Текст книги "Упырёк (ЛП)"

Автор книги: Эдвина Лю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

– Ясных дней и добрых снов, эна Вендела, – поклонился Лассе. – Давно вы видели офицера Кэри Венделу?

– Кэри? Давненько! – буркнула Магда Вендела. – Могла бы и заходить хоть иногда!

– Отвечайте точно! – встрял Труффо. – Какого числа в последний раз видели дочь?!

Магда оценивающе окинула взглядом его старое пальто, колючий бесконечный шарф и голубую пижаму. Не проглядела и ботинки на босу ногу. С лёгким налётом презрения фыркнула:

– А вы же вроде в отставке, эн Труффо?

Но ответ на вопрос дала:

– Да как бы и не помню! До Нового года ещё. Этот её… жив ещё был. Недели две назад она ещё вещички свои приносила, да не виделись мы с нею. Бросила, как всегда, в сараюшке. В другой раз вот возьму, да и не почищу её мундир…

Но её эмоции не соответствовали ворчливому тону. Лассе почуял беспокойство, волнение. И поэтому сказал:

– Вы не волнуйтесь раньше времени. Может, она с кем-то могла пойти, ну… на свидание. С мужчиной.

Лассе ни за что бы не поверил, что Кэри просто так, с первым попавшимся мужчиной, пошла бы вдруг ночевать неизвестно куда. С хорошо знакомым человеком – и то бы не пошла. И он сам начал испытывать то же самое беспокойство. Тревогу. Страх.

Мать Кэри кивнула ему.

– Уж найдётся она, дайте мне знать, – сказала она твёрдо. – Сразу же.

Арчи снова ухватил Мармалена за пояс.

– Где ты её в последний раз видел? – спросил он. – Давай туда.

Лассе тяжело вздохнул. Туда так туда. Ещё и с хвостом в виде приставучего Труффо.

Таверна оказалась закрыта. Лассен постоял на крыльце, постучал в дверь – что-то многовато на сегодня оказалось стука в двери! – и побрёл в обход, и тут Арчи костяшками пальцев выбил дробь по стеклу окна. Хозяин таверны, худощавый старик, крепко спал в гамаке, когда в окно принялись барабанить – Лассе из-за плеча Арчи увидел, как старик подскочил, уронив одеяло и подушку, вывалился из гамака и в одном исподнем подбежал к окну.

– А ну-ка не хулиганить! – очевидно, приняв их за ранних пьянчуг, заорал старик.

Сухонький, шустрый, словно кузнечик, он завернулся в одеяло, сунул ноги в потрёпанные шлёпанцы и выбежал наружу, потрясая старинным одноствольным пистолетом с фитилём вместо бойка. Лассе таких даже в музее не встречал.

– А ну!.. – начал старик заново, но при виде Труффо съёжился, быстро отбросил пистолет в сторону и засеменил мелко-мелко, пока не подошёл поближе.

– Здраааавствуйте, офицер Труффо, – заискивающе заговорил он.

– Хо! Ах ты дрянь! Всё ещё жив? – рявкнул Арчи и подобрал пистолет, который тут же сунул в карман. – А ну отвечай – кто вчера у тебя тут сидел! В твоей дешёвой кормильне!

У него даже голос прорезался, да какой! Сильный, командный.

А ведь Арчи-то помоложе выглядит, чем старикашка Хо, смекнул Лассе. И вообще они такие разные. Арчи – коренастый, с густой седой щетиной на подбородке, волосы подстрижены коротко, глаза тёмные, взгляд острый. А хозяин таверны – вертлявый, сухонький, взгляд светло-карих глаз никак не поймаешь, так шныряют. Бородка клинышком, волосы жидкие, но длинные. Этакий хорёк… так и вертится перед приземистой, толстолапой охотничьей собакой! Роднили их разве что старые счёты да старые раны, полученные по разные стороны магии.

– Вот в кормильню-то лучше и пойти, – сказал Хо, дробно притоптывая жёлтой ногой в коричневом войлочном шлёпанце. – Свежо тут. Ещё и ветер с Азальи. Продует меня, ох, продует.

Арчи мигом согласился. Видимо, в необстоятельных пижамных голубых штанах да с простудой ему тоже долго находиться на ветру не улыбалось.

Прибранный и безлюдный зал открылся их глазам. Скамьи и грубые табуреты стояли аккуратно, вычищенные столы пустовали. Пахло грязной тряпкой и вчерашней едой. И, пожалуй, немного – дымом и сыростью.

– Так кто у тебя вчера был? – нетерпеливо спросил Труффо, усевшись на скамейку и вытянув под стол ноги.

– Мало кто был, мало! Реки ещё несудоходны, да и конкурентов полно, – пожаловался старый Хо.

– Ага. Вчерашних помнишь всех? Вечер.

– Приходили парни с дровяного склада, четверо, потом после них – отжига одна, к ней подсели двое из наших, то есть Тёмных… Дамочка ушла, слава Спящему, ничего не поломала, а эти двое допоздна сидели. Потом ещё пришли кочегары с дока, воришки ночные прибегали, этих я не люблю, следил за ними, потому и заспался нынче.

И старикашка преданно уставился на Арчи.

– Никто не колдовал! Всё тихо было! Даже отжига…

– Что за отжига? Рыжая, кучерявая? – спросил Арчи.

Мармален даже возмутился – правда, только мысленно! – как этому старикану пришло в голову сопоставить безупречного офицера Венделу и грубое слово «отжига», означавшее женщину склочную, склонную к скандалам и пьяным дракам… Но потом вспомнил, что время от времени Кэри Вендела и впрямь могла устроить некоторое безобразие.

– Она, – Хо вздохнул. – Из ваших, из ловцов. Свирепая дамочка. Когда к ней эти двое подсели, я уж думал – всё. Сейчас опять драться будет, столы ломать.

– Не дралась? – спросил Мармален. – А я не заходил?

Поймав на себе взгляд Труффо, Лассе смутился и добавил:

– Ну… я просто подумал…

– Нет, тебя не видали, – нервно хихикнул старик Хо. – Говорю же, отжига и два Тёмных. Сидели мирно, болтали о чём-то. Кушали хорошо!

– Что? – удивился Лассе.

– Люблю, когда хорошо кушают, – ухмыльнулся старик. – Сейчас, погодите-ка! Погодите!

Он пощёлкал пальцами – звучно, громко.

Никто не появился, и со стороны кухни не послышалось ни звука, ни шороха. Но выражение лица Хо сделалось довольным.

– Боится! – сказал старик неизвестно о ком.

Лассе исподтишка переводил взгляд с одного старика на другого. Между ними происходило что-то таинственное. Возможно, безмолвный диалог. Улыбались уже оба. Молчали, смотрели друг на друга, ухмылялись. Улыбку Арчи походила на оскал сытого зверя. К примеру, собаки – довольной тем, что хозяин её хвалит. Хо улыбался злобно, словно крыса, не уверенная в том, что сможет отвоевать у собаки кусок хлеба, но делающая вид, что ей всё нипочём.

Постепенно между стариками поплыл воздух – так, как плывёт в жаркий летний полдень над черепичными крышами домов и дорогами. В прохладном пустом зале стало заметно теплее.

Лассе стало неловко и он смущённо кашлянул в кулак. Арчи и Хо вздрогнули и прервали контакт. Они уставились на Мармалена. Мармален потупился и сказал:

– Эна Вендела…

– Ах, да! – Хо снова щёлкнул пальцами.

На этот раз из кухни выдвинулся широкоплечий подавальщик, одетый в брюки и фартук. И больше ничего, даже ботинок. Лассе это показалось уж совсем нехорошо: всё-таки пол холодный, ещё далеко не лето!

Парень тащил сразу два подноса. На одном тарелки, на другом – стаканы и бутылки.

– Почему так долго? – проворчал Хо, наблюдая, как подавальщик ставит поднос со стаканами на стол.

Тот не ответил. Лассе стал помогать сгружать посуду и напитки – тут были ледяной ирнар, бледно-соломенный и слегка пенистый, крепкое тёмно-красное вино и обычное молоко. На втором подносе – пышные блинчики с ванильным соусом, яблочный пирог, нарезанный крупно и посыпанный сахарной пудрой, и маленькие чашечки с запечённым паштетом. Лассен сглотнул слюну. Он не помнил, ужинал или нет. Но не завтракал совершенно точно!

– Угощайтесь, – фальшиво-ласково пригласил старикашка Хо. – А ты, Раш, не уходи. Стой тут.

Арчи потянулся к вину, но отдёрнул руку, едва коснувшись бутылки.

– Принеси чего погорячей, парень, – буркнул он. – Кофе в вашей забегаловке есть?

Лассе, уже наливший себе молока, при слове «кофе» навострил уши. Кофе ему доводилось пить нечасто, но вкус его Мармален уважал.

Подавальщик попал в затруднительное положение. Он молча посмотрел на Хо, получил такое же молчаливое разрешение, и беззвучно, быстро удалился в кухню.

– Что за человек? – спросил Труффо.

– Лишённый эмоций человек. Самый такой… обычный Тёмный маг, наказанный Светлыми.

– Выгоревший? Не похож!

– Не выгоревший. В ваших тюрьмах практикуют – недавно начали, года, может, три или четыре как. Не разделяют их. Просто заменяют все эмоции на одну-две. Этот вот покорный и услужливый.

– А почему не говорит? – спросил Арчи.

– Попросили не болтать, вот и молчит, – тихо и с горечью сказал Хо.

– Вчера он был? – спросил Мармален.

– Разумеется, – кивнул Хо.

– Он мог запомнить тех двоих, что беседовали с эной Венделой, – сказал Лассе. – И мог даже слышать, о чём они говорили! Прикажите ему говорить!

– Сначала я выпью кофе, – осадил рядового Арчи Труффо. – Спокойно и в тишине.

Кофе почти сразу же появился на столе – три крохотных, на два глотка, чашечки на миниатюрных блюдечках. Лассе, обжигаясь, проглотил горьковатый напиток с густым, мощным, горячим запахом, который ещё чуть-чуть – и стал бы осязаемым. И с ужасом увидел, как старики пьют кофе малюсенькими глотками, как лекарство. Они морщились, перекатывали горькие капли на языках, закатывали глаза и блаженно щурились. Они едва двигались, словно издеваясь над Лассе. И снова он ощутил напряжение между Арчи и Хо. Будто канат между ними натянулся. Но на этот раз обошлось без раскалённого воздуха. Только однажды Хо, не ослабляя невидимого натянутого каната, взглянул на Лассе – пристально, внимательно. Выцветшие бледные глаза как будто ощупали рядового с ног до головы. Мармалена пробрала дрожь. Сейчас в стариках чувствовались весьма сильные эмоции, и все, как на подбор, недобрые и несветлые.

– Врёшь, – сказал вдруг старый Хо тихо-тихо. – Врёшь ты всё, Арчи.

– Прикажи слуге говорить, – еле разжимая губы, велел Труффо и залпом допил кофе. Гуща осела у него в уголках губ. Взгляд стал неживой, остекленевший.

«Как внутрь себя смотрит», – говорила про таких Вендела.

Лассе ужалило неприятное предчувствие. Острое ощущение потери.

Подавальщик Раш подошёл, повинуясь зову хозяина, и сел, когда ему сказали сесть.

– Итак, Раш. Отвечай: кто вчера разговаривал с рыжей кучерявой женщиной. Где сидели, что говорили, – начал Арчи.

– Они сказали: маги ложи Страха.

– Называли имена?

– Эна Вендела. Эн Вильермо Лета.

– А третий? – спросил Лассе, и Труффо посмотрел на него уничтожающе.

– Не назвался, – ответил Раш.

Он говорил – как будто часы тикали. Тихо, чётко и без малейших эмоций. Зато у Лассена от этого голоса на шее сзади встали дыбом волоски. Страшный голос. Мёртвый.

– О чём говорили-то? – воскликнул Лассе, слегка стукнув по столу.

Треснула. Столешница треснула. И с Рашем почему-то приключился обморок. Он закрыл глаза и упал со стула сразу после вопроса. Арчи Труффо повёл носом из стороны в сторону и спросил у Мармалена:

– Зачем ты это сделал?

Лассе покачал головой. Он ничего не понимал. И уж точно ничего не делал – только спросил…

– Ему просто трудно, – пролепетал Хо, – ограниченные эмоции, они…

Арчи, не обращая внимания на трактирщика, перегнулся через стол, уронив два стакана и бутылку с вином, и схватил Лассена за грудки.

– Носом чую, – сказал он простуженным голосом и заперхал. – Носом чую, что ты замешан, подлец!

– Арчи, ты и раньше ошибался! – кинулся между ними трактирщик Хо. – Парень вообще не маг, но будь он магом – был бы светлым, как стакан с ирнаром!

Лассе высвободился из руки Труффо, шарахнулся вправо, влево, как испуганный котенок. И тут услышал голос Хо:

– Он сумасшедший, и давно. Беги, парень.

Не успел Мармален спросить, куда ему бежать, как Хо добавил:

– Бери Раша в охапку и дуй к своему начальству.

– Не сметь! Стоять! – зарычал Труффо, выхватывая из кармана отобранный у Хо пистолет.

Но Лассе, помня, что пистолет старинный, старше обоих стариков вместе взятых, присел на корточки у лишившегося чувств подавальщика, взял его за руку и вытащил из кармана последнюю бирку. Он и не думал «не сметь» и «стоять». У него колотилось сердце и дрожали пальцы, но остановиться и замереть он точно не хотел!

Потребовались ещё секунда-другая – начертить на бирке знаки и порвать её. Одной рукой это сделать непросто, но можно помогать себе левой, подсунув её под шею Раша, чтобы суметь прихватить его с собой.

Труффо в это время швырнул увесистый кувшин ирнара в лицо старого Хо и скрутил трактирщика чарами. А потом прицелился в Лассе. Хо ногами толкнул стол, опрокинув его на Арчи, и это дало Мармалену ещё одно мгновение.

Выстрел, оглушительный и страшный, грохнул как раз в тот момент, когда перед глазами поплыли очертания предметов, и свершился перенос.

Ошибаться координатами – это тоже входило в список любимых обычаев Лассена. На этот раз он вписал номер кабинета Криззена вместо большого коридора в участке. Старина Мэтт и бровью не повёл, когда на полу между дверью и столом возникли два юнца – один неуклюже склонившийся над другим.

Лишь уставился на Лассена и спросил:

– Где Вендела?

Мармален сглотнул. Ему нередко было трудно начинать говорить – в горле возникал ком, а мысли слегка путались. Но сейчас мешало что-то ещё. Какое-то неудобство то ли в спине, то ли в груди. Дыхание давалось с огромным трудом, особенно мучительное на вдохе. Наверное, всё дело в неудобной согнутой позе? Рядовой распрямился, показал на тело, лежащее без сознания, попытался собраться с мыслями, но заговорил всё же не сразу:

– Надо… в таверну «Хо» кого-нибудь. Там нападение на…

– На Труффо? – быстро перехватил мысль Мэтт.

Лассен покачал головой. Что-то медленно ему сейчас соображалось. Вместе с потяжелевшей головой внезапно повело и всё тело. И спина как-то онемела…

– А этот кто?

– Свидетель, – почти сразу смог ответить Лассе. – Видел, с кем пила… с кем… Вендела. Только… кажется, его ранили, и я не пойму, куда.

– Лассен, – сказал Мэтт, вставая из-за стола, – посмотри-ка на меня. Сдаётся мне, это не его ранили…

Когда он подошёл, Мармален понял, что ноги перестают его слушаться, и упал прямо на начальника.

– Извините, – пробормотал он и попытался встать.

Криззен крикнул кого-то на помощь, в кабинет набежали дежурные, и Лассе сказал смущённо:

– Простите. Я хочу спать!

И уснул.

Часть 1. Глава 4. Ложа Смерти

Мутноватое стекло пропускало слабый свет фонаря с улицы. В тёмной комнате пахло пылью. Под Кэри оказалось стёганое одеяло, но по полу всё равно ужасно дуло. Она села и осмотрела себя. На ней осталась только нижняя рубашка, узкие короткие панталоны и толстые тёплые чулки с подвязками выше колен. Да уж, небогато. На улицу в таком виде не очень-то выскочишь.

Стараясь не думать о том, что её кто-то раздевал, Вендела закуталась в одеяло, встала и подошла к окну в надежде понять, где находится. Фонарь освещал дерево, похожее на скелет, и кирпичный забор. Судя по светлеющему небу, близилось утро. Вот и вся картина. Кэри начертила пальцем на стекле знак Ордена Отражений – зов, просьба о помощи. Он не отливал серебром, как положено – и понятно, почему. У неё не осталось эмоций на это. Наверное, так, а может, и ещё хуже чувствуют себя выгоревшие маги.

Кэри сделалось страшно, очень страшно. Увидев за окном движение, она вздрогнула и похолодела, хотя это всего лишь подул ветер, и дерево качнуло ветвями. Она всегда боялась, что станет жертвой страха – обессилевшей, ослабевшей от ужаса, застывшей перед лицом опасности.

Но на этот раз страх даже обрадовал Кэри – он означал, что это не выгорание эмоций. Скорее всего, просто усталость…

Очень хотелось пить. Вендела осмотрела всё вокруг – света с улицы не хватало, чтобы как следует увидеть комнату, но вскоре стало понятно – в ней ничего нет. И никого.

Темень за окном могла означать, что ночь ещё не закончилась. Но Кэри казалось, что в таверне она сидела совсем, совсем давно. Что она вышла, поозиралась в поисках Мармалена и пошла домой. Шла какое-то время по набережной, увидела у перил моста длинноногую фигуру. Ей показалось, что это Лассе. Кэри негромко окликнула его, он обернулся и махнул рукой. В темноте Кэри не увидела его лица. А потом на неё напали сзади. Оглушили сразу и магией, и чем-то тяжёлым, связали и потащили.

Затем стало ещё темнее, и вот она очнулась.

Что ж, мысли ясные, эмоции присутствуют, можно сесть и обдумать, как быть дальше. А потом… потом, наверное, постараться удрать отсюда.

Для начала Вендела проверила окно. Увы, стоило ей ударить по стеклу замотанной в одеяло рукой, как окно исчезло, заросло напрочь. Под пальцами теперь прощупывалась штукатурка, шершавая, словно наждак. В комнате стало ещё хуже без света уличного фонаря.

Снова подкатил к горлу страх. Кэри прижала руку к сердцу, успокаивая себя.

Но успокоиться не получилось. Тогда она, коротко и резко всхлипывая, пошла вдоль стены, ощупывая её там и сям, ища дверь.

– Должна быть дверь, – шептала Вендела самой себе. – Должна. Не бывает такого, чтобы не было…

Но если исчезло окно – то и дверь могла тоже пропасть. По крайней мере, для Венделы.

Обойдя в темноте комнату по периметру несколько раз и ничего не найдя, Кэри поплотнее укуталась в одеяло и села спиной к холодной стене. Её била дрожь. Постепенно Кэри подавляла её, успокаивалась, восстанавливала ясность мыслей, но через небольшие промежутки времени страх снова накатывал, волна за волной, вызывая желание биться в истерике, рыдать и молить неизвестно кого о пощаде.

С ней никогда такого не происходило. Между двумя приступами Вендела решила не тратить время и не отвлекаться на собственное успокоение. Вместо этого она решила уловить шлейф магии. Чья магия? Что за люди её схватили? Чего хотят? Вряд ли будут убивать – нужна живой, иначе убили бы сразу. Чутьё ловца пробилось сквозь очередной приступ страха, Кэри уловила чужие эмоции – любопытство, даже азарт. И ещё, пожалуй…

– Магия ложи Смерти! – чуть ли не зарычала Кэри. И ужас отступил. У него появилось название.

Стена напротив слабо замерцала, и на ней появился сияющий ярким дневным светом прямоугольный проём. Как раз в рост человека. Когда этот человек – чёрный силуэт на фоне светлого входа – вошёл, неся в руках поднос с тремя свечками, проём за ним сразу исчез.

Кэри, не вставая, плотнее прижалась к стене.

– Добрых снов, офицер, – глуховатым голосом сказал человек. – Как вам спалось?

– С-спалось? – недоуменно спросила Кэри.

– Сейчас раннее утро. Семнадцатое число. Пришлось погрузить вас в сон, чтобы… избежать некоторых проблем.

При свете свеч сложно было сказать о вошедшем человеке что-либо определённое. Среднего роста, пожалуй, неширок в плечах. Лицо с правильными чертами, волосы короткие, всклокоченные, пожалуй, тёмные. И… и, наверное, всё.

Он поставил поднос прямо на пол. Кроме свеч в стаканах вместо подсвечников, там ещё лежал крупно порезанный хлеб и большая кружка с чаем. От кружки шёл пар.

– Вы?..

– Меня зовут Эрл Тимо Десмет. Я выпущу вас довольно скоро. Видите ли, я не могу ни потребовать, ни украсть кое-что из вашей конторы, а мне очень это надо забрать. Вы меня понимаете?

Он разговаривал с нею, как с ребёнком. Кэри это не понравилось, и она даже немного разозлилась – страх отступил на второй план, дав место раздражению и злости.

– Нет, не понимаю, – воинственно заявила она. – Никто вашим требованиям уступать не будет! А вам, Эрл Тимо Десмет, полезно будет узнать, что вашей ложе скоро придёт конец.

– Какой ложе? – небрежно спросил Десмет. – Ни о каких ложах сейчас речь не идёт. Я с некоторых пор не служу ни одной из лож, у меня иная организация, другие цели и другой… господин.

Он поколебался перед последним словом и выговорил его как будто нехотя.

– Ложе Смерти, – уже менее уверенно сказала Вендела. – Меня не проведёте, я ваши эманации учуяла ещё пока вы за дверью стояли.

– Вы не бойтесь так, эна Вендела, – Десмет протянул Кэри чай и кусок хлеба. – Вот, поешьте. У меня, к сожалению, больше ничего нет.

– Хороша ваша таинственная организация! Чем же вы будете кормить ваших людей, когда их будет много?

– Видите ли, офицер, их вовсе не придётся кормить.

От дружелюбного и мирного тона Кэри передёрнуло. Веяло от мага чем-то таким жутким, смертоносным, что внушало страх. Десмет сел поближе к ней, снова предложил чай и хлеб, но даже если б Вендела хотела их взять – ей сейчас ничего бы в горло не прошло, так его сдавило. Но Кэри всё-таки выдавила:

– Чего же вы хотите?

«Это ещё не страх, – одёрнула она себя. – Я не буду бояться этого мерзавца. Иначе моё дело проиграно».

– Мне нравится ваша покладистость, – улыбнулся Десмет. – Приятно иметь дело с человеком, который тебя понимает. Правда? Мне нужна только маленькая и незначительная для вас, Светлых, вещь! Но, к сожалению, в нашем обществе Тёмному магу не принято идти с такими просьбами по месту регистрации и просить об одолжении. Приходится похищать милых девушек-офицеров и обменивать их…

Кэри вздохнула.

– Что вам надо? – резко оборвала она нескончаемые речи Эрла Тимо Десмета. Кажется, он её попросту убалтывал.

– Вы ведь согласны с тем, что похищать людей ради малости нехорошо?

– Хватит, Десмет! Отвечайте кратко и прямо.

– Сначала скажите!

– Да. Нехорошо! Я вот против, чтобы меня похищали! Кроме всего прочего вы украли у меня вчерашний день, а он был для меня важен!

– Ну, ну, не стоит благодарить. Вы ведь, судя по вашему эмоциональному фону, собирались провести его взаперти, утопая в пьяных слезах, – неожиданно жёстко сказал Эрл. – Кроме вина, всё остальное присутствует, так что можете начинать оплакивать вашу несчастную судьбу. Но сейчас я спрашиваю не об этом. Скажите, эна Вендела, ведь плохо, что нас, Тёмных, поставили в столь унизительные условия, что мы вынуждены идти на преступление ради простого, казалось бы, дела?

– Вы сейчас подводите крючок, чтобы меня зацепить, – хмуро ответила Кэри. – Не старайтесь, мне известны такие уловки.

– Помилуйте, какие уловки? Называть вещи своими именами – это уловки? Заметьте, офицер Вендела, я даже не прибегаю к магии, чтобы обидеть вас, или унизить, или оскорбить. А вот вы своим недоверием и нежеланием отвечать на поставленные вопросы меня обижаете. Спрошу ещё раз: вам нравится, что Тёмные маги вечно во всём виноваты?

– Но вы виноваты! – вскричала Кэри, не в силах сдерживать эмоции. – Вы сами повинны в том, что против вас началась травля! Не мы развязали эту войну, не Светлые! Пятьдесят лет назад именно Тёмные рвались к власти так, что начали всерьёз страдать простые люди! А Разброс…

– Ага, вот вы сами назвали это травлей, я вас не тянул, – подхватил Десмет.

– Этот разговор может стать бесконечным! – Кэри упрямо решила не поддаваться забалтыванию. Сейчас он вынудит её согласиться с тем, с другим, с третьим, а потом она окажется в ловушке собственных утверждений перед вопросом, на который должна будет ответить так, как это требуется Тёмному магу.

А такой вариант её никак не устраивал.

Договариваться о чём-либо с Тёмными магами нельзя. Их можно только отлавливать и подчинять, или – если попался какой-то неисправимый – обрабатывать до потери эмоций или казнить.

Казнить – крайнее средство, но иногда иначе не получается. Даже вчерашняя относительно мирная встреча с магами Страха и та была ошибкой. И кстати… не они ли предостерегали её против ложи Смерти?.. Кэри всерьёз призадумалась, но её мыслям помешал нудный голос Десмета.

– Этот разговор быстро прекратится, как только вы, представитель Светлых магов, член Комитета и старший офицер, признаете неправоту всего вашего Ордена. Беда в том, что ваш Орден не Светлый! Отражение – не свет. Вы способны лишь увиливать и лицемерить, где в этом Свет? А тем временем ваш Орден уничтожает всех, кто оспаривает его право на власть.

– Светлые не стяжают власти. Пусть правят не-маги, мы лишь пришлые в этом мире и не имеем на него прав.

– Имеем! Только вы считаете, что эти права принадлежат лишь избранным. И эти избранные – не маги Ордена Теней. Итак, вы признаны виновными. Все, без исключения. Вас надо поставить на место. А теперь переходим лично к вам, офицер Вендела. Оставим на время в покое вашу не слишком чистую репутацию. Сейчас мне необходимо, чтобы вы связались с вашим участком и передали туда моё требование. Мне нужен труп, который ваша свора привезла из храма. Видите, ради какой мелочи приходится выкручиваться и заниматься похищением женщин?

Последнюю фразу Десмет прямо-таки вытошнил из себя. Особенно «мелочи» и «женщин».

– Если я не получу труп до следующего вечера – вы умрёте, офицер. Итак. Я дам вам бумагу и карандаш. Не пытайтесь написать лишнего или вложить что-то между строк: я умею читать эмоции. Особенно – примитивные женские эмоции вроде ваших.

Кэри зашипела сквозь зубы. Почти непроизвольно она перехватила волну отвращения, идущую от мага, и разделила, и сразу же разделила ещё раз, и ещё – а захваченное начала преобразовывать, чтобы вернуть Тёмному подарочек. Сейчас он у её ног ползать будет, пальцы целовать…

Но маг лишь повернул голову и насмешливо посмотрел на Венделу.

– А вы мне, пожалуй, даже не неприятны, – сказал он.

Только и всего? Кэри свела брови, вскочила, забыв про то, что щеголяет нынче без штанов, и выставила вперёд руки.

– Что, поединок? – Десмет не спеша встал. – Прошу прощения, но вы нестабильны. Я уложу вас прежде, чем вы опомнитесь. И хотя вы не в моём вкусе, офицер Вендела, я, по…

Кэри не дослушала – бросилась в атаку. Она гордилась умением совмещать драку физическую с магической – вышибить из-под противника почву в прямом и переносном смысле, ударить ментально и в то же время – кулаком в челюсть или ногой в более чувствительное место.

Но ей в лицо плеснул остывший чай, а когда Кэри не остановилась, то полетела увесистая металлическая кружка. Кружка попала в лоб, больно ударила в бровь. Кэри отшатнулась, и Эрл Тимо Десмет отшвырнул её от себя. Не сохранив равновесие, она упала. Сопротивление было сломлено. Снова к горлу подступил страх. Вендела приподнялась на руках и с трудом села.

– Убирайтесь.

– Повторяю: вы должны написать письмо. И мне наплевать, какими методами вас заставлять. Вы его напишете. У вас есть шанс остаться относительно целой, здоровой и в своём уме. Я доступно объясняю?

Вендела кивнула.

– Сядьте поудобнее и пишите. Вашей рукой – это чтобы ваши ловцы поняли, что вы живы.

Он продиктовал текст письма с требованием – действительно, подумала Кэри, какая мелочь. Какой-то труп! Она с радостью приписала бы хоть пару слов, если бы Десмет не следил за каждой буковкой. Или вложила бы тайные послания в слова – несмотря на предупреждение… но некромант пристально наблюдал и за этим, Кэри прямо-таки ощущала, как он держится настороже, готовый ударить. От напряжения у Кэри заломило виски и на глаза будто кто-то надавил пальцами.

– Что будет со мной, если они не согласятся на требование? – спросила Вендела, закончив писать.

Эрл Тимо перечитал записку и аккуратно сложил её пополам.

– Они же Светлые. Они не смогут вас бросить, – издевательски сказал он и вышел.

На Кэри снова опустился страх – тупой и неумолимый. Придавил к полу, пригнул голову.

Саднило разбитую кружкой бровь, ужасно стыли голые колени. Вендела поплотнее закуталась в одеяло и забилась в угол. Она и не думала засыпать, но постепенно её сморил нервный, беспокойный сон. Она вздрагивала, открывала непонимающие глаза и всматривалась во тьму, но почти сразу засыпала снова.

Очередной раз оглядев комнату, Вендела поняла, что в стене напротив снова появилось окно, и за ним уже стало совсем светло. Голое дерево снаружи качалось на сильном ветру, небо запасмурнело, и в стекло стучали мелкие капли дождя.

Кэри подобрала с пола кусок подсохшего хлеба и принялась жевать. От одной мысли, что она сдалась – написала проклятую записку этой ночью, ест еду своих похитителей – ей было противно. При этом если бы похитители предложили ей чай сейчас, Кэри, пожалуй, попросила бы добавки. Но у неё имелся только сухой хлеб.

Она медленно жевала и смотрела, как за окном развеивается хмарь. Утро. Хочется одновременно спать, пить и – пока совсем немножко – по малой нужде. Если учитывать, что она провела тут взаперти больше суток, то даже странно, что по нужде хочется пока так слабо. Возможно, это последствия погружения в магический сон – Вендела никогда раньше такого не испытывала.

Кэри подняла кружку с пола и убедилась, что в ней осталось несколько капель чая. Ещё немного, и она здесь начнёт умирать от жажды. Как позвать на помощь? Вендела начертила в воздухе новый знак Ордена Отражений – круг с восемью лучами. Сейчас Светлые маги должны бы почувствовать её зов – знак так и переливался серебром. Кэри легла на пол, положив левую руку под голову, и стала рисовать правой знак за знаком в воздухе перед собой.

***

– Она жива! Жива! – встрепенулся Лассе и попытался сесть.

Спину словно пронзило копьём. Рядовой вскрикнул и только тут огляделся по сторонам. Госпиталь? Да, точно, госпиталь Комитета. Повсюду белое, повсюду. А на соседней койке, привязанный к ней, лежал подавальщик из таверны. Укрытый до самого подбородка белой простынёй, жаль, не видно – сняли с него фартук или нет. Зачем он здесь?

– Кто-нибуууууудь! – крикнул Лассе и сам поразился собственному голосу. Какой слабый и жалкий! Тоненький, словно у ребёнка!

Он моргнул – и перед ним мелькнул серебристый знак. Кривой, но яркий. Лассе закрыл глаза – да, знак Ордена. Очень чёткий.

– Офицер Криззен! Кто-нибудь! Вендела жива! Её можно найти!

В госпитальную палату вбежала девушка – чёрная юбка до пят, белая блуза, сверху – глухой серый фартук со спинкой и нарукавники.

– Вы ранены, лежите, лежите! – сказала она.

– А этот? Как его? Раш! Он тоже ранен?

– Вас застрелили из пистолета, – делая большие глаза, что ей очень шло, сказала девушка. – Пуля прошла навылет и задела вашего друга.

– Эй! Он не друг! Он важный свидетель…

– Скоро придёт эн Криззен, – сказала девушка. – Вот ему и скажете.

– Правда? Скоро? – обрадовался Мармален. И снова попытался сесть. Уж очень неудобно он лежал – на боку.

Но кто-то зафиксировал его в этой неловкой позе. Не пошевельнуться!

– Скоро, скоро, – девушка села на край кровати, взяла Лассе за руку, подержала чуть-чуть и отпустила.

Лассе хотел что-то ещё сказать, но у него отчаянно слипались глаза. Он улыбнулся и закрыл их. Пожалуй, серебристые знаки мешали ему спать… они становились больше, ярче, слепили и тревожили. Особенно треугольник с извилистым основанием, под которым змеёй вилась ещё одна волнистая черта… Знак Ордена Теней. Он напористо наталкивался острым углом на округлые знаки Ордена Отражений, и те отчаянно шевелили лучами, чтобы укатиться от него. Иногда знак Ордена Теней протыкал углом знак Отражений, и те лопались, будто мыльные пузыри. В черноте сна серебряные знаки светились уже так ярко, что казались огромными звёздами. И всё отчётливей Лассе слышал два голоса. Женский и мужской, вернее сказать – юношеский. Они звали на помощь.

– Лассен Мармален! Рядовой Мармален! – чья-то рука настойчиво трясла его за плечо. Пожалуй, слишком сильно – в спине и груди тяжёлым камнем перекатывалась боль.