Текст книги "Укушенная (ЛП)"

Автор книги: Джордан Стефани Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

– У тебя не было возможности узнать, – говорит Сибилла холоднее, чем когда-либо прежде. – У тебя не было возможности узнать о детях.

О детях.

Син напрягается рядом со мной. И Каликс… его грудь вздымается. У него хрустят костяшки пальцев, но он сопротивляется перемене, не сводя глаз с лиц Коры и Сибиллы.

Кора приподнимает бровь.

– Ты думаешь, я не отличила бы своего собственного ребёнка от другого? Ты думаешь, я бы пренебрегла своей кровью и потомством, как это сделала ты? – Кора подходит к Сибилле… они одного роста. На лице у них одинаковый оттенок ярости. Ни одна из них не отступает, и это всё равно, что стоять посреди минного поля в ожидании неминуемого взрыва. Потому что он обязательно произойдёт. Это ещё не конец. Битва… засада… Это не конец. Я хочу взять Сина за руку; мне нужна его поддержка, как воздух, но… он больше не мой Син. Сейчас он не может меня успокоить.

– О чём ты говоришь? – Поражённый Каликс поворачивается к кузену. Трясёт головой, словно пытаясь прийти в себя. – Что моя мать… что она имеет в виду? Что, чёрт возьми, здесь происходит?

Кора бросает взгляд за спину Сибиллы как раз вовремя, чтобы увидеть, как Каликс проносится мимо волков. Порция остаётся сидеть на корточках в грязи, и Лира присоединяется к ней. Эви остаётся за пределами круга. Однако волкам нет дела до девушек. Они наблюдают за Каликсом, вытягивая шеи, чтобы проследить за его напряжёнными движениями. Кора сердито смотрит на него, в то время как Син тянется к кузену.

– Каликс…

Каликс вырывает свою руку из хватки принца. И затем… его взгляд встречается с моим. Он смягчается.

– Ты не знала? – спрашивает он. Мне удаётся покачать головой, и он переводит взгляд на Эви. – Ты? – спрашивает он её, и она со слезами на глазах моргает.

– Я не… Я не хотела, – бормочет она. Я никогда раньше не слышала, чтобы Эви говорила таким растерянным голосом. – Кора схватила меня на пляже. Она вернула меня в тёмную пещеру, и она… она принудила меня. – Пылающие глаза Эви встречаются с моими, и новые слёзы текут по её щекам. – Я ничего не могла сказать. Но… – Теперь она дрожит от этого принуждения. – Она обещала. Она обещала, что им не причинят вреда.

Каликс чертыхается.

– Я поклялась спасти тех, кто сдастся, – говорит Кора, пожимая плечами и указывая на немногих выживших, – и я сдержала своё слово, не так ли?

Эви рычит, и я… я не могу больше молчать ни секунды.

– Они умерли. Они все умерли.

Кора медленно поворачивается, наклоняет голову и внимательно изучает меня. Её глаза блуждают от моей макушки до кончиков пальцев ног, и в них мелькает что-то голодное. Я миллион раз видела такое же выражение в глазах Сибиллы.

– И всё же… ты осталась жива. – Она великодушно машет рукой. – Настоящий подарок.

Волосы у меня на затылке встают дыбом, несмотря на то что Син переплетает свои пальцы с моими и сжимает их. Я не могу смотреть на него. Я больше никогда не хочу на него смотреть. Как он мог быть таким глупым?

Словно разделяя ту же мысль, Каликс переводит взгляд со своей тёти на кузена.

– Объяснитесь, – рычит он.

Ближайший к нему волк придвигается ближе, ощетинившись. У него отсутствует задняя левая лапа.

Кора скользит вперёд, чтобы потрепать его по щеке.

– На твоём месте я бы следила за своим тоном.

– Я в ужасе, – невозмутимо произносит он, и я практически вижу, как он начинает защищаться. Предательство Сина, Коры и Сибиллы удивило его, но он больше не позволит им одержать верх. Он не позволит им увидеть свою боль.

Её ногти впиваются в его щеку.

– Ты думаешь, что ты такой храброй, не так ли, Каликс? Такой сильный. Ты – генерал. Защитник. Ты сражался за королеву, которая отказывалась признавать твоё существование. Ты защищал принца, у которого есть всё, о чём ты когда-либо мечтал. – Она бросает на меня понимающий взгляд, но это… это невозможно. Она не может знать. Она снова обращает своё внимание на Каликса, который выглядит так, словно превратился в камень. – Ты вложил в этот двор всю свою душу, и как они тебе отплатили? О, подожди… ты им тоже был не нужен. – Кровь сочится у неё под пальцами, но Каликс отказывается вздрагивать. Моргать. Она улыбается – резко, белозубо и жестоко. – Ты так похож на своего отца.

Затем она отталкивает его лицо, и он отступает на шаг.

– Ты тоже умрёшь, как он, – бесстрастно произносит она. Однако, увидев взволнованное выражение на лице Сина, она вздыхает. – Но ради моего сына я буду тебе потакать.

Мы все ждём, затаив дыхание, пока она поправляет причёску и приглаживает волосы.

– Мама, чёрт возьми, ради всего святого, – огрызается Син.

– Твоя мать, – не задумываясь, говорит она Каликсу, – поменяла наших детей местами после рождения Синклера. Согласно нашей сделке, я принесла его в замок Севери утром в день родов, и Сибилла забрала его к себе. Она увидела, как покраснели его глаза, и сразу поняла, что его сила может стать угрозой для неё и её правления. – Она сцепила руки за спиной и, оттолкнув Катерину, обошла круг. – Всё это время она кормила грудью своего собственного сына. Мальчик родился хрупким, на несколько месяцев раньше срока, с жёлтыми глазами Беты.

Серые глаза Коры темнеют по мере того, как она говорит, всё больше и больше, пока не начинают наливаться чернотой.

– Она подменила вас. Мой настоящий сын – Синклер Севери. Ты – настоящий сын Сибиллы. Вам обоим лгали всю вашу жизнь, и всё потому, что моя сестра не могла смириться с тем, что её правление закончилось из-за врождённой слабости Беты. – Кора машет рукой Каликсу, словно поздравляя его. – Конечно, она была неправа. Она никогда не верила, что глаза могут меняться. Однако я сама видела это. Когда королева приходит к власти, её глаза темнеют. А когда королева уходит, – её голос становится резче, – они становятся тёмно-серыми. В истории не было королевы, которая когда-либо рожала кого-то, кроме Альфы.

Каликс моргает своими ярко-красными глазами, и Сибилла отшатывается, опуская взгляд, как будто не в силах смотреть на него. Как будто она боится его. Своего сына.

Каликс – её сын. Я позволяю её словам захлестнуть меня, с трудом веря в них, но… они правдивы. Каждое слово – правда. Если бы не рука Сина в моей, я бы отшатнулась. Потому что это значит…

Каликс – наследный принц двора Королевы Волков.

Кажется, он не дышит.

Однако пульс Сина учащается, и он сжимает челюсти, словно хочет что-то сказать. И внезапно я понимаю – Сибилла тоже предала его. Женщина, которую он считал своей матерью. Его жизнь, его корона, его титул – всё это было ложью. Я смотрю то на него, то на Каликса, прежде чем повернуться к двум сёстрам, которые десятилетиями держали судьбу этого континента в своих руках. Каликс – не сын предательницы. Син – это… и он…

– Зачем ты это сделал? – говорит Сибилла сдавленно, её лицо побелело от ярости, она смотрит на Сина так, словно никогда раньше его не видела. Я сочувствую. – Я растила тебя, как родного. Я дала тебе всё…

– И ты могла отнять у меня всё это, – взрывается он, не в силах больше молчать. Исходящий от него гнев не похож ни на что, что я когда-либо испытывала. Это больше не тот надменный и безразличный вид, который он так часто носил при дворе. Это не тот парень, который рассказывал анекдоты и смешил меня со своим кузеном, и не тот парень, который крепко обнимал меня и оберегал за закрытыми дверями. – В любой момент, если бы я когда-нибудь подвёл тебя, ты могла бы отвергнуть меня – точно так же, как ты поступила со своей собственной сестрой. Точно так же, как ты поступила со своим собственным сыном. – Он жестикулирует в сторону Коры и Каликса по очереди. – Ты разрушила жизнь Каликса. Только посмотри на него. – Его глаза сверкают. – Я серьезно. Только посмотри на него, чёрт возьми, Сибилла.

Всё её тело дрожит, будто она вот-вот набросится на него. Однако она по-прежнему не смотрит на Каликса.

– Королеву нельзя принудить, – кипит она.

Он насмехается над ней.

– Ты не можешь этого сделать, не так ли? Всё это время он рос прямо здесь, у тебя под носом, а ты обращалась с ним как с дерьмом из-за собственной нечистой совести. Но этого было недостаточно, чтобы заставить тебя исправиться. Ты заставила его поверить, что он убил собственного отца.

Он с отвращением качает головой. С презрением.

– Ты никогда никого не любила. Даже меня… не пытайся это отрицать. Все люди одноразовые. Всё, что ты делала, было ради тебя. Ради твоей власти. Ради этого коррумпированного грёбаного королевства. Меня тошнит от твоей лжи и мучений.

– И ты больше не королева, – сладко добавляет Кора. – Пришло время, дорогая сестра, ответить за свои преступления. – Она вздёргивает подбородок, и волки прижимаются ближе. С их клыков капает слюна. Затем она замолкает. Поворачивается. – Подожди, я веду себя грубо. Син, дорогой? – Она пересекает круг и хватает его за руки, заставляя отпустить мои. – Не хочешь ли оказать мне честь?

Он хмурится в замешательстве.

– Но мы же это обсуждали. Мы… мы изгоняем её, а не убиваем. Она заслуживает той участи, которую уготовила тебе.

– И позволим ей тоже избежать этого? Я так не думаю. – Так близко, что я чувствую запах гнили в её сердце. От неё пахнет смертью. – Поверь мне, Син, – напевает она и протягивает руки, чтобы обнять и Каликса тоже. – Это единственный путь вперёд для нашей семьи.

– Ты полна дерьма, – говорит Каликс.

– Ой? Значит ли это, что ты тоже не хочешь этих почестей?

Когда Каликс обнажает клыки, я бросаю взгляд на Сибиллу, которая смотрит на меня в ответ. Не раскаиваясь.

– А как насчёт тебя, Ванесса? – бормочет Кора. Теперь она стоит прямо передо мной, и у меня сжимается грудь, когда она касается моих волос. – Мальчики Севери – не единственные жертвы предательства моей сестры. Ты убьёшь её, или мне это сделать?

Я отдергиваю голову.

– Королева не убивала всех этих людей.

Позади нас Эви поднимает голову. Порция и Лира подходят к ней. Они обнимают её за плечи. Улыбка Коры становится жёстче.

– Когда волк загнан в угол, у него нет другого выбора, кроме как кусаться. – Затем, ещё мягче, добавляет: – Я испытала на себе твою ярость, Ванесса. Тебе было бы легко убить её Возможно, тебе это даже понравилось бы.

И эти глаза… я уже видела эти глаза раньше. Они кажутся такими знакомыми, что я не могу объяснить, будто они заглядывают в самую глубину моей души. Я подавляю дрожь. По спине пробегают мурашки страха.

– Как тебе?

Она ещё долго смотрит на меня, прежде чем отвернуться.

– Справедливо.

Когда она подходит к сестре, ни одна из них не съёживается. Сибилла даже вздёргивает подбородок.

– Этот двор функционирует как часть единого целого, а ты его разрушила. Как думаешь, кем ты будешь руководить? Руинами? – Она указывает на королеву Чжэ, короля Чжие и принца Эрика. – Остальные шесть дворов не позволят тебе безнаказанно убивать регентов. Есть правила, Кора, которые ты продолжаешь нарушать. Ты не сможешь вечно избегать наказания.

Кора рычит ей прямо в лицо.

– Они не могли сбежать от меня. Они предали меня. Они украли мою корону, они украли мою сестру, и они настроили тебя против меня… всё для того, чтобы ты могла сесть на мой трон. – Она разводит руки в стороны, указывая на своих Укушенных волков, которые ловят каждое её слово. – Пусть они придут. Пусть дворы снова попытаются украсть это. Уверяю, я буду готова. Всегда выживает сильнейший.

Они долго смотрят друг на друга. Когда-то сёстры, а теперь враги.

В лесу, кажется, никто не дышит; конец может быть только один. Словно почувствовав то же самое, Сибилла вытягивает шею.

– Тогда сделай это. – В её запахе нет страха. Только гнев… из-за предательства Сина, из-за её короны на голове Коры, из-за резни при дворе вокруг нас. У неё ничего не осталось. Может быть, Син был прав; может быть, она вообще никогда ничего не любила, или, может быть, она слишком горда, чтобы показать нам это сейчас.

Как и Каликс, она никогда не проявит признаков слабости.

– Нет, нет, – говорит Кора. – Это слишком хорошо для тебя. Ты умрёшь, как и все остальные.

Син делает шаг вперёд.

– Мама…

Не говоря больше ни слова, её волки атакуют, и Сибилла Севери с глухим стуком падает на землю. Её тело изломано. Её кровь красная.

Как и у всех остальных.

Рыдания застревают у меня в горле – не из-за королевы, а из-за всех мёртвых вокруг нас. Из-за Каликса. Из-за Сина. Из-за Эви, Порции и Лиры. Это бесполезно. У нас тоже ничего не осталось. Мы в меньшинстве, окружены, у нас нет надежды.

– Не смотри так мрачно, дорогая. – Чрезвычайно довольная, Кора присаживается на корточки, чтобы погладить одного из своих волков. – Если бы ты знала, каким пыткам мы все подвергались, живя в этом приюте для душевнобольных, возможно, ты бы поняла нашу цель.

– Я тоже здесь жила. – От её небрежного тона ярость ещё сильнее просачивается сквозь пустоту моего горя. – Но я бы никогда не стала участвовать в резне…

Кора снова смеётся, и этот звук вонзается мне в грудь.

– Ванесса, милая, неужели ты не видишь? Ты всё-таки приняла участие. Без тебя я не получила бы и половины информации, необходимой для осады. – И тут она меня подкашивает. Поворачивает кинжал и пускает мне кровь на глазах у остальных членов двора. – Ты никогда не задумывалась, почему у тебя было так много ночных кошмаров? Признаю. Было впечатляюще наблюдать, как ты сражаешься с ними. Ты бы заметила небольшие несоответствия, но у тебя никогда не было возможности их преодолеть. Мой сын очень сильный.

Я моргаю, глядя на неё.

– Ч-что? – Затем, прежде чем она успевает ответить, я поворачиваюсь лицом к Сину, моё сердце бешено колотится. – О чём она говорит.

«Ты никогда не задумывалась, почему у тебя так много ночных кошмаров?»

– Это был единственный выход. – Он пытается схватить меня за запястье, притянуть ближе, но я отпрыгиваю от него, врезаясь в Каликса, который ловит меня, положив руку мне на спину. – Ты… Ванесса, ты должна была знать. Об этом дворе. О королеве. Ты должна была знать об опасности, но я не мог говорить с тобой публично. Меня едва ли могли увидеть вместе с тобой. – Затем тише, мягче: – Мне жаль.

Его слова, его тон пробирают до костей.

– О чём ты говоришь, Син? – Моя грудь вздымается, а голос повышается. Он смотрит на меня так, будто я должна ему посочувствовать, будто я должна простить его, но я… я не могу.

«Было впечатляюще наблюдать, как ты сражаешься с ними».

Я понимаю. Прежде чем они успевают мне это объяснить, прежде чем они успевают произнести хоть слово, осознание начинает формироваться. Ткач снов.

«Моя сила такая же, как у моей матери».

Эта головоломка, которую я пыталась сложить в течение нескольких месяцев, наконец-то собралась полностью. На протяжении всего этого мне не хватало фрагмента… это был Синклер.

– Т-ты вложил сны в мой мозг? – В ужасе спрашиваю я.

– Мне нужно было, чтобы ты возненавидела их так же сильно, как я их ненавидел. Я не мог рассказать тебе всего – ни о том, что моя мать выжила, ни о моём рождении, – но те сны, которые я показывал тебе, не были полной ложью, Ванесса. Этот двор был способен на гораздо худшее. Просто посмотри, что уже произошло. – Он указывает на шрам в форме солнца на моей руке. – Я никогда не причинял тебе такой боли, как они. Кровь, взрыв… всё это было сном. Я никогда не угрожал тебе. Я просто пытался защитить тебя, и я всё ещё пытаюсь.

Кровь застывает у меня в жилах, а руки инстинктивно сжимаются в кулаки. Угрозы исходили не от Эви. Кровь, зеркало… Всё это случалось как раз в тот момент, когда я просыпалась… когда я думала, что проснулась. И подземелье. Дурацкое, чёрт побери, подземелье с фальшивой дверью, клетками и заключёнными-людьми, которые вовсе не были заключёнными. Которые… которых, возможно, даже не существовало. Это проносится сквозь меня волной жара. Потоком лжи.

– Ты… ты лжец, – шиплю я, отступая к Каликсу. Его рука остаётся, как камень настоящего, единственное, что привязывает меня к этому моменту. – Как? Как ты мог так поступить со мной?

– Он уже сказал тебе, – Кора наконец поднимается, вытирая кровь с разбитой губы волка, – ты была нужна нам, и ты великолепна, дорогая. Наша дорогая Укушенная, преображённая душой моего сына, наделённая даром более смертоносным, чем ты можешь себе представить, и ещё более смертоносными способностями. Эти фиолетовые глаза не просто эстетичны, дорогая. Ты разрушила принуждение Альфы. Если бы моя сестра была более компетентным руководителем, она бы использовала тебя, оттачивала твоё мастерство. Конечно, под моим руководством…

Слёзы жгут мне глаза, пока её ненавистное лицо не расплывается.

– Я бы предпочла умереть.

– Не строй из себя героиню, дорогая. – Она машет когтистой рукой на тела, усеивающие лес, переступая через спину Эрика. – Их сильно переоценивают. – Эви всхлипывает, и, услышав это, Кора хмурится, словно в замешательстве. – Почему ты всё ещё хнычешь? Встань, принцесса, и присоединяйся к своей стае.

Колени Эви подкашиваются, когда её принуждение, наконец, уходит.

И – поскольку я не могу сделать ничего другого, не могу убежать от этого кошмара наяву – я поворачиваюсь спиной к Коре и Сину и направляюсь к ней. Я помогаю Порции и Лире поднять её на ноги, проверяя, нет ли травм у каждой из них. Хотя Эви тихо плачет, остальные, похоже, не пострадали.

– Вы в порядке? – шепчу я им.

– Знаешь, ты задаёшь неправильные вопросы, – шепчет в ответ Лира. Повторяя слова, которые она сказала в лагуне. Во сне. – Ты упускаешь все ответы, даже когда они у тебя перед глазами, – пауза, – но вселенная вращается так, как должна.

Взгляд Коры теперь прикован к Оракулу, и я борюсь с желанием встать перед ней. Чтобы защитить её.

– Ну разве ты не прелесть? – Кора задумчиво дотрагивается до кончика своего клыка, и из ранки на её пальце сочится кровь. Она заживает в два раза быстрее, чем всё, что я видела раньше. – Наш последний Оракул. Скажи, ты предсказала эту великую победу?

Лира наклоняет голову, и в её голосе звучит странная смесь неземного и гортанного.

– Я знала, что этот день настанет, с тех пор как звёзды выбрали меня говорить от их имени. Я видела всё, что ты сделаешь, Кора Севери, точно так же, как Оракул до меня знал то же самое, и тот, что был до него.

– Мило. – Кора крадётся вперёд, чтобы запрокинуть голову Лиры, и едва не перерезает ей горло когтем, пока разглядывает пророчицу. – Тогда ты, должно быть, видела, что будет дальше.

Лира мило улыбается, и её сапфировые глаза светятся знанием. Это кажется зловещим. Как угроза.

– Вознесение должно быть завершено.

– Нет. – Кора отпускает её со зловещей улыбкой. – Я больше не повинуюсь звёздам, звёзды повинуются мне.

После её слов воцаряется тишина.

Коре, кажется, это нравится… она наслаждается тем, как Эви не может оторвать взгляда от Нетти, как Порция опускается на колени рядом с мужчиной с цветами в волосах. Лира смотрит мимо нас на рассвет, в то время как Каликс и Син смотрят друг на друга. Оба не хотят двигаться. Оба не хотят говорить.

Наша надежда исчезла из-за неё. Она украла её у нас. Изолировала нас. Нам некуда идти, кроме как к ней. В этот замок из костей, который она построила на оползне пропитанной кровью лжи.

– Присягните на верность этому двору, – говорит она, протягивая руки, – мне, как вашей королеве, и моему сыну, как вашему Альфе. Оставьте тех, кого вы потеряли, и процветайте в нашем новом царствовании.

Волки вокруг нас начинают рыть землю с неуёмной энергией. Их вой эхом разносится по лесу, когда солнце выползает из-за деревьев. Это проливает жестокий свет на то, что здесь произошло. От этого не спрячешься. Некуда бежать.

Мы вместе переводим взгляды на Кору.

И инстинктивно я понимаю, что они чувствуют то же самое. Эви, Порция, Лира, даже Каликс… в этот момент мы едины. Нашего прошлого больше не существует. Есть только наше будущее. Мы по-прежнему окружены. Мы по-прежнему в меньшинстве. У нас нет другого выбора.

Кроме того, что у нас есть. Выбор есть всегда, и я его делаю. Я не буду прятаться. Я не буду бояться.

Когда я смотрю на Каликса, он смотрит на меня в ответ. В его кроваво-красных глазах я вижу тот же огонь мести. Синклер манипулировал мной, он использовал меня, он лгал мне – всем нам – и теперь я собираюсь сделать то же самое с ним. Я заставлю его пожалеть о том дне, когда он превратил меня в этого монстра. Мы с Каликсом вернём замок. Мы вернём себе наше будущее.

Мы убьём их обоих.

– Ванесса, – бормочет Син, протягивая руку. Он слегка морщит лоб – ровно настолько, чтобы выдать свою нерешительность. Он бросает взгляд на Каликса и хмурится ещё сильнее. – Иди сюда. Пожалуйста, подойди сюда.

Так я и делаю. Сдерживая улыбку, я подхожу к нему и его матери. Я беру его за руку и вплетаю свои пальцы в его.

– Я буду на твоей стороне, Кора Севери. Я клянусь в верности твоему двору, и тебе как моей королеве.

Син, стоящий рядом со мной, заметно расслабляется. Он прижимается своим лбом к моему со вздохом облегчения.

– Всё будет хорошо. У нас всё будет хорошо. – Он касается губами моих волос, и я хочу отстраниться, но не делаю этого. – Я люблю тебя, Ванесса.

Я смотрю на него, когда волки перестают выть, когда солнце освещает поляну, и кладу мягкую ладонь ему на грудь. Его сердце мягко бьётся рядом со мной. Это напоминает мне о том, что его можно сломать.

– Я тоже люблю тебя, Син.

Как он меня научил, я лгу.