Текст книги "Король призраков (ЛП)"
Автор книги: Джульетт Кросс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
Я вспомнила, как он упрекал меня, когда я лежала на больничной койке после того, как Бейлин привёз меня из Нортгалла пять лет назад. Когда он требовал рассказать, зачем я уехала, то ещё сильнее разозлился на меня. Я рисковала своей жизнью, чтобы найти лекарство для всех, кто заболел Парвианской Чумой – этой болезнью, от которой пострадали многие лунные фейри. И теперь он умирал от неё.
Парвиана – так звали первую лунную фейри, которая заболела этой чумой. Ничто и никто не смогли предотвратить её смерть.
– Я знаю, ты ненавидишь, когда я уезжаю, но это ненадолго, – соврала я, понимая, что это прощание.
Нäкт Мир был далеко от Иссоса, и я понятия не имела, когда или если вообще смогу вернуться.
Я сжала руку отца.
– Я вернусь, папа. Обещаю.
По крайней мере, я попробую. Как только король призрачных фейри позволит мне, я вернусь.
Папа медленно моргнул. Я всхлипнула и смахнула слезу, скатившуюся по щеке.
– Да. Я тоже тебя люблю. Очень сильно.
Я наклонилась и поцеловала его в щёку.
Он закрыл глаза и снова погрузился в сон.
Оставив отца спящим, я направилась прямо в свои покои с двумя стражами призрачных фейри за спиной. Дойдя до спальни, я повернулась к ним.
– Я собираюсь собрать вещи. Прошу, оставьте меня одну.
Они нахмурились, но старший из них кивнул, и они остались у двери.
Я не стала терять времени даром, поспешно упаковывая как можно больше платьев и сорочек в дорожный сундук. Я положила в него и своё золотое ожерелье с полумесяцем. Оглянувшись на открытую дверь, чтобы убедиться, что они не подглядывают, я вытащила из-под кровати свой заветный дневник.
Я собрала пророчества всех трёх видов оракулов – душевидящих, которые могли предсказывать судьбу для одного человека, боговидящих, слышавших и передававших волю богов, и мировидящих, предсказывавших судьбу фейри. Но именно видения, касающиеся чумы, заставляли меня неустанно искать. И я нашла их все. Все три.
Я схватила свернутую сорочку на кровати и поспешно обернула её вокруг дневника, полного пророчеств, которые я собрала. Затем я положила его на дно сундука.
Закончив, я вернулась к дверям, обращаясь к старшему стражу.
– Мой сундук готов. Проследите, пожалуйста, чтобы он прибыл в целости, ведь это всё, что у меня останется от моей родины на долгое время.
Страж призрачный фейри лишь кивнул.
– Будет исполнено, миледи.
Теперь настало время выйти замуж за Голлайю Вербейна.
***
Стеклянный купол великого зала над нами отбрасывал лунный свет на центр беломраморного пола. Я стояла в свете Лумеры под куполом, рядом со старейшиной. Но мой взгляд был устремлён на брата, стоящего у подножия трона и яростно шепчущего Гаэлю, которого освободили от наручников, пока он спорил с Бейлином.
Всех вывели из зала, кроме Бейлина и Гаэля. Голл и его помощник решительно шли к нам от дверей, на их лицах застыло суровое выражение. Я не понимала, о чём они могли спорить или ругаться. Я-то стояла у алтаря жертвоприношения.
Когда они подошли ко мне, я спросила:
– Зачем ему оставаться? – Я кивнула в сторону трона.
Потому что заставить Гаэля наблюдать за тем, как я выхожу замуж за другого, было бы жестоко. Хотя я не питала к нему любви, я была предана ему и была готова выйти за него замуж большую часть своей взрослой жизни. И я знала, что он испытывал ко мне глубокую привязанность, хотя теперь это мало что значило. Но всё же я не считала это правильным, заставлять его смотреть.
– Старейшина сказал, что у каждого из нас должны быть свидетели, – голос Голлайи звучал сурово. Король воин теперь стоял рядом мной у алтаря.
– Моего брата вполне достаточно.
– Нет, – быстро ответил он. – Его помощник тоже останется в качестве свидетеля.
Жёсткий взгляд Голлайи скользнул к Гаэлю, и моё сердце забилось быстрее, ведь он знал, что это мой бывший жених.
Затем мой брат пересёк зал вместе с Гаэлем, направляясь к священному кругу, который мы называли «камнем храма», где теперь стояла я. Он занял место позади меня. Я встретилась взглядом с Гаэлем, вздрогнув от ярости, горящей в его глазах.
Конечно, это было нелегко для него, но не так сложно, как для меня. Он не имел права спорить с моим братом из-за своих потерь как жениха. Я потеряю гораздо больше.
Голл занял своё место напротив меня в священном круге, Сорин стоял позади него, нахмурившись. Он определённо меня не любил.
Старейшина, до этого молчавший вне круга, теперь подошёл ко мне и Голлайе. Он начал говорить о значении союза, связывающего сердца, тела и души, но не успел он произнести и двух фраз, как Голл поднял руку, прерывая его речь.
– Перейдём к сути, жрец. Мои люди внизу начинают волноваться, и мне не хотелось бы заставлять их ждать слишком долго, прежде чем они решат нарушить мои приказы и разграбить город.
У меня отвисла челюсть.
– Они разграбят город, когда мы уже сдались?
Голл повернул на меня свой пронзительный взгляд, и от этого взгляда меня всегда пробирал электрический разряд.
– Пока я не выйду из этого дворца с тобой, сделка не завершена. Задержки делают солдат беспокойными и могут создать впечатление, что что-то пошло не так. – Он приподнял бровь. – Мои люди любят неприятности.
Стиснув зубы, я сквозь сжатые губы произнесла:
– Пожалуйста, поспешите, старейшина Лелуин.
– Да, старейшина Лелуин, – поддел Голл с насмешкой. – Серьезно, поторопитесь.
Впервые его помощник позади него усмехнулся, его красные глаза прищурились с весёлым злорадством, делая меня ещё более сердитой.
– Да-да, конечно, – старейшина Лелуин, добрый, пожилой фейри, который служил нашему дому много лет, взволнованно кивнул. Он даже присутствовал на церемонии лунного обета моих родителей. Теперь он быстро перешёл к сути, как того пожелал Голл.
– Соедините руки и прижмите предплечья для произнесения слов обета, – сказал старейшина Лелуин.
Я подняла руки, согнув их в локтях. Голлайя лишь смотрел на меня, его взгляд блуждал по моим приподнятым рукам.
– Возьми меня за руки и сделай, как я, – прошептала я.
Голл шагнул вперёд и поднял руки. Его внушительные размеры, особенно покрытые толстой бронёй из чёрной стали, казались почти нелепыми в этот момент. Я привыкла к изящно одетым фейри, в шелках и парче, благоухающими духами и с гладкими руками. Голл был полной противоположностью.
Его мозолистые ладони прижались к моим, затем он переплёл свои длинные пальцы с моими, напомнив мне, где эти пальцы недавно были. Его когти касались тыльной стороны моей руки, но не пробивали кожу. В его глазах полыхал тот самый знакомый огонь, который я видела, когда он впервые вошёл в мою комнату в Нäкт Мире.
Я сглотнула, когда старейшина Лелуин попросил нас обоих повторять за ним. Но когда я начала говорить, Голл молчал. Он просто наблюдал за мной с тревожным напряжением, пока я произносила священные слова.
– Мой король, – произнёс старейшина Лелуин, – вам также следует повторять за мной. Обеты произносятся одновременно.
– Мне известны ваши обычаи, жрец, – ответил Голл, его глаза были устремлены на меня, – но принцесса будет произносить свои клятвы для собственного спокойствия. Мне они не нужны.
– Я вижу, ну… хм. Я не уверен, что… – старейшина Лелуин сбился, озадаченно глядя на моего брата, который положил руку на его локоть.
– Всё в порядке, старейшина Лелуин. Мы признаем церемонию действительной. Верно?
Старик в белом одеянии растерянно смотрел на моего брата, никогда прежде не попадав в такую ситуацию. Он должен был вложить свою магию в это связывание. Магия жреца считалась священной, ибо содержала магию связи, данную ему богами.
– Не уверен, что обет возымеет силу, если оба не произнесут слова, – пробормотал он.
Обеты лунного связывания были частью заклинания, которое переплеталось с боговдохновенной магией жреца, чтобы связать нас. Разумеется, связь не удержится, так как мы не подходили друг другу, но церемония будет признана Лумерией, клеймя меня как ту жалкую фейри-принцессу, связанную с королём призрачных фейри. По крайней мере, меня не сочтут позором, и это всё, что имело для меня значение в этот момент.
– Возможно, это и к лучшему, – сказала я, по-прежнему находясь в крепкой хватке Голла.
– Понял. – Старейшина Лелуин прочистил горло. – Тогда повторяйте за мной, принцесса. Он начал произносить обеты.
– Я передаю тебе свою верность, свою преданность и свою любовь. Я нахмурилась от ложных слов, льющихся из моих уст, пока старейшина продолжал. Я повторила, – Мою преданность и мою дружбу до тех пор, пока наши дни не будут завершены и наши годы не станут долгими. Я сглотнула и произнесла следующее, – Я дарую тебе…
Я запнулась на последних словах.
– Вы должны повторить это, – сказал старейшина Лелуин.
Голл ухмыльнулся, хищный блеск заиграл в его драконьих глазах. Он сжал наши сцепленные руки и наклонился ближе, его синие глаза искрились в лунном свете.
– Да, я хочу услышать эту последнюю часть из твоих уст, принцесса, – прошептал он интимно, его взгляд опустился к моим губам.
Глубоко вздохнув, я повторила слова жреца: – Я дарую тебе плод нашего союза с открытым сердцем, обещая ценить всех детей, что родятся от этого священного союза. Клянусь почитать эту связь, освящённую благословенной Богиней Лумерой под её божественным светом.
Старейшина Лелуин повторил последнюю строку, и я произнесла её следом:
– Я отдаю себя целиком, телом и душой, под твою заботу и защиту. Пока сияет луна и царит магия.
Голл широко ухмыльнулся, и я наконец увидела его острые клыки. Это почему-то не оттолкнуло меня, а заставило сердце забиться быстрее. Как такое вообще возможно?
Тогда магия старейшины Лелуина начала гореть на наших запястьях, руках и пальцах, скользя серебристо-белыми нитями света. Она плотно обвила наши запястья, создавая светящуюся ленту, связывающую нас вместе. Голл напрягся, почувствовав жгучие потоки светлой магии фейри вокруг нас и на нашей коже.
Впервые с момента его появления в зале я улыбнулась. Мне понравилось видеть его озадаченным и неуютно себя чувствующим.
– Это не причинит тебе вреда. И не запятнает тебя, мой король, – с насмешкой произнесла я.
Его хмурый взгляд углубился.
– Я знаю это. Светлая магия не может причинить мне вред.
– Всесильному и устрашающему королю призрачных фейри?
Его нахмуренный взгляд слегка смягчился, и в этих сине-золотых глубинах мелькнул лукавый свет.
– Именно так, принцесса.
Старейшина Лелуин хлопнул в ладони, и мерцающие нити магии, оплетающие наши сцепленные руки и запястья, угасли. Но они оставили на моём запястье выступающий ободок, где магия жреца горела ярче всего. Я задумалась, остался ли подобный след под доспехами Голла.
– Во имя Богини Лумеры вы связаны как одно, – провозгласил старейшина Лелуин. – Вот и всё, мой король.
Но Голл не спешил отпускать меня. Его взгляд переместился с моих глаз на моё запястье. Он, вероятно, размышлял, как долго будет сохраняться этот след и остался ли он у него. Он отпустил мои руки, но, когда я попыталась отойти, он обхватил моё предплечье и не позволил отступить.
– Ты сказала только два раза, – прошептал он, пристально глядя мне в глаза. – Верно, Уна?
Я нахмурилась, пытаясь понять, о чём он говорил.
– Два раза?
Он держал меня крепко, но в то же время нежно, его палец скользнул по моему подбородку вверх по линии челюсти, а большой палец ласково коснулся моей щеки, прежде чем он отпустил меня.
С молниеносной быстротой он сделал два длинных шага, обойдя меня, и схватил Гаэля за горло. Я ахнула и закрыла рот рукой, наблюдая в ужасе.
Когда Бейлин потянулся за кинжалом, помощник Голла шагнул вперёд.
– Не стоит, принц. Король Голл заберет своё.
Голл прижал Гаэля к ближайшей колонне. Лицо Гаэля побагровело, когда он бесплодно царапал руку Голла, его лицо исказилось от ярости, а крылья бессильно хлопали. Глубокий, гортанный рык прокатился по комнате, заставив волосы на моей шее встать дыбом. Когда Голл наклонился ближе, выражение Гаэля сменилось на страх.
Внезапно Голл отпустил его горло лишь для того, чтобы схватить его за правое запястье и прижать тыльной стороной ладони к каменной колонне.
– Ты правша, не так ли, милорд? – с издёвкой спросил Голл, подняв короткий меч.
– Что ты делаешь! – закричал Гаэль. – Прекрати, нет! Пожалуйста, не надо!
Я вздохнула, охваченная ужасом, не в силах отвести взгляд, когда Голл взмахнул мечом, рассёк воздух и отсёк плоть и кости, клинок со звоном ударился о камень. Гаэль закричал, кровь брызнула алыми каплями, два его пальца откатились по белому мраморному полу. Старейшина Лелуин лишился чувств.
– Священная богиня, – прошептала я, чувствуя, как в животе поднимается тошнота.
Голл убрал короткий меч в ножны и направился ко мне, его лицо озарилось яростью, демонстрируя всю безжалостность короля, каким его и знали. Щёку его забрызгала кровь Гаэля.
Пока Бейлин пытался помочь Гаэлю, который корчился от боли на полу, я стояла, потрясённая, наблюдая, как мой новый муж приближается ко мне.
– Зачем ты это сделал?
– Это было необходимо, – провозгласил он, беря моё невредимое запястье в свою огромную руку и ведя меня к выходу.
– Нет! Это не было необходимо. Это было чудовищно. Я попыталась выдернуть своё запястье.
Он резко повернулся, притянув меня к себе, его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего.
– Эти слухи разлетятся повсюду. Если они считают меня чудовищем, пусть так и будет. Но все узнают о последствиях для каждого, кто посмеет прикоснуться к тому, что принадлежит мне. Это касается моей земли, моего имущества и тебя.
Я покачала головой, не понимая, зачем ему быть настолько варваром.
– Ты осквернил храм, – прошептала я, впервые действительно испугавшись демона с огненными глазами, смотрящего на меня сверху вниз.
– Она твоя богиня, не моя. А теперь уберёмся отсюда, пока Иссос не узнает истинное значение быть разграбленными призрачными фейри. Затем он развернулся к двери, потянув меня за собой. – Идём.
Я оглянулась через плечо и увидела, как один из стражей поднимает мой сундук на плечо, словно тот ничего не весил, а остальные призрачные фейри выстраиваются в линию позади нас.
Бейлин всё ещё стоял на коленях рядом с Гаэлем на полу, запятнанном кровью, обвязывая его руку платком. Взгляд брата встретился с моим, полный боли и сожаления; затем он беззвучно произнёс: прости меня, прежде чем исчез из виду, а меня уволок мой новый хозяин.
ГЛАВА 11
ГОЛЛ
Мы завоевали Лумерию. Война была окончена. И моя Мизра была со мной – высшая фейри, Принцесса Иссоса. Узел напряжения внутри меня начал распутываться. На самом деле, сейчас она была у меня на руках, пока мы летели на Дракмире к лагерю. Когда мы начали спускаться над рекой Блювейл, Уна напряглась.
– Мы не возвращаемся в Нäкт Мир?
– Вернёмся утром. Сегодня ночью мы будем в лагере с моими солдатами.
Нам было что отпраздновать, и, как их король, я должен был доказать, что я один из них, что я – король, которому можно доверять и за которым можно идти.
– Это безопасно для меня? – её голос дрожал от страха.
Трепет в её голосе разжёг во мне гнев. Мне это не понравилось. Нужно было помнить, что её похитили, её горничная и другие иссосцы были убиты, прежде чем её приволокли в Нортгалл люди моего отца. Слабый синяк, который я заметил на её левой щеке, говорил о том, что с ней обращались не нежно. Именно поэтому я получил такое удовлетворение, испепелив Эрлика и второго помощника моего отца в тронном зале. Один из них был ответе за это.
Сжав челюсть, я изучал её профиль, пока вокруг нас завывал холодный ветер.
– Слушай меня, – приказал я. – С тобой не будут обращаться так, как мой отец. Ты станешь матерью моего наследника. Никто не причинит тебе вреда.
– Не причинит? – она подняла бровь.
– Ты полагаешь, что я собираюсь причинить тебе боль?
Она не ответила, удерживая взгляд на реке внизу, серебряной змеей, разрезавшей землю.
Я фыркнул, взяв её за подбородок и заставив смотреть на меня.
– Как ты думаешь, кто собирается причинить тебе вред?
Она нервно заморгала, румянец проступил на её щеках, и она отвела взгляд.
– Ах. – Я усмехнулся. – Полагаю, будет немного больно в первый раз. Но ты согласилась на условия.
– Я знаю, на что согласилась. Я знаю свой долг. – Её слова были холоднее всего льда Нортгалла.
– Ты ещё не знаешь, – я отпустил её подбородок и прошептал ей на ухо. – Возможно, тебе это понравится.
– Никогда.
Я расхохотался. Она удивлённо посмотрела на меня в тот момент, когда Дракмир нырнул к лагерю. Она крепче ухватилась за ручку седла, а я держал её для приземления. Дракмир всегда совершал посадку грубовато. Вероятно, из-за того, что он был одинок в подростковом возрасте, ему не довелось научиться этому у сородичей. Он был грубее и более диким, чем его род.
– Глойен, Драк, – пробормотал я, похвалив его за хороший полёт. Я сильно похлопал его по боку и первым спустился вниз.
Мне даже не пришлось говорить Уне следовать за мной. Она поспешила покинуть моего дракона, быстро спустившись по верёвочной лестнице. Обхватив её за талию, я помог ей спуститься на землю. Её дыхание сбилось, когда я опустил её рядом с собой.
Она сжала мои руки и с королевским достоинством приказала:
– Ты можешь отпустить меня.
– Лучше привыкай к моему прикосновению, – сказал я ей, отступая назад.
Мы приземлились прямо за пределами лагеря. Дракмир ушёл к деревьям, предпочитая спать там, так как поблизости не было пещер. Сотни палаток были разбросаны вдоль реки Блювейл, некоторые солдаты оставались в лагере, занимаясь делами и готовясь к нашему возвращению.
Когда мы приблизились к моей палатке, Огальвет вышел от костра, который он поддерживал.
– Сир? – его жёлтые глаза скользнули к женщине, идущей за мной, рот с клыками приоткрылся от изумления.
Я остановился и взял её за руку, привлекая ближе.
– Армия вернётся в течение часа, Огальвет. Подготовь еду и принеси ее в мою палатку для принцессы.
– Конечно, сир. – Он приложил кулак к сердцу и склонил голову, наклонив рога в знак повиновения.
– Спасибо. Сообщи Кеффе, что мы прибыли, и отправь Мека и Феррина охранять мою палатку.
– Немедленно, сир.
Мне пришлось ждать, пока мои родственники завершат испытание Кел Клисс, прежде чем я наконец встречусь с Уной. Я привёз их всех, включая Кеффу, на Дракмире в лагерь, получив сообщение о том, что Сорин прорвал стены Иссоса и возьмёт город под контроль в течение нескольких дней.
Далья заверила меня, что они оба выдержали испытание с силой истинных воинов-теней. Она сообщила, что больше всего страдал Феррин, но он ни разу не попросил отпустить его.
Испытание требовало, чтобы они были прикованы цепями в нижних пещерах Виксет Крона под Нäкт Миром, где бродят и шепчут духи Нортгалла. Меку и Феррину дали по капле воды из Нäкт Ликензель – чёрного озера глубоко под землёй. Священная вода привлекала духов, чтобы те пришли к ним. Если бы они выдержали их присутствие всю ночь, то могли бы войти в мой элитный отряд.
Испытание было проверкой не физической силы, а ментальной – и преданности, способности выдержать часы психологического ужаса. Ведь не все духи в сердце Виксет Крона были добры. Они могли наполнять каждого, кто вторгся в их мир, болью, потерями и горем, которые они унесли с собой в потусторонний мир. Испытание на звание одного из моих элитных воинов было настоящей проверкой верности.
Конечно, испытание Уны будет намного опаснее. Но я пока не хотел об этом думать.
Первым заданием Мека и Феррина стало сопровождение моей Мизры. Я не настолько самонадеян, чтобы верить, что она приняла свою судьбу. Возможно, она попытается сбежать. А если нет, всегда оставался шанс, что враг в лагере захочет причинить ей вред, чтобы навредить мне. В этом смысле её страх за свою жизнь был обоснован. Угроза действительно существовала, просто исходила не от меня.
Я потянул её за собой, замечая двух фейри, несущих дрова для костров, и старого кузнеца, точившего мечи возле своей палатки. Все трое замерли, словно окаменев, когда я вёл Уну обратно в свою палатку. Я проводил её внутрь, ощущая, как узел напряжения в груди затягивается при мысли о том, как на неё смотрели.
Конечно, они смотрели. Я это знал. Она была не только чужестранкой, но и принцессой светлых фейри из высшего рода во всех королевствах. И она была неоспоримо, шокирующе прекрасна.
Когда я провёл её внутрь, она выдохнула, закрыла глаза и скрестила руки на груди. Очевидно, что это было для неё облегчением. Возможно, и для неё тоже было лучше остаться подальше от всех этих любопытных глаз. Я не мог избежать этого, но мог дать ей минуту, чтобы прийти в себя.
– Устраивайся поудобнее. Огольвет скоро принесёт еду, – сказал я ей.
Она кивнула, наконец открыв глаза и оглядевшись. Смотреть было особо не на что, кроме хранилища оружия и маленького сундука с одеждой. В центре комнаты находился холодный очаг. На стойке стоял зажжённый фонарь, ожидая моего возвращения, отбрасывая голубое сияние в небольшое помещение.
Подойдя к очагу, я открыл решётку и прошептал: – Этелайн. Пламя вспыхнуло на углях.
Она поднесла ладони к решётке, её лицо смягчилось от облегчения. Моё напряжение слегка ослабло при виде этого, но затем снова усилилось, когда её взгляд остановился на широкой постели, покрытой мехами. Она отшатнулась и тяжело сглотнула, её отвращение к нашему супружескому ложу было явным.
– Не бойся, – сказал я раздражённо. – Мы не будем закреплять наш союз здесь. Это произойдёт в Сильвантии, не здесь. Не в Лумерии.
Она кивнула, опустив взгляд на метки на тыльной стороне ладоней, оставленные магией жреца.
– Ты довольна, что мы провели твой лунный обряд? – спросил я с любопытством.
Меня прожигала мысль, что мне пришлось совершить что-то под светом Лумеры, но я не стал спорить, раз она согласилась на условия. До бесконечности меня раздражала мысль, что я бы сделал всё, лишь бы она согласилась.
– Это спасёт мою репутацию, ведь остальная часть меня будет потеряна. – Она сложила руки с покорной грацией, и, возведя вокруг себя защитный щит, посмотрела на меня с высокомерием, свойственным иссосской королевской крови. – Возможно, мне повезёт. Возможно, я забеременею после первого раза, и мне больше не придётся терпеть твоё присутствие в своей постели.
Я не знал, благословили меня боги или прокляли, даровав мне эту упрямую, язвительную лунную фейри. Ведь то, как я желал её, было пугающим, унизительным и всепоглощающим. А она меня презирала. Как и следовало бы. Она возненавидит меня ещё больше после Ритуала Сервиума.
Годы войны приносили мне вести от шпионов о том, как прекрасна стала Принцесса Иссоса, как изысканны её речь и манеры, как величественна её осанка, как завораживающие её фиалковые глаза. Но я не мог представить ничего, кроме той юной девушки, которую вывел из подземелий. Ничто не могло подготовить меня к реальности.
И вот мы здесь. По всем меркам она уже моя. И она ненавидела весь мой род. Боги часто бывают жестоки, но Викс поставил её на моём пути ради одной цели – чтобы я мог использовать её, чтобы подчинить Лумерию. И я буду использовать её так, как захочу. Это моё право после всего, что её народ сделал с моим, после всех кровопролитий и боли.
Когда я приблизился к ней, она не отступила. Мне нравилось, что она была сильной, не дрогнув, от чего тепло разливалось у меня в груди.
– Не забегай вперёд, принцесса.
– Конечно, нет, – сказала она с сарказмом.
– И чтобы ты знала, пока ты не родишь моего наследника, ты не сможешь покидать пределы лагеря без моего разрешения.
Она вскинула бровь в вызывающем жесте.
– Боишься, что я соблазню одного из твоих солдат?
– Вряд ли. Но я обеспокоен тем, что кто-то из моих противников может воспользоваться этим, чтобы вселить сомнения в моё право, как короля.
Она нахмурилась.
– Твои люди поклоняются тебе.
Она была ещё так наивна, моя маленькая принцесса.
– На первый взгляд, да. – Я направился к выходу, придерживая полог, чувствуя острую потребность уйти от неё. – Но внешний вид может быть обманчив. Моя Мизра. – Затем я ушёл в холодную ночь, более желанного спутника на это время.
ГЛАВА 12
УНА
Я услышала их задолго до того, как они вошли в лагерь. Тяжёлый гул кавалерии разливался подобно нескончаемому раскату грома. Стоя у входа в шатёр, я приоткрыла полог и наблюдала, как первые всадники приблизились к краю лагеря. Легко было узнать заместителя Голлайя – Сорин, так он его называл. Сидя на спине самого большого коня, которого я когда-либо видела, он казался даже выше других кавалеристов. Они ехали на пелласийцах – крепкой и выносливой породе из северной провинции Лумерии, Хелламира.
Я задумалась, как же им удалось захватить так много этих ценных пород лошадей у светлых фейри, которые живут на границе с Нортгаллом. Ни один посол из Хелламира не обращался к нам за помощью в Иссосе. Или, может быть, обращался, но Бейлин попросту не передала мне эту информацию. Не то чтобы я была в курсе всех военных манёвров и бесчисленных разорений, с которыми мы сталкивались, когда король Закиэль начал вторгаться на наши земли.
Я нахмурилась, вспомнив о Бейлине, и подумала, как же он справится без меня. Я слышала, как Голл и Сорин разговаривали, пока мы шли по коридорам к Дракмиру на восточном мосту. Мой брат теперь находиться фактически под стражей, оставаясь управлять нашим королевством. Нет – уже не нашим. Теперь оно всецело принадлежало Голлу. Я моргнула, прогоняя резкую боль от потери, и сосредоточилась на ново прибывших.
Было логично, что они хотели обладать пелласийцами. Только кони высотой в двенадцать футов с копытами размером с обеденные тарелки могли выдержать вес темных фейри. Голл появился рядом с Сорин, который уже спрыгнул с лошади. Рядом с Голлом стоял ещё один, незнакомый мне, с обломанным рогом.
Младшие солдаты, вероятно, подростки, находящиеся в обучении, выступили вперёд, чтобы отвести скакунов в импровизированный загон на открытой равнине. Заинтригованная, я распахнула полог шатра, чтобы лучше разглядеть происходящее.
– Вам что-то нужно, Мизра?
Бледно-серый темный фейри с четырьмя рогами, загнутыми назад, и множеством рун, нарисованных на лбу, посмотрел на меня ярко-жёлтыми глазами, полный решимости. Его волосы были заплетены в маленькие косы у висков, собранные в хвост, который свисал вместе с длинными чёрными прядями.
– Нет. Мне просто стало любопытно насчёт лошадей. Как вы раздобыли так много наших пелласийцев? – Я указала жестом через его плечо на солдат, спешившихся и входящих в лагерь.
Он нахмурился, затем посмотрел в ту сторону, куда я указывала. Оглядываясь, я заметила второго темного фейри, стоящего слева от входа в шатёр. Он выглядел точно так же, как первый, и по поведению тоже был схож. Мне показалось, что они близнецы. Второй смотрел на меня с явным любопытством.
– Мизра, – сказал стоящий передо мной, – мы регулярно заключаем сделки с коневодами из Хелламира.
– Но торговля с Нортгаллом запрещена. Это против законов Иссоса, – возразила я, нахмурившись. Или скорее против старых законов.
Темный фейри улыбнулся, и я заметила, что он довольно привлекателен.
– Это не значит, что им не нужны наши деньги.
– Я… – Я не знала, что на это ответить. Возможно, я была наивна, полагая, что ни один иссосец не осмелится торговать с врагом. Казалось, было многое, чего я не знала о мире и о собственном народе.
– Пожалуйста, Мизра. Вернитесь внутрь.
– Прошу прощения, – сказала я вежливому стражу. – Я не знаю вашего имени.
Он склонил рога в знак почтительного поклона.
– Я Мекк, Мизра. К вашим услугам. А это мой брат Феррин.
Я кивнула ему и затем его брату, который по-прежнему молчал, но внимательно смотрел и слушал.
– К моим услугам? – спросила я. – Или всё же на службе короля, чтобы держать меня в неведении и покорности?
Бледная кожа на его шее и челюсти чуть потемнела, приобретая пурпурный оттенок. Он смутился.
– Ах, – сказала я. – Так я и думала.
– Наша задача – обеспечить вашу безопасность, Мизра. И удовлетворение.
– Почему вы называете меня «Мизра»? – спросила я. – Разве это не одна из ваших низших богинь?
Голл называл меня так сегодня, но не объяснил, почему.
Жёлтые глаза Мекка слегка расширились. Но вперёд выступил его брат, Феррин, и ответил:
– Она не была низшей богиней. Она вовсе не была богиней. Она была смертной фейри.
– Правда?
Он кивнул, глядя на меня с любопытством.
– Вы не знаете сказаний о Мизре, спутнице Викса?
– Одной из его наложниц, вы хотите сказать.
Он снова моргнул своими необычными глазами.
– Виск, наш верховный бог, имел лишь одну спутницу. Её звали Мизра.
– Что?
Я была крайне озадачена. Я изучала культуру тёмных фейри многие годы, и все описания Мизры указывали, что она была главной наложницей бога земли, подарившей ему четырёх сыновей – демонов земли, огня, зверя и тени. Призрачные фейри происходили от демона огня. Фейри тени обитали в основном на востоке. А фейри звери считались проклятой расой, наполовину животными, наполовину фейри. О фейри земли я не находила ровным счётом ничего. Будто они никогда не существовали.
Но Виск был знаменит своими похождениями.
– Вы, должно быть, ошибаетесь, – сказала я Феррину. – Предания о Виксе – одни из самых увлекательных, хотя и несколько жестоки. Помню рассказ о том, как он принял облик водяного змея и заманил в озеро нимф, которые запрыгнули к нему на спину. Затем он переправил их на одинокий остров и потребовал в качестве платы заняться с ним любовью, чтобы вернуться на материк.
Бровь Мекка взлетела вверх, растянув руны на его лбу до самой линии волос.
– Это, – он покачал головой, – рассказ не о нашем боге Виксе.
– Неужели вы никогда не слышали об этом? – удивлённо спросила я.
– Это выдумка, – торжественно заявил Феррин. Он сделал какой-то знак, коснувшись пальцами лба, затем подбородка и груди, а потом вытянул длинные пальцы к земле, ладонью вверх. Он снова посмотрел на меня. Я поняла, что это был религиозный жест в знак уважения к его богу Виксу. – Причина, по которой мы зовём вас Мизра, в том, что это ваш титул. Так мы называем ту, кто избрана королём, чтобы родить ему наследника.
– Понятно, – я с трудом проглотила горечь, которая подступала к горлу. Очередное напоминание о том, что я – не более чем свиноматка, ожидающая, когда её придут осеменить.
– Боюсь, вы не так все понимаете, моя Мизра, – нахмурился Феррин.
Вдруг громкий смех прокатился сквозь деревья, и кто-то заиграл на флейте.
Мекк приоткрыл полог шатра.
– Прошу вас, Мизра. Лучше вам вернуться в шатер. Сейчас начнётся празднество.
Я вошла в шатёр, пока он держал полог. Он бросил взгляд на нетронутый поднос с едой, стоявший на постели.
– Вам не по вкусу ужин?
Угощения были приготовлены довольно скромно по сравнению с тем, к чему я привыкла. Жареная оленина с крахмалистым фиолетовыми овощами и корнем делли. Хотя я очень любила оленину и была привычна к корню делли, поскольку он часто встречался в Лумерии, обычно я ела блюда с пряными соусами, карамелизованным луком и подслащёнными овощами. Но даже если бы это угощение приготовили лучшие повара Иссоса, я не смогла бы его съесть.
