Текст книги "Путь (СИ)"

Автор книги: Егор Yagger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 210 страниц)

Там же, в поезде, встретили наших из взвода «Чарли» с учебной базы Форт-Брэгг. Это были Триша Пилли и Бен Крейцер, оба в званиях лейтенантов флота. Выяснили, что из их пятёрки, лишь они ещё живы, остальные надели стальные костюмы, как и ещё семеро из взвода. Пятёрка же Карла де Бриссе, легла на Элизиуме в полном составе, в достославном космопорте Новые Афины, там, где геройствовал однофамилец Джон. Только вот, про наших ребят в новостях не сказали ни слова. Будто и не было никогда таких десантников.

Карлито достал коньяк и мы помянули всех наших товарищей, кто сложил голову в бою. Как раз хватило всей фляжки.

– Ты так здорово поёшь, Джейни. Наши, все кого видела, твои поклонники. – Сказала Триша.

– Ну, мы все отметились. – Отвечаю я.

– Я видела в записи, споёшь? – И подруга кивает на гитару.

– Ладно. – И спела несколько песен из своего репертуара, а ехавшие рядом военные подпевали. Кое-кто русского не знал, но всё равно пел, смешно коверкая слова. Закончили «Зверем», как реквиемом всем десантникам, всем нашим павшим друзьям.

Стоим на плацу, а перед нами ходит начальник тренировочной базы генерал-майор Джозеф Синобе. Иссиня-чёрный и беловолосый масай с Масаи Ситтар. У нас в наборе, кстати, есть и девушка из этого народа. Плод любви одного из воинов и девушки со станции Гагарин.

Генерал толкает речугу про то, что нам оказана невероятная честь испытать себя, свой дух и тело, в подготовке элиты вооружённых сил Альянса систем. Но, что бы мы не думали, что это будет легко, и вообще, мы можем забыть про былые заслуги. Здесь они не значат ничего, здесь важна лишь ваша сила, стойкость и терпение. Справимся – станем одними из сильнейших бойцов в галактике. После чего отправил нас в казарму. Там нас поселили всех вместе, как в учебке. Да и ладно, не привыкать. Кое-кто попытался возмутиться, но ему сразу указали на висящую на столбе рельсу и кувалду под ней. Не нравится – бей по рельсе и вали, никто тебя не держит. На этом возмущение разом заглохло.

Расположились, сходили в душ и, надев рабочие уники, сходили в каптёрку за учебной бронёй и амуницией. Глядя на нас, так же сделали и остальные. День прошёл в обычных армейских хлопотах на новом месте и перед отбоем я сказала, что завтра нас ждёт просто сказочное утро, да и дальше скучно не будет, так что я спать, остальные как хотите, но потом не жалуйтесь. Предчувствия меня не обманули, разбудила своих, включая тех, кто послушал меня вечером и тоже завалился спать. Остальные, наши слова проигнорировали, ну пусть пеняют на себя. Заправили койки, сходили в душ и оделись, в половине шестого утра в казарму с диким рёвом залетели инструкторы, но увидев нас, стоящих у коек по стойке смирно, слегонца опешили.

– На плац! – Рыкнула шеф-инструктор и мы рысью вымелись на улицу.

– Бля, как в учебку опять попала. – Прошептала Триша и мы беззвучно заржали.

– Эх, где наш страшный сержант Джейкобс? – Пробормотал Бен и смех стал не беззвучным.

– Вместо него красивая баба, но ты не думай, Бен. Походу, по сравнению с ней, старина Джейкобс милейший и добрейший человек. Чьи уроки мы будем скоро вспоминать с умилением. – Пробасил Иесуа и наш хохот стал очень громким.

– Над чем смеёмся, господа курсанты? – Раздался за нашей спиной холодный женский голос.

– Учебку вспомнили, мэм! – Отвечаю я.

– А-а-а? И откуда вы, курсант? – Спросили снова.

– Учебная база Форт-Брэгг, мэм, взвод Чарли, выпуск 2372 года. Нас здесь семеро из этого взвода, мэм. – Снова отвечаю я.

– Семеро?!

– Так точно, семеро.

– Какой хороший выпуск, аж семеро курсантов из одного взвода. Кто инструктор?

– Мастер сержант Дэвид Джейкобс, мэм.

– Ага, старина Дэвид. Жив курилка. Значит, это он вас дрессировал?

– Так точно, мэм, можно вопрос?

– Задавай?

– Знакомы с мастер сержантом?

– Я, ребятушки, тоже учебку проходила в Форт-Брэгг, и Дэвид был в моём взводе, таким же рекрутом, как и я. И взвод наш тоже был Чарли. Ну что же, раз вы такие классные, с вас я и начну. Пусть вас всего два десятка, но нормально. Построились.

Мы построились на плацу и наблюдали, как из казармы, путаясь в рукавах форменных курток, выбегают засони и строятся рядом.

Когда все построились, шеф-инструктор заложила руки за спину и, брякая по бетонному покрытию плаца подкованными ботинками, прохаживаясь перед нами, сказала:

– Все кто здесь присутствуют, вы прибыли на программу N7. Я старший инструктор Сабрина Сташко, я помогу вам открыть в себе все грани воинского таланта. Это не будет легко для вас, это будет крайне тяжело, мучительно. Это будет форменный ад, так что будьте морально готовы к этому. А сейчас кросс на десять километров, направо бегом марш!

И начался АД!

Женька (Антарктида 10 июня 2381 г.)

– Что же так холодно-то, господи, как же холодно. – Шепчет идущий рядом Акст.

– Макс, не болтай, береги дыхание, нам ещё пятьсот километров топать по этим льдам в вечном мраке, так что дыши ровнее. – Говорю тихо я.

– Как ты не мёрзнешь?

– Мёрзну, Акст, очень мёрзну, но я терплю. Вдыхай носом, выдыхай ртом, Макс, а то застудишь гортань. Понял?!

– Ай-Ай, понял.

Прижимаю гарнитуру за ухом и повторяю всем: – Сукины дети, помните, вдыхайте носом, выдыхайте ртом. Вдох выдох на третий шаг. Не спешим идём размеренно и чётко.

Включаю инструметрон и смотрю карту. Согласно береговой черты мы прошли двести километров, до конечной точки маршрута ещё больше девятисот. Третий день идём. Господи, дай мне силы дойти и довести ребят. Идём маршрутом: станция Новолазаревская – Асука – Сёва – Молодежная. В промежуточных точках маршрута будем отстреливать контрольные суммы на полигонах. За спиной тяжёлый рюкзак с водой в термоконтейнерах и жратвой, а также карабин. На тросике салазки с прочим оборудованием, палатками и спальниками, мы все связаны канатами, на случай падения в трещину во льду. Темно, холодно и страшно, как же я ненавижу холод.

Три дня спустя.

Лежим в маленькой палатке впятером, палатка рассчитана на троих, но и пятеро влезают нормально, зато тепло. Сцепили пять спальников в один и влезли в него всей компанией, по краям парни, мы со Снегуркой в средине. На нас термобельё, сегодня самые крайние Дроу с Моно. Акст прижался ко мне и дрожит. Беру руку друга и прижимаю к себе:

– Акст, перестань трястись.

– Холодно, Лиса, как же холодно.

– Ничего, сейчас отогреемся, надышим и будет нормально. – Басит масай. – Потерпи немного дружище.

– Хочешь в середину, Макс? – Спрашивает Снегурочка, несмотря на кличку Сильв мёрзнет, как и все.

– А можно?

– Давай быстрей, не выпускай тепло! – Бормочу я и чувствую, как друг перелазит через меня и ложится между мной и Сильв. Обнимаем его с двух сторон, сзади прижимается Карлос, крепко обнимая меня за плечи, постепенно согревшись, засыпаем.

Пищит инструметрон, вот и кончились шесть часов сна, впереди ещё один страшный день в темноте и холодине.

– Dios mío, dame fuerzas![104]104
  1. Dios mío, dame fuerzas! – Боже мой, дай мне сил! (исп.)


[Закрыть] – Бормочет Моно.

– Mit der Rückkehr in die eisige Hölle.[105]105
  2. Mit der Rückkehr in die eisige Hölle. – С возвращением в ледяной Ад. (нем.)


[Закрыть] – Шепчет Макс.

– Встаём, родные мои, ещё полпути впереди. Давайте, давайте, идём, мы же лучшие или нет?! – Говорю я.

– Только ради тебя, Лисёнок, эта жопа, только ради тебя. Я бы, как-нибудь обошёлся. – Отвечает Акст.

– Сколько на улице? – Потягиваясь, спрашивает Сильв.

– Минус пятьдесят и ветер. – Говорю я.

– Mein Gott, was für ein Scheiße![106]106
  3. Mein Gott was für ein Scheiße! – Боже мой, какое дерьмо! (нем.)


[Закрыть] – Стонет Макс.

– Это неплохая школа друг, смотри, нас уже сорок из шестидесяти. И семеро отсеялись здесь. Хочешь нажимай аварийный маяк и езжай домой. – Басит Иесуа.

– И бросить вас?! Да никогда! Лучше сдохнуть. – Горячо отвечает Макс.

– Тогда не скули. Где там жратва и вода? Давайте поедим прямо в спальнике, а потом уже будем одеваться.

– Дельная мысль, тут хоть тепло, чур жратву не проливать, а то, спальник вонять будет. – Говорит Сильв.

Позавтракав, сбегали до ветру, оделись, собрали палатки, спальники и прочее барахло. Карабины за плечи, сцепится канатом, прицепить салазки, надеть лыжи и пошли. Сорок человек по ледяной пустыне, на лицах маски и очки светоусилители. Дроу сегодня прокладывающий путь.

– Держи направление, Иесуа, нам только заблудиться не хватало для полного счастья. – Говорю я. – Остальные, следим за дыханием, не болтаем, привал через пять часов, всё, пошли ребята!

Неделю спустя.

Стоим на холме и смотрим на недалёкие огоньки станции Молодёжная, нас уже тридцать пять. Антарктида отсеяла всех нестойких. Даже на Луне не было так тяжело как здесь. Остались только ненормальные типа нас. Триша и Бен не подвели и стоят рядом. Всё-таки не зря нас всех вместе гонял старина Джейкобс.

– Ну что народ, дошли кажется? – Говорит Макс.

– Господи, я просто не верю, что этот холодный ад вот-вот закончится! – Говорит Патриция.

– Ничего, Триш, сейчас попадём в крепкие руки шеф-инструктора Сташко, и тебе снова станет жарко. Особенно в Туркмении. – Говорит кто-то и все начинают смеяться.

Мы отталкиваемся палками и начинаем скользить к хорошо видимым в ясной полярной ночи домикам антарктической станции. Несмотря ни на что, мы дошли в срок.

– Ё-хо-хоу! – Вопит кто-то. – Горячий душ и нормальная жратва, я иду к вам!

Женька (ЦПВСн. Туркмения, Земля 21 июля 2381 г.)

– Шепард! – Несётся над стрельбищем громовой голос одного из инструкторов. Вскакиваю с коврика и ору в ответ: – Ай-Ай, сэр!

– К шеф-инструктору Сташко, бего-о-ом!

И я, не заставляя себя ждать, бегу со всех ног, тут по другому не перемещаются, только так. Забегаю в административное здание и, переведя дыхание, захожу в кабинет шефа.

– Шеф-инструктор Сташко, мэм, курсант Шепард, по вашему приказанию явилась. – Ору я, вытянувшись по стойке смирно.

– Присаживайся, Джейн, как самочувствие?

– Херово, но держусь.

– Причина?

– Менструация.

– Ах, ну да. Ты же, в отличие от меня не наполовину машина, так что у тебя и это ещё есть, а я и забыла уже об этих днях.

– Насколько я знаю, у вас лишь руки и ноги биопротезы, мэм. Остальное тело не задето.

– Хм, не задето. Но цикл как остановился семь лет назад, так и не восстанавливается.

– Мэм, разрешите вопрос?

– Спрашивайте.

– Как вам разрешили дальнейшую службу с биопротезами?

– У меня не обычные протезы, Шепард, у меня предельная технология. Мой дядя владелец компании, производящей эти вещи, так что для меня расстарался. Мои искусственные руки и ноги лучше настоящих. Так что на моих боевых качествах это не сказалось. Правда, в действующие части не пустили, оставив руководить учебным центром, но я тебя не за этим позвала. Скажи мне, Джейн, что ты делаешь с людьми?

– В каком смысле?

– В прямом, вся оставшаяся группа начала показывать сходные результаты. Люди собрались и сплотились, превратившись в одну команду.

– Но, так ведь и должно быть, мэм. Мы – военные в критической ситуации, ситуации постоянного стресса и единственные у кого мы сейчас можем искать поддержки и помощи, это наши товарищи.

– Ты не понимаешь, вся система заточена под то, чтобы готовить каждого, как индивидуального бойца. Бойца который и один в поле воин, а из-за тебя все наши старания идут насмарку.

– Не согласна, мэм, все оставшиеся показывают стабильный рост индивидуальных показателей и на сегодня, по словам инструктора Слоана, мы лучшая группа в центре.

– Нет, это бесполезно, ты просто не понимаешь. Нельзя было привозить тебя сюда вместе с твоей пятёркой, вы выступили как центр кристаллизации и это наша ошибка. Ладно, продолжайте учёбу и да. Завтра приезжает инструктор-биотик, это сильнейший биотик из имеющихся в распоряжении ВКС и вообще МО. И едет он специально чтобы учить тебя, парня отозвали на несколько месяцев с Тэссии, где он учился в институте прикладной биотики, на конструктора воздействий. По договорённости с ним, он даст тебе базовые знания по конструированию и несколько новых разработок. Так что ты уж напряги мозги, кап-лей, и не сделай его поездку напрасной, договорились?

– Так точно, мэм! – Отвечаю я.

– Свободны, курсант, возвращайтесь к занятиям. – Говорит шеф и отворачивается к окну.

Я же выхожу из здания и, ликуя, бегу на стрельбище. Мне наконец-то покажут принципы конструирования и я наконец-то смогу изменять воздействия и вообще, сама работать с ними, как конструктор. А не пользоваться готовым. Ура-а-а-а!

Через два дня мы стояли с этим парнем на биотическом полигоне, у него было звучащее для меня имя Кайл Риз. Вот же ё-к-л-м-н, где интересно его Сара Коннор? Терминаторов-то, скоро будет дохрена. Хороших таких двухкилометровых в антрацитово-чёрной броне, и их прихлебателей. Только вот, пока не знаю, как тут будут выглядеть хаски, но думаю ничего красивого не увижу.

Сам Кайл, оказался парнем компанейским и настоящим мастером обучения. За прошлый день он мне дал по принципам конструирования воздействий столь много, что даже голова разболелась. Но, базис я схватила, правда, модифицировать такие сложные вещи как сингулярность пока не смогу, но время есть, можно и научиться.

А сегодня мне предстояло показать ему, что я умею. Хорошо, что после слияния с шизой, моё проклятье махнуло мне ручкой и я, наконец-то могу работать, как нормальный биотик, на дистанциях выше полутора километров.

Через два часа.

Сижу на попе в траве и собираю мысли в кучу. Вот это темп у парня, он конечно слабее меня в чистой силе, но в мастерстве и умении применять воздействия, я Ризу и в подмётки не гожусь. Вот уж биотический пулемёт. То с какой скоростью он швыряется воздействиями, просто пипец. Кайл подошёл ко мне, протянул руку и помог подняться.

– Ты молодчина, Джейн. Очень достойный соперник.

– Ага, сказал тот, кто уделал меня за тридцать секунд.

– В реальном бою, я бы на себя не поставил, ты ведь не только биотикой работаешь, а в комплексе. И тут уже мне ничего не светит. Видел я твой бой с ардат-якши, это что-то. Подошла и просто отрубила голову, от такого никакая биотика не спасёт.

– Это было нетрудно, она была подростком. Голая сила, ни опыта ни умения. Задавила её напором, и убила как дитё. В остальном-то она была полный профан, ещё и напугалась до усрачки и запаниковала. Так что, это было легко на самом деле и я не горжусь этой победой, были бы чуть другие обстоятельств, а я попыталась бы взять её живой и отдать в монастырь. Вот с азари-юстициаром, ничего не светит уже мне. Любая из этих тёток намотает меня на кулак, я даже мяу сказать не успею. Там такой срок подготовки и настолько большой опыт противодействия именно биотикам, что просто туши фонарь.

– Может ты и права, я с юстициарами не работал. Надо исправить это упущение, так что по возвращению на Тессию озадачу инструкторов, организовать мне учебный спарринг.

– Зачем далёко ездить, на Арктуре в СБ одна работает. Ловит ардат-якши в пространстве Альянса. Можешь у неё попросить.

– А ты просила?

– Просила, и мне сказали, что я ещё слишком слабый соперник, чтобы тратить на меня время и теперь я вижу, что она была права. Я действительно слаба, но надеюсь Кайл, ты поможешь мне исправить этот недостаток?

– Безусловно, за этим я сюда и приехал, так что расходимся и повторный поединок.

– Как скажешь…

И я снова проиграла, как и в последующие дни и недели. Лишь через месяц постоянных поединков, я научилась выигрывать у Риза, в итоге, к концу его командировки, в трети боёв он мне проигрывал. Расстались хорошими друзьями. И парень улетел обратно на Тэссию, в институт, продолжать обучение. А у нас остались итоговые тесты. И весь сентябрь мы сдавали зачёты по всем дисциплинам. Наверное долго ещё я буду помнить эту землю, эту жару днём и собачий холод по ночам. Этих пауков и скорпионов, этих чёртовых змей, которые здесь повсюду и противоядие всегда на поясе в автоиньекторе. Но всё в жизни заканчивается, закончилось и это, и мы потеряли лишь ещё одного из наших, только его насовсем: парень сорвался, идя по горам в одиночном выходе и упав со стометровой высоты, разбился насмерть. Такое здесь хоть и редко, но бывает. Так что вернулся домой в железном костюме, но со значком N7.

Все зачёты сданы, все задания выполнены и после вечернего построения нас распустили. Народ пошёл кто куда, кто в столовую перекусить на сон грядущий, кто в баньку косточки попарить напоследок. Кто в бассейн покупаться и смыть усталость и пот после жаркого дня. Я же сходила к КПП, там местный бахча с именем Мустафа, обещал привезти мне парочку дынь. И привёз, расплатилась с ним, хоть он и протестовал, но я сказала, что он трудился и труд на земле не менее тяжек, чем труд воина, а на деньги пусть купит чего детишкам. Могла бы и я, но в городок больно долго идти, а заранее купить – совсем не было времени.

– Благослови тебя Аллах, Джейн. Сделаю как велишь, значит всё, ваши курсы закончились?

– Да, Мустафа, завтра получим значки и свободны.

– И куда дальше?

– Куда пошлют, но скорее всего обратно в экипаж моего корабля.

– Храни тебя Аллах на этом пути, Воин. Я видел тебя в бою, а сейчас ты стала ещё сильнее. Но и врагов меньше не стало, так ведь?

– Нет друг, не стало, как бы их не стало ещё больше.

– У меня брат улетел на Мендуар, сказал, что здесь места не осталось, а там разумные тоже будут кушать дыни и арбузы. Вот он и будет их кормить, да уже кормит наверное. Знаешь где это?

– Знаю, Мустафа, хорошо знаю.

– Там хорошо?

– Очень!

– Я рад, прощай, Джейн. – И парень, сев на байк, улетел в сторону городка, а я подхватив дыни, пошла в казарму. Эх, до чего вкусные оказались дыньки, как мёд прямо, просто таяли во рту.

– Ну что, народ, какие у кого планы? – Спросила я.

– Есть что предложить? – Ответили мне.

– Самое плохое, что нет.

– На нас не рассчитывайте! – Кричит Триша. – Мы с Беном уезжаем к моим родителям в Неваду, лопать булочки и пироги с клубникой. И вообще, сладко спать и бездельничать, чую, скоро наступят весёлые времена и успеем мы навестить моих родственников или нет, я не знаю. Так что, как-то так.

– Ну что, тогда сначала к Снегурочке, а потом ко мне? – Спрашивает Моно.

– Я не против, всё равно никуда не успеем ещё. – Басит масай. – Вы, как? – Спрашивает он нас с Максом.

– Я за. – Говорю я.

– Я тоже. – Поддерживает меня Акст.

– Так и решили. – Сияет улыбкой Сильвианн. – Папка будет просто счастлив, как бы он тебя, Джейни, не затащил на какое из своих партийных собраний.

– Ну мы не жадные, попросят, сходим все вместе. Пусть полюбуются на дочь своего партайгеноссе и её друзей. Твоему отцу есть за что тобой гордиться.

Снегурочка от моих слов стала пунцовой. – Совсем захвалила. – Пробормотала она.

Вызвав смех у всех нас.

– Ох, Снегурка. – Сказал Макс, отсмеявшись. – Как была ты скромница, затворница, так и осталась.

Женька (Борт круизера «Семён Френкель», кают-компания, третий класс. 20 октября 2381 г.)

Сидим всей компанией за столиком, на сцене небольшой ансамблик наигрывает лёгкие мелодии, а мы под музыку пьём коньяк, заедая его необычайно вкусным мясом по-французски. Ведём неспешную беседу о том о сём, в общем, расслабляемся. Когда брали билеты на Лазурную, возник вопрос каким классом полетим. После долгого обсуждения решили лететь третьим, так как здесь меньше шансов, что нас узнают. Да и каюта большая и удобная, с кухней и большущим санузлом, с джакузи, правда, на пятерых. Но нам в самый раз, лететь пять дней, так что мы успеем воспользоваться и тем и другим. Поездка по родственникам прошла как по нотам, Пауль фон Арним, как увидел нас, входящих в калитку его дома, сильно обрадовался. А уж когда разглядел на груди дочери значок N7, я думала, мужика инфаркт хватит. Но ничего, справился, из дома вышла матушка Сильв, ведя за руку очаровательную девочку с синими светящимися глазами и такими же белыми волосами как у себя и старшей дочери. Сильвианн от встречи выпала в астрал и на несколько часов пропала с сестрой и матерью в саду. Мы же прошли с Паулем на кухню, где под шкворчащее на сковороде мясо, дегустировали яблочную наливку и делились новостями. Мужик не сдерживая эмоций, захвалил нас за действия на Торфане и сказал, что коммунисты Германии собрали больше десяти миллионов подписей под петицией требующей запретить в СМИ именовать меня и моих людей «Мясниками Торфана». И конгресс Альянса пошёл им на встречу, так что, так меня теперь называют втихаря. Но, думаю поздно, да и не давит на меня это прозвище.

Тогда фон Арним, скромно потупив глазки, спросил, не смогу ли я выступить на митинге, всё-таки не каждый день Гамбург навещают герои прошедшей недавно войны, проще сказать вообще ни разу ещё не навещали, а людям хочется посмотреть на живых героев.

Я в ответ предложила организовать концерт, мы будем петь и отвечать на вопросы, ну этакий концерт-интервью. Только нам нужен барабанщик и место для репетиций. Пришедший от идеи в восторг, Пауль сказал, что всё организует.

На вопрос Макса, зачем? Ответила, что пусть увидят нас вот таких, певцов и музыкантов, простых в общении людей. А не чудовищами, в заляпанной кровью и герметиком броне. Да и людям интереснее видеть своих военных именно такими, воинами и менестрелями. Летающими по галактике и спасающими невинных от посягательств всяких гадов. Нам ещё командование спасибо за это скажет.

Парни переглянулись и признали, что слава «воина и барда» лучше чем «мясника». И мы стали готовить концерт. Как и обещал, Пауль привёл к нам молодого парня барабанщика. Он и его друзья играли в местной небольшой группе и заодно учились в университете. Предложила ему приводить друзей, ведь больше инструментов не меньше. Сможем дать в итоге качественный продукт. И через пять дней на местном стадионе мы и выступили. Второй раз в жизни пела перед такой толпой и опять масса положительных ощущений. Полтора часа мы пели и отвечали на вопросы, а стадион подпевал нам, ведь в Евросоюзе, а особенно в Германии, русский знал каждый. Спели весь мой репертуар, все песни какие я когда-либо пела и на русском, и на немецком и на английском. Всё это транслировалось по местному головидению и ребята из маленькой группы, что нам подыгрывали, в одночасье стали звёздами. Ну и ладно, нам не жалко, папашка Сильвианн выступал как распорядитель и, думается, набрал немало голосов для своей партии. Так что под конец, ходил просто гоголем, вот сколько счастья мужику подвалило. Во время интервью сказала, что и наши космонавты тоже герои и не меньше нас десантников. Они на восьми фрегатах раздолбали три крейсера. На вопрос, что в этом странного, восемь на трёх. Я ответила, что фрегат это рысь. Небольшая кошка, охотящаяся из засады, а крейсер это медведь. Вот и сравните разницу в весовой категории. Народ проникся.

После концерта потихоньку собрались и уехали в Натал. А в Бразилии весна, цветущие апельсиновые деревья, щебет птиц и невероятный запах. Запах обновившейся природы, запах новой жизни, просто фантастика. Океан хоть и холодноватый, но всё же вполне пригодный для купания. Друзья Моно, смотрящие на своего приятеля, как на божество из сказок. И бабушка, с её многочисленными друзьями. В Бразилии концертов и интервью не давали, просто тихо отдохнули, отъелись и отоспались перед дорогой на Лазурную. Там нас ждала наша команда и полуразобранная Нормандия. Которую под руководством прилетевшего Татума, вместе с ещё четырьмя фрегатами превращали в «СТЭЛС». И, похоже, дело это, ой какое не быстрое, самое главное в том, что все эти новые системы никак не хотели работать как положено, так что нас опять ждёт ползанье по технологическим тоннелям, матюги и ругань с инженерами. Да и тренировкой десанта и команды заниматься придётся, всё-таки значок N7 налагает на нас определённые обязательства.

– О чём задумалась, Лисёнок? – Спросил Макс.

– Думаю, как бы сподручнее выбить из интендантов несколько дополнительных уников. А то, чувствую, их ждёт та же судьба, что и те, которые я изорвала, когда мы приводили в рабочее состояние «Норму» в прошлый раз. Или может не заморачиваться, купить их в «Военторге» на свои деньги, не связываясь с этими скупердяями?

– Знаешь. – Басит Иесуа. – Я пожалуй куплю за свои, западло мне ходить и унижаться перед этими козлами.

– Я как ты, дружище. – Говорит Моно. – Благо денег полно и два уника меня не разорят.

– Значит так и решаем, сходим и купим за свои, так, Лиса? – Говорит Сильв.

– Значит так.

– Ну вот и решили, ещё по одной? – Спросил Акст.

– Наливай Макс, не выстужай продукт и надо ещё заказать бутылочку, как и мяса. Мне нравится, как здесь его готовят. – Говорю я, подымая рюмку и любуясь янтарной жидкостью на просвет. – Люблю коньяк.

И за столиком звучит тихий смех.

Женька (Лазурная, резервный сборочный комплекс флота, стапели, Нормандия, 25 октября 2381 г.)

Топаем, щёлкая магнитными подошвами по металлическому полу коридора ремонтного комплекса. Шаттл привёз нас сюда с пассажирского терминала над Лазурной. Вся орбита этой развитой колонии, забита верфями, сборочными и ремонтными комплексами. Огромное количество кораблей курсирует повсюду, создавая непередаваемые ощущения. При входе, охрана проверила наши документы и предписания и отправила сюда в 22 модуль, где напротив друг друга, на двух стапелях, проходили модернизацию систершипы Нормандия и Бородино. По пути навестили интендантов и «Военторг» и, обвесившись баулами, отправились на стапели. Гравитация на самом стапеле поддерживалась на уровне трети от стандарта и повсюду висели предупреждения о необходимости использовать обувь с магнитной подошвой. Мы вняли предупреждениям и переодели ботинки, благо в комплекте они были. И дальше шли в сопровождении лёгких щелчков.

Вот и огромное помещение ремонтного дока. Нормандия, висящая на стапеле, на себя не похожа, это просто скелет с торчащими шпангоутами набора и висящими в воздухе трубопроводами и пачками кабелей. Повсюду шум работы, лязг металла и высверки сварки. Слышна чья-то ругань, переходящая в сетования на косоруких и безмозглых салаг. Судя по голосу, это наш дед, Грегори Адамс. Только вот где он? За нагромождениями контейнеров его не видно.

Входим в этот лабиринт и топаем к кораблю, вот он открылся вблизи. Видны суетящиеся разумные, многие в серых униках с широкой красной полосой и надписью на спине R.E.D.S. Полно турианцев, их видно по более плавной походке, широким плечам и странного вида каскам.

На одном из контейнеров, спиной к нам, сидит один из наших, и по лёгкой небритости и кепке мы узнаём нашего пилота. Шутник ест большой сэндвич, с торчащими во все стороны листами салата и кусками ветчины, запивая всё это молоком из пластиковой бутылки. Периодически Джеффри вытягивает вперёд руку и что-то мычит с набитым ртом. Подходим, за шумом работ парень не слышит наших шагов.

– Приятного аппетита, мистер Моро! – Говорю я.

– Шпашибо. – Отвечает он, не оборачиваясь, и салютует нам бутылкой. Потом жевательные движения останавливаются, парень шумно сглатывает. Ставит бутылку на контейнер, кладёт туда же недоеденный сэндвич и резко оборачивается. Его глаза широко распахиваются, от парня просто плескает искренней радостью и восторгом.

– Джейни! – Орёт Джокер и, спрыгнув с контейнера, стискивает меня в объятьях, затем процедура повторяется со всеми остальными и под конец, ошалевший от радости пилот, начинает благим матом орать на весь док, размахивая при этом руками. Видно, как работающие на корабле ребята, разглядев нас, бросают всё и спешат вниз. Через несколько минут всякая работа на корабле встала, все собрались вокруг нас. Объятья, хлопки ладоней, смех и искренняя радость окружили меня. Я даже прослезилась не в состоянии больше сдерживаться под напором чужих и своих чувств. Господи, как же я соскучилась по своему кораблю и его команде.

Глядя на нас, стоящих толпой, Бородинцы тоже всё побросали и вся процедура повторилась. За всем этим с улыбками и лёгкой завистью наблюдали рабочие доков и спецы из R.E.D.S. Подошёл и крепко обнял Ростам Саджади, он тоже щеголял значком N7, только прошёл курсы в Неваде и на полгода раньше нас. Вот протолкался Вадим Георгиевич, мы обменялись приветствиями и крепко пожали друг другу руки. А затем толпа расступилась и мы с улыбкой смотрели на подходящего командира. Дэвид подошёл, смерил нас горделивым взглядом и сказал: – Капитан-лейтенант Шепард, доложитесь как положено.

Мы встали по стойке смирно, я вскинула руку к козырьку кепи и громко сказала:

– Капитан первого ранга Андерсон, сэр, капитан-лейтенант Шепард, старшие лейтенанты: Тонго, Хоффмайер, Санчес и фон Арним, после успешного окончания лечения и курсов подготовки N7, прибыли для дальнейшего прохождения службы.

– Добро пожаловать на борт господа офицеры. – Вернул нам приветствие командир, после чего подошел, крепко пожал руки ребятам, а меня обнял и под заливистые вопли восторга от обеих команд крепко поцеловал.