Текст книги "Король призраков (ЛП)"

Автор книги: Джульетт Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Один из них, с тёмно-синими крыльями и чёрными волосами, шагнул вперёд с золотым плащом и накинул его ей на плечи. Он сжал её плечи и тихо прошептал:

– Теперь ты в безопасности.

Она кивнула, словно знала его давно и доверяла его поддержке.

Эта короткая сцена словно открыла пустоту во мне, пустоту, жаждущую разрушить и разорвать всё на своём пути. Мои губы скривились, обнажив клыки, что тут же заметил чёрноволосый фейри.

Уна повернулась ко мне, и из-под капюшона плаща выбилась прядь её белоснежных волос.

Стражи тут же сомкнулись вокруг неё, образуя защитный барьер. Затем её брат поднял её на руки, его широкие крылья взмахнули, и он взмыл в небо. Остальные последовали за ним, взлетая быстро и стремительно.

Так они смогли проникнуть так глубоко на нашу территорию, оставаясь незамеченными. Вероятно, именно так принцесса спустилась с небес в Нортгалл. Но что-то пошло не так, и её схватили.

Я смотрел, как они исчезали. Падающий снег и клубящиеся облака поглощали их фигуры, но я уловил вспышку фиолетового цвета, когда она обернулась через плечо брата, чтобы взглянуть на меня.

И вот, их больше нет.

Поднявшись на ноги, я ощутил, как мои раны пульсируют едва заметной болью, и в сердце вспыхнул новый огонь, горячий и белый. Этот огонь предназначался моему отцу.

Я улыбнулся, чувствуя восторг, обжигающий душу. Он бросил меня в эту проклятую яму, надеясь, что я сгнию и превращусь в прах. Но его жестокость оказалась не способна меня убить.

По какой-то причине бог Викс дал мне силы сломать чары моего отца и исполнить пророчество, которое он пытался предотвратить. Теперь, как никогда, я понимал, что моя судьба ясна.

Мягкий голос и светлые глаза промелькнули в моей памяти. Я отогнал этот образ.

Оглянувшись через плечо, я посмотрел на острые шпили Нäкт Мира, возвышающиеся в зимнем небе, затем снова повернулся к лесу и пошёл вперёд. Вайла была права. Мой путь ясен и неоспорим – занять трон моего отца.

ГЛАВА 1

ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

УНА

– Сколько времени он не произносил ни слова? – спросила я крупного фейри из лесных земель, стоящего напротив меня у постели своего сына.

– Три-четыре недели, – ответил он, глядя беспомощно на спящего мальчика, которому не могло быть больше десяти лет. – Сестра присматривает за ним днём, пока я на мельнице. – Он махнул рукой в сторону окна.

Его дом располагался на окраине Иссоса, где мельница стояла у реки. Он не был богат, но зарабатывал достаточно, чтобы обеспечивать себя и давать работу другим, перемалывая зерно для пекарей Иссоса.

– Сестра дала ему сонное зелье, прежде чем уйти, чтобы он мог как следует отдохнуть, – снова бросив взгляд на мальчика, добавил он. – Я делаю всё, что могу, но мне нужно работать. Я должен зарабатывать, чтобы заботиться о нём.

Я села на стул рядом с постелью мальчика и протянула руку Мин, моей служанке и самой близкой подруге, которая сопровождала меня повсюду. Хмурясь, она подала мне исцеляющий шар.

– Вам не нужно объясняться передо мной, сударь, – сказала я ему.

Он провёл рукой по взъерошенным волосам, его заострённые уши покраснели, как и щёки, – чувства явно читались на его лице.

– Я не знаю, как помочь ему, – прошептал он с мучительным отчаянием.

– У нас нет лекарства, – честно призналась я, беря в руки сияющий белый исцеляющий шар в его железной клетке и ставя его на стол рядом с головой мальчика. – Но мы нашли способ облегчить боль и продлить жизнь.

Её зелёные крылья нервно вздрогнули у спины. Мин была не просто моей служанкой, но и лучшей подругой. Она не любила покидать дворец, даже под надёжной охраной, но я не могла оставаться взаперти, когда узнала, что ещё один светлый фейри оказался в плену Парвианской Чумы. Мой отец уже семь месяцев лежал в своей постели, не произнеся ни слова.

Я улыбнулась Мин, стараясь её успокоить, а затем повернулась к мельнику.

– Этот исцеляющий шар поможет с болью, – сказала я. Как он помогал моему отцу последний год.

– Я не могу вас отблагодарить, миледи, – мельник искренне сцепил руки. – Я не могу много заплатить, но…

– Не нужно платить, – ответила я. – Мы все страдаем, пока эта чума поражает наших близких. – Я снова обратила взгляд на мальчика, отодвинув его волосы со лба. – Мой долг – помогать тем, кому могу.

Как только я вошла в этот скромный дом – одна комната, обеденный стол и две кровати у дальней стены, – я поняла, что это человек небогат и едва сводит концы с концами. Мне было всё равно, если мой брат будет жаловаться, что я раздаю ценные ресурсы, которые нужны для солдат на полях сражений. Пусть он ведёт войну моего отца против тёмных фейри за границей, пока я борюсь с чумой, от которой страдают люди на нашей земле.

Я не боялась заразиться, касаясь мальчика. С тех пор как чума приковала отца к его постели, я была рядом с ним.

– Как его зовут? – Я коснулась его щеки и ощутила, что она холодна, как и ожидалось.

– Эйвен.

В тысячный раз я пожалела, что не обладаю целительной магией, чтобы помочь ему. Или хотя бы попытаться.

Осторожно, я приподняла его веко кончиком пальца. Радужка была зелёной с белым ободком – явный признак того, что чума пустила корни. Болезнь распространялась быстрее, чем тогда, когда отец заболел почти два года назад. Другие заразившиеся умирали в течение года. Папа всё ещё был жив, но едва.

– Эйвен хочет стать мельником, как ты, когда вырастет?

Его отец усмехнулся.

– Нет, он хочет быть каменщиком.

Я похлопала мальчика по плечу и улыбнулась его отцу.

– В Иссосе всегда нужны хорошие строители.

– Да, – ответил он, и голос его дрогнул, когда он с болью смотрел на своего больного сына.

Без сомнения, он боялся, что Эйвен не доживёт до взрослого возраста.

– Я не могу вас отблагодарить, миледи.

– Я пришлю кого-нибудь из дворца, чтобы проверить его состояние, так как я не часто могу покидать дворец. – Я встала, выражая столько сострадания и уверенности, сколько могла. – Надеюсь, скоро у нас будет лекарство.

Старая горечь от того, что я когда-то была близка к тому, чтобы найти его, больно резанула меня. Я почти погибла из-за этого.

– Я тоже надеюсь, миледи. Если я могу хоть чем-то…

Деревянная дверь дома с треском разлетелась в щепки. Я вздрогнула, отпрянув. Затем кровь застыла у меня в жилах. В тесную комнату, сгибая рогатые головы, шагнули трое серокожих тёмных фейри с оружием в руках. Мин закричала.

Отец Эйвена схватил кочергу у очага и бросился на первого из них. Громадное существо перехватило кочергу и дёрнуло мельника ближе, проведя лезвием по его горлу и кинув тело на пол.

– Нет! – закричала я, хватая Мин за руку и оглядываясь на дверь в поисках моих стражников, сердце колотилось в горле.

Мы прибыли с двадцатью охранниками из Иссоса, и я не слышала ни звука битвы снаружи.

– Итак, принцесса, – заговорил убийца, только что прикончивший отца Эйвена, на демоническом языке, который я хорошо знала. Он вытер окровавленное лезвие о свои кожаные штаны. – Твои стражи не придут на помощь.

Он был ужасающе велик. Четыре массивных рога почти касались балок потолка. Из его рта торчали клыки. Открытые, покрытые мышцами руки, обнажённые чёрной жилеткой, напряглись, когда он сжал когтистую руку, в которой не держал оружие.

Я считала мельника крупным и сильным лесным фейри, но рядом с этим существом он выглядел ребёнком. Теперь бедный мужчина был мёртв, лежал на полу. Я взглянула на Эйвена, затем снова на убийцу, и сердце моё заколотилось быстрее от страха.

Острое, изогнутое лезвие его меча было почти длиной с мою ногу, оно практически касалось пола, пока он рассматривал меня со зловещей усмешкой.

Я не могла даже оплакать отца Эйвена, так как мысли отчаянно искали путь к бегству.

Один из троих, кто вошёл в дом и стоял у входа, указал на меня кинжалом, с которого капала кровь.

– Так ты уверен, что это она?

Убийца шагнул ко мне. Мин прижалась к моему боку, всхлипывая.

– Посмотри на неё, – ответил он, его голос был угрожающим рёвом. – В королевствах нет другой лунной фейри с таким лицом и крыльями цвета ночи.

Глубокий страх сковал меня. Без сомнения, они пришли за мной.

– Тогда хватай её, – сказал тот, что с окровавленным кинжалом. – Нужно убираться, пока не появились проблемы.

– Нет! – закричала Мин.

Огромный фейри схватил меня за руку и резко дёрнул. Я вскрикнула, когда он оттолкнул Мин в сторону.

Мин взмахнула крыльями и бросилась на него, пытаясь выцарапать ему глаза.

– Нет, Мин, не надо! – закричала я.

Убийца развернулся и с пугающей лёгкостью вонзил длинное лезвие ей прямо в живот. Мои колени подкосились, тошнота подступила к горлу, когда он выдернул клинок, и моя дорогая подруга упала на пол. Я не издала ни звука, когда она уставилась в потолок, рот её был открыт от шока, свет в её глазах медленно угасал.

– Мин! – Я потянулась к ней, но тёмный фейри, всё ещё державший меня за руку, потащил меня наружу в ночь.

Я смотрела назад в ужасе на маленькое тело Мин на деревянном полу, кровавое пятно расползалось по её голубому платью, её глаза стекленели. Эйвен продолжал спать, пока исцеляющий шар излучал яркий свет. Я молилась богине, чтобы он не проснулся один, обнаружив мёртвого отца и бедную Мин.

Наконец, инстинкт самосохранения вырвал меня из оцепенения. Я изо всех сил била его по руке, пытаясь вырваться. Когда он резко притянул меня ближе, я ударила его по лицу со всей силой. Его голова дёрнулась в сторону, и моя рука болезненно занемела.

Один из его товарищей усмехнулся. Я ожидала, что убийца прикончит и меня, как сделал с Мин, но вместо этого он отпустил мою руку и схватил за волосы, выгибая мою шею и откидывая голову назад. Я прикусила губу, чтобы не вскрикнуть от боли.

Он ухмыльнулся мне прямо в лицо, его оранжевые глаза сверкали звериной жестокостью.

– Оставь свои заигрывания для нового хозяина, милочка.

– Пора двигаться, Эрлик, – окликнул один из других.

– Верно подмечено, – сказал он, его оскал заставил мою кожу покрыться мурашками. – Королю Закиэлю не терпится встретиться с тобой.

Я застыла от его слов, холодный страх сжал грудь.

Он отпустил мои волосы и схватил меня за запястья, быстро связав их верёвкой с пояса. Кто-то тут же заткнул мне рот кляпом, натянув верёвку так сильно, что прядь моих волос болезненно натянулась у корней.

Я не могла дышать, ловя ртом воздух, через зубы, стиснутые верёвкой, которая врезалась в уголки моих губ. Я беспомощно боролась, пытаясь успокоить своё прерывистое дыхание и осознать происходящее.

Мельком я увидела, что их было семеро, и они убили всех королевских стражей, которые сопровождали нас, их тела лежали на дороге в крови. Они находились глубоко на нашей территории, но им удалось пробраться сюда с несколькими воинами. Скрытая операция – похитить меня.

Ещё один воин тёмных фейри вышел из тени сбоку от дома, ведя за собой огромного Пелласийского жеребца. Его глаза были цвета крови, а на четырёх рогах, как у Эрлика, виднелись толстые серебряные обручи. Я знала, что это означает высокое положение.

– Время уходит, – сказал он грубо, усаживаясь на жеребца. – Передавайте её мне, и поехали.

Остальные зашевелились быстрее по его команде. Он был их предводителем.

Те, кто вошёл в дом, уже сидели верхом.

Когда жестокий Эрлик поднял меня и грубо передал их предводителю, я поняла, что моя судьба была решена. Мне оставалось лишь пинаться и извиваться, изо всех сил пытаясь освободиться. Мои крылья даже не дрогнули, бесполезные, как и всё остальное.

– Довольно, – сказал предводитель, отводя руку назад и замахиваясь, чтобы ударить меня по лицу.

***

Я проснулась от резкого толчка. Я лежала лицом вниз, перекинутая через седло. Чья-то рука крепко прижимала меня к спине лошади, удерживая на месте.

Я видела лишь мчащуюся подо мной землю в темноте и слышала тяжёлое дыхание лошади, несущей меня, и глухой стук копыт. Голова раскалывалась от боли – то ли из-за того, что я провела столько времени вниз головой, то ли от того, что меня ударили и я потеряла сознание.

После казавшегося вечностью пути, лошади замедлились, и звук копыт, стучащих по дереву, эхом разнёсся вокруг. Поблизости журчала вода. Мы пересекали мост.

Один из тёмных фейри что-то сказал, но я не смогла разобрать его слова. Затем голос их предводителя над моей головой прорычал с угрозой:

– Ни слова, пока мы не будем в Пограничье.

Лошадь снова рванулась вперёд на твёрдую землю, переходя в галоп. Я напряглась, стараясь перенести резкий темп.

Пограничье. Я однажды пролетала над ним, когда у меня ещё были крылья, которые могли меня удержать. Когда я однажды безрассудно прилетела в земли Нортгалла, чтобы найти лекарство от чумы и помочь своему народу.

Я всегда задавалась вопросом, что стало с тем тёмным фейри с необычными глазами, который спас меня тогда. Он явно был благородного происхождения, и мне было любопытно, какое преступление он совершил, чтобы оказаться в той темнице.

Несмотря на мои протесты, отец требовал возмездия за жестокость, которую я пережила. Ответом короля Закиэля стало нападение на нашу северную границу. Это было началом долгой войны, которая, казалось, никогда не закончится.

Когда мой отец заболел и не мог больше командовать армиями, Баэлинн взял командование в свои руки с решимостью и энергией. Ему удалось удержать боевые действия вдали от нашего дворца, Валла Локкир, и столицы Иссоса в Лумерии. Я никогда не чувствовала себя в опасности, путешествуя по Иссосу, даже до окраин, как сегодня ночью. Нигде рядом с нашей столицей не было и следа врага.

И всё же я всегда путешествовала с полной охраной, но это не имело значения для этой небольшой группы воинов из тёмных фейри. Они тайно пробрались ночью в наш город, чтобы захватить дочь короля Иссоса. Они, несомненно, следили за дворцом, выжидая подходящий момент. И я сама предоставила им возможность.

Я должна была стать разменной картой для завершения этой войны. Инструментом, чтобы вынудить моего брата сдаться.

Мысли мои вернулись к Мин – как она всегда умела меня рассмешить и говорила с добротой со всеми. И они убили её так жестоко. Слёзы наконец вырвались наружу – за мою подругу и за меня саму, за Эйвена и его отца. За мой народ.

Цена войны уже довела многих до голода, поскольку ресурсы в виде продовольствия и оружия отправлялись на фронт. Возможно, так будет лучше. Возможно, я должна пожертвовать собой, чтобы положить конец этой войне. И всё же страх укоренился глубоко во мне. Я не хотела умирать, особенно от рук своего безжалостного врага.

Лошади замедлились, и впереди показались огни факелов. Никто не произнёс ни слова, когда наши кони зашли в какое-то ограждённое место, и меня охватила тошнота. Наконец мы остановились. Чья-то рука грубо схватила меня за плащ и швырнула на землю. Я упала на тонкий слой сена, больно ударившись бедром, мои руки и рот всё ещё были связаны.

– Спрячьте её и охраняйте. Гейлан, отправляйся за конюхом, чтобы накормить лошадей. Потом сходи в таверну, возьми чего-нибудь перекусить. Мы поедим и отдохнём немного, а потом отправимся в путь. Нельзя знать наверняка, когда стража дворца пошлёт подкрепление.

– Есть, – отозвался один из них, уходя к открытому выходу из конюшни.

Эрлик рывком поднял меня на ноги. Я пошатнулась, но он не замедлил шага, грубо толкая меня в маленькое, пустое стойло.

– Смотри за ней, – прорычал он одному из других воинов, захлопнув за мной калитку.

Я опустилась на пол, прижалась спиной к деревянной стене, подтянула колени и обвила их своими связанными запястьями. Дрожала от тошноты, страха и шока, молчала и слушала.

Пограничье разделяло Нортгалл и Лумерию, территории тёмных и светлых фейри. По этому пустынному краю между двумя королевствами находились таверны и постоялые дворы, где могли останавливаться как светлые, так и тёмные фейри. Меня, очевидно, прятали на случай, если бы здесь случайно оказался кто-то из моих.

Мои похитители не отходили далеко от меня внутри конюшни. Я услышала молодой голос, говорящий на демоническом языке, и затем топот уводимых лошадей. Наверное, это был конюх.

– Всё на этом и закончится, – произнёс тот, кого я узнала, как Эрлика.

– Если король Коннал хочет избежать беды, – произнёс глубокий голос предводителя.

– Как думаешь, король Закиэль вернёт её, когда закончит с ней?

– Он собирается отправлять её по кусочкам, одному за другим, пока Коннал не сдаст Лумерию, – ответил предводитель. – Мы знаем аппетиты нашего короля. Он как следует испортит её для брачного ложа. Возможно, от неё мало что останется, когда они, наконец, подпишут договор.

Смешки прокатились по кругу. У меня сжался живот. Я зажмурилась и прикусила кляп, надеясь, что не услышу их бездушного смеха над моей трагической судьбой. Теперь, когда я знала, что планируют для меня, это стало ещё невыносимее.

Если бы я могла завладеть оружием, я бы покончила с собой. Тогда они не смогли бы торговаться за мою свободу. Тогда мой брат не был бы вынужден сдаться, и наш народ не оказался бы под гнётом Нортгалла.

Я старалась успокоить дыхание, почти не слушая, как кто-то вернулся с едой, и они начали есть, громко чавкая. Через какое-то время я услышала, как дверь в моё стойло открылась, и резко напряглась.

– Что ты делаешь, Гейлан? – спросил Эрлик.

– Даю ей воды, – ответил тот, вероятно, самый младший по званию среди них.

– Никакой еды, – отозвался предводитель. – Её стошнит в пути. Только вода.

– Если она попытается кричать, ударь её, – добавил Эрлик.

Я напряглась, когда молодой воин вошёл с флягой из шкуры. Несмотря на его молодость, он выглядел не менее угрожающе, возвышаясь надо мной, когда зашёл в стойло. Я осталась неподвижной, пока он опустился на одно колено и поставил флягу на солому.

– Наклонись вперёд, – приказал он, указывая на кляп во рту. – И не вздумай кричать, когда я его сниму.

Я удержала его взгляд, медленно наклонившись вперёд, чтобы он мог ослабить верёвку. Я вздохнула с облегчением, когда смогла закрыть рот; кожа губ была натёрта до боли.

– Пей, – предложил он, поднося флягу к моим губам.

Я пила, пока не закашлялась, захлёбываясь.

Он отодвинулся, опершись на пятку.

– Полегче. Подыши.

Он не улыбался, но в его жёлтых глазах мелькнуло сочувствие. Это было неожиданно. Я понимала, что он не настолько сочувствовал мне, чтобы помочь сбежать, но, может быть…

– Ещё? – Он приподнял флягу.

Я кивнула, заметив, что у него при себе было много клинков в ножнах вокруг пояса и на груди. Один из них, тонкий, был воткнут прямо в его широкий пояс.

Когда он снова поднёс флягу к моим губам, он держался слишком далеко, чтобы я могла достать нож. После третьего глотка он спросил:

– Достаточно?

Я снова кивнула. Он поставил флягу и наклонился ближе, чтобы вновь закрепить кляп. Я наклонилась к нему, делая вид, что помогаю ему дотянуться, – это дало мне чуть больше пространства, которое мне было нужно. Медленно, с затянутыми запястьями, я дотянулась и вытащила маленький кинжал.

– Что ты делаешь? – Он резко выпрямился, хмурясь, глядя на свой пояс.

Сжав рукоять обеими руками, я мысленно взмолилась богине и направила лезвие к своему горлу.

– Нет! – Он тут же схватил мои сжатые руки когтистой ладонью, остановив меня в тот момент, когда кончик клинка уже задел мою кожу.

Я выдохнула в отчаянии, кляп был снова затянут, а в глазах выступили слёзы, пока я умоляла его взглядом позволить мне это сделать.

– Что произошло? – раздался голос предводителя из-за дверного проёма.

Гейлан отвёл взгляд, вырывая кинжал из моих рук и поднимаясь на ноги.

– Она пыталась причинить себе вред, мой лорд.

Предводитель присел рядом со мной, схватив за подбородок и повернув моё лицо так, чтобы я была вынуждена смотреть в его кроваво-красные глаза. Он изучал меня пристально.

– Да, – пробормотал он себе под нос. – Ты бы действительно это сделала, верно?

Я промолчала. Не то чтобы я могла ответить с грубой верёвкой во рту.

– Нет, миледи, – его голос был холоден и жесток, словно безжалостный кнут. – Ты заплатишь за то, что начала эту войну. И прежде, чем мы отправим твоё прекрасное тело обратно к твоей семье в Иссос, ты её закончишь.

ГЛАВА 2

ГОЛЛ

Ветер гремел за дверью и окнами, а метель завывала снаружи. Мы сидели за обеденным столом Огальвета, где я изучал карту передвижений войск моего отца. Очаг ярко пылал, согревая комнату, несмотря на бурю, свирепствующую над Сильвантисом.

Сорин ткнул пальцем в карту.

– Они собираются здесь, на южной стороне Белладама.

– Сколько их? – спросил я, имея в виду союзников, которых мы собрали в городе, ближайшем к Сильвантису.

Пулло скрестил руки.

– Триста. Может, четыреста.

– Этого мало, – сказал Огальвет, ставя на стол две миски с тушёной свининой.

– Этого достаточно, чтобы взять дворец, – заверил я их. – Плюс сотня, что у нас есть здесь.

Собирать союзников так близко к замку оказалось гораздо сложнее. Нам нужно было действовать осторожно. Многие здесь боялись наказания моего отца, если их поймают за измену. Этот страх перевешивал их ненависть к нему. Но я знал, что в конечном итоге именно их страх послужит мне. Когда отец будет мёртв, я тут же обрету их верность.

– А что с его армией? – спросил Сорин, нахмурившись и глядя на карту.

– Голл должен лишь захватить дворец. Остальные сами присягнут ему, – сказала Далья, по-прежнему одетая в плащ жрицы, капюшон скрывал её изящные, изогнутые рога.

– Она ведь провидица, – пожал плечами Пулло. – Должна знать.

Сорин фыркнул.

– Простите мой скептицизм, миледи. Но я не доверяю провидцам. Я доверяю фактам. А факт в том, что у Закиэля в замке Нäкт Мир тысяча солдат. И ещё десятки тысяч войск на южной границе, идущих через Лумерию. В итоге у нас будет численный перевес в два к одному при захвате замка. И всё это при условии, что у нас будет идеальный план для внезапного нападения и убийства ублюдка, – он повернул свои красные глаза на меня, – чего у нас всё ещё нет. И не стоит забывать о сотнях нежити под замком. Кстати, почему ты улыбаешься?

Я усмехнулся.

– Потому что всё складывается, Сорин. Я ценю твою откровенность и скептицизм. Это помогает мне видеть здраво. Но у нас есть то, что нужно.

Я разместил своих собственных солдат в его армии, и они давно уже распространяли недовольство этой бесконечной войной, которая держала их вдали от семей и домов. Не говоря уже о тех, кто погиб в битвах и был сожжён на чужой земле. Мне оставалось лишь выбрать нужный момент, чтобы убить своего отца. Я был уверен, что смогу повернуть ход событий в свою пользу. А затем мне нужно будет быстро закончить войну.

– Но он прав, – сказала Далья. – Тебе нужен безупречный план, чтобы застать Закиэля врасплох. Иначе к нему не добраться.

– Его нежить, – подтвердил я.

Если бы мой отец почувствовал угрозу своей жизни, он бы призвал армию нежити на защиту. Но если я убью его неожиданно, то нежить погибнет вместе с ним, дав нам преимущество для захвата замка и трона. А те, кто не был верен моему отцу, склонились бы передо мной и принесли мне клятву верности.

– Итак, наша главная цель —

Дверь распахнулась, в комнату ворвался вихрь снега, а за ним проскользнула небольшая фигура в плаще, захлопнувшая дверь. Капюшон соскользнул, и Хава чихнула.

– Хава? – Я пододвинул её к табурету возле огня. Её чёрные, жилистые крылья дрожали, высовываясь из-под плаща. – Почему ты пришла?

Хава была моим связным в Нäкт Мире. Мы встречались в Сильвантисе редко, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Но она выбралась в ночь, когда бушевала такая буря. Даже с её способностью летать – даром, полученным от отца – это было опасное путешествие в метель.

Она улыбнулась, хотя её острые зубы всё ещё стучали от холода.

– Я принесла новости. Важные.

– Вот, дорогуша, – сказал Огальвет, протягивая ей дымящуюся миску с похлёбкой.

– Я не голодна, Огальвет.

– Она согреет твои руки. Держи на коленях, обхвати руками.

– Какой же ты умный, – улыбнулась она ему.

– Что за новости? – спросил я, облокотившись на каминную полку.

Пулло, Сорин и Далья тоже подошли ближе.

– Я знаю, куда направилась элитная гвардия короля.

– Куда? – резко спросил я.

Мы знали, что их отправили на тайное задание. Мои собственные разведчики потеряли их след где-то у Хелламира, светлого города фейри на реке Блювейл.

– Они углубились в Лумерию, в сам Иссос, чтобы захватить пленника.

Всё моё тело напряглось. Я знал ответ ещё до того, как задал вопрос:

– Кто им нужен?

– Принцесса Уна, дочь короля Коннала.

– И они её похитили? – спросила Далья взволнованно.

– Да, – ответила Хава, её возбуждение теперь сменилось жалостью. – Они собираются использовать её, чтобы заставить её отца сдаться.

Некоторое время никто не произнёс ни слова, осознавая, что мой отец совершил невозможное. Это вполне могло привести к концу войны и возвести Нортгалл к власти.

Первым нарушил молчание Сорин.

– Им потребовалось огромное мастерство, чтобы пробраться в Иссос и похитить принцессу.

– Так и было, – добавила Хава, уже не дрожа. – Они убили фермера и его семью за пределами города, на холме, откуда был отличный вид на дворец. Когда они увидели, как от Валла Локкир отъехала карета в сопровождении королевской стражи, они последовали за ней, решив, что это принцесса, или, возможно, кто-то важный, кто сможет помочь им добраться до неё. Стража и карета поехали почти за пределы города.

– Это была она, да? – спросил я.

Хава кивнула.

– Она везла исцеляющий шар для больного мальчика, деревенского жителя.

– Почему она так глупо рискнула своей головой? – спросил Сорин.

Никто не стал отвечать. Принцесса уже однажды поступила неразумно, и кажется, исход был тем же. Она снова оказалась пленницей Нäкт Мира. Однако на этот раз мой отец устроил всё с умыслом, понимая, какое влияние на ход войны может оказать пленница её значимости.

– Полагаю, они держат её в подземелье? – Я повернулся к огню, пытаясь подавить бурю, бушующую в крови от этих новостей.

– Не в подземелье.

– Где же её держат? – спросила Далья.

– В замке под стражей. В покоях для наложниц.

– Что? – выдохнул я. Белый горячий всплеск магии полыхнул в моих венах.

Сорин подошёл ко мне, скрестив руки.

– Ты хочешь сказать, что король Закиэль сделал девственницу-принцессу Иссоса своей новой наложницей?

– Пока нет. – Хава встала, вернула Огалвету нетронутую миску с похлёбкой и посмотрела на меня. – Король встречался со своими воинами у границы. Он планировал присоединиться к ним в походе на Иссос, но отменил приказ и вернулся в Нортгалл, когда узнал, что его тайная миссия удалась.

– Она ещё ребёнок, – прошипел я сквозь зубы.

Хава нахмурилась.

– Она давно взрослая женщина.

Когда я вытащил её из подземелья Нäкт Мира, она была лишь робкой, молодой девушкой.

– Он уже вернулся в Нäкт Мир? – спросил я, чувствуя, как моя магия жаждет действия.

– По слухам, его ждут этой ночью. Завтра утром он планирует, чтобы принцессу Уну представили ему при дворе.

– Бедная принцесса, – прошептала Далья за моей спиной. – Должно быть, она напугана до смерти.

– И это не всё, – добавила Хава. – Говорят, он собирается отрезать ей крылья и отправить их её отцу вместе с первым требованием о капитуляции. – Она надела капюшон, скрыв свои маленькие рога, и тихо добавила: – Затем он сделает и другие вещи… и будет отрезать другие части.

– Довольно, – прорычал Сорин. – Мы прекрасно знаем, на что способен Закиэль.

– Откуда ты всё это знаешь? – спросил Пулло.

Хава подняла острый подбородок чуть выше.

– Я хороший шпион.

Далья тут же добавила:

– А теперь мы знаем, что он собирается использовать принцессу, чтобы, наконец, подчинить королевство Лумерию своей власти.

– Нет, – произнёс я холодно, хотя тело моё пылало, а магия вспыхивала жарким пламенем. – Завтра утром мы войдём в Нäкт Мир и заберём её первыми. Затем мы используем её, чтобы получить преданность и Нортгалла, и Лумерии.

Все взгляды обратились ко мне в молчании.

– Пришло время мне занять свой трон.

ГЛАВА 3

УНА

Комната была тёплой, но я всё равно дрожала. Глубокой ночью метель утихла, оставив после себя тягостное предчувствие надвигающейся беды. С тех пор как меня заточили в этой комнате несколько дней назад, я почти не спала.

В камине горел голубой уголь, добываемый в горах их королевства. Он излучал бледный, светящийся синий свет. Этот цвет должен был мне дарить утешение, напоминая о храме при лунном свете в моём доме, Валла Локкир. Но утешения не было. Напротив, свет был холодным и суровым, заливая своими оттенками роскошные покои.

Когда на рассвете служанка принесла мне тёплый чай, она приказала переодеться в платье, которое я теперь носила, так как меня должны были представить при дворе сегодня. Кто-то грубо прорезал отверстия для крыльев на спине, поскольку платье, очевидно, было сшито для бескрылой тёмной фейри.

Хотя единственное окно в этой комнате было забито досками, я могла видеть сквозь щели, как серое небо светлело с наступлением утра.

Первые несколько дней я оставалась в простом синем платье, в котором меня похитили. Оно было запачкано кровью Мин и грязью от пути. Я посвятила эти дни, оплакивая свои утраты, но понимала, что выход к королевскому двору означал, что мне предстоит встретиться с величайшим врагом моего народа – королём Закиэлем, Демона Короля Нортгалла.

Я должна была сбросить свои траурные одежды, чтобы предстать перед ним. Платье, которое мне дали, не было откровенным, за исключением одного – его цвет был жемчужно-белым. Я не была глупа. Я понимала, что это значит. Это цвет невинности, чистоты и королевской семьи лунных фейри.

Король Закиэль хотел, чтобы я предстала в этом девственно-белом одеянии, как истинная принцесса лунных фейри, чтобы показать своему двору, что он захватил ту, из-за кого началась война. Моё пленение и пытки побудили моего отца к действиям много лет назад.

И вот я снова в этом проклятом месте, теперь – орудие в руках Демона Короля, чтобы заставить мой народ сдаться. Но я не предстану перед ним побеждённой и напуганной. Я подавлю свой страх и поведу себя достойно своего звания, что бы он ни задумал сделать со мной.

Тем не менее, я прикусила губу, думая, что, должно быть, переживает сейчас Баэлинн, не зная, где я, и боясь худшего. Хотя, по крайней мере, мой отец был прикован к постели и едва осознавал происходящее. Маленькое благословение в его болезни теперь.

Снаружи щёлкнул засов, и дверь отворилась. Вошёл высокий тёмный фейри в чёрном плаще стражи. Это был не один из тех, кто похитил меня. К счастью, с тех пор как я здесь, я не видела никого, кроме служанок. Этот воин был в чёрном капюшоне, скрывавшем его рога, изогнутые назад.

– Принцесса Уна, – произнёс он торжественно. – Идите с нами.

Я задумалась на мгновение, не станет ли это последним моим походом, и сердце забилось в горле. Но, как и обещала себе, я подняла голову и, выпрямив спину, прошла в открытую дверь. Снаружи ждали трое других, все в капюшонах, готовые сопроводить меня. Один из них встал по левую сторону – выше других, но он не смотрел на меня и не произнёс ни слова.