Текст книги "Путь (СИ)"

Автор книги: Егор Yagger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 153 (всего у книги 210 страниц)

Подошел, папка и, взяв меня за руки, тихо спросил: – Ты готова к церемонии?

– Готова. Веди меня в храм, самый старший здесь из моих родных. – Отвечаю я, и отец подхватив меня под руку ведёт ко входу в храм. Пока шли, мандраж отступил, оставив после себя чувство тихой радости и предвкушения. Скоро, совсем скоро, моя свобода закончится пленом, сладким пленом у одной азари. Одной красавицы и умницы, навсегда забравшей себе моё сердце и душу, и сегодня, здесь, я прилюдно принесу ей клятву верности, нерушимую, вечную. Мендуар ещё не видел этого ритуала, никто, ни разу не заключал в нём вечный союз. Мы с Ли, будем первыми и надеюсь, далеко не последними, очень надеюсь на это.

После яркого утреннего солнышка, полумрак храма на миг сделал меня слепой, но когда зрение адаптировалось, я увидела всё. И входящих вслед за нами друзей и родных, и стоящую у алтаря, настоятельницу храма, в церемониальных, алых одеждах. Её лицо закрыто полумаской, оставившей открытыми лишь губы и подбородок. Сегодня у Ниттаи Р’Олин нет имени, есть лишь должность, мать Нив. Настоятельница храма Атамэ на Мендуаре. И в самой дали от меня, у второго входа в храм, стояли мои азари. Все, какие есть, и дети и взрослые. Там же в золотисто-бежевом платье, облегающем её словно перчатка, с кисеёй вуали на лице, стояла она. Стояла и смотрела на меня, я чувствовала её взгляд. Её любовь и радость и обещание.

– Подойдите, дети мои! – Торжественно сказала мать Нив.

И я, под руку с отцом пошла к алтарю, серому кубу, покрытому сложным рисунком из металлических полос посредине которого в углублении лежал шар, так же весь покрытый металлической вязью. А в это время, детский хор запел древний, как само время гимн любви. Гимн, в котором богиня призывала своих детей, соединять свои души воедино. Сплетая судьбы, чувства и мысли. И пели его дети всех рас, поскольку в хор набирали, не глядя на вид разумного, лишь голос и наличие слуха, вот и всё, что было нужно.

Лиару под руку ведёт Этита, так положено и так есть. Вот и алтарь, рядом с которым стоит настоятель и тихо подпевает хору.

Встали, я с одной стороны алтаря, Лиара с другой и молчим, слушаем, пока закончится песнь.

Хор смолк и в наступившей тишине, раздались слова на староазарийском: – Доброй ли волей вы пришли сюда?

– Доброй, энаро. – Хором отвечаем мы.

– Что же, сегодня, здесь и сейчас, под ликом богини, двое станут одним. И в присутствии самых близких, в присутствии друзей и гостей, принесут друг другу обет. Хранить и беречь, приумножать и заботиться, а самое главное любить. Готовы ли вы? – Спросила она.

– Готовы. – Снова отвечаем хором с Ли.

– Что же, осталось немногое, я начинаю обряд. – Сказала мать Нив, и снова запел хор. А через пару мгновений, запела и настоятель. Красивым, мелодичным голосом, старинную песнь, «Песнь обещания».

Когда песня завершилась, меня спросили: – Согласна ли ты, Евгения из рода Шепард, соединить свою душу и жизнь с Лиарой из рода Т’Сони?

– Согласна. – Отвечаю я.

– Согласна ли ты, Лиара из рода Т’Сони, соединить свою душу и жизнь с Евгенией из рода Шепард?

– Я согласна. – Отвечает Ли.

– Кто, из присутствующих, может сказать что-то против этого союза? – Обратилась азари к публике.

– Нет. – Нестройно пронеслось по толпе.

– Раз так, то союзу быть. Какой вы выбираете, дети мои? – Снова спросила она нас. Пусть всё было известно заранее, но, вопрос должен быть задан.

– Вечный. – Отвечаю я.

– Вечный! – Вторит мне Звёздочка.

– Да будет так! – И настоятельница снова запела, а хор подхватил. Стою, смотрю в синие, лучистые глаза подруги, которая вот-вот станет чем-то гораздо большим, чем-то ещё более существенным для меня и моих близких. А храмовница обходила нас и алтарь по кругу, продолжая петь. Я, правда, не очень понимала смысл, староазарийский или храмовый язык, мелодичен, красив, но сложен в восприятии. Вот и тут, азари просила благословения для нас с Ли, покровительства и успеха нашему союзу. Как-то ускользнуло от меня, когда настоятель успела забрать обручальные браслеты у отца и aitta. Но, они уже у неё в руках.

– Вытяните правую руку над алтарём, дочери богини. – Сказала она, и мы послушались. – Соедините ладони. – И наши руки встретились над шаром алтаря.

Храмовник извлекла алую ленту и обвязала наши руки, после чего защёлкнула на них браслеты.

– Союз заключён! – Громко сказала она. – Этот союз неразрывен, неразрушим. Даже смерть не властна над ним, ибо мы знаем, что души их, соединятся в чертогах богини даже в случае гибели одной. Ваш выбор прекрасен, он показывает нам всем, что время не властно над чувствами. Благословляю вас, дети мои, положите ладони на алтарь. – И развязывает алую ленту.

Касаюсь холодного камня, рядом ладонь Ли и камень вспыхивает, колдовским, зелёным светом. Сполохом пробегает зелень по алтарю и тот вспыхивает, зажигая скрытые в стенах металлические полоски, заставляя их светится рунами, но рунами протеанского алфавита. Окружающее погрузилось во мглу и мрак, над нашими головами с Ли вспыхнул свет, осветив пустое пространство, в котором никого не было.

– Вот ты и пришла в один из моих храмов, Странник. Наконец-то я смогу на тебя посмотреть. – Раздался гулкий голос вокруг.

– Кто ты? – спрашиваю я, уже догадываясь об ответе.

– Ты ведь догадалась, так?

– Атамэ, моя предшественница в прошлом цикле, так?

– Абсолютно верно.

– Но, ты же умерла, или нет?

– Нет, Странник, я спрятала часть своей сути в одном из наших хранов на Тэссии. Там же, есть устройство, что создаёт вот такие шары, которые лишь способ связи со мной. Я знала, что ты рано или поздно, придёшь в мой храм, и мы сможем поговорить.

– Зачем тебе это, мы ведь знаем об угрозе, а твоё хранилище у реки Фийет, нам недоступно. Азари где-то прячут второй ключ от него. – Говорю я.

– Это не важно, ключ найдётся в своё время. Я передам тебе информацию, где примерно искать, создателей всей системы. Тех, кто всё это и начал, больше миллиарда лет назад. Найди их, и попробуй вытрясти информацию, как всё остановить. Я же, как смогу помогу тебе, пусть мои возможности и сильно ограничены сейчас. Фактически я лишь жалкий призрак в системах собственных храмов, но совет, совет для тебя всегда найдётся. – Отвечает Атамэ, проявляясь прямо перед нами.

– Так вот ты какая, богиня азари. – Говорю я.

– Что? Ты ожидала чего-то другого? – С чувствуемой иронией спросила протеанка.

– Тысячи лет, ты ждала меня, тысячи лет, Атамэ. Зачем?

– Они уничтожили всё, что было мне дорого, стёрли с лица галактики мой мир и мой народ. И ты спрашиваешь, зачем я столько жду?! Да я миллион лет подожду, лишь бы увидеть, как Жнецов уничтожат. И если в этом будет, хоть капля моего труда, то я буду счастлива этим. Понятно?

– Понятно, не объясняй. И да, как ты передашь информацию?

– Твой браслет мультитула, вполне подойдёт для хранения, дальше распорядишься сама, не маленькая. А сейчас, до свидания, Странник. Идите, не заставляйте переживать близких и успокойте настоятеля. А то, она себе уже чёрт-те что, придумала. – Сказала предтеча и, развернувшись, скрылась в тумане, который, как-то быстро развеялся, открыв нам обеспокоенные лица родных и стоящую на коленях мать Нив. С каким-то совершенно потерянно-благоговейным видом смотрящую на нас с Лиарой.

– Что с вами? – Удивлённо спрашиваю я азари. – Почему вы на коленях?

– Легенды не лгали, послание Богини правдиво! Ты пришла в наш мир, ты пришла в мой храм! О, Посланница Её, истинная дочь Aitta’me! – И настоятельница уткнулась лбом в пол.

– Мать твою! – Шиплю я и бросаюсь поднимать храмовницу, мне помогает Ли и мы шёпотом увещеваем азари не поднимать волны. Ещё религиозного поклонения от соотечественников мне не хватает, и так уже всякие слухи на мой счёт ходят. Та кое-как соглашается, продолжая смотреть на меня собачьими глазами, взглядом кота из мультика про доброго тролля, что вызывает у меня приступы веселья.

Успокоившись, мать Нив заканчивает церемонию, только вот голос слегка её подводит, предательски подрагивая и то и дело, сползая на фальцет. Мои близкие, похоже, догадались о причинах подобного поведения. Эшли вообще скалится, молитвенно сложив ладони у груди, как и её муженёк Кайден. Рядом с ними вся стая «Волчиц», подняли очи горе, строя одухотворённо благостные физиономии.

– Ну, я вам устрою, засранцы! – Тихо шиплю я, но стоящая под руку Лиара слышит и тихо говорит мне: – Успокойся, Atia’nyo, друзья просто хотят тебя подбодрить и слегка иронизируют при этом. И советую приготовиться, мать Нив не станет скрывать кто ты от других настоятелей и служительниц Атамэ по всей известной вселенной. Так что…

– Ох-х-х! Ещё и эти! Мне стоит ожидать паломничества? – Шепчу я своей второй половинке.

– Нет, азари не настолько навязчивы, хотя кое-кто может и прилететь.

– Кто?

– Верховная настоятельница, матриарх ордена Атамэ на Тэссии.

– Зачем?

– А ты подумай, после произошедшего здесь, ты для храмовниц, живая аватара Богини. Ладно, орден «Дочерей», их официально не существует. Но, храм Атамэ действующая организация.

– Блин, засада! И что мне придётся делать? – Спрашиваю я Лиару.

– Увидим, но не думаю что что-нибудь неприятное для тебя. – Отвечает она и мы выходим из под сводов храма на площадь. А там…

А там восторженная толпа, крики, аплодисменты, пожелания счастья и удачи и… И цветы, множество цветов. Дети всех рас, с повязанными на шею красными галстуками, выстелили нам дорожку из цветов до «лимузина» и пока мы шли к нему, осыпали нас с Лиарой лепестками. Ох, узнаю, чья идея, задницу надеру…

Садимся в пахнущее кожей и дезодорантом нутро летуна, с нами садятся Китти, Ирина и Наинэ, ко мне прижимается Сини, за управлением Хэмэ, Иван рядом с ним, двери закрываются и «лимузин», под восторженные крики взлетает в воздух. Нас ждёт ресторан, вернее наш клуб в знакомом до боли, родном городке.

Ночью.

Вот и отгремел праздник. Мои близкие и родные накричались, наелись и напились. Мои губы распухли от поцелуев с Ли, как и её впрочем. Но, даже празднество не может длиться бесконечно и, натанцевавшись и навеселившись, мы улетели домой. В дом моих родителей, теперь мой дом. Иван однозначно заявил, что пока не дослужится до адмирала флота, как минимум, из армии ни ногой. Тали же, как верная подруга и жена, последует за мужем и на долгие годы корабли и орбитальные базы, станут для неё пристанищем. После же, кто его знает, что будет после и будет ли оно вообще.

Сумрак, чуть развеиваемый светом лун в окне. Я в спальне родителей, мама сказала, что она отныне моя. Пусть дом служит следующему поколению Шепардов, пусть в нём снова звучат детские голоса, смех и радость. Это лучшее что может с ним быть, она же поселится в доме бабушки с дедушкой, вдохнув в компании Этиты и Бенезии жизнь и в это жилище.

Лиара достала из стола какой-то прибор и, поколдовав над ним, поставила его на стол. А я, почувствовала, как пропал эмофон от всех моих близких, как в доме, так и вокруг.

– Что это, Ли? – Спрашиваю я.

– Эмоциональный щит, последняя разработка Мордина. Этот саларианец, доработал обычную систему носимого кинетического щита, теперь от него нет толку в защите от пуль и осколков, зато приборчик генерирует довольно большую сферу, в которую не проникают эмоции, как снаружи, так и изнутри. Это может пригодиться нам всем, в защите от обнаружения наших убежищ. Власти всех рас уже развёртывают производство, чтобы к моменту начала вторжения оснастить все наши схроны. Мало ли, какие возможности и хаски припасены у Врага. – Отвечает моя любимая. – Но, таким как мы с тобою, это возможность спрятаться и спрятать наш эмофон от детей. Лилиан и Анни уже достаточно взрослые, не стоит им подслушивать за нами в такой момент, да и Иринке может чего в голову придти, ей пока тоже рановато, хоть она и влюблена в нашего Найлуса, согласна?

– Хм, согласна, значит, только ты и я?

– Только ты и я, моя Atia’nyo, моя прекрасная, чудесная Женечка. – И азари нависает надо мной, руки сами касаются её груди, мягко сжимая полушария, вызывая глухой стон и волну наслаждения в ответ. – О-о-о-х-х! Как я люблю твои руки, такие сильные и в то же время, такие нежные. – И мы проваливаемся друг в друга, в бездну, наполненную чувствами и сладкими до крика ощущениями…

Лилиана Коваль-Шепард (Мендуар, тогда же, в том же доме.)

Сумрачный свет, льющийся в окно, в доме тишина и покой. В соседней комнате, которая раньше принадлежала маме Жене, сладким сном спит Сини. Чуть дальше, в большой комнате, чувствуются эмоции сестёр, её отдали троице клонов. Алисе, Диане и Ирине, и девушки-девочки были вполне довольны соседством. Самое главное, им было вполне комфортно вместе и вообще, Лили чувствовала, как счастливы сводные сёстры, счастливы здесь в этом мире, среди этих людей и не людей.

Ей и самой было очень хорошо, хорошо так, как не было ещё никогда в этой жизни, даже с родной матерью было не так. Мама была вечно занята, и ей не хватало времени на её маленькую дочь. Большую часть детства Лили была одна, одна в пустой квартире, предоставленная сама себе. Потом была жизнь в вентиляции, рядом с Мишкой и малышкой Анни. И там, несмотря на весь страх и трудности такой жизни, ей никогда не было одиноко. А потом, потом в её жизни появились Женя и Лиара, и одиночество исчезло как понятие. Такой спокойной и наполненной любовью и заботой стала её жизнь. Пусть временная «гибель» матери принесла много горя, но потом Женя вернулась, вернулась из-за грани. И всё стало по-прежнему, даже ещё лучше.

Даже рассказ о том, что мама живёт вторую жизнь, ничуть не поменял отношения к ней. Поскольку, это совершенно не меняло самой Жени, какой она была, такой и оставалась и любила Лилия её именно такой. А ещё, была благодарна за Анни, за её Анни.

Шорох одеяла с соседней кровати, и горячее тело её маленькой ардат-якши прижалось вплотную.

– Анни, что такое? – спросила она.

– Чувствуешь, мамы включили «глушилку»? – Шепчет в ответ азари.

– Да. – Отвечает она, чувствуя пустоту на месте комнаты родителей. – И что?

– Смотри, что я взяла у профессора. – Говорит Анни и показывает ей странный прибор.

– Что это?

– «Глушилка» как у мам.

– И зачем она тебе?

– Зачем? Ты же догадываешься, зачем.

– Аннаи, но ведь ты ещё маленькая и нам нельзя! – Восклицает Лили.

– Я не хочу ждать сорок лет, пока станет можно. Я хочу сейчас, и я знаю, что смогу и ты сможешь. Впереди война, и в любой момент её, мы можем погибнуть. Я вижу такую возможность…

– Анни! – Шепчет она, но азари уже включила прибор, положив тот на прикроватную тумбу. Сфера безмолвия отсекла все чужие чувства вокруг, оставив их наедине.

– Моя, Лилия, моя, Aiyo[218]218
  *** – Aiyo – Любимая, возлюбленная. (Азари.)


[Закрыть]! Я больше не хочу ждать! – Зашептала нимфа, шорох одежды и Лилиан почувствовала прикосновение горячей кожи. Руки азари скользнули по телу, рождая странный, волнующий, сладкий отклик внутри.

– Что же ты делаешь? И что собираешься делать?! – Зашептала она, чувствуя как кровь приливает внизу живота, там, в самом сокровенном. Рождая странную, волнующую, туманящую разум пульсацию.

– Я знаю что, и знаю как, подсмотрела у мамы Жени. – Отвечает Анни.

– Как подсмотрела?

– Когда она учила меня, контролировать свою силу, как правильно сливаться в Вечности, не убивая любимого. Как защищать свой разум от давления чужих чувств и мыслей. Тогда, она не заметила моего интереса, а я увидела, что и как они с мамой Ли делают в спальне вдвоём.

– И ты решила не ждать?

– Да, я попросила у Солуса этот прибор, чтобы можно было спокойно спать и не только спать. – Прошептала в самое ухо, обжигая дыханием, самая близкая для неё сейчас. Рука нимфы, скользнула под футболку, провела по телу и, коснувшись груди, чуть сжала пальцами сосок, породив просто укол наслаждения, разрядом прокатившийся по телу и ударивший в мозг. Так, что смело все барьеры и запреты, чувства Анни ещё помогли в этом.

Обе девушки уже не очень соображали, что и как они делают. Жаркие поцелуи, улетевшая куда-то в угол футболка и трусики. И миг слияния, миг растянувшийся в вечность, в которой они всё рассказали друг другу, рассказали и показали так, что память смешалась на мгновение слив их в одно, неразрывно связанное, цельное существо. А за слиянием пришло наслаждение, тараном смывшее всё, ударившее в сознание обеих с такой силой, что оно погасло, рассыпалось на осколки и туман, позволивший им обеим сохранить, сберечь разум.

Когда Лили очнулась, лишь гаснущие волны наслаждения заставляли её мышцы сжиматься в дрожи. Да её Анни, так же вздрагивала рядом, закусив зубами подушку. Она прижала её к себе, оплела ногами и руками, больше не представляя жизни, без этой нимфы.

– О! Богиня! – Прошептала из рук азари, – О, Богиня, как же это приятно.

– Согласна, я и подумать не могла, что это настолько сильное наслаждение. – Ответила, всхлипнув Лили.

– Тебе не было больно? – спросила подруга через несколько минут, – девочки клоны говорили, что первый раз больно, особенно людям.

– Я ничего такого не почувствовала. – Ответила она, потрогав себя. – Там было горячо, чуть-чуть сыро и шел странный, волнующий запах.

– Видимо, больно не всем, или я не знаю… – Сказала Анни, посмотрев ей в глаза.

– Может быть, это не важно. Мамам, расскажем?

– Нет, пока ненужно! – Заволновалась нимфа. – Потом, попозже.

– Когда? Ты думаешь, они не догадаются?

– Если догадаются, тогда расскажем, а пока нет. У моей расы, много запретов и такие контакты с подобными мне, один из них. Тебя, моя Aiyo, могут наказать за это и мам тоже. Так что, предлагаю пока сохранить это в секрете.

– Как скажешь.

– Давай спать, Лили. Что-то меня спать потянуло… – И азари моментом уснула в объятьях, уткнувшись носом в ложбинку между груди.

А Лилианн ещё долго не спалось, она все переживала свой первый, такой приятный и волнующий опыт. А ещё, ещё она видела у себя в памяти себя саму со стороны. И… Это было странно, но в тоже время, так прекрасно что просто не находилось слов. – Я тебя никому не отдам. – Прошептала она, поцеловав свою азари. – И никогда не оставлю… – Прижалась к Анни сильнее и мягкий теплый мрак сна, укрыл её.

Женька (Мендуар, 7 ноября 2385 г. Раннее утро)

Пробежка и тренировка завершены, Найлус, мой бессменный партнёр в поединках, потряхивая руками, уходит в свой домик. Снова брат меня загонял и с великим превозмоганием мне удалось свести поединок вничью. Подхожу к калитке рядом с ней стоит Наинэ, и расплывшись в улыбке смотрит куда-то за дом. Встаю рядом и смотрю туда же, а там… Там, сидя прямо на стоящем у стены дома байке, забыв про всё и вся целуются мой Мишка и Зия!

– О, как! – удивлённо шепчу я, – И давно они так?

– Минут семь уже, я вот стою и жду, насколько их ещё хватит, и соизволят ли они нас заметить. – Отвечает мне сестра.

– Этак долгонько можно, помню как-то с Али, мы могли целоваться часами и не надоедало. Отрывались на еду и, сама знаешь, зачем… – Говорю я.

– Кое-что припоминаю из увиденного в твоей памяти. – Говорит Наинэ. Подошла и встала рядом мама, проследила за нашими взглядами и тихо присвистнула.

Мишка видимо расслышал свист, так как оторвался от кварианки и обернулся. Увидел нас троих, смотрящих на себя, и покраснел, Зия же, вообще спряталась у него на груди став краснее спелых помидоров. Я подмигнула сыну и показала большой палец, чем вызвала искреннюю благодарную улыбку мальчишки.

– Пару месяцев всего знакомы, а уже целуются! Эх-х-х, молодёжь! – Посетовала мама и пошла к себе в дом.

– Мам, а когда ты с папой в первый раз поцеловалась? – Спросила я.

Даян остановилась, обернулась, посмотрев на меня смеющимся, лукавым взглядом. Рассмеялась и сказала: – На вторую неделю знакомства.

– Тогда, кто бы говорил! – Сказала ей сестра.

– Да я же любя, доченьки, пусть целуются. Это же так приятно и дарит столько волнующих ощущений. Только, Женя, прочитай детям лекцию на тему половой грамотности. Становится прабабушкой, мне как-то рановато, не находишь? – Отвечает мама. – И приходите на завтрак, Неззи испекла просто великолепный пирог.

– Договорились, а может, все вместе у нас позавтракаем? Позовём папу и маму, Сэй и Романа. Места в гостиной вполне хватит на всех. – Говорю я.

– Можно и так, я скажу матриархам, думаю, они не будут против позавтракать у вас. – Отвечает Даян и уходит в дом.

На завтрак, как и хотели, собрались все. Обсудили планы на день, у меня была церемония принятия в пионеры, в честь очередной годовщины «Октябрьской революции». Этот праздник, правда, не праздновали пышно, но людям напоминали, что четыреста шестьдесят восемь лет назад, русские решили, что можно жить без господ и холопов, уравняв всех и вышвырнув из страны несогласных с этим. СССР пережил после этого многое, внешние и внутренние бури, взлёты и падения и на сегодняшний день, был одним из столпов, на котором держался Альянс систем. Пусть США и страны Британского содружества, периодически громогласно заявляли о том, что они самые главные в Альянсе. Но беспристрастная статистика, говорила, что большинство реальных экономических рычагов у СССР и Тихоокеанской империи. Империи, возникшей триста с небольшим лет назад, после объединения Китая, Японии и Кореи. Под венцом Японского императора, заключившего Коронный договор со своими соседями и вечными соперниками и конкурентами, дабы совместно противостоять, как Советам, так и англосаксам из США и Британского содружества.

И сейчас, больше двадцати процентов производимых в Альянсе товаров, несут на себе печать предприятий этой Империи.

Дети и часть взрослых, собирались в выходной на перевал, собирать «землянку». Больно уж эта ягода пришлась всем по вкусу. Я после церемонии присоединюсь к ним, там в горах. Стоит поесть этой необычайно вкусной и полезной ягодки в преддверии зимы. Заодно, наготовить консервов из неё. Рыжики решили запастись витаминчиками, перед отлётом. Затянулся отпуск у моих друзей, хотя полноценным отдыхом я бы его не назвала. Средства связи, позволяли друзьям держать руку на пульсе плотно и, несмотря на расстояние, активно принимать участие в разработках.

Вместе с ребятами, собираются на Цитадель и мои братья с матерью. Трёхмесячный отпуск подходит к концу и пора близким возвращаться к исполнению служебных обязанностей. Папа и мама Каади, весьма опечалены этим фактом, но, сделать ничего не могут. Лишь я, да Наинэ остаёмся с ними, до следующего лета. Остальные разлетятся кто куда.

Поручила Карлу, развезти на «Нормандии» всех кому нужно, по домам. Но, к следующему июлю, собрать обратно и быть наготове. Друг и старпом согласился со мной. Посоветовала Джеффри, вывезти семью, лучше на Лазурную, но если что, можно и сюда. Я замолвлю словечко перед комиссией по колонизации.

На вопрос пилота, зачем? Ответила, что его родной мир удержать не получится, а эвакуация во время ведущихся боевых действий слишком рискованное мероприятие. Здесь же и убежищ в достатке и население, куда как подготовленное к войне. Джефф подумал и согласился со мною, сказав, что прилетит ближе к январю.

Вообще, малые колонии и миры присутствия потихоньку вывозят в особые защитные зоны. Это системы, прикрытые на сегодня плотнее всего. Лазурная, Шанси и Терра Нова, одни из таких миров. Их системы настолько плотно засеяны минными полями, орбиты планет прикрыты множеством орбитальных крепостей. Над Терра Нова, вообще висит монстр, под названием «Х-57», под завязку набитый вооружением и истребителями.

У союзников такие системы тоже есть. Они станут основными форпостами сопротивления врагу, базами на которых будут строиться корабли и формироваться пополнения. Насколько их хватит, всё едино вопрос, но хоть не сомнут в одночасье, как было в игре. Над метрополией тоже идёт интенсивное строительство, на орбиту натащили из астероидного пояса каменюк и сейчас экстренно превращают их в орбитальные базы флота обороны. Только вот чую, Земле это не особо поможет. Поскольку Пространство Цитадели не унитарное государство, то Враг постарается выбить из войны самые развитые миры рас союзников. А это до сих пор метрополии. Так что, по ним и придётся самый сильный удар, удар, запирающий самые многочисленные популяции и не позволяющие им принять участие в бойне.

Генералы и адмиралы армий, это понимают, но косность мышления соплеменников, преодолевается крайне тяжело. Не желают жители столичных миров, лететь куда-то в галактику. Им проще, принять удар дома, и умереть, сражаясь в родном мире. Их право и их выбор, не мне судить других за это.

За размышлениями о происходящем, надела парадный мундир Кап-два. Орденские планки и самые значимые свои награды, приготовившись к церемонии. На сегодня я стану для десятилетних детишек, живым символом. Той, на кого они будут равняться, кому подражать. Эх, знали бы дети, сколько камней в душе их кумира и сколько крови на руках. Но, об этом они узнают потом, когда вырастут и станут взрослыми, не стоит малышам знать столь кровавые подробности.

Перед выходом, мама осмотрела меня, убрала с погон незримые ворсинки и нежно поцеловала.

– Я горжусь тобой, девочка моя. Несмотря ни на что, ты достойна восхищения. – Шепнула она мне.

– Спасибо мамочка, спасибо, что поддерживаешь меня, любишь меня. Несмотря ни на что.

– Иди, не заставляй детей ждать, на улице уже прохладно.

И я, провожаемая ласковыми взглядами, выхожу и сажусь в семейный летун. Вместе со мной, полетела Полина Синявина. Моя верная Доу тоже остаётся на Мендуаре. Я пробила ребятам отпуск до начала войны, но поскольку у Поли нет близких родственников, она полная сирота, то девушка остаётся здесь, у меня на родине со мной. А может, причина в молодом «ушастике», инженере с верфи с которым вот уже месяц встречается храбрая девчонка. И по её эмоциям, становится видно, что у десантницы просыпается большое и светлое чувство.

Подлетаем к мемориалу, церемонию проводят на нём. И клятва немного другая, совсем не такая как в моей первой жизни, хотя общий смысл сохранён. Аккуратно, без лихачества сажаю машину на поляну рядом с мемориалом. Пионеры уже ждут нас, во главе со своей вожатой. Это моя ровесница, одноклассница, Олия Раум. Азари, входящая в переходный период из нимфы в деву. И всё равно, она выглядит как девчонка подросток, хотя по сути, таковой уже не является. Мендуар, «плохо» влияет на синеньких, их нимфы к тридцати годам, несмотря на внешний вид, вполне взрослые внутри. Поскольку влияние сверстников из других рас, подстёгивает развитие, ведь у иных одноклассников, уже «семеро по лавкам». Но, сегодня главная не она, а те из детей, что готовы на деле доказать всем, что красный галстук, это настоящий символ. Символ, по-настоящему достойного человека. Хотя людей, из тех кандидатов, что я вижу всего трое из десятка. И двое, полукровки с «ушастиками», заострённые ушки, снежно белые волосы и чуть светящиеся глаза. Я заметила, что таких детей довольно много. Кварианцы в своё время, несколько увлеклись и устроили целый «бэби-бум». Так что сейчас, каждый пятый малёк в колонии или «ушастик» или полукровка.

Нас встречают восторженными взорами, я для местной мелкоты стала чем-то вроде аватара бога на земле. Ведь раньше, местная пионерия считала меня, символом настоящего пионера. А когда выяснилось, что я на самом деле жива и то, кем я являюсь просто окончательно и бесповоротно влюбило в меня всю местную молодёжь «от мала до велика».

Только вот, приходится соответствовать, матом не ругаться, водку не пить и в драки не лезть. В общем, по-армейски не расслабишься. Чего не скажешь о моих друзьях, которые за последний месяц устроили две просто эпических попойки в «Счастливом марьяже». До изумления упоив половину местных и войдя в историю, как в доску свои парни, у которых ещё и куча бабла, которого им совершенно не жаль.

Подхожу к шеренге детишек с висящими на руках красными галстуками и, поздоровавшись, предлагаю начинать церемонию.

Оли выходит вперёд и толкает небольшую речь о том, что отряд вот-вот пополнится новыми бойцами. И дети дружно приносят клятву, быть честными, храбрыми, беречь друзей и родину, помогать взрослым и служить примером для всех остальных. Так, как завещал великий Владимир Ильич Ленин, чьё имя носит пионерская организация.

После мы с Полиной встали по краям шеренги и начали завязывать галстуки. Причём и я, и она, вязали классический скаутский узел, а не квадрат, как принято в Союзе. Олия, чуть сморщилась, так как считала это неправильным, помню, сколечко мы с нею спорили на эту тему, ещё тогда, в детстве. Азари, будучи председателем совета дружины, была сама праведность и считала, что не нужно копировать у других, на что я парировала, что так красивее, а раз красивее, то тоже правильно. Так мы с нею и не договорились, и вот я её снова слегка зацепила, и ответить-то она не может. Я ж герой!

Смотрю на неё с улыбкой и, подруга улыбается в ответ, слегка покачав головой. После чего говорит:

– А сейчас, Спектр Совета, Евгения Михайловна Шепард, как бывший член дружины, скажет вам напутственное слово.

Встаю напротив новичков, осматриваю шеренгу и прошу вместе с ними, построиться всему отряду. На сегодняшний день, это аж целых тридцать детишек. В моё время, в отряде был всего десяток, но и население подросло.

Дети послушались и вместе с Оли, построились передо мною. Оглядела их, таких юных, чистых в своих стремлениях и помыслах. Так как членство в пионерии больше не давало каких-то преимуществ, а вот обязанностей накладывало с избытком. Но, на то ты и пионер, чтобы своим примером, показывать как надо жить.

– Сегодня, здесь вас стало ещё на десяток больше. Ещё десять чистых помыслами, готовы служить обществу, как и многие и многие до них. И этот галстук, что сейчас на вашей шее, он символизирует не кровь, как иногда говорят не самые умные. Он символ огня, огня ваших душ. Неугасимого огня, что освещает дорогу другим, тем, кто пойдёт за вами, тем, кому вы послужите примером. Будьте же стойкими, ибо соблазнов множество, а живые слабы и не всегда в силах устоять перед лёгким путём, но ведущим во мрак. Я верю в вас, дети. Верю в вашу силу и чистоту, вы будущее этого мира, те, кто раздвинет границы вселенной, те, кто откроет новые пути и новые смыслы. Я, горжусь вами, Будьте Готовы!

– Всегда Готовы! – Кричат ребятишки и вскидывают руки в салюте. Мы же с Полиной, встаём по стойке смирно и прикладываем руки к козырькам фуражек в воинском приветствии.

Когда летели обратно домой, молчали и лишь у самого дома, Полина спросила:

– Скажи, командир, тебя не тяготит быть живой легендой? Я просто не представляю, как ты выносишь весь этот восторг и обожание, вот как?

– Это чистые чувства, Поленька, от них становится легко и приятно на душе. А по поводу легенды, ты сама-то кто? – Отвечаю я, глядя в смеющиеся глаза девчонки.