Текст книги "Упырёк (ЛП)"

Автор книги: Эдвина Лю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Упырёк

Часть 1. Глава 1. Смерть в старом храме

Офицер Кэри Вендела не могла вспомнить, чтобы видела когда-нибудь столь странное убийство. А ведь, казалось бы, повидала немало.

Кэри не ожидала от дела ничего хорошего. Оно слишком неудачно началось, чтобы окончиться успехом. О сильной вспышке Тёмной магии и трупе в храме заброшенной деревни стало известно дня через два после убийства. Весть принёс агент, добиравшийся до участка верхом – у него закончились бирки-подорожники. Агент узнал об убийстве почти сразу – по вспышке Тёмной магии, и на место происшествия лишь заглянул, а потом кинулся в город. Разумеется, шлейф магии уже растворился в эфире. Тут не могли помочь магические слепки зарегистрированных Тёмных. Оставалось лишь осмотреть место преступления, найти материальные улики и выстроить хотя бы общую картину убийства.

При осмотре тела Кэри Вендела задалась вопросом – а убийство ли это? Труп выглядел так, словно высох лет сто назад. Страшная тёмная кожа, клочья бесцветных волос, похожих на паутину, тёмно-жёлтые длинные ногти на иссохших скрюченных пальцах… От трупа не пахло тленом – скорее запах от него напоминал вяленую рыбу.

– …Мармален, ты всё записываешь? – спросила Кэри у рядового, бестолково топтавшегося на месте у распахнутого настежь окна с цветными стёклами. – Продолжай. Стреляная рана в живот. Голова в двух шагах от тела. Кровь… кошкин сын, откуда столько крови?! Это не записывай.

Кэри посмотрела на пальцы, испачканные в загустевшей, но ещё не совсем высохшей крови, лужей растёкшейся на месте усекновения головы. Не меньше кувшина натекло, а ещё возле самой головы лужица.

Одна рука трупа, тоже в крови, накрепко прижалась к ране на животе.

– Рана нанесена ещё при жизни, – задумчиво сказала Вендела. – Интересно, у нас тут какая-то некромантская магия или он сразу был похож на мумию? Как считаешь, Мармален?

Она посмотрела на рядового. Тот стоял, раскрыв рот, и хлопал длинными девчачьими ресницами.

Нескладный долговязый Мармален походил на большого ребёнка. По розовым щекам и ясным карим глазам и не скажешь, что ему почти девятнадцать лет. Может, приврал, когда пришёл в участок, приписал себе пару годков? Но ведь принимал-то его старина Мэтт, который вроде хорошо знал мальца, не мог же он ошибиться в возрасте?

– Лассен Мармален! Отвечайте! – повысила голос Кэри, видя, что паренёк всё еще собирается с мыслями.

– Некромантия, старший офицер Вендела, – еле выговорил мальчик и покраснел, словно сказал неприличное слово.

– Пиши, – буркнула Вендела. – Тело лежит в двух шагах от алтаря. Рядом находится кубок с остатками красной жидкости. Похоже на какой-то ритуал.

Не успела Кэри договорить, как Лассен уже держал чашу потемневшего серебра двумя пальцами. Широкая, приземистая, на короткой ножке в виде полусферы.

– По нему как будто топором ударили… или мечом, – сказал Мармален уже смелее. – И ещё вот…

Он показал чашу Венделе.

– Что – вот? – сердито спросила она, когда молчание затянулось.

Рядовой ещё несколько секунд молча демонстрировал ей дно чаши, пока, наконец, его мысль не облеклась в слова:

– Похоже на какой-то дурман в вине. Пахнет.

– Вино? – с сомнением уточнила Кэри Вендела. – Не кровь?

– Нет, не кровь, – Мармален мизинцем коснулся тёмно-вишнёвого потёка на стенке кубка. Венделе показалось: рядовой сейчас лизнёт палец, чтобы удостовериться в природе жидкости, но он лишь стал пристально его разглядывать.

– Заверни и возьми с собой, – велела Кэри. – В участке выясним.

Она повернулась на каблуках, ловя сквозняки. Плавно повела рукой, затем сделала шаг к алтарю. Следов магии почти не осталось, но можно попробовать восстановить события по смазанной пыли на полу и помосте, по брызгам крови, по зазубринам и следам от пуль.

Вендела прикрыла глаза, медленно развернулась лицом к стене с грубовато намалёванным ликом Смерти.

– Алтарь стоит не там, – сказала она. – Не у ног Спящего бога. Он стоит под фреской со Смертью. Может, кто-то принёс старика-бродягу ей в жертву. Но некроманты ведь не совершают ритуалы в храмах?

– Я не знаю, – смутился Мармален.

– Хотя нет… Смотри сюда, – сказала Вендела. – Старик был священником, а не бродягой. На нём ряса благочинного из первого круга Сна. И ключ на шее.

Ключ, грубо говоря, находился на груди – цепь обвивала шею, расставшуюся с головой, и одним концом утопала в крови. Мармалена, кажется, начало слегка мутить. Кэри снисходительно разрешила ему отвернуться, но паренёк помотал головой. Он хотел набраться побольше опыта, что похвально. Главное, чтобы его тут не вывернуло наизнанку. Такое случается с не слишком опытными ребятами. Хотя, конечно, Лассе служит не первый месяц, и на покойников, случалось, выезжал с другими ловцами. Может, именно этот труп его чем-то так впечатлил?

– Я не исключаю также, что это старик хотел принести жертву, а жертва не согласилась и стала стрелять в него. А потом она отрубила ему голову, – продолжила Кэри.

– Она?

– Жертва, – пояснила Кэри. – Это я не очень точно выразилась. Хотя вряд ли то была женщина. С одного замаха отрубить голову? Давай-ка посмотрим.

Кэри, и ростом немаленькая, и в плечах не узкая, примерилась к воображаемому старцу, как будто ещё не убитому, а стоящему с чашей в руках. На поясе у неё болталась «парадная» шпага – положенная к обязательной носке старшими офицерами как знак их превосходства. Редко кто сейчас пользовался шпагой, все предпочитали стрелять, а не фехтовать. Кэри вытащила парадное оружие из ножен и занесла над головой. Да нет, снести с высохшего благочинного голову она не сумела бы всё равно, тут действовал кто-то сильный и рослый. Да и пули, пожалуй, убитому бы хватило, зачем еще и голову ему рубить?

– Пиши дальше. Орудий убийства на месте не обнаружено, – Кэри встала спиной к алтарю, прищурилась, пересекла храмовый зал и подошла к стене с фреской, изображавшей Спящего. Краска давно облупилась, и виднелись лишь закрытые глаза с грубо прорисованными ресницами. – В стене напротив алтаря след от пули. Ах-ха, вот и она, – Вендела колупнула штукатурку пальцами. – Значит, он сначала промахнулся. А потом уже попал старику в живот.

Кэри вернулась к трупу. Осторожно перевернула его на бок. Из выходного отверстия в спине выкатилась пуля, похожая на ту, которая застряла в стене. Рука мертвеца с костяным стуком ударилась о пол, и с неё скатился массивный браслет. Словно живой, сверкая светлыми боками, он покатился по доскам – прямо под алтарь.

Важна ли вещица или нет? Кэри вытянула руку, призывая браслет вернуться, но чары внезапно дали сбой – словно пресеклись. Вендела нахмурилась. Надо не забыть потом попросить ловцов сдвинуть алтарь и достать украшение.

– Пишешь, рядовой?

Мармален не писал. Он сидел на корточках и разглядывал грязь на полу, усеянном мелким сором. Судя по следам веника, здесь недавно пытались прибраться, но не слишком усердно. Отпечатки подошв отчётливо выделялись на светло-серой пыли.

– Вот это ваши следы, эна Вендела, это мои. Эти, должно быть, убитого – мелкие, узкие, от босых ног, с длинными когтями – видите, какие борозды на пыли? И тогда что? Тогда остаётся ещё два разных следа.

Он указал на комки грязи и ребристые бороздки в них – от подошв сапог с подкованными носами и пятками. Такие же сапоги носила и Вендела. И у Лассена похожие.

– Это наши следы, – сказала Кэри.

– Неа, – Лассен показал пальцем на комочек грязи, не коснувшись его. – У вас ступни меньше и простые подковки, а у меня подковок нет и два ряда гвоздей. А тут один ряд гвоздей и подковки на носках с тремя выемками. Видите?

Кэри нехотя призналась, что не видит. Но неподалёку она нашла ещё подобный след, и он отпечатался куда лучше. Действительно, с выемками.

Лассен старательно зарисовал все следы. И показал Венделе листок с зарисовками.

– А вот ещё один след, эна Вендела. Возле алтаря много натоптано, да и везде. Вот там печурка – и возле неё много. Этих следов и босых – больше всего тут отпечаталось, видите?

Лассен обвел рукой зал.

Кэри видела эти следы. Досадно: она не обратила внимания на те, которые с подковками. А остальных тут действительно нашлось в избытке.

– Молодец, Лассе, – скупо похвалила Кэри. – Стало быть, их тут побывало трое. И понять бы ещё, кто, чего и от кого хотел.

Лассе поднял пулю, задумчиво повертел в пальцах, аккуратно положил в нагрудный карман мундира. Невпопад заметил:

– Нам бы консультанта по ложе Смерти, помните, раньше в отделе такой был…

– Старый стал, – равнодушно ответила Кэри. – Да и не под силу Светлому разобраться в этой их некромантии. Ну, вроде бы здесь всё. Пойдём к свидетелям.

В притворе, где вовсю гулял весёлый весенний сквозняк и пахло оттаявшей землёй, под присмотром двоих ловцов сидели трое местных – два старика и старушка.

– Выйдем на крыльцо, – попросила Вендела. У неё кружилась голова от спёртого воздуха, отдававшего вяленой рыбой и ещё чем-то неприятным, тяжёлым.

Но снаружи оказалось не лучше. Яростное весеннее солнце, холодный ветер, ледяные блестящие капли, срывающиеся с крыши больно резали Кэри глаза, и она прижала веки пальцами, чтобы дать им небольшую передышку. В храме не было темно, но сейчас у Венделы появилось ощущение, как будто она вышла на свет из погреба.

– Кто такие? – не открывая глаз, спросила она.

– Двое местных, один бродяга, не маги, – доложил рядовой Эрмох, чей жизнерадостный голос ни с чьим другим не спутать.

– Как звать?

Дребезжащие голоса зазвучали разом. Кэри поморщилась. Кажется, нынче вечером её ждёт головная боль. Хуже всего, что больше никто и ничто её не ждёт. Нет, об этом нельзя вспоминать. Никак нельзя.

– По одному говорить, – сухо попросила Кэри.

Старики назвались по очереди, и Вендела, приоткрыв глаза, спросила всех троих:

– Почему в храм боитесь заходить?

– Так умертвие там живёт, – сказала старуха. – Давно уж. Считай, уж лет десять. Пока отец Штаван жив был, ещё как-то справлялся. А потом, видать, съело оно его.

– А почему не докладывали магам? – зло прищурилась Кэри.

– Да писали, давно писали, – махнул рукой старичок. – Ещё тогда, помнишь, Ауха, когда тут Манела жила, шибко грамотная баба! Она и писала. Потом съело её умертвие, и писать некому стало.

– Гм, – Вендела снова прижала пальцы к глазам, поближе к переносице, поморгала, привыкая к яркому свету. – И что?

– А ничего. Приехали, с отцом Штаваном переговорили, не нашли ничегось. И уехали, – скрипнула старушка. – Казали – нету здесь Тёмной магии. А что люди пропадают – ну, вот оно, в лес надо осторожнее ходить. Да и всё такое.

– И почти все отсюдова уехали. А мы вот остались. Ауха, я и ещё четверо. Всех умертвие пожрало. Потом вот этот вот пришел, – старик показал грязноватым пальцем на другого свидетеля. – Бродяга, вот оно.

– А вы что ж сидите? – удивился Лассен. – Ждёте, пока и вас сожрёт, что ли?

– Так некуда нам идти, – улыбнулась старушка. Кэри, отняв пальцы от лица, с удивлением на неё воззрилась. – Тут всё своё, родное. Видишь, вот оно, щадит нас пока. Уберегает. Мы небось для него тоже свои-родные.

– Дайлен, покажи им голову, – Кэри мотнула головой. Слишком резко – от шеи в череп стрельнуло болью.

Рядовой метнулся в храм, вынес за жидкие седые волосы иссохшую голову. Старуха охнула, быстро осенила себя полукругом «закрытого глаза».

– Спящий нас береги, – пролепетали старики.

– Это оно и есть, умертвие, – сказал один из них уверенно. – Вылазило в позатом месяце, собак ело. Я видел!

– Нет, – старая Ауха подошла поближе к Дайлену, подслеповато всмотрелась в тёмное высохшее лицо. – Это отец Штаван. Священник наш, вот-оно. Мы-то думали – помер он. Давно помер. Лет десять назад.

– А как помер? – спросила Кэри. – Видел кто?

«Может, ему десять лет назад голову срубили? – мелькнула у неё мысль. – А кровь не его. Хотя нет, сгнил бы он давным-давно, сгнил, а не высох».

– Он это был, – убеждённо сказал бродяга. – Ходил тут, псей ловил. Он и есть умертвие, ей-ей.

– Быть не может, вот-оно, – сказал старик. – Отец Штаван не мог в умертвию превратиться. Он был человек верный церкови, и сам по себе хороший – одно слово, его благочиние!

– Ну хорошо, – раздражённо перебила их Вендела, сделав себе мысленно заметку – выяснить, что там с этим священником, отцом Штаваном, сделалось. – Кого-то ещё видели в эти дни?

Бродяга радостно закивал.

– Видели-видели, – заговорил он. – Ошивался тут один. Пришёл месяц, может больше, назад, раненый. И шасть в храм! Мы-то думали – от попался, от зашёл! Думали – съест его умертвия. А он ничего, выходил и обратно заходил сколько раз.

– Меч при нём был? – заинтересовалась Вендела. – Или, может, другое оружие?

– Не было ни меча, ни топора, – заторопился бродяга, отчаянно, но однообразно жестикулируя – будто рубя ребром ладони воздух. – Тока пистоля, он из неё в уток стрелял. Тут утки одичалые бродют.

– Попал? – рассеянно спросила Кэри.

– Стрелок он, конечно, хороший. Попааал! Половины утки – как не бывало! – засмеялся бродяга.

– Как выглядел? Вспоминай! – велела Кэри, готовясь увидеть ментальный портрет подозреваемого глазами свидетеля.

Но смогла увидеть лишь силуэт в куртке с рваным воротником и в стоптанных сапогах. На голове смутной фигуры торчком стояли неопрятные волосы – то ли светлые, то ли русые. Нда, негусто. Мыслесвязь даже на простейшем уровне не-мага ей давалась очень тяжело. Чаще всего даже – не давалась.

– Это, видать, он у нас крупу-то покрал, – сказал между тем старик. – А мы уж на тебя, Скаврес, думали!

– Но-но! Я попрошайка, а не вор! – поднял руки ладонями вперёд бродяга. – А потом, они дымили в храме-то! Ой, дымили! Аж столб дыму через крышу выходить стал! А позавчера всё кончилось.

– Понятно, – процедила сквозь зубы Кэри. Ничего она не поняла. Но перед этими опустившимися, жалкими людьми показывать слабость и растерянность не пристало.

– Забирайте труп, и переносимся в участок, – сказала она ловцам. – Время упущено, ловить убийцу по горячим следам уже не выйдет. Но искать – должны…

Рядовые щёлкнули каблуками, приложили правые руки к ключичным впадинам – отсалютовали. Эрмох так и лучился, так и сиял – не хуже сосулек под весенним солнцем.

Кэри лишь вздохнула. Головная боль не отпускала виски, давила на глаза. Забыться бы… выспаться бы.

Часть 1. Глава 2. Напиться и забыться

Город Сольме – один из самых северных крупных населённых пунктов Тирны. Близость к морю и две больших реки, ограничивающие город с востока и юго-запада, делают здешний климат довольно сырым. Здесь поздно наступает лето и часто идут дожди, здесь дуют пронизывающие ветра, и снег здесь выпадает обильно, хоть и быстро тает. Возвышенность между реками Сольмейя и Азалья, на которой стоит город, отлично продувается, и потому в Сольме так ценят тепло. Благо по ту сторону Сольмейи леса стоят густые, высокие, в основном – сосновые да еловые. Говорят, в них до сих пор селятся остатки древних племён, что живут словно первобытные дикари, не знают благодати Спящего бога, хотя спят и видят сны, и поклоняются деревянным идолам.

В отличие от столицы, Азельмы, где на один дом строго одна печка, если только речь не идёт об огромных дворцах, в Сольме в каждой комнате по камину или печи. Угольщики да дровосеки здесь – самые почтенные люди, да ещё, пожалуй, печники и каменщики. Сделать дом таким, чтобы по нему не гуляли ледяные сквозняки – искусство не из последних. И даже трубочисты тут в почёте – разумеется, больше всего почестей достаётся толстому начальнику цеха трубочистов, а худенькие мальчишки с чумазыми лицами никому не запоминаются.

Быть бы сыну угольщика Мармалена последним углежогом или самым неудалым трубочистом, когда его отец утонул в распутицу на переправе с правого берега на левый. Да удача всё-таки покосилась на него небесно-синим глазом. Всего одним! Но Лассе ухватил шанс крепко, так, чтоб не выпустить!

Неуклюжий подросток в двенадцать лет прибился к Комитету. Когда старший офицер Мэтт Криззен выяснил, что поблизости у Лассе никаких родственников нет, он разрешил мальчику остаться. Дал ему работу курьером, поселил в казарме. Мармален отрабатывал как мог – носился с поручениями, даже ездил в деревни с разными посланиями. Целый год провел Лассе в участке Правобережья Сольмейи, но потом у него отыскалась-таки родня в далёком городе Рандеворсе. Они забрали Лассена к себе. Но и тут удача к нему повернулась не спиной, а профилем. В Рандеворсе, «месте силы», находилась самая обширная библиотека Тирны. О ней и сохранились самые лучшие воспоминания Лассе за тот период. Сколько интересного он там узнал, сколько книг прочёл! И даже однажды случайно натолкнулся на настоящего Тёмного мага. Он узнал его, он смог сам определить, кто перед ним, и даже вычислил ложу – ложа Смерти! Это было так увлекательно. Как пригодился Лассе опыт, полученный раньше в участке! Конечно, он даже не пытался как-то задержать мага или даже вступать с ним в беседу. Но как-то само собой получилось, что, уловив недовольство некроманта, Лассе почти бессознательно уловил его эмоцию – прямо как самый настоящий маг! Сам испугался, как это вышло. Маг его сначала даже не заметил, но когда увидел, что Лассе глазеет на него, то, кажется, рассердился. По крайней мере, Мармален отлично помнил, что в библиотеке посыпались книги с полок, стало совсем темно, а потом некромант исчез, а сам Лассе оказался лежащим под упавшими полками, с огромной шишкой на голове. Считай, легко отделался. Это случилось на третий год его пребывания в Рандеворсе. Больше он этого мага не встречал.

Так что, достигнув возраста восемнадцати лет, когда не-маг считается совершеннолетним, Лассен Мармален покинул Рандеворс человеком весьма грамотным, начитанным и сведущим в теории магии. Практиковаться он, конечно, не мог: не владел настоящей магией. Своим неоспоримым преимуществом Лассен считал образованность – особенно глубокие познания в области Тёмной магии. Рандеворс славился терпимостью к Тёмным, разумеется, зарегистрированным, как полагается. И в библиотеке этого города книги по Тёмной магии хранились среди прочих. Некоторые, конечно, просто так не получишь. Но очень многие выдавались к прочтению в публичном зале – без проблем!

…Каждый ловец, разумеется, должен быть ловким малым – уметь стрелять из пистолета, фехтовать, хорошо бегать, иметь развитую мускулатуру. В ловцы охотно берут как людей, чутких к эмоциям, так и полных истуканов, отменно устойчивых к магическим воздействиям. Чуткость у Лассе имелась, а вот с силой и ловкостью дело обстояло хуже. От рождения хрупкий и тонкокостный, хоть и высокий, Лассе от природы был неуклюж. Но этого мало! Если возле него оказывалась бьющаяся посуда – она чаще всего разбивалась. Если находился какой-нибудь легко ломающийся механизм – он ломался. Часы в присутствии Лассе порой останавливались или начинали бешено спешить, а повозки, на которых он ездил, случалось, теряли колёса. С людьми – ровно то же самое. Люди в конце концов начинали Лассена Мармалена побаиваться – рядом с ним непременно что-то срывалось с полки, или падало с крыши, или обваливалось под ногами. Причём сам Лассе отделывался в худшем случае синяком или ссадиной – а в лучшем оставался невредим. А вот его спутников ждали более серьёзные ушибы, иногда даже увечья.

Лассе не слишком хорошо помнил, когда это началось, но связывал череду неприятностей вокруг себя с переездом в Рандеворс. Возможно, эта его особенность позволила родственникам паренька расстаться с ним чуть ли не с облегчением, когда он достиг восемнадцатилетнего возраста.

Лассе надеялся, что странное невезение закончится, едва он вернётся в Сольме, но его ожидания не оправдались. Едва он переступил порог участка, где когда-то провёл четыре месяца, как под ногой треснула половица. Юная красавица, сидящая на месте секретаря (Лассе помнил сухощавого, подтянутого рядового, который раньше занимал стол возле входной двери), удивлённо подпрыгнула на стуле. В ту же секунду её стул упал с подломленной ножкой.

– Молодой человек! – закричала чудом уцелевшая красавица, хватаясь за журнал посещений. – Вам назначено?

– Да! То есть нет! – Лассе прокашлялся и постарался сделать голос пониже, посолиднее. – Я хотел бы видеть эна Криззена!

– Эна кого? – девушка округлила глаза.

Кажется, перестарался со значительной, солидной интонацией, понял Лассе и назвал имя начальника ещё раз, уже обычным голосом.

– Ах, старшего офицера Криззена! – секретарша покивала. – Понятно. Я сообщу ему, что вы пришли. Ваше имя?

– Лассен Мармален, – послушно ответил Лассе.

– По какому делу? Срочное? Встретили незарегистрированного мага? Подверглись нападению? Проклятию?

Лассе покачал головой. У него на некоторое время перехватило горло от волнения.

– Я раньше был здесь… работал. Просто скажите ему моё имя!

Секретарша окинула Лассена недоверчивым взглядом. Лассе понимал её: он каждый день смотрел на себя в зеркало и знал, что выглядит слишком юным. Разве что ростом удался, но ведь и статью не вышел, и на щеках, кроме румянца, ничего не растёт.

Но девушка, видимо, решила, что ничего плохого Криззену от посещения юноши не будет, и побежала к кабинету начальства. Лассен, прекрасно помнивший, где это, проводил её взглядом. Он очень надеялся на судьбоносную встречу.

Увы, Криззен встрече не обрадовался.

– Слушай, сынок, – сказал он Лассену, – шёл бы ты, может, куда-нибудь в более безопасное место работать, а? Я тебе подыскал бы работку попроще. Хочешь?

– Я ловцом, – промямлил Лассе, понимая, что ещё минута – и его попросту выставят за дверь. А он так ждал, так надеялся, так горел, предвкушая, что ему в участке обрадуются! Начнут обнимать, вспоминать былое.

– Я бы тебя и курьером бы не взял, – вздохнул Криззен. – Не время сейчас в ловцы устраиваться. Иди, сынок, с миром. Нет у нас сейчас свободного места для тебя.

Тут в участок ворвалась рыжая, похожая на лошадь, женщина с нашивками младшего офицера на сером мундире. Крупные черты лица, широкий рот, удлинённое лицо, большие карие глаза – вся пропитанная табачным дымом, вся порывистая и, кажется, расстроенная. Подошла вплотную к Мэтту, взяла его за грудки и сказала с отчаянием:

– Я больше так не могу, офицер Криззен! Кейла вторую неделю без выходных, Десни и Айтон – третью! Люди с ног валятся. Где нам найти людей?

– Позвольте представиться, эна, – не веря внезапному счастью, выпалил Лассе. – Лассен Мармален, буду рад служить под вашим началом!

– Курсант? – одобрительно спросила женщина приятным хрипловатым голосом.

И, пожалуй, нет, не на лошадь она походила – на собаку. Охотничью рыжую собаку с кудрявыми ушами. То есть у неё, конечно, кудрявые были волосы, а не уши…

Лассе смотрел на женщину в приталенном мундире и длинной юбке с таким восторгом, что Криззен нервно и коротко рассмеялся.

– Это мой старый знакомый, Кэри, – сказал он. – Лет пять, что ли, назад он тут курьером подрабатывал. Даже ты ещё тут не работала. Ещё сопляком к нам прибился, да.

– Младший офицер Вендела, – рыжая женщина протянула Лассену маленькую, короткопалую ладонь. Лассе пожал её руку – твёрдую, мозолистую, сухую.

– Ну вот, берите с Андерсоном на воспитание… Кто там у тебя дольше всех не отдыхал? Пусть отдыхает, – растерянно произнёс Мэтт. – Был курьер, станет рядовой Мармален.

Эти слова у Криззена прозвучали безнадёжно. У младшего офицера Венделы лицо тоже не выражало особой радости. С некоторым сомнением она осмотрела пополнение и спросила, почему-то у Криззена, «сколько мальчику лет».

Лассен же счастливо улыбался им обоим, и ещё секретарше, которая уже снова сидела на своем месте, и проходящим мимо ловцам.

Это произошло в первый Тёмный месяц – то есть довольно давно, если считать по меркам Мармалена. Ещё старший офицер Сэнди Андерсон, почти муж Венделы, был жив и здоров. Ещё сама Вендела числилась младшим офицером, а Лассен не заслужил даже звание рядового. Но он ходил счастливым уже оттого, что его не прогнали. Только старикан Мэтт нет-нет, да и посматривал на Лассе с тревогой.

Почти сразу Лассен заметил одну замечательную вещь – если держаться близ Кэри, то вокруг него эфир словно бы успокаивался. Переставали падать и ломаться вещи, не поскальзывались на ровном месте люди. И он упорно старался держаться к ней поближе, хотя Венделу это, кажется, иногда раздражало.

…Вот и сейчас, когда перенеслись в участок и Кэри отправилась в свой отдел, Мармален, сдав вместе с Эрмохом труп и улики старому Буту, сел на стульчик возле её кабинета. Он решил непременно дождаться, когда она позовёт. Всё потому что Бут, едва глянув на кубок и понюхав его, велел Лассену:

– Погоди-ка минутку!

И стал стремительно что-то писать на заляпанном какими-то неаппетитными пятнами листке. Подышал на печать, шмякнул ею прямо поверх букв.

– Любой Светлый маг должен бы сразу распознать этот запах, – сказал Бут неодобрительно, протягивая Лассе бумагу. – Чему вас только учат? Состав редкий! Но пахнет характерно.

– Я не Светлый, – возразил Лассе. – То есть не маг… то есть…

– Но ты же должен понимать, чем это пахнет? – Бут сунул ему справку под самый нос. Она пахла чернилами и бумагой.

Старый Бут всегда пребывал в уверенности, что все, кто работает в Комитете, обязаны обладать огромными залежами знаний. Лассена он привечал, потому что тот посещал библиотеку Рандеворса. И при этом Бут постоянно изображал недовольство пробелами в образовании рядового. Где он сам столько вычитал и узнал, оставалось загадкой. Бут не являлся магом. И в Рандеворс ни разу не ездил.

Лассен, едва взглянув на листок, понял, почему запах вина в кубке показался ему таким знакомым. И даже удивился, что не понял этого сразу. Прав Бут, наверное – чему он только учился?

– Спасибо! – радостно воскликнул Лассен. – Вы гений! Мне бы у вас учиться!

– Иди-иди, не подлизывайся, – ухмыльнулся Бут.

Лассе полетел к Венделе, да так стремительно, что чуть не сорвал дверь в кабинет Бута с петель, а по пути сшиб с ног девушку-ловца, которая в гневе наподдала ему магией по затылку. В голове слегка загудело, но юный Мармален не обратил на это никакого внимания. Подал девушке руку, помог подняться и побежал дальше. Позади что-то грохнуло – как если бы девушка села на скамеечку у стены, а ножка у скамейки возьми и подломись… Лассе не стал оборачиваться.

***

…Кэри Вендела сняла ботинки и, сев в кресло, со стоном наслаждения положила усталые ноги на стул. Головная боль постепенно проходила, потянуло в сон. До окончания службы оставалось ещё много времени и дел, и отдохнуть она могла бы, разве что используя практику древних магов. Но для этого ей требовалась тишина – а в участке добиться тишины невозможно. Кто-то бежит по коридору, где-то гудят голоса, откуда-то слышится исступлённый стук клавиш большой и громкоголосой печатающей машины.

Поэтому всё, что сделала Кэри – это с минуту посидела с закрытыми глазами, а потом поднялась и подошла к узкому шкафу в углу кабинета. Там на крючке висела смена одежды, а внизу в ящике стояли туфли. Сняв забрызганные весенней грязью, испачканные на коленях пылью и засохшей кровью брюки, Вендела надела длинную, серую в тонкую жёлтую полосу, форменную юбку. Следовало бы, конечно, почистить вещи, прежде чем бросать их в шкафу, но Вендела не любила возиться с чисткой. Она знала, что у матери лучше всего на свете получалось отчищать, отмывать и прибирать – для этого Магде Венделе было достаточно лишь сосредоточиться на нужной эмоции. Стало быть, придётся заглянуть в выходные к матери. Это не самое приятное дело – встречаться с матерью и отцом. Но можно, как она частенько и делала, оставить грязные вещи в пристройке во дворе, только чтобы не видеть родителей.

После переодевания настроение слегка улучшилось. Глядя в маленькое зеркальце на дверце шкафа, Кэри кое-как пригладила щёткой волосы, вынула из-под клапана на плече мундира сложенное вдвое кепи – серое с золотистой кокардой. Нахлобучила его, зная, что курчавые волосы, как пружинки, скоро потихоньку столкнут кепи с головы. Ну, пусть продержится хотя бы на время рапорта перед Криззеном…

Под дверью устроился долговязый Мармален. При виде Кэри он вскочил, уронил стул и протянул ей какую-то засаленную бумажку. Судя по пятнам – от Бута, неопрятного старого не-мага, ужасно вредного старикашки. В другой руке Лассе держал серебряную чашу.

– Ну? – раздражённо спросила Кэри. – Быстрее! Что там?

– Смотрите! – Лассе сунул ей бумагу, и Кэри наскоро пробежала её глазами. Всего несколько строк, да ещё неразборчиво. Да ещё печать поверх слов. Этот Бут издевается.

– На что смотреть?

Лассен провёл пальцами по вишнёво-красному винному пятну, основательно растёр, и по его руке вверх побежала серебряная дорожка. Глаза Мармалена отразили загадочное свечение.

– Видели, эна Вендела?

Он поднял палец, и на его кончике сверкнули искры. Спустя две-три секунды такие же искры засверкали и в чаше кубка. Интересно, подумала Вендела, насколько хорошо, оказывается, парень разбирается в магии и в ядах. Или это ему Бут подсказал?

– Это старинный состав, – Лассен поставил кубок на стол. – Из тех, что использовали когда-то священники, чтобы подхлёстывать эмоции прихожан. Состав довольно интересный, а действие направлено на психику – не-маги видят галлюцинации, становятся очень внушаемыми… ими легко управлять. Можно напоить и подчинить хоть целую толпу. Представьте, как удобно Тёмному магу работать с таким напитком! Он может заставить хоть сотню человек испытывать одну и ту же эмоцию и черпать энергию буквально бочками! Правда, думали, что рецепт утрачен уже давным-давно…

– Стоп, – Кэри подняла руку ладонью вперёд. – Откуда такие познания в области ядов? И почему уверен, что это именно такой состав, как ты говоришь? В записке Бута, насколько я могу разобрать, половины этого не сказано: только состав. Какие-то травы, какой-то минерал…

Лассен покраснел и воровато уставился в пол.

– Придётся ещё раз проверить, в каких кругах ты обучался, рядовой Мармален, – строго сказала Кэри, скорее для забавы, чем для острастки.

– Офицер Вендела, – теперь парень побледнел. Красными остались только оттопыренные уши. Вендела в раздражении подняла глаза к потолку. – Просто я бывал в библиотеке Рандеворса… вы же знаете, это особое место. Ну и эн Бут подсказал…

– И правда, – Кэри кивнула. – Ты же посещал библиотеку, где хранятся книги Тёмных магов. Что-то ещё?

Лассен взял кубок и показал высохшие тёмно-красные потёки на стенке. Кэри терпеливо выждала, пока он намолчится, и посмотрела на юнца. Что не так с этим парнем? То болтает так, что не заткнёшь, то двух слов связать не может. Впрочем, через несколько секунд Кэри, досадуя на собственную невнимательность, увидела, что Лассе хотел ей объяснить.