Текст книги "Путь (СИ)"

Автор книги: Егор Yagger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 173 (всего у книги 210 страниц)

– Как мы найдём его? – Удивился Спектр турианец.

– С вами пойдёт спецгруппа, под командованием того, кто знает местоположение точно. Они и проведут вас на место и помогут эвакуировать хран. – Сказал Валлерн.

– Кто командир у батарианцев, мы его знаем? – Спросила Шепард.

– Знаете. Хорошо знаете, вы встречались лично. – Сказал Виктус. – Только вот я не назвал бы встречу приятной.

– Да не может быть?! – Удивлённо воскликнула Женя.

– Увы, это так, и это именно он. – Сказал сам Дитрих.

– Ка’Хаирал Балак! Он перешёл на нашу сторону? От него не будет проблем? – Спросил Крайк.

– Нет, мало того, он кровно заинтересован в успехе миссии. Он поклялся перед войсками, что вернёт народу его реликвию. – Ответил Спаратус.

– Даже так?! – Сказала Шепард. – Когда вылет?

– Через пять суток, генерал Балак прибудет на Цитадель. Проведёт совместно с настоятелем храма Тысячеликого, молебен о ниспослании удачи в войне. После чего он ваш, вместе со своими бойцами. – Сказал Дитрих.

– Или мы его… – Ответила Женя, задумчиво глядя в пространство. От девушки отчётливо потянуло страхом и тревогой. На неё внимательно посмотрел напарник и, протянув руку, сжал её ладонь своей.

– Я не вижу угрозы от Балака. – Сказал Найлус.

– Мы пойдём в самую тёмную бездну, туда, где враг порезвился от всей души не сдерживаемый никем и ничем из-за предательства верхушки Гегемонии. А ведь там были и женщины и дети. Нас всех ждёт воплощённый ужас, брат. Самый настоящий кошмар, по сравнению с которым, даже чистилище базы Коллекционеров, покажется мирным, пасторальным пейзажем.

– Наша задача не штурмовать Кхар’Шан, а тихо придти и не менее тихо уйти оттуда. В идеале, о нас даже не должны узнать. – Сказал Найлус.

– И ты веришь, что у нас получится? – Спросила его подруга и сестра.

– Если кое-кто не будет лезть на рожон, то вполне. – Оскалился турианец.

– Кхм-м-м. – Кашлянула, смутившись, девушка. – Ну, в общем-то…

И по помещению прошелестел тихий смех от всех присутствующих.

Посреди мрачных теней.

Женька («Нормандия» SR-32, Кхар’Шан, 27 сентября 2386 г.)

Стою посреди БИЦ, глядя на большую голограмму, а на ней темным провалом раскинулась метрополия батарианцев. Ни огонька, ни просвета внизу. Будто это не самый заселённый мир Гегемонии в прошлом, а захолустная колония.

Система Хорса, встретила нас пустотой. Ни одного корабля, ни одной платформы врага мы не обнаружили, пока медленно крались сюда от ретранслятора. Рядом со мной стоит Ка’Хаирал Балак и генерал мрачен и задумчив. В его чувствах, тоска и боль, которые он пытается безуспешно скрыть. Но, сеть Старика внутри него, не оставляет нам сомнений в его чувствах.

– Где искомый храм, генерал? – Спрашиваю я его.

– Сектор 237 на сетке, рядом со столичным дистриктом.

– Что там, генерал? – Спросил Карл.

– Там старейший на планете храм Тысячеликого, в его подземельях и спрятаны «Колонны силы». – Ответил Балак.

– Их не выставляли на всеобщее обозрение… – Удивилась я, – почему, это ведь церковная реликвия?

– В самом храме была точная с виду копия, оригиналы хранились в храмовом хранилище и никому, кроме служителей к ним доступа не было. – Ответил батарианец.

– Как же вы узнали, где они хранятся? – Спросила я.

– Мой дядя, был верховным служителем этого храма. Он однажды показал мне, где они хранятся. – Ответил Балак.

– Вы же воины, как один из вас попал в другую касту?! Или я вообще ничего не понимаю об устройстве вашего общества! – Опешил Найлус.

– Мой дядя был очень странный… Он был настолько странен, что его не понимал ни кто из семьи, но, несмотря на это, сила его воли и убеждения была настолько сильна, что он смог уйти в другую касту и достичь в ней максимальных высот. Сейчас я вспомнил, что он мне говорил, когда водил смотреть на колонны. Рассказывал, что в один из дней в накатывающем на нас всех ужасающем будущем. Они могут стать для всех нас ключом к спасению. – Тихо ответил генерал. – Сейчас, я сильно подозреваю, что он был подобен вам, Спектр. – Посмотрел на меня долгим, задумчивым взглядом, своих четырёх, тёмно-серых до черноты глаз. – Только сейчас, я начинаю догадываться, как он умудрялся манипулировать другими. Иногда складывалось ощущение, что он видит тебя насквозь, заглядывая в самые отдалённые и глубинные уголки твоей души. Его, как настоятеля сильно боялись и не менее сильно любили, коротким разговором, он мог утешить самого отчаявшегося, самого павшего духом…

– Удивительно! – Отвечаю я. – Что с ним стало?

– Я не знаю… С тех пор, как меня объявили отступником и предателем, я утратил контакт с семьёй. – Глухо сказал генерал.

– В указанном квадрате пусто и тихо. – Прервал нашу беседу доклад Шутника. – Каковы приказы, командир?

– Сажай корабль, Джефф. Генерал Балак, укажите пилоту, где лучше приземлиться. – Командую я, – Боевая группа, жду вас всех в ангаре. Идут только те, у кого в броне есть модуль маскировки. Нам здесь не нужно ни с кем воевать, нам нужно пройти в храм, забрать артефакты и уйти обратно. Всем всё ясно?

– Так точно! – Дружно донеслось из гарнитуры.

– Гор’Бе, на тебе орбита, присмотри за округой, чтобы кто-нибудь не свалился нам как снег на голову.

– Понял тебя, Лиса, есть контроль орбиты. – Ответил напарник.

Я же встаю за спиной у Балака и смотрю, как подо мной проносится бело-голубая, освещённая сторона планеты. Наша же цель, сейчас во тьме, только что наступившей ночи.

* * *

Тьма, мглистая тьма и тишина, липкая, словно патока окружала нас. Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулась холмистая равнина, из которой уродливыми загогулинами торчали обугленные пни. Вместо предместий столичного мегаполиса, раскинулись руины, засыпанные пеплом. И лишь холмы показывали нам, где когда-то стояли дома.

Медленно идём, окружённые плёнкой маскирующего поля и лишь лёгкие облачка невесомой пыли из-под наших ног, которые уносит ветер, могут указать случайному наблюдателю, что здесь кто-то есть. Но, вокруг тишина и пустота, нет никого и, на многие сотни метров вокруг нет никакого движения. Лишь несущиеся по небу тёмные громады облаков, да попискивание системы оповещения о радиационном заражении местности, разнообразят окружающий унылый пейзаж.

– Генерал, что тут произошло? Почему такой высокий уровень радиации? – Спросил Балака Карл.

– Я подозреваю, что по столице нанесли термоядерный удар. – Ответил батарианец. – И мне кажется, что бомбили не только столицу… И, не один раз…

– Внимание! – Сказал Найлус, идущий с двумя батарианцами в авангарде. Все замерли, присев на корточки и укрывшись за каменными обломками каких-то зданий.

Вижу фигуру брата, подсвеченную тактической системой. Он влез на кучу щебня бывшую когда-то домом, и оглядывает окрестности в тактический монокуляр, подключенный к экрану его шлема.

– На два часа дистанция один и пять, наблюдаю группу противника, в составе «твари» и десятка хасков. Вектор движения, на северо-северо-запад. Скорость, три-пять километров в час. Через десять минут, враг уйдет из зоны операции. – Доложил брат. Оглядывая панораму руин, вдали, почти на пределе видимости маячили тоже изрядно разрушенные башни делового квартала столицы Гегемонии, и что происходит там, мы просто не знали. В этих полуобвалившихся каменных нагромождениях, можно было спрятать всё что угодно. И хорошо, что нам туда не нужно, наша цель гораздо ближе.

«Нормандия» спрятана в километре отсюда, в руинах чего-то похожего на стадион.

– Понятно. Группа, ждём… – Говорю я, усаживаясь на лежащую рядом железобетонную балку. Рядом уселась Ли, моя верная азари уговорила Адамса имплантировать себе в броню модуль маскировки, дабы не отпускать меня больше одну в миссии. Мои эскапады на Тучанке, стоили моей Звёздочке слишком много нервов, и она теперь официально присматривает за мной. Чтобы меня в очередной раз не занесло…

– В зоне чисто. – Говорит брат, и авангард снова идет вперёд. Туда, куда нам указал генерал Балак. Где-то через пару сотен метров, должен быть вход, в комплекс тоннелей, ведущий к подземельям храмового комплекса.

До входа дошли без происшествий, но чтобы попасть в тоннели пришлось повозиться, так как люк оказался завален обломками и мусором. Мы с Лиарой, на пару убрали крупные обломки, а мусор аккуратно разгребли ребята генерала. Балак вскрыл люк, и мы один за другим спустились в тоннель, генерал ушёл с поверхности последним, накрыв перед уходом, люк куском какого-то плоского многослойного пластика вытащенного из обломков.

Двигаясь по тёмным тоннелям, чутко вслушивались в окружающее. Всё-таки нас почти два десятка и шум мы создаём, хоть и небольшой.

После часа продвижения, всё глубже и глубже вниз. Минуя диафрагмы люков и несколько мощных, как будто противоатомных шлюзов. Входим в странное подземелье, по его стенам идут удивительно красивые, разноцветные барельефы. Изображающие жизнь батарианцев и что удивительно, на них нет ни одного намёка на разделение их общества. Здесь, на общих картинах все касты вперемешку. Рядом идут и военные и рабочие и крестьяне, ну насколько можно судить по барельефу.

– Наш мир когда-то был другим… – Глухо сказал генерал, проведя рукой по камню. – Когда-то мы это потеряли и наш народ, скатился на задворки пространства Цитадели. Почему так, Шепард?

– Я не знаю вашу историю настолько хорошо, но по моему вы встали на ту дорогу, которой человечеству удалось избежать только чудом. Итог, итог для вас закономерен, талант не зависит от происхождения и потомок великого полководца не станет столь же великим командиром. А потомок гениального учёного, учёным не будет. Гениальность не передаётся по наследству, скорее наоборот, потомки имеют склонность к деградации. – Отвечаю я.

– И это говорит мне, потомственный военный, чьи предки на протяжении вот уже полтысячелетия служат в армии своего народа? – Удивился Балак.

– Мои предки в далёком прошлом были непримиримыми врагами. Многие столетия русские и англичане соперничали на мировой арене. Хотя, пару раз были и союзниками… А что до меня? То если бы не происходящее сейчас, ноги моей в армии не было бы, я нашла бы себя в чём-нибудь другом. – Ответила я.

– Пели бы песни? – Спросил батарианец.

– Как вариант…

– Хм, несмотря ни на что, мне нравятся многие из ваших песен. Хотя, мне довольно сложно вас понять, вы воин не по принуждению, вы воин по призванию. И почему отвергаете свою суть?…

– Я вообще не воин, генерал. Я ненавижу свою профессию и воюю только потому, что у меня, черт возьми, нет выхода!

– Нашу профессию и не нужно любить, чтобы любить войну, нужно быть сумасшедшим. – Говорит генерал. – Война инструмент, не самый лучший, дорогой и опасный. Но иногда, необходимый.

– Это говорит мне офицер Гегемонии, которая развязала последнюю войну в нашей общей истории? Неудачную для себя войну, результатом которой стали колоссальные финансовые и людские потери. – Говорю я.

– В свете происходящего сейчас, я бы не назвал бы те потери – потерями. Моего государства больше нет, и если бы не Альянс с его политикой, не было бы и народа. – Почти прошептал батарианец.

– Идёмте, генерал, нам нужно поторопиться. Каждая минута здесь, увеличивает риск обнаружения противником. И если нас обнаружат, я не дам гарантий, что мы сможем уйти. – Отвечаю я и показываю ему на уходящий вдаль коридор, в котором стоят наши люди и поглядывают на нас.

– Вы правы, Спектр. Стоит быстрее заканчивать эту миссию, время поговорить у нас будет и на обратном пути. – Сказал Балак и быстрым шагом пошёл в темноту.

Поход по подземельям храма был довольно долгим, так как часто приходилось открывать массивные двери. Закрытые и заблокированные специальными системами, мало того со встроенным контролем доступа. И что-то я сомневалась, что военному храмовники могли дать к ним доступ. Ох, темнит что-то Балак, да и к дяде его вопросов воз и маленькая тележка, жаль, наверное, не задать уже. Увиденное на поверхности оставляло мало шансов что мы встретим кого-то живого.

– Стоп! – Скомандовал Найлус, так и идущий в авангарде и все застыли, чутко вслушиваясь в тишину и пытаясь в мутноватых разводах картинки тепловизора разглядеть, что происходит в глубине коридоров. Смотрю на показатели на визоре шлема и вижу, что уровень радиации пришёл в норму. Да и вообще атмосфера вполне себе пригодна для дыхания.

А из тоннелей донёсся шорох, который сменили тихие голоса: – Нутрае сиввэ?[249]249
  1. – Кого-то видишь? (батар.)


[Закрыть] – спросил кто-то тонким голосом.

– Вут, и’торпа вут.[250]250
  2. – Нет, никого нет. (батар.)


[Закрыть] – Ответил голос чуть ниже тембром.

Из-за угла ближайшего отворота выглянула маленькая четырёхглазая голова и стала внимательно всматриваться в наш коридор. За ней выглянула вторая и, осмотрев его, качнувшись, явила нам тщедушную фигурку ребёнка, в грязном и пыльном унике. Кое-какие особенности выдали мне, что передо мною девочка.

Малявка, молча пошла в нашу сторону, подсвечивая свой путь тусклым фонариком. Вслед за ней пошёл и второй малёк. Это был мальчишка, возрастом чуть постарше, в похожем и таком же грязном комбинезоне.

– Нутрае, сик отрим! Та конта лим.[251]251
  3. – Видишь, здесь пусто! Так что не бойся. (батар.)


[Закрыть] – Сказала девчонка, остановившись рядом с Найлусом.

– Лисс, тайто ди, нарое манои?[252]252
  4. – Лисс, но что-то же, здесь шумело? (батар.)


[Закрыть] – Ответил пацан, встав рядом с ней. – Рит…

Договорить он не успел, так как обоих сцапали наши бойцы. Зажав им при этом рты, чтобы не подняли визг. Дети, полыхая ужасом, застыли в медвежьих объятьях солдат.

Подхожу и снимаю маскировку, глядя девочке прямо в глаза, спрашиваю на базике: – Кричать не будешь?

Малявка всхлипнула и мотнула головой в жесте отрицания, её страх чуть утих, но все равно был весьма силён.

– Тогда говори. – Говорю я, дав бойцу команду отпустить ей рот. – Кто вы такие и что здесь делаете?

Девочка, порывисто и глубоко вздохнула, смерила меня, присевшую на корточки настороженным взглядом и, ответила: – Меня зовут Та’Малисс Балак, а это мой кузен Ка’Натив. Мы здесь живём, в убежище, вместе с ещё несколькими выжившими. Мы патрулировали коридоры, следя, чтобы сюда не проникли обращённые. А вы, правда, человек?

– Да, я человек. – Отвечаю я.

– И вы не обращённая? – Тихо говорит малышка, – Но, откуда же, вы взялись?

– Прилетели. – Говорит генерал, проявляясь рядом со мной. Щёлкает замок шлема и Балак снимает его. Стягивая заодно и капюшон поддоспешника. – Как много вас в убежище? – Спрашивает он присев рядом со мной.

Ребёнок, полыхнув облегчением и радостью от вида сородича. Рассказала нам, что в убежище сейчас семьдесят пять батарианцев и трое людей. А руководит ими, настоятель храма, что застыл руинами наверху.

– Что?! – Воскликнул в конце её монолога Балак. – Дядя Га’Нарон жив?

– Вы знаете настоятеля? – Удивляется стоящий рядом с нами мальчишка, которого уже отпустили. – Кто вы такой?

– Моё имя Ка’Хаирал Балак. – Отвечает батарианец.

– Ах-х-х-х! – Пискнули мальки хором.

– Всё как говорил настоятель! – Сказала девочка.

– А что он сказал? – Спросила я.

– Что, генерал придёт за нами и спасёт. Увезёт куда-то в другой мир, где живут наши сородичи и, нет Врага и обращённых. – Сказал мальчишка.

– Я тебя узнала, узнала! – Пискнула внезапно девочка, глядя на генерала. После чего скользнула к мужчине и повисла у него на шее. – Это ты, ты! Дедушка Ралл.

А суровый вояка встал, прижимая к себе ребёнка. Его глаза зажмурены и по щекам текут слёзы. В чувствах же столько всего, но больше всего дикой, необузданной радости.

Наша группа сняла маскировку, но дети не обратили на это никакого внимания, поскольку прижимались к генералу и ничего кроме него их не интересовало.

Лишь минут через десять, Балак смог оторвать от себя мальков и поговорив с ними, мы пошли-таки в убежище.

Бункер встретил нас тусклым светом и настороженными взглядами обитателей. Которые, через некоторое время сменились удивлением, радостью и какой-то искристой надеждой. Здесь были женщины, дети и совсем немного мужчин, как правило, сильно пожилого возраста. Заметила среди батарианцев, парочку человеческих женщин и юношу, лет тринадцати. И вот они-то смотрели на нас чуть ли не с восторгом. А когда разглядели эмблему СПЕКТР, на моей кирасе, то радость и восторг стали ощутимыми. Старшая из двоих женщин протолкалась ко мне сквозь толпу, оглядела и дрожащим голосом спросила: – Вы, Спектр Совета Шепард?

– Так точно. – Ответила я.

– Вы, вы пришли спасти нас? Вы пришли за нами?! – Снова спросила она.

– И за вами, получается то же. – Говорю я.

– Слава богу, слава богу! Всё это скоро закончится. И мы попадём, наконец-то к людям. – Прошептала женщина, глядя на меня полными слёз глазами. – Скажите, Спектр, как там на Земле? И что происходит в галактике? Вот уже несколько месяцев у нас нет никакой связи с внешним миром. Все системы уничтожены и ни мы, ни с нами никто связаться не может.

– Галактика пылает в огне войны, тот же Враг, что уничтожил батарианцев, обрушился на пространство Цитадели. Земля в блокаде и на её поверхности идут тяжелейшие оборонительные бои. По всем нашим колониям и мирам наших союзников все точно так же. – Отвечаю я и вижу, как бледнеет лицо напротив.

– Боже всемогущий, за что ты так с нами?! – Заливается она слезами. Обнимаю женщину и она, прижавшись ко мне, горько-горько плачет.

Потом поговорила с остальными людьми, батарианцы же расспрашивали сородичей из группы генерала и ребят из моей команды. Было отчётливо видно, как интересуют их новости из внешнего мира, и в то же время, как они их огорчают.

Сам Балак, прихватив внуков, скрылся где-то в глубине бункера. С ним ушли несколько его помощников, мы же, оглядев толпу уцелевших, спросили: Есть ли у них костюмы или скафандры, чтобы дойти до корабля. Нас заверили, что настоятель предупреждал всех о возможности эвакуации и разумные подготовились насколько смогли. Даже бывших рабов снабдили, несмотря на прохладное к ним отношение.

Пока разбирались, что и как, вернулся генерал и поманил меня с собой. Его же помощники, принесли на носилках примерно двухметровые в длину призмы, завёрнутые в матово-чёрную ткань.

Попросив Найлуса и Карла, проследить за сборами, пошла вслед за Балаком. Спустившись на несколько ярусов вниз, зашли в небольшую комнату, заставленную мягкой мебелью с дорогой даже на вид, отделкой. На стоящей в углу кушетке, опираясь на подушки и укрытый цветастым пледом, лежал пожилой батарианец и смотрел на меня, совершенно белыми от ожога глазами. Смотрю в ответ, чувствую его сильное и жгучее любопытство, а ещё сожаление, правда, не совсем понятно о чём.

– Подойди ко мне. – Тихо сказал он.

Я подошла и присела на стоящий у кушетки топчан. Батарианец, чья кожа была покрыта язвами. Взял мою ладонь в бронированной перчатке в свои, голые, покрытые морщинами с синей сеточкой вен.

– Что, плохо выгляжу? – Спросил он.

– Да, неважно. Что с вами? – Спросила я.

– Выйди. – Сказал он генералу и тот послушно скрылся за дверями, оставив нас одних. Старик посмотрел на меня своими жуткими бельмами и сказал: – Спасая гражданских, я получил критическую дозу радиации, и сейчас умираю от лучевой болезни, шансов на спасение не осталось. Скажи мне, человек, кто ты такая?

– Я? Кто я, такая? Что значит, кто я такая? – Удивилась я.

– И за порогом смерти, во тьме и тишине, среди шёпота чужих мыслей, что услышишь ты? – Прошептал он.

– Забудь всё что было, обрети покой… – Поражённо шепчу я в ответ.

– А если откажешься ты? – Улыбнулся он. – Не захочешь забыть, захочешь остаться собой?

– Вернёшься в мир, в мир который нужно спасти. – Говорю я.

– Так кто ты, Джейн Шепард, Спектр Совета Цитадели?

– Кое-кто зовёт меня Странник, как и тебя впрочем, Га’Нарон Балак. – Отвечаю я, чувствуя его облегчение и радость. – Как же ты так, зачем же позволил себя убить?

– Я попытался спасти свой мир, но не справился с его инерцией и глупостью. И когда понял, что моё государство не спасти, решил спасти хотя бы свой народ, хоть часть его. Я следил за тобой по новостям, ты слишком заметна стала, в определённый момент. Как следует, подумав, я понял, что так эффективно действовать может только один из нас. Тот, кто знает наперёд, что должно случиться. Но, у меня свой путь, а у тебя теперь свой. Выполни нашу миссию, Джейн, спаси мой и свой народы. Останови Врага, я знаю, я вижу, что у тебя есть шанс это сделать.

– А как же ты? – спросила я.

– Зови меня Нарон, моё время подходит к концу, позови Рала. – Сказал он. Я встала и, открыв двери комнаты, увидела стоящего у стены генерала.

– Зайди. – Сказала я батарианцу и вернулась к кушетке умирающего собрата.

– Ралл, пообещай мне. – Тихо сказал Нарон, обратив свой слепой взор на племянника.

– Что пообещать, дядя? – Глухо сказал тот.

– Слушай Шепард, слушай её словно меня. Именно в ней, сейчас наше общее спасение, в ней и идущих рядом с ней. Ты привезёшь наши реликвии в мир убежище, но при этом скажи нашим соплеменникам: «Время сомнений прошло, пришло время сражаться всем миром!» Пусть каждый будет готов взять в руки оружие, больше нет каст, есть лишь единый народ. И спастись мы сможем только вместе. Ты понял? – Привстал на подушках священник. – Скажи нашему народу. Время объединяться, время забыть зло и обиды прошлого…

– Я понял тебя, дядя. Но, ты ведь говорил совершенно другое ещё пять лет назад, и задолго до этого говорил совершенно иное. Не ты ли призывал нас к войне с людьми?! – Воскликнул генерал. – А сейчас…

– И к чему привела война? – Сощурившись, спросил старик.

– Нас разгромили и увели больше половины населения, если бы не это…

– Нашего народа уже не было бы, Ралл. Лишь жалкие остатки, прятались бы по закоулкам космоса. Сейчас же…

– Так ты это предвидел?! – Прокричал генерал.

– Не только предвидел, я всё сделал так, чтобы случилось именно это. – Ответил настоятель.

– Это жестоко! – Буркнула я. – Ты использовал нас всех.

– Согласен, но по другому сделать бы не получилось. У меня попросту не хватило бы времени разыграть иной сценарий спасения. Я играл теми фигурами, что мог и использовал те обстоятельства и средства, что имел. Да простят меня души погибших в той войне. Может, оказавшись за гранью, они поймут мои резоны. – Тихо сказал Нарон.

Я встала и отошла к выходу. – Идём, генерал, время дорого. – Говорю я.

– Я не могу его так оставить, несмотря ни на что, он мой дядя. И долгие годы он заменял мне отца, погибшего в одном из рейдов против ваших войск. – Глухо сказал Балак.

– Замолчи и уходи! – Рыкнул Нарон. – Мои часы сочтены и я благодарен Тысячеликому, что смог увидеть тебя и её! Сейчас же, ваша задача увести уцелевших гражданских и колонны архива, ты всё понял, Ка’Хаирал Балак?!

– Странник, в архиве есть данные по одному устройству, подключаемому к Цитадели? – Спросила я.

– Это ты про то, что ваши назвали «Горн»? – Спросил он меня.

– Да.

– Нет. Протеане оставили нам три колонны архива, но одна была разрушена много лет назад. Жаль, но именно с неё начали исследования хранов предтеч. И делали это слишком грубо и неаккуратно. Так что…

– Проклятье! – Прошипела я. – Я надеялась на то, что данные есть.

– Мне жаль, но я ничем не могу тебе помочь, Странник. – Ответил настоятель, обессилено откинувшись на подушки. – Идите же, время дорого. Закончи всё, моя истинная сестра и спаси остальных.

Я дергаю впавшего в ступор генерала и почти волоком увожу его из комнаты. Мы поднимаемся обратно на верхний ярус убежища, где нас ждут наши напарники и одетые в скафандры всевозможных форм, гражданские. Оглядываю эту пёструю толпу, замечая некоторых, которые так и стоят в простых одеждах, печально глядя на сборы.

– Почему вы не в костюмах?! – Удивился Балак.

– Мой генерал, – сказал дряхлый старик в одеждах с эмблемами воинов. – Мы слишком стары, чтобы уходить. Мало того, мы будем обузой вам всем, как во время перехода к кораблю, так и в новом мире. Мы останемся здесь, и скрасим последние часы настоятеля. Припасов убежища, хватит нам на десятки лет, а может. Найдётся хоть кто-нибудь ещё. Ведь мог же уцелеть ещё кто-то в столице и её окрестностях. И они смогут найти здесь у нас убежище.

И дряхлые батарианцы обоих полов, встали рядом со старым воином.

– Смотрите сами. – Глухо ответил генерал, посмотрел на меня и взял за руку внучку, одетую во что-то похожее на людской КОКОС.

– Найлус! Вы авангард. Херувим, вы арьергард, всё, выдвигаемся. – Командую я, и ворота убежища открываются, выпуская разведчиков, чьи фигуры размывает включившаяся маскировка.

Полчаса спустя, в руинах.

Стою на одной из куч щебня, всматриваясь во мрак, тускло подсвеченный системой тепловизора. Вдали, в развалинах сити еле чувствуется какое-то шевеление. Мелькают смутные тени и слышатся слабые из-за расстояния звуки.

За спиной, стараясь шагать как можно тише идут гражданские. Взрослые идут пригибаясь, стараясь чтобы их не было видно за кучами. Дети же, просто стараются идти быстрей. В эмоциях их, бурлит страх, но в то же время яркая надежда на избавление.

Рядом встал Моно и тихо спросил: – Что видишь или чуешь?

– Там враг, его много и, слава Богу, что нас пока не засекли. Как думаешь, через сколько минут дойдём до руин арены? – Спрашиваю я друга.

– Минут десять ещё, осталось триста метров.

– Нужно будет в пространстве состыковаться с «Бородино» и перегрузить к ребятам часть эвакуируемых. Иначе, у нас слишком быстро кончаться патроны поглотители, с такой-то толпой.

– Это да, уйдём к Веруш и спрячемся на одной из лун или в кольцах. Заодно и остудим корабли. Согласна?

– Здравая мысль, так и сделаем.

В наушниках пискнуло, от арьергарда пришли чувства сильной тревоги и даже страха.

– Это Херувим, от развалин движется враг. Численность до нескольких десятков единиц. Это что-то донельзя быстрое! – Говорит Ворташ.

– Т’Арол, на что похожи юниты врага? – Спрашиваю я.

– Не могу определить, слишком далеко и слишком быстро они двигаются. Командир, поторопите гражданских, пусть бегут бегом. – Почти кричит батарианец.

Всматриваюсь во тьму, пытаясь увидеть приближающихся противников. Сзади топот множества ног, женщины и дети сломя голову бегут за бойцами снявшими маскировку. А я просто чувствую угрозу накатывающую от руин мегаполиса. Вот что-то мелькнуло на грани видимости, вижу, как к нам гигантскими скачками приближаются странные четвероногие твари. Размером с земного тигра и примерно такой же хищной пластикой.

– Это Херувим, на нас бегут аттры[253]253
  5. – Аттр – Что-то вроде сторожевых псов у батарианцев. Крупный и опасный, полуразумный хищник, выращиваемый аристократией для разнообразных целей. От охраны, до охоты.


[Закрыть], я повторяю аттры – хаски!

Я напрягаю мозги и, вспомнив все поправки по Кхар’Шан, накрываю всё пространство перед собой на расстоянии восьми сотен метров чередой полей деформации. И, твари на полной скорости влетают в них. Даже на таком расстоянии я услышала треск и визг сминаемых хасков. И тут, руины зашевелились…

– Творец всемогущий – сплетающий судьбы! – Летит от Херувима. – Сколько же их!

– Т’Арол! Немедленно отходи к нам! – Ору я.

– Не успею! Командир, я не успею добежать до вас, мы уходим под землю в тоннели храма. Скажите Гор’Бе, пусть накроет развалины залпом «Молотильщиков» и отходите.

Рядом бубнит Моно, диктуя «Бородинцам» координаты и подсвечивая цели маркером. А из развалин на нас бежит орда. Живой ковёр из сотен тысяч изменённых и кого там только нет…

– Херувим! Мать твою! Живо на борт! – Срываю голос я.

– Командир, не стоит рисковать кораблём и кучей людей, нас всего четверо…

– Т’Арол, чёрт возьми…

– Всё, мы ушли в тоннели, уходите. – И друг отключился.

– Женя, бегом! – Говорит мне Моно и мы рванули. А с ночного неба приближаются искры, десяток искр летящих с бешеной скоростью…