355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ефим Друц » Сказки цыган СССР » Текст книги (страница 6)
Сказки цыган СССР
  • Текст добавлен: 17 сентября 2016, 20:48

Текст книги "Сказки цыган СССР"


Автор книги: Ефим Друц


Соавторы: Алексей Гесслер

Жанр:

   

Сказки


сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)

7. Обменыш {14}14
  7. Обменыш.
  Сказка записана нами в 1987 г. от Виктора Ездовского, 1961 г. рожд., уроженца города Ревды Свердловской области.
  Один из цыганских обычаев – запрет на произнесение проклятий, дьявольского имени. Цыгане считают, что произнесенные вслух проклятия оборачиваются против них самих. На этом поверье строится и данная сказка.


[Закрыть]

В одном сибирском городке жила семья бедных цыган. Ну, и – обычное дело – в бедной семье полно детей. Муж с женой за день набегаются, домой придут – и на кровать падают от усталости. А там, где бедность, всегда дети плодятся быстрее. Вот родилась у них девочка. Она такая крикливая оказалась – целыми ночами не спит, орет, плачет. Так устала от нее мать, что хоть умирай.

– Эх, – говорит как-то раз мать, – хоть бы черт тебя забрал от меня!

Только она это сказала, видит: входит человек – высокий такой мужчина, в шляпе, в плаще. Входит он и берет ребенка на руки. Она:

– Ай-яй-яй, ты куда?!

А тот к двери идет. Тут муж с кровати соскочил.

– Что такое? Чего кричишь? – у жены спрашивает.

– Да вот, девочку нашу унесли!

– Кто унес?

Подбегает цыган, видит: девочка в кроватке лежит.

– Что ты раскричалась? Вот же она.

Ну и решили, что все это цыганке во сне приснилось.

С тех пор так и пошло: не спит девочка ночью, все плачет и плачет. Бросят ей что-нибудь; пока она жует – молчит, а прожует – снова кричать начинает.

Ну, кончим об этом говорить, а скажем о другом.

В том же городке жила еще одна семья – богатые цыгане. Был в этой семье один-единственный сын, больше детей не было. Отец – человек хозяйственный, и сына он к тому же приучал. Как-то раз говорит отец сыну:

– Ну, сынок, ты видишь, сено у нас кончается, скоро нечего будет дать ни коровам, ни овцам, ни лошадям. Давай-ка бери лошадь, запрягай, поезжай в лес. Там стог стоит. Погрузи сено и домой привези. А я пока баньку истоплю, мать пельменей сварит.

Ну, раз отец говорит, сыну слушаться надо. Оделся парень потеплей, запряг коня и поехал. Приехал он в лес, навалил сена, бастриг {15}15
  Бастриг – приспособление из жерди и веревок для перевозки сена.


[Закрыть]
затянул и поехал.

Ну, Сибирь есть Сибирь. Зима, холод – замерз этот парень. Но отец приучил его хозяйствовать. Как приехал домой, он сразу в дом греться не побежал, а сначала коня распряг, скотине сена дал, а только потом в дом вошел.

– Ну, сынок, – говорит отец, – хорошо, что ты приехал. А мы с матерью уже ждем тебя. Мать пельменей наготовила. Давай, сынок, пойди помойся. Пока ты париться будешь, как раз пельмени сварятся. Я скажу матери, чтобы она их в воду бросала.

Пошел сын в баню. Поддал он пару, попарился, а потом мыться начал. Голову намылил, шарит по полке – нет тазика. Вдруг слышит голос:

– Ну, вот что, Володя, или ты сейчас пойдешь домой и принесешь мне одежду матери, или ты вообще отсюда никуда не выйдешь.

Ну, понял парень, что выхода нет. Кто может еще в бане ночью говорить? Он понял, что не шутка это. Ну, что ему делать? Клянется он, божится.

– Клянусь, что я схожу и принесу одежду матери, клянусь, что вернусь, не обману!

Ну, подают ему таз. Володя таз на себя опрокинул – и бегом из бани, голым в дом заскакивает. Отец спрашивает:

– Что такое, что случилось?

Ну а ему ж надо что-то говорить, что-то придумать.

– Что-что! Баню-то рамой закрыли – вот я и угорел, вот и выскочил.

– Ну ладно, сынок. Давай одевайся!

Ну, он накинул что-то на себя, под умывальником мыло смыл.

– Садись, покушай.

Сели они, поели, попили. Отец ест, а тому еда на ум не идет. Одно на уме у паренька, что ему опять в баню идти. Раз сказал, раз поклялся, значит, надо делать. Отец выпил немножко, охмелел. Володя видит, что такое дело, и потихонечку собрал какие-то вещи матери – юбки, кофты – и пошел.

Заходит он в предбанник, видит: рука высовывается.

– Давай, – говорит голос, – а сам здесь стой.

Подает парень вещи, а сам в предбаннике стоит. Он онемел уже, ни слова сказать не может. Вот видит: выходит оттуда девушка с длинной косой, цыганка.

– Ну что, Володя, – говорит она, – хочешь живым остаться? Тогда идем домой. Скажешь родителям, что я – невеста твоя, что хочешь ты на мне жениться. А не хочешь – здесь останешься.

Опять парню деваться некуда.

– Клянусь, – говорит, – что все так будет, как ты велишь.

Заходят они в дом и падают на колени перед родителями.

Это закон такой цыганский. Он говорит:

– Отец, мать, вот ваша сноха, моя жена.

А ему уже двадцать два года. Сколько можно быть неженатым? Что родителям подумать? Ночью в бане был и привел кого-то. А что скажешь? Он-то взрослый парень. Приходится соглашаться. Ну, снимают икону, начинают благословлять. У парня немного от сердца отлегло: будь она нечистой силой, то от иконы бы убежала. Благословили родители их:

– Живите в согласии!

Вот проходит день, проходит второй, третий. Надо ведь в церковь идти венчаться. Она ему говорит:

– Ну что, Володя? Мы пойдем с тобой в церковь, только вначале ты пойдешь со мной. Завтра пораньше собирайся и пойдем, куда я тебя поведу.

Наутро встают они. А надо сказать, что Володе понравилась эта цыганка, и он уже сам время торопит, чтобы скорее венчаться и скорее их жизнь семейная началась. Пошли они сначала по магазинам. Она говорит:

– Ты вот это купи, это купи, это купи…

Он покупает. Накупили они разных покупок. Девушка тогда его спрашивает:

– Володя, а где тут у вас живут такие-то бедные цыгане?

– Есть у нас в городе такие.

– Так пойдем к ним.

Ну, Володя дорогу знает. Заходят они к тем цыганам.

– А, Володенька, заходи! А это кто, невеста твоя?

– Да.

А в это время ребенок в люльке закричал. Хозяйка берет со сковороды горячий блин и девочке бросает. Та его в рот – и молчит. Как только прожует блин – опять крик раздается.

– А где муж твой? – спрашивает Володина невеста.

– Да менять поехал. А я здесь одна вожусь, уже сил нет.

– Ну, так давай, я сама с ребенком посижу, а ты блины пеки, делай, что тебе нужно.

Взяла она девочку на руки, качает ее. Только женщина отвернулась, она ее – раз! – в печку. Та кричит:

– Ай-яй-яй!

Ей ведь жалко ребенка. Подбегают они к печке. Девушка говорит:

– Смотри, что за дочь у тебя! Это же полено! Ты уже больше двадцати лет полено в люльке качаешь.

Та посмотрела: и вправду, в печке полено горит.

– А я, – говорит девушка, – и есть твоя дочь. Ты же сама меня черту отдала. А теперь я выросла, вот жених мой, мы подарки вам принесли. Доставай, Володя.

Ну, достал Володя подарки. Пригласили они их на свадьбу. Обвенчались они и стали жить.

8. Двойники {16}16
  8. Двойники.
  Быличка записана нами в 1987 г. от Виктора Ездовского, 1961 г. рожд., уроженца города Ревды Свердловской области.


[Закрыть]

Жили в одном цыганском таборе два цыгана, и были они большими друзьями. Таких друзей во всем мире не сыскать. Воровали вместе, коней меняли вместе – все делали вместе.

Друг для друга были они, как родные братья. Даже больше, чем братья. Ведь бывает так, что по крови люди близки, а не понимают друг друга. Эти же понимали друг друга с полуслова. И женились они в одно и то же время, и жены их понесли в одно время. Вот сидят они и говорят друг другу:

– Послушай, морэ, давай с тобой так сделаем: если у одного родится сын, а у другого – дочь, то мы их поженим, если родятся две дочери, то будут они, как две сестры, если же родятся два сына, то будут, как два брата.

Ну, поговорили они между собой и решили, что так и будет. Вот проходит время, и родились два мальчика. Ну что, пока дети маленькие, не разберешь, на кого они похожи, а когда они подросли, то люди стали замечать, что дети не просто похожи, а очень похожи – волос в волос, голос в голос, глаз в глаз – глядят как раз. И до такой степени они походили друг на друга, что даже матери не могли их отличить. Ну, уж мать своего ребенка всегда отличит, а здесь даже они не могли этого сделать. Одного мальчика назвали Витькой, а другого – Колькой. Вот так они и росли. Чтобы их отличать, матери пришили одному красный лоскуточек на рубашку, а другому – синий, чтобы знать, что это – Витька, а это – Колька.

Кольку отец с матерью везде отпускают: и на вечеринки, и в деревню, и с ребятами. А Витьку родители стерегут, никуда не дают идти. Говорят:

– Куда ты? Уже поздно! Сиди дома!

И чтоб никому обидно не было, они что делали? Рубашками менялись: один вечер Колька гуляет, а другой вечер – Витька. А родители подмены не замечают, думают, что это их сын дома сидит.

Вот стало им по пятнадцати лет. Ну, а у цыган считается, что это уже возраст взрослого мужчины. И вот этот Витька полюбил одну девочку. Начал он сговаривать ее, чтобы она вышла за него замуж. Тогда девочка ему говорит:

– Ты понимаешь, все считают, что мы скоро с тобой поженимся. Ну, хорошо. Я уже гадать умею, просить умею, я добуду для семьи кусок хлеба. Но ведь это я. А ты-то что умеешь? Ведь ты – мужчина, ты должен домой большие деньги приносить. Что ты мне скажешь? Воровать ты не умеешь, менять – то же самое. Ты же ничего не умеешь делать! Хорошо, что у тебя родители богатые! А если что случится с ними, если они умрут, то кто будет нам помогать? По миру пойдем? Нет, пока ты мне не докажешь, что ты – мужчина, я за тебя замуж не пойду.

Ну, приходит Витька домой. С кем поделиться? С отцом, с матерью таким не поделишься! Рассказал он обо всем Кольке: мол, так и так. А тот говорит:

– Так ты оставь ее, посмотри, в таборе сколько хороших девушек! Ты скажи только слово – за тебя любая пойдет.

– Нет, я пойду, украду, докажу…

– Подожди, – говорит Колька, – я сам с ней поговорю, вместо тебя. А там посмотрим.

Ну, переодеваются они. Пошел Колька вместо него. А та девушка не может отличить их! Колька говорит:

– Что ты хочешь? Пока что у нас с тобой все хорошо. Что нам загадывать на потом? Может, мы не доживем до того времени. Может, мы год проживем и умрем.

– Ну, а если нам что-то в жизни приспичит? Я достану кусок хлеба, а ты – нет. Вот ты сперва докажи мне, а потом говорить будем. А не хочешь – так я тебя не заставляю.

Вот приходит он и говорит Витьке:

– Отстань от нее, отстань, бесполезно все! Я говорил с ней. Плохой она человек.

А он не отстает:

– Нет, я пойду. Ты, Колька, оставайся вместо меня дома.

А он говорит:

– Как это? Мы с тобой вместе росли, были, как родные братья, мы друг друга нигде не бросали, а теперь я тебя бросить должен? Ты кому это говоришь? Нет, если идти, так вдвоем, а не пойдем, так вообще не пойдем.

Ну ладно, решили идти вдвоем. Что им остается? Один взял из дома хлеба, другой – уздечку, и пошли. Вот подходят они к одной деревне, идут к конюшне, открывают. А там две вороные лошади. Таких у цыган сроду не было – над землей летят. Вывели, сели и поехали.

Приезжают в табор, а их все ждут – никто не знает, куда они ушли. Как увидели – обрадовались. Их отцы гордые – вот какие у них молодцы! Против них и так не было ребят в таборе, а теперь и вовсе. Не нахвалятся ими. Их отцы взяли лошадей, сменяли их – и концы в воду. Ну, приходит Витька к девушке:

– Теперь ты видишь, что я могу? Я и так живу хорошо, а если придет нужда, то и тогда смогу семью выручить.

А она говорит:

– Опять ты не понял меня. Ведь не вор ворует, а дорога ворует. Вот у меня братик – девять лет. Сейчас он пойдет и возьмет лошадь. Ну и что? Дорога узнает. Сядет он – вот и все дела. Ведь не ты пошел менять, а отец пошел. А когда отца не будет, кто пойдет менять? Я пойду? Нет, так дело не пойдет. Вот ты приведи коня, сменяй его, сделай все до конца. Тогда я тебе поверю.

Приходит Витька и говорит: мол, так и так. А Колька говорит:

– Ну, что ты надумал? Ты разве не понимаешь, что она тебя не любит? Она же тебя в петлю толкает! Был бы ты ей нужен, стала бы она так с тобой поступать?

А тот ни в какую:

– Нет, я пойду.

В общем, долго они спорили между собой. Короче говоря, собираются они опять идти вдвоем. Пошли. Увели опять двух коней. Недалеко отъехали, видят: позади погоня. Под цыганами кони хорошие, а под хозяевами – еще лучше. Куда им оторваться от погони! Хозяева уже догоняют их. Чувствуют, что не уйдут, а до леса далеко. Остановились они. Витька говорит:

– Вот что, Колька, ты уходи, а я их сейчас задержу. Со мной пусть будет, что будет. Ведь я сам виноват, ты из-за меня пошел.

– Да ты что? С кем ты говоришь? Ты думаешь, я тебя брошу? Ты же мне дороже брата родного. Что я дома скажу, когда приду? Куда я тебя дел, где я тебя оставил? Да как я жить после этого буду? Нет! Что ты мне говоришь? У меня своя голова на плечах, не хотел бы – не пошел. Я сам знал, на что я пошел и куда я пошел.

Отпустили они лошадей. Подумали, что хозяева за лошадьми побегут. Бесполезно. Не кони, а воры им нужны. Схватили их, отмолотили, связали, привезли в город, отдали судьям. Те их засудили на десять лет.

Ну что? Приходят к ним отец с матерью, и девчонка эта приходит, приносит им еду. Но невеста – это еще не жена. Сколько она будет ходить? Ну, год, ну, два, три. Больше она ходить не станет. Вроде сперва она из-за совести идет, ведь понимает, что это из-за нее ребят в тюрьму забрали. А потом все равно забудет. Сидят они, а время идет. Срок им почти вышел. Остается два-три месяца. Витька был парень горячий. А Колька был поумней, посдержанней. Не выдержал Витька, связался с кем-то, подрался, добавили ему срок. Добавили ему год. Вот осталась Кольке последняя ночь, наутро он должен выйти на свободу. Говорит Колька:

– Говорил же я тебе: не делай то, не делай это, а ты всегда по-своему поступаешь. Ведь мы с тобой всегда вместе, с детства, даже на час не разлучались. А что я сейчас могу сделать? Мне на свободу выходить, а тебе еще год сидеть. Только ты больше ни с кем не связывайся, а то будешь сидеть до седых волос. Но ты не волнуйся, я тебя не оставлю. Завтра я куплю тебе что-нибудь и принесу, а потом поеду свой табор искать. Найду наших, приведу сюда табор, и целый год мы будем здесь стоять, пока тебя не освободят.

Ну, посидели они, поплакали, песни попели, а наутро Кольку освободили. Дали ему немного денег. Вышел он на волю – обрадовался. Заходит в магазин. Купил еды для Витьки. Осталось у него совсем немного денег. Видит он, на витрине вино стоит. А до этого времени он ни разу вина не пробовал. Да и где? В тюрьму попал – было ему пятнадцать лет, а в таком возрасте в таборе за стол не сядешь, никто тебя не допустит, да и сам не пойдешь – уважение к старшим иметь надо. Посидеть, поговорить можно, а пить – ни-ни. Захотелось ему вина попробовать. И на последние деньги купил он бутылку вина. Выходит из магазина и думает: «Как пить одному? Не годится, надо найти кого-то». Видит: тарантас стоит и мужик около него копается. Сломалось что-то. Подходит он к мужику:

– Здравствуй.

– Здравствуй.

– Что-то сломалось у тебя? Давай помогу.

– Ну, помоги.

Помог он ему, сделали тарантас. Сели они выпивать. Колька говорит:

– Ни разу в своей жизни не пробовал, что такое вино.

Ну, а выпили они, разговор пошел. Колька и говорит:

– Не видел здесь цыган поблизости? Богатый табор должен стоять.

– Да, стоят цыгане неподалеку. Коней у них много, палатки у них богатые, крылья у палаток большие.

– А где?

– Вон там и там.

Подумал Колька: раз богатый, значит, это его табор. Ведь цыгане всегда так думают, что их табор самый богатый на свете.

– Ну, давай, – говорит Колька, – вези меня туда.

– Садись, – отвечает ему мужик, – отвезу.

Прыгает Колька в тарантас, поехали они. Приезжают в табор. Встречают его:

– Здорово, чяворо {17}17
  Чяворо – «ребенок; парень»; чявалэ – «ребята».


[Закрыть]
.

– Здорово.

– Чей ты и откуда?

– Да вот, тех-то и оттуда.

– О, слышали, слышали. Как не слышать. Знаем. Твоих знаем, отца твоего знаем. Тебя что-то не видели. Говорили, что ты сидишь.

– Вышел я на свободу.

Видит Колька, час с ним говорят цыгане, второй. Уже и солнце садится. Понял он, почему они богато живут. От жадности своей богаты. Посмотрел на них Колька и говорит:

– Чявалэ, а здесь нет бедных цыган?

– Есть, – говорят, – вон, два брата, сестра с ними. На себе тележку катают. Совсем пропадают.

Пошел Колька к ним. Подходит:

– Здорово.

– Здорово.

– Садись, морэ, чаю попьем, сестра еды принесла.

А они только палатку поставили. Богатые цыгане на лошадях приехали, их женщины уже всю деревню обегали, где надо – погадали, где надо – взяли, а эти пока на себе телегу дотащили, пока палатку поставили, пока сестра пошла в деревню, там уже все чисто. Ну, что-то собрала.

– А, морэ, давай с нами поедим…

Попили, поели, говорит Колька:

– Можно я с вами немного побуду, отдохну, а через месяц-другой поеду я своих искать?

– Какой разговор?! Живи, морэ. Троим даже легче тележку тащить, да и веселей будет.

Остался Колька с ними. Пожил немного. Но не может же он за их счет жить. Молодой был – коней брал, а сейчас – сама жизнь велит. Говорит Колька братьям:

– Долго еще ваш табор будет здесь стоять?

– Да вот недельку-другую постоим.

– Если табор соберется уезжать, то вы с места не трогайтесь, ждите моего возвращения.

Пошел Колька в деревню. Заходит в конюшню, а там такие серые кони стоят, что он полчаса от них глаз оторвать не мог. Берет Колька пару серых. Бросил Колька мелочь на дорогу – откупиться от дворового хозяина – и поехал. Стал он к табору подъезжать, а там переполох.

– Караул! Караул! Барин едет!

Кинулись цыгане кто куда прятаться. А рассеялась пыль – видят: свой, цыган едет.

– Ну что, ребята, привел я серых. Не будете на себе тележку таскать. А дальше вместе со мной поедем мой табор искать. Вы меня приняли, и я вас приму. Я в долгу не останусь.

А богатые цыгане, как увидели серых, переменились.

– Ну, что, морэ, почему не заходишь чаю попить?

Посмотрел на них Колька. Какой с ними может быть разговор? Обругал их, да и все.

– Вы своих жен хлопайте, а со мной вам по рукам ударить не придется {18}18
  «Вы своих жен хлопайте…» – поговорка, основанная на ритуале, совершаемом при менке коней, когда цыгане долго ударяют друг друга по рукам в знак достижения согласия.


[Закрыть]
.

Покрутились богатые цыгане, да поняли, что он говорить с ними не хочет.

А сестра у двух братьев – красавица. Понравился ей Колька. И она ему понравилась. Стал он ее сговаривать. Говорит она ему:

– Как я могу с тобой идти, если братья за мой счет живут. Что принесу, то и едят. Ты сперва братьев к делу пристрой, а потом мы с тобой поговорим.

– Я их с собой возьму, пусть учатся. А как научатся, мы их женим, пусть живут сами по себе.

На том и порешили. Пошли братья с Колькой, раз украли лошадей, два украли, во вкус вошли. Уже у них что-то получается. Третий раз собираются идти. А уже у одного невеста появилась – у второго. Как третий раз пошли, табор снялся с места и уехал. А они условились: в последний раз лошадей берут, а потом братья женятся. Отправились они. А когда лошадей берут, как делают? Один сторожит, а другие идут. Выбирают. Вот Колька сторожить остался. А братьев он вперед пустил. Зашли они. Но что они в лошадях понимают? Зажгли братья спичку, пересмотрели лошадей, переговариваются между собой:

– Давай эту возьмем.

– Нет, давай эту.

– Эта хорошая?

– Ой, морэ, хорошая, бери! А я эту возьму. Она хорошая?

– Хорошая, бери!

Вывели они лошадей. Колька спрашивает:

– Ну что, взяли лошадей?

– Взяли.

– Теперь я пойду.

А ему что лошадей рассматривать? Он их столько перевидал, что и на ощупь, без света все знает. Взял Колька серого и вывел. Сели и поехали. За ночь от погони ушли. Говорит Колька братьям:

– Ложитесь, ребята, спите, а я посторожу.

День в лесу просидели, надо дальше ехать. Опять всю ночь едут. Утром братья собираются спать ложиться, а Колька им говорит:

– Вчера вы спали, а сегодня моя очередь. Сил моих больше нет, а вам двоим не скучно будет сторожить. А то я в дороге, на коне усну.

Ну, лег он спать. А уже рассвело, все видно. Глянули братья на своих лошадей, а потом на коня, которого Колька взял, и ахнули: у них кони плохонькие, а у Кольки – такой красавец. Завидно им стало. Говорит один другому;

– Ну, что, морэ, приедем мы сейчас в табор, над нами смеяться будут. Что делать будем?

– А давай его здесь оставим. Ведь он только из тюрьмы вышел, никто не знает, кто он, и где он, да что с ним случилось. В нашем таборе он чужой человек.

Так и порешили. Подходят к нему, а он лежит в лесной избушке, возле речки. Вытащили братья ножи и убили Кольку. Так он там и остался лежать мертвым. Выскочили братья наружу, схватили коней, Колькиного коня прихватили и наутек. Постреляли в лесу, как будто за ними гонятся, и в табор вернулись.

– Скорее, скорее, сейчас нас догонят!

– А где Колька?

– Какой Колька? Сейчас непонятно, где что. Мы-то еле от погони ушли, а он поскакал в другую сторону. Наверно, взяли его.

Что делать? Сели и уехали.

Ну, о Кольке мы говорили быстро, а времени прошло много. Год прошел. А Витька в тюрьме сидит, Кольку ждет. Ведь он обещал найти табор и привести его. Месяц нет Кольки, два, три. Думает Витька: «Пока он табор нашел, пока дома пожил – время-то идет». А потом решил, что Колька приедет к его освобождению. Он понял, что Кольку свобода опьянила.

И вот выпускают Витьку на волю. Дают ему немного денег, и он выходит. Попадает он в тот же магазин, покупает там вина – и, вот какая человеческая судьба! – на том же самом месте встречает он мужика с тарантасом. Тот ему и говорит:

– Здравствуй, Коля!

А Витька промолчал, что он не Коля, а только поздоровался. Выпили они с мужиком, и тот в табор его привез. Братья как увидели, от страха убежали, а потом увидели, что он ничего им делать не собирается, назад вернулись. Говорит их сестра:

– Ну, что, Колька, коней твоих я сберегла. Целы кони. А куда ты девался, когда с братьями от погони уходил?

Понял Витька, в чем дело, так и говорит:

– Ну как где был? Поймали меня, посадили, дали год.

Понял он, что здесь дело нечисто, а что с Колькой случилось, еще не знает, решил выждать. Видит Витька, что братья избегают его.

Проходит день, два, три. Сестра к Витьке льнет, она его за Кольку принимает, а тот ни обнять, ни поцеловать ее не может – ведь она-то брата его невеста. Что делать Витьке, ведь обижается девушка. Думает, что разлюбил тот ее. Говорит она Витьке:

– Ну что, братьев мы поженили. Давай теперь и мы сойдемся.

– Подожди, дай я сначала денег заработаю, а потом все будет так, как ты хочешь.

Пошел Витька в деревню, украл там лошадей и гонит их. Едет он лесом, вдруг видит: стоит избушка, а рядом речка течет. Пустил он лошадей, а сам костер сделал. Сидит у костра, сам с собой разговаривает, чтобы время убить. Вдруг видит: по опушке леса Колька идет. Идет, пиджачком прикрывается и покашливает. Остолбенел Витька. Ведь он год брата не видел. Вскочил Витька и бросился к брату. А тот не то чтобы убегает, но отстраняется как бы.

– Подожди, морэ.

Обижается Витька:

– Ты что, брат, я тебя целый год не видел, а ты обнять меня не хочешь.

– Давай сначала посидим, поговорим.

Сели они у костра.

– Я знаю, – говорит Колька, – что ты ничего не боишься. Так что с тобой я буду прямо говорить. Но только запомни: всю жизнь ты мне приказывал, а теперь ты будешь делать то, что я тебе скажу.

И рассказал Колька все, что с ним произошло.

– Вот что, брат, – говорит Колька, – поклялся я этой девушке взять ее в жены, да не успел, убили меня ее братья. Теперь ты должен на ней жениться. Она мне только невестой была. Так что никакого греха на тебе не будет. Да и хозяйкой она будет настоящей, не то что та, которая нас в тюрьму упекла, жизнь нам испортила.

Поплакали они, погоревали. Говорит Колька:

– Сейчас ты поедешь в табор, я тебя доведу быстро. Ей ты пока ничего не говори, только посадишь ее в телегу и увезешь. А я тебя привезу к нашим цыганам. А потом ты ей все объяснишь и все расскажешь. Она будет твоей женой.

У мертвых свои дороги. В один миг домчал Колька Витьку до табора. Выбегает к нему сестра.

Говорит Витька:

– Давай быстро собирайся. Садись, поехали. Наши здесь недалеко стоят.

Она, бедная, рада. Что ей собираться? Все быстро на телегу побросала. Ей ничего не надо, ей бы только с ним быть. Минуты не прошло, она уже на телеге сидит со своим узелком. Тронулись. Подъезжают они к этой речке. Девушка огонь развела, по хозяйству хлопочет. Она теперь себя хозяйкой считает, мужу угодить старается. Только поели они, чаю напились, видят: по опушке Колька идет. Растерялась она, то на одного глядит, то на другого. Видит, что два одинаковых человека стоят перед ней. Говорит Колька:

– Ну что, Витька, привез?

– Привез, – говорит, – Колька!

Видит она, что тот, второй, – Колька, этот же не Колька.

– Ты ничего ей не говорил?

– Ничего.

Рассказали они ей, что к чему. Пока они ей говорили, дело до полуночи дошло, и она вся поседела. И язык у нее не ворочается. Она как старуха стала семидесятилетняя.

– Давай, – говорит Колька, – положим ее в телегу, она ни идти, ни стоять не может.

Положили они ее в телегу и поехали. Только тронулись, Колька говорит:

– Слушай, Витька, сейчас мы будем мост проезжать. Там под этим мостом мужик деревенский утонул. Никому он проехать ночью не дает. А нам надо, чтобы к своему табору попасть, только по той дороге ехать. Как выедем на середину моста, я соскочу с телеги и буду с тем мужиком бороться, а ты скачи дальше, я тебя потом догоню. Тебе с покойником все равно не справиться.

Только на мост они заехали, слышат:

– Тпру, стоять! – Кто-то схватил коня за поводья. Видят: мужик стоит. Здоровенный.

– А ну, цыгане, слезайте! Куда едете?

Спрыгнул Колька с телеги и давай с мужиком бороться. Схватились между собой два покойника – только кости гремят. В этот момент Витька по лошадям хлестнул – и скорей отсюда, Одолел Колька мужика, сбросил его в речку и телегу догнал. Прыгнул на ходу и говорит:

– Теперь сворачивай в лес, там рядом наши стоят. И вот еще что тебе скажу. Сейчас, как приедешь, скажи, что жену привез, а про меня скажешь, что мне еще год сидеть. Поставь палатку поближе к лесу, я буду приходить.

Перед табором Колька спрыгнул с телеги и в лес ушел. Заезжает Витька в табор. Как увидели его цыгане, обрадовались. Вернулся. Но только кто вернулся, понять не могут – то ли Колька, то ли Витька. Сказал Витька, что это он приехал, а Кольке еще сидеть год.

Стали цыгане гулять на радостях, пляски, песни пошли. Устал Витька и пошел в свою палатку, а там уже Колька сидит.

– Ну, что, – говорит, – брат, устал? Ложись, отдохни, теперь я пойду.

Выходит, а цыгане понять ничего не могут. Вот как быстро парень отдохнул. И минуты не прошло, а он уже плясать готов. А Кольке какая разница? Все равно он – покойник, все равно ему всю ночь по лесу ходить, а здесь он хоть своих увидит. Колька и живой хорошо пел, а как покойником стал, так и того лучше. Известное дело, как покойники поют. Колька душу из цыган выворачивал. Все хорошо пляшут, но, если Колька выйдет плясать, никто усидеть не может. Да и не спляшешь так, как покойник.

Долго ли так продолжаться может? Ну, неделя, две. Говорит Колька брату:

– Ну, что, хорошо гулять, но надо и дело знать. Ведь я тебе только год дал сроку. Надо тебе успеть подняться на ноги. Так что завтра закругляйся, и будем делом заниматься. Со мной ты будешь ходить.

Собрались они. Стали вдвоем коней воровать. Один выводит, другой дорогу указывает. За три дня целый табун пригнали. Богатым стал Витька. А у родителей его много радости и лишь одна печаль: жена у сына – старуха семидесятилетняя. Говорят они сыну:

– Зачем ты такую жену привел? Ведь у тебя была девушка. Она тебя столько лет ждала.

И та цыганка, что их в тюрьму посадила, не дает Витьке прохода, она-то видит, какой он стал, богатый да знатный. А он – к Кольке:

– Так и так, как мне от них отвязаться?

– Ты с ними соглашайся. Назначай цыганке свидание, только ночью. Мне все равно ночью делать нечего, я буду с ней гулять.

Назначает Витька цыганке свидание:

– Приходи ночью в лес.

Та пришла. Колька с ней целую ночь гулял.

Проходит год. Вот раз Колька Витьке и говорит:

– Ну что, брат, пора прощаться! Мое время подошло. Я этой цыганке свидание назначил, уведу ее с собой, чтобы она тебе не мешала. Я сам на ней женюсь. А ты здесь останешься жить, нашим все расскажешь. Похороните нас, как полагается, отпоете. Нас с ней в той избушке найдешь. Где меня убили, там я и лежать буду.

А та цыганка рада, собрала свои пожитки. Думает: «Витька свою жену бросает, со мной убегает». Одной подружке об этом сказала, другой. Начали цыгане ее искать. Где она? Нет ее. Куда делась? Говорят подружки:

– С Витькой она убежала!

Для вида цыгане погоню снарядили, а сами были рады, что так получилось, закон цыганский соблюли. Приходят к Витьке в палатку, а он там сидит. Говорят:

– Морэ, где наша дочь? На что она тебе? Она что тебе, собака? Издеваешься? У тебя жена есть. Тогда жену выгони.

– Да вы что? Зачем мне ваша дочь нужна? У меня такая жена красавица. Вы сначала посмотрите, а потом говорите.

Прошел год, и его жена в себя пришла, да еще краше стала. Как она вышла к цыганам, те обомлели.

– Не нужна мне ваша дочь. Да и не со мной она убежала, а с Колькой.

Рассказал он им все. Сели цыгане на свои повозки и поехали к лесной избушке. Заходят, видят: там одни кости лежат, что от Кольки остались, а цыганка молодая совсем как живая лежит, только этой ночью ее мертвец задушил. Отпели они их, похоронили, а Витька со своей женой стали жить дальше.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю