Текст книги "Король призраков (ЛП)"
Автор книги: Джульетт Кросс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)
Жар поднимался к моим щекам, и он снова это заметил своим проницательным взглядом.
– Ты не разлучишь меня с моим собственным ребёнком, – наконец выдавила я, едва дыша, в ужасе от мысли, что он может отнять у меня ребёнка, которого я даже ещё не имела.
Он, казалось, оставался совершенно невозмутимым на протяжении всего разговора, и это только усиливало мою ярость.
– Как пожелаешь. Ты можешь остаться в Нортгалле.
– Если это спасёт мой народ Лумерии, – я облизнула пересохшие губы, – я соглашусь.
Его лицо медленно и едва заметно изменилось – в нём появилось выражение удивления. Возможно, он ожидал больше слёз, стенаний и истерики. Но я была не такой женщиной. Я никогда не откажусь от возможности спасти свой народ, даже ценой собственной жизни. Или воли.
Но всё это могло быть обманом. На этом пути не было дороги, что не вела бы к гибели, боли и сердечным мукам. Мне нужно было узнать, правда ли он держит Иссос в осаде. Высокие стены и ворота окружали город. Никто ещё не прорывался через них.
С момента моего пленения я ни разу не думала о Гаэле. Но, конечно же, сейчас я вспомнила.
– Я обручена, – тихо добавила я.
Его взгляд сузился, лицо напряглось.
– Ты больше не обручена.
Папа устроил мою помолвку с Гаэлем, поскольку наши знатные семьи создавали хорошую альянс для Лумерии. Нас должны были обвенчать в Храме Луны в Валла Локир, когда война закончится. Я уважала Гаэля, но не любила его. Тем не менее, чувство предательства от разрыва обручения без слова ему оставляло болезненный след. Но моё королевство было важнее.
– Не стоит лить слёзы по какому-то светлому фейри, которого выбрал для тебя твой отец.
– Я не плачу, – отрезала я с вызовом, хотя по-прежнему дрожала от эмоций.
Он разжал руки, когтистые пальцы опустились к бокам, и он шагнул ближе, вторгаясь в моё личное пространство. Я отступила, внезапно испугавшись выражения в его драконьих глазах.
– Скажи мне, Тиарриалуна Эльзебетанин Хартстоун, – произнёс он мягко, словно успокаивая дикое животное, но произнесение моего полного имени лишь ускорило биение сердца.
Он продолжал двигаться вперёд.
– Ты сохранила своё обещание своей богине и осталась целомудренной?
Моя спина упёрлась в гобелен на стене. Я выпрямила ладони, опираясь на него, стараясь держаться.
Он подходил ближе, его движения были целенаправленными, но не небрежными.
– Я узнаю, если ты мне солжёшь.
Между нами оставалось всего несколько дюймов.
– Почему это имеет значение, если я всего лишь сосуд для твоего наследника?
– В этом смысле это не имеет значения. Но имеет значение для меня.
Я не могла понять внезапную ярость, пляшущую в его глазах, этот безумный блеск собственнической ревности.
– Я девственница, – выпалила я, чувствуя, как лихорадочный румянец заполнил мои щеки.
Он внимательно меня изучил и, кажется, наконец поверил мне. Но он не остановился.
– Сколько раз он тебя касался? – произнёс он мягко. – Твой жених.
– Что? – только и смогла прошептать я в шоке и панике.
Одна его когтистая рука проскользнула в мои волосы, обхватив затылок и держа меня в плену. Затем я почувствовала его другую руку на своём бедре, пальцы начали скользить вверх по ткани моего платья.
– Скажи мне, сколько раз он тебя касался, Уна. – Моё имя сорвалось с его губ как бархатный шёпот.
– Он… он не касался меня.
– Касался, – прошептал он, сжимая ткань моего платья и нижнего платья, между нами, его пальцы медленно двигались от внешней стороны моего бедра к внутренней. – Сколько раз?
Зрачок его глаза горел ярче золота на фоне синевы, пока я тяжело дышала, вцепившись в его бронированное предплечье.
– Пожалуйста, Голлайя.
– Скажи мне. – Наклоняясь ближе к моему уху, он прошептал: – Я верю, что ты девственница, Уна, но я должен знать, сколько раз этот голубокрылый мерзавец касался твоего тела.
Его пальцы подошли ближе к моим бедрам, вызывая у меня судорожный вдох, и я поднялась на цыпочки, ужасаясь внезапному жару, что охватил низ живота, и осознанию, что меня пугал и возбуждал этот момент.
– Если он касался тебя здесь, я убью его, – прошептал он с бархатной мягкостью, и его пальцы приблизились ещё ближе к моему обнажённому телу.
– Нет. Он не касался меня там.
Он замер и слегка отодвинул голову назад, чтобы встретиться со мной взглядом.
– Где?
– Он… – я прочистила горло, стараясь не смотреть на его длинные, сильные пальцы, которые по-прежнему обхватывали моё внутреннее бедро с собственнической хваткой. – Он поцеловал меня однажды и…
Я отвела взгляд.
Он отпустил мою голову и, схватив за подбородок, вернул мой взгляд к себе. Его другая рука всё ещё удерживала моё бедро.
– И?
Я выдохнула, чувствуя смущение от того, что приходилось признаваться в том, что я едва могла шепнуть Мин в уединении своей комнаты. Это случилось после пира, когда он остановил меня в коридоре, выпив слишком много вина.
– И он коснулся моей груди. Но я сказала ему, что это неподобающе, и он сразу же остановился.
Ну, может, не сразу, но почти. Я крепче сжала челюсти. Голл наклонил голову, как будто по-прежнему взвешивая мои слова на правдивость.
– Два раза. И всё. Клянусь.
Я всё ещё не могла понять, почему это имело значение и почему его это так заботило, но мне нужно было как можно скорее закончить этот отвратительный разговор.
Наконец, его губы изогнулись в чарующей улыбке.
– Хорошо.
Он ещё раз мягко сжал моё бедро, затем убрал руку, опустив моё платье и нижнее платье на место. Он даже разгладил складку на ткани, которая зацепилась за бедро. Я оттолкнула его руку, пытаясь вернуть себе хотя бы частицу контроля, пока мои щеки пылали от жара и смущения.
Он выглядел довольным, отступив на шаг, а я пыталась успокоиться, разглаживая несуществующие складки и приводя себя в порядок после того, что он только что сделал. Или почти сделал. Моё сердце всё ещё колотилось, и я боялась признаться себе, что это было желание.
Затем меня осенило.
– Откуда ты знаешь, что у Гаэля голубые крылья?
Он, конечно же, не ответил, лишь приподнял бровь. Его надменность и это агрессивное панибратство залезли мне под кожу и разожгли во мне гнев.
– Так вот что от меня требуется? Просто отдать себя и выполнять твою волю, хотя я не слышала ни единого слова о своём брате? Для него я могу быть мертва, но тебе это не важно. И как я могу быть уверена, что ты действительно окружил Иссос и можешь предъявлять мне такие требования? – с горечью проговорила я. – Возможно, ты лжёшь, чтобы удержать меня послушной пленницей здесь. Я могла бы так же легко убить себя и помешать тебе зачать от меня ребёнка. Армия моего брата всё ещё может победить тебя.
Он молча смотрел на меня, его лицо не выражало никаких эмоций. Затем он коротко кивнул.
– Иди со мной, Уна.
Затем он повернулся и направился к двери.
– Если ты не пойдёшь, мне придётся нести тебя.
Он открыл дверь и продолжил идти. Я раздражённо выдохнула и последовала за ним.
ГЛАВА 8
ГОЛЛ
Слыша её быстрые шаги позади себя, я усмехнулся. Впервые с тех пор, как отрубил голову своему отцу, я начал ощущать себя настоящим королём. Возможно, именно согласие Уны стать моей Мизра стало последним недостающим элементом, который успокоил мой разум. Я был не уверен. Всё, что я знал – это охватившее меня чувство правоты, пока я вёл её вверх по лестнице на этаж выше и открывал дверь на широкий внешний балкон.
Я вышел на террасу. Небо уже погрузилось в темноту, а полная луна поднималась ввысь. Какое удачное совпадение, что богиня Уны преподнесла такой яркий и полный знак этой ночью. Мои солдаты отлично справились с приказом убрать шипы с парапета.
Дракмир довольно урчал при виде меня; его огромный силуэт едва различался во тьме. Его серебристо-голубые глаза светились в лунном свете, когда он поднял голову.
Я остановился и оглянулся. Уна застыла.
– О, богиня, – пробормотала она, медленно приближаясь ко мне, и край её крыла коснулся моего запястья.
Я опустил взгляд, поражённый насколько оно мягкое, прежде чем вернуться к Дракмиру.
– Он не причинит тебе вреда. Он кроток, как ягнёнок.
– Полагаю, он ест ягнят, – её голос дрожал.
– В самом деле. Хотя предпочитает козлов. Ягнята для него – лёгкая добыча, – я протянул руку, задаваясь вопросом, возьмёт ли она её.
До сих пор я был с ней более чем суров, и у неё не было причин мне доверять. Но я жаждал её веры в меня.
– Нет причин бояться его, принцесса. Ты уже сталкивалась с большими угрозами и не показывала страха перед ними.
Я вспомнил, как она бросала вызов моему отцу и его презренному поведению прямо перед тем, как я убил его.
Её взгляд метнулся ко мне, и на её лице снова вспыхнул гнев.
– Я была в ужасе с того самого момента, как воины твоего отца убили мою служанку и похитили меня.
Я моргнул от удивления, что она призналась в этом мне. Она не защищалась передо мной, как я думал, что будет. Я ожидал избалованную принцессу, упрямую и совершенно непокорную. Я ожидал слёз, стенаний и протестов перед тем, как она примет свою судьбу. После всех лет, проведённых в своей королевской роли, я, по крайней мере, предполагал увидеть гордую маску.
Я шагнул вперёд и мягче сложил пальцы, призывая её.
– Подойди.
Будь то её инстинкты выживания, заставившие её искать моей защиты, или мягкость моего голоса придала ей смелости, она нерешительно взяла мою руку, её взгляд снова обратился к Дракмиру, и я повёл её ближе. Дракмир медленно поднял голову, которую он лениво положил на террасу. Он втянул носом воздух, уловив её незнакомый запах рядом со мной.
– Глоен, Драк. Аша стьен, – я произнёс успокаивающим, ровным голосом, когда мы подошли ближе. – Аша стьен.
Его ноздри расширились, когда он опустил шею, чтобы принюхаться. Уна крепче сжала мою руку, и я, чувствуя этот толчок осознания, снова перевёл внимание на неё.
– Ты когда-нибудь видела дракона?
– Нет. Они не летают возле Иссоса, – она подошла ко мне ближе, её взгляд был прикован к Дракмиру.
– Миф о том, что драконы нападают, когда чувствуют страх, – полная чушь, – сказал я.
– Серьезно? – её голос дрогнул, когда я поднял её руку в своей и протянул её к носу Дракмира.
– Драконы – не обычноые животные, существа, которые реагируют лишь на инстинкты хищника. – Я положил её ладонь на плоскую поверхность между ноздрями Дракмира, на его гладкие чёрные чешуйки, накрыв её руку своей. – Они магические создания, а не бездумные чудовища.
Она выдохнула и медленно придвинулась ближе, поглаживая его. Глаза Дракмира прикрылись наполовину, и из его груди раздалось низкое урчание.
– Когда же они нападают? Когда их хозяин прикажет? – Она бросила на меня взгляд и остановила движение руки.
– У драконов нет хозяев.
– Тогда кто ты для него? – Её фиалковые глаза, те самые, что я видел в своих снах тысячи ночей, манили меня.
Я никогда не забывал её – ту юную фейри, которую я спас от смерти от рук отцовских стражей. И мне никогда не приходило в голову, что она вырастет в такую ослепительную красавицу. Её глаза, по-прежнему светящиеся фиолетовым, принадлежали уже не девочке, а женщине, познавшей потери и боль.
Дракмир толкнул её плечо. Она отскочила, но на её лице появилась лёгкая улыбка. Моему дракону хотелось, чтобы его погладили ещё. Я понимал эту жажду.
– Шалеем, Драк.
Он с рычанием опустился на корточки, его хвост сбил несколько камней с балюстрады, и они упали вниз. Меня это не волновало. Это теперь его любимое место, если он не кружил в небесах или над лесом. Он любил Эшерский лес за дворцом.
Я даже не подумал взять для неё плащ. Я отстегнул свой, сделанный из меха волка, и набросил его на её плечи.
Взглянув на ночное небо, я отметил:
– По крайней мере, не идёт снег. Но там наверху будет холодно.
– Мы полетим? – Её дрожащий голос заставил Драка издать довольный фыркающий звук.
– Есть кое-что, что я должен тебе показать.
Я подтолкнул её к боку дракона и забрался по верёвочной лестнице, ведущей к седлу, затем протянул руку.
– Поднимайся ко мне.
Она нахмурилась, но не стала возражать, и подтянулась, пока я не смог дотянуться до неё. Когда она оказалась в моей хватке, я усадил её боком на колени, стараясь не задеть её крылья. Удовлетворённо хмыкнув от того, что она теперь в моих объятиях, я подстроил её положение так, чтобы её тело идеально располагалось в пространстве между моими руками и бёдрами.
На мгновение я вспомнил мягкость её кожи на внутренней стороне бедра, но тут же отбросил эту мысль. Я не мог фантазировать о том, что пока недостижимо. Не до церемонии Мизра в моём дворце. Не до её погружения в Чёрное озеро. Желудок скрутило от едва уловимого чувства тревоги при мысли об этом.
– Как мне держаться? – спросила она, глядя через край седла с явным беспокойством.
– Можешь держаться за меня, если хочешь.
Её взгляд вспыхнул гневом, и мне это понравилось. Хм. Я хотел ещё.
– Держись за луку здесь, – я положил её руку на луку седла. На седле было две луки, по одной с каждой стороны. – Тебе нужны штаны, чтобы лететь верхом, тогда ты сможешь держаться за обе. – Я пристегнул ремень, охвативший нас обоих, и подтянул пряжку. – Но не волнуйся, моя Мизра, – прошептал я ей на ухо, крепче обвивая её талию одной рукой и накрыв её бедро ладонью. – Я не позволю тебе упасть.
Она отвела взгляд, но мягко спросила:
– Что значит Мизра?
Я улыбнулся, проигнорировав её вопрос на этот раз, и затем крикнул Дракмиру:
– Хайвеллин!
Дракмир взмахнул крыльями и оттолкнулся от террасы, взмывая в небо. Её тело прижалось ко мне, когда он резко набрал высоту. Она ахнула, но не закричала, её руки мертвой хваткой вцепились в луку. Драк летел под углом к ночному небу, и луна Лумеры казалась ближе с каждым взмахом крыльев. Мы были высоко над Нäкт Миром, но её взгляд был устремлён на звёзды.
– Умница, – похвалил я, поднеся губы к её уху и крепче прижимая её бедро и рёбра. – Без страха при первом полёте. Я впечатлён.
– Это так красиво, – выдохнула она, и ревущий ветер почти унес её слова.
– Гаста мет, Драк!
Драк сразу повернул на юг, следуя маршруту, который я ему показывал через наш ментальный канал. На лошадях путь занял бы несколько дней. Но на драконе мы доберёмся до цели до того, как луна достигнет своей вершины в ночном небе.
Я молчал, ловя момент, когда мог взглянуть на увлечённое лицо Уны, наблюдавшей мир сверху. Дракмир поднимался всё выше, пока мы не оказались над облаками.
Уна ахнула, и я не смог сдержать лёгкую улыбку, стараясь увидеть это зрелище её глазами. Серые облака простирались, как мягкое покрывало, а лунный свет серебрил небо, словно призрачный сон.
На мгновение я позволил себе погрузиться в это чувство покоя: моя Мизра в моих объятиях, королевства почти мои, древнее обещание, данное моим богом Виксом, наконец-то сбывалось. Но когда Драк начал снижаться, я приготовился к тому, что должно было произойти.
Мы спустились ниже облаков и приблизились к земле, перелетая через сверкающую реку Блювейл. Она напряглась, понимая, где мы находимся.
– О, богиня, – прошептала она, когда мы пролетели над полями за пределами Иссоса, где тысячи призрачных фейри собрались за стенами.
Затем мы пересекли стены королевского города, и она увидела, что на улицах их ещё больше. Синие факелы с угольным огнём освещали улицы. Бледный лунный свет освещал её великий город, белые стены замка, который был воплощением архитектурной красоты.
Я не видел её лица, но слышал, как её сердце забилось быстрее, благодаря моему обострённому слуху, и чувствовал, как её дыхание ускорилось под моим плечом.
Дракмир снизился, подлетая ближе. Её белые волосы блестели в лунном свете, как её бледная кожа. Мой живот сжался от желания прикоснуться к её волосам, провести пальцами по их длине, обвить их вокруг своего кулака.
Мои солдаты выкрикивали моё имя у подножия Валла Локир. Их повторяющийся, глубокий рев эхом доносился до нас.
– Голл! Голл! Голл!
Тот факт, что моя армия выбрала моё имя для своего боевого клича, был положительным знаком, безусловно. Вся армия моего отца быстро подчинилась мне, словно спешила следовать за своим новым королём. Хотя я ещё не был коронован, они скандировали моё имя как лидера этой победы.
Но оставался один шаг, и мы были готовы его сделать. Призрачные фейри, а теперь и светлые фейри Лумерии, должны были понять, что я правлю железной рукой. Только так можно было обеспечить послушание и избежать мятежа.
Я старался не слишком крепко сжимать руку Уны – она была гораздо более хрупкой, чем в моих снах, – но мне нужно было это осязаемое доказательство того, что она принадлежит мне. Я украдкой взглянул на неё. Она держала подбородок высоко, а её чёрные крылья были расправлены.
Бог Викса. Она была создана для меня. Перерождённая в тот судьбоносный день с отметиной, что говорила миру, где её место. По крайней мере, так утверждала Далья. Лишь немногие знали о видении моей провидицы. Я ждал знака, и вот он – проявился в её крыльях.
Она действительно подарит мне наследника, которого я заслуживаю, и которого заслуживает мой народ. Чтобы исправить старые ошибки. Королевства будут объединены под моим правлением, как было предсказано.
Я приказал Драку приземлиться на мосту, ведущем к восточной башне, той, что ближе всего к великому залу наверху Валла Локир, где нас будет ждать Сорин.
Он взмахнул крыльями, опускаясь с глухим ударом. Я спустился первым, затем протянул руки, чтобы помочь ей спуститься. Мой желудок сжался от её стеклянного взгляда. Теперь она поняла. У неё не было выбора.
Деклам, один из моих лейтенантов, подошёл с дюжиной солдат позади него. Они искали меня. Поставив Уну рядом с собой, я повернулся.
– Господин. – Деклам ударил себя кулаком в грудь в знак почтения и склонил голову. – Мы расположились по всему Иссосу. Сорин и принц Бейлин ждут вас в великом зале.
Уна вздрогнула в моих руках и издала звук протеста, но я проигнорировал её.
Я взял её за руку и повёл рядом с собой к тронному залу её бывшего дома.
Она была напряжённой и молчаливой. Слишком молчаливой.
– Не волнуйтесь, принцесса. Я не собираюсь причинять вред вашему брату, – я бросил взгляд на её испуганное лицо. – И вам тоже, – добавил я.
Она не ответила, когда мы проходили через белые коридоры Валла Локир, на каждом углу стояли мои призрачные фейри на страже.
Когда она наконец заговорила, её голос был отстранённым, словно в полусне.
– Я не знаю, что меня ждёт. Всё, что я знаю, – это то, что моя жизнь больше не принадлежит мне.
Я бы хотел возразить, но не стал лгать ей. Она была права. Её жизнь больше не была её собственной. Судьба действительно предопределила для неё определённое будущее, где она была центром, его сияющей звездой. И чтобы это будущее осуществилось, она должна была принадлежать мне.
И я собирался обеспечить это раз и навсегда.
ГЛАВА 9
УНА
Когда мы подошли к дверям большого зала, я выдернула свою руку из ладони Голлайи. Я не позволю ему втащить меня в храм моей богини словно пленницу. Я войду с высоко поднятой головой, чтобы встретиться с братом. Я не позволю, чтобы Бейлин увидел меня испуганной или волочимой словно багаж в наш дом.
Когда двое стражников из рода тёмных фейри открыли двери, я с жадностью впитала великолепие Храма Луны – места, которое всегда приносило мне утешение и покой.
Сквозь стеклянный купол большого зала лился лунный свет, освещая центр беломраморного пола. На этом круге лунного света были выложены расписные плитки, мозаика, изображающая лицо нашей Богини Лумеры – высокий лоб, точёная челюсть, утончённый нос, пухлые губы, умные глаза.
Каменные колонны, вырезанные в виде её служанок, окаймляли обширное помещение. Их руки тянулись вверх, поддерживая своды этого священного зала, который служил как приёмной для послов, так и храмом в честь нашей величайшей богини.
В конце зала возвышались два трона на помосте, с которых Бейлин и я приветствовали послов и гостей, как делали вместе с тех пор, как наш отец оказался прикован к постели.
На протяжении сотен лет правители Иссоса принимали иностранных послов и знать всех великих домов Лумерии и Скелдоса. Но ни в одной из историй, что я прочла, не упоминалось, чтобы король тёмных фейри и его армия стояли в этих стенах.
Зал был выстроен с обеих сторон стражниками Голлайи, его избранной гвардией. Быстрыми шагами к нам приближался его второй командир, которого он называл Сорин. На его голове красовались четыре рога, каждый у основания украшен серебряными кольцами. На его оголённых запястьях серебряные браслеты украшались таинственными узорами. Глаза его были темно красного цвета, и лицо, хоть и привлекательное, выражало суровую неприязнь, когда он посмотрел на меня, прежде чем обратился к своему королю.
Громко на демоническом языке он провозгласил:
– Вексал Голлайя иль Нäкт Мир и Нортгалл.
Остальные воины рявкнули в унисон:
– Голл!
Когда Сорин подошёл ближе, я увидела, что моего брата держали два тёмных фейри.
– Уна! – воскликнул он.
Не колеблясь ни секунды, я бросилась к нему. Голл, должно быть, подал знак стражникам позади меня, и они его отпустили. Бейлин подхватил меня на полпути и крепко обнял.
– С тобой всё в порядке? – прошептал он, голос его дрожал.
– Да, да, – успокоила его, отступив немного, чтобы взглянуть на него.
На его щеке, под глазом, темнел багровый синяк.
– Что с тобой? – произнесла я с упрёком.
– Всё в порядке, – он крепче сжал мои плечи. – Ты в самом деле невредима?
Я кивнула. Он наклонил голову ближе ко мне.
– Не волнуйся, – прошептал он. – Я прочитал договор, который он составил. Я не подпишу его. Я не позволю ему забрать тебя обратно туда.
Я изучала его лицо, на котором смешивались ярость и страх, и с трудом выдавила улыбку, пытаясь его успокоить. Он не знал, что Голлайя не допустит отказа. Я была в этом уверена.
За его плечом я заметила несколько воинов королевской гвардии Иссоса, руки их были скованы, и они сидели у стены. Они, вероятно, захватили дворец всего несколько часов назад. Гаэль тоже был среди иссосцев, прикованных у стены. Его яростный взгляд встретился с моим.
Я покачала головой, пытаясь дать ему понять, что другого выхода не было.
– Вы прибыли как раз вовремя, сир, – сказал Сорин позади нас, где Голлайя стоял, оглядывая зал и наблюдая за мной. – Нам понадобилось три дня вместо одного, чтобы пробить стены и захватить город. Я надеялся, что всё будет спокойнее, когда вы прибудете.
– Ваш гонец прибыл только сегодня, – ответил ему Голлайя. – Кажется, всё в порядке.
– За исключением того, что у нас не хватает тюремных камер для всех пленников.
– Это не потребуется, – сказал Голлайя. Он и его лейтенант направились к нам с братом.
Бейлин инстинктивно напрягся. Я знала, что он собирался совершить что-то безрассудное, чтобы защитить меня, как будто это было в его силах, но я положила руку ему на плечо.
– Бейлин, – когда его взгляд устремился на меня, я сказала, – я знаю условия договора.
И теперь я знала, что Голлайя не блефовал. Вовсе не блефовал.
Я повернулась к Голлайе.
– Я полностью принимаю условия.
– Нет, – сдавленно произнёс Бейлин. – Ты не можешь, Уна.
Голлайя полностью проигнорировал его и протянул руку Сорину. Тот вложил свиток в ладонь короля, который затем передал его мне.
Я развернула пергамент и быстро пробежала взглядом текст, отмечая, что условия были чётко изложены на демоническом языке. Его клятва защищать и обеспечивать мир народу Лумерии продолжится, только если я останусь в Нортгалле, пока не рожу наследника. Наш ребёнок станет следующим правителем как Лумерии, так и Нортгалла.
Закончив чтение, я медленно выдохнула, затем направилась к ступеням, ведущим к возвышению трона, и к высокому столу, где обычно ставили угощения во время приёмов. Повернувшись, я увидела, что все взоры были устремлены на меня с неким благоговением.
– Если только вы не собираетесь заставить меня подписать это собственной кровью, – сказала я Голлайе, – мне понадобится перо и чернила.
Сорин резко обратился к одному из солдат, но я следила за тем, как Голлайя уверенно пересёк зал и поднялся по ступеням, с раздражающе самодовольной улыбкой на губах. Он остановился передо мной и поднял руку, едва коснувшись пальцами моего подбородка, когти слегка поцарапали кожу. Я удержалась от дрожи, хотя лёгкое прикосновение оказалось неожиданно притягательным.
– Такая умная женщина. Я знал, что боги выберут для меня такую, как ты, Уна.
Я возмутилась его самоуверенностью, но как-то внезапно покраснела от этого странного комплимента.
Один из призрачных фейри поднялся по ступеням и поставил перо и чернильницу на высокий стол рядом со мной, а затем покинул возвышение. Я обмакнула перо и подписала своё полное имя без лишних украшений, затем протянула перо Голлайе.
Я отказалась смотреть на него, зная, что он наверняка всё ещё носит на лице ту самую самодовольную улыбку. Я посмотрела на своего брата.
– Бейлин.
Он стоял, бледный, покачав головой.
– Бейлин. Это единственный выход. Со мной всё будет в порядке, – сказала я с уверенностью, звучавшей больше ради него, чем для самой себя.
Мы встретились взглядами, и я молча умоляла его. Наконец, он выругался себе под нос и взошёл по ступеням. Он резко выхватил перо из рук Голлайи и несколько минут смотрел на документ, прежде чем, наконец, подписать его. Затем он бросил перо и повернулся к Голлайе, приблизившись к нему.
– Если ты причинишь ей вред, договор или нет, я приду в Нортгалл и убью тебя.
– Бейлин, пожалуйста, – я схватила его за руку, стараясь оттащить его, боясь, что он навредит себе.
– Я и не ожидал ничего другого, – спокойно ответил Голл.
Я взглянула на него.
– Могу ли я поговорить с тобой наедине?
Не дожидаясь ответа, я отпустила Бейлина, быстро спустилась по каменным ступеням, пересекла зал и вышла в коридор. Охрана не остановила меня, лишь молча смотрела, пока я направлялась к вестибюлю, где вдоль стены стояла мягкая скамья.
Раньше я сидела здесь, любуясь нашим королевством, нашим прекрасным городом. Теперь же ничего не осталось, кроме синего света факелов и приглушённого повторяющегося клича имени Голла. Они всё ещё произносили его имя в этом зловещем, завораживающем ритме. Он только недавно возглавил армию своего отца, но было очевидно, что теперь они поклонялись ему.
Я услышала его шаги, когда он вошёл в коридор и приблизился. Я также услышала, как охранники покидают пост, видимо, он отправил их прочь. По крайней мере, он уважал моё желание провести этот разговор наедине.
– Я подписала твой договор. И я… дам тебе то, что ты хочешь, – я повернулась и посмотрела на него, его выражение вновь стало неприятно непроницаемым. – Но у меня есть одно требование.
Он медленно моргнул, затем спросил:
– Чего ты хочешь, Уна?
– Быть обвенчанной здесь, в Храме Луны.
Впервые с нашего прибытия он принял непринуждённую позу, скрестив руки и наклонив одно колено, опираясь на другую ногу.
– Мы не верим в брак, принцесса.
– А я верю.
– Независимо от того, связаны мы или нет, наш союз не будет браком в твоём понимании. Ты не станешь моей королевой с твоими священными словами. Ты будешь моей наложницей, пока я не заполню твоё чрево своим ребёнком. Вот и всё.
Его слова легли тяжёлым холодным камнем на мою душу. То малое уважение, которое я начала испытывать к нему, тут же исчезло. Я была всего лишь сосудом, его племенной кобылицей.
– Я понимаю, – ответила я с холодностью, не уступающей его тону, – но если я покину Валла Локир, оставив свою честь и рожу ребёнка, меня сочтут изгнанницей, позором для моего народа несмотря на то, что я жертвую своей жизнью ради их спасения. Если только мы не проведём священную церемонию связывания Луной перед тем, как уйдём.
Он смотрел на меня, его маска исчезла, уступив место гневу. Но он ничего не сказал, словно мой запрос был нелепым.
– Я не стану шлюхой короля призрачных фейри, – это я произнесла с отравленной резкостью, – по крайней мере, в глазах моего народа.
Призрачные фейри будут знать, кем я являюсь для их короля. А Бейлин никогда не станет разглашать или рассказывать кому-либо о том, что записано в договоре, который мы только что подписали, чтобы спасти наше королевство. Если я буду обвенчана здесь, все будут думать, что это настоящий союз ради мира. Это наименьшее, что я могу сделать в этом нечестивом союзе.
– Я отдаю всю свою жизнь. Всё, чего я прошу для себя – это чтобы ты потерпел короткую церемонию. Если это ничего для тебя не значит, то зачем отказывать?
Он сжал челюсти, глядя поверх моей головы на лунный свет, льющийся сквозь окно, затем тяжело выдохнул.
– Хорошо. Если это сделает тебя покорной, – он разжал руки и решительно направился к закрытым двойным дверям.
– И могу ли я увидеть отца перед уходом?
Он остановился и обернулся. Меня не удивило, что он уже знал о болезни моего отца. Он едва моргнул, прежде чем резко ответить:
– Иди к нему сейчас.
Он махнул охранникам, чтобы они сопровождали меня.
– Я скажу твоему брату привести нужного старейшину для этой церемонии. Но всё должно быть закончено меньше чем за час. Поторопись.
И это были «любезные» слова, обращённые ко мне моим будущим супругом.
Я поспешила по коридору с охраной призрачных фейри за спиной к покоям моего отца.
ГЛАВА 10
УНА
– Папа, – прошептала я, садясь на край его кровати. Стража оставила меня наедине и ждала снаружи. – Это Уна, папа. Я пришла попрощаться.
Тихий, размеренный клич призрачных фейри за стенами дворца отзывался глухим эхом сквозь каменные своды. Казалось, они ждали его возвращения на драконе.
На удивление, папа открыл глаза и посмотрел на меня. Я моргнула, стараясь сдержать слёзы. Его радужка почти полностью побелела, лишь узкая полоска тёмно-фиолетового кольца оставалась по краям. Он утратил способность говорить семь месяцев назад. Уже больше года он не вставал с постели.
Но порой в его побелевшем взгляде можно было увидеть ту самую ясность, которая была присуща ему до того, как болезнь начала медленно забирать его жизнь тринадцать лет назад. Как сейчас. По тому, как он смотрел на меня, я знала, что он слышит меня.
Люминесцентный целительный шар мерцал у изножья его кровати, заливая комнату золотистым светом. Целители поддерживали заряд шара – так называемой лунной чаши – чтобы его исцеляющая магия поддерживала моего отца день и ночь. Только это и удерживало его в живых. Порой я задумывалась, не хотел ли он, чтобы мы просто дали ему уйти.
Не в первый раз я сожалела, что не могу сама создать для него такой шар. Но та магия давно покинула меня. Я шевельнула крыльями на спине, напоминая себе, что хотя бы одно, отнятое у меня, мне удалось вернуть. Правда, пользы от них было немного.
– Папа, я уезжаю на некоторое время.
Едва заметная морщинка появилась у него между бровей. Ему не нравилось, когда меня не было рядом. Он, вероятно, даже не понял, что я уже отсутствовала много недель.
