Текст книги "Упырёк (ЛП)"
Автор книги: Эдвина Лю
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)
Чезаре Роз вытащил из кобуры «машину» и кивнул Стини и Эрмоху.
– Начинаем, когда покатится фургон, – сказал он остальным.
Шагнув в переход, ловцы оказались в точности возле двух лежащих, подогнув ноги, волов. Дайлен перерезал поводья лошадей, толкнул волов в сытые бока, Кейла выбил из-под колёс клинья.
– Началось, – сказал он и улыбнулся.
Чезаре кивнул ему в ответ и прицелился в мага ложи Боли – невысокого, сутулого человечка с седыми волосами.
***
Дард не читал так много книг, как Лэмб Такер, а у Такера не оказалось достаточно времени, чтобы пересказать ему всё, что он знал касательно ритуалов, связанных с умерщвлением лича. И импровизации не были его сильной стороной. Но кое-что он помнил. Кэри ещё не успела упасть, как он выхватил чашу из её рук и плеснул в мёртвое лицо Штавана.
– На, жри! – крикнул он, и кровь Венделы смешалась с кровью Мармалена – это Гисли-Уиллерт плеснул прямо из горстей. Раз уж чаши ему не досталось. Штаван слизнул и ту, и другую кровь, стекавшую по лицу.
Новый удар топора от очнувшегося лича пришёлся по гарде меча, едва не сломав некроманту запястье. Дард перехватил оружие левой рукой. Неловко, но что делать. Спасибо браслету – левая рука, хоть и была ещё гораздо слабее правой, всё-таки немного ожила. Хотя бы настолько, чтобы держать меч.
Теперь как-то надо исхитриться и довести дело до конца – оживить Венделу. Без мага ложи Боли она сколько-то ещё протянет, хотя удар он ей нанёс страшный и точный – под сердце.
В прошлый раз старик был ниже. В прошлый раз Дард с ним дрался не один. Сейчас остальные лишь наблюдали. Удар. Сарвен ускользнул. Ещё удар. Уход вправо. Удар. Уклон влево. Отбежать. Лицо Штавана постепенно разглаживалось, наливалось соками, словно плод на дереве из сморщенного и гнилого вдруг становился свежим и упругим. Бесцветная паутина на темени стала волосами, выросли брови, запавшие щёки выправились.
– Томас! Тоби! – взмолился Дард. Ему во что бы то ни стало надо было улучить хотя бы несколько секунд. Он чувствовал, что в нём достанет сил на то, чтобы поднять Кэри. Но время уходило – секунда за секундой. Драгоценное время, время-жизнь.
И некроманты, отец и сын, пришли в себя. Томас бросился на Штавана с голыми руками, словно ловец на дикого зверя. Великий Мёртвый отмахнулся от Франкотта, как от мухи. Ворот мантии приоткрылся – и под ним уже не было грубых швов, которыми некроманты пришили голову. Голова приросла полностью, цвет кожи лица и шеи не отличался от цвета на груди. Томас, крупный, мосластый, не отлетел в сторону, как отлетел бы куда как более лёгкий Дард, а повис на руке Штавана. Тот снова дёрнулся и занёс над старшим Франкоттом топор. Тобиас взвизгнул и кинулся защищать отца. Гисли-Уиллерт бросился ему на перехват, и Тоби выстрелил. На этот раз он не промазал. Кай Уиллерт рухнул на пол и заскрёб по развороченным доскам пальцами.
Сарвен от выстрела очнулся и метнулся к Кэри. Будь что будет. Если они погибнут – то во имя жизни. Если хватит сил – Дард поднимет и их. Сейчас это не составит большого труда. Сегодня смертей будет много, слишком много.
***
Кэри удивилась, как много вокруг теней. Они кружились, словно струйки дыма, вокруг женщины в белом, которая стояла на столе-алтаре, на белой окровавленной скатерти. Босые ноги с узкими ступнями едва касались ткани. Платье – прямое, без пояса и без рукавов – казалось ослепительно белым, с глубокими синеватыми тенями, как на снегу при ярком солнце. Светлые локоны женщины лежали красивыми волнами – Кэри ни за что не удавалось так хорошо расчесать свои мелкие рыжие кудряшки, чтобы уложить их вот так же красиво. И сама прекрасна – лицом и фигурой, отметила Кэри без зависти. Ни веснушек, ни родинок, разве что румянца на бледных щеках не хватает да синеватые губы очень уж плотно сжаты. Сомкнуты и веки – так что не понять, какого цвета у красавицы глаза. Скорее всего – серые или голубые, подумалось почему-то Кэри. С такими светлыми волосами вряд ли тёмные…
– Возвращаться думаешь? – небрежно спросила струйка тёмного дыма справа.
Кэри не надо было поворачиваться, чтобы понять, кто с нею говорит. Кэри узнала тень по голосу и интонации, и преисполнилась печали.
– Эдвард Гисли, господин Великий дознаватель, – сказала она, удивляясь, как звучит её голос – шелестяще и тихо, но в то же время узнаваемо.
– Я б вернулся, но вот она, – струйка чуть колыхнулась в сторону женщины, – кажется, против. Она посмотрела на меня!
– Какого цвета у неё глаза? – поинтересовалась Кэри, словно ничего важнее этого не было.
– А я не помню, – вздохнула тень Гисли.
Смерть приоткрыла губы и вдохнула одну из плававших возле неё теней. Внезапно тень Гисли обрела форму – перед Кэри оказался Эдвард, в длинной одежде и даже в целёхоньком шарфе на шее, гладко выбритый, аккуратный и подтянутый. Как при первой встрече в участке. И ещё несколько теней постепенно приобрели ясные и чёткие очертания. Из-за спины женщины вырвалась одна из них – в дорожной одежде ловца, в шинели и шляпе с золотистым шнурком. У тени были длинные светло-русые волосы, зеленовато-серые глаза и широкое, добродушное лицо. Кэри задохнулась, хотя ни лёгких, ни сердца у неё больше не было, и подлетела к Сэнди Андерсону, но не достигла цели – Сэнди превратился в светлое облако и пропал. Красавица, поманив к себе Венделу, поцеловала её в губы – лёгким, неожиданно тёплым и приятным прикосновением, которое заставило Кэри содрогнуться призрачным телом.
– Я отпущу тебя ненадолго, потому что теперь ты принадлежишь моему новому Смотрителю, – сказала женщина, – но потом жду тебя в своём чертоге, Кэри Вендела!
Глаза её приоткрылись – ровно настолько, чтобы Кэри увидела их тёмно-сапфировую синеву. Затем веки сомкнулись вновь.
Кэри ощутила боль, какой никогда не чувствовала раньше, но всего на миг.
Затем тени пропали, а она оказалась сидящей на полу, и Сарвен Дард, обнимая её и зарывшись лицом в её волосы, подставлял чашу под рану на груди и собирал кровь.
Тяжёлые шаги – задрожал пол, затрещали доски. Дард отпустил Кэри и встал. Она не видела, что произошло. Грохот, треск, топот ног и крики. Рядом с нею лицом вниз упал лесоруб. Меч Дарда полоснул по его шее. Голова покатилась и остановилась прямо возле лица Венделы, но она даже не смогла отодвинуться, как прозвучал ужасный, протяжный, высокий вопль. Кэри оглохла и, кажется, даже ослепла. И только серебристые осколки, похожие на рассыпавшиеся знаки Орденов и Лож, звенели и сыпались в тишине и темноте.
***
…Едва двери за Штаваном и Гисли-Уиллертом закрылись, Кормчий Моро вернулся на несколько шагов назад, к юноше из своего племени. Вгляделся в мёртвое лицо. Перед смертью паренёк успел передать ему краткую, до отвращения чёткую мысль: «Все мертвы». Кормчий, переступив через тело, тогда не сразу понял, из какой группы этот юнец. И лишь потом осознал: мальчишке-то всего-навсего лет пятнадцать, он из тех, кто должен был прикрыть ушедших в скалы и леса женщин и малышей. Все мертвы! У старика сжалось сердце.
Наклонившись над пареньком, Кормчий закрыл ему глаза.
– Спи, сынок, добрых снов, – сказал шёпотом. – Реннер Моро, Защитник.
Никого он не защитил.
Кормчий поднялся, с трудом распрямив усталую спину. Был бы здесь Утешитель-Дэнни, наверняка исцелил бы эту проклятую болячку. Ну да ладно.
Каменные ворота пали под натиском мёртвых и людей Анго. Туда-то и устремился Кормчий, на ходу вызывая в себе гнев и горечь, распаляя их и по пути вбирая в себя как можно больше воздуха. Огненный вихрь – вот что получится, если соединить в себе силы воздуха и пламени. Да, настоящий стихийник соблюдает равновесие сил природы. Да, не беспокоит природу понапрасну, не делает и десятой доли того, что он собирается сотворить сейчас.
«Да простит меня Мать Безбрежность! – мысленно поклонился природе Кормчий. – Я слишком плохой сын. Прости меня. Но они отняли моих детей, почти всех моих детей, и я сам виноват в этом. Мне и отвечать!»
На подходе к воротам он приостановился, подкапливая ещё больше. И ещё. И подумал, что не удивится, если в итоге останется от него, Кормчего Сэймаса Моро, кучка пепла. А может быть, и её не останется. Не мастак он управлять огнём, вот что. Но сейчас требовалось именно пламя. Да и поздно уже что-то менять – к горлу подступило знакомое ощущение жжения, словно от изжоги. И пальцы стало печь, будто слишком близко поднёс их к огню… только изнутри, не снаружи. И сердце… сердце словно оделось ледяной скорлупой.
…Будучи сильно моложе, Кормчий Моро хотел осчастливить всех дурнушек в племени. Самонадеянно решил, что сможет помочь тем девушкам, что без него останутся бездетными. Лучше б выбрал себе какую, да женился, чем тайно посещать то одну, то другую. Впрочем, когда то одна, то другая вдруг признавались родителям, что беременны, те прилагали усилия и выдавали своих дурнушек замуж – хоть за соседа, хоть за стихийника из другого племени, хоть за пришлого торговца. В некоторых случаях это разрешалось, хоть и с неодобрением.
Кормчий, пока Кормчим не сделался, так и звался – Девушник, хотя профессию себе выбрал – Защитника. И били его не раз, и позорили, и изгнать пытались. Прежний Кормчий не пустил, но велел прекращать блуд. Не сразу, но пришлось подчиниться.
От него и повелись в крепости Моро славные, миловидные, тихие девушки со светлыми волосами. Ни одного сына – зато восемь дочерей.
И узнать о том, что семь из них погибли сегодня, в этот день, оказалось тяжелым грузом. Хотя не столь давняя потеря младшей и, пожалуй, любимой, ударила по Кормчему не менее сильно.
«Сердце моё не горит, и голова ясная», – думал Кормчий, глядя на то, как люди крепости Моро борются с мёртвыми и магами-стихийниками. Как воздвигают на их пути препятствия из камня, но эти заслоны тут же опадают под ногами противников. Как устраивают вихри – но разогнаться им не дают враги. И как навстречу защитникам крепости рвётся огонь, который тут же гаснет под потоками воды. И как мёрвые постепенно огибают дерущихся магов и проникают в поселение.
Следующее препятствие у них на пути – это некроманты Дарда. Но без командира с волшебным мечом те могут немногое. А к Дарду нежить пропускать нельзя: там своя драка, пусть и не столь масштабная. И помешать ей невозможно.
«Если они прорвутся – Дарду несдобровать, – подумал Кормчий. – И тогда всё потеряет смысл».
Ему всё ещё не хотелось помогать некроманту. На Сарвене Дарде лежала вина за гибель Швеи. И он погубил Утешителя-Дэна. Хотя Чезаре Роз и утверждал, что Дэн остался жив, это дела не меняло: Кормчий снова приютил неприятного ему человека, доверил крепость, послушался просьбы не уничтожать здесь всё. Как просто было бы камня на камне не оставить от всего поселения, впустив сюда стихию!
«Как только я пойму, что у Дарда ничего не вышло – я так и сделаю», – пообещал себе Кормчий. Да, он уже понял, что Штавана этим не уничтожить – только отсрочится дата его возрождения. Но всё-таки это будет долгая отсрочка.
Мёртвые сломили заслон из некромантов. Хелли Рэй пустила свой поредевший отряд догонять и добивать нежить. Между ней и Кормчим сейчас находилась ещё не вся армия Штавана, но значительная её часть. Никак не меньше полутора сотен мёртвых, отвратительно воняющих голов. Сэймус Моро поднял обе руки, с которых стекало жидкое пламя, и пустил вперёд огненную реку, в которой тут же увязли ноги первых мертвецов.
***
Тобиас Франкотт сделал ещё два выстрела, и отбросил револьвер в сторону. Вдалеке что-то загрохотало, земля содрогнулась, но куда сильнее содрогнулся сам мальчик, когда топор Великого Мёртвого ударил совсем рядом с его ногой.
В тот же миг рука Томаса откинула его назад.
– Помоги учителю, – велел отец мягким, добродушным голосом. Словно ничего серьёзного и страшного не происходило.
Тоби пополз к Кэри Венделе. Приподнял её тело, помогая Сарвену Дарду усадить женщину. Она была страшно тяжёлая. Живое тело почему-то всегда легче поднимать.
– Ты боишься? – спросил Дард одними губами.
Тоби помотал головой, хотя боялся. Не за себя – за отца, который сдерживал сейчас Штавана. Он старался не смотреть туда. Так старался, что заболели и шея, и спина. Но он слышал треск – удар за ударом. А затем настала тишина. Тобиас не выдержал и повернулся – отец, прижатый к стене, стоял спиной к лику Смерти. Этот лик, который художники традиционно пишут с закрытыми глазами, смотрел сейчас прямо на Тоби – и синева глаз зачаровала мальчика. Он ощутил чары – сильные связывающие чары, и увидел, как Штаван приблизился к Томасу и опустил топор. Могучая рука схватила отца за горло. В тот же момент тело Венделы содрогнулось. Тоби, поддерживавший её голову, вскочил. Кэри прогнулась, волосы коснулись пола.
– Держи! – отчаянно зашипел Дард, но Тобиас уже бежал к отцу.
Его тело несколько раз дёрнулось, руки отчаянно пытались освободиться от мертвящей хватки, но тело лесоруба обладало слишком большой силой. Тоби кинулся на спину Великого Мёртвого, схватил его за шею сзади, но Штаван даже не обратил внимания на мелкую помеху.
Томас обвис, сполз по лику Смерти, и Штаван развернулся и пошёл к Дарду – с Тоби, повисшим у него на шее. Видимо, мальчик всё-таки мешался, поэтому Великий Мёртвый закинул руку назад и стряхнул Тобиаса, как надоедливую пиявку. Тоби приложился головой о сломанную доску и не сразу смог встать. Его шатало, и он даже не сразу определился, куда ему бежать. К отцу? К учителю?
Увидев, как Штаван заносит топор над встающим с ног Дардом, Тоби кинулся туда. Снова повис сзади. Не смог остановить удар топора, но лесоруба чуть-чуть повело в сторону, и этого хватило, чтобы спасти учителя. На этот раз Штаван отшвырнул мальчика куда как сильнее. Тоби отлетел, как щенок, которого пнули под брюхо, и упал на тело Эдварда Гисли.
На этом его сражение прервалось.
***
Последний вздох Томаса Франкотта совпал с первым вдохом Кэри Венделы. Кровь Светлой заструилась в чашу. Дард с трудом поднялся на ноги. Правая рука отекла от запястья до пальцев, но чашу худо-бедно держала, левая онемела и плохо слушалась, и только чудом Дард удерживал меч. Плохой из него был сейчас боец – вот только другого не было. От Штавана он ощутил идущий ровно и бесперебойно поток силы, которую Великий Мёртвый бросил на подчинение – то ли забыв, что Дард ему никак не подчиняется, то ли в расчёте на то, что мощная энергия сломит сопротивление.
Но было и что-то странное в том, как двигалось тело некроманта-лесоруба, как оно ходило и как орудовало топором. Словно оно работало отдельно от головы, подчиняясь скорее телесной памяти, а не голосу разума.
И Дард, поднимая меч в слабой и подрагивающей руке, взглянул в лицо Штавану. И увидел, что оно мертво. Да, разгладилась кожа, да, двигались мышцы. Лицо хмурилось, сжимало рот, мигало глазами, но они уже погасли. В них не видно было мысли. И тело стало неповоротливым и непослушным потому, что лич умирал. Внутренняя энергия не давала ему окончательно расстаться с этим миром, дух сопротивлялся Смерти, но она уже позвала его в свои покои.
Дард поневоле покосился на тело Мармалена. Видимо, всё-таки не добровольно он расстался с жизнью.
Тоби, как щенок, кинулся сзади на мертвеца, и Штаван вынужден был отвлечься, чтобы стряхнуть его с себя. Дард поднял правую руку – движение отозвалось страшной болью от локтя до кончиков пальцев. Большая часть крови угодила на пол. Дард выплеснул остатки в лицо Штавана. Слабое, неуверенное движение – и всего-то на Великого Мёртвого попало несколько капель. Дард не удержал чаши сломанной рукой, выронил, подхватил меч непослушными отёкшими пальцами, как двуручный. Никакого эффекта от живой крови Дард поначалу не увидел, зато увидел, как Тобиас вскочил и снова набросился на врага. Мелкий по сравнению с огромным некромантом, избитый, изодранный – но поднялся и бросился на помощь. Штаван от прыжка Тоби дрогнул, покачнулся назад, и его топор, только что едва не рассёкший Дарда от ключицы до пояса, лязгнул от встречи с мечом. Лезвие топора, скрежеща, скользнуло от острия к гарде. Дард не выдержал и такого удара, отвёл руку, пошатнулся. Разозлённый нападением, Штаван ещё раз отвлёкся на мальчишку, швырнул об стену, и Дард слышал, как хрустнули кости Тобиаса. Но переживать за ученика было некогда. Неуклюжий и уже умирающий некромант вот-вот мог расстаться с духом лича. Тогда Штаван попросту найдёт себе новое тело. Кровь ожившей Венделы из зачарованной чаши и меч Дарда могли пресечь все его попытки навсегда.
Так что Дард ударил. Не щадя больных рук, вкладывая в удар все смерти и жизни, которых он как-то коснулся. Смерть и жизнь Швеи Моро, Дэна Софета, Чезаре Роза, Сэнди Андерсона и его солдат, смерть и жизнь Кэри и Томаса, Гисли и Мармалена, Уиллерта и Десмета – всё, что испытал маленький щуплый некромант по имени Сарвен Дард.
Дом качнулся, осыпаясь щепой, в глазах Сарвена потемнело, истошный вопль умертвия потряс окрестности.
Мелькнуло безучастное и прекрасное лицо Смерти, так похожей на Швею.
– Теперь ты – это он, – шепнула она.
– Нет! – упрямо ответил Дард. – Я не буду им!
Он дёрнул меч на себя. Туша лесоруба с мёртвой – окончательно мёртвой! – головой Штавана рухнула рядом с телом Венделы. Дард отсёк голову Штавана, чтобы уж наверняка.
У него звенело в ушах. И перед глазами мельтешили серебряные осколки, колючие, как кусочки стекла.
Пришлось сесть на пол тут же, возле мертвеца Штавана и едва живой Кэри. А ведь поблизости ещё двое нуждаются в помощи: Тоби и Томас. Где взять на всё это сил? И не проще ли сейчас отыскать какого-нибудь стихийника, выдернуть у него из рук бирку-подорожник и исчезнуть отсюда к Спящему на ресницы? Так, чтоб и следов не нашли! Дёрнуть в никуда, без координат…
С улицы шёл шум – невнятный, но угрожающий. Всё же мертвецы прорвались через ворота. А ведь Дард, честно говоря, рассчитывал, что с кончиной Штавана они все рассыплются в прах! Увы, увы.
Он на четвереньках подполз сначала к Томасу, убедился, что тут время упущено и не стоит понапрасну волновать дух некроманта. То, что духи убитых не уходят, Дард чувствовал кожей. Или, может быть, браслетом, от которого вниз по левой руке, к кончикам пальцев, шло слабое пульсирующее тепло.
С удивлением он понял, что может вернуть Томаса – прямо сейчас, вот только тело уже скорее всего не станет жить. Даже при помощи мага ложи Боли, который исцелит сломанную шею Франкотта-старшего. Дард подполз к Тоби – ученик дышал. Всех-то ран у него было – ушибы и ссадины. Везучий! На голове мальчишки Сарвен нащупал огромную шишку – видно, из-за этого удара Тоби и потерял сознание.
На Гисли-Уиллерта и Мармалена Дард не стал тратить даже секунды драгоценного времени – вернулся к Венделе.
Она жила. Но жизнь уходила из неё. Кровь текла из сквозной раны от меча, и Кэри угасала.
– Эй, – окликнул её Дард. – Ты ещё должна меня убить. В поединке. Помнишь?
Вендела непонимающе моргнула. И кивнула. Так слабо, что у Дарда сжалось сердце. У него было немало сил, но что толку, если и з неё сейчас выйдет вся кровь? Оторвав кусок от юбки Венделы, Дард неумело заткнул ей рану на спине, потом осторожно перевернул женщину и прижал ещё один скомканный лоскут к груди.
– Живи, – попросил он. – Я ведь поклялся больше не убивать! Живи!
Он вспомнил про Роза – с ним всегда легко было установить мысленную связь. И едва вспомнил, как Роз откликнулся.
– Мага Боли, – взмолился Дард. – Найди мне мага Боли!
– Сейчас не до того, – отрывисто ответил Чезаре. – Мы гибнем.
– Я приду! – мысленно вскричал Дард. – Я могу остановить их – теперь могу! Но найди мага Боли и пошли его сюда, в общий дом! Здесь Вендела…
Он прижал руку Кэри к ране на груди, кое-как заткнутой бледно-голубым в синюю полоску лоскутом её же платья, и попросил ещё раз:
– Только живи. Дождись мага ложи Боли, прошу тебя.
– Хорошо, – шепнула Кэри. – Я подожду. Завтра мы сразимся. Да?
Сарвен издал короткий смешок – поразительно, она уже собиралась с ним драться. Какая всё-таки женщина!
– Да, – ответил он.
Встал, стараясь не опираться на больную руку. Подобрал лежащий рядом с трупом Штавана меч левой – едва слушающейся, но по-прежнему тёплой и подвижной.
И, пошатываясь, вышел на улицу, где упыри догоняли магов и накидывались на них, жаждая крови. Где только что убитые люди вставали и принимались грызть живых. Где некроманты стреляли и били мертвецов, впопыхах кое-как умудряясь использовать магию для их усмирения.
Дард вышел и поднял свой меч к небу.
– Прости меня за последнюю слабость, – сказал он тихо. – Я буду тем, кем ты скажешь. Я умру ради тебя и воскресну. Только дай мне сейчас победу.
