355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джойс Кэрол Оутс » Блондинка. Том II » Текст книги (страница 17)
Блондинка. Том II
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 02:46

Текст книги "Блондинка. Том II"


Автор книги: Джойс Кэрол Оутс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 37 страниц)

Наивность, идеализм – неужели она скопировала все это у одной из молодых чеховских героинь, наделенных ярким интеллектом и в то же время безнадежно обреченных? Нина из «Чайки» или Ирина из «Трех сестер»? Или же цитировала из более близкого и доступного источника, из какого-нибудь диалога, написанного самим Драматургом много лет назад? Однако сомневаться в ее искренности оснований не было. Они сидели рядом в тесном и полутемном кабинете, в зале джаз – клуба, что на Шестой авеню, в Вест-Виллидж, держались за руки, и Драматург был немного пьян, а Блондинка Актриса выпила целых два бокала красного вина. И это она, которая так редко пила, и в глазах ее стояли слезы, похоже, она предчувствовала наступление некоего кризиса – в связи с тем, что жена драматурга должна была приехать завтра утром.

– И если ты женщина и любишь мужчину, то хочешь иметь от этого мужчины ребенка. А иметь ребенка, это значит… Ох, впрочем, ты сам отец, и не мне тебе говорить, что это значит иметь ребенка! Это значит – не только ты.

– Нет. Но ведь ребенок, он действительно не ты.

Блондинка Актриса вдруг невероятно смутилась. И выглядела такой обиженной, чуть ли не оскорбленной в лучших своих чувствах, что Драматург обнял ее за плечи и подержал немного. И они сидели рядом, тесно прижавшись друг к другу, это уже не походило на обычную встречу в ресторане, где их разделял стол. Драматургу совершенно не хотелось выпускать Блондинку Актрису из своих объятий. Так бы и сидел до бесконечности, а она опустила бы свою белокурую головку ему на плечо или зарылась бы теплым заплаканным лицом ему в грудь, и он бы утешал ее, и гладил по волосам, и обещал защиту и успокоение. Он был готов защитить ее от ее собственных заблуждений. Ибо что есть заблуждение, как не прелюдия к разочарованию и боли? А боль – прелюдия к ярости?..

Он, будучи отцом, знал, что ребенок может войти в твою жизнь и расколоть ее надвое и тебе уже никогда не испытать ощущения цельности. Он, будучи мужчиной, знал, что ребенок может вторгнуться в самый счастливый брак и непоправимо изменить, если не полностью разрушить и его, и любовь между мужчиной и женщиной. Он, прожив в браке не одно десятилетие, уже понял, что в отцовстве нет никакой романтики. Да и в материнстве, пожалуй, тоже. Это есть лишь продолжение твоей жизни. Будучи родителем, ты все равно остаешься собой, лишь добавляется еще одна, часто тяжелая, просто непосильная ноша. Ему хотелось целовать трепещущие веки этой прелестной молодой женщины, кажущейся такой волшебно притягательной, подвижной и изменчивой, словно ртуть. Хотелось сказать: «Да, конечно, я люблю тебя. Мою Магду. Мою Норму Джин. Разве может мужчина не любить тебя? Но я не могу, не имею права…»

Яне могу дать тебе того, что тебе действительно нужно. Я не тот мужчина, какой тебе нужен. Я человек с изъянами и пороками, я не совершенен. Я мужчина, которого не могло изменить в лучшую сторону даже отцовство; я мужчина, который боится обидеть, унизить, просто рассердить свою жену. Я не избавитель, не предел твоих мечтаний, я не принц.

Блондинка Актриса возразила:

– Когда я была младенцем, мы с мамой были как бы одним целым. А когда стала маленькой девочкой… знаешь, нам порой даже не надо было говорить. Мы молча обменивались мыслями, она посылала мне свои, и я все улавливала и понимала, почти все. И поэтому никогда не была одинока. Вот какого рода любовь может существовать между матерью и ребенком. Она заставляет тебя выйти за пределы своего «я», но при этом она вполне реальна. Язнаю, что буду хорошей м-матерью, потому что… Только не смейся надо мной, ладно? Когда я вижу, как везут в коляске ребеночка, мне изо всех сил приходится сдерживаться, чтобы не броситься к нему и не начать целовать! О Господи! И еще я всегда спрашивала: «Нельзя ли подержать вашего малютку? О, какое прелестное дитя!» И начинала плакать от умиления, просто не могла сдержаться. Нет, ты все-таки надо мной смеешься! Но я всегда была такой. Всегда обожала детей. И когда была сама ребенком, ну, еще в сиротском приюте, просто обожала нянчить маленьких. Напевать им песенку, укачивать, и все такое. Пока не заснут. Была одна девочка, совсем еще малютка, мать ее не любила, так вот, я почти все время возилась с этой девочкой, катала ее в коляске по парку, это было позже, когда мне исполнилось шестнадцать. А потом я сшила для этой малютки маленького плюшевого тигренка, а материал раздобыла в лавке, где продаются лоскуты по десять центов. Я так любила эту девчушку! Но почему-то хочу родить не девочку, а маленького мальчика. Как ты думаешь, почему?

Драматург и сам недоумевал – почему.

– Потому, что он будет похож на своего отца, вот почему! А его отец… о, это будет человек, которого я просто обожаю. Замечательный, умный, талантливый мужчина! Я ведь не стану влюбляться в кого попало, верно? – Блондинка Актриса тихонько усмехнулась. – Большинство мужчин, они мне просто не нравятся.И ты бы не понравился, милый, если б был женщиной.

Тут они рассмеялись уже оба. Драматургу было почти больно – так он хотел эту женщину. И вдруг он услышал собственный голос:

– Ты будешь просто чудесной матерью, дорогая. Ты – прирожденная мать.

Почему, зачем он говорит все это! Снова импровизированная сцена, и машина вышла из-под контроля, он потерял управление, и некому схватиться и вывернуть руль.

Вождение в пьяном виде…

Блондинка Актриса поцеловала его в губы – легонько, но невероятно сексуально. Волна бешеного, неукротимого, почти болезненного желания так и прокатилась по всему его телу.

И он снова услышал свой голос, тихий и нежный:

– Спасибо тебе. Моя милая, моя дорогая!

18

Муж-изменник.Ему не хотелось «использовать» Блондинку Актрису. Ведь она – как ребенок, такая доверчивая. Ему хотелось предупредить ее: Остерегайся нас! Не смей в меня влюбляться'!

Под «нами» подразумевались и сам он, и Макс Перлман. И вообще все нью-йоркское театральное сообщество. Блондинка Актриса приехала сюда, как паломник к святыням, с намерением целиком посвятить себя искусству.

Принести себя в жертву искусству.

Драматургу оставалось только надеяться, что она явилась сюда не с целью принести себя в жертву ему.

Проблема состояла в том, что он вовсе не перестал любить свою жену. Он не принадлежал к числу мужчин, легкомысленно относившихся к браку. А таковые составляли большинство его здешних знакомых и приятелей. И среди них были даже мужчины его поколения, из благополучных и крепких, ориентированных на семейные ценности еврейских семей, подобных его собственной. Ему были омерзительны бездумные и неразборчивые интрижки и похождения сатира Перлмана; ему было противно, что Перлмана так легко прощают женщины, с которыми он поступал столь скверным образом. Как ни странно, но Макс входил в число любимчиков даже его собственной, привлекательной, но уже далеко не молодой жены.

Драматург еще ни разу не изменял своей Эстер.

Даже после быстрого восхождения к успеху и славе в 1948-м. Когда, к своему изумлению, недоумению и растерянности, он вдруг обнаружил, что женщины начали проявлять к нему весьма активный интерес. Особенно интеллектуалки, социалистки с Манхэтгена, разведенки, даже жены некоторых из его театральных друзей. В университетах, куда его приглашали читать лекции, в провинциальных театрах, где ставились и шли его пьесы, всегда находились такие женщины – умные, живые, привлекательные, культурные, еврейки и нееврейки, ученые дамы, просто образованные женщины, жены процветающих бизнесменов, многие из них пожилые, у которых от умиления при виде гения всегда увлажнялись глаза. Возможно, и его тоже тянуло к этим женщинам – просто от скуки и чувства одиночества, но он ни разу не изменил Эстер. В нем всегда было живо несколько мрачноватое осознание чувства долга. И раз он никогда еще не изменял жене, это должно что-нибудь для нее да значить?..

Моя драгоценная верность! Что за лицемерие!..

Итак, он не перестал любить Эстер и, несмотря на ее гнев и раздражение, верил, что и она по-прежнему любит его. Однако оба они уже давно не испытывали физического тяготения друг к другу. Даже просто интереса не испытывали! Вот уже несколько лет. Драматург жил, целиком погруженный в свои мысли, и окружающие часто казались ему какими-то нереальными существами. И чем более близким был этот человек, тем нереальнее казался. Жена, дети… Теперь уже взрослые дети. Взрослые и успевшие отдалиться от него дети. И жена, на которую он – и это в буквальном смысле слова! – иногда, даже разговаривая с ней, просто не смотрел. («Скучал по мне?» «Конечно». «Да. Сразу видно».)

Вся жизнь Драматурга и весь ее смысл состояли только из слов. Тщательно и болезненно подбираемых слов. А когда он не печатал эти слова быстро порхающими по клавиатуре портативной машинки «Оливетти» двумя пальцами, то жизнь его состояла из встреч с продюсерами, режиссерами и актерами, из читок пьес, прослушиваний, репетиций и прогонов (кульминацией всего этого являлись генеральные репетиции). Жизнь состояла также из предварительных рецензий, премьер и рецензий на эти премьеры – хорошие рецензии и не очень, хорошие сборы и не очень, награды и разочарования; и диаграмма всего этого представляла бы непрерывную кривую, напоминающую спуск горнолыжника по незнакомой трассе, – изгибы, петляния, скалы, вырастающие из-под снега.

И чтобы вынести, справиться, надо было родиться для этой сумасшедшей жизни. И еще получать от нее удовольствие, сколь бы изматывающей она ни была. Но если ты не рожден для подобной бешеной жизни, если испытываешь от нее лишь изнурение, усталость и пустоту, то постепенно ее смысл исчезает, и ты не чувствуешь уже ничего.

Драматургу никогда не хотелось жениться на актрисе, писательнице или женщине с творческими амбициями. А потому он женился на красивой энергичной и добродушной молодой женщине равного себе происхождения, окончившей Колумбийский педагогический колледж. Когда они поженились, Эстер преподавала математику в средней школе, но делала это без особого энтузиазма; ей не терпелось выйти замуж и завести детей. Все это было еще в начале тридцатых, давным-давно. Теперь же Драматург стал знаменит, а Эстер превратилась в супругу знаменитости, из разряда тех, про которых сторонние наблюдатели говорят: Но почему? Что он в ней нашел? Хоть убейте, не понимаю!На разных светских сборищах и вечеринках Драматург с женой появлялись хоть и вместе, но держались отдельно, не слишком охотно вступали в разговор, лишь изредка поглядывали друг на друга и улыбались. И будь они незнакомы, ни один из общих друзей никогда бы не представил их друг другу.

И никакой трагедии из этого никто не делал! То была, как казалось Драматургу, обычная, нормальная жизнь. Ведь жизнь – это вам не драма на сцене.

Драматургу даже задумываться не хотелось о том, сколько воды утекло с тех пор, как они с Эстер последний раз занимались любовью. Или по крайней мере страстно целовались. Там, где улетучился Эрос, поцелуй приобретает совсем иную окраску, становится неким добавочным жестом приветствия: прикосновение немых, плотно сжатых губ. Зачем, почему? Драматург знал – стоит ему обнять Эстер, и она окаменеет в его объятиях и с иронией спросит: «Это еще зачем? Почему именно сейчас?»

И вряд ли ее муж посмеет ответить на это: Да потому, что я влюбляюсь в другую женщину. Помоги же мне!

И все же он верил, что любовь их не прекратилась, лишь потускнела немного. Как потускнела от облачка пыли обложка самой первой книги Драматурга. То была изящная небольшая повесть, опубликованная им в возрасте двадцати четырех лет, получившая самые хвалебные отзывы и разошедшаяся тиражом 640 экземпляров. В памяти его сохранился первоначальный цвет этой обложки – какой-то совершенно изумительный, кобальтово-синий, а буквы были набраны канареечно-желтым. И всякий раз, когда она случайно попадалась ему на глаза, он с удивлением отмечал, что обложка выцвела от солнца и стала почти что белой, а некогда ярко – желтую надпись было практически невозможно различить.

В памяти сохранилась прежняя обложка книги, а книга эта находилась всего лишь в нескольких футах от письменного стола Драматурга. И обе, по его твердому убеждению, были реальными. Вот только существовали они в разных временных измерениях.

И Драматург робко заметил женщине, с которой жил в красивом кирпичном доме на 72-й Западной, среди полок, заставленных книгами:

– Мы с тобой почему-то стали мало разговаривать, дорогая. Я надеялся, что это…

– А когда это мы с тобой много разговаривали? Говорил в основном только ты.

Нечестно с ее стороны. И более того, неправда. Но Драматург оставил это высказывание жены без комментариев.

В другой раз он заметил:

– Ну, и как тебе показался Санкт-Петербург?

Эстер уставилась на него с таким изумленным видом, как будто он говорил шифром.

Сценический язык зашифрован. Истинное значение и смысл слов лежат не на поверхности, а в подтексте. А в жизни?..

Драматург, изнемогая от чувства вины, позвонил Блондинке Актрисе – отменить назначенное на сегодня свидание. То должен был быть его первый визит в квартирку, снимаемую в Виллидж.

Ему вспомнились вызывающие, чувственные сцены из «Ниагары», практически мягкое порно. Белокурая женщина лежит, широко раскинув ноги, через тонкую, натянутую до груди простыню просвечивает V-образная промежность. Как только удалось создателям этого фильма обойти цензуру? Драматург смотрел «Ниагару» один, в кинотеатре на Таймс-сквер. Просто для того, чтобы удовлетворить свое любопытство.

Он не видел ни «Джентльмены предпочитают блондинок», ни «Зуда седьмого года». Ему не хотелось видеть Мэрилин Монро в комических ролях. Особенно после «Ниагары».

И он в очень осторожных выражениях объяснил Блондинке Актрисе, что какое-то время им лучше не видеться. Возможно, неделю или две. Что он очень просит понять его и простить.

Хрипловато-веселым голоском Магды Блондинка Актриса ответила, что да, конечно, она все понимает.

Соната призраков.Драматург с женой Эстер посетили премьеру спектакля «Соната призраков» по пьесе Стриндберга, в драматическом театре на Бликер-стрит. Среди зрителей было полно друзей, знакомых, различных театральных деятелей, с которыми работал Драматург; режиссер, поставивший спектакль, был старинным его приятелем. Театр был маленький – всего на двести мест. Незадолго до того, как в зале стали гаснуть огни, среди публики послышались легкий ропот и перешептывания. Драматург обернулся и увидел Блондинку Актрису – она шла по центральному проходу. Сперва ему показалось, что она одна, наверное, потому, что эта женщина всегда казалась ему такой одинокой. И в памяти его она навеки так и осталась одинокой. Всегда одна, всегда излучает такое странное сияние, на губах – промельк милой задумчивой улыбки, полуопущенные веки трепещут, и вообще весь вид словно говорит о том, что она оказалась здесь совершенно случайно. Но затем он увидел, что она пришла в театр с Максом Перлманом, его женой и их другом, Марлоном Брандо. Брандо выполнял роль кавалера Блондинки Актрисы, весело говорил ей что-то и смеялся вместе с ней, пока все они рассаживались во втором ряду.

Что за видение – Мэрилин Монро и Марлон Брандо! Оба были одеты весьма экстравагантно. Брандо явился небритым, из – за ушей выбивались космы волос; на нем были потрепанная кожаная куртка и брюки цвета хаки. Блондинка Актриса зябко куталась в просторное черное шерстяное пальто, приобретенное в магазине армейского и флотского обмундирования на Бродвее. Голова не покрыта; платиновые волосы, потемневшие у корней, отливают в темноте нежным серебристым сиянием.

Драматург, рост которого составлял шесть футов два дюйма, весь так и сжался, и сполз по сиденью в надежде остаться незамеченным. Жена подтолкнула его в бок и сказала:

– Это же Мэрилин Монро? Ты меня познакомишь?

Посланец из прошлого

Близнецы сказали, что им очень не хватает их Нормы. И ребенка тоже.

В ванне на ножках-лапах, со сверкающими медными кранами, Темный Принц, голый. Она щедро сыпала в дымящуюся паром воду душистые ароматические соли, как будто готовила ванну для божества. Ублажала Темного Принца. Оказывала честь Темному Принцу. Я люблю одного мужчину,неожиданно призналась она ему. Никогда в жизни не была еще так безумно влюблена в мужчину! Я так люблю его, что порой хочется умереть! Нет, я хочу жить!Темный Принц целомудренно поцеловал ее в лоб. Не как любовник. Ибо Темный Принц просто не мог любить ее. Он любил слишком много женщин и уже устал от любви женщин, его просто тошнило от этой любви, даже от прикосновения женщины становилось дурно. И после этого поцелуя она поверила, что тем самым Темный Принц как бы благословляет ее. Просто жить,говорила она, и знать, что он тоже жив. Знать, что настанет день и мы сможем полюбить друг друга по-настоящему и стать мужем и женой.Темный Принц презирал всех женщин, но ее почему-то называл Ангелом.Он с самого начала стал называть ее Ангелом.И потом тоже не называл никак иначе, кроме как Ангелом.

А сейчас он торопливо говорил ей что-то, и его прекрасные и жестокие глаза были совсем близко. Ангел, только не надо говорить мне, что ты веришь в любовь! Как и в жизнь после смерти..И она тут же смутилась и ответила быстро: А тебе известно, что евреи в отличие от христиан тоже не верят в загробную жизнь? Лично я узнала это только сегодня.И Темный Принц спросил: Ведь твой любовник, кажется; еврей, да?И она поспешила ответить: Но мы не любовники. Просто любим друг друга, на расстоянии.Темный Принц расхохотался и заметил: Старайся сохранять эту дистанцию, Ангел. И тогда сохранишь любовь.Она сказала: Я хочу стать великой актрисой, ради него. Чтобы он мог мной гордиться.Темный Принц нетвердо стоял на ногах. Теребил край насквозь пропотевшей рубашки. Он уже снял потрепанную кожаную куртку и швырнул ее на ковер в гостиной в снимаемой ею квартире на 11-й Восточной улице. Вполне возможно, Темный Принц не вполне понимал, где он находится. Он был одним из тех, кто умел превращать окружающих в своих служанок и лакеев. Темный Принц долго возился с ремнем на брюках, затем принялся за ширинку, которая и без того уже была наполовину расстегнутой. Мне нужно принять ванну,безапелляционно заявил он, нужно очиститься.

То была довольно неожиданная просьба, выраженная в самой невежливой, даже грубой форме, но ей было не привыкать к неожиданным и грубым просьбам и требованиям мужчин.

И она проводила этого мужчину в ванную, расположенную в дальней части квартиры, и пустила воду из сверкающих медью кранов, и щедро насыпала ароматических солей в горячую воду, от которой валил пар, словом, сделала все, чтоб ублажить и приветить Темного Принца, оказать ему честь. Темный Принц был посланцем из прошлого, и она очень боялась послания, которое он мог принести ей. Ведь познакомились они еще в ту пору, когда она была Нормой и жила с Близнецами, еще до «Ниагары» и до того, как она стала «Мэрилин Монро». И об этом этапе жизни ей не очень-то хотелось вспоминать и думать. Впрочем, возможно, она и не думала о нем, весело болтая с Темным Принцем, как обычно делают женщины, стараясь создать свою «киномузыку» и заглушить пугающую тишину.

Обернувшись, она испытала нечто вроде шока. Увидела, что Темный Принц уже успел раздеться и стоит перед ней совершенно голый. В одних носках. Он даже запыхался, таких усилий стоил ему процесс раздевания. Он много пил, много курил – тонкие пергаментного цвета сигаретки, испускающие ядовито-сладковатый дым. Он и ей предложил такую сигаретку, но она отказалась. И вот теперь стоял, раскрасневшийся и запыхавшийся, и глаза его были словно затуманены. Брюки, грязные трусы, пропотевшая рубашка – все это кучей валялось на полу, и он отшвырнул ее ногой.

И она вдруг испугалась, но продолжала улыбаться. Тело Темного Принца оказалось таким… абсолютным! То было тело, которое лишь частично и дразняще, соблазнительными урывками, показывали в восьми замечательных фильмах, в которых успел сняться Темный Принц и стать благодаря им самым знаменитым и почитаемым киноактером своей эпохи. Изумительное скульптурное тело мужчины с прекрасно развитыми грудными мышцами и сосками, напоминавшими миниатюрные виноградины; вьющаяся по кругу нежная поросль темных волосков на груди; более густая поросль у паха. Темному Принцу было тридцать два года, и он находился на пике своей мужской красоты: незаметно пролетят несколько лет, и кожа его потеряет упругость и блеск, тело станет дряблым. Еще лет через десять он непременно располнеет, у него появятся животик, толстые щеки и двойной подбородок; а через двадцать лет он разжиреет сверх всякой меры. Со временем Темный Принц станет тучным, страдающим ожирением мужчиной, напоминающим огромный и круглый, как шар, манекен, которого надули велосипедным насосом, как бы в насмешку, в пику его прежней молодости и красоте. Глядя на него, она подумала: О, если б я могла полюбить его! Если б он влюбился в меня. Мы ведь вольны любить друг друга и спасти друг друга.Огромный распухший пенис Темного Принца болтался у него между ног среди темных лобковых волос, пребывал он в полуэрекции и слегка подрагивал. На кончике поблескивала жемчужно-мутноватая капля.

Она шагнула вперед, споткнулась, ухватилась за вешалку для полотенец. Из кранов хлестала вода, наполняла ванну, от нее валил пар, пахнущий ароматическими солями. Она все еще улыбалась, но в сердце поселилась паника. Ибо вся эта сцена развивалась по уже известному сценарию. Он захочет, чтобы я ему это поцеловала. Все они этого хотят. Возьмет меня за шею, пригнет голову.Но где же мама?.. Ах, ну да, в соседней комнате. В постели. Спит и тихонько постанывает во сне. И Норма Джин осталась наедине с этим голым, пьяным, покачивающимся из стороны в сторону мужчиной. Мужчиной с огромным пенисом в состоянии эрекции, добродушно сощуренными глазками и вполне пригодным для «целования» ртом, как любила выражаться Глэдис. Как только своего добьется, так сразу принц!..

Но вместо всего этого Темный Принц прошмыгнул мимо Нормы Джин к ванне, плюхнулся голой задницей прямо на ее фаянсовое дно. И сидел, вдыхая насыщенные ароматическими солями пары, беспомощный и капризный, как малый ребенок. Ты мне не поможешь, Ангел? Эти гребаные…

Он имел в виду носки. Забыл их снять, а теперь никак не мог нагнуться и стянуть сам.

(Снайпер регистрировал и такие прискорбные эпизоды. Снайпер никогда не сопровождал свои подробнейшие отчеты какими-либо комментариями морального толка, ибо то не входило в его задачу. В сферу деятельности Агентства. В такие вопросы, как расследование подрывной деятельности и угрозы национальной безопасности Соединенных Штатов. Да и потом невинным гражданам нечего скрывать. Наступит время, и ни на ком не будет вины. Ибо все граждане превратятся в информаторов, и потребность в специалистах, подобных Снайперу, отпадет сама по себе.)

Она была его Магдой, только его! Она звонила по телефону своему возлюбленному. Она рыдала в телефонную трубку: Люблю тебя! Пожалуйста, приезжай сейчас же! Сегодня же!Евреи – древний народ, кочевой, народ, избранный и благословленный Богом. Их история – это история людей-богов: Адам, Ной, Авраам, Бог – Отец всех и вся. Родословная настоящих мужчин. Мужчин, которые понимали слабость женщин, и прощали им . Я прощаю тебя! За то, что ты трус. За то, что не осмеливаешься любить меня, как люблю тебя я.

О, да, она видела Драматурга в театре на Бликер-стрит. Еще бы она не видела! Вообще-то она заранее знала, что он будет там. Для женщины, лишь недавно поселившейся в этом городе, она знала на удивление много; обзавелась множеством друзей и знакомых, которые рассказывали ей все; знала, что еще очень и очень многие люди, и мужчины, и женщины, мечтают познакомиться и подружиться с ней. Они, люди с безупречной репутацией, почитали за честь показаться на публике рядом с «Мэрилин Монро», сфотографироваться с ней.

Да, я видела тебя. И заметила, как ты отвернулся и отверг свою Магду.

Сидел, скорчившись в кресле рядом с женой в душном зале маленького театрика на Бликер-стрит. А эта женщина, его жена!..

Я – «Мисс Золотые Мечты». Именно такую женщину, как я, заслуживает мужчина.

Да никогда она не звонила своему любовнику! Никогда не восхищалась Драматургом больше, чем другими мужчинами. Он был ее Авраамом: он должен был привести ее в Землю Обетованную. Она была крещена в христианской церкви, но она откажется от этой церкви и перейдет в иудаизм. Ведь в душе своей я еврейка. Бродяжка в вечных поисках родной земли.Он увидит, он поймет, насколько серьезно относится она к своей профессии. Ибо актерское мастерство – это одновременно и ремесло, и искусство, и она твердо намерена освоить и то и другое. Она умная молодая женщина, достойная и гордая, наделенная недюжинным здравым смыслом. Мужчина, подобный Драматургу, просто не полюбил бы другую. Мужчина, подобный Драматургу, просто бежал бы прочь от другой. Посмотрите, как рассудительна его Магда: ей не присущи ни горечь, ни женская истерия.

Пока Темный Принц купался в фаянсовой ванне на львиных лапах и с блестящими медными кранами, она переоделась в домашний стеганый халатик и, свернувшись калачиком на диване, начала переписывать в дневник стихи из «Песни песней Соломона». В букинистическом магазине Стрэнда она недавно приобрела «Еврейскую Библию» [31]31
  Имеется в виду «Тора», или «Пятикнижие Моисеево», первые пять книг Библии: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие.


[Закрыть]
и с удивлением и одновременно облегчением обнаружила, что это – почти то же самое, что и Ветхий Завет, только под другим названием.

* * *

– Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина.

О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои голубиные.

Голос возлюбленного моего! Вот, он идет, скачет по юрам, прыгает по холмам.

Вот и зима уже прошла; дождь миновал, перестал.

Цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей.

Я сплю, а сердце мое бодрствует; вот,голос моего возлюбленного, который стучится: отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя!

Отперла я возлюбленному моему, а возлюбленный мой повернулся и ушел. Души во мне не стало, когда он говорил; я искала его и не находила его; звала его, и он не отзывался мне.

Ей надо хоть немного поспать. Голова просто раскалывается! А впереди предстоит еще столько усилий!

Да, она вернется в Голливуд; подпишет контракт на новый фильм. Избежать этого невозможно, ей нужны деньги, на развод Драматурга с женой, на их совместную жизнь, на все это ей просто позарез нужны деньги, а деньги может раздобыть только Мэрилин Монро. Она вернется в Город из Песка и снова станет там Мэрилин. Заранее знала, чем все это кончится. Даже не осознавая того, уже знала.

Однако она вернется, зная и понимая в актерском мастерстве гораздо больше, чем прежде. Месяцы учебы под руководством Макса Перлмана не прошли даром. На протяжении нескольких месяцев она смиренно и старательно, как умненький ребенок, осваивающий чтение, письмо и речь, впитывала азы этой науки.

Вы обещаете стать великой актрисой,говорил он ей. И если говорил при этом неправду, она сделает это правдой! Темный Принц был величайшим американским актером своего времени, как Лоренс Оливье был величайшим английским актером своего времени. Казалось, собственный дар очень мало значит для Темного Принца, бурный успех вызывал у него презрительную усмешку, не более. Я никогда не буду так себя вести. Раз знаешь, что тебе выпало благословение Господне, надо радоваться и благодарить.

Должно быть, она незаметно задремала, а потом вдруг проснулась, резко, сразу. И ее буквально затошнило от страха и дурных предчувствий. 3.40 утра. Что-то не так, что-то случилось. Темный Принц! Он вот уже несколько часов не выходит из ванной!

Он лежал в остывшей воде, в фаянсовой ванне на львиных лапах, упираясь затылком в ее закругленный край. Рот Темного Принца был полуоткрыт, по подбородку тянулась струйка слюны, глаза полузакрыты, и видно лишь серое мутноватое глазное яблоко. Волосы мокрые и липнут к черепу. Тело, казавшееся столь великолепным, скульптурным, как-то странно согнуто и обмякло, плечи приподняты, грудь точно вдавлена внутрь, у талии валики жира, пенис съежился и превратился в жалкий огрызок плоти, вяло покачивается в пенистой воде. О, да его вырвало в воду! И вокруг плавают отвратительные ошметки рвоты. Но он дышит! Значит, он жив. Это самое главное.

Кое-как ей удалось разбудить его. Он отбивался, отталкивал ее руки, осыпал проклятиями. Затем с трудом поднялся на ноги, расплескивая воду на кафельный пол, и снова чертыхнулся, поскользнулся, потерял равновесие и едва не рухнул обратно в воду, к счастью, она успела подхватить его, а то мог и голову разбить о край ванны. Она держала его, обхватив обеими руками. И вся дрожала от напряжения – Темный Принц был мужчина тяжелый, не слишком высокий, но крепко сбитый и мускулистый. Она умоляла его проснуться окончательно, быть осторожнее, в ответ на что он обозвал ее блядью (впрочем, наверное, в тот миг он просто не узнал ее, а потому оскорбление как бы не считалось). Однако при этом он крепко держался за нее, и вот через несколько минут ей все же удалось вытащить его из ванны. Он тут же плюхнулся на край и сидел с крепко закрытыми глазами, раскачиваясь из стороны в сторону и неразборчиво бормоча что – то. И тогда она намочила полотенце в холодной воде и бережно протерла ему лицо, и, как могла, оттерла рвоту с его тела. И все это время опасалась, что сейчас он начнет блевать снова, что он вдруг потеряет сознание и рухнет на пол, потому что дышал он как-то странно, неровно и со всхлипом. И еще казалось, не понимал, где находится. Однако после нескольких обтираний влажным полотенцем он понемногу пришел в себя и поднялся на ноги, и тогда она укутала его в большое махровое полотенце и, обняв за талию, повела в спальню. И с его бледных босых волосатых ног капала вода, и ей вдруг стало смешно, и она позволила себе тихонько засмеяться, чтобы подбодрить его, показать, что все в порядке, что она сумеет о нем позаботиться. Но тут снова споткнулась, и он чертыхнулся, и обозвал ее неприличным словом и еще – коровой и глупой шлюхой.А потом всей своей тяжестью рухнул на кровать, так что пружины жалобно взвизгнули, и она испугалась, что он сейчас сломает чужую кровать. Красивая антикварная кровать с медными шишечками в изголовье принадлежала какой-то богатой подруге Макса Перлмана, которая в данное время пребывала в Париже. Потом ей пришлось поднять ему ноги и положить их на кровать. Ноги показались ужасно тяжелыми, точно бетонные блоки. Затем она поправила его голову, сползавшую с подушки, волосы были все еще мокрые.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю