Текст книги "Северная буря"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

– Ты не посмеешь! – Она в ужасе воззрилась на него.

– А если мы не получим самоцветов, чтобы платить за премудрость, которая поможет его убить, что тогда делать? – Кейда подался вперед, упершись руками в стену за спиной Джанне, которая сидела на ларе. – Что нам терять? Если мне суждено видеть гибель Чейзенов после всего, что я выстрадал ради этого владения, то я утоплю с собой и Дэйшей.

Смогу я тебя в этом убедить? Смогу убедить, что ненавижу теперь так страстно, что забыл о своей любви к детям и о долге перед всеми невинными людьми народа Дэйшей?

– Тогда я потребую цены повыше, чем несколько мешков жемчуга, – прошипела Джанне. – Если ты так убежден, что можешь очиститься от подозрений, а владение избавить от мельчайшего следа колдовской порчи, пролив кровь этого дракона… – Ее дыхание стало скорым и поверхностным.

– И какова же цена? – холодно и отчетливо спросил Кейда.

– Итрак из кожи вон лезла, чтобы убедить меня в том, что счастлива в новом браке, что ваше будущее укрепит дитя, – Джанне встала, вынуждая его попятиться. Ваза с серебряными журавлями опрокинулась, скатилась со стола и со звоном рассыпалась на осколки по полу. Этот звон неправдоподобно громко прозвучал в замкнутом пространстве. Они оба не обратили внимания на разбитую вазу. Джанне шагнула и подошла так близко, что ее платье скользнуло по рубахе Кейды. – Да, прямо из кожи вон лезла. Ты ведь к ней до сих пор не прикоснулся, Кейда? Не пытайся мне лгать. Я тебя слишком хорошо знаю. Мне знаком взгляд женщины, когда она вспоминает ночь в твоих объятиях. На лице Итрак я этого не заметила. А мне известно, каких женщин ты предпочитаешь и как щепетилен. Она едва ли старше нашей первой дочери, а ты никогда не уподоблялся Улле Сафару с его грубой страстью к беспомощным девчонкам. Прости. Зря я это сказала. – Она помолчала, закрыв глаза. – И вот моя цена, Кейда. Не касайся Итрак. И не бери каких-либо наложниц. Не знаю, насколько правдива сплетня насчет тебя и твоей девочки-поэта, но, в конце концов, девчонка едва ли старше Итрак. Оставь ее. Или воспользуйся средствами из твоего ларца, чтобы в ней никогда не шевельнулось дитя. Если тебе нужны драгоценности Дэйшей, чтобы спасти Чейзенов, то позаботься, чтобы не родилось дитя, наследующее это владение. Я хочу, чтобы только кровь Дэйшей могла претендовать на острова Чейзенов, когда ты умрешь.

– Не следует ли мне остерегаться любой пищи из твоих рук на случай, если ты решишь ускорить приход такого дня? – Кейда призвал себя стоять твердо, хотя ощущал тугое тепло ее грудей сквозь разделявшие их тонкие слои шелка. – И зачем Дэйшам владение Чейзенов, если ты осудила нас всех за осквернение волшебством?

– А разве ты не хочешь лучшего будущего для Чейзенов? – Ее глаза не отрывались от его лица. – Потомство Сиркета не будет запятнано магией. А ты осквернен в результате сознательного выбора. Итрак тоже, пусть она только невинная жертва. Ты можешь позаботиться о незапятнанном правителе для этих земель, а всех соседей избавить от страха, что твои поступки отзовутся недобрым эхом в грядущие годы. Я хочу, чтобы Дэйши освободились от этого бремени.

– А я бы тогда оставил сыну наследство, которое сделало бы его равным с самыми могущественными властителями этих пределов. Ты знаешь, как меня искушать, Джанне, – он все еще отказывался отступить. – Я бы чувствовал более сильную убежденность, если бы ты не препятствовала действиям, которые привязали бы Дэйшей к землям, оскверненным волшебством в прошлом году. Ты не желала для защиты Итрак заключить брак между нею и Сиркетом. – Он взглянул ей в лицо с холодным презрением. – Как я убеждаюсь, твои правила не столь тверды, когда речь идет о нашем улове жемчуга. Вы отчаянно жаждете добраться до чейзенских рифов, угадал? Сперва ты пыталась напустить на меня Рекху, напомнить о детях. А когда это сорвалось, явилась сама, чтобы сыграть жестче. И неудивительно, если сегодня ночью ты проберешься в мои покои, дабы попытаться меня смягчить. Что случилось с рифами Дэйшей? Нашествие морских тварей, пожирающих кораллы и жемчужниц?

– Ты утверждаешь, будто кровь дракона очистит владение, – Джанне застыла с суровым выражением лица. – Драгоценности Дэйшей вы получите, если сумеете обеспечить нашу безопасность, а ты, Кейда, убедишь меня, что способен справиться с чудовищем, и слова твои – не пустое хвастовство.

– Ты все еще полагаешь, будто вправе ставить условия? – Кейда ткнул пальцем ее в грудь. – Я скажу, что ты получишь. Ты получишь столько жемчуга, чтобы скрыть бедствие на рифах Дэйшей в этом, и только в этом, году. Я не стану пренебрегать Итрак из-за тебя или из-за Рекхи и не позволю посягать на острова Чейзенов ни Сиркету, ни кому-нибудь другому из моих детей. Со своей стороны обещаю, что наши лодки не станут разносить по всем владениям слухи об опасном предзнаменовании: неурожае жемчуга в первый год власти Дэйша Сиркета.

Я не желаю ничего плохого своему сыну. Но есть вещи, которые с ходу не прощают, Джанне. Ты нагнетаешь напряженность между нашими владениями, но я не стану предпринимать ничего, что ухудшит ваше положение.

Кейда вздохнул, чтобы охладить гнев.

– В обмен я получу камни из сокровищницы Дэйшей, чтобы использовать в своих целях. И не забудь, я точно знаю, что там лежит, и могу перечислить те камни, которые предпочел бы получить. И тогда ты не увидишь дракона, разоряющего острова Дэйшей, и корабли соседей не станут избегать ни ваших, ни наших вод из-за того, что эти земли осквернены волшебством. Что же до будущего, то пусть последствия наших поступков определят его. И мы увидим, кого покарали знамения и события.

– Да, увидим. Кто знает, что явят грядущие звезды? – Джанне развернулась и двинулась к двери, шелк ее наряда сердито шуршал.

– Мы договорились? – резко спросил Кейда. – Жемчуг за самоцветы?

Она остановилась, не оглядываясь.

– И этого разговора не было.

– Я пришлю Дева к Бируту со списком камней, которые мне нужны! – крикнул он ей вслед, пока она распахивала дверь.

Джанне не ответила.

– Вид у нее был не особенно довольный, – Дев вошел с кривой улыбочкой.

– Тихо!

Когда вождь возвращался в гостиную, взгляд его привлекло мельтешение зеленого и алого за окном. Стайка фигоедов сорвалась с орешин на холмах, маячивших за внешней стеной крепости. Кейда прикрыл глаза рукой и увидел орла с желтой полосой на крыльях, прорезающего перепуганную стаю. Тут же появился второй орел, и пташки в ужасе разлетелись кто куда. Первый хищник спикировал, затем плавно взмыл среди ветвей меднолистых деревьев. Затем второй возник словно ниоткуда. Оба орла хлопали могучими крыльями и уносились вверх – каждый с пухлым тельцем в когтях.

Кейда задержал дыхание, когда из зарослей железных деревьев метнулся третий орел. Казалось, этот третий вот-вот врежется в изначальную парочку, но в последний миг он круто отвернул. Один из пары испугался и неловко перевернулся в воздухе, выпустив добычу. Третий проворно кинулся вниз, ухватил безжизненную пташку на лету и скрылся с ней в темно-зеленом сумраке. Ограбленный хищник в расстройстве захлопал крыльями, пронзительным воплем изливая гнев. Этот негодующий и скорбный крик достиг ушей Кейды.

– Что там? – спросил Дев.

– Знамение, – тихо ответил вождь. – В дуге неба, где ищут предвестий для себя. Каковы звезды в этих небесных пределах? – пробормотал он, обращаясь больше к себе, нежели к Деву. – Это Чаша, она пока за горизонтом. Знак совместной пищи и питья, взаимной поддержки и верности.

– И что это означает? – вновь спросил Дев. – Для тебя и для Чейзенов?

– Орел воплощает вождя, – медленно ответил Кейда.

– Значит, ты тот, кого ограбили? Или хитрец, не упустивший своего? – с лукавым любопытством спросил Дев.

– Мой господин? – робкий стук в дверь заставил вздрогнуть властителя и северянина.

– Тасу? – Кейда развернулся. – Было три орла: пара и еще один. Число три всегда могучий знак, это уж наверняка. Обычно он указывает на нечто неожиданное, по словам моего отца. Тебе есть что добавить?

Пожилой служитель приблизился.

– Ты не заметил, кто из птиц самец, а кто самка, мой господин?

– Нет, – задумчиво ответил Кейда, – а это могло иметь значение.

Не ограбила ли более хитрая менее опытную младшую сестру? Не вправе ли мы ожидать, что Джанне обманет Итрак?

– А те малые пташки? – с ехидством полюбопытствовал Дев. – Они не участники происшедшего?

– Мой отец всегда утверждал, что немало мудрости в случайных словах, – и Кейда воззрился на него. – Возможно, ты и прав, будь ты сто раз невежда-варвар.

– Таков уж я, – ухмыльнулся Дев.

Слушая их, Тасу кашлянул.

– Фигоеды не так уж невинны, мой господин. Они сущее бедствие для кладовых, для житниц, куда пробираются и где гадят на то, что не пожирают. Их легко отпугнуть огнем, – задумчиво заключил старик.

– Ты полагаешь, они означают захватчиков? – спросил Кейда. – А орел с желтой полосой, повергший их в смятение?

– Может, это дракон? – встрял Дев. – Или, если ты первый хищник, то твоя нынешняя жена улетела с твоим обедом?

– От тебя мало толку, – нахмурившись, предостерег вождь.

Или это новая мудрость, явленная вдруг невеждой-варваром?

– Это может быть неким родом предупреждения, – мрачно произнес Тасу. – Такие шумные птицы способны переполошить весь лес. Сегодня ни одному из этих орлов не выпадет в здешнем лесу удачной охоты.

– Возможно, орел и впрямь означает дракона, – вслух рассуждал Кейда. – Тот, по сообщениям с «Туманного Голубя», вверг в тревогу дикарей.

– Есть ли что в ночных небесах, что придало бы смысл такому знамению, мой господин? – тихо и смиренно спросил Тасу.

– Алмаз, камень вождя, делит небеса с Морским Змеем, воплощением незримых сил в действии. Здесь имеется предостережение, но оно также содержит совет полагаться на себя, – пробормотал Кейда. – И оба в небесной дуге, где ищут знаков для братьев и сестер, а также для тех, с кем связывает дружба, а не кровь.

Может, Итрак и не настоящая жена мне, но она стала не меньше чем сестрой после нашего так называемого брака.

– Проверь, а есть что-либо значительное в дуге напротив, – подсказал Тасу.

– Опал, – коротко ответил Кейда, – который освобождает чувства и движется в дуге странствий и жажды славы вместе с Рыбой Парусником, самоуверенность которой легко может ее подвести. Наверное, как раз поэтому Джанне Дэйш прибыла сюда, ничуть не сомневаясь, что добудет все, что ей угодно, – кисло заметил он.

– А какое, собственно, все это имеет отношение к орлам? – спросил Дев с наигранной невинностью. – И прости меня, мой господин, но мы, кажется, собирались обедать с моей госпожой Итрак и нашей гостьей из Дэйшей.

– И в самом деле, – Кейда тяжело вздохнул. – Какой восхитительный предстоит вечер. – Он развернулся к Тасу: – Что привело тебя сюда? Прибыли новые голуби с вестями?

– Нет, мой господин, – смущенно пробормотал старик. – Хотя я проверил, прежде чем явился сюда. Дело в том, что я отыскал кое-что об акулах. Ты говорил, что желаешь больше о них узнать. Что хочешь лучше понять предвестие…

– Да, – Кейда обрадовался. – Что ты нашел?

– Вот. – Тасу достал из-под мышки тяжелую книгу, переплетенную в черную с красным тиснением кожу, и открыл ее. – В обстоятельствах, в целом благоприятных, акула может побуждать к стойкости. – Он погладил пальцами ровные письмена под отличными изображениями разного вида акул. – Взгляни, есть акулы, и таких много, которые должны постоянно плыть, иначе погрузятся в воду. – Он нахмурился. – Утонуть, странная участь для рыбы. Прости, мой господин, но это все, что я нашел. Акула может быть знаком, что ты просто должен идти вперед, делать и впредь все, что можешь.

– Иначе мы все потонем, – тихо сказал Дев. – В этом что-то есть.

Кейда взглянул на него:

– Мы делаем все, что можем. Я уверен, что Ризала движется на север с самой большой скоростью.

– Мы делаем все, что можем, – со значением повторил северянин, – и способны увидеть, кто и что делает или не делает.

– Позволь пожелать тебе доброго вечера, мой господин, – Тасу с коротким хлопком закрыл книгу. – Я бы не хотел мешать.

– Ты ничуть не помешал, спасибо тебе, – улыбнулся ему Кейда. – Увидимся завтра.

– Доброй ночи, мой господин, – Тасу удалился с низким поклоном.

– Что теперь? – спросил Дев.

Кейда мотнул головой в сторону бани:

– Попробуй еще раз.

Волшебник простонал и повернулся, но его задержал новый стук в дверь.

– Мой господин, – Бейо, чем-то очень недовольный, стискивал свои руки воина.

– Как я понимаю, мы готовы предложить Джанне обед не хуже того, каким мог бы угостить кто-нибудь из Дэйшей? – Кейда лукаво покосился на северянина. – Мы строго ограничим беседу едой и временами года. Итрак будет следовать за мной.

– Обед и впрямь великолепен, мой господин, но лишь ты и моя госпожа Итрак станут его вкушать, – Бейо не смог удержаться от негодования в голосе. – Госпожа Джанне Дэйш только что велела передать, что она сегодня желает обедать одна в своих покоях.

– Учтивость Дэйшей в последнее время пошла на убыль, – с внезапным раздражением заметил вождь. Затем улыбнулся с откровенно насмешливым сочувствием: – Не иначе как сказалось утомление, вызванное плаванием. Она ведь теперь не так молода и не настолько неутомима, как прежде. Позаботься, чтобы наш дом предложил все удобства, какие требуются женщине ее лет.

– Я уже подумал кое о чем подходящем, – Бейо прыснул, прежде чем придать своему лицу подобающую неподвижность. – Так где ты обедаешь, мой господин?

– Я, разумеется, не хотел бы пропустить обильный пир, пусть даже наша гостья так устала, – Кейда бросил взгляд в сторону женских покоев. – У всех у нас выдался долгий насыщенный день, так что я не вижу необходимости, чтобы все слуги в доме плясали вокруг меня и Итрак. Мы будем есть в моем особом приемном зале, и пусть нам прислуживают лишь доверенные рабы. Передай это на кухню. Я скажу Итрак. Дев, прибери здесь, а затем помоги накрыть на стол.

– Да, мой господин, – вяло откликнулся северянин.

– Будет исполнено, мой господин, – Бейо низко поклонился, прежде чем повернуться и уйти.

– Все слуги и рабы, которым не придется прислуживать за господским столом, могут поесть горячего на кухне, а не возиться с тремя нашими особами и лишь затем доедать остывшие кушанья.

Это прибавит мне признательности, а это всегда пригодится.

Кейда прошел по коридорам и дворам, кивками приветствуя слуг, занятых постоянными заботами об усадьбе. Садовые рабочие в грубой хлопчатобумажной одежде удаляли увядшие цветы с великолепных клумб или подметали плитки шелестящими пальмовыми метлами. Другие служители, защитив шелковые рукава мягкими хлопковыми перчатками, стирали отметины пальцев с блестящей латуни и развешивали раскрашенные ткани с изображениями видов островов владения.

Кейда постучал в двери покоев Итрак. Отворил Джевин.

– Мой господин, – он поклонился и поглядел мимо Кейды, ожидая увидеть Дева. – Ты без спутников?

– Дев убирает мой особый приемный зал, – Кейда вошел. – Кажется, Джанне Дэйш сочла себя слишком усталой, чтобы с нами обедать. Не вижу смысла идти в пиршественный зал.

– Как пожелаешь, мой господин. – Итрак стояла посреди помещения в длинном мерцающем золотом наряде, подчеркивавшем изящество ее сложения. Кейда подметил как гнев, так и тревогу о будущем в ее глазах. Кожа у нее была достаточно светлая, чтобы разглядеть румянец под розовой пудрой на ее скулах. Итрак сжала подкрашенные золотом губы.

– Но если ты очень хочешь, то мы можем пообедать и в зале, – предложил Кейда.

– Что? – Она поглядела на него, на миг смутившись. – Нет, незачем, если нас только двое. Сам говоришь, выдался нелегкий день. И я сыта по горло обществом Джанне, – добавила она с внезапным приступом гнева. – Она то входила в мои покои, то выходила, точно она здесь хозяйка. Ни слова не слушала, не обращала внимания ни на меня, ни на слуг, а этот ее раб глух ко всему, что бы ни сказал ему Джевин. А она все вспоминала и вспоминала, как запросто мы общались между собой во времена Олкаи и Секни.

– Ты должна была меня известить, – он заметил, как вздрогнула она от этих суровых слов. – Нет, на тебя я не сержусь, меня возмутила ее нелюбезность. Но почему ты меня не известила? Я думал, мы договорились, что встретим ее вместе.

– Я не знала, как от нее избавиться, не поступив оскорбительно. Казалось глупым затевать шум. Ведь она расточала похвалы по поводу того, как хорошо я управляю владением. – Итрак закусила губу, теребя в длинных пальцах с золотыми ногтями нити яркого желтого жемчуга, обвивавших ее шею ряд за рядом до самого пояса. – И вдруг я поняла, что она обращается со мной как с маленькой девочкой, которая слишком долго пробыла на солнце. И она без конца напоминала, что Олкаи и Секни мертвы, хотя и твердила, что они бы мной гордились. – Негодование пересилило дрожь в ее голосе. Она продолжала: – И после того как мы переполошили всю челядь, чтобы устроить подобающий пир, она, которая сюда заявилась неуместно рано, вдруг заявила, что слишком устала, чтобы сесть с нами за стол!

В свое время я восхищался ее проделками, когда они способствовали выгоде Дэйшей. Дело выглядит далеко не так забавно, когда ты на другой стороне.

– Выходит, она уязвила тебя настолько, что ты полночи глаз не сомкнешь, страдая и негодуя. А она отлично выспится и воспользуется этим преимуществом завтра утром, когда вы приступите к торговым переговорам, – отметил Кейда. – Давай избежим этой ловушки. Посочувствуем ей, бедной и усталой, и будем предельно учтивыми. Она поблагодарит нас и в то же время позволит себе вскользь намекнуть, что нам не достает гостеприимства, но она, разумеется, прощает, учитывая наше положение. А мы этот намек, конечно, пропустим мимо ушей.

– А если она начнет рассказывать соседям, как скверно ее здесь принимали? – Итрак повернула одно из толстых золотых колец, которыми были унизаны ее пальцы. Кейда помедлил с ответом.

– Думаю, можешь замечать при случае, что она, увы, стареет и становится занудой и придирой. Весьма печально видеть, как она мучится из-за непрочности ее положения. В конце концов, как только Сиркет женится, она потеряет все, ей придется искать новый дом для себя.

Кейда заметил, что расхаживает взад-вперед, и резко остановился.

– Не думаю, что кто-либо поверит, будто Джанне впадает в старческое слабоумие, – смягчившись, произнесла Итрак. – Она уже знает, что мы хотим обменять жемчуг на самоцветы. Я вообще не собиралась сегодня обсуждать торговые дела, но она все время возвращалась к этой теме. Говорила, что именно нам необходимо, и как она собирается помочь. Если бы я оборвала и велела Джевину препроводить ее в покои, она, вероятно, отплыла бы нынче же вечером, представив дело так, словно ее вынудили уехать. – Она умоляюще поглядела на Кейду. – Возможно, поэтому она и чувствует себя такой оскорбленной.

– Потому-то она и удалилась к себе, что вдруг поняла, насколько она тебя недооценила, – уточнил он. – Думаю, завтра она окажется более склонной обращаться с тобой, как с равной. Нет, Итрак, оскорбил ее я.

– Как? – она вытаращилась на него.

– Во-первых, осадил за то, что она посмела вторгнуться в мои покои, прежде чем мы ее приняли как хозяева усадьбы, – поколебавшись, ответил он. – Во-вторых, она думает, будто может получить от нас столько жемчуга, сколько захочется, потому что у нас крайняя нужда: мы должны платить какому-то варвару за совет, как убить чудовище. Я привел ее в чувство, не бойся. Настаивай на справедливых условиях, и она уступит, поверь мне. – Он взял руку Итрак в золотых кольцах и приободряюще пожал. – Ибо если она станет вредить нам, мы в долгу не останемся. Помни, она не хочет, чтобы кто-то узнал, каким скудным был нынче улов жемчуга у Дэйшей.

– Я не знаю, как сказать все это мягко, не угрожая в открытую, – Итрак с беспокойством поглядела на него. – Олкаи всегда справлялась с такими вещами.

– Просто делай все настолько хорошо, насколько можешь, – поддержал ее Кейда. – Вряд ли жены из других владений начнут перешептываться у тебя за спиной, судача о твоем умении себя вести.

– Полагаю, что нет, – согласилась Итрак, изобразив гримасами и жестами, как бы выглядело это шушуканье. – Джевин, оставь нас, – внезапно приказала она. – Пойди и посмотри, не нужно ли помочь Деву.

А что делать, если парнишка застигнет его за колдовством?

Кейда тут же понял, что такое положение будет безвыходным. Итрак явно собиралась сказать ему что-то важное, она крепко стиснула его руку именно тогда, когда он собирался ее убрать.

– Кажется, Джанне весьма озабочена вопросом, почему я не прошу слишком много для себя как единственная жена Чейзена. – Итрак сглотнула комок, бросив взгляд на носки своих туфель. – Она убеждена, что ты должен соображать, как неразумно заводить ребенка в такое тревожное время. Она сказала: всем известно, что за Сарила я шла по любви, а брак с тобой для меня лишь прикрытие. Сообщила, что тебя никогда не привлекали юные девы, ты позволил Сэйн прийти на ложе, поскольку брак с ней тоже был союзом по расчету. И уверила меня, что то же самое сказала бы Олкаи, будь та жива.

– А меня Джанне пыталась убедить, что мне следует презреть тебя и позволить кому-нибудь из моих детей Дэйшей требовать наследие Чейзенов, – прервал ее Кейда. – Джанне большая искусница капать яд, подслащенный медом, в уши, не желающие слушать. Любопытно, не намекнула ли она на что-нибудь связанное с моим поведением на ложе? Это тебе явно ни к чему.

Он заметил, что Итрак отстраняется, задетая его грубой шуткой. Кейда взял ее ладони в свои и наклонился, чтобы поцеловать ее душистую щеку.

– Я ответил ей: пусть занимается делами Дэйшей, а мы с тобой станем заниматься делами Чейзенов, как сочтем нужным, и чье-либо вмешательство нам не требуется.

Итрак повернула голову и встретила его поцелуй мягкими губами, закрыв глаза, на реснице которых сверкали алмазные капли.

– Наверно, я готова стать тебе настоящей женой, Кейда, – прошептала она. – И пусть Джанне…

Громкий стук в дверь заставил их отпрянуть друг от друга.

– Мой господин? – это оказался Дев. – Твой обед готов. – Он поклонился Итрак. – Моя госпожа.

– Сейчас приду, – Итрак скользнула в свою уборную. – Не жди.

Кейда поглядел на Дева, широко ухмыляющегося в дверях.

– Что тебя развлекло? – спросил он, когда они дошли до поворота в покои вождя.

– Джанне говорит, что я буду нынче ночью спать у дверей. – Колдун сладострастно ухмыльнулся. – Решил в кои-то веки осуществить свои права?

– Ничего я не решил, – нахмурился вождь. – Хотя, кажется, так решила Итрак. Любопытно, как Джанне это поймет…

– Что говорил Тасу об акульих знамениях? – Дев заставил его замолчать, шлепнув ладонью по груди. – Да прекрати ты оглядываться через плечо, воздевать взгляд к небесам, вертеть головой по всему кругу земли и небес, а просто займись тем, что предстоит. Или кто, – уточнил он с похабным кудахтаньем. – У тебя есть все права взять Итрак и творить с ней все, что вздумается. Уже полгода как ты получил права на нее, и, спаси нас Саэдрин, у тебя уже должны болеть яйца, точно зажатые в тисках. Да о чем тут думать? Итрак – просто загляденье. Или не на твой вкус? Так закрой глаза и представь себе, что это Ризала.

Кейда, не мешкая, швырнул Дева о стену, намотав себе на руку подол его рубахи:

– Заткни свою гнусную варварскую пасть…

– Мог бы сделать что-нибудь другое, чтобы разрядиться, – продолжал Дев, ничуть не смутившись. – И думается, было бы весьма кстати порадовать владение, показав, как господин его наконец-то бросает госпоже веревку. Более того, я нахожу, что и ей самой пошло бы на пользу получить немного радости. Иначе она будет никуда не годна завтра утром, если ты пренебрежешь ее прелестями нынче ночью после того, как она завелась. Эта сука Джанне в один миг разглядит, что и как, и сполна воспользуется преимуществами, сам знаешь.

– А ты сам знаешь… – Кейда вдруг умолк, не способный опровергнуть неприятные истины, о которых напомнил Дев.

– Я верный раб, и положено, чтобы я давал тебе добрые советы, – с издевкой напомнил варвар. – Так слушай мой совет. Ты говорил, как отчаянно нам необходимо, чтобы все здесь шло гладко и ровно, пока не вернется «Зеленая Черепаха» с Ризалой, а этого еще ждать и ждать. II не стоит тебе сейчас раскачивать лодку. А теперь убери руки, или я тебе морду разобью, – злобно закончил он.

– Мой господин, – впереди по проходу возник Бейо, в его голосе прозвучала неуверенность.

Кейда выпустил Дева и отступил на шаг.

– Мы идем.

– Нашему господину требуются доверенные рабы, – Дев поглядел мимо него на Бейо.

– Это правда, – Кейда заставил себя улыбнуться. – Все остальные могут провести время как хотят. – Он медленно прошел к открытой двери, из которой долетали манящие запахи праздничного обеда.

Итак, я загнан в угол, и выбора нет. Знай, наслаждайся в тиши покоев обедом, где найдется все, чего душа пожелает, а на сладкое – нежная любящая Итрак. Я бы предпочел делиться сушеным мясом и тухлой водой с Ризалой на каком-нибудь людном торговом пляже, пусть с ней только и можно, что поговорить. Таково уж всевластие вождя.