Текст книги "Блондинка. Том II"

Автор книги: Джойс Кэрол Оутс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц)

«Куда уходишь ты, когда исчезаешь?»

Жизнь и сны – листы из одной и той же книги.

Артур Шопенгауэр

Однажды утром она проснулась с ощущением, будто знает, что надо делать.

Было это на следующее утро после посещения «Кипарисов». После посещения Лейквуда.

Утро после долгой ночи, когда ее мягкое беспомощное тело захлестывали, словно морские валы, тяжелые сны.

Она позвонила Зет, с которым не говорила и не виделась со дня премьеры. Описала ему ситуацию. Заплакала. Может, Зет сочтет эти слезы хорошо отрепетированными, а может – и нет. Зет слушал ее молча, не перебивая. Она могла бы подумать, что он шокирован и потому молчит, но на деле молчание имело чисто практический смысл. Зет в его положении слышал эти слова, этот банальный и давно надоевший всем сценарий, написанный анонимным автором, множество раз.

– Вот что, Мэрилин. Могу посоветовать одно. Обратись к Ивет, – это имя он произнес, как «Ивей». Прежде Норма Джин его не слышала. – Ну, ты же знаешь Ивет. Она тебе поможет.

Ивет была секретаршей мистера Зет. Норма Джин вспомнила ее. Вспомнила то постыдное утро, когда вышла из Птичника. О, сколько же лет прошло с тех пор! Это было еще до того, как Норма Джин получила имя.То невинное время казалось настолько далеким, что теперь она даже не могла толком вспомнить ту девушку, которой была, и даже окоченевшие чучела птиц в Птичнике казались ей нереальными. Нет, не то чтобы она не видела их, не рассматривала, не слышала их жалобных криков, криков боли и страха. Но казалось, все это произошло с кем-то другим. Или произошло в фильме. А вот в каком, мог определить разве что только Касс Чаплин. Кажется, Д.У. Гриффита?..

Тогда Ивет отвела взгляд. Взгляд, в котором читались жалость и презрение. Дамская комната вон там.

Ивет сняла трубку. И проявила сочувствие, и деликатность, и полное понимание, и показалась по голосу старше, чем помнила Норма Джин. Называла ее исключительно «Мэрилин». А впрочем, что тут удивительного? Ведь на Студии она была Мэрилин. Все эти годы, промчавшиеся так быстро, что казались теперь вечностью, она была Мэрилин. Ивет сказала:

– Мэрилин? Я все устрою. И буду сама сопровождать вас. Договоримся на завтра. Утром, ровно в восемь, я за вами заеду. Нам придется проехать всего несколько миль, это сразу за Уилширом. Нормальная клиника, благоустроенная. Никаких подпольных штучек, ничего опасного. Врач очень опытный. Ему ассистирует медсестра. Надолго вы там не задержитесь. Но, если хотите, можете пробыть день. Поспать, отдохнуть. Вам дадут наркоз. Вы ничегоне почувствуете. Вернее, что-топочувствуете, но только когда придете в себя. Когда действие наркоза кончится. Но и это тоже не страшно. И все скоро пройдет, и вы будете чувствовать себя просто великолепно. Верьте мне. Вы меня слушаете, Мэрилин?

– Д-да.

– Тогда я заеду за вами завтра утром, ровно в восемь. Если что-то изменится, перезвоню.

Она не перезвонила.

Бывший Спортсмен и Блондинка Актриса: Свидание

Ты думаешь, что играешь, и вдруг с удивлением обнаруживаешь – это и есть твое истинное «я».

«Парадоксы актерской игры»

Бывший Спортсмен пригласил Блондинку Актрису отобедать с ним в стейк-хаус «Вилларс» в Беверли-Хиллз. То было первое их свидание. Они обедали там с 20.10 до 23.00 вечера. Над столиком плавал рассеянный и приятный золотистый свет.

Блистательную пару исподтишка разглядывали в зеркалах другие обедающие в «Вилларс», одном из самых дорогих и эксклюзивных ресторанов в Беверли-Хиллз. Глаза сами так и тянулись к ним. Было замечено, что Бывший Спортсмен, известный своей неразговорчивостью, равно как и замечательным умением играть в бейсбол, вначале говорил совсем мало, но все свои мысли и чувства выражал взглядами. А взгляд у него был пламенный, – как у истинного итальянца, и глаза – выразительные и темные. Красивое, немного лошадиное лицо было тщательно выбрито и выглядело удивительно молодо для его лет. Черные волосы, начавшие редеть на висках, казались в зеркалах особенно густыми и не тронутыми сединой. Подобно какому – нибудь банкиру или адвокату, он был одет в темно-синий в мелкую полоску костюм, накрахмаленную белую рубашку и начищенные до ослепительного блеска черные туфли из дорогой кожи. Галстук тоже темно-синий, и на нем белым и желтым шелком вышиты крошечные бейсбольные биты. Делая заказ официанту, он говорил каким-то странно размеренным голосом. Она будет… а я буду… Она будет… а я буду… Она будет, а я буду…

Блондинка Актриса была невероятно хороша собой, но заметно нервничала. Прямо как инженю при первом выходе на сцену. Временами она так волновалась, что ее отражение в зеркалах начинало дрожать и становилось затуманенным, будто подернутым облачком пара, и тогда мы ее почти не видели. Но иногда, когда она смеялась, ее красные губы так и сверкали, и это все, что мы тогда видели. Не рот, а причинное место. В том и состоял ее секрет. Неужели она так тупа, что не понимает этого?Некоторые наблюдатели в «Вилларс» сделали вывод, что Блондинка Актриса выглядит «в точности» как на своих фотографиях; другим же показалось, что между ней и ее снимками «нет абсолютно ничего общего». Блондинка Актриса была одета – и это явилось для многих сюрпризом, поскольку ее привыкли видеть в декольтированных, платьях ярко-алого цвета, или платьях ослепительно белого цвета, или же в абсолютно черных платьях, тоже, разумеется, декольтированных – в пастельно-розовое платье для коктейля из шерсти с шелком. С какой-то совершенно девичьей плиссированной юбочкой и расшитым жемчужинами корсажем, а также высоким плотно облегающим шею воротом, который она бессознательно теребила наманиюоренными ноготками. А над левой грудью была приколота кремово-белая гардения, которую она с робкой улыбкой, адресованной Бывшему Спортсмену, время от времени нюхала.

Как это мило! Огромное вам спасибо! Гардения – мой любимый цветок.

При этом Бывший Спортсмен краснел от удовольствия, и физиономия его темнела, наливаясь кровью. Казалось, он все время порывался что-то сказать, но не говорил. Он улыбался, он хмурился. Левый глаз слегка подергивался от тика. Свет, исходящий от этой блистательной пары за столиком, дрожал и переливался, словно отражение в воде. Бывший Спортсмен был потрясен красотой Блондинки Актрисы или же напуган ею. Некоторые наблюдатели сочли, что он не одобряет столь ослепительной красоты и время от времени раздраженно оглядывает освещенный свечами зал, будто ловит неодобрительное гудение голосов, будто чувствует, что мы за ними наблюдаем. И тогда все мы тотчас же отводили глаза.

Все, кроме, разумеется, Снайпера в штатском, пристроившегося в самом дальнем уголке ресторана, в полутемном алькове, между кухней, где царила суета, и офисом управляющего. Уж он-то ни разу не отвел глаз, ни на секунду не ослабил внимания. Ибо для Снайпера то было вовсе не пустое развлечение, но один из критических эпизодов в повествовании, которому он, как агент, состоящий на службе у Агентства, мог дать название, а мог и не пожелать сделать этого.

Бывший Спортсмен еще только влюбляется! Все еще впереди, в будущем.

Нет. Будущее начинается сейчас. Все, что должно произойти, выходит из этого СЕЙЧА С.

Это непреложный факт. Несколько раз, робко, но достаточно многозначительно, Бывший Спортсмен как бы невзначай опускал свою руку на руку Блондинки Актрисы.

И тихо гудящий, освещенный свечами зал словно пронзало электрическим током.

При этом было отмечено, что рука у Бывшего Спортсмена «в два раза больше», чем у белокурой красавицы.

Было замечено, что на руке Бывшего Спортсмена нет колец и на руке Блондинки Актрисы – тоже.

Было замечено, что рука у Бывшего Спортсмена темная от загара, а ручка у Блондинки Актрисы по-женски бледная и с виду такая мягкая, наверное «от лосьонов».

Бывший Спортсмен немного расслабился. Пил он скотч, а позже, за обедом, красное вино. Блондинка Актриса все же сумела заставить его заговорить о себе. Он выдал ей серию анекдотов на бейсбольную тему – наверняка часто рассказывал их и раньше и вызубрил назубок. Но даже любимый и давно знакомый анекдот звучит совсем иначе в другой компании. Практически он становится совсем другим анекдотом; а мы, рассказывая его другим людям, сами становимся другими людьми. Блондинка, судя по всему, была потрясена. Слушала его очень внимательно, только потягивала свой напиток. А пила она нечто вроде фруктового коктейля с пузырьками – тоже совершенно по-девичьи, и пила из высокого запотевшего бокала, в который была воткнута соломинка. Облокотилась о стол, нацелила свои шикарные груди прямо на Бывшего Спортсмена. И то и дело широко распахивала синие-синие глаза.

Только не смейтесь, но я тоже всегда любила софтбол! [8]8
  Софтбол – спортивная игра, похожая на бейсбол, проходит на поле меньшего размера с использованием более крупного мяча.


[Закрыть]В школе даже иногда играла с мальчишками, когда они меня принимали.

И где же вы стояли?

Кажется, была бэттером? [9]9
  В бейсболе – игрок из команды нападения, отбивающий с помощью биты броски питчера.


[Закрыть]Когда они мне разрешали.

Бывший Спортсмен смеялся двумя способами. Или издавал тихий сдержанный смешок, или же хохотал громко, во все горло. Первый сопровождался многозначительным взглядом; второй шел, что называется, от души и был неподдельно весел. Блондинка Актриса, похоже, была в восторге, услышав этот взрыв смеха от доселе мрачноватого и неразговорчивого собеседника. О!.. Мой папа смеялся в точности так же! Всех заражал своим смехом, был наделен таким даром.

Расспрашивать о «папе» Бывший Спортсмен не стал. Достаточно было знать, что отец Блондинки Актрисы умер, и он воспринял это сообщение с должным выражением сочувствия и сожаления и внутренним чувством глубокого удовлетворения. По крайней мере не будет путаться под ногами.

Поскольку Блондинка Актриса временами исчезала из поля зрения, вернее, ее отражение в зеркалах как бы затуманивалось аурой мерцающего свечения, о ее манере смеяться судить было трудно. Одни наблюдатели были склонны описывать ее смех как «высокий, словно звон стекла, красивый, но нервный». Другим, столь же внимательным, он показался «резким и неприятным, точно ногтями по стеклу царапали». Но нашлись и такие, кто описал этот смех как «слабенький и печальный писк маленькой мышки, на которую нечаянно наступили». Ну а еще кое-кому он показался «низким, горловым, невероятно сексуальным и похожим на стон».

Выглядевший грациозно в бейсбольной форме, Бывший Спортсмен чувствовал себя скованно в обычной одежде. К середине вечера он позволил себе расстегнуть пиджак. Слишком уж плотно обтягивал его широченные плечи этот дорогой, сшитый на заказ темно-синий пиджак в тонкую полоску; к тому же, уйдя из большого спорта, он прибавил в весе фунтов десять – пятнадцать. Блондинка Актриса тоже, похоже, чувствовала себя несколько не в своей тарелке. Если на экране «Мэрилин Монро» выглядела магически подвижной, переливающейся, как музыка, в так называемой «реальной жизни» (при условии, что вечер в стейк-хаусе «Вилларс» в компании самого знаменитого бывшего бейсболиста столетия можно назвать «реальной жизнью») она выглядела как девушка, почти еще ребенок, втиснутый в тело взрослой зрелой женщины. Казалось, тяжелые большие груди заставляли ее клониться вперед, а потому она постоянно откидывалась назад – немалая нагрузка на верхнюю часть позвоночника. Интересно, был ли на ней бюстгальтер? Похоже, что не было.

И трусиков она тоже наверняка не носила. Вот пояс точно был и пристегнутые к нему прозрачные чулки с необычайно сексуальным темным швом.

Бывший Спортсмен «поглощал» еду. Блондинка Актриса свою «поклевывала».

Бывший Спортсмен заказал себе стейк из филейной части унций на двенадцать весом, с маринованным луком, печеным картофелем и зеленой стручковой фасолью. И подчистил всю тарелку, осталась лишь горка фасоли. Он также с аппетитом жевал французский батон с хрустящей корочкой, щедро намазывая его маслом. На десерт ему подали шоколадный торт с орехами пекан и мороженое. Блондинка Актриса заказала филе палтуса в белом винном соусе, молодой картофель и спаржу. А на десерт – грушу. Она часто подносила вилку к губам, затем опускала ее и, вся подавшись вперед, слушала-, как Бывший Спортсмен рассказывает очередной анекдот.

В «Парадоксах актерской игры» она вычитала:

Все актеры и актрисы шлюхи.

Они хотят лишь одного: соблазнить вас.

Она подумала: Если я шлюха, тогда это все объясняет!

Блондинка Актриса с готовностью улыбалась анекдотам Бывшего Спортсмена. Смеялась в меру, насколько требовали обстоятельства. Постепенно Бывший Спортсмен передвигал свой стул все ближе и ближе к ней. А вместе со стулом – и свое жаждущее тело. Примерно на середине поедания огромного и сочного бифштекса он извинился и отправился в туалет. Потом вернулся и передвинул свой стул еще ближе к даме. Было замечено – пока Бывший Спортсмен проходил через освещенный свечами зал ресторана, – что от него пахнет крепким одеколоном, виски и табаком. А от волос – каким-то маслянистым лосьоном. А изо рта у него пахло мясом. Он был большим любителем сигар, кубинских, разумеется. В кармане пиджака как раз лежала одна, в целлофановой обертке. А золотые запонки были сделаны в форме бейсбольных мячей и наряду с шелковым галстуком являлись подарком от одного почитателя. Да, когда ты спортивная знаменитость, весь мир состоит из твоих почитателей.

И в то же время этим вечером наш Спортсмен был несколько выбит из колеи. Странно улыбался и хмурился. От напряжения на лбу собиралась волна мелких морщинок. Кровь стучала в висках. Его до смерти пугала перспектива влюбиться в эту «Мэрилин Монро». Так быстро!.. К тому же в памяти до сих пор мелькали безобразные сцены развода – так и щелкали, совсем как кегли, сбитые шаром при игре в боулинг.

Бывший Спортсмен был джентльменом только с теми женщинами, которые, по его мнению, этого заслуживали. Как, впрочем, и все итальянцы. С женщинами, демонстрировавшими, что не заслуживают этого, как, к примеру, эта сучка, его бывшая жена, он не церемонился. И уж никто не стал бы винить его в том, что он иногда терял над собой контроль.

Горько кривя рот, Бывший Спортсмен вкратце пересказал основные моменты своего недолгого и неудачного брака и развода. Упомянул также о десятилетнем сыне. И Блондинка Актриса тут же начала расспрашивать его о сыне, которого (это было совершенно очевидно) Бывший Спортсмен просто обожал. Обожал в сентиментальной и яростной манере, присущей разведенным отцам, которым суд не доверил воспитание своих чад и которые могли видеться с ними лишь в определенное тем же судом время.

Блондинка Актриса проявила мудрость и не стала расспрашивать о бывшей жене. Подумала: Если он ее так ненавидит, то возненавидит и следующую. Весь вопрос в том, буду ли я следующей…

Аура света, окутывающая пару, сияла, пульсировала, расширялась. Самой пары уже почти не было видно.

Бывший Спортсмен спросил Блондинку Актрису, с чего она стартовала.

Блондинка Актриса была в недоумении. Как это понять, стартовала?

Ну, с чего начала. В кино.

Блондинка Актриса пыталась выдавить улыбку. В этот момент она чувствовала себя актрисой без сценария.

Право, даже не знаю. Наверное… меня просто «открыли».

Как это открыли?

Блондинка Актриса ответила многозначительной улыбкой. Более деликатный собеседник тут же прекратил бы все расспросы.

Блондинка Актриса заговорила: сначала медленно, запинаясь, потом все более уверенно. Я начала играть еще в средней школе. Сыграла Эмили в «Нашем городке». Там был один режиссер, он разглядел во мне талант. У нас была замечательная театральная труппа в Ван-Найсе. А он, он дал мне веры в мои силы.

Не успел Бывший Спортсмен задать следующий вопрос, как Блондинка Актриса весело-бездыханным голоском сообщила, что как раз сейчас репетирует первую в своей жизни музыкальную комедию. Один из самых дорогих студийных кинопроектов под названием «Джентльмены предпочитают блондинок». О, она так боится и нервничает! Ведь глаза всего мира будут смотреть на нее!.. Она уже начала заниматься танцами, пением. Она попала к совершенно потрясающему, блестящему хореографу. Ее невероятно возбуждает перспектива участвовать в таком роскошном и многообещающем проекте. Я всегда так любила музыку! Танцы. Радовать человеческие сердца – это же замечательно, не так ли? Просто хочется сделать людей немного счастливее, чтобы они радовались жизни, чтобы им хотелось жить. Иногда я думаю, Бог создал меня хорошенькой девушкой, а не… ну, скажем, ученым или философом… лишь по этой причине.

Бывший Спортсмен глаз не сводил с Блондинки Актрисы. Если сценарий этой встречи и был прописан, в нем для него не нашлось слов. И было бы незначительным преувеличением сказать, что он утратил дар речи просто потому, что был сражен наповал.

Теперь Блондинка Актриса, капризно выпятив пухлые губки, горько жаловалась ему на то, как ноют у нее ступни и икры ног. А все от этих занятий танцами – шесть дней в неделю с десяти утра до шести вечера. Чисто импульсивным детским жестом она вытянула стройную ножку, задрала юбку до колена и начала массировать икру. Такие боли, просто ужас! О!..

От внимания наблюдателей в «Вилларс» не укрылось, как рука Бывшего Спортсмена двинулась ощупью, осторожно, словно раненое животное, и что он коснулся кончиками пальцев этой хорошенькой ножки. И как Бывший Спортсмен нежно пробормотал при этом: Наверное, растяжение сухожилия. Вам необходим массаж.

Какая же у нее кожа! Будто к горячей печке прикоснулся. Через прозрачный нейлоновый чулок.

Дрожащими пальцами Бывший Спортсмен раскурил сигару.

У стола возник официант в белом – убрать грязные тарелки. Язык у Бывшего Спортсмена развязался от спиртного, и он начал рассказывать о том, как вышел из игры.И что это для него значило. В возрасте под сорок. Блондинка Актриса слушала все с тем же всепоглощающим вниманием. Ей было легче слушать, чем говорить, – ведь когда слушаешь, импровизировать не надо. Она сидела, опершись локотками о стол, груди так и распирали расшитый жемчугом розовый корсаж платья, который то вздымался, то опускался от дыхания, обе воспламенившие собеседника ножки скромно вернулись под стол.

Бывший Спортсмен, выпуская клубы сигарного дыма, рассказывал ей, что полюбил бейсбол еще мальчишкой; о том, что бейсбол стал для него спасением, даже своего рода религией, а его команда – родной дружной семьей, вместе с болельщиками, разумеется. О, эти болельщики, эти фанаты! Иногда бывают назойливы, но в целом замечательные ребята. Рассказал и о том, как бейсбол помог вернуть настоящую семью, о том, как зауважали его отец и старшие братья. Потому что прежде, когда он еще не занялся всерьез бейсболом, они его ни чуточки не уважали. Только тогда он стал в их да и собственных глазах тоже настоящим мужчиной.Они были рыбаками из Сан-Франциско, ловили рыбу на продажу, а у него это получалось плохо. Он прямо-таки ненавидел ту лодку, этот океан, от одного только вида умирающей, барахтающейся рыбы его просто тошнило. И тут вдруг у него выявились способности к спорту, и особенно к бейсболу, и это было настоящим счастьем, он вытянул свой счастливый билет! Он стал одним из победителей в великой американской лотерее, и понимал это, и был благодарен судьбе.

И вот теперь… он ушел из спорта. Он был уже вне спорта, и в то же время спорт был всей его жизнью, всегда был и будет его вторым я. Нет, ему есть чем заняться в этой жизни, дел по горло, он появляется на публике, рекламирует разные товары и на радио, и на ТВ, но, черт возьми, он так одинок! Это следует признать. Страшно одинок, несмотря на то что у него полно друзей – причем, просто замечательных друзей, особенно в Нью-Йорке. Но на сердце у него одиноко, это следует признать, да. Ему почти уже сорок, пора бы и остепениться. На этот раз навсегда.

Блондинка Актриса смахнула слезы с глаз. Таков был эффект слов, идущих от самого сердца, и вонючего сигарного дыма, струи которого плыли ей прямо в лицо. А затем легонько дотронулась до запястья Бывшего Спортсмена. Запястье и вся тыльная сторона руки у него были покрыты жесткими темными волосками, странно контрастирующими с ослепительно белыми манжетами и золотыми запонками. И прикосновение к ним заставило ее содрогнуться. Она не знала, какой должна быть адекватная реакция на все эти признания, а потому заметила только: О! Но ваше лицо то и дело мелькает в газетах!.. Нельзя сказать, чтобы вы отстранились от дел.

Бывший Спортсмен рассмеялся. Он был польщен, и одновременно его позабавило это наивное высказывание.

Ну, уж что касается газет, то вы появляетесь там гораздо чаще, Мэрилин.

Снова многозначительная улыбка, Блондинка Актриса скромно потупилась и принялась терзать пальчиками высокий воротник платья.

Кто? Я? О!.. Но это исключительно ради рекламы. О, как же я все это ненавижу! Особенно подписывать эти дурацкие фото – «С любовью, Мэрилин». А чего стоят все эти письма, которые получает «Мэрилин»! По тысяче в неделю, может, даже больше?.. Но все это временно. Надо потерпеть, пока не накоплю достаточно денег, и тогда буду играть только серьезные роли!.. О, может быть, даже на сцене? В настоящем театре? Я ведь могу работать с любым драматическим коллективом. Я могу поступить в театр с постоянной труппой и определенным репертуаром. Я снова смогу сыграть в «Нашем городке», могу сыграть Ирину в «Трех сестрах». Или Машу?.. А знаете,' о чем я думала, когда играла Розу в «Ниагаре»? Только, пожалуйста, не смейтесь надо мной! Я мечтала сыграть когда-нибудь леди Макбет!

Тут Блондинка Актриса умолкла, видя, что Бывший Спортсмен и не думает над ней смеяться, просто не очень-то понимает, о чем она толкует. Взгляд у него стал тающим, томным, словно они лежали рядом на подушках. И он продолжал себе посасывать свою кубинскую сигару.

И тут Блондинка Актриса вдруг сделала неожиданный вывод: Возможно, то, чем я занимаюсь, не вечно. Но вы, чемпион, спортсмен, которого все любят, – вы навеки.

Бывший Спортсмен задумался над этим ее высказыванием. Он был глубоко тронут, однако не слишком понимал, как ему следует реагировать. Пожал мускулистыми своими плечами и промычал нечто вроде: О'кей. Да, наверное, так.

Типичная импровизация в классе актерского мастерства. Ты инстинктивно понимаешь, что нужно нечто большее, некий драматический поворот, завершающая точка. И Блондинка Актриса страстно выдохнула следующее: О, но по большей части… я мечтаю о том же, что и в-вы. Остепениться. Как любая девушка. Иметь семью… О, я просто обожаю детей! Я без ума от маленьких!..

И тут вдруг из ниоткуда, словно из потайной дверцы в немом фильме, рядом с их столиком материализовался некий индивид. Представился он мистером Классеном. Фермер, сорок три года, из Игл-Блаффс, штат Юта. Наблюдатели не сводили с него глаз. Снайпер, засевший в дальнем углу зала, напрягся и подобрался, все чувства его обострились, как смоченное водой лезвие опасной бритвы. Что это означает? Кто он такой? Навис над Бывшим Спортсменом и Блондинкой Актрисой, которые в немом изумлении взирали на него снизу вверх. Затем мистер Классен открыл бумажник и извлек из него цветную фотографию своего одиннадцатилетнего сына Айка, улыбающегося веснушчатого мальчишки, который, по его словам, был «прирожденным бейсболистом». Но примерно полтора года назад начал терять в весе, постоянно ходил весь в синяках и быстро уставал. И они отвезли его к доктору в Солт-Лейк-Сити, где ему поставили диагноз – лейкемия.

– Это рак крови. А все из-за ядерных испытаний, которые проводит правительство США! Мы это точно знаем! Да все это знают! И наши коровы и овцы тоже отравлены. Прямо рядом с моими полями находится закрытая зона для испытаний. «ПРОХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН». У меня шесть тысяч акров, я тоже имею свои права! Это правительство США должно платить за переливания крови, которые делают моему Айку. А они ни хрена не платят! Эти ублюдки отказываются даже признать свою ответственность! А я не какой-нибудь там комми! Я стопроцентный американец! Во время последней войны служил в армии США! Пожалуйста, если вы, двое, можете замолвить за меня словечко, поговорить по душам с этим самым правительством США…

Мистер Классен исчез столь же неожиданно и быстро, как появился. Его просто вышвырнули вон. Не успела эта сцена сфокусироваться в глазах многочисленных наблюдателей, как тут же и растаяла в золотистом свечении, исходившем от столика знаменитой парочки. А перед ней уже рассыпался в извинениях покрасневший как рак метрдотель.

И туг вдруг Блондинка Актриса закрыла лицо руками и разрыдалась. Сверкающие, словно бриллианты, слезинки, бежали по ее щекам. Бывший Спортсмен смотрел на нее потрясенный и совершенно смущенный. Мы видели, как ему хотелось взять руки Блондинки Актрисы в свои и успокоить, утешить, но он не смог побороть застенчивость. (О, эти устремленные на них взгляды миллионов незнакомцев! Ведь многие из нас уже перестали смотреть в зеркала и совершенно открыто наблюдали драму, разыгравшуюся за столиком знаменитой пары.) Красивое и немного лошадиное лицо Бывшего Спортсмена потемнело от прилива крови. Он выглядел таким беспомощным и сердился на себя за это. Метрдотель продолжал бормотать извинения, и тут Бывший Спортсмен резко оборвал его – грубо выругался.

О!.. О, п-пожалуйста, прошу вас, не надо! Он ни в чем не виноват. Никто не виноват!Так взмолилась Блондинка Актриса, не переставая плакать и прижимать к глазам салфетку. А затем вскочила, извинилась и выбежала в дамскую комнату. Что это была за сцена!.. Она вышагивала по залу, будто лунатик, за ней трусил трепещущий метрдотель, в воздухе плыли и развевались платиново-белокурые волосы, мягко-скульптурные формы колыхались под розовой тканью тесно прилегающего платья, плиссированная юбочка взлетала при каждом шаге. Глаза всех, кто находился в этот миг в ресторане, были устремлены на ее задик, на совершенно завораживающие движения нижней части ее тела. Прямо как в кино, когда камера долго провожает какой – нибудь удаляющийся объект тоскливым взглядом невидимого и анонимного обожателя. И всем, кто на нее смотрел, даже опытному Снайперу, для которого что кинозвезда, что какой-нибудь спортсмен-чемпион было все едино и представляли они для него не больше интереса, чем разброс дырок в обстрелянной уже мишени, даже ему показалось, что таинственная аура, витавшая над столиком парочки, теперь устремилась за Блондинкой Актрисой. Пока она, вбежав в дамскую комнату, не исчезла из нашего поля зрения.

Там Блондинка Актриса промокнула заплаканные глаза гигиенической салфеткой и возместила урон, нанесенный слезами ее макияжу. Лицо ее горело, будто ей влепили пощечину. Какая ужасная сцена! Когда ты не готова заплакать, от плача становится так больно! И еще этот воротник, который так и впивается в горло, словно ее душат чьи-то пальцы. Как душили бы пальцы Касса, если б он мог сейчас до нее добраться.Она сморкалась, она была возбуждена сверх всякой меры. И вдруг поймала на себе взгляд работницы туалета, выведенной из обычно присущего ей транса неожиданным появлением Блондинки Актрисы и ее возбужденным состоянием.

Женщина с оливковой кожей была на несколько лет старше Блондинки Актрисы. Она робко спросила:

– Мисс? Вы в порядке?

Блондинка Актриса поспешила уверить ее – да, да, в порядке! Потом порылась в своей белой бисерной сумочке. Срочно нужна была еще одна салфетка, которую работница туалета тут же услужливо протянула ей.

– Спасибо!

Дамская комната была декорирована шелковыми розовыми обоями с золотой нитью. Свет приглушенный, мягкий. В зеркале Блондинка Актриса заметила устремленный на нее взгляд темнокожей женщины. Низкий лоб, темные волосы зачесаны назад и скреплены у шеи заколкой, выщипанные брови, срезанный подбородок и маленький улыбающийся рот. Ты красива, а я заурядна, и я ненавижу тебя за это.

Однако ничего подобного. Похоже, женщина была не на шутку встревожена.

– Мисс? Я могу чем-то помочь? Что-нибудь для вас сделать?

Блондинка Актриса разглядывала ее в зеркале. Может, она знакома с этой молодой женщиной? Блондинка Актриса много пила за обедом, шампанское всегда ударяло ей в голову, и от него хотелось или смеяться, или плакать; с шампанским связано слишком много ассоциаций и воспоминаний. И однако же она никогда не могла отказать себе в этом удовольствии – выпить шампанского или красного вина. А тот факт, что весь вечер она провела в обществе Бывшего Спортсмена, чья слава, пожалуй, превосходила ее собственную (и он мог как бы затенить ее собой), еще больше дезориентировал бедняжку. С ней был мужчина, которого можно было назвать истинным джентльменом. Что все остальное в сравнении с этим?..

Именно в этот момент Блондинка Актриса наконец поняла, что знает темнокожую женщину. Это же Джуэлл! Одна из приютских сестер-сироток Нормы Джин. Пятнадцать лет назад они были еще девчонками. И злые мальчишки из приюта передразнивали смешную манеру Джуэлл говорить. Даже Флис, которую Джуэлл просто обожала, даже она иногда над ней смеялась. Джуэлл продолжала смотреть на Блондинку Актрису в зеркале. Ты такая же, как и я, здесь твое место.Вот что читалось в ее взгляде. И Блондинка Актриса уже собиралась улыбнуться и воскликнуть: «О! Это ты, Джуэлл? Мы ведь с тобой вроде бы знакомы?»

Но внутренний голос подсказал: Нет. Не делай этого. Лучше не надо.

В дамскую комнату вошла еще одна женщина, шикарно одетая. Норма Джин тут же шмыгнула в кабинку. Чтобы заглушить журчание мочи, которая со дня Операции (нет, не думать об этом, только не думать!) стала почему-то горячей, жгучей, а мочеиспускание – болезненным, она несколько раз спустила воду в бачке. Как все же неловко! Что, если Джуэлл узнала ее? Что, если Джуэлл, узнав «Мэрилин Монро», узнает и ее,Норму Джин?.. Потому что одна сидела в другой, играла изобретенную для нее роль.

Касс, узнав об аборте, сказал ей по телефону: Только не вини ее! Это ты во всем виновата!

Когда Блондинка Актриса вернулась к раковине, вымыть руки, та, другая дама, слава тебе Господи, скрылась в одной из кабинок. Поскольку автоматической сушилки в туалете не было, Блондинке Актрисе пришлось подождать, пока темнокожая женщина не даст ей полотенце. Она поблагодарила ее и уронила пятнадцати центовую монетку в чашку, стоявшую на полке. И уже собралась выйти, как вдруг женщина сказала резко:

– Простите, мисс!

Блондинка Актриса несколько растерялась и улыбнулась ей. Может, она забыла что-нибудь? Нет, белая бисерная сумочка на месте, она сжимает ее в руках.

– Да? Что такое?

Женщина как-то странно улыбнулась. Она протягивала Актрисе что-то, завернутое в полотенце. Блондинка Актриса, щурясь, всмотрелась и увидела… красный комочек плоти, Размером примерно со стручок фасоли. Он блестел от свежей красной крови. Казался совершенно неподвижным. Нижняя часть тельца отсутствовала, был различим лишь миниатюрный человеческий торс. Лица тоже не было, лишь зачатки глаз, носа и крошечная гневная щелочка рта.