Текст книги "Кодекс Хранителя (СИ)"
Автор книги: Екатерина Лылык
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)
Глава 30
Мелкий четырехколесный паровичок уверенно ехал по бездорожью. Крыши не было, и, несмотря на лобовое стекло, лица двух женщин обдавало порывистым ветром. Огромные полуметровые колеса легко справлялись с каменистыми ухабами. Скорость была приличной. Время от времени клапаны, расположенные сзади, выбрасывали водяной пар, отчего сухой пустынный воздух быстро пропитывался влагой и сразу же вновь иссыхал. За стенами Академии было жарко. Огненная река опоясывала стену Академии, почти полностью защищая ее. В былые времена мост у ворот был откидным. Последние лет двести надобности в нем не было, и его заменили более практичным каменным мостом. Под шумок скрыли ещё часть реки, чтобы не будоражить новоприбывших студентов пережитками прошлого. Впрочем, Борин была уверена, что о наличии реки вокруг стены знали немногие, если вообще знали. Среднестатистический студент выходил за пределы ворот исключительно раз в год, на летние каникулы. Адепты и послушники были прикованы к этому месту на весь срок обучения, не имея возможности выйти за пределы стен, пока их магические потоки полностью не переродятся.
Невольно подумалось о подставе Репетитора, учиненной с новоприбывшими послушницами. Наверное, стоило сказать Октопусу, для чего девушек готовили. Но она не решалась. Не поймет и напортачит. А пока он не знает – сделает по максимуму все то, что от него зависит.
Увы, Борин даже не подозревала, что Репетитор уже успел намекнуть Звездунову, что и как.
Уверенно поворачивая руль старой машины, Эвереста прошептала заклинание, и ее глаза скрыла зеленоватая дымка. Сквозь нее женщина наконец заметила впереди слегка мерцающий барьер. С первого взгляда он выглядел безупречным и непрерывной стеной очерчивал вдоль горизонта абсолютно ровный круг, в центре которого неприступной крепостью и стоял Академический комплекс.
Это была первая преграда. Второй такой же барьер был ровно через полкилометра. Между ними скрылась так называемая «полоса препятствий», отличающаяся непередаваемой трупной вонью. Железнодорожная станция находилась уже за барьерами, остальная доступная цивилизация – тоже. Однако не только запах отличал барьер. Внутри полосы кипела своя жизнь, не особо понятная среднестатистическому обывателю и довольно опасная даже для сильных магов. Причина, по которой упомянутая жизнь все еще существовала, была банальной. Твари жили в другой плоскости и, по сути, были нематериальными.
Периодически внутри полосы происходили всплески, и, бывало, существ выталкивало из их мира в этот. И тогда они ползли к стенам Академии, по дороге умирая. В такие дни окна было невозможно ни открыть, ни выглянуть из них, уж столько смердящих разлагающихся трупов было извне. Тогда на внешние окна вешалась иллюзия, а энергетический купол смыкался над головами, защищая от смрада. Среднестатистический студент даже понятия не имел, что за стеной очередной выброс. Собственно, о природе барьера они не догадывались и тогда, когда пересекали его по пути от железнодорожной станции или наоборот.
Внешний барьер сильно отличался от внутреннего. Несмотря на то, что он тоже был невидимым, основной его задачей было не пропустить непрошеных гостей во внешний мир, а людей извне – к себе внутрь. За его целостность отвечали уже службы правопорядка. И хотя Борин не имела никакого отношения к ним, ей доподлинно было известно, что тот барьер имел техническую, а не магическую природу, более того, в него могли вносить данные людей, которых барьер мог задержать.
О таких свойствах и технологиях можно было только мечтать. Вплести в магический барьер такие данные было чревато опустошением не одного одаренного существа и даже не десятка. Слишком большой периметр для работы. Здесь технология оставляла магов и демонов далеко позади…
Пока машина летела вперёд на приличной скорости, а Борин предавалась праздным размышлениям, ее спутница Марита молчала, прижимая шляпу к голове. Для ее невооруженного глаза протянувшейся вдоль линии горизонта стены на самом деле не существовало. Марита не видела того, что давало заклинание, наложенное на глаза Эвересты. Секретарша лишь знала, что, объехав периметр по кругу, ректор Борин будет обессилена. В таких случаях она брала управление машиной на себя и доставляла начальницу назад под защитные стены их учреждения.
Вблизи барьер переливался всеми цветами радуги. Преобладал красный, а это означало, что вскоре эта стена опять выплюнет на плато с десяток полутрупов. Опять придется вешать иллюзию, пока Ананьев со своими адептами будет разъезжать по округе и собирать образцы. Иногда им удается доставить тварей живыми, и тогда за изучение берется Дич со своей командой. Послушники же, наоборот, к тварям не лезут. Не их парафия. Но Эвереста подозревала, что найди они действительно разумное существо, их позиция была бы не столь однозначна.
В любом случае, эта аномальная зона как нельзя лучше подходила для воспитания магов и демонов. Непрерывный источник энергии позволял ворочать энергетическими массивами, несопоставимыми с собственными запасами. Каналы имели свойство расширяться, а внутренний источник – разгораться.
Условия, созданные в Академии, только подогревали в юных сердцах потребность в силе, и это играло им только на руку. Круг был замкнут. Хранители учились противостоять тьме на практике. Раздор учился раскалывать сплочённые команды, плести интриги и влиять на людей… В будущем из них выйдут отличные шпионы и исполнители. Студенты медицинского получали реальную практику с реальными задачами… и по окончанию учебы умело обращались не только со спринцовкой, но и со скальпелем и иглой. Артефакторы и инженеры имели нескончаемый поток заказов на изобретения. И опять практика, и ещё раз практика!
Ни один институт не мог похвастать столь продуманной и одновременно жесткой системой. Высшая академия демонизма и магии не просто так оставалась самым престижным и одним из наиболее закрытых учебных заведений в Дайкирии…
Они ехали вдоль барьера уже довольно долго. Впереди замаячили скалы, внутри которых был спрятан старый заброшенный храм. Вход был завален камнями, и его роль исполняла трещина в отвесной базальтовой скале. Сейчас ее не было видно. Трещину заслоняла массивная представительская машина. Рядом с ней, в барьере, искрилась сизая брешь.
– Это машина Репетитора? – поинтересовалась Марита. – Неожиданно…
Это были ее первые слова за час езды.
– Молится, наверное. – Эвереста остановила свой паровичок ближе к бреши и, не обращая внимания на высунувшегося из окна машины мага-боевика, подошла к ней.
Трещина была свежей. Внутри клубилась энергия, заключённая в четко структурированный поток, словно кто-то проделал туннель извне. Достаточно большой и неожиданно стабильный.
– Вряд ли это сделал тот журналист…
– Вы о вчерашнем посетителе? – уточнила секретарша. Эвереста кивнула.
– Я просмотрела записи и никого не нашла.
– Заклинание белой тени, – пояснила она Марите. – Сродни тени у адептов, только менее стойкое. Позволяет перенести сознание на некоторое расстояние от тела. Распространено в среде профессиональных журналистов. И у нас не изучаемое.
– А если кто-то из адептов?
Шумно вздохнув, Эвереста отвернулась от бреши и заприметила выходящего из храма Репетитора.
– Ещё раз приветствую, – кивнул он ей и улыбнулся. – Инспектируете?
– Периодически, – улыбнулась Борин, щуря от ветра глаза. – Ваша работа?
Она кивнула на брешь, и мужчина довольно усмехнулся.
– Проверяли новую установку, – подтвердил он, рассматривая дыру в барьере.
– И как?
– Дыра затянулась уже вдвое, довольно быстро. Могу вас похвалить за стабильность границ.
– Стараемся, Ваше Умнейшество.
– Что ж, молодцы… Молодцы, – протянул он и взглянул женщине в глаза. – Я хочу с вами поговорить. Надеюсь, продолжительная беседа вас не затруднит?
– Отнюдь…
– Тогда пройдёмте в мою машину, там будет спокойнее.
* * *
Назад возвращались молча. Борин думала о странном разговоре, которого могло и не быть, Марита вела машину, не задавая вопросов. Инспекция барьера завершилась головной болью. Скоро опять свершится прорыв, и опять придется натягивать иллюзию. Октопусу зачем-то рассказали о роли Кирин… Если учесть события, которые уже разгорелись вокруг девчонки, то у Ананьева тоже своя роль имеется. Отчего-то появилось острое чувство назревающей задницы.
– Марита, мне нужно на станцию, – неожиданно сама для себя решила Борин. Нет, она не будет ломать голову над словами Первого репетитора. Всему есть свои границы, установленные полномочиями. Здесь лично ее сфера деятельности заканчивалась. А значит, пусть ломает голову кто-то другой.
Секретарь послушно крутанула руль и направилась в нужную сторону.
– Отставишь меня, а сама берешь машину и возвращаешься. Я хочу быть в курсе всего, что происходит внутри стен.
Женщина молча кивнула и бросила на начальницу осторожный взгляд.
– Мне препятствовать?
– Пусть все идет своим чередом. Не мы кашу заварили, не нам и расхлебывать.
– Как скажете.
Она поднажала, ускоряя паровичок, а Борин еще больше нахмурилась, обдумывая собственные действия. В Академии оставался Его Высочество. Отвечать за его безопасность должна была его свита… Но жрецы осталась при репетиторе… А боевые маги – не совсем то, что может противостоять адептам или послушникам. Тип затрагиваемых энергий не тот. Все равно, что столкнуть дикобраза с полтергейстом. Дрейк был очень силен, с этим никто не спорил… Но меры предосторожности тоже не для слабонервных придумывали. Наверное, об этом тоже стоило кое-кому написать.
Граница опять приближалась, а Борин все больше хмурилась. Она словно наяву видела, как расширяется и сужается пространство пустыни. Ее взгляд опять был поддет зеленой дымкой, и ей казалось, что алых пятен становится больше. Прорыв был близок. Если это так, то возвращение будет затруднено.
– Марита, я могу задержаться. Прорыв будет через пару часов, имей это в виду.
Марита кивнула. Вскоре автомобиль остановился, и Эвереста уверенно вступила в барьер. Ударившая в нос вонь была непередаваема, заставляя глаза слезиться, а легкие – болеть.
Все закончилось, даже не начавшись. Обернувшись, она увидела за собой плотную полупрозрачную стену. Паровичок уже был далеко. Борин невольно содрогнулась, понимая, насколько различно время здесь и там, за барьером. Мысль о часовом сдвиге потянула за собой другую, не менее примечательную… Добираться до Академии всегда было быстрее, чем выходить из нее. Магическая аномалия с легкостью затягивала все, превращая часы в минуты, а километры – в шаги. С движением от ее центра все обстояло диаметрально противоположным образом. То было долгое, нескончаемое путешествие.
* * *
Перед глазами пятнами плыл потолок собственного кабинета. Руки не слушались, а в горле пересохло. Вытерев влажный лоб платком, Октопус Звездунов отстраненно вдохнул дурманящий запах и вновь почувствовал головокружение. Спутанные мысли перемежались с образами событий сегодняшнего дня. Десятки разговоров сплетались в клубок несуразицы, делая из трезвомыслящего человека инфантильное посмешище.
Перед глазами склонилось чужое, едва узнаваемое лицо, и в нос ударил запах жженого дурмана.
– Безликие Хранители… Окто… Тебе еще хуже, чем мне… – вздохнул он… Или она? По губам скользнул влажный язык, раздвигая их и проскальзывая внутрь. Вкус дыма яркой ноткой проскользнул в сознание, очерчивая незнакомца, как стервозную Дич.
– Поиграем, Окто, – тем временем шептала она низким от возбуждения голосом, медленно расстегивая пуговицы на его рубашке… – Очень хорошо поиграем…
Глава 31
Горячее солнце неспешно плыло по небосводу. Время его пика прошло, а дневная жара медленно нарастала. Странные дела творились вокруг. Время самостоятельной учебы было в разгаре, но всем было не до этого. Наверное, впервые за долгое время большую часть медицинского крыла занимали целители, инженеры и артефакторы. С последними, как оказалось, было трудней всего. Воспламененные бурными идеями, ребята решили наполнить Академию ловушками. Ребят отловили, а вот найти ловушки ещё предстояло. Усложнялось все тем, что преподавательский состав будто вымер. Ректор пропала вместе с секретарем. Комаров укатил по делам еще утром, после своей спаренной лекции. Звездунова и Дич было страшно трогать, а к Ананьеву послушники не подойдут и под страхом смерти.
Горр и две старые медсестры метались между пострадавшими и буйными. Кого удавалось привести в сознание – послушники стабилизировали с помощью песен и отправляли по комнатам. Очухавшиеся медики пополняли ряды рабочих рук, а послушники продолжали следить, чтобы их не накрыло вновь.
Ррухи как-то неожиданно для подруг вклинилась в работу, исполняя роль батарейки. Близняшки, наоборот, занялись прочисткой мозгов особо буйных при помощи своих собственных умений. Прозрачных печатей с их лиц так никто и не снял, сами не позволили. Да и румянцем каждый раз заливались, стоило им посмотреть на друг друга. Одна Хадиса, после конской дозы успокоительного, сидела в подсобке и задумчиво вырисовывала в тетради лицо человека, которого видела на мосту. Карандаш мягко скользил по бумаге и, казалось, воспроизводил больше, нежели она помнит.
Уставший староста присел напротив и, взглянув на ее работу, шумно выдохнул.
– Если по-хорошему, то на тебе с подругами ритуал провести нужно. – Он потянул к себе ее рисунок и хмыкнул.
– Ты говоришь?
– Нет, блин, зубоскалю. – Тетрадь в руках старосты закрылась, скрывая рисунок от чужих глаз.
Хадиса молчала, лишь выжидающе смотрела на него, ожидая пояснения. Послушник ответил не сразу, словно что-то обдумывал для себя.
– Я на нуле. У нас пятнадцать минут. Так что спрашивай.
– Куратор…
– Опять за свое… Я не назначу тебе куратора, даже не проси. Среди вас феи. Запрет на медитацию сняли, так что помощь вам не нужна.
Хадиса удивлённо вскинула брови.
– Вообще-то об их обучаемости всем известно. Об этом, знаешь ли, в учебниках пишут, – фыркнул староста. – Даже больше скажу: уверен, они уже все изучили. Так что бери подруг в оборот, а после присоединяйся к практикуму. Мне твой вариант цели нравится, думаю, ребята ее одобрят.
Хадиса перевела взгляд на тетрадь, которую он успел скрутить в трубочку, и сглотнула.
– Ты знаешь его имя?
– Анонис Ананьев, по прозвищу Кнут. Змеелюд, Раздорец в двенадцатом поколении. Та ещё жопа с хвостом.
– Этот человек столкнул меня с моста.
– Уж поверь, ты очень сильно ошибаешься, – возразил парень. – Кнут сам ничего не делает. Если ты уверена, что видела его, значит, кто-то намеренно принял его облик. – Староста нахмурился, внимательно рассматривая растерянное лицо Хадисы. Его тонкие губы растянулись в улыбке.
– И это не адепты, Кирин. На тебя охотится кто-то другой. В любом случае, нам это только на руку. Первые начнем – больше баллов получим.
– Разве это правильно?
– А разве правильно послушнице позволять адепту снимать с себя проклятия?
Хадиса смутилась. То, что видел Самсон, наверное, было достоянием многих… Вот только из многих только он один решил вмешаться.
– Почему же тогда…
– Потому что он адепт. Раздору свойственно разрушать. Посмотри на себя, Кирин. Разве у тебя были проблемы? Ты была агрессивна, неадекватна? Зачем с тебя снимать то, что вросло в тебя, как родное?
Хадиса не могла ответить на это. Вопрос повис в воздухе. Староста в задумчивости к чему-то прислушался и жестом велел молчать.
«Мое время закончилось», – быстро нашкрябал он карандашом в ее тетради, а после унес тетрадь с собой, приглашая идти следом.
Слова старосты заставляли задуматься. И посмотреть на произошедшее утром с другой стороны. Возникло острое чувство обмана. Вот только кто обманывал – оставалось неясным. Следовало все разложить по полочкам. Увы, но без разговора с семьёй, по-видимому, не обойтись, как бы она этого не хотела.
* * *
– У меня чувство, что меня обманули, – вздохнула Велена Липка спустя час. Она сидела на коленях, почти полностью припав грудью к земле, и пыталась рассмотреть в нескольких сантиметрах от собственного носа хоть какое-то движение в ней… Напротив неё в таком же положении замерли Влад и Самсон. Камилла Рылова же стояла над ними, широко расставив ноги, и нервно оглаживала тонкими пальчиками ремень, вытащенный из штанов Влада Мухотряскина. А неподалеку валялась коробка с семенами, с грубой ошибкой в названии: «Семя растений». В большой коробке были коробочки поменьше с названиями поизбирательней: «Семя ромашки», «Семя календулы», «Семя эхинацеи»… Травки нашлось на любой карман и вкус. Все это добро окуривало ребят, выступая белесым дымом из лампадки, густой пеленой тянущимся из керамического носика и щекочущим ноздри лёгким к привыканию ароматом.
– Я же сейчас врежу… – процедила блондинка, сжимая кожаную полоску и нервно сцепив зубы.
– Стой! – Самсон предостерегающе вскинул руку и взглянул на девчонку. – Ну давай подождем ещё десять минут!
– Под палящим солнцем?! – Девушка нервно уперлась руками в бока.
– Да!!! – уже не вытерпел Влад. Велена косо на него взглянула и, покачав головой, вернулась к своему сверхважному занятию.
– А если не взойдёт? – В голосе Камиллы впервые проскользнули нотки страха.
– Взойдёт, – заверил её Виртуозов. – Земля в наличии, вода налита, семя вкопано… Причин не взойти нет… Подумаешь, не спешит…
– Ну так давай я его припугну!!! – Камилла замахнулась ремнем.
– Не могу понять, отчего меня сомнение гложет, – покачала головой Велена, обращаясь к самой себе. – Что-то в этом процессе не так.
– Может, семя неправильно собрано? – предположил Самсон.
Проходившая мимо Марита на ходу жевала бутерброд. Она как раз успела поставить машину в гараж и теперь, чуть не подавившись скудным перекусом, решила уточнить обстановку.
– А чьё семя посадили?
– Влада, – со знанием дела ответили девушки в один голос.
– А чего это сразу моё? – вскинулся Мухотряскин, не чувствуя подвоха. – Его деканша собирала!
– Так тебе ж натурой расплачиваться! – подколол друга Самсон.
– Ма-ать, – неожиданно всхлипнула Марита. Впихнув остаток бутерброда растерянной Камилле в руки, женщина присела на карточки и задрожала. Сначала ребятам показалось, что она ревет, но потом они поняли, что она откровенно ржёт.
– А что не так? – поинтересовалась Велена.
– Все прекрасно, – едва выдавила из себя Марита. – И сколько отпрысков вы пытаетесь прорастить?
– Да чтоб на сад хватило! – раздосадовался Самсон. Конечно, тема разговора уже начала напрягать. Но вот почему? Это была загадка.
– У-ой, не могу, – вздохнула сквозь смех секретарша. – Так вы не в землю… Ха-ха… Вы меж ног пихайте… У-ух, семя-то…
– Я, кажется, кого-то сейчас грохну, – все-таки решилась на кардинальные меры Камилла…
– Успокойся и подсыпь зелья в лампадку, – скрипнула зубами Велена. – Нам ещё самогонку варить…
От такой тирады Мариту пробил новый приступ хохота. Злобно зыркнув на ржущую секретаршу, Рылова быстренько открыла крышку лампадки, пихнула туда ворох трав, врученных Гемартой, и подожгла. Ненавязчивый аромат с новой силой ударил по их молодому и неискушенному сознанию.
– Может, помагичить? – вдруг предложила секретарша, вдохнув травяного сбору и неожиданно почувствовав в себе просыпающегося от долгого сна экспериментатора.
Ох, если бы она только знала, чем обернётся её предложение.
* * *
Послушники вышли из медицинского крыла дисциплинированной и слаженной группой и так же вместе зашли в свой корпус. Сборы были назначены на пять, и рекомендовалось это время потратить на отдых. Вот они и тратили. Точнее, тратили Хадиса и Ррухи, а близняшки готовили очередную медитацию. С ними староста, судя по всему, тоже поговорил, потому что Хадиса о его советах насчёт фей умолчала.
Приготовления были недолгими, и вскоре сестры заключили Ррухи в объятия и утянули в свой нейронный мир…
Все трое упали на кровать в обездвиженном переплетении тел. Феям не нужны были ни пентаграммы, ни заумные заклинания, их сила находилась в другой плоскости. Единственное, что они часто делали перед своей «закольцовкой», – это хорошенько обкладывались подушками.
Хадиса Кирин отвернулась от них и задумчиво поставила механический таймер будильника на час сорок. После отошла к окну и оценивающе взглянула на происходящее на площади… Точнее, бывшей площади. Ибо сотворенные Камиллой и Владом безобразные окопы трудно было назвать прогулочным местом. А если учесть, что в проломы выхлестнула свои воды Огненная река, то местность здесь теперь была не менее опасной, нежели пустошь за стенами Академии. Вспомнив о последней, Кирин содрогнулась. Была б на то ее воля, она бы никогда больше не пересекала полосу препятствий. А если учесть, что рассказывали близняшки о некоторых видах из окна, то становилось вообще муторно. Мысли несло не в ту степь, и девушка невольно представила за окном трупы. Гротескная картина будоражила сознание. Отмахнувшись от нее, девушка решила, что феи, скорее всего, наслушались местных баек, потому что в их продвинутый век такого просто быть не могло… Но да, полоса препятствий воняла, и с этим спорить было глупо…
В дверь постучали. Открыв, Хадиса удивлённо уставилась на Старосту. Парень держал под боком отрывной блокнот. Протиснувшись в комнату мимо нее, он без особого интереса скользнул взглядом по девушкам, валяющимся на кровати в дивном сплетении тел, и уселся на свободное кресло. Блокнот положил перед собой и жестом пригласил демоницу сесть напротив.
Видимо, разговор, начатый в подсобке, продолжался, но теперь абсолютно другим способом. Хадиса послушно села напротив и уверенно взглянула на парня, разглядывая его вновь, более не затуманенным рассудком.
О таких обычно говорят «нормальный». Не толстый и не худой. Не круглощекий и не костлявый. Глаза карие, нос прямой, среднестатистический «ежик» темно-русых волос. Лицо, которое постоянно кого-то напоминает: то соседа, то учителя, то стоматолога. Староста относился к той категории людей, чье изображение тяжело воспроизвести. Трудно было понять, причина была в каком-то хитроумном заговоре или в чем-то другом.
Чуть подавшись вперед, он подсунул ей свой блокнот и жестом предложил почитать. Здесь уже был готов план работы по пункту сто восемнадцатому. Хадиса читала внимательно, староста контролировал, порой теми же жестами требуя перечитать еще раз.
Описано было доступно, так что Хадиса попросту должна была запомнить. Стоило ей дойти до третьей страницы текста, как парень выхватил блокнот и перелистал несколько исписанных листов, ткнул ей на очередной текст, подписанный ее именем.
Ей отвели роль довольно странную, если учесть, что она теперь на факультете хранителей семейного очага. Видимо, предугадывая ее вопрос, здесь парень даже ответ расписал на тему ее качеств как не прошедшей ритуал посвящения. Наверное, это играло значимую роль в плане дозволенного и запрещенного.
Вырвав из блокнота несколько листов, староста вручил их Кирин, потыкал на подруг, мигами велел проинформировать и вышел, не забыв ткнуть на часы и продемонстрировать пятерню.
Просидел он у нее минут двадцать. Закрыв дверь, девушка вновь расположилась у окна, читая задания, выпавшие девчонкам. Да… Ее роль «соблазнительницы», наверное, была самой отъявленной.
Главное, чтобы план не провалился…
