Текст книги "Упырёк (ЛП)"
Автор книги: Эдвина Лю
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)
Часть 2. Глава 10. Беспристрастность и справедливость
Когда вина Тёмного мага доказана, дело не доходит до суда. Расправа может последовать мгновенно Тёмных часто ловят с поличным, отсюда скорое наказание. Светлые гуманны: они казнят крайне редко, чаще – разделяют эмоции, разрушая их до самых зачатков. Лишённый эмоций маг чаще всего быстро умирает. Но если вдруг вина Тёмного не доказана, суд над ним не скор. А разбирательство проводится без привлечения мага, и он долго томится взаперти и в неизвестности. Томас Франкотт провёл несколько месяцев в камере участка в Рандеворсе. Затем его перевезли в Сольме, где он успел однажды «наследить» и где имелись кое-какие доказательства его возможной вины. Однако суду Сольме улик показалось недостаточно, и делопроизводитель занялся продолжительной, подробной и изобилующей повторами перепиской с Рандеворсом. В итоге Том Франкотт сидел в тюрьме при суде уже пять месяцев, и за это время никто и ничего так и не решил. В деле о воскрешении казнённых Тёмных магов в Рандеворсе была замешана его жена и два друга-некроманта. Ариш и тех двоих расстреляли на месте, но Томаса на месте расстрела не было. Как и его сына. После ареста малолетнего Тобиаса отправили в приют для детей Тёмных магов, но он оттуда бежал. С тех пор вот уже почти полгода о нём не слышали.
Стини Дайлен связывался и с участком, и с приютом, и с судом – никакого представления, никаких предположений, куда мог уйти мальчик, там никто не имел. Оставалось только искать по кладбищам: вдруг да прибился к какому-нибудь некроманту?
Преступников же из Ордена Отражений судили всегда. И их дела расследовали тщательно и придирчиво. Сейчас в руках Дайлена собрались почти все предметы, которые могли оправдать Венделу – доказательства того, что заговор некромантов существует. Только сам труп священника Штавана продолжали искать. Но зато Дайлен напал на след Сарвена Дарда. Ловцы отправились на кладбище под Сольме этим утром, чтобы взять там Дарда и доставить пусть и не началу суда, но хотя бы к разгару. Этот уж точно сможет много рассказать, особенно его спросит Гисли. А заодно дознаватель переключится с Венделы и Мармалена на настоящего врага. Всем ведь ясно, что рассматривать в качестве недругов этих двоих просто смехотворно! Один – сущий ребёнок, а вторая… Безупречная, сильная, отважная Вендела! Как она может быть врагом?! Дайлен понимал, что она оступилась, когда вытащила Вильермо Лету из-под обстрела. Но кто не заблуждается?
Он совершенно случайно выяснил про Дарда, даже не ожидал. Просто наводил справки о захоронениях на всех кладбищах, и одно, в пригороде, привлекло внимание. Оказывается, там участились магические воздействия на неживых. Вечером пятого числа Дайлен выслал на кладбище двоих ловцов с заданием сходить туда по-тихому, не привлекая внимания. Вместо одного закреплённого на участке некроманта лазутчики обнаружили там двоих пришлых, по-видимому, учителя и ученика. Учитель не соответствовал портрету зарегистрированного там мага по фамилии Альсон. Ловцам удалось уловить два шлейфа магии, и имеющемуся слепку Раймо Альсона оба не соответствовали. Стали проверять, потихоньку сползали ещё раз, уже шестого дня второго Светлого месяца. И результат получили интересный.
Во-первых, один из магов оказался давно пропавший из виду некромант Гэррис Хорн, по прозвищу Шиповник. За ним числилось убийство двух не-магов в маленьком городке на побережье, после которого Хорн скрылся из виду. Уже почти год он нигде не появлялся, и вот, на тебе. Сидит на кладбище с чужой просроченной бумагой и на что-то ещё надеется…
А во-вторых, второй маг ложи Смерти был Сарвен Дард.
Дайлен доложил об этом Криззену, старине Мэтту, и тот выслал к кладбищу пятерых ловцов – по мнению младшего офицера, многовато. Но Мэтту виднее. Сам Дайлен очень хотел бы пойти с ними, но коль скоро его приставили к Эдварду Гисли, остался и ждал суда в Сольме. Служба есть служба, как говорится. Правду сказать, Дайлен до сего дня находил возможность немножко пользоваться этим положением при Гисли в пользу Кэри.
Перед процессом он хотел ещё зайти в дом Кэри – за её родителями. Но вплоть до самого обеда несносный Гисли заставлял Дайлена бегать по различным делам. То проверить, как там Мармален и Франкотт, то узнать, не появились ли в местном приюте новые мальчишки и нет ли среди них юного Тобиаса. То вдруг дознаватель заявлял, что ему необходима передышка, то велел срочно бежать в «Хо» с уточнениями по поводу поведения Мармалена в момент драки покойного Арчи с трактирщиком…
Но на обед отпустил – велел лишь не задерживаться. Дайлен взглянул на часы и с удивлением понял, что заседание суда состоится чуть больше, чем через час. Где уж тут задерживаться! Домой обедать Стини не пошёл – долго. Нашарив в кармане немного мелочи, купил у лоточника конвертик мясной соломки. Лоточник не пожалел к мясу ни острой капусты, ни красного перца, ни маринованной моркови. Дайлен поел на бегу. В последние дни у него всё выходило на бегу. Даже с Ишерри, хорошенькой, но нетерпеливой девушкой, встречался лишь мимолётно.
Что ж, Ишерри придётся ещё немного потерпеть. А Венделы ждать не могут. Им бы поскорее вернуть домой Кэри. Только Кэри сможет окончательно решить, как быть с заговором некромантов… и что делать с Вильермо Летой.
А раненый маг ложи Страха жил в доме Джо Венделы. Скрывался он виртуозно: менял личины, маскировал эмоции… Дайлен сомневался, что дело тут лишь в ранении и беспомощности мага. В конце концов, он ведь сам отдал Лете пару своих бирок. Но до сей поры Тёмный продолжал укрываться у Вендел! Ловцы Комитета проверили этот дом сразу, как только Кэри пропала, а потом заглядывать туда не имело смысла. Лету искали где угодно, только не у родителей Кэри.
А он, кажется, пользовался добротой Магды и даже страхом Джо. По крайней мере, Стини Дайлен так подозревал. Впрочем, в последние дни состояние Джо Венделы сильно изменилось. Старик даже как будто немного помолодел.
Магда же смотрела на дочь слегка осуждающе, но не перечила. Посещая Кэри в госпитале, носила ей вкусную еду, смотрела заискивающе и виновато. Дайлен, частый свидетель этих встреч, только диву давался, насколько присмирела в последнее время мать Кэри! Видно, смерть Андерсона повлияла на неё.
…Стини доел мясную соломку, вытер об остаток лепёшки жирные пальцы, сунул её в рот и постучал в зелёную облупленную деревянную дверь.
Магда осторожно высунулась в окно, увидела Дайлена, побежала открывать.
– Ясных снов тебе, мой милый.
– Вы идёте, эна Магда? – спросил Дайлен, с удивлением увидев, что женщина одета по-домашнему просто. В коричневое платье, отделанное тревожно-жёлтой тесьмой, и в клетчатый, запачканный мукой фартук.
– Я останусь, – ответила мать Кэри. – А вот Джо пойдёт!
Она обернулась, глядя вглубь дома, и кивнула.
– Да, он пойдёт. От него толку побольше будет, мой милый.
– А вы тут как же с…
Магда снова украдкой обернулась, а затем посмотрела на Дайлена – спокойным и ясным взглядом.
– Его уже тут нет, ушёл нынче утром. Хоть и был ещё нездоров. Он хороший человек, Стини, – ответила она. – Я сначала думала, что не ожидала от Кэри такого… такого ужаса. Думала, что такой выходки ей точно не прощу: притащить домой Тёмного мага! Да ещё ввалилась с ним в обнимку… Но он хороший человек!
Магда Вендела повторила «хороший человек» с таким вызовом, и так воинственно выставила вперёд подбородок, что Дайлен даже отступил на шаг.
– Эн Гисли обязательно сказал бы, что вас подчинили себе Тёмные. Обработали, – сказал он неуверенно.
– Ох, мой милый, – сказала Вендела в ответ, – кто поручится, что Эдвард Гисли не обработал тебя?
Вышел Джо – подтянутый, в форме старого образца со шнурами на груди и золотистым эполетом. Кружевной воротник и манжеты желтоватого цвета делали его лицо мертвенно-бледным. Джо всё ещё боялся – видимо, застарелого ужаса в нём водилось слишком много даже для мага ложи Страха.
Дайлен повёл его чуть ли не под руку – до суда от дома Вендел не так-то близко, как бы не опоздать. И не удержался – спросил вполголоса:
– Эн Вендела! Почему вы не попросили… кхм… не попросили его полностью избавить вас от страха?
Джо приостановился и вздохнул:
– Я думаю, ты должен понять Тёмных магов сам. Почему маг Боли, исцеляя человека, не избавляет его сразу от всей боли? А маг ложи Смерти – оживляя человека, не делает его неуязвимым и бессмертным? Ты не знаешь?
У Дайлена не нашлось ответа.
***
Здание суда не могло вместить всех желающих попасть на окончание громкого дела. Никогда ещё столько людей не желало видеть суд над офицером-ловцом. Причин Гисли видел сразу несколько: во-первых, для Сольме ещё было в новинку, что старшим офицером может стать женщина. Во-вторых, связь Кэри Венделы с Тёмным магом очень быстро обросла скандальными подробностями. В-третьих – люди плохо помнили свою роль в бойне, зато отлично помнили, что их наградили за противостояние Тёмным магам как огромной угрозе миру и спокойствию города. А Венделу судили как раз за то, что она угрожала и спокойствию, и миру, и горожанам. Связалась с Тёмным магом! Сплетники облизывали губы, раздували ноздри и неустанно обсуждали эту порочащую связь.
Особенно старались и усердствовали женщины. Попавшие на открытое заседание любопытные дамочки напирали друг на друга, вытягивая шейки в модных нынче воротничках-ожерельях, толкаясь локотками в зауженных рукавах «лапка стрекозы» и поправляя шляпки и кепки, украшенные весенними цветами.
Из-за переполненного зала и церемониал суда пошёл насмарку – негде было ни выстроиться судейским, ни хору пропеть гимн – на станке сидели, как воробьи на заборе, репортёры четырнадцати местных и шести столичных газет.
Эдвард и не подозревал, что дело Венделы вызовет такой интерес.
Судьи и приставы протиснулись по проходу сразу к кафедре, хор сдавленно пропел «Во славу престола во веки веков», а «Мотив Тирны» вроде как забыли. В зале стоял гвалт. Желающие лицезреть заседание суда лезли в окна, ругались с теми, кто занял лучшие места.
– Дайлен, – позвал адъютанта Гисли, – у вас такое часто?
Младший офицер, хлопотавший возле Джо Венделы, устроившегося на кресле во втором ряду, вытянулся и обернулся к Гисли. Тот стоял недалеко – в проходе между первым рядом и трибуной судей. Но из-за гвалта пришлось ему повторить вопрос громче. Дайлен что-то шепнул Джо, а затем пробрался к Эдварду и ответил:
– Нечасто!
И покосился при этом на отца Кэри. Гисли перехватил взгляд и спросил:
– Почему такой интерес именно к этому делу?
– Эн Вендела лет пятнадцать назад оказался замешан в подобном скандале, – сказал Дайлен и почему-то сделал очень виноватое лицо. – Связь с Тёмным магом, сделка. Здоровье дочери…
– И Кэри Венделе после этого разрешили служить ловцом? И даже дали ей офицерский чин? – поразился Гисли.
Младший офицер насупился.
– Светлые маги должны олицетворять беспристрастность и справедливость, – буркнул он.
Эдвард пожал плечами.
Хор наконец-то допел гимн. Судья-маг встал за кафедру и поднял руки ладонями вперёд. Шум постепенно затих.
– Прошу тишины, – сказал маг, казалось бы, негромко – но услышал его каждый. В этом умение истинного оратора. – Свидетелей и следователей прошу занять места. Остальные могут находиться в зале только при соблюдении правил. Первое же нарушение – и вас выгонят.
Приставы, стоящие рядом с трибуной, щёлкнули при этом каблуками. Гисли заметил, что в этот раз все они вооружены. И их не трое, как обычно, а десятеро.
Гисли высматривал в толпе Тёмных магов, хотя понимал, что вряд ли второй раз хотя бы один такой, как Десмет, сунется в гущу Светлых магов. Тут сегодня собралось не менее тридцати человек Светлых магов, и каких Светлых! Гисли пошевелил ноздрями. Эн Эстин – судья-маг, председательствующий сегодня, начальники всех пяти сольмейских участков, включая Криззена. И ловцов немало – офицеров, цвета местного Комитета.
«Надо было добиваться закрытого заседания, – вздохнул Эдвард про себя. – Чтобы никаких посторонних, особенно писак!»
Кэри Венделу вывели из боковой двери как будто тайком – торжественно провести её через главный вход, как положено церемониалом, не удалось. Усадили на стул, стоящий на возвышении. Красавицы-приставы в чёрной с жёлтым форме встали по обе стороны от неё.
Похудев и осунувшись, Кэри, пожалуй, стала даже красивее. И веснушки на лице побледнели, и глаза словно бы увеличились на лице, ставшим более утонченным и даже благородным. Синяк, видно, стараниями врач-мага, полностью сошёл с её щеки. Серое платье прямого покроя и чёрные туфли без каблуков делали фигуру Венделы крайне женственной. Кэри села прямо, расправив плечи, подняв голову. Оглядела толпу и приветственно кивнула. По залу побежала волна шепотков и шушуканий, которая разбилась о строгий взгляд серых глаз эна Эстина.
– Эна Вендела, вы осознаёте, что, если вы не будете говорить только правду, вас подвергнут процедуре прочтения? – спросил судья-маг необыкновенно мягким, проникновенным голосом.
Эдвард так и почувствовал, как голос проникает в сознание и выворачивает душу наизнанку. Так действуют многие дознаватели – используют служебные чары и в то же время вкладывают магию в интонации. Гисли даже позавидовал этому изяществу.
– Мне скрывать нечего, – сухо ответила Кэри.
– Я жду прямого ответа, – ещё мягче спросил судья Эстин.
– Осознаю, – согласилась Вендела.
– Вопросы будет задавать Великий дознаватель, магистр Эдвард Гисли, – сообщил высоким приятным голосом второй судья – не маг. Гисли сам работал с этим человеком раза два – и знал, что Хет Шэннорис держится справедливости, невзирая на то, судят магов или простаков.
– Вы признаёте, что встречались с магами ложи Страха? – вступил Гисли без предисловий.
Снова шепоток по залу. Речь! Дознаватель должен произнести речь. Но Эдвард никогда не любил ни сочинять, ни зачитывать речи – лишняя трата времени.
Незнакомые с обычаями столичного гостя, люди огорчились – наверное, сочли Гисли невежей. Невелика важность. Те, кто присутствовал на первом разбирательстве по поводу Мармалена, уже наверняка прочувствовали, как важно начать сразу с вещей, имеющих значение. С Мармаленом на самом деле всё уже решилось – лишить эмоций и удалить со службы на поселение – пусть живёт. Прибегать к помощи некроманта и извлекать из парня духа-подселенца – штука опасная, да и не стоит того. Оставалось только огласить это решение. В конце суда.
А вот с Венделой, особенно при таком-то стечении народа, надо разделаться эффектно и быстро. Заметив, что женщина-офицер медлит с ответом, Гисли кашлянул.
– Я встречалась с магами ложи Страха, эн Гисли, – ответила Кэри. – Они хотели передать мне важные сведения. Я отказалась с ними сотрудничать.
– А что произошло потом?
– Я очнулась утром следующего дня в чужом доме. И обнаружила, что стала заложницей мага ложи Смерти.
– Этот маг был знаком с теми двумя из ложи Страха? – уточнил как бы невзначай Эдвард. У него появился лёгкий зуд в кончиках пальцев рук – признак внутреннего напряжения.
– Видимо, был – один из них мне позже сказал, что некромант приходил к нему с разговором, – произнесла Кэри, явно ощущая затруднения с ответом.
– Этот маг мог лгать? – спросил Эдвард.
Вендела вдохнула сквозь сжатые зубы, и приподнялась на стуле.
– Так мог? – настаивал Гисли.
– Все могут лгать, дознаватель Гисли, – ответила она очень сдержанно. Молодчина, у неё неплохо выходило. – Но мне показалось, что Лета был честен и говорил правду.
– Вильермо Лета, – сказал Эдвард, обернувшись к залу и как бы поддерживаемый с тыла судьями, – является генералом ложи Страха.
Новая волна едва сдерживаемого шёпота. Эмоции звучали куда как громче и яснее. Маг-судья слышал их – Гисли, повернувшись обратно, заметил, что Эстин сурово сдвинул брови. Ничего, ему осталось негодовать совсем недолго – сейчас Вендела окончательно загонит себя в ловушку. Она, видите ли, верит в справедливость. Вот пусть по справедливости и получает, без поблажек.
– Вы своими руками написали и отправили письмо в участок, где говорили о требованиях некроманта, который вас похитил? – продолжил Гисли.
– Он заставил меня написать, – сдержанно ответила Кэри.
– И так случайно получилось, что письмо прочитали внезапно зашедшие в участок Тёмные маги – те самые, с которыми вы беседовали накануне вашего якобы похищения?
– Я не могла предвидеть, что они придут, – попыталась протестовать Кэри.
– Но они пришли. И даже сумели настоять, чтобы им разрешили отправиться вам на помощь. И при содействии вашего ученика – Лассена Мармалена, которого подозревают в том, что он Тёмный маг – они вас якобы спасли.
– Почему «якобы»? – вырвалось у Кэри.
– А затем обнаружилось, что некромант, удерживавший вас в заложницах, вдруг оказался женщиной простого сословья, к тому же – вовсе не магом? Причём обнаружилось это, когда она уже была убита, так что не могла дать никаких пояснений…
– Дознаватель Гисли! – вскричала Вендела.
Её плечи поникли, осунувшееся лицо вытянулось, даже рыжина волос потускнела. Она сдалась! От наслаждения моментом у Гисли начали зудеть кончики пальцев, и он потёр ими, жалея, что не может сейчас снять перчатки.
– И вы не станете отрицать, что сейчас генерал ложи Страха Вильермо Лета прячется в доме ваших родителей, куда вы привели его и где укрывали от ловцов?
Тут уж зал ахнул во весь голос. Люди, стоящие с той стороны и заглядывающие в окна, закричали что-то все вместе. Судьи ударили в ладоши – тройной хлопок получился необычайно громким, усиленный эмоциями Эстина.
Сейчас она или соврёт и получит публичное выворачивание наизнанку всей памяти, всех чувств и всех мыслей… или ответит правду.
Эдвард ждал этого с нетерпением. Наконец-то стало не скучно!
Часть 2. Глава 11. Великий мёртвый и жалкий живой
Глава 11. Великий мёртвый и жалкий живой
Дух Кая Хэмптон-Уиллерта притянуло к Великому Мёртвому, словно насильно приковало к его шатру. И уже больше не отпускало. Шатёр стоял на краю светлой, чистенькой рощи. Щебетали птицы. Распускались нежные пуховые серёжки ольхи. Выбирались на солнечный свет насекомые. И тут же, на краю рощицы на границе Суходола, располагалось кладбище крупного посёлка. Пальцы мертвецов рвали дёрн, сворачивали набок памятники. Несколько некромантов усердно помогали им. Если не смотреть в сторону кладбища, то звуки лопат напоминали о начале огородного сезона. Когда-то давно за большим домом как раз в это время или, может быть, немного попозже мужики начинали вскапывать землю под огород. Мать семейства Уиллертов любила, чтобы грядки начинались прямо за домом, и любовалась не клумбами и деревьями в цвету, а пробивающимися стрелками лука или крепкой зелёной рассадой.
Некроманты знали толк в садовых и огородных делах! Всё у них росло куда быстрее и мощнее, чем у простаков! Ведь издавна они умели работать с землёй.
Впрочем, мать и отец Кая сами не касались ни лопат, ни почвы. Лишь приказывали мужикам – вскопать, взрыхлить, бросить семена, полить.
…Голова Штавана лежала на дощатом помосте в белом шатре на пригорке. Вокруг вились души усопших. Некоторые отправлялись к отрытым телам, некоторые оставались бесплотными.
Притянутый насильно, желающий свободы, Уиллерт подлетел к самым глазам-уголькам Великого Мёртвого и прошелестел:
– Господин. Я бы встал пред тобой на колени. Но у меня больше нет колен.
– Смешно, – проскрипел призрачный голос, идущий отовсюду и в то же время ниоткуда. – Ты ведь книжник из Рандеворса, не так ли, Кай Уиллерт?
– Да, господин, – еле слышно вздохнул Кай.
– Видел ты когда-нибудь подобное? Дух, запертый не по своей воле в частице тела прежнего носителя?
Уиллер задумался, вспоминая бесчисленные ряды серых и коричневых томов на полках библиотеки. Штаван воспринял его молчание враждебно.
– Я хочу на свободу! Я не могу покинуть свою бывшую оболочку, но хочу на свободу! Хочу занять новое тело, полное жизни! Так отвечай мне – знаешь ли ты о подобных случаях?
– Нет, господин, я не видел подобного, но читал в библиотеке Рандеворса о духе шамана их хихинских степей. Шамана этого убили завистники на охоте. У него не нашлось преемника, и он не мог покинуть средний мир, не передав своих знаний. Сорок дней дух находился в голове, которую отрубили и высушили над костром. Всё время, пока голову сушили и пока она висела в хижине шамана, сам шаман мог разговаривать с кандидатами в преемники. На тридцатый день он выбрал человека и учил его своим премудростям, а на сороковой его воля иссякла. Настала пора покинуть средний мир, в котором он больше не мог оставаться. Убивший его охотник получил часть силы шамана, заключённую в стрелу, а остальное досталось ученику, который провёл обряд и отправил учителя в путь по безымянной реке.
– То есть дух шамана не смог перейти в тело носителя? – разочарованно проскрипел Штаван.
– Нет. Как мне думается, он не смог этого сделать. Дух был заперт в теле. Со смертью остатка оболочки о просто утратил волю и ведущую эмоцию. Хотя у шаманов это имеет другие названия – по их верованиям, он утратил Первое Истинное Слово и…
– Скоро тридцать дней, как меня убили, – проскрипел Штаван. – Времени мало. Скажи, книжник из Рандеворса, что можно сделать?
– Для начала, господин, обещай мне, что я буду свободен, когда ты получишь мой совет, – взмолился Уиллерт. У него, даже бесплотного, не хватило выдержки скрыть от Штавана своё главное желание – освободиться. Та самая безымянная река шамана, те самые чертоги Спящего манили его как никогда. Пора пришла покончить с этим мучением – неприкаянным существованием, затянувшимся на много лет.
– Ты будешь свободен, когда выполнишь все мои поручения, – ответил Великий Мёртвый. – Мне нужен советник. Но когда я восстану, то отпущу тебя, клянусь Смертью.
Эти слова Уиллерт принял без благодарности. Они означали, что служба его затянется на неизвестное время.
Но какой выбор у него имелся? Он мысленно вернулся к полкам библиотеки Рандеворса.
Строгие ряды тёмных переплётов с плохо отпечатанными, полустёртыми названиями…
– У тебя ведь достаточно живых магов? Нужны живые люди. Их руки, их сердца, их эмоции, – сказал Кай Уиллерт, подумав как следует.
– Найдутся.
***
Ближе к вечеру Дард стал узнавать места. До этого ему казалось, что он заблудился. Правду сказать, он добирался от тюремного кладбища до города совсем другой дорогой, не делая столь большой крюк ради удобства. Зато сейчас путешествовать в повозке, запряжённой двумя степенными меринами, ему показалось очень приятно. День выдался тёплый, еда, приготовленная Тоби и захваченная им с собой – обильная и вкусная. Селяне ехали на лошадях, тревожно переглядываясь и беспокойно переговариваясь между собой. Иногда они пытались жаловаться Упырьку на тяжёлую жизнь, на «умертвию» и неурожаи, но Дард их вовремя осаживал. Его интересовали только подробности исчезновения людей.
В селе, как он выяснил, уже с неделю было беспокойно, но их некромант справлялся с проблемами вполне успешно. По словам селян выходило, что он уложил по крайней мере с пяток жив-курилок и упокоил двух особо назойливых глодей. И вроде даже просителя уговорил угомониться. Плодотворная у мага выдалась неделька – Дард бы посочувствовал, если б сам не поработал раз в десять больше, и не так давно! Но вот третьего дня явилась какая-то невиданная доселе нежить Она украла сначала тёлку, потом – девушку, дочку рябой Нигуши, а после, когда некромант возмутился разбоем, убила и его. Да ещё «умертвия» отрезала и подбросила старосте голову мага ложи Смерти.
– Точно нежить? – покачал головой Упырёк.
Надеясь, что ответ будет расплывчатый. И что, к примеру, там в селе разбойник какой-нибудь завёлся, убийца, может быть даже, маньяк – но самый что ни на есть живой.
Но селяне принадлежность «умертвии» к миру живущих энергично отрицали. Из их речей Дард понял, что существо видели чьи-то дальние родственники или знакомые родственников, которые нынче из села уехали, перепуганные до крайности.
– А что именно они видели? – спрашивал Упырёк раз за разом.
Тут показания селян становились расплывчатыми, фразы отрывистыми и уклончивыми, а лица – туповатыми и испуганными.
Единственное, что смог выяснить Дард – так это внешний вид умертвия. Оно было тощее и без головы. Точнее, носило свою голову в заплечном мешке, откуда та якобы подмигивала белёсым глазом. Про глаз Упырёк не поверил.
Но всё равно страх мужиков передался ему и прочно обосновался примерно там, где располагалась печень – не зря же там теперь так тоскливо щемило.
– Тоби! – устав от этого щемления, окликнул ученика Дард. – Где вино?
Ученик долго рылся в припасах, пока не выковырял из сундучка крутобокую бутыль. Сарвен взвесил её в руке – тяжёлая, утробно булькающая, она приятно успокаивала нервы.
Отхлебнув, он прикрикнул на клятого карлика:
– Ну? Что так долго? Пешком быстрее бы дошли!
Но тут показалась за поворотом, огибающим пригорок, мрачная башня Тартута, а затем и старое тюремное кладбище, и Дард притих.
Где-то здесь обитала юркая, гибкая щелезубка Стрелка, здесь погиб его пёс Портер, здесь, на краю погоста, Упырёк нашёл умирающего, замерзающего, почти голого беглеца из тюрьмы. С этого места всё и началось – одно потянулось за другим. Найдёныш втянул Дарда в другую жизнь, где стреляли, швырялись молниями, убивали людей десятками. Там жила прекрасная женщина, отдавшая жизнь за другого, и соперник, жизнь которого забрал Дард.
«Я больше никогда не хочу убивать».
Сарвен проводил взглядом покосившуюся сторожку. Повозка свернула ещё раз – на дорогу, ведущую к селу. А если свернуть с той же развилки в другую сторону – будет заброшенная деревенька. А дальше дорога повела бы через лесной посёлок к крепости Стихийников в Тассейском заливе. Там Сольмейя впадала в море Тассея, там от причала крепости отчаливали прочные рыбацкие боты… там была недавно похоронена Швея, лучшая женщина во всём мире.
Сарвен сделал два больших глотка вина, не обращая внимания на то, что оно потекло по подбородку и попало на рубашку и куртку.
– Жарковато для начала второго месяца, да? – угодливо проквакал карлик. – Вы совсем приморились, господин? Сейчас уже приедем, приедем… Вот отдохнёте с дорожки, а там и…
– А там и ночь придёт, самое время для умертвий, – жизнерадостно закончил Тоби.
Дард, делавший третий глоток, поперхнулся и закашлялся.
Тоби протянул ему два куска поджаренного хлеба с вложенным между ними луковым омлетом и прекрасно пропечённую куриную ножку с кружевной салфеточной манжетой.
Сарвен, прокашлявшись, принялся мрачно жевать. Но еда была очень вкусной, и он с недоумением спросил:
– Ты, мелкий, где так научился готовить?
– Так у отца, – ответил Тоби с готовностью. – У нас это семейное! Отец работал в лучшем ресторане Рандеворса! Ну и я помогал!
Дарду показалось очень сложным представить семью некромантов у плиты.
Впереди уже показалось село, которое мужики-проводники называли между собой Луковым. На указателе у очередной развилки белым по серому значилось «Луга» – хотя поблизости Упырёк заметил в основном рощи да огороды.
В селе и впрямь ощущалась некая жуть – по улицам не бегали ни дети, ни собаки, ставни на многих окнах заслонены, двери заперты. Слышался стук топоров – Дард через один забор увидел, как кривоногий коренастый мужик истово обтёсывает вязанку кольев.
– Мы вас в доме некроманта поселим? – спросил селянин-проводник, так, кстати сказать, и не представившийся по имени. – Наверное, там вам привычней?
– А где, где его дом? – квакнул Шиповник.
Упырёк подумал, что ему для разнообразия хотелось бы пожить не при кладбище. И не в мрачной норе. Аккуратный домик Гэри Шиповника и тот не отличался особой красотой и уютом. Казалось, что там всё равно немного пахло тленом. Наверняка и у здешнего некроманта жилище мрачноватое и угрюмое, под стать профессии. Но селяне порадовали, указав на симпатичный деревянный домик на окраине села – с зелёной крышей, с белыми занавесками на окнах.
– Там всё есть, – сказали они с уважением, – и постель, и припасы. А мы вам свежего хлеба да молока принесём.
– Он у вас что, деревенским колдуном был? – удивился Гэри. – Хороший дом-то какой, большой такой, красивый.
– Ещё маги в селе есть? – уточнил Тобиас, крутя круглой головой. С интересом осмотрел основательный забор и солидные ворота, спрыгнул с повозки, которая ещё даже не остановилась, пошёл к калитке. Дард дождался, пока Гэри остановит лошадок, степенно, как полагается почтенному учителю, спустился и увидел, как Тоби встал у калитки на четвереньки.
Он как будто принюхивался к земле. Искал следы, что ли? Затем осмотрел столбики, доски забора, перешёл к запертым воротам. Вернулся к калитке. Дард и сам уже подошёл поближе, с интересом наблюдая за учеником.
– Всё в порядке, учитель, можете входить, – плутовато ухмыльнулся ученик и, подобострастно согнувшись пополам в глубоком поклоне, распахнул калитку перед Упырьком.
Тот вошёл, не забыв наградить Тоби тычком. Тут люди погибли, а он шуточки шутит.
