Текст книги "Путь (СИ)"

Автор книги: Егор Yagger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 210 страниц)

– Так они что, все такие?! – спрашивает Мате.

– Молодёжь – вся. Те, кто постарше, уже гораздо сдержаннее. Но честными и искренними являются все. Им по-другому на флоте не выжить. Только так: держась друг за друга, искренне поддерживая, заботясь друг о друге и своих кораблях.

– Бедные… – шепчет Мате.

– Нормально всё – с такими отношениями очень легко жить. Только вот в галактике потом ребятам туго…

– Так, экипаж, – говорит капитан. – Нам надо оборудовать Вайл каюту. Но сейчас мы этого делать не будем, потому что пьяны. У кого есть мысли, куда на одну ночь определить Вайл?

– Тоже мне, бином Ньютона, – тихо говорю я.

– Слушаем тебя, юнга. И куда, по твоему мнению, можно на одну ночь поселить нашу кварианку?

– В медблоке есть чистая комната. Поставить туда надувной матрац, и Вайл вполне сможет выспаться. Душевая тоже к ней примыкает. Включить в медблоке обеззараживатель и ходить в КОКОСе.

– Хорошая идея! Вот ты её и реализуешь. Передаёшься на время в распоряжение Вайл’Раан. А мы спать пошли. Да, надувной матрац есть на складе, секция семь.

И вся команда утопала на жилую палубу. Осталась только Вайл, с любопытством смотрящая на меня.

– Вот так! – говорю я ей. – Инициатива поимела инициатора… прям как в армии.

– Что это значит? У меня переводчик, наверное, сломался… – говорит Вайл.

– Та нет, просто русские идиомы иногда сложны в переводе. Сейчас я в каюту, одену КОКОС и заодно схожу на склад, за матрацем. Стерильное бельё есть у Деборы, в медблоке.

Сходив на склад, взяв рулон с надувным матрацем и баллончик с углекислотой, вернулась в каюту и влезла в КОКОС. В кают-компании застала Вайл, всё также скромно сидящую в уголке дивана.

– Ну что, пилигрим, пошли в медблок?

– Ага, пойдём, – ответила Вайл и, подхватив свой чемоданчик, отправилась за мной.

В тамбуре медотсека запустила программу дезинфекции, и в самом медблоке – тоже. Нас обрызгало дезинфицирующей жидкостью, высушило и заодно обработало сканером. Дверь разошлась в стены, и мы попали в медблок. Я взяла матрац и утопала в чистую комнату, прихватив с полки гигиенические салфетки, постельное бельё в герметичном пакете и надувную подушку. Мало ли, вдруг что на поверхности матраса осталось? Надув и протерев его салфетками, застелила бельём, надула подушку. Выйдя из стерильной, зоны обнаружила Вайл, с опущенной головой сидящую на стуле.

– Ты чего? – спросила её.

– Только сейчас почувствовала, что очень устала, – говорит она. – Поможешь мне снять сьют?

– Конечно, здесь сейчас стерильно, и я тебе уже постелила в том отсеке. Одеяло принесу прямо туда. Ты, как из душа выйдешь, сразу ложись. Может, есть хочешь? Тут у Дебби должна быть стерильная еда в тюбиках. Достать?

– Ага, но сначала сьют и душ, – ответила Вайл и достала из чемоданчика герметичный кейс с мочалкой и мылом.

– Давай помогу.

Хорошо, что я в КОКОСе и запахов не чувствую, а то душок должен быть тот ещё… Пусть кварианские сьюты весьма технологичны, но неделю сидеть в нём безвылазно… всё равно тяжело, наверное. На флоте они их хоть в каютах снимают, а в галактике и негде почти. Вайл сняла капюшон и отщёлкнула замки шлема, со щелчком отошла маска. Вайл положила маску на стол и отсоединила трубки СЖО от шлема. Затем сняла и шлем. Кожа на лице была серовато-розового цвета и волосы почти такие же, только висящие сосульками. Щёлкнули замки на шейном отделе костюма, и он разошёлся до паха. Одет был, как и ожидалось, на голое тело. Вайл, зябко ежась, вылезала из него. Вот разделась до пояса, как-то странно встала и медленно стянула костюм с бёдер, при этом раздался странный хлюпающий звук. Вайл поморщилась и некоторое время стояла, сжав ноги и дрожа. И чувства были странные, будто ей очень неприятно – не больно, нет, а так… нехорошо как-то.

– Что с тобой? – спросила я.

– Вынула систему удаления отходов из тела. Если долго не снимаешь костюм – это очень неприятно, – ответила она.

Я представила, что это может быть… и меня саму передёрнуло. Брр… хорошо, что нам не приходится ходить в сьютах!

– Вайл, сьют, наверное, нужно помыть? Система очистки КОКОСов подойдёт?

– Да. Только я программу загружу для сьюта. Где моечный шкаф?

– Вон, в углу.

Кварианка отсоединила СЖО, сняла с костюма капюшон и поясные ленты, и, повесив тот на плечики, затолкала в моечный шкаф. Закрыла дверцу, взяла инструметрон и, несколько минут поколдовав с ним, запустила мойку.

– Я в душ, – сказала она и, взяв из моих рук стерильное полотенце, утопала в душевую. В углу тихо гудел моечный шкаф.

Я залезла в медицинский холодильник и извлекла несколько тюбиков со стерильной едой. Положила на поднос и унесла в стерильную комнату. В душевой плескалась Вайл, заливая всё вокруг наслаждением. Её можно понять! Ничего, завтра дооборудуем ей каюту – и будет наш новый механик жить, как человек. Надо, наверное, ещё один шкаф ей в каюту поставить, чтобы костюм мыть. Ладно, завтра обсудим со всеми.

Пока я размышляла, из душа вышла Вайл, закутанная в полотенце.

– Как хорошо-то, Джейн, ты бы знала! Какое это наслаждение после всего – просто помыться!

– Твоя еда, – с улыбкой сказала я, указав на поднос.

– Ох, спасибо большое, Джейн!

– Ладно, ты не теряйся, если что – вон терминал связи. Завтра подключим тебя к корабельной сети, а пока номера абонентов: от 001 до 011, и 011 это я, а 001 – капитан. Звони, если что. Спокойной ночи, Вайл.

– Спокойных снов, Джейн.

Вайл’Раан вас Ловкий Барсук нар Райя (ГКСК «Ловкий барсук», февраль 2367 г.)

Вайл встала, как всегда, рано. Эта привычка у неё с детства – рано ложиться и рано вставать. Благо, расписание вахт на «Барсуке» вполне позволяло вести такой режим жизни. Корабль поддерживался в образцовом порядке и был относительно новым.

Вот уже почти три месяца она в команде… а складывается ощущение, что несколько лет! Благодаря Джейни, прекрасно знающей все перипетии жизни на Мигрирующем флоте, Вайл легко вписалась в экипаж. Рыжая девчонка могла парой фраз объяснить кварианке любую проблему в общении с командой. Особенно поначалу, когда девушку постоянно смущали шуточки её мужской части. И то, что её стали называть Вайли. Она спросила Джейн, почему.

– Вайл, суффикс «-и» в окончании имени означает уменьшительно-ласкательную форму – так обращаются к своим, к близким. А ты – член экипажа, значит, своя. Так что не обижайся. Меня вон как только не называют: и мелкая, и рыжик, и Джейни – я же не обижаюсь. Потому, что я и рыжик, и мелкая, – и рассмеялась. – А может, потому, что они меня любят – и говорят это, любя.

– Джейни, а почему Чарли мне всё время комплименты говорит? Как будто я ему нравлюсь, – спросила Вайл.

– Ну, потому что ты ему на самом деле нравишься.

– Я?!

– Ты, ты! Сначала он был очарован твоей красотой, а потом ты окончательно добила Чарли своими профессиональными навыками.

– Но я вовсе не красавица, я – самая обыкновенная! Есть гораздо красивее меня… Та же Тереза гораздо красивее. И на флоте я совсем не блистала в профессиональном плане…

– Может быть, но Тереза – подруга Малки. И ты отнюдь не обыкновенная! Это я обыкновенная, а ты, Вайли действительно красавица. Уж поверь мне. И твои навыки, может, и обычны для Мигрирующего флота, но для людей это просто супер!

– А откуда ты это знаешь, Джейн? Откуда ты знаешь, что чувствуют другие… тот же Чарли? – спросила девушка.

– Я эмпат, Вайли, – тихо ответила Джейн.

– Подожди… это получается, что ты чувствуешь эмоции других? И мои тоже?!

– Да, чувствую.

– Как это, наверное, чудесно! Можно помогать другим: деткам и разумным в беспомощном состоянии…

– Можно, конечно… но чудесным я этот дар не считаю, – понурившись, ответила Джейн.

– А почему? – искренне удивилась Вайл.

– Давай, я тебе потом как-нибудь объясню? – ответила девочка.

– Конечно, как скажешь…

Кварианка свернула разговор, видя, что он не нравится Джейн. Деликатность – необходимое качество на флоте, порой единственное, что позволяет избегать конфликтов между членами экипажа.

Больше она этой темы с Джейн не касалась. Все её вопросы прояснил разговор с Чарли, несколько дней спустя. Тогда, после музыкального вечера, устроенного Джейни и Мате, когда эти двое, под гитару и синтезатор, весь вечер пели разные людские песни. Под конец Билли уговорил Джейни сыграть одну мелодию на синтезаторе. И Джейни сыграла – такую трогательную и грустную, у Вайл даже слёзы навернулись, как и у всех девушек. А Джейни, сыграв, как-то печально посмотрела на всех и молча ушла к себе в каюту.

– Почему она бывает иногда такая грустная? – спросила девушка у ребят.

– Это из-за того, что произошло в августе прошлого года, – ответила Мате.

– А что тогда произошло? – снова спросила она.

– Ты ведь знаешь, что она эмпат? – спросил Чарли.

– Да, она мне рассказала – это просто чудесный дар!

– Чудесный?.. Я не совсем уверен в этом, – сказал Чарли. – В августе прошлого года пираты убили всех её близких, многие из них умерли у неё на руках.

– Какой ужас! – прошептала Вайл.

– А теперь представь, что чувствовала она, как эмпат! Она каждый раз умирала со всеми своими близкими, – тихим голосом произнёс Чарли.

– Кила и высокие звёзды! Какой кошмар! Как она пережила-то это?! – потрясённо прошептала девушка.

– Чуть с ума не сошла… как выкарабкалась – непонятно. Когда мы её подобрали, была в совершенно невменяемом состоянии, – ответила Дебора. – Так что сама подумай, насколько хорош этот дар…

– Если смотреть с этой стороны, то он просто ужасен!

– Ещё ты, Билли, со своим «сыграй-сыграй»… Знаешь ведь, как эта музыка на неё действует! – проворчала Тереза.

– Да ладно тебе, Долл, она уже не плачет, когда играет её. В отличие от вас всех, девчонки! Даже Вайли, по-моему, плакала.

Кварианка сильно смутилась. «Неужели это так заметно сквозь стекло?» – подумала она. Надо было, по совету тёти, поставить затемнённое, чтобы её эмоции не так бросались в глаза. Хотя как бы тогда Чарли разглядел её? Уже некоторое время Вайл ловила себя на том, что внимание старпома, его комплименты и шуточки ей нравятся, и чем дальше, тем больше. Да и вообще, он симпатичный – даже на её, довольно придирчивый, взгляд.

Под разные мысли, и о Чарли в том числе, девушка приняла душ. Как же это здорово – ходить в душ каждый день! На флоте действуют ограничения, а люди себя ограничивать не привыкли. Что весьма радовало кварианку. Вытираясь пушистым полотенцем, Вайл поняла, что ей всё больше и больше нравится такая жизнь – жизнь вольного торговца на просторах галактики.

Одев сьют, она отправилась в инженерный отсек – незаконченная вчера работа по калибровке 2-го контура 4-го маршевого двигателя давила на совесть, и девушка решила обязательно до завтрака её закончить. Там и делов-то осталось минут на двадцать, так что, пока корабль в канале, надо поторопиться!

Закончив с двигателем, Вайл из инженерного отсека услышала странный шум, доносившийся со второй палубы. Спустившись по трапу и выйдя на неё, она увидела феерическую картину: тяжеленные десятитонные контейнеры с иридиевым концентратом, полыхая сине-зелёным светом, в абсолютной тишине водили странный, завораживающий хоровод в воздухе. Посреди всего этого, светясь голубым огнём, сидела Джейн. Из-под полуприкрытых век шёл яркий бело-голубой свет. Вдруг какая-то сила подхватила Вайл, и она взмыла в воздух. Мимо пролетали контейнеры, порой очень близко, и девушку охватил страх.

– Успокойся, Вайли, – раздался в тишине необычайно спокойный голос Джейн. – Тебе ничего не грозит. Просто расслабься и летай.

Вайл закрыла глаза, чтобы не видеть летающих рядом контейнеров, и попробовала расслабиться. И, о чудо, у неё получилось! Вся во власти странного, необычного чувства полёта, девушка потеряла счёт времени. Вдруг вокруг послышались щелчки магнитных замков – и она поняла, что это Джейн расставляет контейнеры обратно в ряды. Вот раздался последний щелчок, и наступила тишина. Кварианка открыла глаза – она висела в воздухе, напротив Джейн, и та уже почти не светилась, лишь слабая сине-зелёная аура выдавала действующую биотику. Вайл перевернули ногами вниз и аккуратно поставили на пол.

– Ну, как тебе полёт с помощью биотики, Вайли? – спросила, вставая, Джейн.

– Здорово! Только ощущения немного странные… как будто меня что-то держит со всех сторон.

– Это биотический захват, Вайли – самое простое биотическое воздействие.

– Такие странные ощущения… а какие ещё ты знаешь воздействия, Джейн?

– В моём арсенале тринадцать воздействий, не считая захвата: три, направленных на себя, семь – на внешние объекты, и три – массового воздействия.

– А на себя, это какие?

– Левитация, сдвиг и биотический щит.

– А сингулярность ты умеешь делать, Джейн?

– Умею.

– Ух ты! А покажешь?

– Как-нибудь потом – мы ведь на Иллиум идём. Вот там сходим на полигон, и я тебе покажу кое-что из того, что умею.

– Здорово! А какой у тебя имплант, Джейн?

– У меня его нет, Вайли.

– Как – нет? А разве можно без импланта?..

– Можно, конечно – ведь азари ими не пользуются.

– Но ты же не азари, Джейн!

– Вот такая я особенная… ладно, пошли на камбуз, подруга, приготовим завтрак команде. Поможешь?

– Конечно, с радостью!

И девушки пошли к лифту.

По пути зашли в каюту к Джейн, и она сказала, что должна принять душ и сменить бельё.

– Джейн, а зачем ты так много тренируешься?

– Привычка, наверное. Ведь я, Вайл, с двух лет каждое утро начинала с тренировки. Уже в два года тренировалась по армейским программам. Ладно, пойду я в душ, а ты можешь осмотреться. Я быстренько, – и девушка скрылась в душевой.

Вайл стала рассматривать каюту. С виду – точно такая же, как её, только шлюза нет. На стене, на магнитных крюках, висела странного вида штурмовая винтовка, под ней – не менее странный с виду каменный меч на примитивной кожаной петле. На большом голопроекторе у торцевой стены было изображение какой-то лесистой местности, с большой группой разумных в центре кадра. Вайл подошла к висящей на стене винтовке и стала разглядывать её. Два ствола разной толщины, к ложу прикреплены сошки, на прикладе надпись «НК330» и ряды странных точек.

– Джейн, можно винтовку посмотреть? – спросила девушка.

– Конечно, смотри, – донеслось из душа.

Вайл сняла винтовку с крюков, прикинула вес – килограмма четыре, с удобной, ухватистой рукояткой. Кварианка нажала на рычажок активации, и винтовка с тихими щелчками разложилась в боевое положение. Чувствовалось, что из оружия стреляли, и не раз. Оно оставляло чувство угрозы и жажды действия. Сняв пластиковые заглушки с прицела, девушка заглянула в него. «Ого, 8-ми кратный!» Правда, никаких электронных обозначений в нём не было – только простая сетка с людскими цифрами и яркой галочкой в центре. Проведя по прикладу ладонью, Вайл почувствовала под перчаткой точки в несколько рядов. «Странно, какой в них смысл?» – подумала кварианка.

– Джейни, а что это за точки на прикладе? – спросила она.

– Скальпы, Вайли.

– Скальпы? Что такое скальпы, Джейн?

– Там ровно двадцать восемь меток – именно столько пиратов я из него убила. Кроме того, шестерых убила биотикой, и ещё двоих заманила в ловушку – и они сорвались в пропасть.

– Ты же совсем маленькая, Джейни!

– Но убивать мне это не помешало. Хотя и не помогло, – ответила девочка, выходя из душа.

– Это в прошлом августе было?

– Да, тогда… Черный август моей жизни.

Девочка подошла к голограмме и стала смотреть на неё, водя пальцем по изображению. Под светлой обнажённой кожей перекатывались тугие валики мышц.

– Тогда перестало существовать всё то, что я любила – моя семья и мои друзья. И вся моя сила, вместе с силой моего карабина, не смогли их спасти… – она отошла к шкафу и, достав полотенце, начала вытираться.

Вайл сложила карабин и, закрыв прицел, повесила его обратно. Внимание привлёк каменный меч. Удивительно примитивное оружие… интересно, откуда оно?

– Джейни, а откуда этот каменный меч?

– У аборигена выменяла, на тесак.

– У вас живут аборигены?! Как же вам разрешили колонизацию?..

– А я первая, кто понял, что они разумные. И то, это вышло случайно. Наши до сих пор, наверное, считают их просто животными.

– Но надо, наверное, об этом сообщить!

– И что это изменит? Свернут колонию? Вайл, там уже, наверное, под два миллиона колонистов. Поздно…

– Наверное, ты права, Джейни… Но я всё хотела спросить – откуда ты так хорошо нас знаешь? Кто тебе так много рассказал о Мигрирующем флоте? Ведь даже люди плохо знают все тонкости, несмотря на длительное сотрудничество. И твой квари… так говорить можно, только имея много практики.

– Моим другом и наставником был один из ваших. Я, Вайли, выросла на сказках о Мигрирующем флоте… Может, ты слышала такое имя, как Таэль’Ригар?

– Таэль-Мечтатель! Так ты с Мендуара, Джейн!.. Кила, как я не догадалась?..

– Значит, дядю Таэля прозвали Мечтателем, да?

– Да, – с улыбкой ответила Вайл. – Перед моей отправкой в паломничество он ругался с коллегией по поводу того, что сманил на Мендуар больше ста тысяч молодых специалистов из флота.

– Что?! Когда ты отправилась в паломничество, Вайл? – подскочив к ней, спросила Джейн.

– В октябре прошлого года, Джейн. А что?

– Значит, он жив! – прошептала девочка сев на кровать. – Но почему тогда я его больше не чувствую?..

– Кого не чувствуешь, Джейни?

– Таэля! Я чувствовала в тот день, как его убили… но получается, что нет!.. Получается, я ошиблась!

– Я слышала, что его тяжело ранили, но потом прилетели турианцы из Пятого флота и спасли. Там много раненых было, как я слышала, – Вайл посмотрела на Джейн.

Нагая девушка сидела, уставившись пустым взглядом в одну точку. Её грудь часто-часто поднималась и опускалась в нервном дыхании. Девочка шептала: – Значит, он жив! И тогда, может быть, жив и кто-то ещё! Но как узнать, как проверить?! Написать ему? Ведь если он узнает, что я жива – прилетит за мной на край галактики, он такой… И могут узнать и другие… и «Цербер»! Нет, нельзя высовываться!..

– Джейни, ты чего?

– А?! Да так, Вайли мысли вслух. Не обращай внимания, ладно?

– Да хорошо, хорошо, как скажешь… Джейни, а почему ты Таэля дядей называешь?

– А как его называть? Он мне как дядя и есть. Ведь у него своих детей нет… вот он на нас всю свою любовь и излил. Учил нас, сказки рассказывал. В школе кружок ведёт – по инженерному делу. К нему на занятия и взрослые любят ходить, а уж про детей и говорить нечего. Знаешь, как пацаны его уважают? О-о-о-о! Это просто словами не объяснить!..

Девочка встала, подошла к Вайл и крепко обняла.

– Спасибо тебе, подруга, за весть радостную, – сказала при этом Джейн.

– Да не за что! Это мы всегда пожалуйста, – совершенно смутившись, ответила кварианка.

Джейн отпустила девушку и отошла к шкафу, начав быстро одеваться.

– Совсем я тебя засмущала, Вайли… Хожу тут, понимаешь, нагишом, и тебя обнимаю… Да просто от новости такой я совсем голову потеряла! Ты уж прости меня.

– Ой, да пустяки, придумаешь тоже! Одевайся быстрей, а то завтрак не успеем приготовить…

– Точно! Я быстро! Я сейчас! – заметалась у шкафа Джейн.

Быстро натянув уник, надев и застегнув ботинки и, под конец, затянув волосы в хвост и убрав их под кепи, лишь продёрнув хвост в отверстие сзади, девочка воскликнула: – Ну вот, я готова! Идём на камбуз?

– Пошли, – ответила Вайл.

Женька (тот же день, за завтраком)

Сижу за синтезатором и играю лёгкие весёлые сюитки – настроение замечательное! Новость, услышанная от Вайли, подняла мне настроение на недосягаемую высоту! Команда уплетает завтрак из омлета с помидорами и ветчиной, и манника с изюмом. Мы с Вайли уже поели. Я – ещё на камбузе, а кварианка – у себя в каюте, предварительно обеззаразив завтрак в герметичных контейнерах. Пока готовили, узнала от девушки много интересного о кормёжке на кораблях Мигрирующего флота. Что сказать… основным критерием являлась насыщенность микроэлементами и полезными веществами, о вкусовых качествах даже разговор не шёл. По словам Вайли, хорошо, если еда была просто безвкусной… что было отнюдь не всегда. Так что моя стряпня, даже прошедшая через обеззараживатель, стала для Вайл вершиной кулинарного искусства.

В общем, команда завтракала, кварианка пила чуть тёплый чай из герметичного стакана, через трубочку.

– Что-то у нашего рыжика настроение сегодня явно на высоте. Такая вкуснятина и музыка весёлая… что-то случилось? – спросил Чарли.

– Вайли рассказала мне замечательную новость! Оказывается, один мой друг, которого я считала погибшим, жив! И это просто отправило меня в стратосферу от радости! – ответила я.

– Так может, стоит поинтересоваться – вдруг ещё кто-то выжил? Что скажешь, Джейни? – спросил капитан.

– А как это сделать, не засветившись, не подскажешь, Макс?

– Да, тут ты права… Засветится, можно капитально.

– Я не хочу подставлять под удар близких мне разумных, оставшихся в живых. Пусть лучше считают меня мёртвой, чем становятся объектами внимания «Цербера». Пока это так, меня никто не ищет, и можно хотя бы спокойно жить и быть спокойной за них.

– Согласна. Пусть это и нелегко, но зато так действительно спокойней, – поддержала меня Долл.

Команда согласно покивала. Я стала играть любимую мной «Лунную сонату», а в кают-компании возобновился тихий разговор. Закончив произведение, услышала спор Чарли и Вайл о сравнительных характеристиках Терранских и Кварианских кораблей. Спор довольно жаркий, но, по большому счёту, беспредметный, так как земные корабли основаны на кварианских технологиях постройки – и вся и разница, что гораздо моложе, и в них учтены некоторые ошибки.

– Ну, вы ещё дредноуты вспомните… – влезаю в спор я.

Вайли начинает хихикать, а Чарли – с улыбкой чесать затылок.

– А что не так с дредноутами? – спрашивает Тереза.

– Да была одна история двести с небольшим лет назад. Как наши, под руководством кварианцев, дредноуты строили.

– Что-то я не помню ничего такого, – говорит Макс.

– Ну как же?! – втроём воскликнули мы.

Команда зашевелилась.

– Давай рассказывай, мелкая, нам интересно! – сказал мне Билли.

Ну, я и рассказала, а Чарли с Вайли мне помогли. Как лет через десять после Войны Первого Контакта, когда уже появился довольно значительный опыт в проектировании и строительстве боевых кораблей, адмиралтейство родило идею о необходимости постройки кораблей сверхтяжёлого класса. Кварианцы, как верные союзники, попытались отговорить людей от такого необдуманного шага. Но военные упёрлись: «Хотим, и всё! Шоб не хуже, чем у всех! Мы же гордая раса! Пусть все увидят, что люди тоже умеют строить хорошие корабли! Давайте, союзники, берите наших инженеров и проектируйте!»

Кварианцы, верные долгу, в компании с нашими спецами, спроектировали настоящее чудо инженерной мысли. Адмиралы от проекта пришли в дикий восторг и развернули целую рекламную кампанию. Вот какие корабли у нас будут, на страх агрессору! Давайте скинемся, граждане Альянса, чтобы ни один супостат больше никогда и нигде!

Общественность радостно схавала это всё, и, под звуки военных маршей, головной корабль серии был заложен. Этот двухкилометровый мамонтопотам имел на борту аж шесть линейных ускорителей массы. Каждый из которых разгонял на максимальном импульсе двухтонный снаряд из карбида урана до 12500 км/с. В месте столкновения эта болванка выделяла энергию, эквивалентную взрыву 12 мегатонн в тротиловом эквиваленте. Корабль получился до того удачным, что проняло даже турианцев. Азари тут же возбудились, и Совет Цитадели, недолго думая, родил ограничение на максимальную длину и массу покоя вновь строящихся военных кораблей. Адмиралтейство скрипнуло зубами, и инженеры ужали мамонтопотама. Так появились дредноуты «Звёздной серии».

– Стой-стой! Это не «Сириус» и его систершипы? – спросил Билли.

– Они самые, – ответила я.

– Ну, об этих я слышал – говорят, что до сих пор считаются вершиной кораблестроения Альянса.

– Там кварианцы такой задел на модернизацию оставили, что надолго хватит. Хотя их во флоте всего три и осталось, причём все – на консервации.

– А этот… ну, который мамонтопотам? – спросила Мате.

– А этот теперь на «Арктуре», музеем работает!

– Да это же «Сверхновая»!

– Точно, он самый. Только это такой странный музей… корабль, на самом деле, в полностью боеготовом состоянии. А экскурсии и выставки лишь компенсируют ему расходы на содержание. И каждый год, на годовщину присоединения Альянса к Совету Цитадели, на нём возят курсантов и разных молодых спецов – на экскурсию к Цитадели.

– А где остальные корабли? – спросила Дебби.

– А-а-а! Вот тут начинается самое интересное… – сказал Чарли. – Джейни…

– В общем, дредноуты серии «Сириус» тоже были будь здоров – по мощности и всем остальным показателям. Ускорителей осталось только три, длина корабля стала 1300 метров. Но во всём остальном это были настоящие толстые хулиганы! Выстроив их аж десять штук, адмиралы и политики вздохнули спокойно. Но здесь-то и зарылась толстая собака… Эта флотилия из одиннадцати кораблей жрала средств, как весь остальной флот, а реального противника у неё не было. Не пиратов же в Термине гонять на дредноутах?.. Даже у гребешков этих кораблей немного. Для Альянса же их содержание оказалось просто неподъемным.

Конгресс задал адмиралам вопросы: – Какого хрена мы их столько понастроили? Для чего? И кто теперь за их содержание будет платить?

Адмиралы почесали репу и сказали: – А давайте поставим их на консервацию?

– А давайте без «давайте»! – ответил конгресс. – Кто за содержание кораблей на консервации платить будет? Флот?!

– А у нас денег нет! – ответили адмиралы. – Давайте тогда их спишем?

– Да вы что?! ОХРЕНЕЛИ?! – заорали в конгрессе. – Пол триллиона на иголки… Да мы лучше вас спишем!

Тут адмиралы спужались, началась бурная работа мысли, пошли вопросы: «Что делать? И кто виноват?» И тут явились кварианцы. Эти хитренькие прекрасно знали о подводных камнях дредноутного флота и просто ждали момента, когда у союзников откроются глаза… ну или просто кончатся деньги. Когда ситуация начала откровенно пахнуть палёной шерстью и отрубленными головами адмиралов с конгрессменами из комиссии по флоту, кварианцы выгребли всю свою кубышку и предложили выкупить у людей семь из имеющихся десяти дредноутов, аж за сто двадцать шесть ярдов кредитов, что являлось ровно половиной их стоимости. Адмиралы схватились за сердце, потом за мошну и, от радости такой, чуть не отдали восьмой задаром, но конгресс успел тормознуть их душевный порыв.

– Да, и вот когда корабли уже передавали флоту, – продолжила Вайли, – эти подлые Бош’Теты, эти наглые синенькие тётки из Республики продавили через Совет акт о запрете продажи тяжёлых кораблей с установленными орудиями главного калибра! И пришлось нашим их снять и оставить вам. И пусть даже без главного калибра это очень грозные корабли, но мы-то надеялись с их помощью вернуть хоть один из наших миров, отбив его у гетов!

– Так они всё ещё у вас, Вайли? – спросила Дебби.

– Конечно! Это флагманы нашего флота, только вместо ускорителей сейчас оранжерея… тьфу!

– А сами не можете смонтировать орудия подобного типа? – спросил Билли.

– Увы, для этого нужен стапель большой длины, а у нас такого нет. И люди помочь не могут – им соглашение с Советом мешает. Про остальных я вообще промолчу, – понурившись, ответила девушка.

– А как же серия «Килиманджаро»? – спросил меня Люк.

– А это новые корабли! – махнула я рукой. – И это скорее линейный крейсер, чем дредноут. Длина – всего 750 метров, и орудия не очень мощные. Зато жрёт немного. В общем, компромиссный вариант, – говорю я. – И то, на строительство каждого флот получал разрешение аж на ассамблее конгресса. И последний так и завис на верфи недостроенным – потому что кончились деньги.

– Вайли, а как же вы умудряетесь их содержать? – спросил Макс.

– Хе-хе… они на них просто живут, зарплаты не получают, содержат бесплатно. Все работы по кораблю – на совести экипажа. Вот тут расходы на их содержание не превышают расходов на лёгкий крейсер в Альянсе, – ответила за Вайли я.

– Это нормально вообще? – спросила Тереза.

– Ну, Тер-реза! – сбивчиво заговорила Вайли, смешно рыкая при этом. – Ты же р-работу по дому делаешь бесплатно?

– Так то по дому…

– Да ведь дрредноут-то и есть наш дом, Тер-реза! – воскликнула кварианка.

– Ну да, конечно… Интересно, а не задумали ли ваши инженеры эти корабли именно такими, с прицелом потом их выкупить? – спросил доселе молчавший Малки.

И залившееся краской лицо кварианки полностью подтвердило его выводы.

– Ну вы хитрованы! Ха-ха-ха-ха! Вот это молодцы, вот это я понимаю – отлично сделанная работа! Раз и ты получаешь почти новые корабли за половину их стоимости, и контрагент ещё и рад до кучи такой выгодной сделке – волусу от зависти задавиться. Не такие уж вы и простачки, а, Вайли? – сияя широкой улыбкой, сказал Скрудж.

И вся команда, включая Вайли, поддержала его дружным смехом.

– Но они же нас предупреждали! – сквозь смех говорю я.

– В общем, выгоду свою никто не упустил, – констатировал капитан. – Наши научились строить большие корабли и приобрели опыт в их эксплуатации, а союзники прибарахлились ими же по дешёвке, раз люди такие дураки и слов не понимают. Всем в итоге хорошо… только денег немного жалко.

Да уж, как меня удивляли в каноне запреты какие-то на количество кораблей… Реальность оказалась гораздо проще и банальнее: супердредноут требовал на своё содержание столько же кредитов, сколько сотня лёгких крейсеров… а воевать ему было не с кем. Не было противников у «Сверхновой» – даже «Квуну» уступал ему по всем показателям. Вот и превратили корабль в музей… ничего, я его попробую на Назару натравить – тут и посмотрим, кто кого! Интересно, тяжёлая платформа Жнецов переживёт залп из главного калибра людского супердредноута? Если что, то и «Сириусы», наверное, помогут. Вчетвером на одного – должны справиться…

Женька («Ловкий барсук», 11 апреля 2367 г.)

«Вот тебе и тринадцать лет!» – подумала я, разглядывая себя в зеркало. Тело округлилось, появилась грудь… ещё не очень большая, примерно второго размера. Бёдра стали шире и появилась явно видимая талия… как-то я себя давно в зеркало не разглядывала! Волосы на теле как выпали после облучения, так больше и не растут. Хорошо, хоть на голове уцелели… А я ничего так, симпатичная: со спортивной фигуркой и тонкой талией. Грудь, правда, ещё маленькая… но Дебби говорит, что подрастёт ещё. Правда, больше третьего размера вряд ли будет. Да и ладно. Меня беспокоил момент с менструальными циклами, я даже Дебору спрашивала по этому поводу, она мне и ответила – мой организм абсолютно здоровый, просто на прошлогодний стресс отреагировал замедлением созревания.

– Не волнуйся ты так, никуда от тебя это не денется. Ещё проклянёшь их… эти чёртовы дни, – ответила док.