойню.
Второй наметившийся портал сработал. Вывалившийся оттуда боевик не раздумывая метнул в Линн нож. Вовремя оттолкнув девушку, Влад повалился с ней на землю.
Журналист умолк, безвольно опустив ослабшие руки.
* * *
– Код ноль, двести семнадцать, восемь, восемь, семь. Код ноль…
На площади только что кого-то убили, и от этого стало неожиданно душно. Дендис оттолкнул обездвиженную Эвересту на диван и вытянул руку со звездой перед собой, направив на нее.
– Что это значит? – прохрипела Борин, хмуро смотря на него. Впрочем, и так было ясно, что ее обвели вокруг пальца.
Дверь за его спиной с грохотом ударилась о стену. Еще двое мужчин из охраны Его Высочества быстро прошлись по кабинету, раскрывая все шкафчики подряд.
Марита мычала в приемной, привязанная к стулу.
– Голопроектор где? – Голос Дендиса оставался мягким и с приятной хрипотцой, отчего внутри начали скрести кошки.
– Сломался, – процедила Эвереста, косясь на него. Положение было неудобным.
– Здесь нет, – словно подтверждая ее слова, сказал один из бойцов.
Звезда в руках Дендиса взблеснула ярче. Словно в насмешку, система безопасности начала сигнализировать о смертельной опасности в ее собственном кабинете.
– Засранец… – с чувством выдохнула Борин. Дендис даже бровью не повел.
– Приятно было познакомиться… овца.
Глаза Эвересты распахнулись шире. Марита в ужасе замычала ещё сильнее… Звуковая волна ударила неожиданно, взрывая чужой череп, словно яичную скорлупу.
* * *
Звуковой удар вынес окна ректорского кабинета, что говорило о многом. Больше можно было не сдерживаться.
Уведя чужую руку с мечом в сторону, Хадиса пошла в наступление. Привычно нанесла серию ударов твёрдыми, как сталь, ладонями и завершила связку своим любимым ударом ногой с разворота. Демоническая сущность внутри пела, но почему-то не не давала нужного эффекта. То ли настроение было не то, то ли нападавшие подготовились. Приказать им увлечься оргией оказалось непросто.
Рубин перехватил ее бой. Рядом уже орудовал плетью Самсон, творя ветряными нитями настоящее кровавое месиво из своего противника. На площади тем временем меж деревьев раз за разом вспыхивали телепортационные червоточины. Журналист висел неподвижным мешком, капая кровью на мерцающую печать удачи.
Вторженцев было слишком много. Мелькали снежинки-щиты старосты, бушевала изморозь Влада, тонкими иглами выстреливая вверх из земли, пытаясь пронзить нападавших насквозь… Судя по его хмурому лицу, он бы с радостью прикончил каждого.
Линн, явно терпя неудобства от нехватки магии, сверкала оптимизмом и удачно зашвырнула сорванным с фонаря крюком в чью-то вражескую голову. Камилла поделилась с ней скальпелем, и жизнь адептки стала веселее.
Ррухи перевоплотилась полностью и теперь, наматывая круги вокруг площади, отлавливала каждого, кто пытался выйти за пределы воздействия Самсона. О сохранности глоток она не беспокоилась, поскольку разум в некой степени был отключен.
В опасной бойне не приняла участия лишь Велена, которая, обратившись водой, в один миг просочилась сквозь землю и бросилась на подмогу в ректорский кабинет.
Камилла и Горр, забившись в глухой угол, посылали в своих лечащие заклинания, нашептывая их раз за разом и молясь, чтобы Велена побыстрей подвела подмогу.
– Уходи! – в какой-то момент Самсон оттолкнул Хадису в сторону. Его демон пробудился, легши тонким энергетическим серпанком на кожу. Глаза вспыхнули непривычным алым.
– Нет!
– Найди Кнута, Звезду… Кого угодно… Иди!
Кинув последний взгляд на разворачивающийся ужас, Кирин кивнула и послушно отступила. Наверное, если бы не пышущая оптимизмом и убийственной энергией Линн, сил бы ей на это не хватило.
Но и радость Линн была не долгой. Самсон, велев ей убираться, толкнул ее в образовавшийся в воздухе портал, на поиски подмоги.
* * *
В ночной темноте ректорский кабинет выглядел гротескно. Свет луны выхватывал из мрака очертания безвольно лежащих тел. Чернильная лужа крови, словно море в штиль, окутывала эти тела сплошной ровной гладью. Тонкие ручейки все ещё затекали в нее, наполняя и обескровливая одновременно.
Кто-то шумно дышал, но Велена даже не пробовала остановиться и глянуть. Позже. Она тонкой водяной струйкой потекла вдоль плинтуса, выбрав для этого дела глухую стену за шкафом.
Из вдребезги разбитого окна доносилась музыка, скрашивая звуки боя, проходившего меж деревьев. Лёгкие отблески заклинаний терялись в свете Огненной реки, абсолютно не привлекая внимания. Затекши частью своего тела на стол, Велена вытянула прозрачные щупальца и откинула крышку коммутатора. Щёлкнула кнопкой связи. По водяному телу поплыла волна частичной трансформации, образуя безгубый рот, связки и лёгкие:
– Внимание… Грворит Велена Липка. Факультет медицинского. Нападение на Академию. Есть жертвы. Нужна помощь. Повторяю…
Ее сообщение пронеслось по громкоговорителям, сминая все происходящее на корню, превращая веселье в слаженную и молниеносную реакцию…
– Молодец… – почти беззвучно прощелкал едва узнаваемый голос Борин из развороченного скопища тел, и Велена, расплакавшись от облегчения, наконец позволила себе принять человеческое подобие. Осторожно пробираясь через обезглавленные тела, она с содроганием слышала, как чавкает под ногами влажная ковровая дорожка.
Госпожа Борин лежала около дивана, застряв в полуобороте. Грудь ее тяжело вздымалась. Дыхание было утрудненным и охрипшим.
Присев рядом на колени, Велена коснулась ее заискрившейся ладонью и начала диагностику. Истощение было колоссальным, учитывая ее личный объем магии.
Эвереста перевела на нее мутный взгляд.
– Остановись. – Ее голос был непривычно низок и глубок.
– Но тогда вы…
– Выведи меня в изначальную… форму, – она сглотнула. – Это поможет… Потом спрячь голопроектор… Он в медблоке…
– Что, о чем вы?
– Просто сделай.
Девушка неуверенно кивнула. Теперь ее ладони засветились иначе, почти черным. Пространство на их фоне казалось серым, слегка поддевшимся инеем.
Наяда взывала к Многоликому, и Эвересте казалось, что он колышется за ее спиной и выдыхает свою беззвучную страшную песню сотнями тысяч голосов… Жуткое видение тянуло за собой закономерные последствия. Или, наоборот, оно само было последствием того, что происходило с ее измученным телом?
Вместе с заклинанием уходила боль и мысли, пропадало самоосознание. Лицо искажалось, сначала становясь до безобразия уродливым и старым, а после утрачивая черты, присущие человеку… Щербатая луна продолжала светить в разбитое окно, насмешливо бросая свои лучи на кровавую лужу. Веселая музыка играла, а в парке продолжался бой.
Велена сдавленно всхлипнула, смело смахнула слезы, а после бережно свернула опавшую одежду Госпожи Борин в сверток, завязывая его на себе, как младенческую люлюку.
Теперь трансформироваться будет намного сложнее – она не одна.
Прокрадываясь к выходу из кабинета, а после и приемной, Велена повторяла себе, словно это было ее мантрой, что все будет хорошо, и раз за разом смахивала упертые безудержные слезы…
