Текст книги "Путь (СИ)"

Автор книги: Егор Yagger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 210 страниц)

– Прошли ближний привод. Наша площадка – номер 310. Захожу на посадку, – бубнит Билли.

– Аккуратнее, держи горизонт… шайзе, Билли, держи горизонт! – отвечает кэп.

– Запросы безопасности прошли нормально, нам открыт доступ в порт. Макс, здесь заказчик – говорит, заждались уже нас! – голос Люка Дювье из левого кресла.

– Малки! – говорит Макс в интерком. – Готовь груз, заказчик уже ждёт.

– Понял, – ответ Малколма из динамика над головой.

Макс смотрит на меня и подмигивает, я улыбаюсь капитану в ответ. Корабль с мелкой вибрацией приближается к квадратам поля, вот видна площадка с номером 310 прямо на поле. Замедляемся, корабль зависает и медленно опускается, снизу слышны гудение и лязг.

– Опоры вышли штатно, – докладывает Билли. Лёгкий толчок в ноги, и корабль застыл неподвижно.

– С мягкой посадкой вас, леди и джентльмены! – поздравляет капитан.

– Это точно! – эхом летит по мостику.

– Так, все на разгрузку – и ты, юнга, тоже. В разгрузке и погрузке участвуют все члены экипажа, так что пошли, Джейн.

Вылезают из кресел пилот с безопасником, и мы идём в лифт.

Разгрузка – это муторно… Вся и разница, что погрузчики на эффекте массы, как мой байк. Сунул рога под контейнер, поднял, перевёз и поставил в пачку таких же в грузовом лифте. И так раз за разом, сотни контейнеров. Вся команда здесь. Все работают, даже док. Четвёртую палубу разгрузили, спустились на третью. Половина команды перевозит контейнеры в летуны заказчика. Три часа мы разгружались… три долбаных часа, как роботы! А вот роботы после нас мыли и чистили палубы с холодильниками. Такие смешные и неуклюжие… но нам нормально, полы мыть сойдут и такие. Вообще всяких роботов полно на корабле. Огромные территории палуб и подпалубного пространства, каналы коммуникаций и вентиляции – всё это требует постоянной уборки. Всё это на роботах, а на инженерном отсеке – ремонт и обслуживание их всех.

Заказчики свалили с грузом, деньги заплачены, теперь два дня на отдых и дозаправку, попутно сдавая остальной груз – тот, который не скоропорт. И поиск нового фрахта. Сидим всей компанией в кают-компании – усталость давит, как пресс, даже есть не хочется.

– Билли, включи голо, хоть новости посмотрим, – усталым голосом просит Долл.

– Тереза, что за кайф смотреть эту хрень после такой работы? – стонет Билли.

– Тебе что, лень пару кнопок нажать?

– Да ладно-ладно, смотрите…

Загорается экран головизора, там идёт реклама. Всех призывают покупать какие-то духи с невероятно нежным ароматом от кого-то там. Но вот пошла заставка новостей. Миловидная ведущая рассказывает о последних новостях галактики. Понятно, что Мендуар у всех на слуху и на первых полосах. Девушка говорит, что, по последним данным, погибло 313 колонистов всех рас – но списки погибших, по решению совета колонии, решено не публиковать. Об этом попросила турианская диаспора, и её поддержали все остальные. Продолжается расследование жестокого убийства адмирала флота в отставке Артура Нэвила Хакетта около здания адмиралтейства в Ванкувере…

– Что?! – меня начинает трясти. – ЧТО?! Нет… пожалуйста, нет! – в глазах всё расплывается. Я, забыв про всё, смотрю в пространство.

– Джейн! Джейн? Что с тобой? – слышу я доносящийся, как из трубы, голос Чарли.

– Это она, как про адмирала услышала, такая стала, – отвечает Мате.

– Джейни, кто тебе адмирал Хакетт? – спрашивает Макс.

Я смотрю на него, лицо капитана расплывается и рябит в глазах.

– Кто он тебе? Кто, Джейни? – внезапно капитан понимает. – Это твой дед, да? Адмирал Хакетт – твой дед?!

Я лишь киваю, не в состоянии ничего выговорить.

– Охуеть просто! – шепчет по-русски Влад.

Кают-компания потрясённо замолкает.

Час спустя

Команда сидит вокруг стола и тихо обсуждает новость. Я сижу на диване, прижавшись к Чарли. Внутри холод и мрак, и лишь мысли бьются в голове. Они достали деда… эти суки достали деда! Мне больше незачем лететь на Землю. Меня там никто не ждёт. Остался только дядя Стивен. Где гарантия, что стоит мне появиться, эти твари не дотянутся до него? Братья? Но они – срочники, Хэймону ещё пять лет минимум служить. К тому времени я уже вырасту и по законам Иерархии стану самостоятельной. Тамэ – аналогично, только на год дольше. И как меня примут турианцы на Палавене? Вряд ли их обрадует гражданин человеческой расы… Да и Альянс возбудится моментально – служба опеки и попечительства способна проесть любые преграды. Формально я – гражданка Альянса, и у Иерархии нет причин меня забирать. И опять же, засвечусь перед «Цербером», а там – стоит социалам заполучить меня, как они немедленно отдадут меня «трёхголовым». Уж за пять-то лимонов… ни один чиновник не устоит. Братья бросятся на мою защиту, родня по обеим линиям названных родителей в стороне не останется – так и до новой войны недалеко. Дядя… он, конечно, обладает огромными возможностями, но его жизнь – это флот. Куда ему девать меня, непонятно. Не в казарме же селить… Интуиция вопит – мне нельзя светиться. Категорически нельзя. Любой засвет – и моё попадание в лапы «Цербера» становится лишь вопросом времени.

– Ну, кто что скажет, друзья? Есть предложения? – капитан начинает обсуждение.

В ответ все молчат.

– Джейн, у тебя есть ведь ещё дядя? – спрашивает Тереза.

– Да, есть.

– Его, случайно, не Стивен Хакетт зовут? – задаёт вопрос мне Кид.

– Случайно, да.

– Значит, нам надо тебя доставить на станцию «Арктур», – говорит Чарли.

– Мне нельзя к дяде… мне вообще нельзя нигде светиться. Они убили деда – убьют и дядю. Я должна исчезнуть, испариться, умереть. Стоит «Церберу» узнать, что я жива – и они ни перед чем не остановятся. Тот наёмник, которого я убила последним, сказал, что им предложили за меня пять миллионов.

Раздаётся тихий свист. От людей тянет удивлением.

– Кто сможет устоять перед такой суммой? – вздыхаю я. – У вас теперь есть три пути.

– Ну и какие? – спросил капитан. – Что за пути ты нам предлагаешь?

– Первый путь: я ухожу, и вы забываете о моём существовании – а в трущобах Нового Вашингтона прибавиться ещё одна бродяжка.

Лица людей нахмурились, в их чувствах проступило раздражение и злость.

– Дальше, – говорит капитан.

– Второй путь: вы отдаёте меня «Церберу».

Чувства Чарли взрываются гневом, от остальных тянет им же, хоть и чуть меньше.

– Как ты можешь предлагать нам подобное?! – шипит он. – Знаешь что, le lactaire, я думал – мы друзья!

Я прижимаюсь лицом к руке Чарли

– Mon ami[19]19
  Mon ami – мой друг (фр)


[Закрыть], прости меня, это лишь предположение.

– Больше не смей предлагать подобное, или я сильно обижусь на тебя, le lactaire, tu as compris moi[20]20
  tu as compris moi – ты поняла меня (фр)


[Закрыть]!

– Oui, réalisé.[21]21
  Oui, réalisé – Да, поняла (фр)


[Закрыть]

– Дальше.

– Третий путь: помочь мне исчезнуть.

– Как? – спрашивает Дебора.

– Это Бекенштейн. Тут наверняка есть маклеры, обратиться к одному из них – и он сделает мне новые регистрационные документы. У меня есть обезличенный кредитный чип на двадцать тысяч. Я отдам его вам.

– Но как мы его найдём? – восклицает Мате.

– Я знаю одного типа, – отвечает Чарли. – Он может меня свести с нужными людьми. Они делают новые документы разным типам. Которым, по тем или иным причинам, нужно исчезнуть.

– Займись этим, Чарльз, – говорит Макс.

– Хорошо, Макс. Но может потребоваться больше денег, чем предлагает le lactaire. Гораздо больше. А все мои деньги в корабельной кассе.

– Забудь о деньгах, Чарли – сколько надо, столько и будет, – отвечает Малколм О’Доннел, и весь экипаж поддерживает его выкриками.

– Зачем? – все оборачиваются и смотрят на меня. – Зачем вам это? Кто я для вас? Почему вы мне помогаете?

– Знаешь, Rotschopf[22]22
  Rotschopf – Рыжик (нем)


[Закрыть], я тут внезапно понял, что стал превращаться в придаток к своему кошельку. А ты помогла мне понять, что я не хочу таким становиться. И не смей предлагать мне хоть что-то – обижусь, Hast du mich verstanden, junge?[23]23
  Hast du mich verstanden, junge? – Ты поняла меня, юнга? (нем)


[Закрыть] – в чувствах его сверкнула злость.

– Ich habe verstanden, Herr Kapitän. Kann ich in meine Kabine gehen?[24]24
  Ich habe verstanden, Herr Kapitän. Kann ich in meine Kabine gehen? – Я поняла, капитан. Можно мне к себе в каюту? (нем)


[Закрыть]

– Alles in Ordnung mit dir?[25]25
  Alles in Ordnung mit dir? – С тобой всё в порядке? (нем)


[Закрыть]

– Nein, aber ich bin sehr müde und will schlafen.[26]26
  Nein, aber ich bin sehr müde und will schlafen. – Нет, но я очень устала, и хочу спать. (нем)


[Закрыть]

– Gut, geh.[27]27
  Gut, geh. – Хорошо, иди. (нем)


[Закрыть]

Я выпутываюсь из рук Чарли и ухожу в лифт. Смотрю из него, на всех – они с грустными улыбками смотрят в ответ.

Прошла неделя

Чарли смог выйти на маклеров. После двух дней переговоров и торга на борт «Барсука» пришёл невзрачный тип с большим переносным сканером в руках. Он уселся в кают-компании, положил сканер на стол и посмотрел на меня. Несмотря на внешность, его взгляд был острым, как бритва, а в эмоциях присутствовало лишь лёгкое любопытство. Он открыл сканер, пощёлкал клавиатурой и ещё раз взглянул на меня.

– Клади руки на сканер.

Я положила обе руки ладонями на площадку сканера. Побежала белая полоса, стол сканера слегка нагрелся. Мужчина, кивнув каким-то своим мыслям, достал странную штуку, похожую на виртуальные очки моего времени.

– Приложи к глазам и не моргай, хорошо?

Я прикладываю, и по моим глазам пробегает яркий лучик.

– Ага, отлично. Давай сюда сканер и руку.

– Какую руку?

– Любую, надо кровь из пальца взять. Ну?

Даю ему правую руку, чувствую укол в средний палец.

– Всё, малая – биометрические данные собраны, сейчас оформим паспорт гражданина. Оформим задним числом, так что полгода сиди, как мышь под плинтусом. Тихо-тихо, поняла?

– А что потом?

– Через полгода банки данных полностью заполнятся – и во всех архивах появится твоя запись. Тогда никто и никогда не докажет, что твои документы липовые. Но полгода на Беке лучше не появляйся, и в других местах в полицию не залетай, договорились?

– Конечно.

Из торца сканера выскочила карточка биометрического паспорта.

– Держи, малая. Там данные на твоих предков и договор опекунства на Чарльза Ксавье и Максимилиана Мейера. Прочитай на досуге, чтобы знать и правильно отвечать на вопросы.

– Мне не надо читать – большую часть биографии я сама и написала. Лишь некоторые моменты остались вам.

– Тогда ладно. Мне пора.

– А?

– За всё уже заплачено!

Мужчина встаёт и, сложив сканер, направляется к выходу, но у дверей лифта оборачивается, при этом от него тянет иронией… и каким-то странным тёплым чувством.

– Приятно было помочь тебе, Джейн. Жаль, что клиенты, подобные тебе – большая редкость.

Он оглядывает кают-компанию, в которой собрался весь экипаж.

– Честь имею, леди и джентльмены, – заходит в лифт, и двери закрываются.

– Во сколько обошёлся паспорт?

– Тридцать пять тысяч, – отвечает капитан.

– И ты нам ничего не должна! – продолжает за капитаном Чарли. – Забери свои деньги – уж от потери трёх с половиной десятков штук кредитов я не обеднею, и все остальные тоже.

Стою посреди кают-компании – мне хочется смеяться и плакать одновременно от того, что, по сути, совсем чужие люди так ко мне отнеслись.

– Ты был прав, папка, прав! Мне есть, за кого сражаться! – шепчу я.

– Ну ты чего? – подойдя ко мне вплотную, спрашивает Мате. – Всё же хорошо! – смуглая красавица обнимает меня. И тут у меня сдают нервы… до этого момента неопределённость сильно давила. Я утыкаюсь ей в грудь и начинаю реветь.

Мате гладит меня по голове и тихо говорит: – Bastará no brama, que eres como una pequeña.[28]28
  Bastará no brama, que eres como una pequeña – Хватит, не реви, что ты, как маленькая. (исп)


[Закрыть]

– Что?! Что ты сказала?

– Не реви, говорю.

Подходит Чарли и обнимает меня вместе с Мате – всё-таки бразильянка довольно маленькая. За Чарли потягивается вся команда. Они по очереди подходят и говорят мне разные тёплые слова. Меня медленно отпускает. Вот так… я теперь полноценный член команды ГКСК «Ловкий Барсук», о чём есть запись в судовом реестре!

Правила торговли по-волусски, или добро пожаловать на станцию «Сигма»

Станция «Сигма» – это здоровенный металлический гриб в пространстве Иерархии, висящий над серебристым шаром Ируне, родиной волусов. Огромный торговый павильон, созданный волусами для обеспечения собственной торговли. История говорит, что коротышки строили её на протяжении двухсот лет и потратили астрономическую сумму кредитов.

Третий месяц я в экипаже, и на дворе ноябрь 2366. С Бекенштейна мы ушли на следующий день после получения мной документов. Капитану и суперкарго подвернулся отличный фрахт в Иерархию – партия мороженного крабового мяса. Вывоз мяса камчатского краба, равно как и самого краба, из пространства Альянса, да что там, даже с Земли, был запрещён. Турианцы, распробовав однажды этот деликатес, жаждали ещё – но индейское жилище вам, дорогие! Хотите крабиков – вэлкам в гости, и тут кушайте, сколько угодно, заодно посмотрите на достопримечательности, по музеям походите, принесёте денюжку, как туристы… Но когда запреты останавливали предприимчивых разумных? Вот так и повезли мы мясо в Иерархию, прямо на сам Палавен. Прилетели довольно быстро. На саму планету нас не пустили – разгрузились на орбитальном терминале. Здесь же взяли здоровенный груз продовольствия для военного флота, с доставкой в пространство волусов, отвезли на базу флота, там было ещё несколько мелких фрахтов – и, как итог, мы засели на «Сигме». Вот уже вторую неделю Малки ищет фрахт, но без толку. Макс ходит мрачный, хотя вся команда довольна – с теми деньгами, что наколотили за последнее время, мы на «Сигме» можем полгода сидеть и не переживать. Но это ведь не дело для настоящего торговца! Мы в тот день вернулись с Билли и Мате, хотя настоящее её имя: Мария Тереза Пилар Родригес Гонсалес де Ансусьон. Язык сломаешь выговаривать… вот и называем её Мате – по первым двум слогам её имён. Вернулись с прогулки по магазинам – деньги у меня есть, а у волусов на станции можно купить всё, вот просто всё… даже рабов, как говорят некоторые, только забирать придётся из Гегемонии, но купить можно и здесь. На мой вопрос, как на это смотрят власти Иерархии, получила ответ – косо смотрят, но, по условиям протектората, волусы в своем праве.

Купила себе платье и синтезатор – играть хотелось иногда просто до невозможности. Мате, глядя на меня, купила себе отличную акустическую гитару – мы переглянулись и договорились вечерком зажечь. Вернувшись на борт, застали кэпа и Малки за думами мрачными.

– В чём дело, капитан? – поинтересовалась Мате.

– Ничего понять не могу. Почему этот Горга Восск даёт такую мизерную цену за фрахт? Никто ведь не повезёт.

– Сколько он хочет? – включается в разговор Билли.

– Триста тысяч, доставка на «Арктур».

– Да это просто несерьёзно – накладные больше, чем стоимость фрахта! Кто в здравом уме за это возьмётся?

– Вот и мы понять не можем…

– А давайте, я с вами завтра схожу и попробую его почувствовать?

– Это как? – все смотрят на меня.

– Ну, я же эмпат, так что могу почувствовать желания разумного… да и вообще, любого живого.

– Так ты нас читаешь всё время?!

– Вы что – книги, чтоб читать вас? Делать мне больше нечего! Я эмпат, а не телепат. Я мысли не читаю, хотя иногда и по эмоциям понятно, о чём разумный думает.

– О чём же я сейчас думаю? – проверяет капитан.

– От вас идёт удивление и недоверие вперемешку со скепсисом. Вы думаете, что я вам вру.

Глаза капитана широко распахнулись.

– Верно! Да ты уникум, Rotschopf!

– Подожди, Джейн… Ты можешь чувствовать ложь? – спросил Малки.

– Легко и непринуждённо. Мне врать бесполезно, и вообще – при мне врать бесполезно. Я сразу чувствую.

– На каком расстоянии это работает? – снова спросил Малки.

– Знакомых я чувствую за десятки километров. Кого первый раз вижу – метров за восемьсот, при определённых условиях – в пределах видимости.

– То есть, например, в зале ресторана ты можешь легко читать всех?

– Ну да. Почти.

– Что значит «почти»?

– Азари умеют прятать часть эмоций и искажать их. Но ложь от них я всё равно почувствую.

– Да это же просто сказка какая-то! – воскликнул наш суперкарго.

– Объясни, Малколм, в чём фишка, – просит капитан.

– Макс! Мы берём её на переговоры, сажаем в уголке с мороженым – и она в гарнитуру сдаёт нам весь настрой заказчика: врёт-не врёт, насколько его ещё выжать можно… да это просто Wunder-Waffe!

Народ потрясённо молчит.

– Сам господь привёл нам тебя, Джейн. А ты ещё хотела нам деньги за маклера отдавать… Да если твоё умение нам хотя бы чуть-чуть поможет, это окупит вообще всё!

– Так что, капитан, идём завтра к волусу?

– Конечно, идём! – кричит Малки. – Я просто хочу понять – какого хрена ему надо?

Капитан только кивает в ответ.

Небольшой уютный офис во втором диске станции, в нём, за низким столиком, сидит коротышка в скафандре. Он спокойно посмотрел на нас троих. В чувствах прорезалась заинтересованность и некоторый скепсис с нотками ожидания.

– Приветствую вас, клан Земли. С чем пожаловали ко мне?

– Мы насчёт фрахта, уважаемый мастер Восск.

– Я уже говорил вам, что цена фрахта – триста тысяч, – произносит волус и с большим ожиданием смотрит на Малки. Чего он ждет? Такое ощущение, что ему от нас чего-то надо… В эмоциях волуса начинает сквозить разочарованием.

– Капитан, – шепчу я, – сколько стоит такой фрахт обычно?

– Тысяч шестьсот пятьдесят-семьсот… как договоришься. А что?

И тут я понимаю – волусу хочется поторговаться! Вот в лом ему отдавать фрахт просто так – видимо, время терпит, и он ждёт, что мы станем торговаться. Вот ведь жучила – эмоций ему, очевидно, не хватает!..

– Кэп, – снова шепчу я. – Он хочет поторговаться.

– Что?! Вот просто так поторговаться, как на базаре, что ли?

– Ага!

– Шайзе… я этого как-то не очень умею делать.

– Давайте, я, капитан?..

– Что «ты»?

– Поторгуюсь. Ведь мы в любом случае ничего не теряем.

– Ну давай, торгуйся, – капитан делает какой-то знак Малки.

Встаю и подхожу к столику волуса.

– Многоуважаемый мастер Горга Восск, названная вами сумма за фрахт просто смехотворна, и если мы подпишемся на него за такие деньги, нас ждёт разорение и смерть.

– В какую же сумму вы оцениваете свои услуги, клан Земли? – сипит волус вокодером, в его эмоциях заискрилось ожидание с нотками облегчения. Я сама завожусь – ну держись, коротышка!

– Восемьсот тысяч, не меньше.

– Это безумие! Да за такие деньги можно слетать туда и обратно! Четыреста тысяч, и это моё последнее слово. – В эмоциях волуса радость. Ну, понеслась душа по кочкам!

– Туда и обратно?! Да вы смеётесь… Грузовоз-рефрижератор! Семьсот восемьдесят – и то, только из уважения к вам!

В общем это веселье продолжалось полтора часа, и я пустила в ход всё своё красноречие, отточенное на уроках Светланы. Вспоминая всех святых и богов с духами, потрясая руками, переходя с базика на турианский, обещая кары небесные друг другу, мы в итоге сошлись на шестистах восьмидесяти тысячах. Под конец торга от волуса тянуло диким восторгом, а от капитана и суперкарго – удивлением с нотками недоумения, типа «во даёт мелкая». Когда торг закончился, и мы ударили по рукам, Горга куда-то слинял и появился через несколько минут, неся в манипуляторах скафа друзу невероятно красивых кристаллов, переливающихся всеми цветами радуги.

– Вот, это тебе, землянка с огненными волосами – за невероятное удовольствие от торга, – искренне сказал волус, протянув друзу мне.

– Премного благодарна, многоуважаемый Горга Восск из клана Вол, – отвечаю я с поклоном, забирая друзу.

– Давно мне не доставляли такого удовольствия… у тебя талант, землянка. Груз доставят ближе к вечеру.

– Уважаемый мастер Восск, а как проще определить, что торговец хочет поторговаться?

Он поманил меня рукой. Включил терминал на столе.

– Смотри, землянка – если в уголке объявления стоит вот такой знак… – Я вижу странную закорючку в виде перечёркнутой два раза диагональными линиями буквы «J». – То продавец желает поторговаться. Понятно? – сипит вокодером он.

– Да, мастер, большое спасибо за науку!

– Не за что, землянка!

Мы выходим из офиса, оглядываемся.

– Нд-а-а! Впечатляюще! – говорит Малки.

– Ну как, Скруджи, справишься? Сможешь так торговаться? – спрашивает кэп.

– А почему нет? Ведь самое главное – это побольше экспрессии. Ginger[29]29
  Ginger – рыжик (англ)


[Закрыть], какой там знак-то?

И Малки умотал торговаться, а мы с капитаном пошли на корабль. После торга с Горгой Восском меня одолела усталость и опустошение. А это утомительно, оказывается…

– Ты как, Джейни?

– А?! Что, капитан?

– Как ты себя чувствуешь?

– Устала, будто корабль разгрузила…

– Мороженное хочешь?

– Ага!

– Тогда пойдём в кафе – вон вход.

Пока ели мороженое и просто отдыхали в кафе, прибежал Малколм, предварительно связавшийся с капитаном – сияющий, как начищенная рында. Плюхнулся на стоящее рядом кресло, перевёл дух и сказал:

– Кэп, у нас ещё один фрахт на «Арктур». Это высокоточные станки для металлообработки. Там нам весь трюм забьют. Эх-х, как хорошо-то!

– Ну и как поторговался?

– Смотри! – Скрудж продемонстрировал нам кристалл на цепочке в красивой оправе. – Это просто кайф какой-то! Чёрт, знал бы раньше, что коротышки – такие любители торговаться…

– Радуйся! Теперь же знаешь.

Малколм сгребает меня в охапку и крепко целует в щёку.

– Ginger, ты моя муза! Проси, что хочешь!

– Прям-таки всё?!

– Ну… В пределах разумного, конечно, – смущенно уточняет Малки. Капитан только смеётся.

– Ладно, – говорит он через несколько минут, – пошли домой. Вечером прибудет груз, надо передохнуть перед погрузкой.

Выйдя из кафе, наблюдаем занимательную картину. Из помещения напротив вперевалочку выходит волус в скафе. Тащит за шкирку какого-то мужика – тот тряпкой волочится по полу, что-то скуля. После коротышка его метнул в проход, как мячик – и мужик, вопя, как сирена, улетел в коридор станции. Там шлёпнулся на пол и скользил по нему некоторое время, пока не упёрся в стену.

– Силён коротышка! – удивилась я.

– А ты чего думала, мелкая? Эти коротышки при 3,6 Же живут, и давление у них на поверхности от 2,7 до 3-х атмосфер. Вот и носят везде скафандры… но зато сильны, как тролли, – пояснил капитан.

Вспоминаю статьи из Массвики и здешнего голонета. Там разрабы такого наворотили, что просто смех и грех… а реальность оказалась куда прозаичнее и проще. Только психология помешала волусам занять абсолютно доминирующие позиции в галактике – жадноваты и трусоваты они, и не воинственны совершенно. Вот и притулились к турианцам при первой же возможности, спрятавшись за широкой спиной.

– Проклятое ворьё! – просипел волус, подняв руку и щёлкнув клешнёй, затем развернулся и утопал к себе.

В кают-компании нас встретила вся команда, с ожиданием смотрящая на Малки.

– Ну?! – начал Билли. – Как всё прошло?

Малколм подхватил меня, усадил на плечо и громко провозгласил:

– Приветствуйте, разумные, великую торговку Джейни! Благодаря её таланту мы заполучили два отличных фрахта на «Арктур» и кое-чему научились. Вива Джейни!!!

– Ура-а-а-а! – завопила вся команда.

Я просто купалась в искреннем обожании этих людей. После меня слегка потискали, разлохматили всю голову и зацеловали. Красная, как варёный рак, сбежала к себе в каюту, отговорившись желанием вздремнуть. Придя в каюту, на самом деле завалилась спать и проспала часа три. Встала, сходила в душ, одела рабочий уник и отправилась в кают-компанию. Народ сидел там (все, кроме Чарли), они пили кофе с сандвичами и что-то обсуждали.

– Хэй, разумные! Она выспалась… – оповестил Билли, заметивший меня первым.

– Отдохнула? – поинтересовался капитан.

– Ага. Хорошо так выспалась. А то торг меня здорово вымотал в эмоциональном плане. В первый раз так делала.

– А мне показалось, что у тебя богатый опыт в таких делах… – удивился Малки.

– Не-е-е, только уроки риторики в школе, да споры с братьями на разные темы.

– А так не скажешь… У тебя талант!

– Садись пить кофе, Джейни – сегодня он у Мате особенно хорош, – позвала Дэбби.

Села за стол, пододвинула к себе блюдо с сандвичами и, под действительно отличный кофе, принялась полдничать. Заморив червячка, спросила капитана:

– Когда придёт груз?

– Станки будут через двадцать минут, а груз процессоров и кристаллических пластин от Горги – только к 20:00. Его надо грузить в холодильники – там особый режим хранения. Малки уже всё настроил на 3–4 палубе, так что только погрузить осталось. Но это не твоя задача. Чарли ждёт тебя в реакторном – поможешь «деду». Понятно?

– Ай-Ай, сэр.

– Умница. Всё, иди.

Пришлось идти переодеваться во флотский уник и брать перчатки. Спустившись в реакторный, увидела Чарли, ползающего вокруг масс-реактора с очень встревоженным видом.

– Le soleil[30]30
  Le soleil – солнышко (фр)


[Закрыть], ты видишь фланец системы охлаждения?

– Ага.

– Можешь к нему подлезть?

Смотрю под станину реактора – там расстояние сантиметров тридцать-сорок.

– Не знаю, сейчас попробую.

Залезаю под реактор и медленно ползу к трубе охлаждения. Так, всё, я рядом.

– Чарли, я у фланца. Что дальше?

– Держи сканер, – говорит и протягивает металлическую палку с ручкой – ультразвуковой сканер.

Беру его и провожу вдоль фланца. На голограмме появляется труба, и на сгибе багровым огнём горит трещина. У меня пересыхает в горле и шевелятся волосы.

– Чарли! Тут трещина!

Дальше последовал дикий набор матюгов на французском… Просто удивительно – Чарли вообще очень интеллигентный человек, и мало ругается. За всё время, что я его знаю, самое бранное слово, которое я от него слышала – это мердэ. А тут….

– Проблема, Чарли?

– Как говорит иногда Влад, это пьисдьетц!

– Что, так сложно достать трубу?

– Труба есть на складе, а вот заменить её – это просто жопа… Надо собирать кран-балку в реакторном, подымать реактор, менять трубу и разбирать кран обратно. Это три дня копаться! А у нас фрахт! Это просто пьисдьетц!

– Чарли, сколько времени надо, чтобы поменять фланец?

– Минут десять… там ничего сложного. А что?

– Я могу поднять реактор биотикой.

– Le lactaire! Он весит почти четыреста тонн!

– Ну, я попробую. Ведь, если получиться, мы кучу времени сэкономим и фрахт не потеряем, так?

– Так, всё так. Но смотри – аккуратнее… Я начинаю процедуру подготовки.

Чарли щёлкает голоклавиатурой пульта управления реактором. Я сижу на полу по-турецки и медитирую. Забегает Влад с куском трубы в руках.

– Ну?

– Будь готов, Влад, сейчас солью охладитель – и будем подымать. Только смотри, не копайся, а то Джейни тебе реактор на голову поставит. Понял?

– Всё понял.

– Так, охладитель слит, система промыта, реактор в холодном режиме. Берём ключи и вперёд. Le lactaire, готовься, как скажу – подымай, – командует Чарли.

Влад бегает вокруг реактора и откручивает электроворотом болты крепления реактора к фундаменту. Затем Чарли и Влад берут длиннющие трубчатые ключи и, сунув их куда-то под реактор, начинают крутить.

– Хомут на входной ослаблен, – докладывает Чарли.

– У меня на выходной тоже, – подтверждает Влад.

– Джейни, подымай реактор, – кричит Чарли.

Полный щит, тянусь к биотике – и сила устремляется в меня ревущим потоком, заставляя нервы гудеть, будто струны. Опутываю реактор жгутами силы и тяну вверх. Сила воет, в ушах странный звон… но реактор медленно взлетает.

– Ещё чуть-чуть, le lactaire, немножечко… Оп! Всё, стой! – крикнул Чарли.

Сила бурлит во мне, гудят нервы, гудит голова. Мне становится жарко. Кажется, всё это длится уже целую вечность. Лениво ползёт мысль – что же они так долго?.. Время будто застыло. Откуда-то издалека приходит боль и медленно расползается по телу, заполняя каждую клеточку.

Из далёкого далёка слышу голос Чарли: – Джейни, опускай, только медленно.

Опускаю реактор на место. Слышны щелчки, затем – тишина.

– Всё, Джейни, он на месте, – тихо говорит Чарли рядом со мной. – У тебя кровь идёт из носа, le lactaire…

– Я справилась?

– Ты у меня просто супер.

– Это хорошо, – отвечаю и проваливаюсь во мрак.

Проснулась от боли – всё тело как будто горело в огне, боль пульсировала, прокатываясь от ног к голове и обратно. Из-под век был виден тусклый свет. Подо мной было что-то гладкое и мягкое. Слышались шорохи и дыхание нескольких разумных, они чувствовали тревогу и лёгкий страх.

– Чарли, ну как ты мог? – раздался чей-то шёпот.

– Дэбби, ну кто же знал, что так всё закончится?

– А подумать? Нахрена вы полезли так срочно менять фланец? – шепчет кто-то еще.

– Кэп, а мне кто-то сказал, что груз не срочный? Обычно, если холодильник – то срочно-срочно!

– Мы уже знаем, что ты подумал! Как ты вообще этот фланец засёк? Ведь с виду он абсолютно целый!

– Да хрен его знает… вот беспокоило меня что-то! Ходил вокруг реактора, ходил. Вот свербит в заднице, и всё тут! А до чёртового фланца достать не могу. Ну, я Джейни и припахал. А там пьисдьетц…

– Чарли, не ругайся! Здесь дети…

– Она спит.

– Нет. Судя по показаниям приборов, она проснулась. Джейни, ты как?

– Больно.

– Где больно? – заворковала Дэбби.

– Везде больно. Док, это – последствия перегрузки, скоро пройдёт. У меня уже было такое – на тренировочном полигоне перестаралась. После того, как меня из госпиталя выписали, папка меня выпорол.

– Как выпорол? За что?

– Ремнём. За глупость, бахвальство и ненужный риск.

– Да разве ж так можно?! – воскликнула док.

– Ремень… Какая интересная мысль, – пробурчал капитан.

– Э! Макс, ты ведь не собираешься? – удивился Чарли.

– Джейни не виновата – у неё ещё детство в заднице свербит. А вот один старпом вполне заслужил…

– Капитан, не наказывайте Чарли, пожалуйста! Мы хотели, как лучше!

– А получилось хреново?

– Ну, не самым лучшим образом, согласна. Но, всё же, мы справились. Это войдёт в историю торгового флота, как самая быстрая замена фланца. Я уверена.

Народ начинает хихикать.

– Это да. Так быстро фланец ещё не меняли… по крайней мере, я о таком не слышал, – со смехом говорит Чарли.

– А мы уже летим на «Арктур»?

– Летим, летим, не беспокойся. Ещё неделю лететь. Так что спи.

Док колет меня в шею пневмоинъектором, и я отрубаюсь.

Лёд и холод вокруг… мрачная ледяная пустыня, окрашенная садящимся солнцем в розово-красные тона. Я стою у обрыва и смотрю на ледяную равнину. Тишина и одиночество. Поворачиваюсь – передо мной корабль. Чёрная обшивка исполосована рваными проплавленными ранами. Корпус разорван примерно посредине, висят обрывки кабелей, торчат лопнувшие трубопроводы. Вокруг валяется мусор и обломки, кресла и куски терминалов. Посреди этого хаоса монументом стоит восьмиколёсный БТР – два колеса оторваны, из-под днища торчат куски срезанных, как бритвой, элементов подвески. Я, медленно ковыляя, подхожу к нему. Справа от бортового люка горит зелёная голограмма. Внутри чувство покинутости, одиночества и страха… сильного страха. Я просыпаюсь.

Опять этот сон… где это? Что это за корабль? На нём нет надписей, вернее, я их не вижу. Чего мне бояться? Там, судя по всему, никого, кроме меня, нет…

Боль ушла, только чуть кружится голова. Встаю, на мне только плавки. Топаю к шкафчику, там висят халаты Деборы. Забираю один и иду к себе в каюту. Мои вещи висят в шкафу, чистые – девчонки постарались. Одеваю майку и шорты, мягкие ботинки – и вперёд, на тренировку. Вторая палуба идеально подходит для этого. На часах над дверью 04:05 – самое оно. Гимнастика и бег – нет лучшего способа проветрить мозги, и огромное пространство грузового трюма, сейчас заставленного ящиками со станками, как зал.