Текст книги "Король призраков (ЛП)"

Автор книги: Джульетт Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

– Да. – Она погладила живот рукой.

– На каком ты сроке, если не против? – спросила я.

– Пять месяцев.

– Значит, ты уже на полпути, – с радостью сказала я. – Какое благословение!

– Посмотрим, на сколько я на самом деле на полпути. Могу родить через семь месяцев, если следовать сроку беременности для темных фейри.

Это правда, что для темных фейри беременность длится целый год, а не десять месяцев, как у светлых фейри. Это заставило меня задуматься, как это будет для меня.

– Интересно, – сказала я, понизив голос, – как вы оказались так далеко на севере, из вашего дома в Мирковире?

Она посмотрела на меня с сомнением, но потом ответила:

– Наш клан перебрался после последнего праздника Солнцестояния и поселился к югу от Пограничных земель. Наш верховный лорд хотел быть подальше от войны.

– Понимаю. А твоя сестра? Я помню, как встречала её. Её образ под лунным светом до сих пор ярко запечатлен в моей памяти.

Тесса замялась, её взгляд был устремлён вперёд, и она тихо произнесла:

– Она всё ещё там. Когда я встретила Безалиеля, я хотела забрать её с собой, но… – она покачала головой. – Она не захотела ехать.

Увидев, как она переживает, я сказала:

– Ты беспокоишься о ней. Ты скучаешь по ней.

– Очень. Я понимаю, почему она не захотела уехать и жить среди клана темных фейри. Это так отличается от того, как мы выросли. Но я не могла оставить своего спутника, а теперь переживаю, что она осталась там одна.

– Но у неё есть твой отец, верно? Тот, который владеет постоялым двором?

Её лицо напряглось, когда она взглянула на меня. Она ничего не сказала, лишь резко кивнула. В этот момент Безалиэль остановился у линии деревьев и, оказавшись в тени, повернулся к нам лицом. Он действительно был огромным фейри. Когда я впервые увидел Редвира, едва не ахнул вслух. Фейри звери словно вылеплены из гранита, как великаны.

– Гриндольвек – фейри зверь, – спокойно произнёс он. – Как бы он ни выглядел.

Мы с Голлом переглянулись с любопытством.

– Чтобы вы понимали, его мать начала рожать прямо у этого ручья. Наяда услышала её крики и помогла ей принять роды. Какая-то часть крови наяды передалась Гриндольвеку при рождении, изменив его. – Он сделал паузу, нахмурившись. – Его мать умерла во время родов, и наяда, что стала повитухой, вырастила его. Он решил остаться здесь, вдали от Ванглосы, хотя мы всё ещё считаем его одним из нас.

– Когда это было? – спросил я.

– Мы точно не знаем, – ответил он с мрачным видом. – Не меньше тысячи лет назад.

– Ему больше тысячи лет? – поразился я. Фейри могут прожить триста, может, четыреста лет, но не тысячу.

– Вероятно, это кровь наяды, – предположил он, бросив взгляд через плечо, а затем снова повернулся к Голлу. – Будет лучше, если пойдёте только вы и ваша Мизра. Остальные пусть следуют на расстоянии.

– Ты не пойдёшь с нами? – уточнил Голл.

Безалиель притянул Тессу ближе, словно защищая её.

– Мы подождём здесь.

Его настороженность усилила напряжение, накрывающее нас, когда мы приблизились к деревьям.

Голл кивнул Кеффе и Сорину, затем взял меня за руку, и мы вошли под полог леса. Листья уже начали золотиться и багроветь, а наши шаги оставляли хрустящий след на опавших листьях. Моё внимание привлёк журчащий ручей, когда мы погрузились в прохладную тишину этой небольшой рощи.

Это место казалось оазисом лесной красоты посреди бескрайних равнин. И тогда я почувствовала это. Магию богов.

Я сжала руку Голла.

– Ты чувствуешь?

– Да.

Эта сила была ощутимой, словно поток прохладного ветра, наполняющий это место живой энергией. Мне казалось, я могла вдохнуть её, мои лёгкие расширялись, пытаясь поглотить больше.

– Гриндольвек! – позвала я, остановившись перед ручьём.

Хотя деревья начали менять свой наряд, вокруг воды всё ещё зеленела плотная растительность и лилии, как будто лето здесь никогда не заканчивалось. Прозрачный поток образовывал глубокий водоём, дна которого я не могла разглядеть. Но затем я заметила движение под водой. Блеск зелёно-голубого свечения. Оно поймало солнечный луч, пробивающийся сквозь листву, заискрилось и исчезло в глубине. Наяда.

Я подумала, что, возможно, это и есть Гриндольвек, когда Голл сжал мою руку и притянул ближе к себе.

Я подняла взгляд и увидела фигуру, стоящую под деревом, чей ствол был полностью покрыт зеленью. Он так сливался с мхом и плющом, что потребовалось несколько секунд, чтобы я смогла его различить. Затем он шагнул в сторону, и тени леса позади него позволили рассмотреть его яснее.

Он обладал обликом фейри зверя – великана с рогами, когтями и хвостом. Но он был зелёным. Его кожа напоминала весеннюю траву, а глаза сияли зелёными драгоценными камнями в темноте. На нём была лишь юбка из коричневой шкуры, заканчивающаяся чуть выше колен. На его груди и руках не было никаких рун.

Гриндольвек вышел из теней и посмотрел прямо на меня. То, что я приняла за декоративный плющ в его волосах, оказалось частью его головы. Он вплетался в виски, спускался по линии волос, окутывал шею. Он выглядел так, будто лес сросся с его плотью.

Его лицо оставалось спокойным и не угрожающим, но он шёл прямо вперёд, пока не заметил, как Голл встал передо мной.

Гриндольвек остановился, взглянул на Голла, затем снова на меня.

– Ты та самая.

Его голос был мягким и хриплым, словно он редко им пользовался.

Я почувствовала на себе любопытные взгляды остальных, но мягко отодвинула Голла в сторону, сказав:

– Он не причинит мне вреда.

Затем я снова посмотрела на Гриндольвека.

– Да, – произнесла я. – Я та самая. У тебя есть слова, которые мне нужны?

Он резко вдохнул, и в тот же миг его зелёная кожа засветилась, словно внутри него вспыхнул фонарь. За моей спиной Кеффа издала удивлённый звук, но я не могла оторвать взгляда. Темные буквы, двигались и протекали под его кожей, освещённые каким-то внутренним светом.

– Боги, что это… – пробормотала Кеффа.

На мгновение я потеряла дар речи, осознавая, что слова – в его крови. Гриндольвек с любопытством наблюдал за мной, его глаза были широко распахнуты, как у ребёнка, несмотря на гигантское тело.

– Я ждал тебя, – сказал он, и в его голосе звучала детская простота. – Никому больше я не передавал эти слова, как велела Богиня Леса.

– Эльска дала тебе эти слова? – удивилась я.

Он кивнул.

– Она вложила их в меня при рождении. Но она приходила ко мне во снах. Она хочет, чтобы ты получила их, тёмная леди-фейри с белыми волосами. Тогда моя ноша будет снята.

Снова я поразилась этому описанию. Я родилась лунной фейри, королевской особой высшей расы светлых фейри. И всё же очевидно, что на меня легло клеймо тёмного мира фейри. Видимо, не просто так. Это было моё предназначение.

– Я не понимаю, – прошептала я. – Как мне получить слова, которые ты хранишь?

– Ты должна выпить их, – спокойно ответил он.

Голл зарычал:

– Она не станет пить твою кровь!

Взгляд Гриндольвека, казавшийся неземным, медленно переместился на Голла.

– Она должна.

Голл резко развернул меня к себе, его хмурый взгляд потемнел.

– Ты не будешь пить кровь другого существа. Она может быть отравлена или заражена. – Его голова мотнулась в сторону в знак протеста. – Я не позволю.

С улыбкой я подняла руку и приложила ладонь к его щеке, чувствуя, что его гнев вызван страхом за меня. От моего прикосновения его напряжённая поза немного расслабилась.

– Голл, это воля богини. Воля богов. Я не могу ослушаться их. – Я приподнялась на цыпочки, чтобы наши лица оказались ближе. – Мы должны довериться им. Ведь они свели нас вместе. Это не может быть ошибкой.

– Мне это не нравится, – проворчал он.

– Это неважно, что тебе нравится, – произнёс Гриндольвек, его голос вибрировал магией.

Вдруг я уже не стояла рядом с Голлом, а оказалась всего в футе от Гриндольвека, словно исчезла в одном месте и появилась в другом. Моё зрение окутала зелёная дымка.

– Уна! – раздался рев Голла у ручья. В его ладонях вспыхнуло фейское пламя, пока он оборачивался, пытаясь меня найти.

Его голос звучал так, будто он был далеко, хотя на самом деле он находился всего в нескольких шагах через поляну. Всё вокруг казалось странным, будто я смотрела через зелёную завесу, окутавшую меня.

Кеффа и Сорин встали спиной к Голлу, в то время как зелёная тень пронеслась мимо Сорина, оставив глубокую рану на его лице, и исчезла в ветвях дерева. Сорин взревел и зарычал, замахиваясь на воздух, но хватая лишь пустоту.

Ещё одна вспышка – наяд, эта ударила Кеффу в колено, проскользнув мимо. Голл выстрелил фейским пламенем, но оно ударило лишь по кусту, мгновенно вспыхнувшему. Струя воды поднялась из ручья и погасила огонь.

Я сделала шаг к ним, но Гриндольвек схватил меня за руку.

– Они не причинят им вреда. Идём со мной. – Затем он отпустил мою руку, повернулся и исчез в чаще деревьев. – Сюда, – спокойно позвал он через плечо.

– Уна! – закричал Голл, сражаясь вместе с Сорином и Кеффой против невероятно быстрых и скользких наяд, чей смех эхом разносился с верхушек деревьев. Голл выпустил ещё одну струю фейского пламени в ветви.

Тут я заметила, как появились Пулло, Мек и Феррин, обнажив оружие, их лица исказились от ярости.

Я поняла, что наяды каким-то образом сделали меня невидимой, скрыв магией за этой зелёной завесой. Вздохнув, я пошла за Гриндольвеком по узкой тропинке, петлявшей вдоль ручья и выводившей в открытую поляну, полностью укрытую густой листвой. Несмотря на осень и опадающие листья, деревья здесь оставались зелёными и свежими, словно жили в вечном лете – настоящий дом наяда.

У толстого ствола дерева лежала постель из гигантских листьев лилий, растущих вдоль ручья. Листья были примяты, как будто он там спал. Но Гриндольвек остановился в центре поляны, и сел скрестив ноги. Я последовала его примеру, сев напротив.

Впервые с тех пор, как мы оказались в его маленьком мире, Гриндольвек улыбнулся. Его клыки были изогнутыми и острыми, а зубы – зазубренными, как у дриад или наяд.

– Ты очень красива, – сказал он. – Ты – уникальное создание. – Его взгляд скользнул к моим крыльям.

Я удивлённо рассмеялась, разглядывая зелёный оттенок его кожи и драгоценный блеск его глаз.

– Ты тоже.

– Да, – согласился он без хвастовства, но с честностью, детская искренность вновь заставила меня улыбнуться.

Без предупреждения он поднял руку, наклонил голову и вонзил свои клыки в своё предплечье. Затем отстранился и протянул руку мне. Из раны капала синяя кровь, тёмная, как у тёмных фейри, а не зелёная, как у наяд. Слова всё ещё скользили под его кожей, словно живые существа.

– Сколько мне нужно выпить? – спросила я.

– Этого мне не говорили во снах, – честно ответил он. – Думаю, столько, сколько велят боги.

Придвинувшись ближе, я взяла его руку и наклонила голову, прикасаясь губами к ране. Металлический привкус его крови был резким, обжигающим. И вдруг моё сознание наполнилось вихрем шепотов, и я перестала ощущать что-либо, кроме голосов богов.

В смутном видении я увидела Эльску – прекрасную в зелёном платье, с длинными каштановыми волосами, развевающимися на безмолвном ветре. Она смотрела прямо на меня, её глаза сверкали зелёными звёздами, пока она улыбалась.

– Верные победят. Верные одолеют смерть и обретут сладкую жизнь, – сказала она, протягивая мне золотую чашу, полную синей крови. – Это подношение наполнит твою душу и укрепит твой путь к праведности.

Кровь горела, обжигая горло, дикой рекой проносясь по всему телу. Я оторвалась от его руки, издавая крик к своду деревьев. Зелёная пелена исчезла с моих глаз, и я погрузилась во тьму и боль.

ГЛАВА 35

ГОЛЛ

– Я принесла тебе поесть, – сказала Далья.

Мой шатёр едва освещался одинокой лампой. Я сидел рядом с Уной, держа её руку, и молился, чтобы она проснулась.

– Я не голоден.

Наяды напали на нас внезапно, продержавшись около получаса, а потом исчезли. Я услышал крик Уны и бросился к звуку по узкой тропинке, найдя её без сознания в одиночестве. Этот вид парализовал меня страхом: я не смог её защитить.

На мгновение я подумал, что Гриндольвек был тем, о ком предупреждала меня Далья. Но когда мы принесли её обратно в лагерь, Далья заверила меня, что Уна просто спит, и её жизнь вне опасности.

Далья тяжело вздохнула и обошла лежанку из мехов, чтобы оказаться с другой стороны. Она опустилась на колени рядом с Уной и положила руку на её сердце.

– Ну? – резко спросил я, не сдержав раздражения.

– С ней всё хорошо, мой король.

– Если бы всё было хорошо, она бы уже проснулась.

– Она восстанавливается после пережитого. Её коснулась магия богов, это способно лишить сознания кого угодно.

– На столь долгое время? – Это случилось ещё вчера.

Я принёс её обратно в лагерь, полагая, что к ночи она очнётся. Но этого не произошло. Теперь уже наступило утро.

– Она не ранена, – заверила меня Далья, но мои тревоги от её слов не уменьшились. – Ей просто нужно время.

Я повернул руку Уны ладонью вверх, чтобы рассмотреть новые руны, вырезанные богами на её коже. Провёл пальцем по тонким узорам, которые означали «хранитель» в женской форме – заботливый и защищающий в одном лице.

Такие же символы теперь были и на другой руке, руны окружали оба её запястья. Я понял, что когда Уна получит последний текст, круг замкнётся полностью.

Эти знаки были благословением богов и благословением для меня. Лумера не отмечала лунных фейри. Насколько мне было известно, Эльска никогда не помечала лесных фейри. Это Викс, Сользкин и малые боги демонических фейри наделяли нас знаками обрядов.

Какой же обряд проходила моя дорогая Уна?

И тот факт, что её первый знак появился после того, как я взял её как мизру, как свою спутницу, не ускользнул от моего внимания. Уну связывала с магией тьмы не только сила этих слов. Нас связывал наш союз. Нас связывала наша любовь.

Я протянул руку, коснулся её щеки и большим пальцем провёл по нежной коже. Я отчаянно жаждал, чтобы она вернулась ко мне, иначе этот бесконечный страх никогда не утихнет.

– Ты любишь её. – Шёпот Дальи прозвучал так тихо, что заполнил весь воздух, между нами.

Я поднял взгляд и увидел в её глазах слёзы. Чудо и неясный страх читались в её взгляде. Почему она испугалась? Возможно, это было видение, о котором я сейчас не хотел слышать. Меня не интересовали слова богов, пока Уна не вернётся.

Я отказался отвечать. Если я и признаюсь в этом, то сначала скажу самой Уне.

– Уверена, ты полюбишь и ребёнка.

Я резко посмотрел на Далью. Она улыбнулась.

Я уже замечал изменения в запахе Уны, когда мы покидали Нäкт Мир. Точнее, дополнительный аромат – древесные пряности под её летним цветочным запахом. Редвир заметил это тоже, но, к счастью, не упомянул об этом при нашей встрече в Ванглосе.

Сейчас наш лагерь располагался неподалёку. Редвир позволил нам остаться на его землях, пока Уна не восстановится.

– Она уже знает? – спросила Далья.

Светлые фейри не рождались с таким же острым чутьём, как у нас. Но Уна, возможно, уже догадывалась о тонких изменениях в своём теле. Я заметил, что она стала меньше есть и больше спать.

– Я не уверен. Ждал, что она сама скажет.

Правда была в том, что я боялся. Узнав, что носит ребёнка, захочет ли Уна видеть меня рядом? Она заботилась обо мне, я это знал. Но я был настойчив в том, что моя цель – наследник. Оттолкнёт ли её эта правда?

Большинство королей-фейри расставались с Мизрами, когда те вынашивали детей. Но мысль, что Уна уйдёт от меня, разъедала меня изнутри.

Далья протянула руку ко лбу Уны. Тут я заметил синяк на её запястье.

– Что это? – Я кивнул на её руку.

Она быстро отдёрнула руку, натянув рукав, чтобы скрыть отметину.

– Глупая случайность. Ударилась о печь в моём шатре.

Я нахмурился.

– Как это…?

Но тут Уна что-то пробормотала, привлекая моё внимание. Её глаза открылись и остановились на мне.

– Благодарю богов, – пробормотал я. – Наконец-то.

Она улыбнулась.

– Голл.

Её голос был хриплым от долгого молчания.

Я опустился на колени, взял её лицо в ладони и прижался лбом к её лбу. Где-то на краю сознания я почувствовал, как Далья выходит из шатра.

– Что случилось? – слабо спросила Уна, положив руку мне на плечо.

– Я так беспокоился, – признался я, сердце глухо стучало в груди от облегчения. Я отстранился, чтобы посмотреть на неё, полюбоваться её прекрасным лицом. – Как ты себя чувствуешь?

Она улыбнулась.

– Я чувствую себя прекрасно. Во мне стало больше магии. – В её голосе звучала неподдельная радость.

– Да, я это чувствую, – сказал я, голос дрожал от эмоций. – Так же, как и у водопада Драгул.

Она попыталась приподняться.

– Тебе нужно отдыхать. – Я попытался уложить её обратно.

– Я не хочу отдыхать.

– Уна… – Я притянул её к себе, обнял, вдохнул её манящий аромат.

Я не мог рассказать ей, как боялся, что она не проснётся, что допустил её близость к смертельной опасности.

Она потянула меня на меха, и я уступил, растянувшись рядом, держа её в объятиях. Я поцеловал её макушку, вдыхая её неповторимый аромат.

– Всё хорошо, – мягко сказала она, проводя ладонью по моей спине.

Я выдохнул со смешком.

– Только ты, Уна. – Я снова поцеловал её макушку, погружаясь в её аромат. – Только ты могла бы утешать меня, когда это ты пострадала.

– Я не ранена. Сначала я чувствовала боль. Но теперь… теперь мне прекрасно.

Она поднялась, сев сверху на меня, упираясь руками в мои плечи, и пристально посмотрела вниз. На ней была зимняя ночная рубашка, которая, тем не менее, обрисовывала её прекрасную фигуру. Фейский огонь, зажжённый мной в жаровне, чтобы согреть её моим собственным пламенем вместо синего угля, озарял её золотистым светом, очерчивая изящный изгиб шеи и идеальные черты лица такой душераздирающей красотой, что я лишился дыхания. Моё сердце подпрыгнуло, вспомнив старую легенду о Нäкте и Лумере.

– О чём ты сейчас думаешь? – спросила она, её волосы скользнули через плечо, касаясь моей груди. Ночная рубашка соскользнула с одного плеча, обнажая след от моего укуса.

– Я думал о древнем мифе о боге Нäкте, Зарре и Лумере.

Её изящные брови нахмурились. – О том, где Нäкт предал Зарру и переспал с Лумерой?

Мои руки скользнули к её бёдрам, наслаждаясь ощущением её тёплой кожи под пальцами, уверяя меня, что с ней действительно всё в порядке.

– Нет, – ответил я. – О том, где Нäкт отверг ухаживания Лумеры. Я смотрел на тебя и задавался вопросом, как он нашёл в себе силу воли отказать ей. – Я провёл когтистой рукой по её растрёпанным волосам.

Она рассмеялась, привлекая моё внимание обратно к её лицу. Она выпрямилась, сев на мой живот, положив ладони на мою грудь.

– Это не так, как рассказывается в истории. Нäкт соблазнил Лумеру, когда его спутница Зарра отправилась за благословением для своего ещё не рождённого ребёнка. Он так влюбился в Лумеру, что взял ее на поляне, где раньше был с Заррой. Затем Зарра вернулась и умерла от разбитого сердца, её тело рассыпалось в ночном небе. В своём стыде Нäкт последовал за ней, предав Лумеру и оставив её с разбитым сердцем.

Я улыбнулся, перемещая руки с её бёдер к рёбрам и обратно, чтобы вновь положить их на её бёдра. – В нашей версии истории всё иначе. Лумера была неправа, а не Нäкт.

– Конечно, нет, – закатила она глаза, и у меня возникло внезапное желание поцеловать её. Но после всего, что с ней произошло из-за Гриндольвека, я чувствовал необходимость быть с ней особенно нежным.

Она мягко добавила:

– Конечно, это никогда не будет виной мужчины, что он спал с двумя женщинами, предал свою спутницу, а затем предал новую возлюбленную и потерял их обеих.

Я засмеялся, размышляя, чья версия ближе к истине. Вероятно, истина где-то посередине.

– Но ты знаешь, наша история заканчивается там, – сказала она, нахмурившись, будто её что-то озадачило. – На смерти Зарры и рождении её дочери, Мизры. О ней у нас нет легенд. – Её любопытство отразилось на её лице. – Ты расскажешь мне продолжение? Почему ваш народ так почитает Мизру, что её имя стало титулом для королевской… – Она замолчала, а я почувствовал в крови возбуждение, гадая, не пришла ли она к тому же выводу, к которому недавно пришёл я. Затем она лизнула губы и добавила:

– Королевской спутницы.

– Мизра была ребёнком, которого Зарра родила прямо перед своей смертью.

Она соскользнула ниже, усевшись на мои бёдра, внимательно слушая, её взгляд был устремлён на меня, пока её пальцы не начали играть со шнуровкой моих штанов.

Нахмурившись, я продолжил:

– Мизра сбежала в горы, чтобы найти утешение в ночи, оплакивая потерю своих родителей в одиночестве.

– А что было дальше? – спросила она, уже не просто играясь, а действительно развязывая шнуровку.

– Уна, – предупредил я. – Тебе нужно отдохнуть.

– А я тебе говорила, – ответила она, запуская руку в открывшуюся часть моих брюк и обхватывая мой член своими тонкими пальцами. – Я не устала.

Я издал глухой звук, не в силах удержаться от того, чтобы не податься вверх навстречу её нежному движению.

Я раздвинул руки, положив их на её бёдра. – Нам не стоит делать это сейчас, – сказал я, даже несмотря на то, что мои ладони медленно скользнули выше по её бёдрам, приподнимая подол её ночной рубашки.

– Что было дальше? – спросила она, продолжая ласкать мой член так, что я уже не мог видеть её тела, скрытого за этим движением.

– Викс услышал плач Мизры и нашёл её в одиночестве в горах.

Хотя я видел только соблазнительные движения её руки, обхватывающей меня, моя собственная рука скользнула выше по её бедру. Чувствуя, насколько она влажна, я надавил большим пальцем, описывая мягкие круги вокруг её клитора.

Она тихо застонала и прижалась ко мне в такт моим медленным движениям. Мой член напрягся ещё сильнее при звуке и виде её желания, её дыхание стало учащённым. Моя воля быть сдержанным исчезла.

– Викс мгновенно влюбился в неё, – продолжил я. – Он заботился о ней, кормил её, купал, держал её в своих объятиях.

Я на мгновение замолчал, чтобы провести языком по подушечке большого пальца, а затем вернулся к её чувствительному месту, её губы приоткрылись в молчаливом удовольствии. Я потянулся другой рукой и развязал ленточку на её плече, пока ночная рубашка не соскользнула, обнажая одну нежно-розовую грудь. Я осторожно погладил её, описывая пальцем круг вокруг соска, пока он не затвердел.

– Викс сделал её своей возлюбленной. Он отметил её своим укусом и оставил как свою спутницу, породив на свет четырёх сыновей.

Она сладостно извивалась сверху меня, её аромат кружил мне голову, её дыхание становилось всё быстрее.

– Каждый из их сыновей стал прародителем одного из видов тёмных фейри, – добавил я, хватая её тонкую ночную рубашку когтистыми руками и разрывая её на части, бросая обрывки с кровати. Я обхватил её полные бёдра. – Сначала они родили теневых фейри, затем призрачных, затем звериных и, наконец, земных.

– А что случилось с земными фейри?

– Они вымерли давным-давно, – пробормотал я, зачарованный её нежными прикосновениями, которые сводили меня с ума.

К моему удивлению и восторгу, она поднялась на колени, обнажаясь, а затем направила мой кончик ко входу своего влажного влагалища.

– Последними они родили первых из призрачных фейри, – прошептала она, опускаясь на меня так сладостно, что перед моими глазами замелькали звёзды.

– Да, – подтвердил я, упираясь ногами в кровать и крепче сжимая её бёдра, чтобы направить её в идеальный медленный ритм. Я больше не мог ясно мыслить.

– А затем Викс решил, что ее одной ему не достаточно, и собрал себе гарем наложниц, – добавила она с издёвкой, даже выгнув бровь, укоризненно глядя на меня, в то время как её бёдра двигались сверху, а ладони упирались в мою грудь.

– Нет, – ответил я, приподнимая её бёдра и нежно направляя её вниз. Её груди покачивались в такт каждому движению. – У него не было других.

– Правда? – переспросила она с той же насмешкой. Её руки скользнули вверх, обхватывая мои большие рога, и она крепко держала их, поднимая свои бёдра и встречая каждый из моих глубоких толчков.

– Чёрт, Уна, – выдохнул я, мои глаза закатились от ощущения, как она управляет мной, добиваясь идеального ритма.

Её голос оказался близко, заставив меня открыть глаза. – Викс не искал других, потому что Мизра была для него всем.

Она наклонилась, всё ещё сжимая мои рога в жесте, полном доминирования, отчего мой член напрягся ещё сильнее, твёрдый, как сталь.

– Потому что они были партнёрами, спутниками во всех смыслах. – Её фиалковые глаза сверкали, а чёрные крылья переливались в свете огня. – Потому что их любовь разбилась бы на тысячу осколков, как Зарра. Разве это не так, мой король?

– Да, Уна, – простонал я с мучительной хрипотцой, охваченный таким диким возбуждением и восхищением, что едва мог сложить слова. Я толкнулся вверх, погружаясь в неё. – Ты права… чёрт… совершенно права.

Она наклонилась, поднося одну из своих грудей к моим губам, всё ещё держась за мои рога. Её рот был приоткрыт, дыхание тяжёлое, а её смазка струилась по моему члену. Мне не потребовалось больше никаких знаков – я приподнял голову ровно настолько, чтобы захватить её твердый сосок губами.

Уна застонала, её тело содрогнулось в оргазме, её влагалище начало пульсировать вокруг меня. Я тоже застонал, продолжая жадно ласкать её грудь, пока глубоко вталкивался в неё, словно пытаясь передать ей свои эмоции, те самые слова, которые я ещё не сказал, но которые уже прижились где-то в глубинах моего сердца и души.

Недолго прошло, прежде чем знакомое чувство экстаза пронеслось по моему позвоночнику, сковывая тело. Я сделал последний глубокий толчок, запрокинул голову на подушку и излился в неё.

– Боги, Уна, – выдохнул я, всё ещё ощущая, как её тепло впитывает каждую каплю моего семени.

Я изо всех сил старался не впиться когтями в её мягкую кожу, хотя их кончики слегка царапали её пышные бёдра. – Ты была мне нужна, – признался я, произнося лишь ту правду, на которую нашёл в себе смелость.

Я с изумлением смотрел на эту фейри, которую любил.

Она наклонилась ближе, оперевшись локтями по обе стороны моей головы, и нежно коснулась моих губ своими.

– Знаю, – прошептала она, обводя кончиком языка мою нижнюю губу. – Ты был нужен и мне.

Её взгляд говорил, что, возможно, она чувствует то же самое. Мы просто смотрели друг на друга с благоговением, чувствуя, как наши тела, всё ещё горячие, теснее связывают нас, а нити лунного союза мерцали в свете фейри-огня.

Когда она поднялась, освобождая меня от своего тела, я громко зашипел, но тут же обхватил её, притягивая к себе, чтобы мы могли лечь на бок, лицом друг к другу.

Мы молчали какое-то время, и я убрал прядь её волос с щеки.

– Ваши обычаи призрачных фейри, – наконец произнесла она тихо, – вряд ли берут начало у Викса. Скорее, от какого-то жадного короля, которому захотелось молодой любовницы, когда он устал от своей мизры. – Она пожала плечами, а кончик её крыла слегка дрогнул. – Я прекрасно понимаю, что не все короли лунных фейри были верны своим королевам, но у нас нет традиций, в которых измена считается нормой. Это странный обычай.

– И правда, – согласился я. – Хорошо, что я король и могу менять обычаи, если захочу.

Она широко улыбнулась, ещё глубже проникая в моё сердце. Её слова звучали легко, но их смысл был весомым.

– Твои люди могут быть не рады, если ты начнёшь менять обычаи ради мизры, в существование которой они не верят, – напомнила она.

В моих мыслях промелькнуло воспоминание о том скандале за ужином в Нäкт Мире.

– Оставь это мне, – ответил я, решив разрядить обстановку шуткой. – Обещаю, мне никогда не станет скучно, если ты продолжишь садиться на меня и так ездить верхом.

Она рассмеялась, легонько шлёпнув меня по плечу, а её румянец вернулся.

– Голлайя!

– Не притворяйся скромной. Несколько мгновений назад ты была совсем не такой застенчивой.

Её взгляд опустился.

– Я просто поддалась моменту.

– Какому моменту, – прошептал я, целуя её в лоб. – И я хочу много таких моментов.

– Будь хорошим королём, и ты их получишь.

– Будь хорошим королём, – повторил я, усмехнувшись её наставлению. – Я постараюсь. Ради тебя.

Затем она уютно устроилась ближе ко мне, положив щеку на мою грудь и обвив рукой мою талию. Мы долго просто обнимали друг друга, её пальцы лениво скользили по моей спине, а мои – под её крыльями.

Это напоминало то время в пещере, и я радовался осознанию, что это чувство не было мимолётным. Связь между нами не только сохранилась, но и становилась всё сильнее, как самые прекрасные нити паутины.

– Знаешь, – сонно проговорила она, – не думаю, что она хотела чего-то плохого, но Далья предлагала помочь мне сбежать из дворца в ночь Ритуала Сервиума.

Я сел и нахмурился, глядя на неё сверху вниз.

– Она это сделала?

Уна снова уложила меня обратно и положила щеку мне на грудь, ласково похлопав меня по плечу.

– Как я и сказала, не думаю, что она хотела навредить. Думаю, она просто хотела быть доброй ко мне.

Это не разозлило меня, а лишь огорчило. Я тяжело вздохнул.

– Далья не одобряла того, что я заставил тебя стать моей Мизрой. Она считала, что я должен был дать тебе выбор.

– Ты дал.

Я хмыкнул.

– Такой выбор, который не включал в себя разорение и сожжение Иссоса, если бы ты отказалась. Она не была уверена, что ты – та самая, о которой она видела видение.

– Видение обо мне? – Уна подняла голову, чтобы взглянуть на меня.

– Да. В нём говорилось, что моя Мизра будет отмечена Виксом и поможет мне привести Нортгалл к эпохе могущества. Великого могущества.

– Превосходства над лунными фейри? – В её глазах мелькнула искра грусти.

Сжав челюсть, я заговорил честно:

– Эта история о Виксе и Мизре имеет продолжение. Когда она умирала, он перенёс её на небеса на спине Сильвантиса. Он поклялся, что однажды она будет отомщена за предательство Лумеры. Народ Лумеры заплатит за это, а тёмные фейри займут своё законное место.

– И ты веришь в это? Что я – ключ к подавлению моего собственного народа?

– Я верю, что тебе суждено стоять рядом со мной, – честно ответил я. – У меня нет намерения причинять вред лунным фейри. Скорее, я хочу, чтобы мы жили в согласии и мире друг с другом.

Впервые я почувствовал, что это правда.

– Ты осмелишься пойти против своего бога? – спросила она, приподняв бровь.

– Ты пошла против своего, – ответил я, обхватив её лицо ладонью и проведя большим пальцем по изящному изгибу её щеки. – Ты пошла против Лумеры, придя в Нортгалл, чтобы стать моей Мизрой. А я не король, чьё сердце обременено жаждой мести.

Нет, была лишь одна сила, которая обвивала – обвивала собой – моё сердце.

Она расслабилась в моих объятиях, уголок её рта изогнулся в лёгкой улыбке.

– Это приятно знать.

Она провела рукой по моей челюсти, ласково касаясь щеки, словно отражая мой жест. Затем нежно поцеловала меня в губы, прежде чем устроить голову у меня на шее.

Я крепко прижал её к себе.