Текст книги "Король призраков (ЛП)"

Автор книги: Джульетт Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

– Теперь, если кто-то попробует причинить тебе боль, – сказал я, снова вспоминая конец пира, – мой гнев будет безграничен.

Разрушение – это лишь слабое описание того, что я сделал бы любому, кто осмелился бы навредить моей Уне.

– Тише, – пробормотала она со зевком. – Спи, мой король.

Впервые кто-то отдавал мне приказ. Но поскольку это была она, я с радостью подчинился.

ГЛАВА 36

ГОЛЛ

Позднее в тот же день мы оделись, чтобы пойти на поиски еды.

– Я чувствую запах чего-то вкусного, что готовит Огалвет, – сказала она, радостно улыбаясь, пока я помогал ей накинуть плащ, аккуратно проводя её крылья через разрезы.

– Это он, – ответил я, улыбнувшись ей. – Я попросил его приготовить для тебя сытный суп.

– Ммм, – она проскользнула мимо меня и вышла наружу через полог шатра.

Я последовал за ней.

– Мек, – кивнул я ему. Он не покидал шатёр с тех пор, как я вернул её.

– Сир, – его лицо залилось облегчением, когда он увидел Уну. – Как хорошо видеть вас в здравии, Мизра.

– Спасибо, Мек, – ответила она с улыбкой.

Мы пошли, обнявшись за руки, к ближайшему костру.

– Будет дождь? – спросила она, глядя на серые тучи, затянувшие небо.

– Думаю, снег, – ответил я, когда мы остановились там, где Сорин, Пулло и Хава сидели с несколькими другими фейри.

Некоторые из Элитных ушли на охоту, но большинство толпились возле нашего лагеря, расположенного на полпути между Белладумом и Ванглосой.

– Уна! – выкрикнула Хава, вскакивая с места, где она сидела довольно близко к Кеффе на бревне у костра. Затем она буквально перелетела к нам, приземлившись неловко и слишком близко.

– Осторожнее, Хава, – прикрикнул я.

– Простите! – Она остановилась, уже готовая броситься в объятия Уны, как всегда, но вместо этого крепко сжала её руку, тревога читалась на её лице. – С тобой всё в порядке?

– Со мной всё отлично, – она лучезарно улыбнулась, её щёки раскраснелись.

Она и правда была в полном порядке после того, что, как я думал, почти привело её к смерти. Я огляделся, ища Далью. Мне нужно было извиниться за все мои утренние рычания и обвинения в её адрес, будто она сделала недостаточно, чтобы разбудить Уну.

– Я чувствую себя просто великолепно, – сказала Уна, снова ослепительно улыбаясь.

– Огалвет! – позвал я его. Он стоял, готовя под открытым шатром.

Он кивнул, не нуждаясь в объяснениях, и наклонился к своему котлу за миской.

– Рад видеть, что ты в порядке, – сказал Кеффа, теперь уже встав в нашем маленьком кругу рядом с Сорином. – Твой спутник начал беспокоиться.

– Правда? – спросила Уна, её застенчивая улыбка чуть тронула уголки губ.

– Он даже… – начал было Кеффа, но внезапно замолчал.

Я почувствовал это тоже.

– Что это? – я повернулся к тому, что привлекло внимание Сорина и Кеффы. Другие фейри тоже начали оборачиваться, внимая запаху и звукам.

Внезапно с дальнего края лагеря послышались крики, затем ещё один, громче. Мы находились в центре. Без единого слова Кеффа, Сорин и я выхватили свои клинки.

– За мной! – крикнул я Уне. – Хава!

Она поняла, чего я хочу, и взмахнула своими крыльями, взлетая прямо вверх. Теперь она могла видеть поверх шатров, то, чего мы не могли. Шум усиливался: крики, рычание, визг, и звуки схватки эхом отдавались в воздухе.

– О боги, – прошептала Хава.

– Что там? – нетерпеливо выкрикнул я.

– Мир-волки, сир. Они нападают!

– Сколько их? – позвал я вверх.

– Трое! – закричала она. – Нет, четверо.

– Что за чертовщина? – прорычал Сорин.

– Хава! – Кеффа крикнул ей. – Лети на верхушку того дерева и оставайся там! – Он указал на самое высокое дерево за пределами лагеря.

– Но Уна… – заскулила Хава.

– Быстро! – приказал я. – Сейчас же!

С ней будет на одну заботу меньше. Кеффа, Сорин и я окружили Уну. Затем внезапно появились Мек и Феррин, тоже с оружием наготове.

– Почему, во имя всех богов, фейри звери натравили своих псов на нас? – спросил Кеффа. – После того как вчера они нам помогли.

– Не знаю, – единственное, что я смог сказать, пока рычание и визг зверей становились всё ближе, пробираясь через лагерь.

Один из волков завыл, его крик оканчивался зловещим визгом, словно он разговаривал со своими собратьями. Уна ахнула за моей спиной.

– Не бойся, моя Мизра, – сказал я ей. – Я обращу их в прах, прежде чем они подойдут слишком близко.

Я надеялся, что смогу.

Мой дар зефилима был живой магией. Я мог использовать её аккуратно или с сокрушительной силой. Но с быстрыми целями, особенно смешанными с теми, кого я не хотел ранить, использовать её было трудно. Поэтому мы и были готовы с оружием в руках.

Я надеялся, что звери выскочат из-за палаток по одному, чтобы уничтожить их каждого по очереди. Но, конечно, судьба не собиралась одаривать меня столь удобным сценарием. И они не просто осторожно подкрадывались. Три зверя с яростью вырвались из-за угла палаток, один из них с человеческой рукой, болтающейся в его окровавленной пасти. У меня сжалось нутро.

– Этелин! – крикнул я, выбрасывая руку вперёд, из ладони хлынул поток огня, обрушиваясь на первого зверя, темно-серого волка с чёрными глазами.

Огонь охватил его с головы до хвоста, но он продолжал нестись вперёд, яростно клацая в воздухе пожелтевшими клыками. Теперь он стал огненным оружием, неумолимо приближающимся к нам – движущейся стихией, рвущейся прямо на меня.

– Уведите Уну отсюда! – крикнул я назад к остальным.

Я услышал её приглушённый вскрик, когда один из моих воинов подхватил её и поспешно отступил.

– Кажется, ты только разозлил его! – закричал Кеффа слева от меня.

– Что-то с ними не так, – проревел я, поднимая меч.

Обычные мир-волки никогда не напали бы на лагерь фейри. Они давно бы разбежались при первом же всполохе фейского огня. Эти же не отступали, и один из них буквально горел заживо, не обращая на это никакого внимания.

Звери добрались до нас. Я взмахнул мечом, целясь в горящего волка, который, как ни странно, не корчился в муках. Кеффа и Сорин сражались со вторым, а Пулло и Мекк схватились с третьим.

Я уклонился, вывернулся из-под когтей горящего зверя, который, казалось, становился только злее. Почему это создание не умирало?

Резко разворачиваясь, я побежал прочь из центра схватки, увлекая за собой пылающего волка. Как я и предполагал, он погнался за мной, размахивая когтистой лапой так близко, что я почувствовал жар у себя на шее.

– Этелин, – прошептал я к своему мечу, не прекращая бежать к открытой равнине.

Пламя охватило чёрное лезвие. Резким поворотом я развернулся и с силой вонзил меч прямо между глаз зверя. Волк сам насадился на мой горящий клинок. Мы оба рухнули на землю, его тяжёлое, объятое пламенем тело придавило меня, его дымящаяся пасть оказалась у меня на груди.

Сквозь угасающие языки огня я разглядел его мутные жёлтые глаза, изрезанные чёрными прожилками. Казалось, он был заражён или проклят чем-то.

– Нихилим, – произнёс я, и пламя угасло.

Волк затих, его тело окутывал дым, пока я с усилием выбирался из-под его смердящей туши.

Крики вновь привлекли моё внимание к лагерю. Я заметил Безалиэля, Редвира и ещё двух фейри зверей, сражающихся с четвёртым обезумевшим волком без оружия. Редвир внезапно взлетел на спину зверя и яростно полосовал его голову и горло когтями, раздирая волка на куски голыми руками.

И тут воздух разорвал пронзительный женский крик, леденящий кровь.

– Уна.

ГЛАВА 37

УНА

Ужасающий пес, по ширине с троих пеллазийских лошадей, с черными глазами и слюной, стекающей с обнаженных клыков, осторожно приближался. Он бросился слишком быстро, и Феррин успел вонзить меч ему в глаз. Зверь лишь отскочил назад, на мгновение почесал лапой свою кровавую, бесполезную глазницу, а потом снова начал кружить, готовясь к новой атаке.

В воздухе вокруг него ощущалась зловещая, неприятная энергия. Это был странный, мучительный налет, исходящий не от болезни. Это было что-то магическое. Что-то злое.

Феррин пытался добраться до лошадей, чтобы увести нас подальше от лагеря, пока Голл и другие убивали пов. Но пес догнал нас первым.

– Держись за мной, – приказал Феррин.

Мне не нужно было напоминаний. Всё мое тело дрожало при виде этой слюнявой твари, готовой убить и съесть нас. Без предупреждения пес вновь прыгнул.

Я закричала и взметнулась вверх, на высоту дерева. С изумлением я поняла, что лечу. Мои крылья инстинктивно подняли меня высоко, вынося в безопасное место. Феррин не заметил этого и, когда пес бросился на него, успел вонзить меч в его плоть, прежде чем тот с яростью размахнул лапой и порвал его плечо.

– Нет! – вскрикнула я, но крылья держали меня высоко.

Феррин затем бросился с мечом, вскользь режа зверя по горлу. Пес завопил и отскочил. Кровь капала с плеча Феррина, его броня была разорвана.

В это время в бой влетели Голл, Сорин, Кеффа и несколько фейри зверей. Голл заметил меня, как и другие, но прежде, чем они бросились к Феррину, я почувствовала, как мои крылья начинают уставать, и я медленно опускаюсь, пока они добивали бешеного пса.

Голл развернулся и помчался ко мне в тот момент, когда мои ноги коснулись земли. Он крепко обнял меня, зарыв лицо в моей шее.

– Я летала, Голл.

– Я знаю, моя милая.

Эти слова согрели мое сердце больше, чем само чувство полета, впервые с тех пор, как мои крылья унесли меня через Лумерию в Нортгалл много лет назад.

– Магия вернула мне мой дар, – радостные слезы наполнили мои глаза.

– Я так рад за тебя, – прошептал он, продолжая держать меня в объятиях еще минуту, прежде чем осторожно отстранился. – Ты в порядке? – спросил он, нежно поглаживая мою щеку.

– Да.

Он кивнул, сжимая меня в груди.

– Пойдем.

Он держал меня близко, когда мы подошли к остальным, стоящим вокруг убитого зверя.

– О, нет. – Я подбежала к Феррину, который держался за свою руку. Мек был рядом, осматривая рану на его плече. – Тебе нужно к Далье, – сказала я ему.

Феррин расширил глаза от удивления, когда я подошла и начала осматривать его травму.

– Она довольно глубокая. Тебе нужно исцеление. Срочно.

Его желтые глаза были более напряженными, чем обычно, зрачки расширены от напряжения, его взгляд потемнел. Он улыбнулся мне теплой улыбкой.

– Не переживай за меня, Мизра. Я быстро исцелю. Я пережил хуже.

– Не спорь со мной. Мек – ты должен отвезти его к Далье. Она должна немедленно заняться раной.

– Да, моя Мизра.

Затем я повернулась, чтобы присоединиться к Голлу и остальным вокруг поверженного зверя. Голл потянул меня за талию, притягивая к себе.

– Ты думал, что мы атаковали тебя, – сказал Редвир.

– Это пришло мне в голову, – признался Голл, – что, впрочем, не имело смысла, ведь вы уже помогли нам найти Гриндольвека.

Лицо и грудь Редвира были покрыты синей кровью волка, его когти были в ней же. Я бы отшатнулась, если бы не тот факт, что наши фейри выглядели ненамного лучше. Голл, однако, остался невредимым.

Безалиэль смотрел на мертвого Меер-волка.

– Они были больны – безумны. Меер-волки не нападают на лагеря.

– Да, – ответила я. – Я чувствовала, что с ними что-то не так.

– Ты чувствовала это? – спросил Голл.

– Как плохую магию, – попыталась я объяснить. – Темную магию. Она до сих пор висит в воздухе здесь, – добавила я, дрожа от этого ощущения. – Ты не ощущаешь этого?

Некоторые взгляды были полны сомнений. Голл нахмурился и покачал головой.

Редвир выглядел мрачно.

– Мы видели много странных вещей в последнее время. Это всего лишь одна из них.

– Какие вещи? – спросил Кеффа.

Редвтр обменялся взглядом с вождем. Когда тот не ответил, я спросила:

– Признаки безумия?

Владыка зверей пробурчал, словно рыча, а затем ответил:

– Да. Обычно это что-то или кто-то, спускающийся с гор.

– С гор Солгавии, – уточнил Сорин.

Редвир кивнул.

– Эти существа, должно быть, были там, спустились, так как погода меняется.

– Голл, – прошептала я. – Пророчество.

– Какое пророчество? – резко спросил Редвир, его хвост дернулся. То же самое произошло с хвостом Безалиэля.

Голл быстро рассказал, как боги послали предупреждение о распространении безумия в видении, которое я нашла в Иссосе.

Редвир снова обменялся взглядом с Безалиэлем, который сказал:

– Значит, в этом году мы не будем зимовать так далеко на севере.

– Нет, – согласился владыка зверей. – Возможно, мы поедем немного дальше на восток. Советую вам вернуться в Нäкт Мир, король Голл. Забери свою красивую мизру и увози ее подальше от этих диких земель.

С этими словами он и другие фейри звери развернулись и ушли прочь.

Голл повел меня обратно в лагерь, а я погружалась в размышления. К сожалению, в центре нашего лагеря лежали два мертвых волка, но мы не могли уйти, пока не позаботились о раненых. К тому же Пулло сообщил, что два человека погибли во время атаки. Придется устроить погребальный костер, прежде чем мы продолжим путь.

– Мы не можем вернуться в Нäкт Мир, – сказала я Голлу, как только мы остались наедине в нашем шатре. – Нам нужно отправиться в Сердце Сольскина и найти последний текст.

Когда я подумала, что он будет спорить и увезет меня без всяких объяснений, он снова удивил меня.

– Я знаю.

– Знаешь? – Я сделала шаг вперед и прижала руки к его груди, нуждаясь в его тепле после всего пережитого.

– Я не буду игнорировать богов, Уна. Они поставили тебя на этот путь. Очевидно, что мы почти у цели. Но мы будем осторожны, направляясь дальше на север к Сердцу Сольскина.

– Конечно. Мы так близки.

– Я знаю. – Он провел когтями по моим волосам, затем обхватил затылок. – Мы найдем его. А потом вернемся домой, где я смогу держать тебя в безопасности.

Он притянул меня к себе, крепко обняв. Несмотря на опасность, казавшуюся повсюду, я чувствовала себя в безопасности в его объятиях.

***

Когда я шагала рядом с Хавой, направляясь проведать Феррин, мои мысли бурлили, как вьюга.

Мы сожгли погребальные костры для двух погибших из числа Элитных на закате. Одним из них был тихий друг Пулло, Тирзель. Было больно видеть обычно жизнерадостного фейри-призрака таким мрачным, с блестящими от слёз глазами, когда мы прощались с его дорогим другом.

Я обняла его после того, как мы отправили его товарища в иной мир, произнеся молитвы Виксу. Слишком хорошо я помнила боль и горечь от потери Мины, ушедшей так жестоко. Пулло принял моё утешение и поблагодарил за него.

Другого фейри-призрака я знала меньше. Но оба были верны Голлу и добры ко мне в последние недели. Их утрата глубоко нас ранила.

Кеффа спел песню о том, как души обретают покой в ином мире, встречаясь там с другими потерянными близкими. Это было печально, но в воздухе витало ещё одно чувство, смешиваясь с тьмой, принесённой волками. Страх.

Голл сказал мне, что никогда не видел, чтобы животные вели себя так. Меер волки были хищниками, охотящимися стаями, но их основной добычей являлись олени и дикие кабаны. Нападать на фейри они могли только от голода и отчаяния, но он никогда не слышал, чтобы даже стая осмелилась атаковать целый лагерь. Что-то было не так с этими существами.

Болезнь, восстание и безумие будут господствовать.

Чума – болезнь – уже свирепствовала по всей Лумерии. Это было первое проявление безумия, которое мы видели. Но если предсказатели правы, а они почти всегда правы, то нам предстоит увидеть больше этого безумия, прежде чем всё закончится. И это, не говоря уже о восстании, которое ожидало впереди. Мы только что завершили долгую, изнурительную войну. Кто захочет развязать новую, пока воины Голла занимают все города и помогают восстанавливать Лумерию?

Возможно, восстание будет связано с фейри теней. Голл и его воины не раз говорили, что фейри теней не любят фейри-призраков. Возможно, кто-то из них выступит против короля-призрака.

– Против Голла.

– Что? – спросила Хава. – Что против Голла?

– О, ничего. – Я плотнее закуталась в плащ, пока мы огибали палатки, кивая группе Элитных у костра.

Они все уважительно встали и поклонились, когда мы проходили мимо, и моё сердце ещё сильнее сжалось. Мы пришли сюда по моей настоятельной просьбе. Тирзель и другие Элитные погибли из-за меня. Тяжёлое чувство вины давило на мою душу.

Хава взяла меня под руку, прижимаясь ближе для тепла, когда мы приближались к последней палатке на южной стороне лагеря. Там, как нам сказали, были Мек и Феррин.

– Я так рада, что у тебя снова есть крылья, – мягко сказала Хава. – Ну, они у тебя уже давно, но ты понимаешь, что я имею в виду.

– Да, Хава. Я тоже. Хотя должна признать, мне нужно тренироваться. Я едва смогла удержаться в воздухе, пока Феррин сражалась с этим волком.

– Но они выполнили своё предназначение и подняли тебя на безопасную высоту. Это чудесно, Уна.

– Да, – согласилась я, обнимая её руку и прижимаясь к ней, желая, чтобы это странное, ужасное чувство покинуло меня. Оно не отпускало меня с момента нападения. Возможно, это было просто последствием пережитой травмы.

– Нам нужен последний текст, отмеченный богами, и я уверена, что смогу вернуть ту магию, что утратила, – добавила я.

– Целительная магия, – сказала Хава. – Очень особенная, если она позволит тебе излечить чуму.

На это я и надеялась. Мои мысли вновь обратились к отцу, который, я была уверена, уже не долго пробудет в этом мире. И к Бейлинну. Сердце сжалось при мысли о потере дорогого брата. Я просто не могла его потерять.

Мне нужно было найти этот последний текст. Клянусь богами, я была уверена, что тогда смогу помочь своим людям. Всем, кого постигла эта беда. Голл сказал, что ходят слухи, будто болезнь теперь поражает и некоторых тёмных фейри. Я отчаянно хотела остановить это.

Голл пообещал сразу же проводить меня в Иссос и к Валла Локкир, как только мы найдём последний из текстов. Он не был тираном, каким я его считала прежде. Он мог бы отказать мне в возвращении в Иссос. Он действительно хотел мира между нашими народами, как и я.

Когда мы подошли к палатке Мека и Феррин, до нас донеслись низкие голоса, спорившие друг с другом. Я остановила Хаву, заметив Мека и Далью, стоявших у входа. Далья выглядела встревоженной, а Мек шептал громко, почти грубо.

– Хватит. Ты должна уйти.

Я никогда раньше не слышала, чтобы Мек говорил с такой яростью. Он всегда отличался добродушной манерой.

– Я пытаюсь помочь, – произнесла Далья с отчаянием, её глаза блестели от слёз под полуденным солнцем.

– Ты сделала достаточно, – с яростью отрезал Мек. – Тебе нужно уйти.

Меня охватило странное чувство уверенности: он имел в виду не просто палатку. Казалось, он хотел, чтобы она покинула лагерь совсем. Как это странно.

– Феррин не исцеляется? – спросила я, делая шаг вперёд.

Они оба резко обернулись, удивлённые моим вмешательством. Я не хотела продолжать подслушивать этот горячий, явно личный разговор, но, если состояние Феррина оказалось хуже, чем мы предполагали, мне нужно было вмешаться. Моё врождённое желание исцелять, несмотря на потерю магии, всё ещё пульсировало во мне.

Выражение лица Мека вновь сменилось на привычное, послушное выражение фейри-призрака.

– Мизра. Вам не о чем беспокоиться.

Я шагнула вперёд, Хава держалась рядом, хотя я больше не держала её за руку. Далья смотрела в землю благоговейно, сложив руки перед собой в своей обычной манере, но я заметила, что её пальцы дрожат.

– Конечно, я беспокоюсь. Феррин защищал меня, когда был ранен. Его рана серьёзнее, чем мы предполагали?

Я не хотела обвинять Далью в том, что её дар недостаточно силён, но факт оставался фактом: некоторые целители действительно обладали большей магией, чем другие. Возможно, её магии оказалось недостаточно, чтобы исцелить Феррина.

– Я сделала всё, что могла, – сказала Далья, затем сделала реверанс, бросив на меня взгляд, в котором мелькнуло что-то вроде сожаления, и ушла.

– Мек, позволь мне увидеть его.

Меня охватила паника: вдруг Феррин был смертельно ранен, защищая меня. Мек стиснул челюсти, явно собираясь возразить, но затем откинул полог, позволив мне и Хаве войти.

Внутри было темно, синим светом отсвечивали угли в маленькой печи рядом с постелью, сложенной из мехов. Как и при любом исцелении у фейри, на рану не накладывали ни повязок, ни бинтов. Рану оставляли открытой для воздействия магии и природы.

Я нахмурилась, опускаясь на колени рядом с Феррином, чьи глаза были закрыты. Рана была запечатана и казалась почти зажившей. Совсем.

– В чём же беспокойство по поводу раны? – спросила я у Мека, смущённая его обменом репликами с Дальей. Я ожидала увидеть гноящуюся травму.

Мек стоял на противоположной стороне постели, стиснув челюсти, и смотрел на своего брата. Он не отвечал.

– Кажется, он вполне исцеляется.

Мек кивнул, всё так же не сводя взгляда с брата.

Затем Феррин пошевелился, его жёлтые глаза распахнулись. Он улыбнулся, увидев меня.

– Мизра, – сонно пробормотал он. – Ты пришла меня навестить.

Я улыбнулась, сложив руки на коленях.

– Я должна была убедиться, что с тобой всё в порядке. И я хотела поблагодарить тебя за то, что ты меня защищал.

– Всегда, – прошептал он. – Моё место – оберегать тебя.

Он поднял руку, ближайшую ко мне, противоположную той, что была ранена, и положил её поверх моей.

Я вздрогнула от такой фамильярности, но быстро сообразила, что, должно быть, он всё ещё находится под воздействием магии исцеления, которая порой действует как наркотик. Освободив свою руку, я мягко похлопала его ладонь и положила её рядом с ним на постель.

– Мек заставил меня беспокоиться, – легко добавила я. – Он заставил меня подумать, что ты плохо исцеляешься, но, похоже, магия Дальи справляется.

Он усмехнулся, и от этого у меня по коже побежали мурашки.

– Далья, – пробормотал он, и его глаза слегка затуманились. Они казались темнее обычного, более глубокого золота, а не яркого жёлтого, к которому я привыкла.

– Мизра, – сказал Мек, – ему нужно ещё поспать и отдохнуть.

– Конечно. – Я улыбнулась Меку, на лице которого играло привычное добродушное выражение, но что-то в его глазах внушало мне беспокойство.

– Спасибо, моя Мизра, – пробормотал Феррин, его речь была чуть замедленной. – Я знал, что ты придёшь ко мне.

– Мизра, – настойчиво сказал Мек.

Хава оказалась рядом, помогая мне подняться. Не то чтобы мне это было нужно. Казалось, Хава хотела уйти, и я её не винила. Мек вёл себя странно. Феррин тоже, но он был под воздействием магии исцеления. Но почему же тогда Мек говорил с такой яростью с Дальей? И теперь так торопился, чтобы я ушла?

– Хорошего дня, Мизра, – сказал Мек, открывая полог и вновь звуча более привычно. – Спасибо, что пришли. Мы оба ценим вашу заботу.

– Хорошего дня. – Я вышла из палатки, Хава была рядом.

Мы шли обратно к своим палаткам в молчании, пока не отошли достаточно далеко от Мека.

– Что это было? – прошипела Хава. – Почему Мек так разозлился на Далью?

– Я не знаю. Феррин прекрасно исцеляется. Это не имеет смысла.

– Ты должна рассказать королю Голлу.

Именно это я и сделала, когда мы с Голом лежали под мехами той ночью.

– Это было странно, – сказала я. – Мек казался сердитым на Далью. Но рана Феррина выглядела так, словно хорошо заживала.

Голл провёл ладонью по моей спине, его прикосновения были тёплыми. Я лежала, положив голову на его грудь, моя рука обвивала его талию.

– Мек очень защищает своего брата. У них не было отца. Хотя и мой отец не был примером для подражания. Но у меня был Кеффа и другие, такие как он. Их мать, моя тётя, переселилась с ними в Белладум после их рождения здесь, в Сильвантисе. – Он ненадолго замолчал, погрузившись в свои мысли, а затем добавил: – Думаю, Мек просто боится за своего брата. Я обязан заботиться о них, ведь мы родственники.

Я опёрлась подбородком на свои руки, чтобы посмотреть на него. Его драконьи глаза светились серебром в темноте палатки. Они были прекрасны.

– Ты знал их, когда рос? – спросила я.

– Нет. Они младше меня. – Он играл с прядью моих волос, что свисала на его грудь. – Они родились, когда я был в Гильдии Галла. Я встречал их несколько раз, когда моя мать звала их к себе. До того, как она умерла. Но потом уже нет. Не до тех пор, пока я не взошёл на трон своего отца и не стал искать верных союзников.

– Я понимаю твою верность, но мне не понравилось, как сурово Мек говорил с Дальей. Я знаю, каково это – быть целителем и не суметь исцелить кого-то.

Он убрал прядь, которую перебирал пальцами, за моё ухо.

– Ты думаешь о своём отце и брате.

Я кивнула.

– Завтра мы отправляемся к Сердцу Сольцкина, – сказал он. – Я отправил Морголита вперёд с Сорином и Пулло, чтобы встретиться с его другом среди теневых фейри. Они встретят нас завтра на закате у Сердца.

– Мы так близко, что можем добраться за один день?

– Мы возьмём Дракмира. Остальные Элитные последуют за нами. – Его губы изогнулись в лёгкой улыбке. – А завтра я хочу отвезти тебя кое-куда перед встречей.

– Куда?

– Это сюрприз. – Он положил руку мне на щёку, большим пальцем нежно провёл по скулам. – А теперь, спи.

Вздохнув, я прижалась к нему ближе и попыталась заснуть, но мои мысли всё ещё возвращались к жёсткому выражению лица Мека и полным слёз глазам Дальи.

ГЛАВА 38

ГОЛЛ

Было приятно снова оказаться на спине Дракмира, парящего среди облаков, держа Уну близко к себе. Чем дальше мы продвигались к территории фейри теней, тем сильнее росли мои тревоги. И дело было вовсе не в фейри теней. Какое-то неизвестное беспокойство становилось всё больше по мере нашего продвижения вперёд в этом квесте.

Найти второй текст оказалось проще, чем я предполагал. Даже несмотря на то, что я едва не потерял самообладание, когда Уна решила выпить кровь Гриндольвека. Я понимал, что она права, следуя пути, указанному богами, но это не делало ситуацию легче.

Но даже это было не главной причиной моего мрачного настроения за последние дни. Нападение тех гончих – лишь часть проблемы. Что-то оставалось скрытым от моих глаз, какое-то зловещее предзнаменование грядущего.

Перед тем как мы отправились сегодня утром, я проверил состояние Феррина, чтобы убедиться, что он достаточно окреп для пути с остальным лагерем к Сердцу Сольскина. Затем я поговорил с Дальей. Мне хотелось быть уверенным, что она в порядке после того, что Уна рассказала мне вчера вечером. Я заверил её, что любое замедление в выздоровлении Феррина – не её вина, а решение богов. Она успокоила меня, сказав, что Мек просто чрезмерно беспокоится о брате, а она сама чувствует себя хорошо.

Я также сказал ей, что хотел бы, чтобы она провела гадание в базовом лагере сегодня вечером. Надеялся, что она сможет увидеть то, что ожидает меня. Что-то, что, по-видимому, было сокрыто от меня самого.

– Как же это замечательно, – Уна облокотилась на мою грудь и обернулась ко мне. – Я скучала по Дракмиру.

– Тебе стоит сказать ему об этом.

– Уже сказала, – рассмеялась она.

– Вы снова связались телепатически?

Она улыбнулась через плечо.

– На этот раз он сам меня пригласил.

– И что он тебе показал?

– Вот это, – она протянула руку к небу. – Он показал мне небеса и землю внизу.

– Значит, он тоже скучал по тебе. Хотел, чтобы ты снова полетела на нём. – Драк делал то же самое для меня не раз.

Это согревало мне сердце. То, что у неё была связь с Дракмиром, подобная моей, лишь подтверждало: она моя, а я её.

– О, смотри, Голл. Замок!

– Именно туда я тебя и везу.

Дракмир тоже знал это. Я показал ему мысленно, куда мы направляемся. Ему было знакомо это место. Он снизился, кружась вокруг замка Виндолек, дома моей матери, где я вырос вдали от отца в Нäкт Мире.

Вид замка мгновенно наполнил меня смешанным чувством меланхолии и радости. А затем причина, по которой я привёз её сюда, вызвала совсем иное чувство – страх.

Я крепче обхватил Уну за талию, когда Дракмир закружил над полем, а затем взмахнул крыльями, приземляясь во внутреннем дворе замка. Площадка для посадки была достаточно велика, чтобы вместить небольшую армию, хотя никогда не служила этой цели. Зато здесь когда-то были конюшни для лошадей, коров и коз. Даже курятник. Моя нянька вечно кричала на меня за то, что я гонял кур по двору.

Когда я спустился, то протянул руку, чтобы помочь Уне.

– Я могу спуститься и сама, особенно в новой одежде, – скорее выговаривала она, чем объясняла.

– Я знаю, но хочу помочь. – Я не хотел, чтобы она упала в её состоянии.

Спустившись, она подошла к голове Дракмира.

– Хороший мальчик, – мягко произнесла она, поглаживая его морду.

Дракмир замурлыкал, прикрыв глаза от её ласки.

– Ты его балуешь.

– Он этого заслуживает. – Затем она обернулась и огляделась. – Здесь никого нет?

– Пока что нет.

– Чей это замок?

– На самом деле, твой.

Она повернулась ко мне с удивлением на лице, её рот приоткрылся от изумления.

– Пойдём. – С комом в горле я протянул руку. – Хочу показать тебе кое-что.

Не говоря ни слова, она взяла мою руку, и я осторожно повёл её вверх по каменным ступеням к бойнице, обрамляющей замок. Мы остановились у парапета, с которого открывался вид на северо-восточное поле и дальние горы Солгавии.

– Это был дом моей матери, когда она забеременела мной. Здесь я родился и вырос, пока не настало время учиться быть воином-призраком. – Я посмотрел вниз на пустой двор, некогда полный жизни. – Сейчас он кажется пустым, но может снова стать прекрасным и наполненным жизнью. – Я указал на поле позади нас, где в это время года росла желтая трава. – Летом здесь распускаются фиолетовые полевые цветы. Виндолек означает «на полевых цветах» на моём языке.

Уна внимательно слушала, её взгляд был прикован ко мне. Она, наверное, чувствовала моё напряжение в тембре моего голоса.

– Это место особенно для меня, потому что напоминает мне о моей матери, которую я очень любил.

– И которая любила тебя, – добавила она.

– Да, любила. – Я повернулся к ней. – Знаешь, когда я впервые увидел тебя, избитую и испуганную, стоящую на вершине той скалы в подземелье, я сразу подумал о своей матери. О том, через что она прошла из-за моего отца. Он убил её, обвинив в измене с послом из Иссоса. Но я знаю, моя мать никогда бы не сделала этого. Она знала, каким жестоким он был, и что он мог с ней сделать. И всё же это не спасло её.

Горло сдавило от воспоминаний о том дне, когда я узнал, что отец убил её прямо перед своим двором. Уна крепче сжала мою руку, обхватив её обеими ладонями.

– Знаешь, он отправил одного из своих Элитных, чтобы сообщить мне. Это был Эрлик.

– Я помню его, – тихо сказала она.

Я вновь ощутил мимолётное удовлетворение, вспомнив, как обратил его в пепел сразу после того, как убил своего отца.

– Это случилось на тренировочной площадке Гильдии Галлов, вдали от дома, в диких землях. Я пытался отработать захват, чтобы обезоружить противника, если останусь безоружным. Всё это казалось мне бессмысленным – я ведь мог использовать фейри-огонь, чтобы обезоружить кого угодно, – но я был полон решимости угодить своему наставнику.

Я сглотнул, вновь погружаясь в мучительное ощущение отчаяния и безысходности того дня.