Текст книги "Упырёк (ЛП)"
Автор книги: Эдвина Лю
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)
Круглолицый молчун хмыкнул.
– Поговорить, – сказал он. – Нам было чем зацепить Венделу. А вас нечем. Хотя…
Он снова сел, вытянув ноги. Толстые, плотные ноги в чрезмерно узких пижонских брюках, чёрных в тончайшую белую полоску. Тьфу, гадость. Мэтт отвёл взгляд от полосатых брюк и посмотрел магу в глаза.
Нехорошие то были глаза, страшные. Человеку с такими глазами ещё есть что терять, но он уже согласен потерять всё.
– Если мы вам вашу Венделу найдём – вы будете готовы к тому, чтобы некоторое время работать вместе? – спросил Тёмный медленно.
Мэтт хотел спросить, как его зовут. Так и не представился ведь, в отличие от Вильермо Леты. Но потом неожиданно кивнул.
– Кот с вами, не знаю даже, на что вы меня тянете, – сказал внезапно севшим голосом.
– Да ну, будет вам, милейший эн Криззен! – вступил Лета. – Вы, конечно, можете попробовать выдать похитителю труп, но вы уверены, что успеете забрать у него девушку… живой?
Мэтт дрогнул.
И прижал к горящим глазам пальцы, показавшиеся очень холодными.
– Вы хотя бы приблизительно представляете, для чего некроманту труп человека, который сумел оживить себя сам и после смерти протянуть ещё сколько-то лет?
– Десять, – немеющими губами произнёс Мэтт. Он читал отчёты Кэри. Но, действительно, он плохо себе представлял – что происходит. Никто никогда здесь не сталкивался с такими проявлениями силы ложи Смерти. Пожалуй, маги этой ложи представлялись ловцам жалкими кладбищенскими крысами или, в лучшем случае, копошащимися в кишках прозекторами в моргах больниц.
– Вы когда-нибудь слышали о таких явлениях, как оживший мертвец? Не свежеподнятый труп, который даже не успел понять, что умер, и не всякие там ходячие разлагающиеся дохляки, тупые и слабые? Вы слышали о Великом Мёртвом-и-Живом, который соединил в себе вечное умирание и вечную жизнь? – продолжал Лета. – Любезнейший, вы хотя бы примерно можете представить, для чего девушка-Светлая может понадобится некроманту, у которого на руках будет ни живой и ни мёртвый, который требует свежей крови? Так будем ли мы запирать злобных Тёмных магов, которые не остановятся в самый неподходящий момент ради рефлексий о том, хорошо ли лишать человека жизни? Будем ли действовать сами в рамках закона, чтобы увидеть, как получивший дорогой его сердцу труп маг ложи Смерти убивает вашего офицера? Молодую и красивую женщину, не успевшую даже замуж выйти…
– Будем искать вместе, – Мэтт сел за стол и положил руки перед собой. – Я и вы, двое.
– Нет, вы слишком заметны, уважаемейший эн Криззен. Нам подошли бы два-три ваших самых рядовых ловца, лучше всего – в штатском, – Вильермо коротко рассмеялся, словно сказал что-то забавное. – Кстати, где там этот ваш труп из записки?
– Вилл, – резко, негромко одёрнул его круглолицый.
– Что, Пат? – вскинулся Лета. – Это самый быстрый способ!
Мэтт не мог с ним не согласиться. Он готов был выдать Тёмным хоть десяток трупов из морга. Он повёл Тёмных длинным коридором в пристройку, где в холодной мертвецкой лежали несколько трупов. Привезённого из храма мертвеца ещё не закапывали, ведь следствие не закончилось. Но в ячейке его не оказалось. Мэтт позвал сторожа, позвал коронера – никто не знал, куда подевался высохший обезглавленный бывший священник. Ни тела, ни головы.
Вильермо Лета, нахальный малый, пооткрывал по очереди все ячейки – всё напрасно.
– Ну? – спросил он высоким, напряжённым голосом. – И куда вы, Светлые, к чурсам собачьим девали труп?
В морге повисла нехорошая тишина. Затем Тёмный маг, которого Лета назвал Патом, задумчиво произнёс:
– Значит, придётся взять другой труп. Или у вас есть иные предложения?
Криззен только и смог, что покачать головой.
Часть 1. Глава 6. Убей или отойди
Что-то брякнуло. Кэри вздрогнула. Открыла глаза. Сон получился прерывистым и, кажется, очень недолгим.
В комнате пахло мочой. Десмет накануне решил бытовой вопрос: привёл служанку. Она тащила кувшин с водой, ведро и таз. Кэри признала в смуглой немолодой женщине иртсанку. С сильным акцентом та пояснила, что кувшин и таз – умываться. Насчёт ведра не сказала ничего, только сделала неопределённый жест. Вендела первым делом выпила половину воды из кувшина.
Ведро пригодилось Кэри уже пару раз, хотя поначалу она и вспылила от такого «удобства». А теперь, видимо, иртсанка помыла его и принесла снова. Отсюда и брякающий звук.
Маг ложи Смерти вошёл к Кэри, сидящей в углу на одеяле, и поставил перед ней миску с жидкой похлёбкой. В воде плавал поджаренный лук, разваренная крупа и кусочки репы. Пахло от похлёбки не слишком приятно, но у Кэри заурчало в животе.
– Ешьте, эна Вендела, не стесняйтесь, – сказал Эрл Тимо Десмет. – Скорее всего, это ваша последняя трапеза здесь.
Он улыбнулся. Неприятно, недобро. При утреннем свете Кэри рассмотрела его чуть получше. Бесцветный – серые глаза, бледное лицо, седые волосы. Он напомнил ей какое-то животное, но какое – Кэри затруднилась бы сказать. Собаку? Разве что какую-то бездомную, злую, не вызывающую жалости.
– Вот как, – сухо сказала Кэри и отодвинула от себя миску. – Вы намерены меня убить сегодня или же хотите отпустить?
– В зависимости от того, что принесёт этот день, – ответил маг. – Вы поедите, если я скажу, что не чувствую в вас близости смерти?
Близость смерти… Кэри поёжилась.
– Убирайтесь, – сказала она. Есть под наблюдением Десмета ей не хотелось. – Я поем, когда вы уйдёте.
Десмет, не переставая улыбаться, протянул ей оловянную ложку.
– Вы ведь понимаете, что я вынужденно пошёл на эти меры? – спросил он. – Почему бы вам, эна Вендела, не сделать своё пребывание здесь менее мучительным? Для этого надо всего лишь простить меня и перестать сопротивляться абсолютно естественным вещам. Ведь вы ели в компании с друзьями, с коллегами, с родными? Это естественно. Сейчас, кроме меня, компании у вас нет.
– Вы один? – осторожно спросила Кэри, беря ложку. Возможно, подхваченный волной собственной болтовни, маг не заметит, что вопрос не так уж невинен.
– Можно сказать и так, – словно бы нехотя ответил Десмет.
Вендела поднесла ложку с похлёбкой ко рту. Судя по запаху, гадость ещё та…
Но оказалось, что не очень-то и гадость. Желудок, стосковавшийся по горячей еде, возликовал. Кэри выхлебала всё до капельки.
– К сожалению, больше ничего нет, – сказал Тёмный. – Вынужден в последнее время жить впроголодь.
– Чем же вы платите вашей служанке?
– Продлеваю её жизнь, – пожал плечами некромант. – Она мне ещё пригодится, эта жизнь – во всяком случае, если я получу тело отца Штавана… Старая дева – это же почти как юная девственница, разве что немножко зачерствевшая без употребления, так что…
Он не договорил. Забрал миску и ложку из рук Венделы. Поднял с пола поднос, чтобы унести с собой. Кэри отвернулась, хотя и держалась настороже. Ей не хотелось, чтобы маг видел её лицо после слов о старой деве. В конце концов, кто она сама сейчас такая? Немножко зачерствевшая…
– Вы хотите знать, что происходит, – сказал некромант негромко и серьёзно. – Знать, для чего мне понадобился чей-то там труп и почему я действую так грубо и поспешно. На самом деле ни выбора, ни времени у меня нет. И потому приходится…
– Конкретнее, – потребовала Кэри.
Она изо всех сил старалась нащупать что-нибудь, удобное для атаки – своей энергии ей недоставало, чувства угасли, как остывшие угли. Даже вчерашней злости выдавить из себя не могла.
Но и у Десмета с эмоциями было не слишком хорошо. Магам ложи Смерти нужна постоянная подпитка: ложа стоит на предсмертных выбросах энергии из живущих. Или хотя бы на страхе смерти. Здесь же, в пустом доме, Тёмный не слишком-то силён. Жаль только, что и сама Кэри похвастаться силёшками не может.
«Я не буду его бояться, – сказала себе Кэри, – это ещё не страх. Ещё нет. Ни к чему бояться мага на пороге выгорания!»
Но она поневоле искала, за что зацепиться. Любую эмоциональную вспышку. Чтобы выждать момент и атаковать. Это будет её путь к освобождению…
– Конкретнее я не могу. Это не оставит мне выбора – вас придётся убить, – ответил Десмет. Равнодушно ответил, вяло. – А мне бы не хотелось этого делать. Я из тех, кто считает, что магическую кровь надо беречь.
– Вам был чем-то дорог убитый? – предположила Кэри. И вызвала у мага приступ смеха.
Эту внезапную невесёлую вспышку Кэри тут же бессознательно подхватила и разделила, потянув часть энергии на себя – и напоролась. Эмоция подействовала мгновенно, словно яд – Вендела пошатнулась и схватилась за голову. Не веселье то было и даже не горькая ирония – ненависть. Да такая, что отравила сразу, подавляя все попытки сопротивления.
Кэри откинулась головой к стене. От висков и лба боль расползлась по ней во все уголки. Десмет отшвырнул посуду, которую держал в руках.
– Ещё немного – и ты бы умерла, – вкрадчиво сказал некромант, приблизившись к Кэри, нависая над ней.
Венделу охватила судорога, и она несколько раз ударилась головой о стенку. Но когда увидела на лице Десмета удивление – ощутила гордость даже несмотря на боль и подползающий исподволь страх.
– Ты слишком мало боишься смерти, – разочарованно сказал маг.
– Зато ты боишься, – непослушным языком едва выговорила Кэри.
Маг склонился над нею ещё ниже, потом встал на одно колено, чтобы его глаза были на одном уровне с глазами сидящей женщины.
– Ты интересный противник. Жаль будет делать из тебя жертву.
Кэри сделала усилие, потребовавшее от неё ужасного напряжения во всём теле, и ударила Десмета головой в нос.
Увы – слишком медленно действовала, да и ударила слабовато. Холодная и костлявая, как у мертвеца, рука мага схватила её за горло и сдавила. И ещё раз увы – на сей раз Кэри сделалось страшно. Она дёргалась и сопротивлялась не Тёмному магу, а Смерти – той, чьи глаза закрыты навек. Смерть не видит, кого забирает, ей всё равно…
Десмет отпустил её нехотя, с сожалением – это было написано на худощавой физиономии, в мёртвых бесцветных глазах.
– Тсс, – зачем-то шикнул он, настораживаясь. Шевельнул ноздрями, словно принюхиваясь к воздуху. Затем открыл в стене проём и торопливо выскочил в него, забыв брошенную посуду.
Кэри с хриплым стоном упала на голый пол, чувствуя, как тело становится вновь послушным ей, но, увы, совсем слабым.
***
Кай Уиллерт долго собирал себя по частице, хотя это казалось невыносимым. С самой смерти ему не было так плохо. Нет… за два дня до его гибели что-то случилось. Вот когда он чувствовал примерно то же, что и сейчас. Память часто подводила его – некоторые эпизоды жизни вывалились из него, как ненужные отходы. Он помнил только ощущения, которые испытывал тогда. Помнил, что смотрелся в зеркало, ощупывал своё лицо и не узнавал себя. Как после долгой болезни, учился двигаться и жить – но почему? Не мог сказать. Ещё он помнил Эрла Тимо Десмета. Тот вычитал в книгах какой-то «путь духа», и очень интересовался темой. Перед смертью Кай Уиллерт видел, как Десмет стоит надо ним, бьющимся в агонии. Болезнь догнала его, бежавшего из дома и из семьи, болезнь настигла и растерзала Уиллерта изнутри… было больно.
Он помнил, что Десмет вновь призвал его недавно – и он не мог противиться. Откуда-то Десмет узнал о зарождении Великого Мёртвого много лет назад – Уиллерт никогда не интересовался, откуда Десмет узнаёт такие вещи. А на днях он призвал Кая и сообщил, что Великому Мёртвому, дескать, требуется их помощь. Уиллерт с удовольствием остался бы в стороне. Но Эрл убедил его в том, что господин будет милостив к ним… пока ему ещё нужны живые, чтобы привести его к возрождению и к власти. Он звал… и Кай внял речам Эрла Десмета, хоть и думал, что знает им цену. Ему хотелось свободы. Эрл от имени Великого Мёртвого пообещал её.
Сейчас тоже было больно. Больно дышать, больно двигаться, иногда даже моргание – и то причиняло боль. Чтобы перевернуться с боку на бок, Кай тратил огромные усилия и останавливался для передышки. Руки и ноги казались совершенно чужими.
Но он хотел собраться. Что-то изнутри упрямо толкало его к свободе. Пришла пора вылупляться и выходить на свет. Когда Уиллерт открыл глаза впервые после многих часов в темноте, то едва не ослеп, но это было так прекрасно! Над ним склонилась женщина в белом – ласковое, милое лицо, приятное и светлое. Её глаза были закрыты. Очень хотелось увидеть, какого они цвета – голубые, зелёные, карие? Но Кай не смог вымолвить даже слова. «Пожалуйста, – мысленно воззвал он к красавице, – открой глаза!»
Но из-под плотно сомкнутых неподвижных век лишь скатилось две слезинки.
Ему показалось, он хорошо знает её. Только бы увидеть цвет её глаз! И он сразу вспомнит, кто эта девушка и откуда.
Она выпрямилась и пошла куда-то, и Уиллерт встал с кровати, где лежал, опутанный чарами и больной. Ему хотелось идти за нею вечно. Но она обернулась и покачала головой.
«Вы придёте ко мне все вместе, – услышал Уиллерт её шёпот, тёплыми каплями падающий на его лицо. Наверное, это ему примерещилось, но за такой морок можно отдать многое, очень многое! – Тебе надо набраться сил. Потом присоединишься к тому, кто поведёт тебя. К тому, у кого меч!»
И он понял. Он склонился пред нею, но она повернулась лицом к востоку и исчезла. Её платье взметнулось и обдало Уиллерта неожиданно холодным ветром. Он моргнул – и увидел, что её больше нет рядом.
Это мог бы быть сон… но Кай склонен был доверять и верить таким снам. Кто-то должен отвести его к человеку с мечом? Где ему искать его?
Держась за подоконник, до которого Уиллерт дошёл сам, без чьей-либо помощи, он прижал руку к груди и посмотрел на ладонь. Крови не было. Да и боль ушла… почти ушла.
Было немного тревожно и даже жутковато, но он решил, что пора. Одежду Кай забрал у человека с соседней койки – он крепко спал. Кажется, врачи усыпили его, чтобы он не испытывал мук. Уиллерт бы лучше нашёл мага ложи Боли – никто так не умеет врачевать раны, как они.
На выходе из больницы, на самом крыльце, он столкнулся с врач-магом. Тот ещё хитрец, изворотливый, лживый человек. Сколько раз Кай просил его разделить боль? Умолял, скрежеща зубами, и что слышал в ответ? Что его на всех не хватит, он разделит только немножко, чуть-чуть, рана должна заживать естественным способом… и так далее.
– Постойте, куда же вы? Вам нельзя! – вскрикнул врач-маг жалким голосом. Он заметил перемену во пациенте. Он испугался этого.
– Задержи меня, – предложил Уиллерт.
Здесь, возле госпиталя, энергии было – хоть пей, стакан за стаканом. Крепкая, не разбавленная никакими положительными эмоциями. Эти их «скажите, доктор, я умру?» нечасто встречали здесь ответ «конечно, нет, вы будете жить!» Отсюда и страх смерти.
Кай Уиллерт ощущал, что непобедим. Могуществен, хоть и одинок.
– Убей меня или отойди.
Врач-маг посторонился. Зачем ему задерживать Уиллерта? Лишняя проблема. Наверняка решил – пусть ловцы этим занимаются. Медицина тут бессильна.
Вот и правильно.
Кай шёл медленно. Ему казалось, на него глазели. Но никто не подходил близко. Интересно, где все патрульные, где хотя бы «мухи»? По пути ему не встретилось ни одного человека в серо-жёлтой форме. Просто возмутительно. А ведь он на их месте обязательно бы обратил внимание на человека в одежде не по размеру.
Двое мужчин в штатском, шедших навстречу, проводили Уиллерта подозрительными взглядами, но останавливать не стали. И правильно. Пожалуй, это спасло им здоровье, а то и жизнь. Они свернули к таверне «Хо», а Кай направился к докам. Там, по его представлениям, должен был начинаться след. Тот самый, что приведёт его к человеку, который вскоре достанет меч из гробницы. Откуда Кай знал, что мне надо именно туда? Он понимал, что его снова тревожил Десмет. Заставлял идти, заставлял что-то делать. Он ненавидел Десмета. Он не помог другу в болезни, не помог в смерти, а лишь поиздевался после неё. А ведь Уиллерт на самом деле верил, что они друзья!
Он дошёл до ремонтного дока. Неспокойная Азалья так и играла на солнце тысячами зайчиков. Вода была мутная, зеленовато-бурая, по ней ещё шли мелкие серые льдины. На стапелях стояла одинокая барка – большая по речным меркам, и изрядно потрёпанная. На её борту значилось: «Гром-122».
Вокруг ходили люди. Это были речные люди самых разных мастей – ремонтники, торговцы, матросы. Но у баржи перекуривали только трое. Кай подошёл к «Грому», и его окликнули.
– Эй, парень! Это тебе же надо передать тележку?
– Что? – удивился Уиллерт. Теперь, когда он пришёл, то немного растерялся. У него словно исчез внутренний ориентир.
– Сказали – подойдёт человек…
Ремонтник, который окликнул Кая, запнулся.
– Ну?
– Сказали – подойдет похожий на тебя… на вас. Высокий, худой.
– Кто сказал?
Парень совсем стушевался. Кажется, он не мог объяснить, почему решил позвать Кая и сказать о тележке. Но зато Кай прекрасно понимал, в чём дело: ремонтника зачаровали. Он должен был выбрать из толпы определённого человека и отдать ему какую-то вещь. Смешно видеть, как простак барахтается в потёмках своей маленькой души, напрасно ища там ответа. В конце концов, налюбовавшись замешательством парня, Уиллерт сказал:
– Да. Для меня.
Из сарайчика размером чуть больше собачьей будки ремонтник выкатил тележку с длинной деревянной ручкой. В тележке лежал длинный свёрток из мешковины.
Даже не разворачивая его, Уиллерт понял, что там мертвец.
Также он знал, куда идти с этой тележкой. Он почувствовал ледяное прикосновение ветра к затылку и, взяв тележку за ручку, по берегу отправился в пригород Сольме по правому берегу Азальи. Здесь пришлось немного поплутать, потому что все дома за заборами казались одинаковыми, но, когда он приблизился к нужным воротам, холодный ветер опутал его ноги плотным кольцом – волей-неволей пришлось остановиться. Уиллерт уже чуял здесь присутствие Десмета.
…Когда Великий Мёртвый на самом деле призовёт их, Уиллерт обязательно попросит его раздавить Эрла Десмета, как таракана. Пусть сотворит с ним какую угодно гадость, лишь бы дал Каю Уиллерту на это взглянуть!
Подняв руку, чтобы постучать, Кай вдруг вздрогнул. В глазах на мгновение потемнело. Какое-то воспоминание коснулось его, от чего боль прошла волной по всему телу – от макушки до пальцев на ногах. От тележки внезапно отвалилась ручка. Сама тележка медленно поехала прочь, потому что тут улицы шли под откос. Перед глазами всё плыло, размытое и серое. Цвета и запахи – всё смешалось в некий серый ком. Какой-то прохожий перехватил тележку за бортик, а Уиллерт так и стоял с поднятой правой рукой и с отломанной ручкой в левой.
– Мармален? – спросил смутно знакомый голос. Он встряхнул головой, и пелена перед его глазами пропала.
Часть 1. Глава 7. История одного страха
Лассе огляделся по сторонам. Вздрогнул, уставился на руки, словно на чужие. Потом перевёл недоумевающий взгляд на ловца-рядового, что торчал из-за забора. Ловец, одетый в штатское, в руках держал «машину» – шестизарядник с крутящимся барабаном. Хорошая штука, такие начали выдавать недавно в награду…
– Что я тут делаю? – шёпотом спросил Лассе у ловца.
Почему-то запамятовал его имя.
– Я тебя хотел спросить. Не маячь. Постучи-ка… и спрячься.
Очень болела спина и чуть меньше – грудь. Кажется, рановато он встал с кровати. И голова кружилась. Уронив ручку, Лассе постучал в калитку.
Прохожий, что перехватил тележку, круглолицый коренастый человек, показался знакомым. Не из своих. Да и одет слишком хорошо для ловца или «мухи»! У самого Лассе даже на один такой щегольской ботинок не хватило бы жалованья за десять дней.
– Втолкнёшь тележку в дом, оставишь калитку открытой – и уходи. Понял? – быстро сказал «прохожий».
Лассе кивнул. У него кружилась голова и сильно болела рана на груди. Он потрогал чужую куртку – почему на нём чужая куртка? Кажется, это та, которую одалживали подавальщику Рашу… На пальцах, против ожидания, не оказалось крови. И то хорошо…
– Не открывают, – пробормотал Мармален и стукнул в калитку снова.
Круглолицый прижался к забору, чтобы открывающий калитку не увидел его. Лассену открыла служанка. Она оглядела рядового с головы до ног и удовлетворённо кивнула. Затем поманила Лассе за собой.
Мармален едва шёл – колени так и подламывались от слабости. Войдя в дом, он оставил тележку в полутёмном коридоре и попятился. Служанка посмотрела на него долгим и странным взглядом, но потом кивнула – отпустила. Лассе поспешно вышел и у входа едва не натолкнулся на круглолицего. Тут его рану словно огнём ожгло – парень с круглым лицом был Тёмным магом! Он ощутил это как-то очень уж странно. Словно сам был маг…
Мармален хотел закричать, но тут тяжело ударил взрыв. Что-то толкнуло его в спину – несильно, но чувствительно.
***
…Однажды, в детстве, Кэри перенесла тяжёлую болезнь. Сколько ни старались, сколько ни суетились вокруг врачи и маги – лучше ей не становилось. Отец, бывший ловец, служивший тогда при мэрии, сумел оплатить вызов врача-мага из Азельмы. Но и тот смог лишь немного облегчить мучения девочки.
И тогда отец обратился к Тёмному магу, магу из ложи Боли. Он не просто обратился – помог бежать из тюрьмы, помог восстановиться, отдав себя в качестве подпитки. Всем известно, как действуют маги Боли, они же просто мучители и живодёры! От болезни Кэри не осталось и следа, но отец оказался совершенно истерзан и больше не мог использовать магию. Он не выгорел, вовсе нет, он стал бояться боли. Кэри же больше никогда ничем серьёзным не болела. И даже синяки и царапины заживали на ней гораздо быстрей, чем на других. Насморк, и тот проходил за день-другой.
Но какой ценой? Отец Кэри превратился в дрожащего, слабого человека, который трясётся за себя, за жену, за детей. Об организации побега узнали, отец провёл в тюрьме для Светлых пять долгих лет. И вышел тенью живого человека, бледной и дрожащей тенью. Он научился бояться уже не только боли.
Брат Кэри, Корин Вендела, вскоре после освобождения отца уехал в Азельму и служил при дворе аристократа не-мага. Охранял, защищал. Мать гордилась Корином, а отец не мог спать от страха за него.
Потому и с Кэри семья поссорилась. К ней сватался один человек – из тех, кого называют солидными. Он приезжал в Сольме из столицы. Увидел Кэри на почтовой станции, пытался соблазнить её посулами об успешной магической службе при его дворе. Она ведь почти согласилась, дурочка! Хотелось увидеть столицу, быть такой же успешной, как Корин, служить телохранителем аристократа. Если бы богач не распустил не вовремя руки – пожалуй, Вендела уехала бы с ним. И, быть может, вышла бы за него. Но он распустил, а потом, когда она надавала ему пощёчин, принялся звать замуж.
Смешно, нелепо, противно. Кэри назло всем нанялась на службу в участок, чем заслужила негодование матери и вспышку отцовской паники. Сгоряча мать наговорила дочери так много, что хватило бы и на две жизни. Кэри с первого же жалования сняла себе комнатку в доме неподалёку от участка. Больше с родителями она не жила, и виделась с ними нечасто. Четвёртый год пошёл её службе.
Из-за всех этих неурядиц Вендела с каждым годом своей быстротечной жизни, двадцать лет из теперешних двадцати девяти, не уставала повторять себе: если бы не Тёмные, ничего бы этого не произошло. Она росла бы без постоянного давления, без отцовского страха, её учили бы не прятаться и изворачиваться, а нападать и драться! У Кэри с малолетства был боевой характер. Но приходилось постоянно себя сдерживать, одёргивать, зажимать, усмирять. Бесконечно долго. Усердно. Послушно. Она, помнится, всё ждала, когда вернётся из тюрьмы отец и станет учить её быть настоящим ловцом, покажет, как правильно держать в руке шпагу и как метко стрелять из пистолета! Но вернулся не отец, а его призрак.
Разочарования, переживания и страхи – вот что правило Венделой в детстве. Но не усмирило. У неё имелся должок к Тёмным магам, и она намеревалась вернуть его сторицей. Это двигало Венделой с самого детства. И если иногда у неё появлялась мысль-предательница, что ей, возможно, было не выжить без вмешательства мага ложи Боли – Кэри лишь качала головой. Ей не верилось, что она умерла бы.
Но она давно забыла, что такое настоящая боль. Кроме той, не проходящей после потери Сэнди. Порезаться ножом, уколоться иглой или, споткнувшись, расшибить колено – не в счёт. Мелочи. Один или два раза её слегка ранили во время ловли – не-маги, тоже пустячно. Даже в госпиталь Кэри обращалась лишь потому, что ранение во время любой ловческой операции надо зафиксировать в журнале. За серьёзные раны ловцам делали начисление к жалованию, так вот Кэри этих денег не получала ни разу.
Если откровенно, то Кэри боли боялась. Боялась, что она не выдержит и сломается. Станет такой, как отец. Даст матери повод до конца жизни упрекать дочь в том, что ей лучше было бы смириться и выйти замуж за того богача. До самой смерти будет существовать впотьмах. Именно это заставляло Кэри двигаться вперёд, рваться на облаву, ввязываться в кабацкие драки. Встречать страхи и боль лицом к лицу, чтобы воспитать в себе бесстрашие.
Но ей отчаянно везло – жизнь не сталкивала её ни с тем, ни с другим вот так лоб в лоб до позавчерашнего вечера. И сейчас Вендела лежала на полу, обеими руками держась за повреждённое некромантом горло, и плакала от бессилия.
Недолго. Слёзы быстро высохли, а ком, вставший в гортани и походивший на застрявшую кость, начал раздражать. Отлично. Ненависть, она перехватила у мага ложи Смерти ненависть. Если её преобразовать, получится любовь, а если использовать в чистом виде – то она, пожалуй, прошибёт стену. Только бы собрать все эмоции в помощь, накопить для решающего удара…
Кэри села, подогнув ноги и низко опустив голову. Так сильнее чувствовалась боль в горле. Закрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало. Взяла в левую руку ложку, просто чтобы чувствовать в руке металл. Её всегда бодрило, когда у неё было оружие.
Ну, хорошо же! Окно при малейшем прикосновении к стеклу норовит исчезнуть, но стены остаются стенами. И если собрать эмоции в кулак, как это делают Тёмные и к чему редко прибегают Светлые, предпочитающие загребать жар чужими руками – то на один хороший удар её сил хватит. Медленно, тяжело Кэри поднялась на ноги и ударила правой рукой в стену. Коротко, резко, вложив всю силу и все эмоции в разрушение. Ненависть, как тяжёлый молот. Боль, как большой камень. Страх, как сила, направляющая удар. Желание освободиться и жить – как защиту для правой руки.
Стена подалась, треснула – посыпались куски краски и штукатурки, проломилась дранка, и рука действительно осталась цела – лишь слегка саднило костяшки пальцев… Однако этого оказалось мало, слишком мало.
Всё плыло перед глазами – после сильного выброса энергии кружилась голова. Вендела решила набраться сил для второго удара. Она снова опустила голову пониже, черпая из себя последние крохи энергии и раздувая их, словно угли. Внезапно ложка в руке нагрелась так сильно, что едва ли не обожгла кожу. Кэри зашипела сквозь зубы и посмотрела – ручка ложки изменила форму, а черпало вытянулось и заострилось. Превращение ложки в слабое подобие ножа стало неожиданным побочным эффектом.
Она просунула руку в пролом и отодрала пару кусков дранки, которыми некоторое время пыталась дробить стену. Впустую, так как дощечки быстро сломались о кирпичную кладку. Очень хороший дом. Прочные стены. Ложкой? Не слишком ли мягкий металл?
Но ложка уже завершила превращение, хотя Вендела даже не думала о ней. Теперь то был полноценный нож, которым она сгоряча начала расковыривать кладку. Увы, очень неудобная рукоятка больно впилась в ладонь. Тогда Вендела приготовилась к ещё одному магическому удару. Проклятая слабость. Как не к месту!
…Взрыв отшвырнул Кэри почти к самому окну, осколки стекла, обломки кирпича, щепки и штукатурка посыпались сверху.
«Я не боюсь. Это ещё не страх, – подумала Вендела. – Страха я ещё не видела».
В пролом беззвучно лезли люди. Это они, наверно, взорвали стену.
Кто-то нёс её на руках. Не очень бережно. Кэри поняла, что на какое-то время теряла сознание. Несли вдвоём – один за руки, другой за ноги. Она по-прежнему не слышала ни звука – оглохла от взрыва.
– Десмет, – попыталась сказать она. Но не услышала и своего голоса. Однако упрямо продолжала. – Десмет. Некромант. Его надо поймать.
Кэри очень старалась, пока, наконец, кто-то из магов не ответил ей мысленно – от чужого голоса в голове Венделе стало очень неприятно, даже жутковато.
«Всё в порядке, – сказал этот голос. Мужской и знакомый. – Не волнуйтесь, эна Вендела».
Она нахмурилась. Движение бровей причинило неожиданно резкую боль. Почему голос ей знаком? Может быть, дело в воображении? Голос-то всё-таки, как ни крути, не настоящий, а всего лишь мысленный. С мыслесвязью Кэри имела дело нечасто: сама передавать не умела вовсе, а воспринимала с трудом. Может, так и надо, что голос кажется знакомым…
Её вытащили на улицу. Солнечный свет так и впился в глаза. Кэри зажмурилась. Теперь она не только не слышала, но и не видела. Не слишком деликатные руки погрузили её в экипаж – усадили на пружинистое скрипучее сиденье. В спине что-то хрустнуло, и только тогда Вендела почувствовала боль во всём теле. Заныла шея, болезненно запульсировала голова, в поясницу будто впился острый камень. Саднило горло. Кэри сипло вскрикнула и обрадовалась тихому звуку собственного голоса. Кто-то подложил ей под спину подушку. Вендела с трудом разлепила глаза и увидела знакомое лицо: Мармален! Он с тревогой вглядывался в её лицо.
– Эна Вендела! – сказал он и заулыбался. Кэри было приятно видеть его, хотя и слышала с трудом – как сквозь подушки. Но тут кто-то отодвинул рядового в сторону.
– Ясных дней и добрых снов, старший офицер Вендела! Вы уж простите, но мы с вами теперь уже точно сотрудничаем!
Кэри и этого слышала плохо – в ушах звенело и как будто что-то лопалось. Но слух определённо возвращался.
Поняв, кто с нею разговаривает, Кэри застонала и на всякий случай попробовала потерять сознание. Увы, ей это не удалось.
– Вильермо Лета! – сказала она.
– Можете не благодарить меня и Пата, – Лета указал куда-то вбок, и хотя Кэри не могла повернуться туда, она догадалась, что Вильермо имеет в виду того круглолицего товарища. – Мы вас вытащили не из одного только уважения к вашей персоне! У нас, драгоценнейшая эна Вендела, имелись корыстные мотивы.
Голос его был совершенно точно тем же, что и прозвучавший в её мыслях. Только там он звучал сочувственно и мягко. Даже ласково. А сейчас Вильермо Лета откровенно ёрничал.
Экипаж тронулся с места. Кэри полулежала на сиденье и всеми больными местами ощущала тряску – каждый булыжник мостовой и каждую ямку в ней.
– Мармален? – забеспокоилась вдруг Кэри.
