Текст книги "Укушенная (ЛП)"
Автор книги: Джордан Стефани Грей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
– Я не обвиняю тебя в том, что ты серийный убийца, – говорит Эви. – Я просто спрашиваю, почему ты оказался здесь, на пляже, в ночь полнолуния?
– Прекрати допрашивать его, – рычит Каликс.
– Нет, не останавливайся, – говорит Син, его мышцы напрягаются, когда он скрещивает руки на груди. – Продолжай. Копай себе могилу поглубже.
Эви тычет в него красным ногтем.
– Я не доверяю тебе, Принц Волков.
– Я тоже не доверяю тебе, Принцесса Волков.
Она фыркает, отбрасывая стул назад и вскакивая на ноги.
– И мне также не нравится твой кузен-предатель крови. – Она не упоминает конкретно меня, пока они с Эриком идут к двери, что кажется небольшой победой, но она бросает на меня сердитый взгляд. Эви оглядывает бар, людей, разлитый ликёр и отвратительные двери салуна и качает головой. – Я ненавижу весь ваш грёбаный двор, – признаётся она.
И затем они с Эриком уходят.
– Они чертовски восхитительны, не так ли? – бормочет Син, обращаясь к столу.
Каликс, однако, хмурится.
– Тебе лучше придумать действительно убедительное объяснение, почему ты был на пляже, Син.
– Только не говори мне, что ты тоже считаешь меня серийным убийцей.
– Я думаю, ты что-то скрываешь. – Каликс облизывает губы, и его обжигающий жёлтый взгляд падает на меня. – Я знаю, вы оба что-то скрываете.
Но мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть это обвинение. И в этот момент снаружи, под проливным дождём, ночь пронзает вой. Мы все трое замираем. Каликс вскакивает со стула, опрокидывая шаткую штуковину, а бармен орёт на нас за порчу имущества. Мы не отвечаем. Каликс выбегает на улицу, а Син хватает меня за руку и тащит за собой, прежде чем я успеваю осознать, что происходит.
– Почему…
– Волк, – говорит Син. – Полнолуние. Пляж.
Ой.
О нет.
Второй вой разрывает небо, и он пронзает моё ухо. У меня волосы встают дыбом. Я выпускаю когти. Я… я реагирую на звук.
– Это Альфа, – говорит Син, принимая боевую стойку.
Каликс кивает. Его клыки обнажаются, а глаза сверкают золотом.
– Где?
Эви и Эрик бегут к нам с противоположной стороны улицы, их мокрые волосы прилипли к лицам. Я почти думаю, что это подозрительно, видеть, как их красные глаза горят в темноте, но они приближаются к нам со сверхъестественной поспешностью, их дыхание становится резким и учащённым.
– Ты слышал… – начинает Эрик.
– Вой, – заканчивает Эви.
Каликс и Син кивают, и Каликс выходит им навстречу на парковку.
– Ты проследил за первым?
– На пляже, – отвечает Эрик, приглаживая волосы бледной рукой. – Мы возвращались, чтобы предупредить вас, когда услышали второй.
Каликс ругается и поворачивается к Сину, который снова кивает.
– Это должен быть убийца инструктора Альвареса или кто-то из его сообщников.
Я мгновенно вспоминаю слова Каликса.
«В нашем мире мы не можем позволить себе роскошь совпадений».
Я вздрагиваю. Убийца Селесты, инструктора, напавший на тех заключённых, они здесь. Прямо сейчас. Дождь холодным шквалом стекает по моим щекам, сначала слабый, а затем усиливающийся вместе с ветром. Я смаргиваю воду, подавляю страх, который клубится в моей груди, как дым.
– Ч-что нам делать? – спрашиваю я, и мои когти отражают свет лампы над нами.
Эви и Эрик смотрят на меня, и впервые за всё время в их взглядах нет ненависти. Эрик выпрямляется, как настоящий принц, а Эви прижимает когти к груди. Королевская особа. Будущее оборотней. Что-то внутри меня хочет подчиниться этому зрелищу.
– Мы идём по следу, – говорит Каликс, и когда Син пытается возразить, Каликс качает головой, обрывая его. – Мы должны.
– Идём по следу, – соглашается Эрик. – Сомневаюсь, что они снова будут выть. Кого бы они ни звали…
– Жертву уже заманили, – говорит Эви.
Жертву.
Ещё одну жертву. О Боже. Я втягиваю воздух, и Каликс улавливает этот прерывистый звук. Его мышцы вздрагивают от предстоящего движения, но он пользуется моментом, чтобы сказать:
– Ты должна остаться здесь, Ванесса. – Затем: – Ты тоже, Эвелин.
– Что? – выплёвывает Эви, и по её телу пробегает дрожь. – Ни за что на свете.
– Ты моя будущая пара, будущая королева, – говорит Син. – Если я не смогу справиться с этим сам, тогда ты считай, что умерла.
– Так ты хочешь, чтобы я нянчилась с ней?
И снова эта ненависть, но я не собираюсь с ней спорить.
– Я могу помочь…
– Нет, – вмешивается Каликс. – Ты не можешь. Мы не знаем, что нас ждёт. Ты просто недостаточно подготовлена. Ты не выживешь. – Каликс указывает на уличный фонарь над нами.
Син соглашается, хотя выражение его лица мрачное. Почти несчастное.
– Ждите здесь и не выключайте свет.
У Эви такой вид, будто она может разнести фонарный столб вдребезги одним ударом когтя, но она всё равно кивает.
– Хорошо, – выдавливает она из себя.
И трое ребят уходят в темноту и уединение пляжа. Я не вижу, как они меняются. Я могу только слышать это – хруст костей, шорох шерсти. Они гонятся за оборотнем-изгоем, ныряя в почерневший мангровый лес, и оставляют нас с Эви наедине.
Она начинает расхаживать вперёд-назад, не покидая безопасного света, её красные глаза становятся тёмно-бордовыми.
– Скажи одно слово, – говорит она мне, – и я вырву тебе горло.
Она, несомненно, говорит правду.
Я не подчиняюсь приказу Эви, несмотря на её угрозы… как я могу? Мы остаёмся одни, и нам ничего не остаётся, кроме как ждать. Я шаркаю ногой по гравию, дрожа под ледяными струями декабрьского дождя.
– Может, нам стоит вернуться в замок и предупредить всех?
– Перегрызу тебе глотку, – повторяет Эви, не потрудившись взглянуть на меня.
– Но…
Эви топает каблуком, и мостовая рассыпается на камни и гальку. Она разворачивается.
– Именно поэтому ты не годишься в оборотни. Мы слушаемся нашу стаю. Мы не пренебрегаем правилами и порядком из прихоти. Син сейчас Альфа, и он велел нам ждать. Итак… – Она широко расставляет когти, как злой фокусник в разгар грандиозного шоу. – Мы ждём.
Я хмуро смотрю на неё. Тревога стучит в моём сердце, как обратный отсчёт времени до взрыва, в то время как разочарование болезненно сжимает горло. Моё тело сотрясает дрожь. Мои кости дрожат. Но я не могу сдвинуться с места, и я не могу помочь, и я должна стоять здесь, рядом с ней.
– Тебе не надоело оскорблять людей?
– Хм… – Она постукивает когтем по подбородку. – Нет.
Правда.
Я решаю поделиться своей.
– Я не представляю для тебя угрозы, Эвелин. Однажды ты станешь королевой. Нам не обязательно быть врагами.
Она хрустит костяшками пальцев. Шеей.
– Если ты не боишься, потому что выиграла наш последний бой, то я могу заверить тебя, что это была случайность, и я сейчас надеру тебе задницу.
– Прекрати, – говорю я, хотя не отстраняюсь и не вздрагиваю при виде признаков её агрессии. Я больше не буду её бояться. Она просто девушка. – Из-за тебя жить здесь стало так… намного тяжелее, чем должно было быть. Моя лучшая подруга умерла, Эви. Я переехала в этот странный грёбаный замок в теле, которое больше не казалось мне моим. Я потеряла всё. А ты с самого первого дня только усугубляешь ситуацию.
Она обнажает клыки.
– Ты напала на меня в тронном зале.
– Ты напала на мою подругу на пляже!
– Это была моя работа! – кричит Эви так громко, что земля подо мной начинает сотрясаться. Ад грозит поглотить меня целиком.
Это была моя работа. Это была моя работа. Это была моя работа.
– Ч-что? – Я злобно качаю головой, уверенная, что ослышалась. – Что ты имеешь в виду?
Она сжимает челюсти и устремляет взгляд вдаль.
– Ты думаешь, мы случайно оказались на пляже в ту ночь? Ты думаешь, я хотела тусоваться с компанией человеческих подростков? Она – королева Сибилла – велела нам найти потенциального укушенного нелегала в качестве тренировочного задания. Один из единственных способов определить это… – Её взгляд становится жестким, и я почти уверена, что она заставляет себя произнести эти слова. – Ты их злишь. Нажимаешь на их кнопки и смотришь, нападут ли они.
Я отшатываюсь назад. Крик застревает у меня в горле, но, как обычно, не вырывается наружу. Он не может вырваться. Я не плакала с тех пор, как умерла Селеста.
– Ты была там…
– Специально, – подтверждает Эви. – Королева Сибилла приказала Сину провести расследование, но как только мы прибыли на пляж, он не смог. Он мягкотелый, Ванесса. Я должна была сделать то, чего от меня ожидали.
Мир вращается в безумном ритме. Кажется, меня сейчас стошнит. Син… Син знал. Всё это время он знал.
– Ты убила её? – бормочу я, слова срываются с моих губ потоком боли. От горя. – Это была… это была ты?
Я закрываю глаза, ожидая момента, который всё изменит. Момента, когда мне придётся убить её. Или, по крайней мере, сразиться с ней насмерть. Мои когти заостряются, а клыки впиваются в нижнюю губу.
– Нет, – говорит Эви. – Я не убивала твою подругу. Никто из нас этого не делал.
Я замираю.
Её честность бережно сжимает моё сердце. Это трогает до глубины души.
Она говорит правду. Но… это не имеет смысла. Кто-то убил Селесту. Если королева послала их разведать ситуацию, то она, должно быть, поручила им разобраться с этим.
Эви вздыхает и проводит рукой по волосам, теперь у нее нет когтей. Я даже не заметила, как они исчезли.
– Мы не ожидали, что между людьми и оборотнями начнётся драка. Это вызвало переполох, и большинство из нас сбежало, чтобы не рисковать своими жизнями, перекидываясь на глазах у смертных. К тому времени, когда драка закончилась, и все разошлись по домам, это уже произошло. Она была мертва. Тебя укусили. И мы должны были найти способ навести порядок. – Её глаза сужаются. – Кто бы это ни сделал, он не из нас.
Её слова прокручиваются у меня в голове. Здесь так много информации, что я думаю о том, чтобы упасть на землю и, возможно, навсегда остаться на этой грязной улице. Здесь погибла Селеста. Несколько месяцев назад произошёл несчастный случай всего в нескольких милях отсюда. Но это не был несчастный случай. Их послали туда, чтобы они разобрались с этим вопросом для… для королевы.
Я резко поднимаю взгляд на Эвелин, и в моей голове начинают зарождаться новые идеи. Выводы.
– Ты испортила мой блокнот? Ты пыталась обвинить меня в государственной измене?
Она сухо смеется.
– Скажи мне, что ты шутишь. Зачем мне жертвовать своим положением при дворе? Королева Сибилла и так меня ненавидит. Если бы она поймала меня на том, что я вмешиваюсь в её драгоценную фиолетовоглазую Укушенную, ей бы преподнесли мою голову буквально на блюдечке с голубой каёмочкой.
Моё сердце бешено колотится. Если бы это была не Эви…
– А как же записки с угрозами? Кровь на моём зеркале?
Она моргает. Она наклоняет голову и замедляет шаг, чтобы подойти поближе ко мне.
– Ванесса, ты позеленела.
– Ответь мне, – умоляю я, стискивая перед ней когти. – Прямой ответ.
– Я не портила твой блокнот, не писала тебе записки с угрозами и не мазала кровью твоё зеркало. Я даже ни разу не была в твоей комнате, кроме того раза, когда зашла за тобой и Сином.
Правда. Все это правда. К горлу подкатывает желчь.
– Но ты ранила меня кинжалом. Ты ненавидишь меня.
– Да, но я не склонна к самоубийству. – Свет уличного фонаря над нами подчёркивает резкие линии её скул и, кажется, заставляет её нахмуриться ещё сильнее. – Ты ворвалась в этот замок, как средневековый таран. Ты напала на меня прилюдно. Ты обнимала моего предполагаемого жениха на публике. – Она поднимает руку, когда я пытаюсь прервать её. – Не имеет значения, что я нахожу Принца Волков таким же привлекательным, как вазу с гнилыми фруктами. При нашем дворе существует этикет. Существуют правила, законы, ожидания и иерархии. Меня учили этому с самого рождения, но ты… ты прошла через всё без исключения и думала, что последствия тебя никогда не коснутся. Ты мне не нравишься, Ванесса Харт. Я думаю, ты слабая и позоришь наше общество. Но я не настолько забочусь о тебе, чтобы пожертвовать своим местом при дворе, которым мне суждено однажды править. Ты умрёшь здесь, с моей помощью или без неё.
Тепло окутывает меня, как одеяло. Я снова чувствую себя в безопасности. Ни одна частичка меня не обжигает. Она честна. И я даже не могу на неё за это сердиться. Она не угрожала мне. Она не саботировала меня. Нет, я не в восторге от того, что она ранила меня кинжалом, но она не убивала Селесту.
Она всего лишь девушка.
Где-то глубоко в животе у меня разрастается огромная пещера. Тайна заговора, которую я раскрыла, раскрылась настежь. Эви никогда не пыталась меня достать; я только думала, что это она. Из-за драки на пляже, из-за Селесты, из-за алхимической природы пыток, из-за саботажа.
Кто-то подставил меня. Кто-то подставил её.
Гнев вырывается из глубины моего желудка толчками взрыва… осознания. Эви, Син, все знали об этом. Несмотря на мои способности, они скрывали это от меня. Что ещё… что ещё они могли скрывать?
– Если тебя стошнит, пожалуйста, направь это подальше от моих туфель от Прада. Это был подарок на день рождения. – Эви делает паузу, прежде чем неохотно добавить: – Мы не могли тебе сказать. Задание было засекречено.
Я прикусываю губу изнутри, обдумывая её слова. Ещё один вой, уже дальше, со стороны моста, отвлекает меня от размышлений. Эви отслеживает его, упоминает что-то о том, как долго её брат собирается отсутствовать, но это не имеет значения.
«Она – королева Сибилла – велела нам найти потенциального укушенного нелегала в качестве тренировочного задания».
Королева Сибилла тоже знала о Селесте, и эта… эта ситуация знакома. Слишком знакома. О каждом укушенном человеке она знала первая.
– Как ты нашла Сина? – медленно спрашиваю я. – Почему ты была здесь сегодня вечером и искала его?
Её взгляд, устремлённый вдаль, возвращается к моему лицу, и она с опаской спрашивает:
– Почему это имеет значение?
– Я знаю, ты думаешь, что я глупая и слабая…
– И жалкая, – добавляет она без всякой пользы. Я не обращаю на это внимания.
– Королева Сибилла прямо призналась мне, что ненавидит тебя, – говорю я. – Она ненавидит сделку, которую заключила с твоими родителями. Её возмущает их – и твой – контроль над ней. Я повторяю: Почему ты была здесь сегодня вечером?
Пульс Эви учащается, и его сердцебиение напоминает раскаты грома, сотрясающие облачное полуночное небо. Она вытирает капли дождя со лба.
– Королева Сибилла вызвала меня в свои покои, чтобы сообщить, что её сын был замечен на острове. Она попросила меня незаметно отвезти его домой. Но, как тебе хорошо известно, Синклер никогда в жизни не отличался сдержанностью. На обратном пути он настаивал, чтобы мы заходили в каждый бар, а потом предлагал выпивку в обмен на драку с местными жителями. Думаю, он хотел отвлечь нас с Эриком, чтобы выскользнуть через чёрный ход.
Её слова честны, но она ошибается. Син не пытался отвлечь их…
«Ты их злишь. Нажимаешь на их кнопки и смотришь, нападут ли они».
Син провоцировал местных жителей. Если бы там был Укушенный человек, он бы огрызнулся. Мы могли бы спасти его или, может быть, расспросить.
Но если королева отправила Эви сюда, на пляж, то на это должна была быть причина.
– Она хотела, чтобы ты пришла одна? – спешу спросить я.
Эви кивает.
– Она сказала, что не хочет, чтобы распространялись слухи. Я привела Эрика, потому что он застукал меня, когда я убегала тайком. – Мой желудок скручивает. Её спина выпрямляется, и она напрягается. – Это была ловушка, – шепчет она. Её взгляд устремляется вдаль, к тому месту, куда побежали её брат, её будущий супруг и её потенциальный будущий генерал. Страх скручивает мои вены, когда она говорит: – Они в опасности.
В ужасе, я ломаю запястье, прежде чем успеваю спросить:
– Что нам делать?
Эви хватает меня за руку и тянет в тень на другой стороне улицы. Песок вздымается у нас за спиной, влажный и шершавый на ощупь.
– Мы пойдём за ними, – говорит она. – Мы спасём их.
– А как же… приказ? – Я справляюсь, моя спина сгибается, когда превращение в оборотня начинает медленно калечить моё тело. Хотя я и пытаюсь сохранять контроль, я не могу это остановить – не с таким страхом, который охватывает меня. Моё второе запястье ломается, и я стискиваю зубы, чтобы не закричать.
– К чёрту всё это, – рычит она, и её красные глаза угрожающе темнеют. – Это приказ твоей будущей королевы. Мы найдём ребят и приведём их домой. Несмотря ни на что.
Ещё один вой раздирает воздух… ближе. Теперь он странно близко. У меня скручивает желудок, и пот выступает на лбу обжигающе горячими струйками.
– Меняйся, – приказывает Эви. – Оставайся рядом со мной. Следуй за мной. Мы пройдём через это вместе.
Вместе.
Это слово – свет среди мрачной тьмы, окружающей нас. Мы должны спасти Сина и Каликса. Эрика тоже. Я не могу позволить никому другому умереть. Моя решимость укрепляется, и трансформация происходит быстрее.
Опустившись на четвереньки, я покоряюсь боли. Я думаю о королеве, о смерти Селесты и позволяю ярости, кипящей внутри, поглотить меня целиком.
Следом ломается мой позвоночник, рёбра, ноги, лодыжки. Теперь всё происходит быстрее. Быстрее, чем когда-либо прежде. Моё тело превращается в пыль, образуя короткие мучительные трещины, и мои кости ломаются одна за другой, прежде чем превратиться во что-то другое. Во что-то крепкое. И потом, если раньше мы с Эви были врагами, то теперь мы – волки. Почти… почти как стая.
Она опускает красновато-коричневую морду к земле, раздувает ноздри и выдыхает дым в направлении береговой линии. Я киваю, и мы отправляемся на поиски убийцы.
Мы ударяемся о песок с такой силой, что он осыпается под нашими тяжёлыми лапами. Нам навстречу поднимается прилив, обдавая морской пеной и ледяными волнами. Я ощущаю, что на улице холодно, но это не мешает мне подниматься всё выше и выше по берегу. За хищником. Ещё один вой. Громче. Ближе. Эви бросается за ним, и я делаю то же самое.
Я держусь слева от неё – с её самой слабой стороны. Я защищаю её. Приближаясь к источнику звука, мы всё теснее прижимаемся друг к другу, почти становясь единым целым. Эви замедляет шаг, переходя на рысь. Я крадусь рядом с ней, прислушиваясь.
Из-за деревянной будки полуразрушенного спасательного поста доносится прерывистый вздох, за которым следует короткое, отрывистое рычание. Там. Я направляю лапу на звук, и Эви поворачивает голову в том же направлении. Наши взгляды встречаются. Она начинает обходить хижину слева, а я держусь поближе к ней. Я должна защищать её. Сейчас она Альфа. Вожак.
Прежде чем мы успеваем выскочить и схватить оборотня-изгоя, она останавливается. Ощущает. А затем стремительно бросается вперёд. Я бросаюсь за ней, чтобы найти… и ничего не нахожу.
Только песок. Воздух.
Какого чёрта?
Из моего горла вырывается низкое рычание, но Эви продолжает двигаться бесшумно. Я тоже должна молчать. Я бросаю взгляд на большую коричневую волчицу, и она качает головой. Она тоже не понимает. Я задерживаю дыхание и снова прислушиваюсь.
Мои уши всё ещё улавливают дыхание.
Я быстро перебираю в голове список объяснений и возможностей. Может ли чей-то дар быть невидимым? Могут ли они просто быть достаточно быстрыми, чтобы передвигаться незаметно для нас? Или это что-то похуже… что-то более смертоносное? Я не вижу Сина. Я не вижу Каликса или Эрика. Я тоже не чувствую их запаха. Океанская соль пропитывает всё, кроме гнили старого дерева. Странно. Я слышу дыхание, но по-прежнему не ощущаю чужого присутствия.
Эви роется в песке.
Я подхожу к ней, и она выталкивает из земли твёрдый прямоугольник. Это не прямоугольник. Она топает по нему, и экран оживает. Сотовый телефон. Перед нами высвечивается неизвестный номер, и на другом конце кто-то шепчет искаженное «Хорошая девочка». Звонок резко обрывается.
Чёрт.
Нехорошо. Совсем нехорошо.
Резко обернувшись, я резко останавливаюсь. Дежавю чуть не разрывает меня пополам. Я словно снова на той улице с Селестой, в ужасе наблюдаю, как не два, а четыре волка подкрадываются к нам с Эви. Но как? Мы не могли их учуять. Мы не знали. Мой пульс учащается. У меня перехватывает дыхание. Хотя они окружают нас, они не двигаются с места. Я смотрю на Эви, ожидая указаний, но её красные глаза бледнеют от страха, когда она замечает размер их стаи – больше, чем у нас. Один Дельта. Один Бета. Один Альфа. И гигантский серый волк со сверкающими глазами цвета чёрного дерева.
Нет.
Нет.
Нет.
Мой желудок сжимается, и мои когти яростно вонзаются в песок, приближая меня к этому ужасному моменту.
Какую бы магию они ни использовали, чтобы замаскировать своё присутствие, она улетучивается с порывом ветра, и теперь я чувствую их запах. Особенно серого зверя. Их запах мне знаком, как розы и мускус. Как у Королевы Волков Северной Америки. Повинуясь инстинкту, я обнажаю клыки. Предательница, мне хочется зашипеть. Убийца. Королева Сибилла окружила нас своей армией, и мы, чёрт возьми, в ловушке. Мы в ловушке, и таков был план с самого начала. Не для меня. Не для Сина, Каликса или Эрика. А для Эви. Мой пульс учащается. Я бунтую. Красный цвет застилает мне глаза, и ярость, которая так долго сдерживала меня, превращается в мотылька и вырывается из моей груди яростным рычанием.
У Эви другая реакция. Принцесса Азии… кланяется. Она повинуется Королеве Волков, тихо поскуливая.
Но королева Сибилла больше не хочет нашего повиновения. Она хочет нашей смерти. Кареглазый волк с белым мехом делает выпад и бьёт лапой по левой ноге Эви, когда та наклоняется. Это сбивает Эви с ног, и она падает на песок, истекая кровью.
Начинается настоящий ад.
Альфа и Бета бросаются на Эви, обнажая клыки, и я с новым рычанием прижимаюсь к ним всем телом.
«Вставай», – думаю я, обращаясь к Эви. «Вставай, вставай, вставай, вставай».
Конечно, она меня не слышит, поэтому я вою. Я вою до тех пор, пока у меня не сдают лёгкие. Оборотни из предательской стаи Королевы Волков прыгают на Эви и атакуют её с безжалостной силой, а я с такой же яростью набрасываюсь на них. Я бросаюсь когтями на Бету, перекусываю хвост белой Дельте. Кровь льётся из моих лап, из моих зубов; всё это время королева наблюдает за нами с садистской ухмылкой, кривящей её волчью пасть.
И тогда Эви видит это – пустоту в чёрных глазах королевы. В них не осталось души. Не после того, как она покусала стольких людей. Или, возможно, достаточно души, чтобы продолжать править двором с помощью злобного кулака.
Наконец, Эви срывается. Она взрывается, как пламя, разгорающееся на динамитной шашке.
Вскакивая, она хватает Альфу и не даёт ему укусить меня за ляжку своим свирепым укусом. Она разрывает ему горло и выплевывает кусок мяса на песок, быстро бросаясь мне за спину, защищая мой бок.
Мы перепутали иерархию.
Теперь я лидирую. Мне удаётся вонзить когти в белого волка – Дельту – протыкая ему рёбра и сбрасывая его тело в океан, в то время как Эви наносит удар оставшемуся Бете.
«Убивая оборотней», – я пытаюсь вспомнить урок инструктора Шепарда, – «отрывайте им головы, вырывайте когтями сердце или протыкайте их серебром или волчьим аконитом».
У меня нет серебра или волчьего аконита, но у меня есть когти – во мне есть сила, которую, кажется, никто не понимает. Однако я не уверена, что смогу это сделать. Я не уверена, что смогу убивать. Это кажется таким постоянным, слишком постоянным. Даже против такой злодейки, как королева Сибилла и её армии марионеток. Эви, должно быть, думает так же, потому что швыряет золотую Бету в океан. Мы прислушиваемся к всплеску, прежде чем она бросится на королеву. Белая волчица поднимается из океана прежде, чем я успеваю добраться до неё, прежде чем я успеваю присоединиться к ней, и накрывает меня своим телом. Она с тошнотворным хрустом втискивает меня в песок. Я пинаю её, рёбра болят, кости покрываются волдырями, но Эви кричит. И я не могу позволить ей умереть. Я не могу.
Моё сердце бешено колотится, отдаваясь в ушах. Я борюсь изо всех сил. Бью. Я вцепляюсь в волка когтями, вонзаясь им в грудь. Бью. Но волк рычит и вцепляется мне в левое ухо. Бью.
Я рычу.
Белый волк колеблется перед следующей атакой, и я молниеносно откатываюсь в сторону. Мои раны затягиваются, кровь застывает ещё до того, как успевает капнуть на песок, и я отступаю на несколько шагов, готовясь к новой атаке – жду. Я наклоняю голову. Дыхание белого волка становится тяжёлым, а его глаза… Коричневыми. Дельта коричневыми. Меня осеняет запоздалое осознание.
Я выше этого волка.
Я выше их в иерархии и могу с лёгкостью командовать ими.
Я поворачиваюсь, чтобы поделиться этим с Эви – подбодрить её завыть, зарычать, заставить Дельту и Бету отступить, пока мы будем сражаться с Альфой и королевой, – потому что мы можем победить. Мы можем победить двух волков, и мы можем убежать. Вернёмся в замок, к ребятам, и мы сможем рассказать всем, что видели. Ей поверят. Она – принцесса.
Но… Эви… Она…
Моё сердце перестает биться.
Голова Эви покоится между клыками Королевы Волков.
Королева Сибилла поворачивает голову в мою сторону. Из её окровавленного рта вырывается злобное рычание: насмешка. Угроза. Она сжимает клыки. Совсем чуть-чуть, но этого достаточно, чтобы Эви дёрнулась и завыла.
Ужасный звук умирающей Эви раздаётся у меня в ушах и пронзает мою душу. Я оступаюсь на шаг. Белый волк сбивает меня с ног. Мне всё равно. Мне всё равно, что я ударилась о песок достаточно сильно, чтобы сломать ребро. Мне плевать, что белый волк рычит рядом со мной. Мне, блядь, плевать на всё это.
Эви мертва.
Эви, блядь, мертва.
Нет. Этого не может быть. Только не снова.
Королева Сибилла сжимает зубы сильнее. Эви перестает сопротивляться. Кровь льётся между нами рекой.
Только не это. Только не это.
Я не знаю, что делать. Я не знаю, как это исправить.
Позади меня два других волка, которых я отказалась убивать, восстают из воды, полностью исцелённые. Я в ловушке. А Эви… Она…
Тогда они убьют и меня. Я закрываю глаза и жду конца.
Этого не происходит. Королева волков рычит, и три волка, находящиеся под её командованием, отступают в тень мангровых деревьев. Королева Сибилла мгновение наблюдает за мной, её глаза сверкают жестокой злобой, а затем она улыбается. Даже с Эви, зажатой между её клыками, она улыбается.
Я едва успеваю подняться на лапы, как королева бросается вдогонку за остальной частью своей взбунтовавшейся стаи. Она уносится в ночь, зажав зубами обмякшее волчье тело Эви.
Эви мертва. Пляж пропах кровью. И я… я думаю о королеве, о её зловещей ухмылке, о последнем вопле Эви, вспоминаю крик Селесты… я устала бояться. Я устала быть слабой. Я устала от лжецов.
Я не гоняюсь за королевой.
Я усвоила урок. Сидя и съёживаясь, я ничего не добьюсь в этом жестоком грёбаном мире. Я оставляю лужу крови Эви и мчусь прямо к замку. Я собираюсь покончить с этим. Сейчас.
Эвелин Ли погибла, сражаясь с Королевой Волков Северной Америки.
Она боролась и проиграла, и теперь её тело – её душа – исчезло.
С каждым тяжёлым шагом я повторяю эти слова про себя, как мантру. Это подстёгивает меня двигаться вперёд. По мосту, пробираясь сквозь тени, не обращая внимания на машины, которые могут оказаться на дороге. Пусть они увидят меня. Пусть увидят оборотня. Я не буду прятаться. Я не буду прятаться от этого.
Я врываюсь в массивные, льдисто-голубые двери замка Севери. Я не останавливаюсь, чтобы перевести дух – я взлетаю, как ракета, мимо освещённого люстрами фойе в зал с портретами регентов древности.
Вид чёрных глаз у каждого из них заставляет меня рычать.
– Стой! – Инструктор Шепард преграждает мне путь, его рот искривляется в суровой гримасе. – Кто ты… – Он замолкает и нюхает воздух. – Мисс Харт?
Я сердито смотрю на него, раздувая ноздри и сверкая зубами. Мои когти впиваются в плитку, безрассудно царапая старинный пол. Инструктор Шепард, должно быть, чувствует это – что я забыла о своих чувствах. Что ярость полностью овладела мной. Он напрягает мускулы, и из его пальцев вырываются когти.
– Мисс Харт, что бы ты ни делала, я советую тебе пересмотреть своё решение.
Но он – Бета. Он не может приказывать мне что-либо делать.
Я щёлкаю челюстями, и он едва успевает отскочить в сторону. Эвелин Ли мертва. Его будущая королева мертва. Я снова рычу. Портреты на стене дрожат. Два последних падают на пол – полотна раскалываются. Рамы ломаются. Я наступаю королеве Сибилле на лицо, царапая когтями то, что осталось, и тёмные бабочки вспархивают из остатков её взгляда. Инструктор Шепард наклоняет голову. Он успокаивающе поднимает руки, словно ожидая, что я сделаю выпад. Как будто он не готов драться, пока я этого не сделаю. Но я не буду. Мне просто нужно, чтобы кто-нибудь выслушал меня.
– Что случилось? – спрашивает он. Хотя я снова хлопаю по нему лапой в ответ, его глаза всё ещё сужаются в замешательстве. Я рычу. – Мисс Харт, если ты хочешь общаться, тебе нужно превратиться.
Превратиться. Превращение делает меня слабой. Я качаю головой, но его голос становится твёрже.
– Мисс Харт, я не буду просить тебя снова.
У меня волосы встают дыбом, и от его тона по коже пробегают мурашки. Инструктор Шепард – один из сильнейших оборотней в этом замке. Я не хочу с ним драться. Я хочу, чтобы он был на моей стороне. Мне нужно с ним поговорить. И если я хочу, чтобы он выслушал меня – если я хочу, чтобы все они выслушали меня, – я не могу взорваться от ярости. Советы, которые давались мне месяцами, проносятся у меня в ушах смертоносным свистом урагана, и я слышу, как Эвелин ломает шею, как будто это происходит снова.
«Ванесса, в наших законах есть порядок».
Есть законы, правила и ожидания. Мне нужно быть умной. Я здесь не самая сильная, свирепая или быстрая. Но у меня есть все доказательства. Я киваю в знак согласия, и инструктор Шепард находит в шкафу сброшенный халат, затем даёт мне время превратиться самостоятельно. В шкафу тесно и темно. Я не вижу даже когтя перед своим лицом. Моё волчье тело содрогается.
Я думаю, мне нужно превратиться. Иначе никто не поймёт.
Мои кости ломаются и срастаются, но на этот раз я этого не чувствую. Горе заглушает боль, и я медленно возвращаюсь в своё тело. Эви… Эви… Моё сердце бешено колотится. Я натыкаюсь на ряд забытых пальто, и воздух наполняется пылью. Но мне всё равно. Всё это неважно. Эви умерла. Я видела, как она умирала.
Почему это всегда моя вина?
Я проглатываю волну паники. Ещё одну. Я должна выбраться отсюда. Я должна рассказать им, что произошло.
Надев длинный шёлковый халат, я туго завязываю его на талии, прежде чем встретиться с инструктором Шепардом в коридоре.
– Она мертва, – говорю я, стараясь унять дрожь в голосе. – Эви. На пляже. Королева Волков… Она свернула ей шею и скрылась вместе с её телом. Я видела, как всё произошло.
Инструктор Шепард пристально смотрит на меня, затем оглядывается назад. Появляются три стражника, на всех повязки их королевы. И если мне придётся выбирать между ними – между инструктором, который влюблён в мою ближайшую подругу, или охранниками, которые подчиняются непосредственно злодейке, – я точно знаю, кто безопаснее.
