Текст книги "Прогулка по висячему мостику (СИ)"

Автор книги: Екатерина Трубицина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 57 страниц)

– Ирчик! Ты преувеличиваешь!

– И в чем это?

– На самом деле, Рауль я все-таки предпочитаю иногда – хотя бы раз в месяц – устраивать себе полноценные сонные выходные, и в такой выходной могу беспробудно дрыхнуть часов пятнадцать, а то и восемнадцать к ряду.

Последнее время Генка уезжал по своим делам на такси, но сегодня решил посмотреть, как продвигается работа – ему давненько не приходилось заглядывать в финансируемый им цех. Он снова беспардонно плюхнулся на переднее сидение. Ира, снова отчего-то не сумев возмутиться, хотя каждый раз при его подобной выходке собиралась это сделать, уселась рядом с Раулем. Тут ей пришлось признаться себе в том, что она испытывает некоторую неловкость, но Ира смело отнесла это на счет вчерашнего инцидента, ведь ее поведение тогда действительно не отличалось корректностью и последовательностью. В общем, она решила, что ей всего лишь стыдно. Рауль вел себя так, будто вчера вечером ничего не произошло, и уселся, как и всегда на почтительном расстоянии от нее.

Присутствие Генки превратило начало рабочего дня в экскурсию по бывшему складскому ангару, уже начавшему приобретать черты цеха мебельной фабрики. Экскурсант живо интересовался абсолютно всем, при этом, казалось, с особым кайфом демонстрируя свое полное невежество. Казалось, что он задался целью своими дурацкими расспросами довести до белого каления своих двух экскурсоводов в лице Иры и Рауля.

 Рауль держал себя в руках и терпеливо пытался найти доступную форму для ответа на вопросы представлявшие собой воплощение идиотизма. Ира, поняв, что Генка решил поприкалываться, ничуть с ним не церемонилась:

– Генка! Вали отсюда! Или я придушу тебя собственными руками!

– Ирчик! Ну как ты не понимаешь! Я ведь финансирую проект и должен быть полностью в курсе всего, что здесь делается.

– Слушай! Ты! Финансист! Хватит прикалываться!

– Ирчик! Не нервничай! Вот мне вполне серьезно не вполне ясно…

– Что тебе «вполне серьезно не вполне ясно», а?

 Генка, оказывается, не вполне понимал, почему какой-то шурупчик находится именно на том месте, где находится, а не пятью сантиметрами выше и тремя сантиметрами левее:

– Ну согласись, Ирчик, как художник согласись, что тут он смотрелся бы гораздо симпатичнее!

– О боже! – воскликнула Ира, театрально хватаясь за голову. – Генка! Я бы давно уже тебя бросила тут и ушла работать! Мне Рауля одного с тобой оставлять совесть не позволяет – ты же его своим паясничеством в могилу сведешь!

Впрочем, Ира отнюдь не злилась. Генка прикалывался над ними, и она отвечала ему тем же. И всё же, эта двухчасовая экскурсия основательно вымотала ее.

– Фух! – тяжело вздохнула она, – Логинов кого хочешь доконает!

Рауль поднял на нее свои лучистые глаза, окинул пылким взглядом, нежно улыбаясь, и произнес бархатным голосом:

– Ира, не принимай близко к сердцу.

– Да я и не принимаю! Мне даже весело! Просто я смертельно устала от его дурацких приколов не в тему!

– Так отдохни немного! Не думаю, что случиться нечто страшное, если ты присоединишься ко мне, скажем, через полчаса-час. Даже если меня и занесет куда-то не туда – ты знаешь, мы с тобой всегда найдем оптимальное решение. Иди! Расслабься!

– Спасибо! – сказала Ира довольным голосом и вышла.

Она было направилась к проходу, но у самой двери затормозилась. Напротив нее стояла очень даже удобная скамейка и очень даже удобная урна. Ира села и закурила.

Еще во время «экскурсии» Ира обреченно отметила, что ей лишь показалось, будто ее самочувствие в отношении Рауля пришло в норму. Показалось, видимо, благодаря настойчивым убеждениям Зива и Лоренца. По логике ей следовало бы рассердиться на них, но вместо этого Ира испытывала глубокое чувство благодарности. Она определенно знала, что они всеми силами стараются помочь ей, но не по-человечески, а по-настоящему. К тому же, констатировав, что мучительно-сладостные волны никуда не делись и доблестно несут свою вахту на своем законном месте, Ира даже обрадовалась. «Воистину! Человечество – это сборище мазохистов! – усмехнувшись, подумала она. – Хлебом не корми – дай пострадать!». Было такое ощущение, будто она с психу выкинула нечто очень нужное, дорогое и любимое, а потом, уже смирившись с утратой, вдруг нашла это, удивительным образом сохранившимся целым и невредимым. В общем, к худу иль к добру, но все осталось без изменений. «Нет, не всё», – сказала сама себе Ира, вдруг вспомнив, о чем на самом деле хотела подумать. До сегодняшнего дня они общались исключительно на «Вы», и самое ужасное, что Ира даже под страхом смертной казни не могла вспомнить, кто сказал «ты» первым – он или она сама?

Ира достала еще одну сигарету и закурила, глядя в никуда. Все мысли исчезли, словно их стерли, как стирают написанное мелом на доске. Вдруг она заметила, что сигарета в ее руке около лица оказалась в двойном экземпляре. Ира вздрогнула и перевела на нее взгляд – одна. Она снова посмотрела в никуда и сигарета снова раздвоилась. Ей этот оптический эффект показался исключительно забавным и она принялась с ним экспериментировать. Когда огонек добрался до фильтра, Ира полезла за следующей, но пачка оказалась пуста. Она попыталась поэкспериментировать с ней, но впечатляющего эффекта не получила, и в ход пошел собственный указательный палец. Сначала раздвоенные элементы сильно расплывались, но постепенно ей удалось поймать точный ракурс, в котором изображения стали предельно четким. А потом…

Ира сидела как раз напротив двери прохода. В тот момент, когда ей удалось «навести на резкость», и перед глазами красовались два идеально четких указательных пальца на расстоянии примерно сантиметра четыре друг от друга, между ними – сначала расплывчато, но постепенно с предельной ясностью – Ира увидела то, что Зив и Лоренц, собственно, и называли проходом. Ира аккуратно поднялась, не теряя картинки из виду, и медленно пошла к двери. Оказавшись на нужном расстоянии, она, не теряя пойманной фокусировки зрения, медленно протянула руку, которая тоже виделась ей в двойном экземпляре, но в данном случае произошло нечто малообъяснимое на основании законов бинокулярного зрения. Свою руку она протянула, естественно, к дверной ручке, при этом одна рука из раздвоенного изображения действительно взялась за ручку двери, а вторая… вторая просунулась в щель прохода. Одна рука открывала дверь, а вторая в это же время отодвигала край прохода как занавес. Только в отличие от обычного занавеса щель открывалась сразу по всей длине и сразу в обоих направлениях, вроде раздвижной двери с фотоэлементом. Самое ошеломляющее ждало ее тогда, когда дверь и проход открылись. Собственно за дверью Ира увидела то, что и ожидала – цокольный этаж своего дома, ведь именно сюда она собиралась попасть, а вот в образовавшейся щели в то же самое время были видны все другие выходы.

Зив со всего маху прыгнул на нее, и Ира упала на пол в своем доме.

– Извини, – проурчал он, облизывая ей лицо, – если бы я этого не сделал, ты могла застрять там.

– Все в порядке… я просто не ожидала… – как в полусне проговорила она, поднимаясь.

Ира, не обращая ни на что внимания, встала напротив двери и повторила свой эксперимент с пальцем. Ей без труда удалось сразу поймать нужную фокусировку, и она тут же ясно увидела в середине раздвоенного изображения щель.

– Вау! – радостно промурлыкал Лоренц. – Наша подопечная сама научилась смотреть на мир сквозь пальцы!

– Что-что? – спросила Ира, с трудом отрывая внимание от щели.

– Ты сама освоила один очень примечательный приёмчик, – пояснил Зив. – Мы собирались научить тебя ему, когда ты освободишься, а у тебя получилось натолкнуться на него самостоятельно, и это здорово по-настоящему!

– Ирочка, поведай, как у тебя это получилось? – спросил Лоренц.

– Может, сначала разнообразия ради в гостиную поднимемся?

– Минутку. Я проверю: не побеспокоят ли нас, – проурчал Зив и скрылся в проходе.

Вернулся он буквально через пару минут и сообщил, что Татьяна Николаевна хоть и находится у себя дома, но сюда заглядывать явно не собирается. Они втроем поднялись наверх, и, когда все удобно устроились, Ира рассказала, как очень удачно выкурила сигарету.

– Браво! – довольно мявкнул Лоренц. – Нам осталось лишь подсказать тебе один маленький нюансик. Ну-ка, посмотри-ка на свой пальчик… – Ира выполнила то, что от нее требовали. – А теперь определись – какой из двух ты чувствуешь настоящим.

– По-моему, тот, что справа.

– Замечательно! А теперь сосредоточься и сделай так, чтоб настоящим ощущался тот, что слева.

Задача оказалась непростой, но, в конце концов, Ире удалось почувствовать то, чего добивался от нее Лоренц.

– Есть!

– Чудесно! А теперь снова сделай, чтоб настоящим стал правый… теперь опять левый… отлично… продолжай в том же духе.

Иру захватило это упражнение.

– Интересные ощущения… – заключила она.

– И не только интересные, но и полезные, – проурчал Зив.

– Ты ведь сама сказала, что видела свою руку в двойном экземпляре, – промурлыкал Лоренц, – притом, одна открывала дверь, а вторая – непосредственно сам проход, так?

– Да… – заинтригованно подтвердила Ира.

– Видишь ли, – стал объяснять Зив, – ты всегда это делала, то есть одновременно открывала дверь и проход, но не обращала на это внимания, а теперь ты узнала, как это сделать, то есть обратить внимание.

– Вообще-то, – взял слово Лоренц, – поначалу ты открывала только дверь – проход открывали мы.

– Верно, – подтвердил Зив.

– А потом вы стали учить меня вроде как выбирать направление, а на самом деле, как я теперь понимаю, открывать именно проход, верно?

– Почти. Выбор направления тоже немаловажная вещь. Ты сегодня чуть не застряла, увидев их все разом, – ответил Зив.

– Но сейчас это все уже неважно, – промурлыкал Лоренц. – Теперь важно то, что отныне ты можешь пользоваться проходом не вслепую. И особо важно, каким именно способом ты будешь это делать.

– Сейчас тебе Лоренц показал, как можно выбрать из двух изображений реальное. Так вот, если ты сознательно выберешь как реальную ту руку, которая открывает дверь, то будешь пользоваться проходом так, как до сих пор пользовалась. То есть: ты четко знаешь, куда тебе надо попасть, открываешь дверь и оказываешься там, где нужно. В этом случае, обращаешь ты на это внимание или нет, призрачная рука откроет проход. Но если в качестве реальной ты выберешь именно эту руку, то есть руку, открывающую проход, то призрачной станет рука, которая вроде как должна открыть дверь, но она не сможет этого сделать, потому что призрак не способен хвататься за объекты, воспринимаемые обычными людьми как материальные, и просто проходит сквозь них. В этом случае тебе нет необходимости определяться с направлением заранее. Ты можешь решить куда отправиться, выбрав из того, что увидишь перед собой, и проскользнешь туда, не открывая двери, расположенной в привычном для тебя физическом мире. Кроме того, это позволяет тебе пользоваться проходами, которые никак не связаны с дверьми, сооруженными людьми на месте щели. Второй способ гораздо более удобный, но у него есть один существенный недостаток: пользоваться им желательно, только лишь удостоверившись в своем одиночестве.

– Сама понимаешь, растворяться в пространстве при свидетелях не самое лучшее из того, что можно придумать, – пояснил Лоренц.

– Да... наверное... – задумчиво проговорила Ира и вроде собиралась продолжить, но затормозилась.

– Что ты хотела сказать? – спросил Зив.

– Не стоит, – ответила Ира. – Это по поводу Рауля.

– Почему ж «не стоит»? – спросил Лоренц. – Что там «по поводу Рауля»?

– Ничего не изменилось…

– Так уж и «ничего»!?

– Ну как… Мы перешли на «ты». Я, правда, не уловила, когда точно это произошло, и кто сделал это первым…

На некоторое время воцарилось молчание, которое прервал Зив.

– Ира, кот и собака не советчики человеку, когда мучающий его вопрос лежит сугубо в сфере человеческого.

– Хотите сказать, что животные не испытывают полового влечения? – со скептической язвительностью спросила Ира.

– Отчего же? Испытываем, конечно. Только у животных половое влечение связано лишь с намерением произвести на свет себе подобных, а для человеческого полового влечения функция воспроизводства стала вторичной.

– Притом только для обычного человека, – уточнил Лоренц, – который пользуется половым влечением в первую очередь ради наслаждения. А для таких, как ты, она даже не третичная, не четверичная, а может, даже и не десятеричная. Для таких, как ты, даже наслаждение не на втором и не на третьем месте.

– А вот для чего такие, как ты, используют половое влечение, в чем для них состоят его главные функции, мы не знаем, – заключил Зив.

– Нет, мы, конечно, можем тебе сказать, что данные функции лежат за пределами воспринимаемого обычными людьми. Это, кстати, – чистая правда. Но разве тебе это хоть чем-то помогает? И еще. Только люди склонны учить тому, что, как им кажется, они знают, но что сами делать не умеют.

– Угу… Начитаются книжек – и учат. Но это не есть знания. Это всего лишь словоплётство.

Глава 29
Параллельные

Время понеслось дальше. Ира смирилась. Однако, как и ожидалось, облегчения это не принесло. Она панически боялась, что Рауль попытается как-то более определенно проявить свои чувства, но он не пытался, если не считать сводящего с ума пылкого взгляда, и ее это злило, доводя до бешенства. После второй вылазки загород она окончательно ошалела.

Это произошло вечером, когда они возвращались. Радный вел машину. Место рядом с ним занимал Генка. Ира с Раулем сидели, как и обычно на пионерском расстоянии, сзади. Когда они уже подъезжали к городу, Генка вдруг на остановке заметил шеф-повара клуба, в котором работал по вечерам, и попросил Радного подобрать его. Шеф-повар своими габаритами полностью соответствовал сложившемуся относительно этой профессии стереотипу, и когда разместил свои телеса на заднем сидении, Ира оказалась плотно прижатой к Раулю.

Состояние стремительно приближалось к полуобморочному, притом с ясными ощущениями тех же физиологических реакций со стороны Рауля, но все наполненные ужасом страстные ожидания, что он обнимет ее, не оправдались.

Генка усиленно звал их на свое выступление, и все вроде бы были согласны, но когда машина проезжала мимо отеля, Ира, сославшись на усталость, попросила высадить ее. К ее радости и ужасу Рауль вышел вместе с ней.

В лифт набилась куча народу, снова прижав их друг к другу, но вся эта куча вышла на третьем этаже, где располагался кабак, и они остались вдвоем. Рауль нажал кнопку своего девятого, а когда лифт остановился, он, нежно улыбнувшись, пожелал ей спокойной ночи и, окинув ее пылающим страстью взглядом, ушел. Ира доехала до своего одиннадцатого и, не выходя, спустилась обратно вниз – сидеть сейчас в собственном номере для нее казалось смерти подобно. Она уже пожалела, что не вняла Генкиным мольбам провести хотя бы часть ночи в клубе, и уже хотела позвонить ему и напроситься, но передумала и пошла тупо слоняться по засыпанному снегом городу. Она бесцельно бродила по незнакомым улицам пока окончательно не продрогла. На перекрестке сверкала одной единственной буквой из довольно длинного названия какая-то кафешка. Ира зашла, уселась за самый дальний столик напротив небольшой двери на здоровенном замке, ведущей, судя по всему, в какую-то подсобку, и заказала чашку зеленого чая, тут же расплатившись.

Сделав несколько глотков горячего напитка, она закурила, уставившись на раздвоенную сигарету, и вдруг увидела, что дверь с большим замком – это проход. «А почему бы тебе не спросить у твоего любимого Женечки?», – фраза Лоренца настолько ясно пронеслась у нее в сознании, что ей показалось, будто она услышала ее. Рассудок попытался порассуждать на эту тему, но Ира отбросила его уже начавшие оформляться доводы и достала мобильник. «Тоже мне! Нашла телефонный разговор!» – пронеслось так же ясно.

– Знаем! – с какой-то остервенелой уверенностью сказала сама себе Ира вполголоса и с той же остервенелой уверенностью нашла телефон, значащийся под именем Анастасии Максимовны.

– Алло, я Вас слушаю?

– Откройте мне проход.

Последовала долгая пауза.

– Как скажете, – прозвучал тот же голос, но с иным оттенком.

– Как из преисподней, – констатировала Ира.

Она окинула взглядом зал – на нее никто не обращал внимания. Сделав еще пару глотков чая для храбрости, Ира «посмотрела на мир сквозь пальцы», подошла к двери протянула руку, ту из раздвоенного изображения, которая протянулась к щели, заставила себя ощутить реальной и раздвинула створки. Сеть оказалась достаточно масштабной. Ира сконцентрировалась на Женечкиной квартире и тут же выделила из множества направлений все возможные варианты попадания к нему. Первоначально она хотела зайти через входную дверь, но как только нужное выделилось на общем фоне, ей показалось, что Женечка в данный момент находится на кухне. Она уверенно вошла. Женечка сосредоточенно варил кофе. Как только он снял турку с огня, Ира сказала:

– Привет. Извини, что без предупреждения.

Женечка медленно повернулся.

– Ё-к-л-м-н… – медленно проговорил он, ошеломленно разглядывая Иру. – Палладина! Какими судьбами?

– Спроси Анастасию Максимовну. Ты ведь, я думаю, не разнообразия ради дал мне номер ее телефона, а?

Женечка рассмеялся:

– Кстати, как тебе Анастасия Максимовна?

– Впечатлила! Даже очень. Особенно когда поняла, по что ее беспокоят – голос как из преисподней.

Женечка натянуто рассмеялся.

– Это она умеет…

– Послушай, Жень, по-моему, ты не рад мне.

Женечка тут же подскочил к ней, схватил на руки и истошно заорал:

– Ирка! Сколько лет, сколько зим! – он расцеловал ее в обе щеки, затем поставил на пол и с ноткой сарказма в голосе спросил, – Ты ожидала, что я должен так выражать свою радость? А? Палладина? Тебе не кажется, что своим триумфальным появлением у меня на кухне ты, мягко говоря, ввергла меня в шок? Нет? Не кажется?

– Женечка, извини, я просто уже привыкла, что ты обо мне знаешь гораздо больше, чем я сама о себе, и в данном случае мне казалось, что ты должен ждать меня.

– Ирка! Издеваешься?

– Есть немного…

– А по-моему, не немного. Ирка! Я рад тебе, даже не представляешь как, но дай мне в себя-то прийти! Кофе, кстати, будешь?

– Буду, конечно!

– Тогда идем, – Женечка взял поднос и уже было направился к двери, но внезапно остановился. – Нет! Подожди! – он поставил поднос. – Ты у нас, конечно, девушка талантливая, но так все же безопаснее.

Он за руку отвел Иру в гостиную, а потом вернулся за подносом.

– Итак, по поводу обретения тобой эксклюзивных сведений относительно устройства пространства я интересоваться не буду, хоть любопытство меня и терзает.

– Женечка! Тебя терзает любопытство?! Тебя?!

– А что в этом удивительного? Я тебе давно пытаюсь вдолбить, что с телепатией у меня туго, а от моего тотального контроля Вы, госпожа Палладина, уже давно и бесповоротно отделались.

– Женечка, должна признаться, меня тоже терзает любопытство.

– По поводу?

– По какой причине ты перекрываешь кислород своему?

– Насколько я могу догадаться, ты точно знаешь почему, но тебе интересна моя точка зрения на этот вопрос, так?

– Ага…

– Ну что ж, у меня, как и у тебя, на этот счет нет собственной точки зрения. Я, как и ты, знаю, что в сетях проходов мы – гости и должны поддерживать правила игры хозяев. Впрочем, и они не хозяева, а лишь хранители и правила придуманы не ими, а это уже куда более серьезно. Я удовлетворил твое любопытство?

– Вполне.

Женечка ненадолго задумался.

– Я вообще не должен в это лезть, но коль уж ты сама затронула этот вопрос… Ира, я хочу тебя предупредить.

– О чем?

– Ира, любой человек без труда может воспринимать животных и растения, но далеко не каждый способен по собственной воле общаться с личностями, представляющими предметы с общепринятой точки зрения неодушевленные. Но… но… и это очень важно. С этими личностями для человека возможно адекватное общение, а с животными и растениями – нет. Я надеюсь, ты понимаешь, о чем я и к чему?

– Да. Понимаю, однако, не совсем с тобой согласна.

– Догадываюсь, а потому переживаю за тебя, так как вмешиваться в это не имею права. Видишь ли, духам плевать на нас, а вот животные и растения считают нас чем-то вроде узурпаторов, а потому не так дружелюбны, как кажется. Нет, я не совсем правильно выразился. Они могут быть действительно дружелюбны и даже очень искренни, но, в отличие от духов, у них есть скрытые цели.

– То есть, тебе гораздо более импонирует безразличие духов, чем неясная заинтересованность воспринимаемого нами живого мира?

– Ира, мне сложно об этом говорить, так как я знаю далеко не всё. Я знаю гораздо меньше тебя, но я, в отличие от тебя, практически полностью осознаю свое знание, ты же пока в потемках. Я должен помогать тебе, но ни в коем случае не сбивать тебя с избранного тобой пути, а вот этот твой путь, с некоторых пор, вызывает у меня сильные опасения.

– У меня, с некоторых пор, тоже. Правда, в совершенно ином ключе, нежели тот, который имеешь в виду ты.

– Ир, что-то случилось?

– Да. И меня очень пугает, что ты, как я вижу, на этот раз ни сном, ни духом.

– В смысле?

– В смысле, что когда однажды возникла похожая ситуация, ты был в курсе гораздо лучше меня, а сейчас, как я вижу, ты даже не подозреваешь о чем речь.

– Какую именно ситуацию ты имеешь в виду.

– Ситуацию с Владом.

– Ну с Владом, по-моему, все в порядке, если не учитывать того, что он теперь считает тебя ясновидящей. И мне теперь понятно почему: ты преспокойно шастаешь в поющий дом, а потом пытаешься создать у него иллюзию, будто это он так подробно тебе все рассказывает. Но он-то ведь мальчик отнюдь неглупый, и не устает дивиться твоим наводящим вопросам. Ирочка! Здесь нет никакой проблемы!

– А я разве сказала что у меня проблемы с Владом?

Женечка внимательно и более чем серьезно глянул на Иру.

– Видимо, я тебя неправильно понял, – медленно проговорил он.

– Когда меня обуревали чувства к Владу, которые я считала непозволительными, ты понял все без моего участия и, как мне казалось, гораздо правильней меня самой. А теперь, с одной стороны, мне кажется, что ты действительно ни сном, ни духом, а с другой – есть подозрение, что ты попросту решил развлечься, немного поприкалывавшись надо мной, то есть, попросту говоря – издеваешься.

– Ира, поверь, ничуть. Я действительно не могу понять, о чем ты.

– Хорошо, – сказала Ира и принялась во всех подробностях рассказывать о Рауле.

Женечка слушал очень внимательно и не перебивал.

– Ира, а ты говорила по этому поводу с Генкой? – спросил он, помолчав минуты две после завершения отчета.

– Знаешь, когда я хотела бы это сделать, обстоятельства складываются так, что я по разным причинам не имею возможности, а когда возможность есть – я напрочь забываю о своем намерении.

 Женечка надолго погрузился в размышления. Ира отметила про себя, что озадачила его не на шутку.

– Ира… – Женечка запнулся. – Во черт! Я не знаю, как спросить!

– Ты хочешь узнать, не пыталась ли я что-либо выяснить у того, кто научил меня пользоваться проходами?

– Верно. Палладина! Ты действительно начинаешь производить впечатление ясновидящей! – Женечка попытался пошутить, но получилось у него коряво.

– То, что со мной происходит, лежит в сфере сугубо человеческой и недоступно постижению животных. У них напрочь отсутствует подобный опыт.

– Как я понимаю, это суть полученной консультации?

– Да.

– Оно может не знать всех тонкостей происходящего, но может быть очень хорошо осведомленным о причинах возникновения ситуации, – как бы сам себе сказал Женечка. – Но если желания посвящать тебя в свои планы у него нет, ты ничего не узнаешь, – продолжил он, уже в упор глядя на Иру. – Ира, я не могу запретить тебе общаться с этим существом, но будь предельно внимательна. Помни, животные и растения преследуют собственные цели, в которые не спешат посвящать нас.

– Жень, – Ира улыбнулась, – не сгущай краски! Что-то подсказывает мне, что мои вышедшие из-под контроля сексуальные притязания не находятся в сфере интересов флоры и фауны.

– Я, конечно, верю тому, что тебе подсказывает, но…

– Жень, ты меня пугаешь!

– Я тебя не пугаю. Я сам боюсь. Боюсь с того момента как…

– …как узнал, что страж прохода в моем доме животное? – перебила его Ира и, не дав ему ответить, продолжила. – И потому свой страх связывал только с этим, так?

– Верно…  – Женечка задумался. – Ир! – как бы сделав открытие, воскликнул он. – А что Радный?

– Что Радный! Создает все условия для работы. У меня к нему никаких претензий.

– Стоп! Ира! Ведь ты испытывала к нему по твоим же собственным словам совершенно потрясающий восторго-страх или страхо-восторг, не так ли? Неужели теперь он для тебя стал абсолютно индифферентным?

– Не знаю… – ответила Ира, не задумываясь, и осеклась.

– Что-то мне этот твой Рауль уж больно не нравится, – сказал Женечка и начал рассуждать как бы сам с собой. – Если этот Рауль просто банально хочет тебя, то, насколько я понимаю, затащить тебя в постель ему не составляет никакого труда. Но он явно не собирается тебя туда затаскивать. Ему нужно чтобы ты сама пришла. Нет ничего проще, демонстрируя свое вожделение, но при этом, не делая никаких решительных шагов, заставить другую сторону с разбега броситься в объятия. Обычные люди играют этим, но он к обычным вряд ли относится, иначе я увидел бы, ведь ты не заслонялась от меня. То есть непроницаемую завесу устроил он…

Женечка замолчал. Ира уселась к нему на колени и прижалась. Он решительно усадил ее обратно на диван.

– Ира, если ты считаешь хорошей идеей снять свое сексуальное напряжение со мной, то ты глубоко заблуждаешься – это плохая идея, – сказал Женечка резко. – Ир, не обижайся, – продолжил он более мягко, – но даже не смей проделать что-либо подобное с Владом или с кем-либо еще. Впрочем, – добавил он ехидно, – можешь без всяких угрызений совести поиметь Игорька.

– Спасибо за хороший совет, – съязвила Ира. – Во-первых, где я его возьму, а во-вторых, не очень хочется.

– Ну! Если захочешь – возьмешь! Так что проблема кроется лишь в пункте под вторым номером. – Женечка рассмеялся и похлопал ее по плечу. – Видишь ли, – продолжал он совершенно серьезно, – люди отказавшись пользоваться сексом исключительно с целью размножения, сделали из него вещь очень многогранную. Впрочем, подавляющее большинство пользуется только одной из дополнительных граней – наслаждением. Тот, кто становится на путь исключительно духовного совершенствования, перестают пользоваться им, то есть сексом, вообще. Но те единицы, для которых духовное совершенство сама их суть, посредством полового акта делают невообразимые вещи. Ты, надеюсь, понимаешь, что духовное совершенство не имеет никакого отношения к человеческой морали и нравственности?

– Женечка, а что можно делать с помощью полового акта?

– Палладина, в данный момент, этот твой вопрос относится к сфере праздного любопытства, а оно, как ты знаешь, не удовлетворяется. Так, возвращайся-ка ты в свой отель и ложись спать, а я на днях загляну к вам. Уж больно мне интересно – что это за Рауль!

Женечка переоделся, через кухонную дверь вывел Иру в исходную точку в кафешке, вышел вместе с ней на улицу поймал такси и, буквально затолкав ее в машину, отправил отсыпаться в отель.

– – -

Весь день пролетел как обычно. Ближе к вечеру позвонил Генка и радостным тоном сообщил:

– Ирчик! Ты представляешь! Гаров собственной персоной нагрянул к нам в гости!

Женечка снял номер напротив Рауля, но за целую неделю своего пребывания, несмотря на все ухищрения, так и не смог ни разу его увидеть. На третий день Ире стало по-настоящему страшно. Рауль, казалось, не делал ничего сверхъестественного. Казалось простым стечением обстоятельств, что их с Женечкой пути никак не могли пересечься. Но сама неуклонность возникновения этих самых стечений обстоятельств вовсю отдавала мистикой. Согласно изначальному плану в разведывательную деятельность Ира с Женечкой Генку посвящать не собирались, но по прошествии недели безуспешных попыток хоть одним глазком взглянуть на загадочного Рауля, пришлось прибегнуть к его помощи.

Допрос с пристрастием состоялся в Женечкиной квартире, куда он через проход провел Иру и Генкину.

– Ген, кто такой Рауль? – спросил Женечка без всякого вступление, стоило лишь им разместиться в гостиной.

– А что случилось? – непонимающе спросил Генка.

– Пока вроде ничего. Кто такой Рауль?

– Инженер… – Генка не мог взять в толк, чего от него хотят.

– Та-ак… – металлическим голосом протянул Женечка.

Ира отметила, что впервые в жизни видит его во гневе.

– Скажи мне на милость, с какой это стати ты постоянно пытаешься столкнуть его с Ирой?

– Я не пытаюсь…

– Ну так, чтоб совсем, конечно, не пытаешься, но для чего ты отправляешь Иришку к нему на заднее сидение.

– Люди! По-моему вы с дуба рухнули! Никуда я ее не отправляю. Ир, я не понимаю, в чем дело? Ты ведь сама, проигнорировав мою галантность, плюхаешься рядом с ним.

– Ген, ты открываешь дверь и плюхаешься на переднее сидение, а мне ничего не остается делать, как садиться сзади!

– Ира! Ты чего? Ребят, вы, по-моему, действительно с дуба рухнули!

– Совсем чудесно! – Женечка нервно заходил по комнате. – Генка, этот Рауль тебе никого не напоминает?

– Никого он мне не напоминает! – Генка начал терять терпение. – Я его первый раз увидел вместе с Палладиной. Ир, он что, тебе кого-то напоминает?

– Нет.

– Ладно. Может он какие-то ощущения у тебя вызывает?

– Жень, какие он должен вызывать у меня ощущения? Талантливый мальчик, и с Ирчиком они классно сработались, ведь так, Ирчик?

– Гена, что Радный говорит по поводу него? – продолжал допрос Женечка.

– Да ничего не говорит… Рад, что у Иры с ним полное взаимопонимание. Собственно, на это он и надеялся, когда пригласил Рауля.

– Забавно… – Женечка задумался.

– Может, тебе со Стасом поговорить? – опасливо предложил Генка.

– А может, ты чушь городить не будешь? – рявкнул на него Женечка.

– Женич! Может быть, вы объясните мне, что происходит? Ты же знаешь, я – слепой… – взмолился Генка.

– А может ты хоть когда-нибудь перестанешь ныть, напряжешь свои тонкие кишки и прозреешь, разнообразия ради? – взревел Женечка.

– Жень, успокойся… – вмешалась Ира.

– Извини, Ир, – Женечка попытался взять себя в руки. – И ты, Ген, извини.

– Женич, объясни, в чем дело?

– Жень, может, действительно рассказать? – спросила Ира.

– Нет, – уверенно ответил он. – Зря мы вообще весь этот разговор затеяли.

Генка сидел, сжавшись, как побитая собака.

– Логинов! – строго сказал Женечка, – если ты завтра, проснувшись, будешь помнить хоть одно слово из этого разговора – я придушу тебя собственными руками, понял?