Текст книги "Прогулка по висячему мостику (СИ)"

Автор книги: Екатерина Трубицина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 57 страниц)

Свадьба состоялась в полном соответствие с представлением об этом важном, радостном и торжественном событии, которое существовало в воображении Алиночки и ее родителей. Влад не уставал дивиться тому, как легко угождать человеку, который для тебя ничего не значит. Единственное, его бесило то, что в Ириной квартире Алиночка сразу почувствовала себя хозяйкой, но Ира остудила его праведный гнев:

– Влад, да пусть чувствует себя как хочет! Это даже хорошо, что она сразу начала гнездиться – по крайней мере, от бытовых проблем будешь избавлен.

Влад успокоился и в день свадьбы послушно исполнял то, что от него ожидали. Впрочем, этот день оказался для него гораздо важнее, чем он мог себе представить. Совершенно неожиданно он на своей собственной свадьбе познакомился со своим собственным отцом. Точнее, не так, чтоб уж совсем уж познакомился…

В общем, мать его растила одна. Когда его еще в раннем возрасте стал одолевать вопрос, где же его папа, он с недетской тактичностью вдруг понял, что маме его задавать не нужно. Когда же его об этом спрашивали, выкручивался, как мог – где хамской грубостью, а где и откровенным кулаком. В общем, с ненужными расспросами отставали от него быстро. А дело обстояло так:

Мама его работала по комсомольской путевке на одной из ударных строек разнорабочей, скрываясь от первого неудачного замужества. Отец проходил там институтскую практику. У них закрутился роман, но родители парня смотрели на сыновни похождения сквозь пальцы лишь до тех пор, пока девушка не забеременела. Тут уж они вместо того, чтобы сыну устроить счастливую семейную жизнь, устроили очень веселую обоим влюбленным голубкам – сына посадили под домашний арест, а не в меру прыткой девице выдали денег на аборт в комплекте с билетом в один конец куда подальше. Аборт ее отговорила делать случайная знакомая на вокзале и потащила с собою в Сочи, где они без проблем устроились в зеленстрой одного из санаториев и получили комнату на двоих в семейной общаге. Когда Владу исполнилось три года, материна подруга, выйдя замуж, от них съехала.

Отец Влада в Сочи переселился несколькими годами позже посредством институтского распределения, понятия не имея, что здесь живет его первая любовь вместе с их общим сыном. Впрочем, о ребенке он знал – сведения о том, что его любимая решилась рожать, какими-то непонятными путями просочились на ее прежнее место работы, но предпринятые им поиски результатов не дали. Дело в том, что знал он ее по фамилии первого мужа, а она еще перед родами вернула себе девичью.

Подумать только, что без малого двадцать лет они жили без малого по соседству, ходили по одним и тем же улицам… и встретились не где-нибудь, не как-нибудь, а на свадьбе собственного сына.

Влад, весь день находившийся во власти протокола, заметил нечто странное в поведении матери и Валентиныча лишь вечером в ресторане, когда Алиночка, слегка захмелев, слегка ослабила хватку.

Мать, поймав взгляд сына, подозвала его жестом. Он подошел.

– Ой, сынок, прям не знаю, как тебе и сказать… – она начала тихонько всхлипывать.

– Мамуль, что случилось?

– Влад, давай выйдем, – предложил Валентиныч и уверенно направился в сторону балкончика.

Влад последовал за ним. Дверь в шумный зал закрылась.

– Влад, я тоже не знаю, как тебе сказать… – он немного помолчал, потом собрался с духом и, зажмурившись, выпалил, – в общем, Влад, ты мой сын.

Валентиныч стоял, опустив глаза, Влад, ничего не видя, смотрел вдаль. Они курили по третьей сигарете. К ним вышла мать вся в слезах и, считая, что Валентиныч так и не смог ничего сказать, взяв себя в руки, начала:

– Владушка, Валера – твой отец. Понимаешь…

И она пустилась рассказывать сыну всю их историю, делая упор на то, что Валера, ее любимый Валера не бросал их, что просто так вышло… Говорила она очень быстро и сбивчиво, но Влад, хоть и казалось, что он ничего не слышит, жадно ловил каждое слово матери. В какой-то момент он рванулся к двери.

– Влад! – в отчаяние крикнула мать.

Он вернулся, расцеловал их:

– Все в порядке… Мне просто нужно осознать… – сказал он и скрылся за дверью.

В зале он быстро отыскал Ирину. Она танцевала с Женечкой, оберегавшим ее весь день от посягательств Алиночкиного папаши.

– Евгений Вениаминович, извините, – выпалил он, буквально вырывая Иру из его объятий.

– Влад, что стряслось? – в полном недоумении спросила она.

– Ира, в двух словах не объяснить… Просто побудь со мной, пожалуйста…

– Влад, хоть намекни!

– Поверь, все нормально… даже лучше… но у меня голова кругом…

Влад был абсолютно трезв – в этом Ира не сомневалась. Даже намек на запах спиртного от него не исходил. Но выглядел он слабо вменяемым. Ира, танцуя, незаметно вывела его на улицу.

– Садись, – сказала она, указывая на скамейку.

Влад не понимал, как здесь оказался, но послушно присел.

– Рассказывай…

Влад закурил. Немного помолчал, а потом медленно, как бы стараясь запихнуть в собственное сознание новую истину, проговорил:

– Ира, Валентиныч – мой отец.

Он порывался рассказать ей то, что почти только что услышал от матери, но не мог – слова застревали где-то и не могли прорваться.

– Пойдем…

Ира властно взяла его за руку. Он повиновался. Она повела его к морю. На пляже никого не было. Даже по набережной никто не гулял.

Они, проплыв до буйка и обратно, в едином порыве сплелись телами почти у самого берега. Потом совершили еще один заплыв, после которого долго сидели на берегу, обсыхая, прежде чем отправиться в обратный путь.

– Влад, скажи честно, тебя то, что ты узнал сегодня, огорчает или радует?

– Радует… – ответил Влад не задумываясь, но еще пребывая в прострации.

– Ну так радуйся!

Ира улыбнулась ему. Глаза ее сияли в свете звезд. Влад улыбнулся в ответ и почти пришел в себя.

– Знаешь, Ир, весь этот цирк, с этой дурацкой свадьбой стоило устроить только ради этого.

– Видишь, как здорово, так что иди и в благодарность продолжай исполнять обязанности жениха.

Ира тщательно осмотрела его, поправила волосы и запустила в зал, сама оставшись на улице. Она села на скамейку и закурила.

Подумать только! С Валентинычем она познакомилась задолго до того, как переступила порог отпадного 9Д в качестве классного руководителя. А за время своего трехлетнего учительствования успешно с ним сотрудничала и даже не подозревала, что переросток за последней партой – это его сын. Впрочем, познакомив их, а затем, наблюдая их взаимоотношения, она не раз дивилась той близости, которая, возникнув сразу, укреплялась день ото дня.

– И что это было? – спросил Женечка, усаживаясь рядом.

– Зов крови, наверное…

– Не понял… И куда это кровь позвала госпожу Палладину?

Ира удивленно уставилась на Женечку.

– Ира, я, конечно, умею улавливать оттенки твоего состояния, и то, только в том случае, если ты этому не препятствуешь. Если я знаю примерно, о чем может идти речь, то, как тебе кажется, почти дословно цитирую твои мысли. Но еще раз повторяю: с телепатией у меня так же, как и у тебя, то есть – никак.

До Ирины медленно доходил смысл сказанного Женечкой, но, в конце концов, дошел, и она рассказала ему потрясающую новость. Женечка расхохотался и с издевкой в голосе предложил ей, в качестве приработка, написать по этому сюжету сценарий для мексиканского сериала.

– Ира, даже для Влада, по большому счету, все это мелочи жизни.

Она попыталась поспорить с Женечкой на эту тему, но он, не обращая никакого внимания на Иришкины пламенные речи, просто вернул ее в зал, в самую гущу свадебного веселья. Впрочем, в глубине души ничто не противоречило Женечке, но в глубину ту с некоторых пор Ира намеренно не ныряла.

Глава 18
Системы безопасности

Неотвратимо надвигалось 26 августа – день отъезда Лешки. Последнюю неделю перед расставанием Ира провела с сыном, забросив на время свою работу. Целыми днями в сопровождении Зива и Лоренца они лазили по окрестным горам, наслаждаясь природой и обществом друг друга. Вечером двадцать пятого приехал Влад, и они втроем устроили прощальный вечер, а утром все вместе поехали провожать Лешку.

– Мамуль! Пока! Не волнуйся! У меня все хорошо будет! – подбадривал Лешка мать, целуя на прощанье.

Ира смотрела ему вслед, пока он совсем не скрылся в зоне регистрации.

– Ну что, Ир, пойдем?

– Да…

Ира немного отстала из-за хаотично снующей туда-сюда толпы, а тут еще и мобильник запел:

– Ирочка, ко мне заглянуть не желаешь?

– Желаю, Женечка.

– Жду.

Ира догнала Влада уже у самой машины. Видавшая виды «Нива» Валентиныча тронулась, и Влад спросил:

– Куда тебя отвезти?

– Давай к Ривьере.

– Как скажешь…

Всю дорогу до Ривьеры они ехали молча. Ирой владело неуклонно усиливающееся несколько странное настроение, которое она пыталась связать с отъездом Лешки. Не получалось. Настроение не содержало в себе и тени тоски, причитающейся долгой разлуке. Да и зародилось оно, мягко говоря, не сегодня... Описанию не поддавалось… И оценкам: «хорошее» или «плохое» – тоже.

Ира попросила Влада остановить у центрального входа в парк. Женечка ждал ее в районе Зеленого театра. Между ними царило состояние какой-то непонятной, небывалой для них неловкости. Лишь около входной двери в квартиру Женечка взял Иру за руку. Они вошли и еще какое-то время молча стояли в прихожей. Первой замешательство преодолела Ирина. Она обняла Женечку, прижалась к нему и очень тихо, но как бы перекрывая все слышимое и даже видимое вокруг, сказала:

– Спасибо…

Женечка обвил ее руками и нежно, но с неимоверной силой прижал к себе. У Иры возникло ощущение, будто в ее груди бьются сразу два сердца – одно с левой, а другое с правой стороны.

– Лето на дворе – разденься, – еле слышно прошептал Женечка, почти что просто легонько выдохнул, около самого уха.

Горячая дрожь пробежала у Иры по позвоночнику, а внутри все окаменело. Ее правая рука начала протискиваться между их плотно прижатыми друг к другу телами к пуговице на шортиках, но в этот момент Женечка, выпустив ее из своих объятий, стал сам снимать с нее одежду, а потом поднял на руки и отнес в спальню.

От невыносимости наслаждения Ира несколько раз почти теряла сознание, но Женечка ловил его последние искорки, возвращал в реальность и с неумолимой жестокостью продолжал истязание, едва касаясь губами, руками и безжалостно впиваясь взглядом даже не в тело, а куда-то глубже за всеми мыслимыми его пределами. Периодами Ира полубессознательно пыталась сопротивляться, но Женечка грубо пресекал попытки ее тела защитить самое себя от непонятного физическому естеству глумления. Ира вскрикивала, из глаз текли слезы. Женечка слизывал их, обдавая ее лицо горячим, тяжелым, но спокойным и ровным дыханием. В какой-то момент Ира перестала чувствовать тело. Она парила в полном вакууме, где не было ничего – ни света, ни темноты, ни шума, ни тишины. И даже самого вакуума не было.

– – -

– Ира, пей…

Женечкин голос смутно долетал откуда-то. Потом она услышала звуки собственных глотков и с ощущением неимоверной горечи, словно самолет при не мягкой посадке, очень сразу, очень резко вновь почувствовала тело, сковавшее ее болью, неприятным вкусом, и ощущением терпкого запаха. Ира отпрянула от стакана, вливавшего горечь в ее рот, и струйка темно-коричневой жидкости пролилась ей на грудь и живот.

– Ира, это полынь. Пей. Надо.

Женечка поддерживал ее одной рукой под голову, другой сжимая стакан.

– Пей, – еще раз повторил он.

Ира стала послушно глотать, морщась от горечи. Женечка ослабил хватку лишь тогда, когда стакан остался пустым.

– Кто-то когда-то обещал быть помягче, – медленно и тихо проговорила она.

– Я нагло врал, извини, – Женечка тепло улыбался. – Но ведь понравилось!? – голос Женечки играл всеми красками слащавой приторности.

– Что именно?

– Ну, например, вкус полыни, – ехидничал Женечка.

– О-очень! – возмутилась Ира и резко села. Комната поплыла перед глазами.

– Э-э! Не так быстро! – Женечка едва успел подхватить ее. – Без резких движений, госпожа Палладина! Мне и так пришлось Вас малость искалечить.

– Что?

– Тихо-тихо! Вывихов, переломов и более тяжких телесных повреждений удалось избежать, но вот мелкие нарушения целостности тканей сейчас придется лечить, так что терпи.

Флакончик с бальзамом а’ля Женечка был у него уже в руках. Ира айкала, а он смеялся и дул.

– Палладина! Будешь орать – рот скотчем заклею! Ты на меня, лучше, посмотри!

Женечка красовался, а Ира приходила в ужас:

– Что это?!

Его руки и грудь сплошь покрывали глубокие ссадины, из которых сочилась кровь.

– Ваша жемчужная улыбка и идеальный маникюр в действии.

Ира перевела взгляд на кисти своих рук.

– О боже! – воскликнула она при виде пятен крови на ладонях и темно-бурого запекшегося слоя под ногтями.

– Вот-вот! И нечего чувствовать себя пострадавшей! – Женечка усмехнулся и начал, морщась от боли намазывать себя.

– Давай я, – предложила Ира, привстала и снова потеряла равновесие.

– Лежи уж, хищница! – рассмеялся Женечка, а потом очень тепло добавил, – полежи немного, а я сейчас кофе принесу, – и, удаляясь на кухню, нежно поцеловал ее в щеку.

По телу разлилось томное чувство приятного безразличия. Женечка вернулся достаточно скоро. Он одной рукой аккуратно приподнял Ирину, другой, сооружая из подушек нечто вроде кресла.

– Вот так, – сказал он, бережно отпуская ее и подавая чашечку. – Пей. Это – не полынь. Это – вкусно.

– Знаешь, Жень, у меня такое ощущение, что если тебе удается ввести меня в состояние, когда я перестаю контролировать себя, ты просто вымещаешь на мне всю свою многовековую злобу.

– Ты почти права.

– Почему?

– Почему «права» или почему «почти»?

– И то, и другое…

– «Права», потому что мне на самом деле очень хочется это сделать, а «почти», потому что если я позволю себе поддаться этому порыву, то я тебя, скорее всего, просто  убью.

– Знаешь, в глубине души я с недавнего времени недоумеваю, как ты не сделал этого до сих пор.

Женечка расхохотался:

– Нет, Ирка, я тебя точно когда-нибудь придушу собственными руками, – Женечка веселился от души. – Ладно, как чувствуешь-то себя?

– Да вроде нормально…

– А ну-ка, попробуй встать.

Женечка забрал у нее пустую чашечку. Ира поднялась вполне уверенно, но легкая потеря ориентации в пространстве еще не рассеялась окончательно. Так что в гостиную, где ждал шикарно накрытый стол, Ира шла, опираясь на Женечкину руку.

– Ешь, давай, а то помрешь с голоду, и мне придушить некого будет, – веселился Женечка, усаживая Иру на диван.

Ира почувствовала, что действительно очень голодная. Пара отбивных и миска салата исчезли в ней так, что она и заметить не успела. Женечка от души потешался над ее прожорливостью, но, сменив опустевшие тарелки на полную корзину инжира, вполне серьезно спросил:

– Что делать теперь думаешь?

Вполне обычный вопрос вызвал, казалось, ничем не обоснованную настороженность. Ира, не пытаясь понять «с чего бы это?» и следуя наитию, поскорее скрыла свой вздёрг вполне обычным ответом. Ответом правдивым… но только с одной стороны…

– Пока попытаюсь просто жить. Продолжу заниматься Генкиной мебелью. Ближе к концу сентября съезжу с Генкой и Радным на выставку и после нее окончательно доделаю эскизы. Заодно твой труд читать продолжу и, может быть, даже что-нибудь еще нарисую.

– А поющий домик как поживает?

– Там все по плану и мое вмешательство почти не требуется.

– Это понятно. Я про другое – поет?

– Поет, но только если я там одна… а может, и всегда поет, просто, когда вокруг народ тусуется, я не слышу…

– Может быть… – сказал Женечка задумчиво. – Я по-привычке от тебя расспросов с пристрастием жду, а ты молчишь. Аж страшновато как-то!

Ира усмехнулась. Она чувствовала себя носителем тайной информации в застенках вражеского стана. Почему она так отчаянно пытается спрятать свое странноватое настроение, выяснять было некогда. Женечка его, безусловно, почувствовал. Что это такое, он, судя по «допросу», предваренному «пыткой», понятия не имеет. «И не надо», – решила Ира, и ей тут же пришла на ум замечательная тема для обсуждения:

– Можно подумать ты мне вот так вот и расскажешь, что тогда под водопадом случилось!

– Представляешь – расскажу!

– Да неужели! – с нарочитым сарказмом воскликнула Ира.

Женечка усмехнулся, но тут же стал серьезным.

– Знаешь, я не разнообразия ради сегодня над тобой малость поизмывался. Там в водопаде ты меня перепугала насмерть. Я, в принципе, знаю, что ты такое есть, но даже представить себе не мог, до какой степени ты, оказывается, уже распоясалась, девочка моя!

– Жень! О чем ты? К тому, что случилось в водопаде, я – по крайней мере, осознанно – не имею никакого отношения!

Женечка не удостоил вниманием Ирино замечание.

– В мозгу, то есть в пределах физической плоти, существует особая настройка, заставляющая нас почти бессознательно ассоциировать себя с собственным телом. Подавляющее большинство людей, интересуясь так называемой загробной жизнью, обычно спрашивают: «А что будет с моей душой, когда я умру?». Хотя на самом деле данный вопрос уместней задать по-другому: «Что будет со мной, когда умрет мое тело?». Для человека является безусловным, что «Я» – это тело, а душа – нечто к нему прилагающееся.

Вообще-то, на самом деле, для подавляющего большинства людей формулировка вопроса «а что будет с моей душой, когда я умру?» верна на 99,9%, потому что физическое тело действительно практически единственное, что у них реально есть.

Говоря «реально», я, в данном случае, имею в виду не только эту реальность.

Энергетический сгусток, который принято называть душой, у подавляющего большинства не имеет устойчиво сформированной структуры и поддерживается, создавая личность, лишь за счет жизнедеятельности тела. После прекращения в нем физиологических процессов, такие энергетические сгустки рассеиваются в первозданные энергетические токи, и личность прекращает свое существование.

Но есть и устойчивые личностные структуры, для которых полностью правомерна формулировка «что будет со мной, когда умрет мое тело?».

Наше тело – это универсальный инструмент для взаимодействия с этой реальностью. Правда, в нем заложена потенциальная возможность взаимодействовать и с иными, так называемыми параллельными мирами. Определенные тренировки и условия дают возможность физической субстанции, называемой телом, функционировать при настройках восприятия на другие частоты, но их диапазон невелик, а возникающее взаимодействие неполноценно. Применение на практике этих возможностей лежит в основе эзотерики и оккультизма.

– …к чему ты меня постоянно пытаешься приобщить, – язвительно вставила Ира.

Женечка смерил ее взглядом.

– Ира, я владею всем арсеналом оккультно-эзотерических практик, но я никогда даже не пытался приобщать тебя к тому, что человечество имеет в виду, говоря об эзотерике и оккультизме. И не собираюсь этого делать.

– Тогда что же ты со мной делаешь?

– В данный момент я пытаюсь проинформировать тебя о некоторых функциях биологической системы под названием человеческое тело. И надеюсь, что ты позволишь мне продолжить.

Ира не могла припомнить, чтобы Женечка когда-нибудь разговаривал с ней до такой степени серьезно, и спросила:

– Это так важно?

– Да. Ты, как человек, думаю, уже догадалась, что ты, как не человек, являешься устойчивой личностной структурой?

– Ну… наверное…

– Замечательно! Так вот, ты, как устойчивая личностная структура, прекрасно знаешь, что человеческое тело не является для тебя необходимой деталью для продолжения существования и относишься к нему без должного почтения. Безусловно, боль и инстинкт самосохранения надежно защищают тебя от того, чтобы, образно говоря, выкинуть свое тело на помойку, и чисто внешне ты обращаешься с ним, вроде, как и положено. Но это только чисто внешне.

– Жень! Я не понимаю…

– Знаю, а потому и пытаюсь объяснить.

Итак, биологическое тело – это универсальный инструмент для взаимодействия с этой реальностью, границы которой потенциально могут быть расширены за счет расширения круга воспринимаемых излучений. Биологическое тело представляет собой сложную систему, состоящую из трех систем: системы жизнеобеспечения, системы коммуникации и системы управления. По поводу системы жизнеобеспечения тебе, в данном случае, вполне достаточно сведений полученных в школе на уроках биологии. Систему коммуникации – то есть систему обмена информацией – мы тоже сегодня особо рассматривать не будем. Единственное, замечу, что все, что касается изменения настроек восприятия, относится к этой системе.

Сегодня я расскажу тебе о системе управления.

Структура системы управления имеет два основных отдела: сознание и подсознание.

Сознание – это привычные мыслительные процессы, позволяющие осознавать и взаимодействовать с окружающим миром, доступным восприятию с помощью слуха, зрения, вкуса, обоняния и осязания.

Подсознание, по сравнению с сознанием гораздо объемнее, если можно так выразиться, и имеет сложную структуру, состоящую из пяти отделов:

Один из отделов осуществляет контроль и управление всеми системами жизнеобеспечения биологического тела.

Другой отдел контролирует настройки восприятия на определенные параметры излучений.

Третий отдел работает с информацией, полученной извне от источников недоступных сознанию.

Через четвертый отдел осуществляется связь личностной энергетической структуры с системой «человек».

Пятый отдел – это своеобразный информационный склад называемый памятью.

– Жень, извини, а что значит: информация от источников недоступных сознанию?

– Это касается системы коммуникации, и как-нибудь я тебе расскажу об этом подробнее. А сейчас… Каждый орган нашего тела, каждая клеточка постоянно принимают извне и посылает вовне сигналы. Даже «официальные» органы чувств принимают и передают не только ту информацию, которую мы осознаем. Вот со всем с этим и работает один из отделов подсознания.

– Как я понимаю, это источник интуиции?

– Можно и так сказать. Ира, речь, с помощью которой люди общаются, отражает реальность, доступную для сознания, и, естественно, явления иного порядка объяснить в существующих терминах и понятиях с необходимой точностью не всегда получается.

– Подожди, мы ведь вроде как о физиологии, а она не выходит за рамки естественного.

– Ира, в мире не существует ничего, что могло бы ВПИСАТЬСЯ в рамки естественного. Естественное – иллюзия нашего сознания. То, о чем мы сейчас говорим, сознанию недоступно.

– Но как же недоступно, если мы говорим об этом?

– Ира, мы можем поговорить с тобой, к примеру, о том, как бьется сердце, но его биение никогда не станет доступно непосредственному управлению сознанием.

– Жень, но ведь есть люди, которые умеют осознанно управлять сердцебиением.

– Есть. И я в их числе. Видишь ли, осознанно, сознательно – это еще не значит, что посредством сознания. Потерпи чуть-чуть. Я буду рассказывать дальше, и тебе постепенно все станет яснее и понятнее.

Сознание и подсознание связаны между собой, но если подсознанию доступна вся информация сознания, то для большей части информации, которой владеет подсознание, переход в сознание напрочь закрыт. Это мера систем безопасности, позволяющая нам спокойно жить.

– В смысле?

– Вот тебе самый наглядный пример: благодаря системе безопасности, не допускающей в сознание всю информацию подсознания, мы не осознаем и не чувствуем без крайней необходимости процессы жизнедеятельности, постоянно и непрерывно текущие в нашем биологическом теле. Второй, может быть менее наглядный, но также доступный пониманию пример – это сохранение настроек восприятия, позволяющее, грубо говоря, утром просыпаться там, где ты уснул вечером.

С одной стороны системы безопасности – это действительно благо. Они действительно ограждают нас от целого ряда проблем, решая их, как говорится, на автопилоте, но с другой стороны…

Как я уже говорил, один из отделов подсознания ведает связью личностной энергетической структуры со своим человеческим воплощением. При этом личностная энергетическая структура имеет полный доступ ко всей информации воплощения, а вот воплощение – нет. Вообще-то, подсознание может запросить любую информацию, и ему не будет отказано. Но только подсознание. Сознание непосредственно от личностной энергетической структуры ничего узнать не может.

Правда, прямой канал связи личностной энергетической структуры с сознанием, минуя подсознание, существует, но он наглухо запечатан. Лишь легкое давление из запредельности дает сознанию ощущение личности, ощущение «Я». Этот канал открывается лишь в момент смерти биологического тела. Это смертное озарение, после которого неустойчивая личностная энергетическая структура начинает рассасываться, а устойчивая, забрав через разрушенную систему безопасности архивы, продолжает свое существование. Жить в земном теле с открытым в сознание каналом могут только боги.

– Жень, что такое бог?

– Ир, меня радует формулировка твоего вопроса, но не обижайся, об этом в другой раз. Итак, сознание не имеет непосредственной связи с личностной энергетической структурой, но и возможности опосредованной тоже почти лишено. Причин три.

Первая – деятельность самого сознания, которая заключается в переводе разнообразных кодов в понятные символы (для человека – это в первую очередь речь) и дальнейшей работе с ними (для человека – это размышления и разговоры). Сознание, занимаясь непрерывным вербальным осмыслением информации полученной от «официальных» органов чувств, создает столько «шума», что за ним попросту «не слышит» ничего другого.

Вторая причина – работа систем безопасности. Ими блокируется поступление информации из отдела подсознания, работающего с информацией от личностной энергетической структуры, а так же и от отдела, работающего с информацией полученной извне от источников недоступных сознанию. Пропускаются лишь некоторые рекомендации в готовом виде. С одной стороны вроде как обидно, но на самом деле это благо для повседневной жизни.

Ты, конечно, слышала о таком явлении как галлюцинации, бред. Чаще всего это сбивка настроек восприятия, но не всегда. Бывает, что причиной слуховых и зрительных фантасмагорий являются сбои в работе систем безопасности, вследствие чего в сознание в необработанном виде просачивается информация для него непредусмотренная. Воспринимается она как причудливый абсурд из-за третьей причины.

Третья причина заключается в кодировке информации.

Для того чтобы работать с любой информацией ее требуется перевести в понятные символы, например, в зрительные образы или в слова. Набор этих символов у сознания ограничен реалиями земной жизни. А поскольку информация личностной энергетической структуры крайне редко имеет с земной жизнью хоть что-то общее, то сделать это адекватно зачастую оказывается в принципе невозможным.

– Жень, а зачем тогда нужна эта информация, если она с земной жизнью не имеет ничего общего?

Женечка усмехнулся:

– Сложно объяснить… Видишь ли, сопоставлять реалии земной жизни и информацию личностной энергетической структуры, которая, как правило, ничего общего с этими реалиями не имеет, это все равно, что сопоставлять… ну, скажем… картинку на мониторе компьютера и процессы происходящие в этот момент с деталями материнской платы. Они не имеют ничего общего с цветовой гаммой картинки на мониторе, но, тем не менее, это единая система в едином процессе.

Итак, системы безопасности, с одной стороны, действительно ограждают человека от опасностей. Они стоят на страже здоровья рассудка и системы жизнеобеспечения. Но с другой стороны они катастрофически ограничивают возможности человека. Я говорю «человека», но на самом деле это касается любого существа, живущего на Земле.

Впрочем, недоступные из-за работы систем безопасности возможности для благополучия земной жизни не являются чем-то необходимым. В них нуждается не человек, или какое-либо другое живое существо, а воплощенная в земной жизни личностная энергетическая структура. Нужны они ей для самосовершенствования. Неустойчивой – чтобы укрепить себя и продолжить существование за пределами земной жизни. Конкретные цели устойчивых личностных энергетических структур гораздо более разнообразны и к тому же таинственны с точки зрения земных реалий, ведь они, как правило, лежат за их пределами.

Подчинение системам безопасности в их первозданной незыблемости препятствует развитию и становлению личностной энергетической структуры. Главным образом из-за этого подавляющее большинство собранных земным существованием в единое целое энергетических токов после биологической смерти тела разъединяются, и личность исчезает без следа. Участь устойчивых личностных структур не лучше – они попадают в сети так называемой кармы.

Но хотя бы легкое повреждение системы безопасности грозит индивиду тяжелейшими последствиями вплоть до летального исхода. По меньшей мере – помутнением рассудка, а так же повреждениями системы жизнеобеспечения, то есть биологическими нарушениями в виде болезней. Само собой, последствия для личностных энергетических структур остаются практически теми же, что и при подчинении системам безопасности.

Таким образом, вроде как получается замкнутый круг без намека на выход. Но есть в этом кругу одна маленькая лазейка.

Да. Подчиняться – не вариант, а ломать нельзя, но… обходить системы безопасности – можно.

Осуществляются эти маневры посредством СМИРЕНИЯ, то есть отказа от борьбы с обстоятельствами в пользу овладения собой, БЕЗМОЛВИЯ СОЗНАНИЯ, то есть остановки внутреннего диалога, и БЕСКОРЫСТИЯ, то есть действия ради действия, такого действия, за которое не предполагается никакое вознаграждение.

Индивид с неустойчивой личностной энергетической структурой, приняв на веру данный постулат и следуя ему, как минимум укрепляет связи, что дает ему возможность сохранять целостность личности после смерти биологического тела еще какой-то период, что при целеустремленности может привести и к существованию по длительности сопоставимому с Вечностью.

Устойчивая личность в вере не нуждается. Она – ЗНАЕТ. Однако, знает именно личность, то есть эта информация необязательно становится доступной сознанию, но в подсознание она просачивается почти всегда, и тогда данный индивид вполне может встать на сей путь, как говорится, интуитивно, подчиняясь неосознанному порыву, который часто воспринимается как озарение. Если тело данного индивида наделено хорошим мозгом с пытливым умом, то со временем ему, вполне возможно, удается каким-то образом сформулировать суть своих порывов, и на свет появляется духовное учение. Безусловно, эти открытия невозможно описать человеческим языком так, чтобы сделать понятными и эффективными для всех и каждого. И все же поиск многих страждущих неизмеримо упрощается, когда еле уловимые импульсы, поступающие из подсознания, подкрепляются информацией уже кем-то осмысленной и облаченной в слова.